Текст книги "Ледяной принц"

– Для приручения Азада. Сам процесс понятен. Но я не знаю, как выглядит плод руска. То же самое касается Азада. Я надеялась, что вы поделитесь своими мыслями на данный счет, мой дорогой коллега.

Я пыталась пошутить, но Гейдж не заметил ни моего подмигивания, ни игривой нотки в моих словах. Его брови, кажется, пытались слиться в одну – настолько сильно он хмурился. Внезапно он резко повернулся ко мне спиной и пошел вдоль стеллажей.

– Гейдж? – мои мышцы запротестовали, но я спрыгнула со стула и поспешила вслед за заклинателем. – Ты куда?

В ответ он пробормотал что-то неразборчивое. Резко свернув направо, Гейдж исчез, проскользнув в узкий проход между двумя массивными стеллажами. Зачарованная сфера следовала за нами, покачиваясь под густыми ветвями и освещая путь.

Я отмахнулась от веток и листьев, которые лезли в лицо, и затем вдруг оказалась в небольшой круглой комнате с несколькими книжными стеллажами, коричневым диваном и кофейным столиком из кедра, который по высоте доходил мне до колена. Неяркий лунный свет лился через единственное круглое окно, расположенное прямо над узловатым наростом.

– И как так вышло, что я не знала о существовании этого места?

Повернув голову, Гейдж посмотрел на меня поморщившись.

– Только Совету известно об этой комнате. Магия Актариуса не позволяет никому другому ее отыскать.

– Кто такой Актариус?

Мягкое довольное уханье привлекло мое внимание. Узловатый нарост под окном зашевелился, и на меня уставились три сверкающих глаза цвета охры. Совиный зверь. Сдвоенные, похожие на ветви рога тянулись от его головы, врезаясь в стену. Окрашенные в цвет коры перья, поросшие мхом, создавали идеальную маскировку. Мощные когти Актариуса глубоко вонзились в жердочку, на которой он сидел.

У меня отвисла челюсть.

– Кто он?

Внимание Гейджа снова сконцентрировалось на пергаменте, который он держал в руке.

– Вет. Он был одним из зверей Селесты. Он оказался за пределами своего царства, когда богиня отдала жизнь, чтобы погрузить Окнолога в вечный сон. С тех пор Актариус присматривает за заклинателями.

Обойдя Гейджа, я подошла к Актариусу и протянула ему руку тыльной стороной вперед. Он заухал и нежно ущипнул меня за указательный палец.

– Зверь Селесты. Невероятно.

– Хмм… – Гейдж подошел к одному из стеллажей. – Его рога передают мысли в текст. Соединяясь с деревом и, следовательно, с этими томами, он записывает информацию, которая проходит через Хайрит, – Гейдж аккуратно достал увесистую книгу с пыльной коричневой обложкой. От ее переплета отцепились зеленые лозы, пульсирующие магией, и скрылись в стене. Актариус вздрогнул. – Вот здесь, например, дословные отчеты по каждому заседанию Совета за последние… – он открыл первую страницу со списком дат, написанным невероятно четким и ровным почерком. – Пятьдесят лет. Хотя, честно говоря, я дальше первой страницы не читал – скукота смертная. К тому же Актариус не способен услышать и расшифровать все, как бы ни старался.

– Какое отношение он имеет к Азаду?

Пальцы Гейджа прошлись по корешкам книг на одной из полок.

– Скажу вот что: я не знаю ничего наверняка. Я никогда не приручал Азада. Так что, если Язмин говорит, он поможет вылечить Нока, то я ей охотно верю. Однако, клянусь, я уже где-то видел эти четыре составляющие. Я просто не могу вспомнить, где именно.

Мои плечи напряглись.

– Это плохо?

Гейдж каким-то образом умудрился нахмуриться еще сильнее.

– Нет. Это скорее любопытно.

Глубоко внутри меня вспыхнуло раздражение.

