Текст книги "Славянское язычество. Мироздание, общество, обряды"

9. Славянский обряд[10]10
  Байбурин А. Ритуал в традиционной культуре: Структурно-семантический анализ восточнославянских обрядов. СПб., 1993; Байбурин А. Ритуал: своё и чужое // Фольклор и этнография: Проблемы реконструкции фактов традиционной культуры. М.; Л., 1990.


[Закрыть]

Единство и целостность народа и племени в наибольшей степени зависит от единообразия норм поведения, восприятия общей картины окружающего мира и отдельных его элементов, наличия общих воспоминаний. Для каждой этнической культуры существуют различные представления о степени значимости каждого составляющего, но, если что-либо из перечисленного отсутствует, общество и этнос могут быть обречены на распад.

Нашим Предкам были присущи два типа поведения: повседневное (в промежутках между знаковыми событиями) и обрядовое (приуроченное к определённому событию).

Всякий обряд – это преобразование с помощью ряда действий кризисной ситуации, которая является следствием нарушения равновесия между «своим» и «чужим». В результате утраченное равновесие в существовании сообщества восстанавливается, причём это восстановление является одновременно и преобразованием, которое чаще всего понимается как смерть-возрождение: в обряде искусственно создаётся некая новая реальность взамен прежней, уже изжившей себя по возрастным или иным временным причинам. Обряд способен объединять и сводить в одну точку долговременные жизненные процессы, подводить некую черту под возрастными или календарными событиями.

Общим для многих обрядов является деление пространства на две сферы: «своё» и «чужое». «Своё» принадлежит человеку, оно освоено им. «Чужое» – нечеловеческое, принадлежащее Богам, сущностям и духам, смерти. Равновесие между этими сферами поддерживается обменом: требами, жертвами, приношениями. Ситуация нарушения равновесия между ними разрешается с помощью обряда, в котором устанавливается прямой контакт между представителями «своего» и «чужого».

В повседневной жизни различные категории «чужого» располагаются таким образом, что персонажи высших уровней (Боги) находятся дальше, чем персонажи низших уровней, и человек состоит в контакте именно с различными существами (домовым, лешим и т. п.). С высшими представителями Иного мира связь осуществляется, как правило, с помощью обряда, который с этой точки зрения является своего рода регламентированным способом общения людей и Богов. Чем выше те или иные персонажи в системе «чужого», тем дальше от человека они находятся и тем сложнее обряды, связанные с ними. Общение с низшими проявлениями «чужого» в обыденной жизни и быту также имеет свою обрядовость.

Можно выделить два основных типа пространства, используемого в обряде: в одном из них действия направлены преимущественно в вертикальную плоскость, в другом – в горизонтальную.

Вертикальный план имеют календарные обряды. Особое значение придаётся здесь идее центра, умению сосредоточиться на единственной точке во времени и пространстве, через которую проходят силы Мироздания. При этом «своё» концентрируется вокруг этой точки на земле, а «чужое» – на небе и/или под землёй. По вертикали реализуются и взаимодействия между миром людей и миром Богов и Предков. Такие отношения в обряде усиливаются славлениями, обращениями и заговорами. Славления – это особым образом составленный текст, отличающийся от обыденной спонтанной речи наличием рифмы и ритмичности. Необычность текста достигается с помощью системы замен, иносказаний, иного построения. Звуки, которыми наполнен обряд, суть «сообщения». Важно услышать и правильно прочитать их.

Обряды, действие которых разворачивается преимущественно в горизонтальном плане (в основном обряды жизненного цикла), имеют определённый характер, так как их главные персонажи пересекают границы миров. И необходимость совершения такого обряда вызвана нарушением сфер «своего» и «чужого». В одном случае «чужие» оказываются среди «своих», в другом – «свои» среди «чужих». Цель обряда – восстановить нарушенный порядок и укрепить границу между соприкасающимися мирами.

Для огораживания «своих» территорий от проникновения «чужого» совершают различные обрядовые действия, например, обходы дома, двора, селения, капища, распахивание почвы и снега, как в случае ритуальной «опашки» вокруг деревень, с целью предотвратить занесение заболеваний и последующего падежа скотины. Для защиты жилища прибегают к нанесению обережных знаков на дверях, окнах, воротах. Таким образом усиливаются границы между «своим» и «чужим», между светом и тьмой.

