Текст книги "7Я. Игра"

В то же самое время я понимал, что, несмотря на то, что Таня останется жива после смерти в игре, ей уже пришлось испытать эту смерть на себе. Она почувствовала боль и страх, как я когда-то, играя за Искрита. Я понимал ее и сопереживал всем сердцем.

Но почему она не выходит!? Может, потеряла сознание от болевого шока, или что-то вроде того? Я в нетерпении начал барабанить в дверь руками и ногами, в надежде добиться от нее ответа, но его так и не было. Через несколько минут я получил электрический разряд током, да такой сильный, что меня отбросило к противоположной стене, я ударился головой и на какое-то время потерял сознание.

Очнулся я оттого, что меня кто-то тряс и звал по имени. Открыв глаза, я увидел Таню. Целую и невредимую. От переполнявшего меня счастья я вскочил и крепко обнял ее. Все хорошо. Она жива. Я никогда не дам ее в обиду. В этот момент, я пообещал сам себе, что больше никогда не увижу ее смерти ни здесь, ни в игре.

– Все хорошо, Генри. Это был дубль. Это дубль…, – произнесла Таня.

Дубль? Какой дубль?

– О чем ты говоришь? – спросил я, выпуская ее из объятий.

– Глория сделала дубль моего персонажа, – улыбнувшись, сказала она. – Причем сделала так искусно, что сама Афродита не заметила!

– То есть ты не почувствовала…

– Боли или смерти? Нет! Разве что только небольшой толчок в грудь. Я видела все глазами дубля и, можно сказать, присутствовала на встрече. На Венере необыкновенно красиво, правда?

Я с облегчением перевел дух. Никакой смерти она не испытывала, и я был бесконечно рад за нее.

– Но зачем все это? – спросил я.

Таня поджала губы.

– Дело в том, что Глория понимала – между своими детьми и Дельфи – Афродита выберет детей. Поэтому Лори придумала хитрость. Она создала дубль, не забыв при этом упомянуть, что, по ее мнению, Танита является единственной, способной заменить ее саму в походе. Тем самым Глория создала видимость, что кроме нас двоих по отдельности, никто больше не сможет дополнить Квадрант в образовании бреши в Барьере. Афродита заглотила наживку и «убила» Таниту, якобы не дав своей дочери права на выбор.

– И Богиня Любви не смогла увидеть дубль в твоем персонаже? Как-то это очень странно…, – усомнился я.

– Ничего странного! Думаю, ты видел, какая непроницаемая маска без эмоций образовалась на ее лице после убийства дубля. Она мать. Ее мысли в тот момент занимали только Ангел и Сара. Она даже не заметила, что на дубле был только один браслет, а другой остался на моем настоящем персонаже для поддержания реальности двойника. Конечно, Афродита знает, что все колдуны носят два браслета – по одному на каждой руке, но в тот момент она думала о важности похода в составе Квадранта, чтобы спасти Ангела и Сару, и не заостряла внимания на руках Таниты. Глория слишком хорошо знает свою мать, поэтому рискнула и это сработало!

– Это же просто гениально! Постой, так это значит…

– Я пойду с вами вместо Глории!

управляемая игра

Конечно, я был рад, что персонаж Тани, как и она сама будет рядом на пути к Скарлет. Но одна мысль все же не давала мне покоя. Хватит ли у Таниты сил для создания бреши в Барьере, или все-таки Афродита была права, и Глория – единственное недостающее звено в данном действии? Об этом я спросил у мамы в столовой за обедом.

– Конечно, не хватит! – невозмутимо произнесла она, поедая индейку под сырным соусом. Кормили тут здорово, особенно тех, кто имел определенные успехи в игре. Но мы-то были наследниками, поэтому не жаловались. – Я уверена, Афродита не будет просто так разбрасываться словами. Если она сказала, что без Глории не получится проделать брешь – этому не бывать!

Я опешил:

– Но нам необходимо преодолеть Барьер, чтобы опередить Скарли!

– Здравствуйте! Можно к вам? – услышал я знакомый голос.