– Слушай, у меня нет времени на размышления. Каждая минута, которую я трачу на обдумывание своего следующего шага, – это минута, которую Нок проигрывает, сражаясь против клятвы. Ты можешь мне помочь или нет?

Гейдж устремил на меня взгляд своих серо-голубых глаз.

– Конечно, могу. Плод руска найти довольно просто. Посреди руин Осло растет дерево, что выше дворца Хайрита. Его ветви тянутся вверх, образуя чашу. Внутри, за импровизированной изгородью из веток и густой листвы, простирается луг, где и растут руска-фрукты. Они имеют грушевидную форму и светятся ярко-розовым светом. Что же касается Азада… – он вернул мне пергамент и скрестил руки на груди. – Большинство заклинателей не оставляют описание прирученных тварей для своих потомков, поскольку вся необходимая информация и так фиксируется в бестиариях автоматически.

– Получается, ты ничего не знаешь, – я оперлась бедром о подлокотник дивана.

– А вот и знаю. Прошло почти сто лет с тех пор, как заклинатель приручил Азада, поэтому у меня есть лишь приблизительное представление о том, как он выглядит. Эти зверьки маленькие, похожи на мышей. У них белый мех, который сливается с ледяным ландшафтом руин Силвис. И с тех пор как Язмин выяснила, что руска-фрукт помогает выманить Азада из укрытия, я готов поспорить, тебе повезет больше, чем всем тем, кто пытался приручить его до тебя.

Я выпрямилась.

– Спасибо, Гейдж.

Он снова нахмурил брови, его пальцы продолжили танцевать по переплетам книг.

– Если я что-то выясню по поводу этих четырех составляющих, то обязательно тебе сообщу как-нибудь. Готов поклясться, я читал, что где-то…

– Да-да, хорошо. У меня к тебе еще одна просьба, – я выпрямилась как раз в тот момент, когда Гейдж повернулся, склонив голову набок.

– Да?

– Пообещай мне, что присмотришь за Калемом. Я доверяю Каори, но…

– Но вопрос о нашей таинственной заказчице все еще остается открытым.

У меня перехватило дыхание.

– Именно.

Гейдж кивнул.

– Обещаю. Мне пришлись весьма по нраву твои друзья-наемники. Я бы покривил душой, если бы сказал, будто меня совершенно не волнует их судьба.

Неужели? Но затем я вспомнила о пальто, накинутом на плечи спящего Коста. Я не была уверена, беспокоился ли Гейдж обо всех членах Круора или же только об одном конкретном зеленоглазом наемнике, но в данный момент я была готова поверить ему на слово.

Аккуратно сложив инструкции Язмин в квадрат, я спрятала пергамент в карман и помахала Гейджу на прощание.

– Мне пора идти. Не буду отвлекать тебя от твоих исследований.

Он махнул мне рукой в ответ и вернулся к изучению книг. Часть меня хотела задержаться, чтобы понять причины его внезапного интереса к процессу приручения Азада. Где же он раньше мог видеть эти составляющие? Однако мне нужно было как можно скорее увидеть Нока и как можно скорее избавить его от клятвы.

Все остальное могло подождать.

Одиннадцатая глава
Нок

Сняв тунику и опустившись на кровать, я обхватил голову руками и с силой потянул себя за волосы. Гейдж знал. Дарриен знал. Мы с Костом расшифровали наспех накорябанные заметки заклинателя, в которых досконально описывалась моя предполагаемая родословная. Ни в одном из текстов не говорилось, что Александр Ноксис Фейрайнер, Ледяной принц, начавший войну с Райном и убивший свою возлюбленную принцессу Амиру, был Ноком, нынешним главой гильдии Круора. Однако оба имени были упомянуты в книгах. Оба имени были вплетены в историю и подставляли под удар мои секреты. Гейдж был умен, даже слишком, и он уже давно интересовался существованием моего «двойника».

