Текст книги "Человек"

Человек
Максим Клетин

© Максим Клетин, 2024

ISBN 978-5-0064-5421-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Сборник стихов

«человек»

Автор Клетин М. В.

с Тобой

Перед ликом Твоим Божественным

Склонив голову я стою

Сумасшедший я, сумасшедший

Сколько раз уж бывал на краю

Сколько раз по грани, по лезвию

Но меня почему Ты берёг?

Жизнь бурлила, ногой да нетрезвою

Истоптал я сотни дорог

Истопталась душа износилась

И осталась в исподнем стоять

И нечистая во мне сила

Да и ангелов светлая рать

Перед ликом Твоим Божественным

Я теперь в исподнем пришёл

Сумасшедший я, сумасшедший

Слава Богу– дорогу нашёл

Слава Богу, и Лик Твой Таинственный

Я теперь везде нахожу

Сумасшедший ли я? Сумасшедший…

Я с Тобой да по свету хожу

подруги

Лучезарный мёд бытия

Обрамляет природы уста

Уходящей краскою дня

Розовеет оттенок куста

Трепет этих невинных берёз

Пальцы веток и рук

Тучи грустной оплаканных слез

Замыкается круг

Круг природы и дивная даль

Заповедных долин

И конечно до боли мне жаль

Поседевших вершин

Поседевшая прядь паутин

Серебро и опал

И малиновый куст за окном

Потемнел и увял

Увяданья очерченный круг

Заповедная даль

В обрамлении старых подруг-

волшебство и печаль

Две подруги отмеренных дней

И без них никуда

А вокруг в обрамленье полей

Жемчугами вода…

улитка

Мне кричат петухи на рассвете

А я ветер луками ловлю

И себя в фиолетовом цвете

Я особенно не люблю

Не люблю эти ранние дали

И полет своих мыслей шальных

Не люблю эти острые грани

И стыжусь этих мыслей грешных

Да мне стыдно– что я человечен

Да мне стыдно– что совести нет

Я порою беззвучно беспечен

Словно дым сигарет, сигарет

Эта грань– своей зыбкой улыбкой

Посмотри, посмотри на меня

Вот я– маленькая улитка

Что ползёт по ножу бытия…

демиург

Земная ось сошла сошла

Трава осколками блестит

А ты нашла? Нашла, нашла?

То от чего, душа болит?