Для соединения «своего» и «чужого», верха и низа (Неба и Земли, мира Богов и Предков и мира физического существования человека) в календарной обрядности производятся такие действия, как сооружение катальных гор на Масленицу; возжигание костров и установка качелей на Купалу; залезание на крышу дома, подпрыгивание, подбрасывание различных предметов на Заклички весны.

Обрядовый огонь (крада) является каналом связи между своим и Иным миром, людьми и Предками, между которыми происходит непрекращающийся интенсивный обмен; это точка пересечения двух миров. Для обрядового костра важен материал, из которого он собирается. Если костёр сооружается из старых, отживших вещей (Купало, Коляда), то огонь для костра должен быть новым, «живым». «Живой» огонь добывается древним способом – трением дерева о дерево. Таким образом, обрядовый костёр представлял собой сочетание старого и нового, в котором победу одерживает новое. Добывание нового огня представляет собой обряд преобразования старого (слабого, износившегося, потерявшего свою силу) бытия в новое, полное сил и возможностей для дальнейшего благополучного существования.

Единение человека с окружающим пространством и восстановление его (человека) целостности идёт посредством обрядов, приношений, очищений стихиями Земли, Воды, Огня, Воздуха и изгнанием «чужого», проникшего в тело. Окуривание дымом трав и растений (главным образом, полынью и можжевельником) позволяет снять негативные наслоения, освободить место под чистые силы. С одной стороны, дым воспринимается продолжением Огня, с другой стороны, он обладает большей проникающей способностью, обволакивает и исцеляет, это стихия Воздуха.

Для того чтобы облегчить процесс перехода от одного уровня реальности к другому, установить соединение между «своим» и «чужим», в обрядах могут применяться обрядовые музыкальные инструменты, например, бубны и барабаны. Всё дело в том, что низкая звуковая амплитуда монотонного боя помогает успокоиться разуму, настроиться на частотные вибрации невидимых Миров, убирая барьер между восприятием материального мира и реальностью духа. В результате появляется своего рода мост между мирами, идут процессы единения с Иным миром.

Во время обряда происходит общение между миром явным и потусторонним. Одной из разнообразных форм такого общения являются гадания. В гаданиях формируется основной вопрос: что будет дальше? Любое гадание является обрядовым способом определения доли человека на следующем этапе его жизни. Для того чтобы получить необходимые сведения, гадающий совершает обмен, отсылая в сферу чужого те или иные предметы, продукты, пищу.

В месячном цикле наиболее пригодное время гаданий – перед новолунием, в недельном – пятница, в суточном – вечер, ближе к полночи. Значимость и достоверность гаданий, приуроченных к той или иной дате, может различаться. При гаданиях, приуроченных к летнему и зимнему солнцевороту, предполагается общение с представителями навьего мира, поэтому они признаются наиболее достоверными.

Человек, совершающий гадания, перемещается из «своего» места обитания в «чужое». «Чужое» пространство обычно представляет собой нежилые постройки на окраине (баня, овин); границы дома, двора, деревни (двери, ворота, изгороди); дороги, перекрёстки; кладбище, воду, колодец.

Гадающий отдаляется от «своего» не только в пространстве, но и по признакам, по сути лишается тех из них, которые указывают на его принадлежность к миру живых: полное или частичное разоблачение (во многих случаях обязательное снятие пояса); распускание волос, молчание, запрет на воспроизведение любых звуков. Интересный вариант представлен в гаданиях «вещими снами», когда ложатся спать, не раздеваясь, предварительно «сформулировав» свой запрос. В этом случае «перемещение» совершается во сне и уход в чужое символизируется как раз нарочитой «одетостью» – ведь одетым ночью в доме обычно оставляют покойника.

Разновидностями особого поведения в пределах одного события являются игрища («Ручеёк», «Ящер», «Коняшки»). Это неотъемлемая часть большинства праздничных обрядов. Игра столь же важна и необходима, как и сам обряд. В игрищах нет жёстких ограничений, в отличие от основного обряда, нет предписаний по игровому поведению, допускается и поощряется самовыражение.