Но Дарриен… Он никогда не брал в руки книгу. Было немыслимо представить, чтобы он пришел в библиотеку и целенаправленно сунул нос в заметки Гейджа… Кто-то дал ему наводку – это было единственное объяснение. Кто-то вроде Квинтуса. Я бы не удивился, если бы узнал, что именно Дарриен заказал убийство Квинтуса просто ради того, чтобы иметь своего человека в Круоре. Чтобы тот мог выяснить, как меня уничтожить. Когда эта мысль пришла мне в голову, поле моего зрения заволокло красной дымкой, и я едва не разнес нашу библиотеку, несмотря на попытки Коста успокоить меня.

И вот, по его настоянию, я отправился в свою комнату и стал ждать возвращения Лины. Но с каждой минутой, которая тянулась невыносимо долго, с каждым часом мое терпение иссякало. Гнев возвращался, а вместе с ним манящая, кружащая голову красная пелена.

Мне нужна была Лина.

Где она? День уже давно сменился ночью. Через стеклянные двойные двери, ведущие на балкон, лился лунный свет. Он отражался от пола, контрастируя с тенями, извивающимися на периферии моего зрения. Мои тени. Такие знакомые. Прохладные. Но красные пятна, словно раны, пробивались через ониксовую тьму. Все чаще. Увереннее. Настойчивее.

– Нок? – до боли знакомый женский голос нарушил тишину.

Я вскочил с кровати. Проклятие клятвы, должно быть, ослабило мои чувства, потому что я не слышал ни малейшего намека на шаги, ни легкого дыхания, срывающегося с приоткрытых губ, не говоря уже о сердцебиении. Но это было неважно. Лина вернулась домой, и я изнывал от желания заключить ее в свои объятия.

– Лина? – я повернулся к двери, и у меня мгновенно выбило весь воздух из легких.

На меня смотрела девушка с пшеничными волосами и золотистыми глазами. Она стояла неподвижно, но вокруг нее кружился слабый ветерок. Он играл с легкой тканью ее платья цвета слоновой кости и длинными локонами, которые свисали до бедер. Изящные пальцы девушки взволнованно теребили золотистый пояс на ее талии. Ее движения были невероятно реалистичными и знакомыми.

– Амира, – пролепетал я.

Ее улыбка сломила меня.

– Александр.

Нок. Мое имя Нок. Александр существовал лишь в болезненных, опасных воспоминаниях.

– Ты ненастоящая.

На ее переносице танцевали веснушки. Она выглядела такой же юной, как в тот день, когда я нашел ее мертвой. Опустив руки, Амира сделала осторожный шаг в мою сторону.

– Неужели?

Пульс грохотал у меня в ушах. Разумная часть меня кричала, чтобы я проснулся. Чтобы признал, что она была не более чем плодом моего воображения. Однако холодный каменный пол под моими босыми ногами был слишком реальным, а моя кровь, подгоняемая адреналином, заставляла сердце биться все быстрее и быстрее с каждым вдохом. Она не была реальной, но…

Амира протянула руку и прижала свою ладонь к моей щеке. Так же, как она делала раньше.

– Ты времени зря не терял.

Мерцающий красный свет пробивался сквозь ее золотистые локоны, но мне было все равно. Меня душили тоска и чувство вины.

– Ты не можешь быть настоящей, – мои слова звучали не так уверенно, как мне бы хотелось.

Амира погладила шрам на моей щеке, и от этого жеста меня охватило чувство вины другого рода. Лина. Я сделал шаг назад, отстраняясь от Амиры. Лина, ты мне нужна. Где ты?

Амира наклонила голову набок.

– Что такое?

Мои тени, красная пелена и золотистая копна волос слились воедино, не давая мне шанса отличить реальность от видений.

– Уходи.

– Почему? – она уперлась руками в бока.

– Потому что тебе здесь не место. Потому что ты ненастоящая и…

Позади меня раздался звучный бас с легкой хрипотцой:

– А что насчет меня? Я тоже для тебя ненастоящий?

