Текст книги "Ледяной принц"

И Лине тоже. Она закусила нижнюю губу и кивнула.

– Будем надеяться, что в этом замешаны только Винн и Рэйвен. Больше никто.

Озиас оттолкнулся от стеллажа и ободряюще похлопал Калема по плечу.

– Просто будь осторожным.

Лина нахмурила брови.

– Я просто не понимаю почему. Почему заказ на мое убийство до сих пор не снят? Чего Рэйвен хочет этим добиться? Все, что я подслушала, находясь под чарами Винна, было будто в тумане. Я слышала разговоры, но я ничего не смогла понять.

Кост поджал губы.

– Все это определенно является частью какого-то плана. Мы просто должны понять, какого именно.

– Может, мне стоит пойти с тобой? – я легонько дотронулся до щеки Лины пальцами, и она улыбнулась.

Торопливые громкие шаги застучали по плитке главного коридора, прежде чем загромыхать по деревянному полу библиотеки. В горле у меня пересохло от тревоги. Ни один наемник не передвигался с таким шумом. Если только не хотел, чтобы его услышали. Или, что еще хуже, если что-то стряслось.

Судя по безумным, широко распахнутым глазам Эмелии, что-то определенно случилось. Она заступила в караул на рассвете, и до окончания дежурства оставалось еще несколько часов. Лишь незваные гости могли заставить ее в спешке вернуться в особняк.

Судя по всему, мое путешествие в Хайрит накрылось медным тазом.

– В чем дело?

Растрепанные волосы Эмелии прилипли к ее раскрасневшимся щекам.

– Дарриен здесь.

В ушах у меня зашумело.

– Что?

Эмелия вздрогнула от моего голоса.

– Даже хуже. Квинтус встретил его у ворот. Похоже, он переметнулся на его сторону.

– Нужно было отправить его обратно в могилу, как только он произнес имя Дарриена, – я сжал руку в кулак. – Плевать на него. Дарриен представляет бо́льшую угрозу.

– Я убью его. Можешь даже не просить, – Калем отмахнулся от руки Озиаса. Его ноздри раздувались, а на руках вздулись вены. Его глаза сияли ртутью. – Клянусь богами, я закопаю его в землю.

– Калем, – Кост подошел к нему, выставив ладони вперед. – Успокойся.

Белки глаз Калема полностью исчезли, когда он двинулся на Коста.

– Он предатель. Мне плевать, что Нок позволил ему уйти с миром. Никто не вправе бросать Круор. Этого визгливого урода Квинтуса я тоже убью.

Калема била дрожь. Его кожа зарябила, когда на ней выступили каменные чешуйки.

Я быстро задвинул Лину к себе за спину и толкнул Калема рукой в грудь, вынуждая его отступить.

– Сделай вдох.

Звериный рык ударил по моим барабанным перепонкам, и в тот же момент ногти Калема превратились в черные когти. Задыхаясь, он отпрянул к ближайшему стеллажу и повалил его на пол.

Эмелия в ужасе уставилась на Калема.

– Что происходит?

Звук открывающейся двери в царство тварей заглушил скулеж Калема, и вишневое свечение магии озарило библиотеку. Лина обошла меня и вытянула руку вперед.

– Келс! Айки!

Крошечная радужная птичка появилась первой и направилась прямиком к яремной вене Калема. Стремительно спикировав вниз, она вонзила клюв ему в шею. Из прокола на его коже вытекла прозрачная маслянистая жидкость, и Калем прижал руку к ранке. Чешуйки зарябили на его руках, то появляясь, то исчезая, когда седатив Келс начал действовать. Дикие, растерянные глаза Калема на мгновение встретились с моими, после чего его веки закрылись, и он рухнул на пол.

– Айки, возьми его на руки, – Лина вытянула палец, и Келс уселась на него.

Айки выступил вперед. Полупрозрачные конечности подхватили Калема, как маленького ребенка, и Айки прижал его к своей груди.

– Нам нужно доставить его в Хайрит. Немедленно, – стальной взгляд Гейджа заметался между Калемом и дверью. – Эликсир Усмирпташки силен, но и внутренней зверь Калема тоже. Возможно, он уже вырабатывает к нему иммунитет… Я не могу сказать ничего наверняка.

Лина вернула Келс в царство тварей.