Это была Таня. При виде ее у меня внутри сразу же все потеплело. Она, похоже, уже пообедала с родителями и решила присоединиться к нам.

– Привет, Таня, – расплылась в улыбке мама. – Конечно, присаживайся!

Она села рядом со мной. Я приобнял ее за талию и поцеловал, заставив чуть засмущаться перед мамой.

– Вы так прекрасно смотритесь вместе, – сказала мама.

– Спасибо, – улыбнулась Таня. – Я тут случайно услышала, как вы говорили про Барьер и про Скарли? – робко произнесла Таня.

– Так ты же не знаешь! – осознал я и посвятил ее в курс дела, а именно про игру Скарли за персонажа Сары, из которой вытекает наша заинтересованность в преодолении Барьера.

Таня внимательно выслушала мой рассказ до конца, и ее лицо засияло улыбкой.

– Получается, я не ослышалась…, тогда у меня есть для вас хорошие новости! – сказала она.

– Очень интересно! И какие же? – с интересом оживилась мама.

– Думаю, вы и так понимаете, что у моего персонажа не хватит сил в открытии бреши в Барьере. Но вы можете не волноваться! Глория пообещала, что как только закончит с Дельфи – тут же отправится к нам на помощь. А она человек слова, поэтому брешь в Барьере будет обеспечена, можете в этом не сомневаться!

Я прищурился и внимательно посмотрел на нее.

– Ты уверена в этом? – спросил я.

– Абсолютно! Глория никогда не бросает своих в беде, тем более родных братьев и сестер. Просто Дельфи для нее очень близка, а одна на нересте она точно погибнет. Поэтому Лори поможет сначала ей, а потом и нам.

– Это, безусловно, хорошие новости, Таня. Будем надеяться, что Глория сдержит свое слово, – сказала мама.

Как раз в этот момент мимо нашего столика проходил мистер Джендрикс – управляющий убежища. Тот самый, который был неравнодушен к маме и клеился к ней в любой удобный момент.

– Здравствуйте, Настасья Семеновна. Вы сегодня прекрасно выглядите! Как и всегда, – произнес он с расплывшейся до ушей улыбкой. Его взгляд блуждал при этом где-то в области маминого декольте.

– Привет, Джеймс! Спасибо, ты тоже вполне элегантен, – ответила мама, вежливо улыбнувшись.

– Увидимся на работе! – прикрикнул он на расстоянии и удалился в сторону жилого блока.

Наступила тишина.

– И что это было? – нарушил я ее.

– Ты о чем? – удивилась мама.

– Он пялился на тебя! – невозмутимо произнес я.

– Генри, давай не будем об этом. У Джеймса есть жена и сын. И он знает, что я еще не забыла твоего отца. Да и вообще, он же мужчина! Тут многие пялятся, и не только на меня!

– Но ты могла бы одеваться поскромнее, чтобы не пялились!

Возможно, я был слишком дотошен, но, на мой взгляд, она действительно одевалась очень открыто. И я был бы не против, если бы отец находился рядом, но его не было, и меня раздражала ее открытость к Джендриксу. Вот, к примеру, сейчас на ней была блузка с глубоким вырезом, а под столом вообще голые ноги в коротких шортиках!

– Сынок, но кто будет обращать внимание на сорока восьмилетнюю женщину?

– Да ты в зеркало себя видела? Выглядишь максимум на тридцать! Разве не так? – повернулся я к Тане.

Она ускоренно закивала. Видимо, не хотела особо вмешиваться.

Мне было неловко говорить об этом перед Таней, но в такие моменты я просто не мог не напомнить маме, что папа может быть еще жив, поэтому старался всеми силами защитить их отношения и избежать случайных флиртов мамы с другими мужчинами. Тем более что ее внешний вид говорил о том, что она мало верила, что когда-нибудь встретит папу вновь…

Мама смущенно заулыбалась.

– Генри, спасибо, конечно, но…

Она в замешательстве задумалась, что мне ответить.

– … Ну хорошо, я последую твоему совету, – наконец выдала она.