Я обернулся, и каждая клеточка в моем теле превратилась в лед.

Боуэн стоял у стены, скрестив лодыжки. На его лице играла неизменная кривоватая улыбка. Он был тем человеком, с которым я познакомился и которого полюбил после того, как присоединился к Круору. Вьющиеся каштановые волосы спутались у него на лбу. Боуэн изучал меня взглядом своих светлых глаз, настолько прозрачных, что их цвет напоминал стекло. Он сглотнул, и я в шоке уставился на его горло.

– Боуэн? – я понятия не имел, как мне удалось найти свой голос. И как мне удалось устоять на ногах.

Улыбка Боуэна стала шире, и он провел рукой по своему гладковыбритому подбородку, как обычно делал, когда флиртовал со мной.

– Чем ты занимаешься, любовь моя?

Мое сердце вырвали из груди, бросили на пол и кололи ножами до тех пор, пока оно не превратилось в кровавое месиво, изрезанное и почти неузнаваемое. Я терял связь с реальностью. У меня не получалось прогнать видения.

Я должен немедленно проснуться.

Боуэн вздохнул и оттолкнулся от стены, преодолев расстояние между нами за считаные секунды благодаря своим длинным ногам.

– Ты знаешь, зачем мы здесь?

Контроль. Контроль. Контроль. Я потянулся к своим теням, опутывая руки ониксовыми нитями, которые просачивались сквозь пальцы и клубились вокруг меня. Но Боуэн проскользнул сквозь тени и схватил меня за плечо. Его пальцы принесли с собой сладкую боль, которая на мгновение стала центром моей вселенной.

– Ты не сможешь от нас сбежать.

Амира опустила взгляд в пол и встала рядом с Боуэном.

– Мы здесь, чтобы помочь тебе, Александр.

Мои тени рассеялись, и в комнате осталось лишь приглушенное сияние красной дымки, которая повисла в воздухе, словно туман.

– Мне не нужна помощь.

Боуэн взял меня за подбородок и тихо рассмеялся.

– Как всегда пытаешься строить из себя крутого парня. Он и с тобой себя так же вел? – он покосился на Амиру, и от ее звонкого смеха у меня перехватило дыхание и закружилась голова.

– Да, – она вздохнула и пропустила прядь волос сквозь пальцы. Это напомнило мне о том, как Лина теребила цепочку своего бестиария, когда нервничала.

Боуэн вздохнул.

– Тебе нездоровится.

Я с трудом сглотнул ком в горле.

– И галлюцинации тому подтверждение.

– Успокойся, – Амира положила ладонь мне на грудь. – Пожалуйста, выслушай нас.

– Пожалуйста, – вторил ей Боуэн спустя мгновение.

Удушающая красная дымка сгустилась вокруг них, придавая волосам Амиры клубничный оттенок и превращая локоны Боуэна в языки пламени.

Мысли, которые я никогда не осмеливался произнести вслух, и чувство вины за их смерть разрывали меня на части. Последствия моих ошибок стояли передо мной на расстоянии вытянутой руки.

Никогда прежде у меня не было шанса попросить прощения. Сердце в моей груди болезненно сжалось.

– Я не знал. Я не хотел, чтобы все так обернулось. Мне так жаль.

Боуэн нежно провел рукой по моему предплечью.

– Мы знаем. Мы тебя не виним.

– Есть способ все исправить, – Амира подступила ближе, окутывая меня ароматом жимолости и солнечного света. Ее опущенный взгляд, ее мрачные слова сотрясли комнату. – При условии, что ты хочешь помочь нам обрести покой.

Слова слетели с моих губ прежде, чем я успел обдумать их последствия.

– Конечно, хочу. Что я должен сделать?

– Наши души блуждают между мирами с тех пор, как мы погибли, – сказал Боуэн. Ароматы кардамона и апельсина, исходящие от него, смешались с запахом Амиры, и этот невероятный букет благоухал, как мое прошлое. Как возможность. Как шанс поступить правильно.