– В таком случае выдвигаемся.

Опасность в Хайрите, опасность у дверей Круора… Несмотря на то что я сам предложил ей уйти, каждая клеточка моего существа кричала о том, чтобы Лина осталась. Тем не менее я сохранял спокойствие и держал себя в руках.

– Будь осторожна.

Повернувшись ко мне, Лина обхватила мое лицо ладонями и быстро поцеловала меня в губы.

– Конечно. Ты тоже, – ее рука опустилась на мою грудь, где мое сердце бешено билось о ребра.

– Не задерживайся там.

– Не буду.

Рука Гейджа засияла мерцающим желтым светом, и у его ног появился зверь. Это была та же похожая на ящерицу тварь, которую Винн использовал, чтобы похитить Лину. Существо повернуло голову в сторону хозяина и открыло рот, создав клубящийся и искрящийся электрическими разрядами белый портал.

Лина хмыкнула.

– Мне тоже надо бы приручить такую. Телесавра сделает путешествие между Хайритом и Круором проще простого.

– В следующий раз я пойду с тобой, – сказал я.

Она улыбнулась.

– В следующий раз обязательно, – нежно погладив ящерицу по голове, Лина обернулась и бросила на меня прощальный взгляд. – До скорой встречи.

А затем она шагнула через портал и исчезла из моей жизни во второй раз. Теперь, когда Лина ушла – сбежала, подсказал жуткий голос в моей голове, – удерживать контроль мне стало намного сложнее. Красная пелена угрожала полностью поглотить меня, но я сосредоточил свое внимание на своих чернильно-черных тенях, призывая их к себе. Я умолял их вернуть меня в реальность и приглушить зов жажды крови, которая отравляла мое сознание. Тени повиновались, и инородный гнев внутри меня немного угас, как раз когда Айки, Калем и Гейдж исчезли в портале. Ящерица тут же растворилась в воздухе.

– Черт побери, – пробормотала Эмелия, привлекая мое внимание. Она стояла, погрузив руку в тень, готовая в любой момент призвать оружие. – Что вообще только что произошло?

Стиснув зубы, я отмахнулся от ее вопроса.

– Где Дарриен?

– Я тут, – он перешагнул через порог и сцепил руки в замок перед собой.

Иов, Астрид и Квинтус тоже были здесь. Сверкающий топор Иова упирался в грудь Дарриена. Астрид прижимала к шее Квинтуса кинжал, который грозил вот-вот перерезать ему глотку. В свободной руке она сжимала лук Дарриена, держа его подальше от владельца. Не то чтобы Дарриену нужно было оружие. Он мог призвать клинок из теней быстрее, чем Астрид успеет моргнуть.

Я дернул подбородком в сторону незваных гостей, и Эмелия направилась к брату, приставив свою алебарду к затылку Дарриена, как будто собиралась снести ему голову.

Дарриен даже бровью не повел. Тени играли в его кучерявых волосах и скользили по его одежде. Янтарные глаза, полные злобы, сверкали исподлобья. Он сочувственно вздохнул, покосившись на Астрид.

– Вижу, ты снова воскрешаешь.

– Ты будто не знал, – сказал я ледяным голосом. Я посмотрел на Квинтуса, который съежился под моим пристальным взглядом.

– Мы были друзьями задолго до всего этого. Нельзя винить его за то, что моя точка зрения показалась ему более привлекательной.

– Назови мне хотя бы одну причину, почему я не должен казнить тебя прямо здесь. Я прямым текстом сказал тебе больше не приближаться к Круору.

Кост и Озиас встали по бокам от меня. Вокруг них замелькали тени, образуя бесконечные ряды клинков, ожидающих моего сигнала. Они были готовы исполнить наш общий долг.

Убей.

Возможно, я так и сделаю.

Дарриен посмотрел на пустой стул, на котором совсем недавно сидел Гейдж.

– Сначала нам нужно поговорить.

Мои губы скривились в оскале.

– Меня не интересуют разговоры.

– Я больше не желаю драться, – Дарриен с трудом сглотнул. – Могу ли я присесть?

– У тебя есть две минуты.

Дарриен отделился от Иова и Эмелии и опустился на стул.

– Можешь их отпустить. Мы оба прекрасно знаем, что ты можешь убить меня быстрее, чем кто-либо еще.