Утраченные связи, которые мыслятся преимущественно как вертикальные, восстанавливаются также при помощи жертв или треб. Мир становится привычным: своё отделено от чужого, между ними налажена прочная связь, залогом и воплощением которой является жертва/треба. Первые приготовленные или полученные от животных продукты имеют чёткое предназначение – они, согласно обычаю, используются в качестве требы, например, первый испечённый блин или первый надой коровы всегда отдаются миру Иному. Так же, как первые самостоятельные изделия ребёнка требовалось сжечь (принести в жертву). Первое – доля Богов и других представителей Иного мира, оно не принадлежит человеку.

Жертвенное животное – широко распространённый символ мира. Его разделение, расчленение обычно воспринимается как заключительная стадия распада Космоса, а собирание, сложение, восстановление цельности – как создание нового Мира. Потому жертвенное животное должно готовиться целиком. Его не следует резать, только ломать (допустимый способ распределения долей между участниками обряда). И что не менее важно: кости не выбрасываются, а собираются и закапываются.

Бескровные жертвы/требы – это символы, которые ассоциируются с идеями богатства, плодородия, благополучия. Например, шерсть – зерно – деньги или что-то, созданное своими руками.

Символ, который присутствует практически во всех обрядах, независимо от их назначения, – зерно. На зерне гадают, им осыпают молодых, новый дом, «кормят» Предков, «очищают» роженицу. Суть высокой символичности зерна в том, что это идеальное отражение любого циклического процесса, который может быть описан как жизнь – смерть – возрождение. Жизнь зерна уподобляется жизни человека, и наоборот.

В обрядовых действиях происходит отправление жертвы/требы наверх или вниз (реже): подвешивание к дереву, отправление в обрядовый огонь, подбрасывание, проливание на землю. Боги и духи берут свою часть жертвы/требы на другом уровне. Например, Домовой ест не хлеб, принесённый ему в дар, он питается лишь тем, что в хлебе является его пищей, а сам хлеб съедают мыши или птицы. И так во всём и везде.

Каждый праздничный обряд завершается пиром, который является неотъемлемой его частью, а не обыденным принятием пищи. Это единение всего сообщества, в котором участвуют и люди, и Предки, и Боги, и стихии – все участники нашего мира. В зависимости от события, которому посвящён обряд, различаются блюда, действа и поведение во время пира. Главная особенность угощений, используемых в обряде, заключается в том, что они принадлежат не столько людям, сколько Богам и Предкам.

Важно, чтобы действия по приготовлению, распределению и поеданию пищи составляли полный цикл: преобразование исходных продуктов в готовые блюда, наполнение их обрядовым смыслом и выполнение ими роли в обряде и уничтожение. В приготовлении и распределении пищи принимают участие обе стороны. Участие представителей Иного мира выражается не только в том, что они получают свою долю (пар или требу, приносимую в огонь), но и в том, что они «сообщают» о своём отношении к людям, придавая готовой пище определённую форму, а также способствуя или препятствуя приготовлению.

Один из способов закрепления нового статуса мира и человека – это долевое распределение предмета, символизирующего мир, между участниками обряда. Хлеб-каравай – своего рода образ мира, совместная доля, воплощение идеи достатка, изобилия. Его необходимо делать максимально больших размеров, с изображениями символов солнца, звёзд, месяца, животных, птиц. У наших Предков каравай был совместным творением всего сообщества. Процесс его изготовления осознавался как собирание отдельных исходных элементов (продуктов для приготовления каравая: муки, масла, яиц, воды) для создания единого целого, символизирующего совокупную долю участников обряда. Таким образом каждый участник обряда своей личной долей и мыслью вливается в общий посыл.

При обрядовом распределении каравая одного из символов образа мира, каждый участник в Явном и Ином мирах получает свою часть, свою долю жизненной силы. Отсюда исключительная важность обрядового пира, который является формой приношения, обмена, укрепления прежних, а также утверждения новых связей и отношений.

