Текст книги "Репейник"

 
Люди мечтают наестся ухи,
    без еды у них жизнь погана,
        а мне бы только б твои духи
            и на губах помада.
 
 
люди мечтают о сне да покое —
    и у меня бывало,
        сердце моё корка снега покроет —
            покрывало.
 
 
мне не разбиться об пропасть (дно видел),
    ни об парад,
        не осознает меня ни Овидий,
            ни аппарат.
 
 
в пальцах своих я кручу твой платочек,
    нежный он, мятно-синий,
        но вспоминаю: оплатил его ночью
            в магазине.
 
 
пытаются люди заполниться смыслом
    в кучке шмоток, трепья,
        а я б на рапирах схлестнулся бы с мысом
            за тебя.
 
 
однако, чтоб до тебя я добрался
    нужно мне силу? – нет.
        вижу: красива, умна и добра вся,
            и это – лишь силуэт.
 
 
я бы тебя б, как весну, прямо в марте,
    месяц февраль настиг,
        но из забытья повторяют «кошмар те
            в реальности».
 
 
хоть я и не верю в выдумки, сказки,
    и хоть не споткнуся об вас, но
        мне говорят «не заметишь kiss в каске,
            а без неё опасно».
 
 
вот так разрываешься между тропинок,
    но, упаси, не прошу,
        даже святейшество праведный и́нок
            бывает разорван по шву.
 

2020.

 
– Я люблю Тебя! Верь, Мишель!
– ты не вешай мне вермишель.
– Ты дороже всего на свете!
– говори это Анне иль Свете.
– Ничего мне не надо больше!
– ну а мне бы коттеджик в Польше.
– Без Тебя мне… О, Боже! Как пусто!
– что слова? заработай капусты.
– Ну прости, Ну прости, Извини!
– вот фуршет бы из вин и…
– Ну всё будет у Нас, только позже!
– и любовь будет после, пост же.
– Ну а молодость? Не осту́пится!
– надоело, верчуся, как ступица,
    либо яма/гора, либо грабли…
– Когда Ты не со мной, как ограблен!
    Ты – мой храм – мавзолей красным!
– чё? душа? на, залей красным.
– Да, душою страдаю и сердцем!
– назови-ка ты лучше мне серп цен.
    (на лице то ли страх, то ль… испуг ли)
– Прогорел я, остались лишь у́гли.
– не твоя я совсем, а папина…
– Вот спасибо. снова царапина.
 

23.03.2020.

 
Люди глядят в горизонт,
    видят небо в том, Рим, а я
        навис над тобою, как зонт,
            моя ты неповторимая.
 
 
причёску спасу я ей,
    ручка пластмассовая,
        её мне отсутствие —
            астма для соловья.
 
 
пойду я вперёд, хоть в бурю!
    хоть в торнадо меня швырани!
        закрывать от всех бед буду,
            и атаки, и швы… они
 
 
разлучить нас будут пытаться,
    однако, не по зубам,
        вынесу пыл танца,
            бойцовскую позу дам.
 
 
беспощаден ведь к супостату я,
    из пушки пальба, как салют, но
         мне враги все – для супа статуя —
            не подходят ко мне абсолютно.
 
 
на асфальте дождичек пляшет,
    пляшет асфальт под дождём,
        непромокаемый я же,
            на пляже exotic сказал «подождём».
 
 
а по карте течёт нагло Нил,
    забирай души моей ломтик,
        милая, лицо над тобой наклонил,
            как будто бы я – зонтик.
 

2020.

 
Hola.
на улице жарища, нужен холод, снова
где-то в груди кипела, тлела исто лова,
то ль капли с неба, из столовой то ль коржи,
не можешь ничего понять? – только ржи.
 
 
скрывались в стенах дома, где-то там оплот,
новинка на коленке у неё – ай, пот!
нужно укрыться, крыша, нам залезть дай под,
играет «минус»44
  звуковая дорожка без голоса


[Закрыть] вот, звук языка настиг,
мозг тут же отказал мне в музыкальности.
 