Как бы сильно Дарриен меня ни бесил, он был прав.

– Тогда твой новый прислужник тоже уходит.

Дарриен едва удостоил Квинтуса взглядом и лениво махнул ему рукой. Новоиспеченный наемник выглядел слишком самодовольным, чтобы просто исчезнуть в тенях. Он поспешно вышел из библиотеки, направляясь к главным дверям.

– Вы трое, проследите, чтобы он добрался до ворот, – сказал я Эмелии, Иову и Астрид, и они ступили в мир теней, оставив Дарриена со мной, Костом и Озиасом. Никто из нас не двинулся с места.

Наши тени ползли по полу к Дарриену. У него нет шансов против нас всех. Положив руку на стол, Дарриен передвинул несколько листов и книгу. Его взгляд опустился на открытые тома и чернильницы.

– Читаете на досуге?

– Что тебе нужно? – я сунул руки в карманы, чтобы ненароком не схватить его за горло и не задушить.

Дарриен пролистнул несколько страниц, словно не знал, чем ему занять руки.

– Я хочу заключить сделку.

Я прищурился. Дарриен всегда был спокойным и уверенным в себе. Когда он чего-то хотел, он требовал этого. То, как он сейчас беспокойно ерзал на стуле, просто не укладывалось у меня в голове. Какую же цель он действительно преследовал?

– Иди к черту, – огрызнулся Озиас.

– Ты не можешь исправить то, что сделал, – Кост гневно раздувал ноздри. – Убирайся, пока не стало слишком поздно.

Дарриен вспылил.

– Я был здесь еще до того, как кто-то из вас сделал свой первый вздох, – сдерживая ярость, он резко втянул в себя воздух. – Талмейдж был моим близким другом. Почему он назначил тебя лидером… Я уже никогда не узнаю. Но из уважения к нему я пришел сегодня сюда. И я прошу тебя рассмотреть мою просьбу ради наших людей. Ради его людей.

– К чему ты клонишь? – мои ногти удлинились, образуя иглы, которые царапали ткань моих брюк через карманы. Мне нужно лишь сжать кулак, и прольется кровь. Одного клинка будет достаточно, чтобы пронзить Дарриена и подчинить его моей воле.

Нет. Боги! Противиться соблазну контролировать другого человека становилось все сложнее. Когда я подчинил своей воле Броуди, я чувствовал себя хорошо. Это было аморально, но в каком-то смысле правильно. Противоречие разрывало меня на части, и я стиснул зубы.

Дарриен опустил взгляд, возвращаясь к книгам, разбросанным по столу.

– Только ты обладаешь силой воскрешать мертвых. Кровь Зейна течет в твоих жилах, – он провел пальцем по развороту книги, на котором было изображено родословное древо. – Я не могу пополнить свои ряды, когда что-то идет не по плану и мы несем потери. Я прошу тебя о помощи и в обмен на это я пообещаю больше не устраивать на вас засады.

Я коротко хохотнул.

– Устраивай сколько хочешь. Тебе не удастся схватить меня или вынудить преждевременно сложить полномочия. А если у тебя каким-то образом получится меня убить, то моя сила перейдет к наемнику, которого на свое место назначу я. И мы все знаем, что этим человеком будешь не ты.

Мой взгляд метнулся к Косту. Он был моей правой рукой. Человеком, который будет жить или умрет по кодексу Круора. Кост вскинул подбородок и посмотрел на предателя.

Дарриен зарычал. Его беспокойная рука переместилась к книге, лежащей под первой. На ее развороте было еще одно родословное древо с именами, выведенными замысловатыми черными чернилами. Ногти Дарриена впились в бумагу, комкая страницу.

– Я добьюсь своего, чего бы мне это ни стоило.

– Ты пытался похитить мою вторую половину. Мне следовало бы убить тебя лишь за это, – воспоминание о раненой Лине вспыхнуло в моем сознании, подпитывая мой гнев и сгущая красную пелену, окутавшую мое сознание. Контроль. Я должен был себя контролировать.

Дарриен поднял со стола клочок пергамента, который уронил Гейдж.

– Об этом я сожалею, – он уронил бумагу обратно на стол, и его взгляд снова устремился в мою сторону. – Талмейдж бы огорчился. Ему бы хотелось, чтобы мы продолжали наше дело. Все, о чем я прошу, – это чтобы ты время от времени воскрешал наемников для моей гильдии. Мне не нужна армия. Я просто хочу защитить тех, кто мне предан.