А ты нашла– полёт сердец

А ты нашла– тетрадь из ран

Из серебра чужих колец

Обман– написанный в роман

Рукой твоей или чужой

Вплетенной словно в горле кость

Своей украденной судьбой

Сошла с ума земная ось

Сошла с ума– под барабан

Под молчаливый хор сердец

Обман, написанный в роман

Льёт пулю в огненный свинец

Льёт пулю– из обрывков снов

Уставший до утра хирург

Пришивший уже много слов

К страницам жизни, Демиург

Сошла сошла земная ось

И кожура земли сползла

Торчит теперь из горла кость

Так в этом мире много зла

Оно рождается из вшей

На жирном чреве бытия

Оно есть сущность всех вещей

Что ускользнёт во тьму шутя

Так ускользает всё и все

Как время– между пальцев рук

И лишь в священной темноте

Смеется вечный Демиург

Небесный Лик

Манило небо– красой далёкой

Казалось поле– твоей землей

Судьба порою была жестокой

Удача все же была с тобой

На переездах и полустанках

В пустых вагонах, пустых людей

В души заблудшей твоей останках

Гнездились гнезда порой чертей

Они там жили и копошились

Рожали в муках своих детей

Дурные мысли в тебе роились

Ведя дорогой ночных теней

Ведя как можно, но поелику

Синея кожей дозревших слив

Склоняясь в ночи к Святому Лику

Ты был наверно почти счастлив

Почти блаженно, бесповоротно

Молился Лику среди свечей

Себе прощая, чуть беззаботно

Игру на скрипке своих чертей

Манило небо, все поелику

Мир полон красок и многолик

И вторит молча внимая крику

Святой от боли Небесный Лик

поэтам

В ночи летят слепые мотыльки

Летят летят, и вскоре умирают

Они мелькая словно огоньки

В своём полёте истово сгорают

То правило– для жизни мотылька

Душа поэта– яркий огонёк

Судьба его печальна и легка

Как ветром сорванный безжалостно цветок

Таков поэт, душа его летит

Незряче ищет вечность в откровеньях

Душа его, душа его горит

И жизнь его– в причудливых мгновеньях

Когда откроет небо свой порог

Узрит поэт– узрит с небес от туда

И тяжкий дар, и свой суровый рок

И всю печаль Божественную чуда

Таков поэт, летите ж мотыльки

Над белыми садами в мир волшебный

Горите ярче– божьи огоньки

Свечою проклятой, свечой блаженной

Уж утра хлад, скупые фонари

Не помнят бронзу их отливших рук

Светает, но мерещатся огни

Не помнящие тех блаженных мук

Не помнящие, бремя забывать

Того, чего в обыденности нет

Всем суждено нам жить и умирать

Но ты лети, лети смелей поэт

Лети, поэт, в сиреневую даль

Гори, твори, поверь не ровен час

Когда узрев Вселенскую печаль

Господь людей помилует за вас…

коты

Спят коты на диване

Светит желтый плафон

За окном все в тумане

И разряжен айфон

Бьют часы равномерно

Равнодушно– тик – так

Всех нас ждут перемены

Или будет не так?

Или будет как будет?