 
по-горячее ванну, пару мало – дым,
а нам с чего грустить? таким молодым…
мысли вне слов, себя не кинешь на Латынь,
но полная джакузи и мы тонем в ней,
кайфует бэйби, не то «дав», не то «нивэ́й»55
  косметика


[Закрыть]
 
 
течёт с неё, она сама-то притомилась,
лежи спокойно, я не лезу – при том, милость,
ма́нит плафон, было красиво, стало серо —
магнитофон выплюнул песню, атмосферу
испортил, так и были б мы в плену.
 
 
столько картинок на стене… столько пейзажей, галкой
украшен вон один, жизнь палим зажигалкой,
время просыпал, а остаток хочешь как крой,
у тебя роль чтеца – значит, закон, чиста
у меня совесть, всё вокруг скоро закончится.
 
 
что-то душистое – не знаю я, дай Бог, корица,
были свободные – смогли свободно покориться,
ну что? пока, царица, мне эти фланги…
ах, нет, фаланги…
в этот прекрасный летний вечер вновь пал ангел,
 
 
хотя она считала себя неваляшкой,
себя держала даже и во сне вальяжно,
хоть и, как Ева, ляжкой – и, поверь, поляжет,
но щас (ведь вижу я же) она разлила́ся,
отсюда не уйдёт теперь без разных ласк вся.
 
 
момент назад они пульну́ли космонавта в космос,
клоуны счастья ищут там – видать, наперекос мозг,
мечтают кинуть через плоскость мост до Луны
и жить в объятьях (их обидели?) эфира,
а мы продолжим плавиться в обители зефира.
 

2020.

 
На тарелке только гжель – неужель?
    магазин полон винцом, как свинцом,
        мегаполис пусть высок, пульс в висок,
            «цок-цок-цок-цок-цок-цок-цок», «цок-цок-цок».
 
 
гонщик едет первый? нет. permanent.
    заграждает платьем фон. патефон.
        надоело? отключи. вот ключи
            забренчали, «чи-чи-чи», «чи-чи-чи».
 
 
гражданин как Сомали, сам моли,
    чтобы видеть горизонт да из/от,
        невозможность отойти к, нервный тик,
            «тик-тик-тик-тик-тик-тик-тик», «тик-тик-тик».
 
 
на минуте час висит, мчась визит
    приближался поездом, пояс дом
        охватил уж золотой, зола той
            досталася, на кой? «ой-ой-ой».
 
 
хохочу я, как пингвин… pink… pin «queen»
    титул марли… Харли Quinn… quickly in…
        за старанья чисто кол, частокол, ага?
            взгляд пронзает облака, «ха-ха-ха».
 
 
зарубиться в тени́ штор? ну и что?
    раскатались, будто тесто, те сто
        приёмов не помогут разменять меня,
            золотом стошнило короля-ля-ля.
 

2020.

 
Мир от дождя приобрёл ртутный отли́в,
    люди едят лишь и просят друг у друга «Налейте!»,
        приезжай в гости, прочтёшь кучу тут ты молитв,
            а потом друг другу платят и играют на флейте.
 
 
если смотреть на мир глазами Шекспира,
    то из всех ролей, я, пожалуй, возьму роль Кая,
        народ тянет ноги свои в шесть с пира,
            а от меня ползёт дорога змеёй, увлекая.
 
 
вон птица – ворона, в небо такая…
    мне нужно куда-то… там жерло, там холм с…
        сомнениям разным не потакая,
            дорогу ищу я, как Шерлок – как Холмс.
 
 
следы и во тьме заблистали листами,
    другому себя здесь не проволочь никак,
        пускай ваши звёзды на пьедестале,
            а мои будут в сердце, в шаге от позвоночника.
 
 
в ночную, ночную шероховатость
    ступаешь, руками сдвигая тьму,
        какие-то люди: шея, рукава, трость,
            но я их перешагну.
 
 
с собою бы лучше б вступали бы в драку вы,
    сами потом возло́жите,
        пороки мои ужаснее Дракулы,
            только с ними бой и возможен мне
 
 
даже даром не надо ста раев,
    ни побед, ни медалей, ни…
        я просто душу стараюсь
            протащить через пыльные дни.
 