У Коста закончилось терпение.

– Как ты смеешь упоминать его имя после того, что ты сделал? – он сжимал и разжимал пальцы, его руки дрожали. – Талмейдж был и моим другом. Убей его, Нок. Избавь наш дом от этого жалкого предателя.

Я подавил ярость и придал своему голосу холодную жесткость.

– Я не буду воскрешать для тебя людей. Ты сделал свой выбор, когда покинул Круор. Набирайте в свои ряды обычных смертных, а тени оставь нам. Это мое последнее слово.

Ответ Дарриена прозвучал едва слышно, к моему удивлению.

– Ты уверен?

– Ты не предлагаешь мне ничего взамен. Ты просто просишь об одолжении. И после всего того, что ты сделал, я удивлен, что тебе хватает на это наглости, – я медленно вытащил руки из карманов и размял пальцы, стараясь не обращать внимания на кровавые отпечатки, оставленные ногтями на моих ладонях. – Убирайся.

В выражении лица Дарриена промелькнуло что-то странное.

– Если это твое окончательное решение…

То, что Дарриен не закончил свою фразу, действовало мне на нервы. Что-то явно было не так. Я был готов к тому, что он будет спорить, настаивать на своем. Я знал Дарриена на протяжении нескольких десятилетий, и он никогда не уступал так просто. Он отстаивал свои убеждения, какими бы неправильными они ни были. Он всегда гнул свою линию до конца. Единственным человеком, который смог хоть как-то повлиять на мнение Дарриена, был Талмейдж.

Мою кожу начало покалывать от беспокойства.

– Озиас, помоги ему найти выход отсюда.

Дарриен поспешно встал. Уголок его рта приподнялся в едва заметной ухмылке. Без единого возражения он позволил Озиасу вытолкать себя из библиотеки в главный коридор Круора. Я смог нормально дышать только тогда, когда двойные двери, ведущие во внешний мир, с грохотом захлопнулись за Дарриеном.

Кост бормотал что-то себе под нос, складывая тома и сортируя бумаги. Я мельком взглянул на названия книг из стопки Гейджа: «Краткая история Вильхейма» и «Зейн и павшие лидеры». Кост с раздражением захлопывал книги и случайно опрокинул чернильницу. Он выругался и достал платок из нагрудного кармана. Чернила растеклись по столу и окрасили край оставленного Гейджем клочка пергамента. Кост схватил бумажку прежде, чем она успела полностью пропитаться чернилами.

– Что-то здесь нечисто. Дарриен должен был знать, что я никогда бы не согласился воскрешать для него наемников, – я провел рукой по волосам, прокручивая в голове весь разговор. Почему он так легко сдался? Что я упустил из виду?

– Нок.

Я повернулся и увидел, что Кост по-прежнему держал в руках этот несчастный клочок пергамента. Его лицо было бледным, когда он посмотрел на меня поверх очков.

– Что это?

– Он знает, кто ты, – Кост перевернул мой мир вверх ногами своими словами.

– Кто?

Кост медленно протянул мне пропитанный чернилами пергамент. Я выхватил бумажку из его рук и впился глазами в едва понятный торопливый почерк. Гейдж. Он соединил воедино мое прошлое и настоящее. Потолок и стены библиотеки давили на меня, словно могильная плита, и сердце камнем ушло в пятки.

Дарриен прочитал каждое слово.

Передо мной все закружилось и растаяло, словно в тумане, и я невольно смял пергамент в кулаке.

– Дарриен видел это.

Кост опустился на стул и выругался.

– Черт.

Действительно, черт.

Девятая глава
Ледяной принц

50 лет назад

Пока мы с Константином возвращались в лагерь, нас повсюду преследовали свидетельства завершившейся битвы. Солдаты спешили по своим делам, командиры отдавали приказы, формируя ночной караул. Некоторые из бойцов все еще несли доспехи и оружие к кузнецу на починку. Еще больше людей тянулось к кострам, где на вертелах жарились кабаны. В воздухе уже витал аромат эля и дыма. На моих губах заиграла улыбка. Я намеревался познакомить Константина с Талеусом.