Я удовлетворенно кивнул. В ней я особенно ценил способность прислушиваться ко мне, если это стоило того, поэтому я не стал раздувать эту тему дальше, поверив ей на слово.

И тут мне в голову пришла интересная мысль:

– Мам, а ты случайно не знаешь, кто играет за Глорию и Оскара? Может мы могли бы поговорить с ними, чтобы установить контакт, и тогда нам будет гораздо легче координировать свои действия.

Мама вздохнула и обвела столовую глазами.

– Да, Генри, ты, конечно же, прав. Но единственное, в чем я уверена, так это в том, что за них может играть только кто-то из высокопоставленных людей. Возможно, это такие же разработчики или их родственники, как в нашем случае. И, скорее всего, эти люди находятся далеко от нас, в другом убежище. Поэтому нам остается надеяться на родственные связи наследников, и, что в трудный час они не подведут.

– Ну хорошо, а что насчет тех трех ученых-однокурсников, которые работали с папой над созданием игры? Может, они и есть оставшиеся наследники? А что, если папа тоже один из наследников? – с надеждой спросил я.

Мама чуть поникла.

– Милый, если бы твой отец был жив, неужели ты думаешь, он бы не уведомил нас об этом? – спросила она.

Вот об этом я и говорил, так что продолжил настаивать:

– Ты прекрасно знаешь, что отец улетел на одном из космических кораблей на Марс или Венеру, прихватив технологию игры с собой! И кто как ни отец звонил тебе тогда, в день катастрофы?

В ее взгляде я уловил некое секундное замешательство. Очевидно, она не ожидала, что я вспомню тот день сейчас или когда-либо еще. Ведь это был самый ужасный день в моей жизни.

– Хорошо, Генри. Мне нужно кое-что тебе рассказать. Вам обоим, – сосредоточенно произнесла она, захватив взглядом и Таню тоже.

Обычно, когда моя веселая и жизнерадостная мама говорила таким серьезным тоном с предпосылкой поведать какую-то важную информацию, это стоило того. Поэтому я придвинулся ближе к столу и принялся слушать.

Она положила руки на стол перед пустой тарелкой, крестив их в замок и перебирая пальцами, и произнесла следующее:

– Дело в том, что в день катастрофы мне действительно звонил твой отец…

У меня сразу же перехватило дыхание. А ведь я знал! Всегда знал, что он жив! А что же дальше?

– … Звонил из ОСГ, но будучи в космическом корабле, который отправлялся на Венеру. Врыв Солуса произошел самым неожиданным для всех образом, поэтому папа отправил нас в самое безопасное место на Терре – Австралию, где было относительно спокойно…

Стоит сказать, что я ни капельки не жалел, что мы оказались именно в Австралии и был благодарен отцу за это. Да, мы могли улететь на другую планету вместе с ним, но тогда бы я никогда не встретился с Таней. Но все же я не понимал, какими доводами руководствовался он…

– Думаю, все произошло так, как должно было произойти, – нарушила мои размышления мама. – После возвращения Макса с севера он будто бы превратился в пророка, знающего все наперед. Он создал игру, способную связать нас вместе даже на расстоянии миллионов миль сквозь вакуум космоса. Генри, твой отец действительно может быть одним из персонажей Игры, но я не могу сказать точно, каким именно. Это может быть наследник, а может – случайный прохожий. Телефонная связь оборвалась тогда, но Макс успел упомянуть одну важную вещь. Связь, куда более значимую, которая сможет объединить нас всех – жителей убежища – не только в виртуальном мире.

О чем она говорит?

– Это портал.

На меня тут же нахлынула волна осознания. А ведь и вправду, как же я мог забыть! Ведь ученые еще до катастрофы вели разработку того самого портала, способного спасти остатки людей на Терре.

– Но почему ты раньше не говорила!? И где же этот портал? – немедленно задал я логичный вопрос.

– Твой отец не успел сказать, – пожала плечами мама. – В этом и вся суть сокрытия его от других людей. На самом деле, портал успели доработать в каждом убежище, но никто не знает, где его найти. А людям мы говорим, что разработка его продолжается до сих пор, и она находится на финальном этапе, чтобы снизить риски вспышек паники.