Тут гадай не гадай

Много дум, много судеб

В чашке плавится чай

В мире плавятся души

Золотистый овал

И садовые груши

Отливают в металл

Бьют часы равнодушно

За окном – утром мрак

И поёт мне кукушка

Тики– так– тики– так

Я уже не считаю

Куковать ей не век

Мастер спорта по чаю

Человек, человек

Человек звучит гордо

Светит желтый плафон

И не вовремя -подло-

разрядился айфон

Разрядился и умер

Не боюсь темноты

Мир все так же безумен

И священны– коты…

снег

Печальный снег по свету мел

В лицо вонзались колко льдинки

Пророк к купели ночью шёл

Скрипели старые ботинки

Он шёл один– совсем седой

Заря вставала коромыслом

То было позднею зимой

И в общем не имело смысла

Что брел пророк– что ветер мёл

Разбрасывая кучи снега

Светил печальный ореол

Бессмертным духом человека

Светил, светил– глаза блазнил

Дрожали дымкою холмы

Пророк безумный голосил

Вернее пел– свои псалмы

Он пел, и тихо вторил в тон

Ему холодный зимний ветер

За ним тихонько в унисон

кружилось, чего нет на свете

И вся природа вдохновясь

Забыв о скорби сего века

С ним пела весело крестясь

Рукой живою ЧЕЛОВЕКА

Я видел сон– была купель

Душа бессмертная в сраженье

Под звон певучий птичьих трель

К Господнему Преображенью

Так брел пророк– и ветер пел

Звенел он льдинками воды

И снег особенно был бел

храня невинные следы…

семь птиц

Я был на острове буяне

И видел тайный ключ златой

Он в невесомости туманной

Висел над вечной синевой

Волна с волною разбивались

Не зная заповедь границ

И мне – казалось улыбались

Семь чудных и свящённых птиц

Вот птица первая– терпенье

Она из сплава серебра

Руки Божественной творенье

Источник чистый для добра

Вторая птица– это скромность

Она из меди и стекла

Она как будто– невесомость

И в то же время– тяжела

Вот третья птица– покаянье

Она из рубища святых

И есть в ней все очарованье

Вещей Божественных простых

Четвёртая– есть сила духа

Она таит в себе гранит

Она не потревожит слуха

Но силу вечную хранит

Вот пятая– она надежда

Покрыта тканью золотой

И если веришь– то как прежде

Везде последует с тобой

Шестая птица– это вера

Она из глади голубой

Она таинственно и смело

Незримо следует с душой

Седьмая птица– невидимка

Но в ней Божественная кровь

Она играет словно скрипка

Она и есть– свята любовь

Я был на острове буяне

Что за пределами границ

И зрел в Божественном тумане

Я этих дорогих мне птиц

И ключ златой– сиял как прежде

Свободой жизнь всегда полна

И в своей радостной одежде

Мне пела синяя волна

песня грешника

Эх одену снова рубище

Босиком идти на плаху

А вокруг меня ликующе —

Порвут грешнику рубаху

Руки вывернут – как крылья

Чтобы больше не летали

Поросло уж там ковылью

Где вы кости мне ломали

Да ещё там две березы

Словно лебеди обнялись

Там где слёзы, мои слезы

Да о камни разбивались

Разбивались жемчугами-

Расцветали перламутром

Меня били батогами

Этим свежим, звонким утром

Этим снегом– красным цветом

Да окрасилась рубаха

Я прощался с белым светом

И темнела грозно плаха

Эх, порвали мое рубище

Клич жестокий над толпой

Только вороны ликующе

Все кружились надо мной

Все кружились, громко каркали

И хрустели кости– крылья

Да мои березы плакали

Над поломанной ковылью

улыбка

В миру среди вранья и срама

Под хриплый смех и нож в спине

Искал я долго двери храма

И вдруг нашёл в самом себе…

С собой боролся я упорно

Победы были не прочны-

И грех порой довольно вольно

Мои разваливал тылы…

Себя порой я ненавидел

И чудилось меня окрест-

Лишь зло, пока я не увидел

Стоящий одиноко крест

Там на кресте в печальном свете

Один средь равнодушных звёзд

Подобный солнечной комете

Сиял улыбкою Христос

Он улыбнулся мне знакомо

И черной каплею из зла

Душа как прежде невесомо

слезой печальной вниз сползла

Слеза, и в ней хрусталь лучистый

Любви Его бескрайний свет

пройдя сквозь мрак свой путь тернистый

Исусу улыбнусь в ответ

Улыбкой радостной без боли

Куда бы жизнь не повезла

Хочу успеть в людской юдоли

Хоть час не делать больше зла…

память

Кастильской влагой щедрится восток

Смеясь над мыслью солнечной долиной

Струится в небе желтый завиток

И засыхает вдоль дороги глиной

Куда не кинь, окрест дома стоят

Вот роща бывшая – с лозою виноградной

В домах огни лампад– они горят

Сплетая тень с погодою прохладной

Вокруг лампад– надежд круговорот

Вот ярость, вот порок, а вот стремленье

И как и прежде щедрится восток

Неся погибель и неся спасенье

О племена, плевелы прошлых расс

Травой могильной заросли курганы

И где давно не видно ваших глаз

Плывут печально скорбные туманы

Мы гунны, нас наверно миллион-

Оставшихся потоков дикой рощи

И только между этих старых крон

Суровый ветер листьями полощет

Тут гладь– на темном озере времён

И мхом гнилым покрылись руны

Вот лес оставшийся– он освящён

Той песней что когда– то пели гунны

О дух времен, восток молчит вдали

И меч бесславно уронили кисти

Без парусов– увы мы корабли

От древа жизни– сорванные листья

От духа времени– упали в желтый ком

Порвав той лиры солнечные струны

Но помните– что на пути земном

Нас миллион и наши предки– гунны

шабаш

Ночь так темна. Печной высокий дым.

Зима. Так пахнет – псиной и стареньем

Отмечена заклятьем вековым

Душа томится жаждая спасенья

Вот ведьмина– гора. Она в ночи

Огнём незримым силы тьмы прельщает

И мертвые чуть сгнившие грачи

На скрипках Берлиоза там играют

Им дирижирует хромой угрюмый чорт

С серьгой железной в волосатом рыле

И скачет говорящий чёрный кот

На пегой неподкованной кобыле

И мертвяки ползут забыв про хлад

Окоченелость беспробудной ночи

Под ведьминой – горой проклятый клад

И что то леший сам себе бормочет

Чу, нечестью смердит– и вороньем

Тут ведьмы пляшут в чёрной пентаграмме

Обёрнутые старческим тряпьем

Скрипят своими желтыми зубами

Огонь пылает ведьминой горы

В петле висит на дереве алкаш

Там яд ползёт из дерева коры

И правит ночью ведьминский шабаш

Не подходи к окну в такую ночь

Не открывай случайно свою дверь

Чтобы не смог несчастье приволочь

Ни дух проклятый и ни чёрный зверь

Смотри– горят огнём его глаза

Почувствуй запах яда на коре

И вон смотрит– вон падшая звезда

Сгоревшая на ведьминой горе

Вон черт хромой и мертвые грачи

Вон ведьмина проклятья гора

Вон глаз слепой – зияет из ночи

Там где луна– лишь чёрная дыра

Закрой скорей окно, захлопни дверь

Ведь пахнет там холодною зимой

Ведь там голодный ожидает зверь

Пришедший этой ночью за тобой

Ночь так темна. Печной застывший дым

Зима без снега. Утро в Воскресенье

Душа объята страхом вековым

К кресту прижавшись просит о спасенье…

золотая тетрадь

Не горит золотая тетрадь

Лишь сминает время страницы

Понимаешь– опять и опять

Жизнь морщинит местами лица

Понимаешь – жизнь это так

Чуть опасно и чуть весело

И конечно особый знак

Вновь родившимся новоселам

И конечно – волшебный свет

Мы ведь люди– а люди птицы

И чудесней природы нет

Что местами морщинит лица

Что местами у сердца сожмёт

Вырывая жизни страницы

И тетрадь своим золотом жжет

Оставляя на памяти лица

Эти лица– не будет родней

Что у памяти– не отнять

И звучит именами людей

Золотая наша тетрадь…

наколка

Вот кашица дней. Вот сон черепиц

А вот артерии улиц…

Вот тысячи крыльев и лиц

Спутников или спутниц…

Вот тысячу раз забывая ответ

Время– бежит по кругу

Вот ляжет снова в белый конверт

Бумага– былая подруга

Вот ручка чернилами пахнет так

Словно порох патрона

И если поешь ты опять не в такт

То верь– это хит сезона

Может лучше вены вспороть

Трёхзубой ржавеющей вилкой

Или что то себе наколоть

Жестокое и с улыбкой?