Повернувшись к наемнику, я уже собирался предложить ему место у костра, когда ко мне бросился пехотинец из отряда Талеуса. Он резко остановился и отвесил мне бессистемный поклон, после чего вытянулся в струнку.

– Сэр, Талеус ранен.

Все мысли об эле и приятной беседе улетучились в один момент.

– Что случилось?

Солдат с трудом подбирал слова.

– Я… я не знаю. Я ничего не видел. Он вдруг просто рухнул без сознания.

Мир вокруг меня перестал существовать, и я бросил быстрый взгляд на Коста, прежде чем броситься мимо солдата, держа курс к медицинскому шатру. Мои глаза видели лишь его белый полог.

– Где он? – я ворвался внутрь и обнаружил бесчисленные ряды тел, лежащих на походных койках. Некоторые из тел были накрыты с головы до ног – заявление о смерти. Другие лежали на подушках, перебинтованные и истекающие кровью, в то время как медсестры лихорадочно метались с простынями между койками. Я схватил первую пробегавшую мимо меня девушку, заставил ее встретиться со мной взглядом и отчеканил:

– Где он?

Медсестра побледнела, но указала в дальний угол шатра. Я отпустил ее, как только заметил клочковатую бороду Талеуса. Он неподвижно лежал между двумя койками. Человек слева от него истошно кричал, пока лекари пытались вправить ему сломанную ногу. На койке справа от него лежало неподвижное тело, накрытое простыней. Меня взбесило то, что его так близко положили с теми, кто уже отправился на небеса. Я стремительно направился к Талеусу и взял его липкие холодные руки в свои. Он уставился на меня, едва ли узнавая.

– Александр.

Я проглотил комок в горле.

– А как же эль?

Из его груди вырвался слабый смешок.

– Мне кажется, придется пока с ним повременить.

– Где тебя ранили? – я осмотрел все его тело в попытке отыскать рану или повязку, но ничего не нашел. Однако пепельный оттенок кожи Талеуса говорил мне о многом, и я покрепче сжал его пальцы.

– Я не ранен. Думаешь, солдаты Райна могли одолеть меня? – его слова были едва слышными, и он сделал паузу, чтобы перевести дыхание, прежде чем продолжить. – К утру буду на ногах. Мне просто нужно немного отдохнуть.

Мое сердце болезненно екнуло. Никто не выживал, заболев чумой. Мы привлекали жрецов и жриц, однако никто не мог справиться с болезнью, бушевавшей в моем лагере. И хотя я не должен был чувствовать ответственность за что-то столь неконтролируемое, как смертельная болезнь, я не мог не винить себя. Эта война началась из-за меня. Потому что я влюбился в принцессу Райна и обделил вниманием верховную жрицу. А затем ее проклятие погубило мою любимую, но родители Амиры не поверили мне. Никто мне не верил. Даже сейчас, когда битва закончилась нашей победой и люди толпились у костров с элем в руках, я слышал настороженный шепот. Тревожные настроения не утихали среди солдат. Когда-то все они верили моим словам. Однако с тех пор их вера пошатнулась. Я не винил их, ведь проклятия встречались редко и почти не оставляли следов. К тому же независимо от того, убил я Амиру собственными руками или нет, я все равно нес ответственность за ее смерть.

– Эй, прекрати, – Талеус высвободил свою руку и положил ладонь на мое предплечье. – Я прям вижу, как у тебя в голове вертятся шестеренки. Это не твоя вина. К утру я буду в порядке. А теперь иди-ка отсюда. Тебе не нужно все это видеть, – он вздрогнул, когда пронзительный крик пронзил воздух. – Или слышать.

– Талеус… – слова не шли у меня с языка, и мое сердце болезненно сжалось. Что я буду делать, когда его не станет? С кем буду шутить, пить эль или просто… быть? Никто особо не горел желанием дружить с принцем, который развязал войну. Если бы я был на месте людей, которые шли в бой, не зная почему, то я бы тоже сомневался в том, стоит ли вообще меня поддерживать.

Домой. Я крепко стиснул зубы. Если я вернусь в Вильхейм, в безопасные стены своего замка, то это приведет к еще большему разладу среди солдат. Мне нужно было быть здесь, сражаться вместе с ними, а не командовать издалека.

Я и так был слишком многим им обязан.