И тогда мне в голову пришла очевидная мысль.

– Так ведь это может быть…

– … та самая дверь в столовой! – закончила за меня Таня.

Мама кивнула.

– Конечно, может. Но как вы и сами знаете, дверь не поддается никаким средствам взлома, поэтому здешние ученые продолжают искать…

– Я думаю, это бессмысленно, – с совершенной очевидностью сказал я. – Если дверь не открывается, значит, нужно найти другой способ в решении этой проблемы. Что-нибудь не совсем стандартное. Ведь это же портал, а не какая-то обыкновенная дверь.

– Возможно, ты прав Генри. Если появятся какие-то идеи, обязательно говори, – развела руками мама.

Я сосредоточенно взглянул на нее.

– Но теперь-то ты не будешь спорить, что отец жив и ждет нас всех уже на Венере?

Она глубоко вздохнула, и я понял, что что-то здесь не так.

– Генри, твой отец улетал на одном из последних кораблей, потому что не успевал укомплектовать устройство игры полностью, чтобы забрать технологию с собой. А взрыв Солуса произошел как раз в момент его звонка, поэтому у меня есть сомнения, плюс он так и не связался с нами впоследствии…

– Да, но возможно, у них просто отсутствуют средства связи! Ведь нас разделяет космос! Это не так просто, как позвонить по телефону на Терре. Или мы должны узнать о них в какой-то определенный момент. Есть масса причин! Я не думаю, что он мог погибнуть просто так. Ведь именно он и создал все это. Нет, я точно знаю – мой отец жив и вскоре заявит о себе!

– Я очень хочу, чтобы это было так, Генри. Во всяком случае, нам остается только ждать…

***

После продуктивного разговора и сытного обеда мы приготовились было покинуть столовую, как вдруг мама с осознанием подняла глаза на меня, словно вспомнив о чем-то.

– И Генри! Еще одна очень важная вещь относительно тебя касаемо игры! – строго начала она. – Запомни! Мы не произносим и не упоминаем в игре здешние имена и вообще все, что происходит здесь. Это очень важно.

– Но почему? – не понял я.

– Потому что в игру встроен специальный предохранитель, который устроен так, что за странные высказывания из уст наследников игровой механизм может исключить тебя, а затем и вовсе закрыть твою игровую комнату навсегда!

Эти ее слова, как и история об отце, стали очень неожиданными для меня, однако я понимал, что раньше она не говорила об этом в силу своей обиды, о которой вы и так знаете.

Поэтому я пропустил свои очередные удивления в ее адрес и задал следующий вопрос:

– Хорошо, но как же мы тогда сможем общаться внутри игры?

– Мы можем пообщаться здесь! К тому же, сюжет игры устроен так, что может подстраиваться под наши мысли и желания. Например, когда ты разговаривал с Ангелом в зеркале, игра преподнесла нам «Душное зеркало». А когда мы захотели опередить Сару в преодолении Барьера, игровой процесс тоже выстроился в нашу пользу, подстроив встречу с Афродитой из-за якобы одержимости Ангела духом, где мы увидели в зеркале Богини Любви самих себя, но та посчитала это знаком и ответами на вопросы, чтобы отправиться на спасение Сары.

– То есть сюжет игры всегда движется в сторону наших предпочтений?

– Ну конечно! Мы управляем игрой, даже если не нужно разговаривать внутри нее от наших имен! Кстати, я хотела рассказать тебе об этом как раз до того, как к нам присоединилась Таня. Я имею в виду то, как это связано с уходом Глории. Можешь быть уверен, она обязательно присоединится к нам у Барьера! Игра это устроит, потому что мы так хотим, – подытожила мама.

Я задумался. Гениальности игры действительно не было предела! Как же мне хотелось сейчас встретиться с отцом и разузнать у него обо всем! Возможно, когда-нибудь у меня будет такая возможность.

– А есть ли какие-то побочные эффекты? – спросил я, вспоминая себя, в панике проснувшегося в игровой комнате и не отличая реальность от действительности.