Якорь и парус, горы и льва

С оскаленными зубами

Стремясь в высоту– достигаешь дна

И меришь то дно словами

Тысячу выкурил я сигарет

Не человек– улитка

И тысячу вырвал у жизни побед

И тысячу раз– ошибку

Ползу я на Фудзи – гудит башка

И на груди наколка-

За долю секунды до прыжка

Улыбка не льва, но волка…

холст

Когда на утро на холсте пейзажа

Незримо кисть мазком среди полей

Оставит речку что течёт меж темных пашен

И облетевших старых тополей

Оставит те прекрасные седины

вплетая полотно в дубовый брус

Кисть нарисует спящие долины

Пологом плеч упёртые в Эльбрус

Там облака– ни вата, и не кони

Сплошная неба утренняя синь

В лесу осеннем где– то в клена кроне

Лучом холодным– золото богинь

Касается листвы– преображенной

Что ветер смёл в один ненужный ком

И холст лежит недвижим – обнаженный

И роща плачет милым языком

Как все знакомо– на холсте пейзажа

К зиме готовится примерзшая земля

Я сам такой– всего лишь часть миража

Пологом плеч упёртого в поля

Поля. Поля. Тепло последних капель

Таков пейзаж– достаточно он прост

И криками волшебных белых цапель

Мазок кисти кладёт Господь на холст

Мазок кисти– иль голосом поэта

Пейзаж свернулся превратившись в ком

Я сам такой– пишу опять про это

Что шепчет роща милым языком

дерево любви

Я резал звездный мармелад

Под конфети любви

Я пропивал вишневый сад

Расстреливая дни

Стрелял я бодро смелых птах

И был ядром земли

И много видел бывших плах

На паперти любви

Я много видел сапогов

Пинающих мой зад-

На этом поле дураков

Цветёт мой вешний сад

Растёт там звездный мармелад

Под конфетюрный плач

Висит герой былых баллад

А рядом с ним палач

Висят на дереве любви

Веревочка скрипит-

И открывается в дали

Вполне приличный вид

Сапог– дающий мне под зад

А я машу крылом

Шагая сквозь вишневый сад

В пивную за углом

Там ждёт меня моя петля

Петля моей любви

Поэт я ночи, а не дня

Я грешный сын земли…

Прошла весна, пришла зима

На дереве любви

Висят в петле твои года-

и прожитые дни

Послушай друг, сквозь шорох шин

На крестовине дня

Входя в вселенский магазин

не вспоминай меня

Не вспоминай, былых времён

Они давно в дали

Висят как трупы– без имён

На дереве любви

Висят, дешевый керосин —

Пусть будет призом дня

Открыт вселенский магазин

Сегодня для тебя!

Иди в него– смотри, глазей

Домов его огни

Пропей, сегодня– не жалей

Под деревом любви

Пропей! Пропей! Все до гроша

Не отвратим тот бег

Летит летит моя душа

А с неба– белый снег

городской романс

Друзья мои, давно пора пропить

То что ушло, чего нельзя забыть

Или любить, как будто в первый раз

Ты пишешь на подъезде – «пи… рас»

И добавляешь нужное словцо

А как ни кинь– в итоге все «яйцо»

Вернее ноль, и нуль и дверь подъезда

И путь закрыт, закрыт до переезда

Почти закрыт, наверно нет пути

Но чорт один– что ждёт всех впереди

Итак, опять фуэте в стиле рондо

Это как в дождь гулять– без денег и без зонта

Иль без зонта, акцент на букву о

Ну так и быть, дуплет или дупло

Ты все поймёшь, ты ведь наверно белка?