– Между мирами?

Я имел смутное представление о том, что происходило после смерти. Когда я умер, не помнил ничего, кроме темноты и умиротворения. Однако до того как я смог отправиться в царство богов, меня вернули обратно. Неужели Амира и Боуэн оказались в ловушке между нашим миром и небесами? Я был уверен: в подземном мире им не место. Его ужасы ждали грешников, которым не было прощения. Именно туда должен был отправиться я. Но не они.

Они оба были слишком яркими. Слишком добрыми. Они должны были оказаться в царстве богов, вкушать изысканные блюда, пить дорогое вино и танцевать без устали. Улыбаться. Вечно.

Но их там не было. Они оказались здесь. В ловушке. Из-за меня.

Комната полностью исчезла из фокуса, погружаясь в красную дымку. Прикосновения Амиры и Боуэна были нежными и обольстительными, они спасали и губили меня одновременно. Амира провела костяшками пальцев по линии моего подбородка, и на мгновение я закрыл глаза. Я слышал стук их сердец. Удары, которые всего несколько минут назад были едва слышными, теперь задавали ритм моей реальности, привязывая меня к этому моменту. К ним.

Боуэн положил руку мне на поясницу, и мои глаза распахнулись.

– Ты любишь Лину. Так же, как любил нас. Сначала Амиру. Потом меня. Теперь в твоем сердце Лина.

Глаза Амиры стали абсолютно красными, но ее голос звучал мягко.

– Мы так рады, что ты снял проклятие. Но…

– Но что? – едва слышно спросил я. Они мне что-то недоговаривали. Что-то ужасное. Что-то, что заставило бы меня сомневаться или даже сказать «нет». Однако именно я обрек их на скитания между мирами. Это была моя вина. Если существовал способ помочь им отправиться в царство богов…

То он был бы первым шагом на моем долгом пути к искуплению.

Пальцы Амиры замерли.

– Тебе и так тяжело, я не хочу…

Я накрыл ее руку своей.

– Скажи мне.

– Каждый, кого коснулось твое проклятие, вынужден скитаться. Ждать. Когда ты снял заклятие жрицы, нам всем должен был открыться путь на небеса. И все же мы здесь.

Каждый. Талеус. Перед глазами у меня замелькали лица: мужчины и женщины, павшие на поле боя во время войны с Райном, все те, кто умер от чумы. Мои друзья, наставники… Неужели они тоже остались блуждать, не находя упокоения?

Какая-то маленькая, упрямая часть меня мысленно вернулась к тому, что произошло на поляне, когда Уинноу исполнила мое желание. Искаженные страданиями лица озарились улыбками, когда мое проклятие было снято. Я почувствовал в тот момент, что меня простили. Я думал, что все потерянные души смогли обрести покой. Но Амира, Боуэн… Мой взгляд заметался между ними. Они казались мне настоящими. Их смерть тяжелым камнем лежала на моем сердце. Может быть, я тогда ошибся. Может быть…

– Я не знал.

– Мы знаем. Мы тебя не виним, – Боуэн уткнулся носом мне в ухо. Они оба были так близко. Они окружали меня, и я тонул в них. – Но ты можешь помочь нам обрести покой. Все, что тебе нужно сделать, – это отдать нам последнюю потерянную душу. Тогда мы сможем вознестись все вместе.

Последняя потерянная душа? Мои мысли кружились и путались, пока мой разум лихорадочно пытался соединить все кусочки головоломки в единую картину. Однако для меня все потеряло смысл, кроме пьянящих ароматов Амиры и Боуэна, которые смешались с густой красной дымкой, создавая нашу собственную маленькую вселенную.

– Пожалуйста, Александр, – Амира наклонилась ближе, проводя пальцами по моей обнаженной груди.