– О чем это ты?

– Ну, например, что если я вдруг… засну за игрой?

Мама переглянулась с Таней, а затем они обе подняли меня на смех. Я понял, что они мне не поверили и даже немного обиделся.

– Генри, заснуть, когда к тебе подключены сотни датчиков, и ты управляешь своим персонажем просто невозможно даже во время бездействия-наблюдения! – улыбаясь, произнесла мама.

– Но я заснул! А когда проснулся, был вне себя от страха за Таню. Я не понимал, что нахожусь в убежище и считал, что ее и, правда, убили! Это действительно так! – выпалил я.

Их лица разом изменились перед лицом новой дилеммы. Таня обняла меня и погладила по спине. Похоже, они поняли, что рассмеялись раньше времени.

– Генри, но я же здесь, все хорошо. Возможно, ты просто был в шоковом состоянии от увиденного…, – произнесла она.

– …А состояние сна было преподнесено тебе твоим разумом как защитная реакция в виде кошмарного видения, – дополнила мама, взяв меня за руку.

– В смысле? – не понял я.

– Я думаю, что из-за страха смерти Тани в реальности твой ум решил обмануть сам себя и представил тебе ситуацию, будто ты просыпаешься от страшного сна, в котором видел смерть любимой девушки. По замыслу ума ты должен был понять, что это всего лишь сон, и отправиться дальше наслаждаться времяпрепровождением с живой Таней. Но получается, ты не принял этот обман, потому что настолько сильно дорожишь ей, что не можешь допустить смерти Тани даже во сне.

Версия мамы прозвучала для меня достаточно убедительно, ведь это действительно могло быть так, и я наконец-то отпустил этот странный случай, списав его на беспокойство за смерть Тани.

Проводя параллели между двумя ветками нашего разговора, описанного в данной главе, я понял, что мой отец действительно мог обладать чем-то вроде дара предвидения, который он получил где-то там, на севере. Ведь подобно управляемой игре «Династии», которую в большей степени придумал он сам, Макс Морган принимал за управляемую игру и свою собственную жизнь, руководствуясь гипотетическими предположениями или реальными видениями, позволяющими ему с легкостью решать задачи перед, казалось бы, непредвиденным будущим. Иными словами, для него жизнь – это и есть управляемая игра. Потому что именно отец заранее создал игру, способную объединить всех нас даже на большом расстоянии, а затем внедрил ее в систему убежищ в преддверии катастрофы. И именно отец отправил нас в Австралию в лагерь отдыха недалеко от одного из убежищ, где я встретил Таню, которая помогла мне выровнять и понять мои отношения к маме и сестре. Для меня это было очень важно.

И кто знает, что ждет нас в недалеком будущем, спрятанное, быть может, в том самом портале за той дверью в столовой…

турион

– А давайте втроем навестим Скарли? – сказал я и повернулся к Тане. – Ты как, согласна? Как раз увидишь мою прекрасную сестренку!

– Конечно. Я с радостью! – улыбнулась она.

Я встал и взглянул на маму.

– Ты идешь?

– Я бы с радостью, но у меня есть дела, как у президента убежища. Вы идите, а я, возможно, присоединюсь к вам попозже, – ответила она, встала и направилась в сторону жилого блока.

Я понимал, что мама взрослая женщина и у нее действительно была работа в качестве президента, которым ее нарекли по прибытии в убежище. Поэтому не стал вставлять ей палки в колеса, и мы с Таней направились в сторону лазарета.

Проходя мимо запечатанной двери, мы увидели сына мистера Джендрикса, пытающегося ее вскрыть.

Его звали Турик, сокращенно от Турион. Он страдал генетической аномалией развития. Внешне выглядел, как пяти-семилетний ребенок, а на самом же деле ему было двадцать четыре года. Он нигде не работал в убежище и чаще всего скитался по его коридорам, поэтому и знал каждый уголок, кроме, разумеется, того, что могло находиться за этой загадочной дверью, если не портал. Мне был интересен этот человек, как и вообще все необычное в этом мире. Я познакомился с ним сразу же, как мы попали сюда. И благодаря ему я знал убежище как свои пять пальцев.