А жизнь проста, проста увы и мелка…

И как я шёл, прошагивая лужи

Ноктюрном пил расстрелянный ноябрь

И мне казалось– завтра будет хуже

С ноябрь рифмой ляжет канделябр

Я шёл по переездам, переулкам

Я шёл дворами, шёл среди канав

Я брел по самым тухлым закоулкам

В исподней лучшей розовых оправ

В которых честь покоится и совесть

И рифма здесь, не проповедь но повесть

Среди канав, вернее сточных лиц

Глумящийся наряд больших столиц

И новизна построенных окон

И старина не проданных икон

Пока… не проданных, как Божия копейка

Пищит желтея пузом канарейка

Везде огни

И думаю– о Боже

Писать вот так– не сложно и не гоже

По елику! Мы платим дань не обществу, но клику

Которое не впишется в фасад

А там– пожухлый дяди Вани сад…

В компьютере– заставкой и издёвкой

А за углом– там человек с винтовкой

И все опять… и взгляд икон с укора

И штиль, Нева, зима грядёт, Аврора…

И зимний спит, цари Семирамиды

Сейчас там только бывшие бандиты

И те кто может, как сурок-

Не спать, а свой нажать курок

Чтоб щелкнуло, как чей то гроб к подъезду

И снег идёт, метёт до переезда

Смотритель станционный тихо спит

Он на ветру тихонечко висит

Покачиваясь мерно как фонарь

И чуется за окнами декабрь…

Он чуется, повсюду сырость луж

Умрут которые под трепет зимних стуж

Умрут, и станут белой пеленой

Недвижимой– под старою луной…

Грядёт декабрь. Городской романс.

Зима в провинции. Мороз и декаданс

перекресток

Распродажа ветров на сегодня

Хочешь северный, хочешь южный…

Не при чем тут Воля Господня

Уберите пафос не нужный

Хочешь западный ветер горя?

И восточный с желтых барханов

Или северный ветер моря

С облаками как стадо баранов?

Хочешь сразу четыре солнца?

И четыре луны впридачу?

Чтобы били тебе в оконце

Рассыпаясь светом как сдача

От твоих небольших инвестиций

В эту мелкую душу– лужу

И оставшихся голых амбиций

Хочешь лето, а хочешь стужу?