2020.

 
За окном давно уже чернила,
    и Луна, как будто бы свеча,
        одним махом Землю очертила
            и осталась там же, где вчера.
 
 
уж устали, испускали стон лбы
    из-под желтоватого венца,
        и столбы кричали «нам бы стол бы
            и на нём, конечно же, винца!»
 
 
полотно утыкано звезда́ми,
    выбирай скорей себе, друг, гимн,
        каждой уготовано здесь даме
            и мужчине… да и всем другим.
 
 
звёзд навалом, с красотою, с видом,
    ну а если, говоря про эт,
        ошибаюсь я, тогда свои дам,
            у меня их много – я – поэт,
 
 
а ещё мечтатель я, однако, впрочем,
    в этом мире скучно не мечтать,
        не менять на грёзы каждый прочерк,
            грёзы… нужно мне за ними мчать.
 
 
вы проверьте: ночью выньте резко,
    будет запустить в вас можно стих,
        в сон от мира уходить так интересно,
            хорошо, что есть возможности.
 
 
за стекляшкой тьма давно – чернила,
    порисуй: хоть обнеси Неву,
        пусть рука лишь контур начертила,
            завтра нарисуешь синеву,
 
 
а сегодня люстру погасили
    и под плед до головы да с пят,
        вот лежат так – копят пока силы,
            нету никого нигде: все спят.
 

2020.

 
Возле каких-то бесконечно пёстрых клумб,
тональностью симпатизируя грачу,
мне кто-то говорил «Пойдём-ка в клуб!» —
я тихо отвечал, что не хочу.
 
 
а он всё продолжал, меня жалея,
хоть не давал на это я причин,
рассказывать, что стал весь, как желе, я,
а мог бы заработать себе чин.
 
 
            вокруг меня смеялись или выли,
            красиво брызги слов они пускали,
            а я рассматривал свои ботинки в иле,
            что свешивался на асфальт кусками.
 
 
– а купим два билета и в театр?
хоть посмотреть на то, что там идёт,
узнаем смысл слова «ихтиандр»
в театре… – как обычно, «Идиот».
 
 
– а, может быть, к нему на именины?
– а сколько ему ныне? двадцать, да?
– двадцать один, там празднество у Нины…
– значит пойдём к нему на двадцать два.
 
 
– а так бы чокнулись сегодня все мы дружно,
хоть и не пьёшь ты, дурачок, винца,
фужеры мы подня́ли бы, как ружья…
– а я наоборот хочу… не чокнуться.
 
 
            вокруг меня смеялись или выли,
            красиво брызги слов они пускали,
            а я рассматривал свои ботинки в иле,
            что свешивался на асфальт кусками.
 
 
– в том мы играли ведь вчера, а в том и били,
как и всегда, везде клал шутки я,
а, может, подвезти в автомобиле?
– да нет, спасибо, на маршрутке я.
 
 
– а знаешь, на работе мы не пашем,
с такой работы не охота и слезать! —
но вижу я, что по щеке у Паши
совсем недавно ехала слеза.
 
 
– давай сегодня сходим вместе в боулинг
или, по крайности, в картишки… ну, в бильярд,
что ж ты молчишь, будто упавший с неба боинг?
– хочешь пройтись со мной? один мой шаг вбил ярд.
 
 
– пойдём, дружище, в парк аттракционов!
а после парка можно моцион!
– не надо, друг мой, этих моционов,
вся жизнь – один большой аттракцион.
 

2020.

 
Над нами небо розовело,
    готовился сгореть закат,
        люди смотрели осовело,
            держа, однак, его за клад.
 
 
она решила акварелью
    (всё это в феврале того),
        теперя слёзы во дворе лью —
            нет фиолетового.
 
 
своею кистью мой портрет
    на фоне неба, там палитра
        изящна очень: с white по red,
            краски ушло туда пол-литра,
 
 
но если б знали бы вы сами
    меня, топило лето во…
        тогда б не мерили весами,
            там было б фиолетово.
 