– Иди. Мне нужно поспать, – Талеус хлопнул меня по предплечью рукой; в его ударе практически не было силы.

Не говоря ни слова, я развернулся и направился к выходу из шатра. На душе у меня становилось все тяжелее и тяжелее по мере того, как я двигался среди мертвых тел.

Я вышел на свежий воздух, сделал глубокий вдох и… и сорвался с места. Я бежал к окраинам нашего лагеря, не обращая внимания на недоумевающие взгляды моей личной стражи, которая решала, следовать за мной или нет. Я молился, чтобы не следовали. Мне нужно было побыть одному. Мне нужно было немного времени, чтобы прийти в себя. И моим людям тоже требовалось время, чтобы выплеснуть свое разочарование и высказать свои мысли, не боясь, что на них обрушится гнев королевской семьи. Гнетущая атмосфера смерти давила на всех нас.

Я не знал, как долго я бежал, и остановился только тогда, когда шум лагеря стих за моей спиной. Опустившись на землю, я погрузил пальцы в грязь и пепел, пытаясь ухватиться за реальность. А потом я сломался. Потому что я знал. Я знал, что Талеус не выживет. Я знал, что война и жертвы – все это моя вина. Какую бы ложь я себе ни пытался внушить, во всем был виноват именно я. Из моей груди вырвался всхлип, и я схватился за голову обеими руками. Талеус был не первым дорогим мне человеком, которого я потерял за эти годы. Хелена. Бродерик. Парвис. Амира… И многие другие. Я не нашел утешения, но, по крайней мере, здесь было тихо. По крайней мере, здесь не было ни фальшивых улыбок, ни шепота за моей спиной. По крайней мере, смерть осталась в том ужасном белом шатре.

Час шел за часом, и небо постепенно темнело. Первые, самые яркие звезды вспыхнули у линии горизонта. Позади меня кто-то прочистил горло.

Я подскочил на ноги и потянулся за небольшим кинжалом, который держал в ножнах на поясе. Константин опустил взгляд на мое оружие.

– Неплохие рефлексы. Жаль, что они не помогли вам меня заметить.

Моя рука дрогнула.

– Я слышал, как ты подошел.

– Потому что я решил обозначить свое присутствие. Как долго, по-вашему, я ждал, когда вы обернетесь?

Внутри у меня все оборвалось, и мои плечи опустились. Мне было все равно, что он стоял здесь с самого начала. Проведя рукой по волосам, я бросил на него усталый взгляд.

– Прости, что я так внезапно сбежал. Ты можешь идти, если хочешь.

Константин долго смотрел на меня, прежде чем снять очки. Он медленно достал платок из нагрудного кармана и начал полировать линзы.

– Что-то стряслось?

– Стряслось ли? – я разразился резким смехом. Как будто это не было очевидным.

– Вас что-то беспокоит, – Константин вернул очки на место.

Поддавшись абсурду разговора, я всплеснул руками.

– Конечно, меня что-то беспокоит. Тебя разве сегодня с нами не было? Разве ты не видел поле битвы? Не видел, сколько людей полегло с обеих сторон в этой бесконечной войне? – я начал шагать из стороны в сторону, чувствуя на себе внимательный взгляд Константина. – Я пытался вести переговоры с Райном. Я пытался объяснить, что случилось с их принцессой. Я перепробовал все, что мог, чтобы положить всему этому конец, но ничего не помогает. И хуже всего то, что мои люди погибают не только на войне. Если они не пали с мечом в руках, то их забирает чума, которую никто не может вылечить. Может сложиться впечатление, что Лендрия побеждает, но куда бы я ни посмотрел, я вижу только потери и лишения.

Константин молчал, словно ждал, продолжу ли я свою тираду, и лишь когда я замер на месте, он скрестил руки на груди.

– Вы сказали, что уже все перепробовали?

– Да. Все.

– Вы уверены в этом? – его суровые зеленые глаза несколько смягчились, после чего он обратил взгляд на ночное небо.

Громкий стук моего сердца внезапно затих.

– Что ты хочешь этим сказать?

Константин откашлялся.

– Что нужно Райну? Все войны сводятся к простой истине: одна сторона желает чего-то, но не получает этого.