Все теперь продаётся сегодня

Рынок этот совсем не нов

И наверно по Воле Господней

Этот мир-перекрёсток ветров

Перекрёсток души и тела

И чтоб снова вернуться опять

Распродажи достигнув предела

Надо в море монету кидать

Чтоб вернуться. Опять вернуться

В этот мир очарованных снов

И наверное чтоб проснуться

Перекрёсток нужен ветров…

покров

Вот я катаюсь по дорогам

Великой Родины моей

И всюду открывает взору

Ландшафт непаханых полей

Пролески, речки, деревушки

И вдоль дорог то тут то там

Мне кажется – бывал здесь Пушкин

Белеет колокольней храм

И мать святая– лучезарно

С небес нисходит в этот час

И незаметно– православно

Касается легонько нас

Заблудших путников усталых

Крестит рукой святая мать

нерукотворным покрывалом

Даря святую благодать

человек

Человек человеку – боль

Человек– человеку – крест

Человек – человеку – соль

Человек– человеку– перст

Человек– человеку – знак

Человек– человеку– пламень

Человек– человеку дурак

И порою – надгробный камень

Эпитафией будут стихи

Фотографией будут рассветы

Не так люди в итоге плохи

И не так уж любишь конфеты

И не так уж– умеешь жить

И по прежнему– неосторожно

Все пытаешься кем– то быть

Только эти попытки ничтожны

Или ложны, как лунная пыль

Или быстрые– и случайно

Лучше лихо осилить бутыль

Это весело, и печально

И печально, как стих из слез

Что уносит куда– то время

Из твоих несбывшихся грёз

Человек– человеку– бремя

Человек– человеку– волк…

Только этого мало, мало

Я то в этом, уж знаю толк

Человеков почти не стало

И почти не стало волков

И потухли небесные знаки

В это время, голодных псов

Человек– человеку– собаки

Или даже порой грызуны

Глупость, тупость, боязни, смерти

Одинокость, лекарства, сны

Человек уже не уместен

Человек– человеку– цена

Но в горниле остался пламень

Но в душе расцветает вина

И не нужен надгробный камень

Память лиц– не нужна совсем

Ты и я – просто спица, спица

Я от сердца желаю всем

Человек– человеку– птица

Человек– человеку– край

Горизонт небосвода

И простая дорога в рай

Человек– человеку свобода

Человек– человеку– судьба

И средь тысяч дорог

Человек– человеку– тьма

И наверное– Бог…

Россия

Закат светил – Взорвется ночью тьма

Россия это – Церковь и тюрьма

Железная дорога в Колыму

И пристань белая в заснеженном плену

Россия это шумная река

Орёл смотрящий дерзко с высока

Кресты усопших – посреди полей

И купола стареющих церквей

И горы, где Эльбрус коварный спит

И на коне гарцующий джигит

И степь калмыцкая, и купола Москвы

На въездах в города – стоят кресты

Везде, почти, бегут дороги в ширь

Растёт бурьян, цветёт весной ковыль

Цветут поля, цветёт в полях трава

Шумит толпой надменная Москва

Река шумит, течёт себе Невой

И медный всадник– свой обрёл покой

Ведь все пришло– цвести и умереть

Не умер он– а превратился в медь

И мы с тобой– мы тоже часть всего

Россия– это наше полотно

Мы отцветем– как ломкая трава

Но мы оставим здесь слова, слова, слова

Слова любви в размолотых стихах

Написанные вирши впопыхах

Поэты мы, и наш не долог век

Но кровь поэта– в руслах русских рек

Слеза поэта в утренней росе

Следы– на придорожной полосе

России матери– знакомые черты

Страна моя, страна моей мечты

Все пережившая Великая Страна

Звучат в ночи Великие Слова

Жесток наш век, печален скорбный рок

Россией правит– напрямую Бог

И он спасёт, небесные мосты

России щит– свящённые кресты

И слово Божие – и знаки всех предтеч

И Невского – святой разящий меч

Налог

Рыба нынче дорожает

И картошка и бухло

Ветер листьями играет

Хлопает мое окно

На ветру, он дует дует

А в кармане– хер с тоской

Ветер с листьями танцует

На не убранной Тверской

Хлеб дороже, газ дороже

Жизнь однако дешевей

Я иду с пропитой рожей

По Тверской– среди людей

Мне поют, поют так птицы

И хоть на душе тоска

Мне бы только – похмелиться

Златоглавая Москва

Мне бы только– жахнуть рюмку

Слаб и грешен человек

Пусть не дорожает водка

Пусть подорожает снег

Или дождь, налог на воду

Вот мой Вам совет друзья

Нету у России броду

Водку дорожать нельзя

Рыбу можно, и бананы

Или скажем – барахло

Вы наверно, в чем то правы

Но не трогайте бухло

Так иду я по столице

А вокруг народ частной

И тогда счастливы лица

Когда наш народ бухой…

Трезвым быть оно не надо

Ни к чему нам понимать

Раз везде и всюду «срака»

Остаётся лишь бухать

Как напьёшься-веселее

Из груди и пар и свист

И уже весьма добрее

Я лечу– как желтый лист

И плевать что дорожает

Счастлив водкой человек

Те кто нас от нас спасает

Пусть введут налог на снег!

чтобы

Башни, башни, каменоломня

Колокольня стертая в пыль

Баба пьяная, да в исподнем

И пожухлый кругом ковыль

Пьянь кабацкая, тень в изломе

И пропитый российский дух

И разрезанный, лежит в коме

Вдоль дороги зелёный лопух

Башни, башни, пыль колокольни

Всюду мертвый лежит ковыль

И наверно чудом Господним

Там местами – мелькает «быль»