Турик стоял на табуретке и при помощи маленького ножа и заколки пытался прощупать замок. Пока безрезультатно.

Я точно знал, что для вскрытия этого замка потребуется нечто большее, чем просто мелкая железка, но пока даже не мог предположить, что именно.

– Привет, Турик! Не боишься, что током вдарит? – поинтересовался я, кстати, небезосновательно. За попытку взлома двери уже поплатились несколько взломщиков. Разряд был сильным, до потери сознания. Примерно такой же удар я испытал на себе, когда ломился в игровую комнату Тани. Но для Турика, похоже, это был пустой звук.

– Пливет, Генли! – радостно воскликнул он. – Не ссы! Я акулатно!

После этих слов бедный Турик отлетел от двери метров на пять, шмякнулся об стол головой, отключился и поприветствовал носом пол.

– О господи, Генри! – воскликнула Таня.

Я быстро подскочил к Турику и пощупал пульс.

– Все в порядке! Живой! – сказал я. – Отнесем его в лазарет. Нам как раз по пути. Очухается, может, ума наберется.

Я взял его под бок, и мы отправились в желаемом направлении, но теперь уже с полноценным пациентом для него.

и снова турик

Турика я не донес даже до лазарета. Очнувшись на полпути, он больно ткнул меня в почку, и я выронил его на пол. Он лихо приземлился и посмотрел по сторонам.

– Вот целт! Опять вылубило! Глебанная двель! Ты у меня поплясес! – воскликнул он в пустоту. – А куда вы меня тасили? – с подозрением поинтересовался Турик, заметив наше присутствие.

– В лазарет тебя несли! Помочь хотели. А ты пинаешься, – сказал я, держась за бок.

– Ну плости, блат Генли. Это все спонтанно высло! Но в лазалет мне ни к цему. Я отплавляюсь к двели! На этот лаз она мне тоцьно поддастся!

Он погрозил кулачком воображаемой двери, повернулся и отправился обратно.

– Он это серьезно? – спросила Таня.

– А шут его знает. Но что-то мне подсказывает, что если кто-то и сможет открыть ту дверь, то только он, такого упорства я в жизни еще не видел.

И я не лукавил, потому что точно знал, что на одних заколках и отмычках парень не остановится. Кто знает, может Турик именно тот человек, который найдет способ открыть портал и спасти двести пятьдесят человек, застрявших в этом унылом бункере? По крайней мере, внутренне я искренне надеялся, что у него получится осуществить свой план. Ведь в противном случае всем нам скоро станет очень жарко от пробивающегося в глубину Терры испепеляющего жара Солуса…

тартария

Вообще в лазарет к Скарли я хотел попасть для того, чтобы попытаться вновь поговорить с ней при помощи мыслепередатчика. Таким образом, я мог бы отговорить ее как Сару идти на север. Возможно, она даже не знает об Уроборосе, и тогда ее ожидает еще более кратная опасность, чем прежде. Поэтому мне необходимо было срочно наладить с ней контакт.

Дверь палаты отсканировала отпечаток моей ладони и впустила внутрь. Я вел Таню за руку, чтобы система приняла ее за родственника. Дверь закрылась. Скарлет лежала на кровати в той же позе, что и в прошлый раз.

Таня взглянула на нее и, сжав мою руку сильнее, немного отшатнулась в сторону.

– Как же сильно она похожа на Алаю! – ахнула она.

– Скорее Алая на нее. Ведь персонаж создавался по внешности Скарли, – хмыкнул я.

– А ну да, прости. Просто у вас с Ангелом есть отличия в цвете волос, а здесь, словно один и тот же человек.

– Да, ты права. Давай, присядем.

Я сел на кровать и взял Скарли за руку. Таня присела рядом на кресло.

В прошлый раз сестра заговорила со мной после контакта с рукой, поэтому я решил повторить этот ритуал вновь в надежде, что все получится как тогда. Я хотел попросить Таню не отвлекать меня на время, но она вдруг заерзала в кресле.