Я застыл под их прикосновениями. Мой разум противился мысли о… О чем именно? Амира и Боуэн заслужили покой. Я так долго этого хотел. Если существовал способ облегчить их боль, то я бы сделал все, что угодно. Без вопросов.

У меня перехватило дыхание.

– Что нужно сделать?

– Она должна умереть, – голос Амиры был мягким и умоляющим.

Убей.

Меня будто бы ударили под дых.

– Она?

– Она последняя. Она была на пороге смерти, и проклятие чувствует себя обманутым. Если ты вернешь то, что украл, тогда мы все обретем покой.

Боуэн прижался лбом к моему виску, его горячее дыхание обжигало мне шею.

Нок. Голос Лины эхом откликнулся у меня в голове. Я вдохнул запах сирени и ванили, которые прогоняли прочь манящую смесь ароматов Амиры и Боуэна.

– Ты мог бы потом воскресить ее.

Предложение Амиры было более чем заманчивым. Мне не хотелось этого признавать, и все же, как я мог игнорировать этот соблазн? Хочу ли я провести вечность с девушкой, которую любил? Данная мысль вывела меня из равновесия еще сильнее, и красная дымка сгустилась.

– Мы видели ее мысли. Ее самые сокровенные желания, – прошептал Боуэн. – Она хочет соединиться с тенями.

– Нет, – мой голос звучал слабо, неубедительно. Лина этого не хотела. Могла ли она изменить свое мнение? После нашего возвращения из Хайрита я лишь однажды упомянул об этом, но она ничего не ответила. Ее звери… Что будет с ними?

– Дай ей то, что она желает, и тогда мы все обретем свободу, – сказала Амира.

Нет, я не смогу выполнить их просьбу. Я не смогу убить Лину. Я бы никогда не смог…

– Тсс, все будет хорошо.

Я уже не понимал, кто именно ко мне обращается. Очертания Амиры и Боуэна стали красными, их голоса сливались, их сердца бились как одно.

– Нок.

Я простонал.

– Я не могу…

– Нок!

Я почувствовал, как мое лицо нежно обхватили чьи-то ладони. Большой палец очертил линию моего шрама.

– Что происходит? Ты в порядке?

Темный, вишневый свет затмил красную дымку, и я увидел ее. Рядом со мной была Лина. Ее широко раскрытые карие глаза были полны страха. Темно-каштановые пряди растрепанных волос спутались вдоль ее лица. Ее пухлые губы приоткрылись, и меня коснулось ее дыхание.

Контроль. Тени окутали нашу комнату буйством оникса и древесного угля. Черные завитки скользили по полу наперегонки друг с другом, как змеи, в поисках ненавистного красного, который ранее завладел моим разумом. Я схватил Лину и притянул ее к себе, зарываясь носом в ее макушку и вдыхая ее знакомый аромат. Она была настоящей. Из плоти и крови. Не какой-то призрак или воспоминание, а моя анам-кара. Мой пульс постепенно возвращался в норму.

Лина прижала дрожащие руки к моей спине, и ее голос сорвался.

– Ты со мной?

– Да, с тобой. Я здесь.

Я почувствовал, как она выдохнула, и ее тело расслабилось.

– Ты просто стоял посреди комнаты и смотрел в пустоту. Я не могла до тебя достучаться.

Вокруг наших тел вились мои тени, не позволяя нам с Линой отстраниться друг от друга.

– Ты всегда можешь до меня достучаться. Я слышал тебя.

Подняв голову, Лина внимательно посмотрела на меня.

– Что случилось?

– Это все из-за этих чертовых… – мой голос оборвался, как будто кто-то крепко сдавил пальцами мое горло. Мерзкий кашель пытался разорвать мне грудь, и я отвернулся.

Я физически не был способен рассказать Лине о том, насколько опасно ей было находиться рядом со мной, и поэтому она не знала, что ей нужно бежать. Нужно держаться на расстоянии. Я обязан был любым способом уберечь ее, и все же Лина была единственным, что, казалось, спасало меня от безумия. Она возвращала меня в реальность, и хотя рядом со мной она была под угрозой, вместе с ней мне было легче думать. Дышать. В ее присутствии мои мысли не путались.