Рвань кабацкая, дух в истоме

И так хочется русских щей

И опять за тюремным забором

Кто то кормит клопов и вшей

Кто то, где то, бычки в томате

Человек, поднимаясь в рост

Лишь становится луком в салате

Перемалываясь в компост

Башни, башни, чернеют пашни

Не помогут уже врачи

День сегодняшний, день вчерашний

Разлетелись уже грачи…

Разлетелись, часы и руки

Разлетелась земная ось-

И под эти муки и звуки

Не пилось мне и не спалось

Не игралось, и не хотелось

Только видел я сотни теней

И питалась бесовская сила

Переулками пьяных чертей

Закоулками, башни, башни

Колокольня в пыли лежит

И лишь только вдоль чёрной пашни

В даль тихонько река бежит

Все бежит, превращаясь в олово

Упираясь, волной в причал

Купола у нас– кроют золотом

Чтобы чаще Господь замечал

осень

Я помню, робкие побеги

Росли весною у плеча

И подчиняясь солнца неги

Так долго таяла свеча

Уж осень– хлопает в ладоши

И завораживая в твист

В мои разбитые калоши

Промокший ляжет желтый лист

Уж осень, и костры и тучи

Так зреет серым горизонт

И кажется простор– текучим

И достаём потёртый зонт

Все повторится, снова, снова

Круговорот идей, людей

Лист у оконного излома

Бокал вина и шум дождей

Но только мы не повторимся

С тобой увы, уж никогда

И вспоминая наши лица

С небес, все капает вода

Все капает, и все ложится

Танцуя свой последний твист

Преступно вглядываясь в лица

Упавший вниз, осенний лист

преображение Господне

Мир вокруг преображая

Светом, словом и теплом

Я себя воображаю

С верой, правдой и Христом

Я тебя воображаю-

Словно ты лучистый свет

Что вокруг всех нас сияет

Сквозь года ушедших лет

Все вокруг преобразится

Лик Божественной любви

К нам спустился словно птица

Из заоблачной дали

Верить в лучшее, и с Богом

Крест свой бренный пронести

А вокруг– прекрасны долы

Нашей матушки– Руси

А вокруг– поля и реки

Зелень шепчет за окном

И сегодня человеки

Вновь встречаются с Христом

воробей

Вода в речке течёт

А в полях суховей

Крапива за забором растёт

Там живет воробей

С воробьихой своей каждый день

Собирает корм для птенцов

Это мира вселенская цепь

Бремя ноши отцов

Бремя крыльев земных

И небесная ось-

Входит в пар яровых

Чтобы нам не спалось

Чтоб в густой крапиве– траве

Среди многих скорбей

Дать путевку земли

Для растущих детей…

Для растущих детей– птенцов

Синеок, многокрыл

Каждый кто из отцов

Своё бремя– любил…

птенцы

 
Сквозь тьму веков, сквозь звук шагов
Через столетья век
Я вижу тень былых костров
И шум холодных рек
 
 
Теснины вижу– этих гор
Входя опять в вираж
Металлом чист, металлом горд
Железный патронташ
 
 
Я сам– отстреленный патрон
Я сын своей земли
Брожу один средь мощных крон
И пляску пляшут сны
 
 
Они поют вокруг костра
Про мощь былых времён
И длань небесного перста
Отлитая в патрон
 
 
И все летят вокруг меня
Железные птенцы
И обнимают жён любя
Железные отцы
 
 
Те наши предки– что рукой
Сжимали крепко даль
Оставив нам в коре земной
Свой след– отлитый в сталь
 
 
Я вижу, тень былых костров
А рядом труп птенца
Я слышу звон стальных шагов
Идущих до конца
 
 
Под соль земли, лежат как дань
Лежат в земле отцы
И свистом рассекают даль
Железные птенцы
 
 
люди– птицы
 
 
Вот опять белый лист, он чист
И слова как всегда– ничего не значат
Но мы прожили день, наш день
И наверное то– к удаче
 
 
Но мы прожили день, он наш
И сквозь серую тень сомнений
Я беру карандаш
И рисую твои колени
 
 
Я беру карандаш, он наш
И наверное то, к удаче
Что вся жизнь лишь мираж
И слова ничего не значат
 
 
И опять как всегда, всегда
Дождь стучит и стучит по крыше
А я вижу в твоих глазах
Как взлетаем с тобою выше
 
 
Мы летим над землей с тобой
Эти серые дни без крыльев
Где в двоем под луной
Мы рисуем с тобою книги
 
 
Мы рисуем судьбу– вдвоём
Пусть страницы тех книг желтеют
Мы летаем с тобой
По другому мы не умеем…
 
 
Вот опять белый лист– он чист
И слова как всегда ничего не значат
Но опять новый день, наш день
И наверное то к удачи…
 
 
И опять новый день, наш день
И вокруг не глаза, не лица
Наша жизнь это звук, как тень
Мы с тобою лишь люди– птицы…
 
 
памяти Хемингуэя
 

Мужчина не имеет права отдавать богу душу в постели. Либо в бою, либо пуля в лоб

Эрнест Хемингуэй

Мы были с тобой матадорами

На ринг выходили драться

И темными коридорами

Ты учил не сдаваться

Снегами Килиманджаро

Сны превращал в реальность

Сухой кожей поджарой

С тобой понимали данность

Мы были контрабандистами

Охотились на акул

И воевали с фашистами

И уходили в загул…

Мы были с тобой героями

На книжке твоих страниц

Порою мы били изгоями

Увиденных тобой лиц

Расплёскиваясь осколками-

себя самого ты не спас

И гулко звонит твой колокол

Звонит он сегодня о нас…

бештау

Примнёт траву усталый след

Так где конец тропы

Поля накрытые как плед

Небесной красоты

Поля в цветах, и звуки птах

И желтизна листвы

Возможно тут гулял Плутарх

Теперь гуляем мы

Тут раньше скифы на конях

Когда– то мчались в бой

Звенела сталь в лесах, полях

И пал в бою герой

Его пропавший щит лежит

Под зеленью травы

И тени прошлого молчат

Молчат в тени горы…

Она отвесною стеной

Уперлась в облака

И своей грозной красотой

Видна из далека

А облака– как молоко

И ветер бьет в лицо

А в небе белом стая птиц

Сжимается в кольцо

Кольцо времён– как круг судьбы

Уходит вниз тропа

И грозной силой красоты

Наполнена гора

Вокруг леса, вокруг поля

Растёт на склоне клён

И помнит старая земля

Следы былых времён

здесь

За окном темнело, и по-прежнему лил дождь, крупный, тяжёлый, неторопливый дождь, которого было очень много и который явно никуда не торопился (Б. Стругацкий)