– Генри, мне звонят, я отойду? – она встала и отошла к двери.

Через пару минут Таня коснулась моего плеча.

– Генри, мне так неловко, но я забыла, что сегодня суббота…, звонила мама, ты, наверное, знаешь, что по субботам у тартарианцев обязательная молитва с трех до четырех дня…

Что ж, пришло время рассказать о той самой Тартарии, родом из которой и была моя любимая девушка. Раннее я упоминал об этой стране лишь вскользь, однако на деле в нашем повествовании она имеет более значимое место.

Еще до освоения русским народом земель восточнее Уральских гор, когда большей частью евроазиатского континента правило монголо-татарское ханство, внутри этой сильнейшей на тот момент державы стала формироваться группа людей, вера которых разительно отличалась от таковой их государства-покровителя. Эпицентром упоминаемой группы являлись земли центральной Сибири. Тогда в народе того места по преданиям появился человек по имени Тартариус, который утверждал, что является посланником Бога на Терре. А Богом этим был не кто иной, как упоминаемый раннее Солус, или, проще говоря, наше главное светило, по вине которого и произошла та самая катастрофа.

Так вот, в те времена Тартариус, мнивший себя пророком Солуса, смог убедить людей, что внутри освещаемой поверхность Терры звезды живет Бог по имени Гелиос, также известный как Бог Солнца или Солуса, как мы привыкли его называть в нашем мире. Кроме того, этот человек утверждал, что Терра на самом деле является неподвижной плоской поверхностью, созданной единым изначальным Творцом, имени которого не упоминал, а Солус и Луна вращаются вокруг нее на постоянной основе. И тогда в этом не было ничего удивительного – ведь все считали Терру плоской землей, стоящей на слонах и черепахе, а о космосе и знать не знали.

В общем, Тартариус дал людям того времени новую религию, продуктивно подкрепляя свои слова предсказаниями, которые, если верить истории, он делал, основываясь на глубоких познаниях астрологии и периодических солнечных вспышках.

Так сформировалась локальная Тартария, раскинувшаяся на обширной территории Сибири, но, тем не менее, входившая в состав монголо-татарского ханства. Однако в период ослабления этой могущественной империи Тартария все-таки обрела свою независимость и стала существовать как независимое теократическое государство, заняв в то время лидирующее положение во всем мире. Упоминается даже, что многие страны, подобно Тартарии, стали поклонятся Гелиосу, как единственно существующему Богу.

Но есть еще кое-что, не входящее в привычные рамки нашего существования. Это упоминания о наличии в тогдашнем мире второго светила – северного светила, которое якобы освещало высокопроцветающий и отдельно существующий от других, мини-континент, разделенный четырьмя реками. Он был расположен в центре северного полюса. И действительно, если посмотреть, к примеру, на старую карту Меркатора, то можно увидеть фрагментарную разделенную на четыре части страну под названием Гиперборея.

Считается, что тогда это были два самых процветающих государства того времени. Тартарианцы поклонялись Богу Гелиосу, он же Солус или Солнце, а гиперборейцы – Богине Луны или Селене. Подобно Тартариусу у них, видимо, был свой пророк, поведавший историю о наличии Богини Селены, живущей внутри Луны.

Так вот, существовали эти государства в мире и радости, пока в какой-то момент ни произошла якобы какая-то катастрофа того времени, которая по преданиям привела к смерти Богини Селены и, как следствие, потере Луной своей яркости и освещения мира Гипербореи. И так как эта великая на тот момент страна осталась без света и тепла – это и привело к ее гибели и образованию в том месте огромного ледника, в наше время называемого «северный полюс».

Но при чем здесь Гиперборея, если мы говорим о Тартарии?

А при том, что, если верить истории того времени, тартарианцы не смогли смириться с существованием еще одной страны, равной им по технологическому развитию, а по некоторым признакам даже опережавшим их, поэтому изобрели первую в мире технологию, способную поглотить свет освещаемого поверхность Терры светила. В итоге Луна стала такой, какой мы видели ее до катастрофы – тусклой и освещающей нашу землю холодным светом в ночное время.