 
плеснули б вы, налили и
    ушли смотреть бы свой балет,
        а я б смотрел на лилии
            и на глубинный фиолет.
 
 
нет спору, что мы все должны
    в душе по розе… хоть взрасти
        тюльпан, не для меня/княжны,
            а для себя… хоть в возрасте.
 
 
я как-то раз в контору – пьют за,
    но мне швыряют: «ФИО, лет…»,
        «ого, сюда! смотреть юнца!
            ему всё фиолетово».
 

2020.

 
Любят почти все город,
    и когда он тонет в лучах,
        в этом мире есть у всего род,
            а цветочек, бедный, в углу чах.
 
 
звуки внизу где-то хлёстки —
    кто-то нырнул в ранний рок,
        по крышам сновали блёстки,
            фраера гнал фраерок.
 
 
хрупкий балкон, сберегусь ли?
    но выхожу, изволь,
        прямо с утра где-то гусли,
            дрожание, щебет и звон.
 
 
то́лпы людей бегущих
    раскрасили город пёстро,
        в этой спешащей гуще
            потерялся какой-то пёс-то.
 
 
пыль золотая спадала
    с висящего сверху с диска,
        люди из дома, с подвала,
            а я смотрел, зубы стиснув,
 
 
на то, как вокруг всё искрилось,
    крыши на солнце блистали,
        звон колокольный и Skrillex66
  музыкальная группа


[Закрыть]
            спорили где-то близ ставни,
 
 
а человечек сонный
    шепчет лифту́: не в ту,
        а какой-то другой, словно слон, ныл —
            та́к был не рад клифту́.
 
 
почти у каждого встречного
    (проходят не сильно редко)…
        тоска спешит подстеречь его,
            а к зубам приросла сигаретка.
 
 
ещё куча там валетов,
    вид описал вкратце я —
        заспреил без трафаретов
            и отцвёл, как акация.
 

2020.

 
Сегодня гром волен да горд,
    гроза – аж страшно-престрашно,
        судя по этому, Волан-Де-Морт
            имеет пару крестражей.
 
 
я знаю его: это он небо рвёт,
    он смотрит – перед ним боги тихи ли?
        а возле него стоят, будто ворьё,
            пожиратели, как похитители.
 
 
расплавилось небо, уже запах гари,
    перешёл Том давно забор тела,
        проснулся весь потный от ужаса Гарри
            и даже метла запотела.
 
 
а сутки назад волноваться вот не́чем,
    уснули, в покой вошли либо вы —
        тот день, что у магов в праздник отмечен,
            к их сожалению, липовый.
 
 
все поголовно, с низо́в к серединочке,
    ныкалися в юбках у мам,
        на́жили себе лишь седин да очки —
            волшебство не по их умам.
 
 
в поисках Дамблдор, скалится ветру,
    лужи клянёт и бузи́т на моря,
        думает: ох и полезный я, ведь тру —
            в пропасть свалилась бузиновая.
 
 
а он *какой ужас* не может, как лорд,
    магии струйка под нос и вся
        закончилась резко, будто аккорд,
            меточка к небу подносится.
 
 
а группировок из тучек не счесть,
    красоту нахожу, как фат в талии,
        что у вас там? сверху – низость, низ – честь,
            а у нас идут бойни фатальные.
 
 
даже вода обернулась вдруг ртутной,
    чувствую я, и сейчас…
        улыбку подарим любому мы рту хной,
            кожа раз иссечясь.
 
 
вдыхаем гарь-воздух, машинами скрученный,
    (агрегатами смят тоже)
        где спрятался ваш неженка-мученик?
            и неженка ваша святоша?
 
 
у Гарри то Гермиона, то жабры,
    хотя он и в мантии робок,
        а мы умные, сильные, смелые, храбрые
            даже без монтировок.
 
 
и пока на лавке элиты болтали,
    выясняли, кого и как звать,
        нашу Землю всю обкрутили болтами
            и разлили по ней асфальт.
 
 
и в том месте теперь, где поляна из зелени,
    торчат небоскрёбные морды,
        и на шею природы все сели мы,
            и повсюду Волан-Де-Морты.
 