В обстановке обряда изменяются пространственный облик мира, форма организации сообщества и характер общения. Происходит переключение с одного вида реальности на другой, основным признаком которого являются знаки. С начала и до конца обряда его участники находятся в некоем пространстве, и всё, что исходит извне, из сферы «чужого», рассматривается в качестве сообщения, имеющего своего отправителя (различного рода приметы, предзнаменования и другие посылы Иного мира). Обряд даёт ощущение единства, сплочённости, открытости для любых взаимодействий, возможен контакт каждого участника с различными сущностями. В обряде с помощью всех пяти чувств совершается всесторонняя проверка существующих связей и отношений. В результате у человека происходит обновление восприятия мира, закрепление тех изменений, на которые ориентирован и чему посвящён обряд.

Один из главных смыслов такого чувствования заключается, видимо, в переходе от физиологического восприятия к осмыслению, от природного к культурному. Происходит духовное освоение мира. Обряд как бы отражает ту сторону вещей, действий, явлений, которые в обыденной жизни не видны, но на самом деле зачастую определяют её суть и назначение. Способность быть одним в повседневной жизни и совершенно другим в обряде обеспечивает переключение с уровня ежедневных забот и рутины на другой уровень ценностей. Здесь находят свою реализацию духовные устремления, человек раскрывает свою внутреннюю сущность, свою мысль, способность творить. В быту же человек озабочен главным образом удовлетворением своих насущных интересов, действует согласно обычаю – правилам поведения в его обществе.

Обычаи регламентировали повседневную жизнь, отступление от них могло сказаться на нарушителе, но не затрагивало благополучия всего сообщества или рода. Обряд же имеет связующую функцию, которая заключается в том, что община периодически обновляет и утверждает себя, своё единство. Обряд необходим для осознания солидарности, взаимосвязанности членов общины. Именно в обряде ими овладевают общие чувства и настроения – то, что может отсутствовать в повседневной жизни. Причём в обряде люди общаются не только друг с другом, но и восстанавливается связь между Предками и потомками, прошлым и настоящим.

Обряд имеет воспроизводящую функцию, которая направлена на поддержание обычая, норм, ценностей сообщества. С помощью обряда сообщество периодически обновляет свои переживания, свою веру и, в конечном счёте, свою социальную значимость. Собственно, обряды для того и исполняются, чтобы, восстановив прошлое, сделать его настоящим.

Повседневная жизнь (между календарными обрядами) может представляться как постепенный переход мира от одного состояния к другому. Ослабевают установленные в нём связи и отношения между разными сферами бытия, между своим и чужим. Иссякает запас энергии, жизненных сил. Процессы, происходящие в обществе и в природе, оказываются несогласованными друг с другом. Тогда начинают говорить о «старении» мира и необходимости его «обновления» в обряде.

В естественном плане мир постоянно изменяется, но в структурном отношении он остаётся прежним, таким, каким его зафиксировал последний обряд. Задача каждого следующего обряда – устранить это несоответствие, как бы «узаконить» происшедшие изменения и тем самым утвердить новое состояние мира. Обряд имеет некую самостоятельность и независимость от процессов, происходящих в мире нашей физической реальности. Происходит членение времени с помощью обрядов. Для того чтобы один период сменился другим, нужен очередной обряд. Иными словами, мир не меняется сам по себе, постепенно или спонтанно, как это представляется обывателю.

Календарный обряд в традиционной культуре наших Предков не обязательно следовал за природой. Встреча весны могла происходить тогда, когда реально ещё стояла зима. И наоборот, после совершения обряда, какой бы зимней ни была погода, она считалась весенней. Эти перемены диктуются не природными процессами, а задаются обрядами. Именно они являлись ключевыми временными точками в матрице времени. Время сосредоточивалось и активизировалось в обрядах.

Естественные изменения, которые понимаются как «старение» мира, – это разрушающее начало. Мир утрачивает свой привычный облик, форму, пространственную организацию. Выражается это в том, что исчезают границы, и в первую очередь граница между «своим» и «чужим». Всё пространство наделяется признаками, которые присущи границе. Образно говоря, мир приобретает облик перекрёстка. Следствием такого мировосприятия явились широко распространённые представления об активизации представителей Иного мира именно в это пограничное время (разгул нечисти на Коляду и Купалу). Происходит общение с Иномирьем, всё находится в непосредственной близости, поведение регламентировано.