Тогда пророк Тартариус глубоким стариком предсказал своему народу великое бедствие в будущем. Якобы Бог Гелиос не простит людям уничтожение своей возлюбленной – Богини Селены – и обратит свой гнев против людей.

Почему старик не предупредил об этом раньше? А шут его знает. Это было настолько давно, что некоторые тонкости размылись или были утеряны. К тому же большинство людей после открытия космоса и полета людей на Луну, а затем на Марс и Венеру, стали считать ту историю мифом и глупыми сказками…

Официальная же версия, в которую, очевидно, верило подавляющее большинство, в том числе и я (иначе куда бы улетел мой отец, если бы Терра была плоской?), гласила, что Гиперборея действительно существовала, но погибла вследствие смещения наклона оси Терры в космосе, вследствие чего континент перестал получать достаточное количество света и тепла и превратился в ледник. Очевидно, что Луна всегда была спутником Терры, а никаким ни светилом. Ну а Боги есть Боги. Люди всегда в них верили и продолжают верить и по сей день. Ничего в этом необычного нет.

Тем не менее, Тартария сохранила свое существование с той же теократической формой правления вплоть до катастрофы. Тартарианцы постоянно находили человека с якобы постоянно переселяющейся душой Тартариуса путем показа определенному человеку еще в детстве предметов, принадлежащих пророку. И если ребенок узнавал в предмете что-то родное, присущее ему самому, словно он владел им в прошлой жизни, то становился правителем страны до конца жизни. После его смерти процедура повторялась из раза в раз. Иногда монахам-тартарианцам приходилось изъездить всю страну в поисках нужного человека, но рано или поздно они его находили.

Однако теократия в наше время виртуальной реальности и роботизированной техники для многих стала скучной формой правления, к тому же бывшие технологии были утеряны по какой-то неизвестной причине, мировыми лидерами стали ОСГ и МТК, а Тартария оказалась карликовым государством, зажатым где-то в Тибетских горах между двумя сверхдержавами.

Таким образом, Тартария в наше время была страной, в которой проживали, в основном, религиозные люди, посвятившие все свое существование служению Богу Гелиосу. Они возносили молитву к нему каждый день, а те, кто по какой-то причине покинули свою родину, как, например, семья Тани, не забывали о своей религии и считали правильным молиться Солусу по субботам с трех до четырех дня – в день и примерное время, когда Тартариус озвучил то самое предсказание о гневе Гелиоса. В этот день молились абсолютно все тартарианцы, чтобы предотвратить надвигающуюся катастрофу.

Конечно, если судить по тому, что произошло, в молитве больше не было смысла, однако я уважал выбор любимой девушки, поэтому и поддержал ее в предстоящем обращении к Богу.

– Конечно, Тань. Иди, удачной молитвы, – сказал я.

– Спасибо, – сказала она и поцеловала меня в щеку.

Через несколько секунд я остался в палате наедине с сестрой.

диски

Я вновь взял Скарли за руку, закрыл глаза и просто начал вслушиваться. Прошло десять минут, двадцать, но кроме ровного дыхания сестры я ничего так и не услышал. Мне стало немного тревожно. А что если она попала в опасность? В прошлый раз она заговорила со мной практически сразу, а сейчас вообще ничего. Я протянул руку и коснулся ее лба. Снова ничего.

В этот момент я различил звук слабого тиканья, словно маятник на минимальных частотах. Звук шел откуда-то из кровати. Я заметил тот самый провод, который отходил от мыслепередатчика Скарли, с помощью которого она была подключена к игре. Он был протянут куда-то вниз. Я встал и заглянул под кровать. Там был какой-то странный механизм вроде старого магнитофона с кассетами. Он немного потрескивал. Провод был подсоединен именно к нему. И тут я вспомнил, что именно такая же штука была в моей игровой комнате, просто я особо не обращал на нее внимания. Может, это что-то вроде главного генератора, который питает игру? Хотя больше было похоже на какое-то записывающее устройство.