23.06.2020.

 
Зарекался я да не зарёкся,
    ты сама посмотри на себя:
        ты красивая, как будто Солнце,
            и далёкая, будто звезда.
 
 
вот скажи: видишь ты тех людей? —
    хорошо, вижу тех и я,
        ты прекраснее их – поверь,
            не нужна бижутерия
 
 
этой шее нужны поцелуи,
    а, может, и не нужны —
        я не знаю, я в этой суе
            не делю рабу́ от княжны.
 
 
по духа́м шёл к тебе я – брал след,
    в этой кучке идеек где ж мы́?
        дай сниму этот дурацкий браслет,
            твои руки ведь так нежны́!
 
 
навсегда для меня будешь лучшею,
    и, хотя не тону я в одежде,
        не оближет теперь уже луч шею,
            как когда-то облизывал прежде.
 
 
словно кошки когтя́т по душе,
    снова день погорел и сдох,
        и заместо стихов вот уже
            вздох.
 

2020.

 
Даже если сегодня зноби́т дых,
даже если сегодня зноби́т,
мы без слов, пустых и набитых,
несмотря на горы обид,
пару троп я нашёл неплохих сам,
ка́тим мы на mtb, bmx’сах88
  виды велосипедов


[Закрыть]
прорвой шумных и резвых ватаг —
вот так.
 
 
объезжаем мы и людей всегда,
обожаем и уступок, и поребрик нами,
хоть погода цветна́, хоть сера́,
Мы гнали по проспектам! Мы гнали!
не пугал нас и па́стора низ,
эй, прохожие, посторонись!
мы едем вперёд, сквозь ветер и пот,
красивый на рот – вот.
 
 
и живём мы здесь так, жить нельзя как,
из далёка кричат: «Потрясающе!»,
вон мужчина стоит, железяка —
даже он головой потряс знающе,
городские, ничьи, словно гу́ли,
мы несёмся без мыслей «могу ли?»,
и к сердца́м нашим злоба – вода к
гусям – вот так.
 
 
и пока кто раскуривал «Camel»,
кто искал межпланетные разумы,
мы случайно приехали к эмо —
подружилися с ними сразу мы,
на скейтбордах они, а мы
двухколёсными гнули холмы
на дорогах, спина как верблюда —
вы куском восторгалися блюда.
 
 
перед нами дорога спагеттиной,
каждой ночью, конечно, сплю да
вспоминаю: с друг другом мы getting on99
  росли, ладили


[Закрыть],
разлучали хотя нас люто.
прошло время и был таков,
и повсюду шаги оков,
и на лицах, как на Неве́ че́рт,
когда не вечер? тогда не вечер.
 

2020.

 
Разбиваюсь я вместе с дождём,
    идущим за шторочной кучей,
        мы счастия целый воз ждём —
            к нам приползает кучер:
 
 
Робин Гуду наша телега
    больше, чем нам, нужна,
        а тебе на, шатен, лего —
            строй; утоляйся нужда.
 
 
а знаешь… теперь мне легко так,
    живу, как будто, весь в сне,
        вся жизнь на одном снимке «Kodak» —
            проверял аппарат по весне.
 
 
отда́л предпочтение иве,
    но я тогда вместе с ним мок,
        вишу теперь где-то в архиве
            с надписью: «Странный. Снимок.»
 
 
тряпочкой пыль стирают —
    вразрез кому закимарил?
        но не ну́жно прекрасного раю,
            если нету в нём музыки А́врил,
 
 
не ну́жно мне, потому что
    жизнь без второй половины —
        это не жизнь, а му́штра,
            позволь утонуть мне в Лави́не,
 
 
как будто фанат искусства —
    ха-ха, как будто бы нет,
        с любой стороны искусан,
            не открыть бы стрельбу в табуне б.
 
 
лишь А́врил хранил бы я, ка́к шлем,
    сказал бы без всякой возни:
        больна ты, мой ангел, кашлем,
            вот, ду́шу платочком возьми.
 
 
всю жизнь идём по грязи́ мы,
    ищем везде этот смысл,