Можно со всей определённостью утверждать необязательность хронологического следования обряда за событием. Событие, например смерть или рождение, может и произойти, но человек считается умершим и родившимся только после совершения соответствующих обрядов с ним. В нормальной жизни, когда все идёт «как положено», обряд первичен независимо от того, что происходит «на уровне» природы. Что интересно, это отражается и в современной повседневной жизни. Например, по своим физиологическим данным человек может быть причислен к взрослым, но до получения паспорта (или до достижения определённого возраста) не считается таковым. Умершим по закону нашего государства считается тот человек, смерть которого подтверждена документом (независимо от того, является ли он реально живым или умершим).

Обряд способен замещать событие (быть событием), но также способен «растягивать» событие, придавать ему характер процесса (это относится, прежде всего, к рождению и смерти), а с другой стороны – способен «сжимать» долговременные процессы календарного и жизненного циклов, придавать им статус событий.

Объект (обрядовое полено-бадняк, масленичное чучело, кукла Ярилы), над которым предстоит свершение обрядовых действий уничтожения (сожжение, разрывание, потопление, предание земле), понимается как образ «состарившегося» мира или вместилище нечистой силы. Его уничтожение – это естественный шаг для перехода в новое состояние. Календарный персонаж, как правило, создаётся из старых вещей, и сам он символизирует если не старость, то перезрелость, которая проявляется, например, в явной избыточности атрибутов у чучела Масленицы или гипертрофии половых органов куклы Ярилы. Формы уничтожения обрядового объекта обычно соответствуют основным формам погребения: сожжению, преданию земле или воде.

В течение жизни человека несколько раз возникает необходимость устранения несоответствий между его биологическим состоянием и социальным статусом. Расхождение начинается сразу после очередного «выравнивания»: в физиологическом плане человек постоянно изменяется, в то время как его социальный статус остаётся прежним. Какой-то период между этими моментами человеческого бытия существует равновесие, но постепенно несоответствие нарастает, противоречие обостряется, разрушительные процессы достигают критического уровня, и возникает необходимость очередного биологического и социального выравнивания. Так, сами роды – лишь эпизод в структуре родильной обрядности. Ритуал рождения ребёнка начинается гораздо раньше родов, а завершается через весьма продолжительное время после родов. Обрядовая подготовка к смерти (например, изготовление одежды и других атрибутов) начинается иногда задолго до старости, а в некоторых традициях – с детства (обычай собирать в течение всей жизни ногти, волосы, которые кладут в гроб их владельцу). Смерти обычно предшествуют «предзнаменования»: прощание с родными и близкими, переодевание и другие ритуальные действия. Окончательно умершим человек считается через много лет (например, по верованиям белорусов, через девять лет после биологической смерти).

Обряд можно относить к условному типу поведения, однако у Предков не существовало выбора – совершать или не совершать обряд. Одна из основных функций обряда состоит в том, что с его помощью абсолютные, безусловные биологические процессы (такие, например, как смерть и рождение) преобразуются в условные категории. Кстати, именно по этой причине появляется возможность «растягивать» во времени смерть и рождение, а с другой стороны, «сводить» такие длительные процессы, как взросление, в одну «точку».

В традиционном славянском мировосприятии всё в природе наполнено смыслом и душой.

Внешний мир наполнен существами Иной, нечеловеческой природы и предполагает «взаимопонимание» при условии правильного взаимодействия. Постоянный диалог человека с природным окружением – это характерная особенность нашей Родной веры. В этом отношении показательны различия в принципах освоения внешнего мира: если современное общество с его агрессивной производственной деятельностью ориентировано в основном на «покорение» внешнего мира, то для традиционной славянской культуры свойственно сотрудничество с ним, усвоение его «ответов». В таком взаимодействии есть ощущение неразрывной связи и стремление действовать не наперекор, а в ладу с Природой, в этом и видится залог успеха в любой сфере человеческой деятельности. Люди, Боги и мир слиты в некое единое целое, и от их взаимодействия зависит упорядоченность нашего мира.

Окрутники