– Месть, я полагаю, – я попытался засунуть руки в карманы брюк, но не смог. У меня даже не было времени снять доспехи. Металлические перчатки, закрывающие мои пальцы, со скрежетом соскользнули по броне на бедрах. С нарочитой медлительностью Константин снова обратил на меня свой взгляд.

– Конкретнее. Что именно им нужно?

Мне не потребовалось много времени, чтобы дать ответ.

– Я. Им нужен я.

Константин ничего не сказал, но его взгляд был настолько осуждающим, что мне с трудом удалось удержать свой подбородок высоко поднятым. Вокруг наемника начали собираться тени, и он погрузил руки во тьму. В его ладонях собрались черные лужицы, а затем тени стали стекать вниз между его пальцев.

– Значит, вы перепробовали не все.

– О том, что ты предлагаешь, не может быть и речи.

Мы потеряли так много солдат за эти годы. Если я сейчас сдамся, то их смерть стала бы напрасной. Они сражались за меня, верили в меня. И если бы я просто отдал свою жизнь врагу…

– Я ничего не предлагаю. Я просто констатирую факт, – тени Константина стали гуще, и затем он добавил: – Мне пора идти, принц Александр. Желаю вам удачи в вашей бесконечной войне.

Прежде чем я успел что-то сказать, тьма поглотила наемника целиком, и он исчез. Если бы в воздухе не повисли его последние слова, я мог бы убедить себя в том, что его вообще здесь не было. Но он был здесь. Он слушал. И он был прав: Райну нужна была лишь моя голова, поднятая на копье. Я так долго старался избежать собственной смерти, что даже не думал об этом. Это бы означало признать поражение. И все же… Я опустился обратно на землю и уставился на темное болото. Мой мир перестраивался после прощальных слов наемника.

Талеус скоро умрет. Амиры больше нет. Почти все, кого я любил, умерли. Они были яркими искрами в моей жизни, которые погасли прежде, чем я успевал с ними попрощаться. Сколько еще семей и людей страдали от этой душевной боли прямо сейчас?

Может быть, Амира ждала меня на небесах? Может быть, этот мир без меня станет действительно лучше? Тени смерти, которые поглотили Коста, не показались мне такими уж опасными. Он приветствовал их, как старых друзей, которые предлагали ему убежище, которое не могла предложить реальность.

Подумай о своих родителях. Я представил себе глаза отца, ледяная синева которых была зеркальным отражением моих собственных. Его суровый взгляд смягчался, когда он улыбался и в уголках его глаз собирались морщинки. Я вспомнил теплые объятия мамы, которые всегда ждали меня дома. Если я делал что-то, чего она не одобряла, то вместо объятий меня ждал с любовью отвешенный подзатыльник. Если я умру, мои родители будут убиты горем. Я был их единственным сыном. И все же…

Эта война не закончится, пока я дышу.

Вскочив на ноги, я поспешно снял с себя доспехи и бросил их на землю. В простой тунике и легких бриджах я был совершенно беззащитен. Легкий ветерок щекотал открытую кожу моих рук, но мне было тепло, как будто я оказался дома. Как будто я нашел то, что всегда искал. Вместе с доспехами я бросил на землю меч и на мгновение застыл, чувствуя себя некомфортно без его веса.

Но там, куда я шел, оружие мне было не нужно. Я направился вперед еще более решительно, чем шел на поле боя утром. Эта война закончится сегодня. Об этом я позабочусь.

Я шел до тех пор, пока грязная болотистая местность не превратилась в черный илистый песок. Мы не уничтожили войско Райна полностью, и те, кто отступил, сейчас грузили снаряжение и тела на корабли. Мерцающие костры окрашивали береговую линию в оранжевый цвет. Тихий ропот солдат сливался с шумом накатывающих на берег океанских волн. На мгновение я замедлил шаг, слушая океан. Ползущие по песку волны постепенно смывали следы войны, крови и ужаса, с которыми столкнулись эти люди.

Подняв руки над головой, я подошел к ближайшему костру, который встретился мне на пути. Я не надеялся, что меня возьмут живым. Я уже предлагал свою свободу в обмен на то, чтобы положить конец этой войне. В ответном письме с сургучной печатью королевской семьи мы получили плевок.

Но сейчас все будет по-другому. Странное чувство умиротворения разлилось по всему моему телу, и впервые за многие годы мои губы расслабились в легкой улыбке.