Где то горит догорая костёр

Где– то спешат года…

Здесь проститутку бьет сутенер

Здесь спешат города…

Здесь автотрассы, дым и бетон

Запах пластмассовых тел

Здесь нездоровый и пьяный сон

Здесь между днями – пробел

Здесь слишком много лишних живых

Катящих с утра в метро

Здесь мало истин, истин простых

Это такое дно…

Дно где смешается всякая грязь

Станет частью всего

И каждый день трудясь и молясь

Ты все равно– ничего

Здесь ничего, и прерывистый сон

Кино, еда, алкоголь…

Мы ничего, имя нам – легион

Здесь мы чувствуем боль

Нам где– то ковали пустые дожди

Несущие яд свинца…

Здесь мы идущие по пути-

Идущие до конца

Быть может время наше придет

Каплет свинцовый дождь

И час свой последний на площади ждёт

Забытый бронзовый вождь

геометрия

Каждая форма есть мир. Цель музыки– молчание (Малевич)

Квадрат вмещает в себя октавы

Застрявшие в ромбе окна

Земля в своей толще плавит сплавы

Коричневая трава

Коричневая трава повсюду

Тут раньше плясал огонь

И ветер пустую разбил посуду

Порезал ладонь

Порезал ладонь о лезвие бритвы

Плоскость окна

А за окном эпитафией битвы

Коричневая трава

Окно молчит геометрией ромба

Квадрат четырёх октав

В стакане капли остались рома

Коричневый сплав

Коричневый сплав земли и жизни

По прежнему твёрд

Ландшафты по прежнему живописны

Ромб мёртв

Он умер в экстазе – скользя в фуэте

Несколько раз

И только слышны в пустынном буфете

Отзвуки фраз

И пыль сплошная лежит корою

В посуде салат…

И кажется брешью в стене порою

Чёрный квадрат…

суббота

Колокольный звон– опять суббота

За окном раскинулись поля

И блестит деревьев позолота

Шелестит листвою ноября

Шелестит, все листья не опали

Времени неумолимый бег

И поля в субботу ожидали

Первый, белый и пушистый снег

Ожидали, уходя в пространство

Золотясь прощальной желтизной

И природы хрупкое убранство

Сочеталось с неба синевой

Мне часы так тикали неспешно

Начало уж утро рассветать

И я видел, как коснулась нежно

Штор оконных с неба благодать

Прикоснулась, ветром упорхнула

Обернулась стаей диких птиц

И прозрачной тенью ускользнула

По рельефу спящих черепиц

памяти Бодлера

Веры недостаточно. Нужна благодать (Бодлер)

Луна опять в ночи как мяч

В дали совсем темно

Луна– ты видно мне палач

Уж все предрешено

Уже сыграли свой ноктюрн

Ночные мотыльки

Разбив надежды о бордюр

Проматери– Земли

Так ароматом этих грёз

Пропитан Темный сад

Бодлер – поэзия из слез

Последний листопад

Последний вальс, звучит ноктюрн

И пьяный Альбатрос

Роняет слёзы на бордюр

И пепел папирос

Так в море жизни-в пене волн

Цветы рождались зла

И украшали морской мол

Два сломанных крыла…

детский стих

Манит манит за окном

Крышей синей– белый дом…

Синей крышей. Белым цветом

Роз желтеющих букетом

Манит манит за окном

Листьев красных яркий ком

Красный. Желтый и зелёный

Клён качается влюблённый

Клён склоняется к березке

Ветки– белые полоски

Ветки– тонкие, а в поле

Птицы белые на воле…

Птицы синие в пшенице

За окном грозят зарницы

Чтобы тучами промчать

Да по крышам постучать

Каплей озорной веселой

За окном– родные села

За окном знакомый дом

Пёс играется с котом

И бегут из далека

Белой ватой облака

Манит манит за окном

Синей крышей белый дом

И в окно мое видна

Необъятная страна…

Горы. Реки. Лес и поле

Вера. Правда. Свет и Воля

Да ещё– в цвету полей

Гулкий перезвон церквей

И домов вокруг окон

С ликами святых икон

В ликах на иконах грусть

– ты жива, Святая Русь

Ты жива! среди полей

Купола святых церквей

Купола! кругом раздолье-

Это наше Ставрополье!

крест

Оцинковано тело окна

Тихо ночью звенит продол

И стоит береза одна

Оголив бесстыже подол

Сквозь решётку я вижу туда

Где молчит задумчиво храм

И деревья в ночи– стада

Что гуртом идут по холмам

Облака, облака на ветру

Красный глаз железная дверь

И я тоже засну по утру