Благодаря Лине я не сходил с ума.

Но из-за меня ее жизнь была в опасности.

Как бы то ни было, клятва побеждала.

Тяжело сглотнув, я с особой тщательностью подошел к выбору слов.

– Клятва. Когда тебя нет, становится хуже.

Лину необходимо было защитить любой ценой. Ради нас обоих. Я не допущу, чтобы с ней что-нибудь случилось. Я не допущу… Мое тело прошибла дрожь. Я бы никогда не поверил, что Лину нужно было убить, чтобы Амира и Боуэн обрели покой. Если бы я убил ее, то это было бы то же самое, что убить их снова. И все же вспышки красного по-прежнему маячили на периферии моего зрения, пытаясь завладеть мной и не подчиняться логике.

– Я знаю, как избавиться от нее.

В ушах у меня загудело.

– Что?

Лина обняла меня за шею и одарила усталой, но полной надежды улыбкой.

– Есть один зверь, который может помочь. Завтра на рассвете мы отправляемся в путь.

Надежда, чистая и яркая, разгорелась в моей груди, словно лесной пожар. Я наклонился к губам Лины, ловя ртом ее облегченный вздох. Но мысли об Амире и Боуэне не выходили у меня из головы, и мое тело снова сковало напряжением. Меня била мелкая дрожь. Я хотел рассказать Лине обо всем, что видел. Но я не мог. Не мог рассказать ей о видениях и о том, что мы с Костом обнаружили ранее… О том, что обнаружил Гейдж… У стен Круора были уши и глаза, хотя ни один член моей гильдии ни за что бы не признался в подслушивании. Я верил, что все они были мне преданы, но информация была самым опасным оружием. Более опасным, чем любой клинок. А те, кто владел информацией, зачастую становились жертвами манипуляций, хотели они того или нет.

Отступив назад, я прерывисто выдохнул.

– Мне нужно поговорить с Костом.

– Что? Ты, должно быть, шутишь, – Лина сцепила пальцы на моем поясе. – Я только что вернулась и сказала, что нашла средство от клятвы, а ты уходишь?

– Это срочно, Лина.

Она раздраженно фыркнула.

– Хорошо. Раз уж это так срочно, то почему бы мне не пойти с тобой, чтобы мы вместе поговорили с Костом?

– В этом нет необходимости.

Она прищурилась.

– Нет, необходимость есть. Мне нужно знать, что происходит.

Я осторожно высвободился из кольца ее рук.

– Не дожидайся меня. Выспись перед дорогой.

В ее взгляде вспыхнуло пламя, и Лина сделала вызывающий шаг ко мне навстречу.

– Нет, черт возьми, Нок, поговори со мной. Что происходит? Почему ты закрываешься от меня?

– Потому что я… – резкая боль обожгла мне горло, и я с трудом сглотнул. – Я просто хочу убедиться, что у нас все готово. Мы поговорим завтра, когда будем в пути. Я обещаю.

– Очередное обещание? – она скрестила руки на груди. – Только вот я не вижу, что ты сдержал хотя бы одно из тех, что уже дал.

От ее обвинения мне стало больно, но я мог это вынести. Ради безопасности Лины я готов был терпеть ее гнев до тех пор, пока у нас не появится возможность поговорить по душам. До тех пор, пока я не смогу объясниться и попросить прощения. Я надеялся, что этот момент скоро настанет.

– Доброй ночи, Лина.

Мое сердце болезненно сжалось, когда я заметил боль в ее взгляде, однако я все равно повернулся спиной к своей любимой и выбежал в коридор Круора. В моей голове звучал зловещий женский смех, а красная дымка снова начала сгущаться вокруг меня.

Чем скорее мы покончим с этим безумием, тем лучше.