Текст книги "Алгоритм"

Глава 3 Пробуждение

Четыре угла, унылые стены и низкий потолок – тесная комната похожа на больничный бокс. Внутри полумрак. Вместо окна на стене помигивает неоновая трубка. Треть площади занимает узкая койка. От медицинского оборудования к ней тянутся тонкие плети кабелей и проводов. Тощая фигура на простыне сплетена электронной сетью, покрыта пластинками контактов и прищепками датчиков. В сморщенную кожу на черепе вцепился электронный жучок томографа. Только острое, иссеченное морщинами лицо осталось нетронутым. Массивная коробка терминала контролирует все мыслимые жизненные показатели. Рядом мерно шуршит поршень аппарата искусственного дыхания.

В тумане плавает имя. Тьма… мрак… Марк! Терминал тревожно пискнул, на дисплее забегали цифры. Человек на кровати прогнулся, словно схваченный судорогой. Веки широко распахнулись, безумный взгляд уперся в потолок. Легкие вспомнили о работе, сквозь маску послышался хриплый вдох. Через мгновение тело расслабилось, осело, но в глубоких темно-синих глазах осталась искра. Постепенно из глубины поднимались последние воспоминания: вой сирены, безумное лицо оператора, горящее от перегрузки оборудование. Несмотря на слабость и головную боль, Марк помнил себя. Имя, возраст, тему докторской. Понемногу возвращалась последняя ночь, проблемы с проведением испытаний. Ещё он помнил, что не может быть жив.

Собравшись с силами, доктор Маркус Кронекер попытался сесть. С тихим скрипом пластиковая петля затянулась на шее. Слабое тело вновь опустилось. Какого черта? Кого они решили привязать? На то, чтобы справиться с ошейником ушло несколько минут. Петля оказалась обычной, но дрожащие руки слушались плохо. Вскоре стяжка лопнула, и обрывок ремешка полетел в сторону. Потом за ним отправились два десятка прищепок и пластин, покрывавших кожу. Сложнее вышло с катетером на предплечье. Игла сидела глубоко, но Марк недаром заканчивал медицинский. Дрожащие пальцы уверенно достали жало и залепили кровящую рану остатками пластыря.

Пружины койки тихо застонали, босые ноги опустились на холодную плитку. Первые шаги дались тяжело, но доктор не жалел больного тела и всё же добрался до вешалки в стене. Среди разного тряпья на крючке нашлась одежда. Короткая пижама упала на пол, привычный белый халат лег на плечи.

На стене что-то мелькнуло. Мужчина замер на секунду, но вскоре рассмотрел в полумраке над умывальником зеркало. Из мутного окошка смотрело чужое лицо. В свои сорок Марк выглядел стариком. На щеках и под глазами собрались морщины. Кожа казалась сухой и тонкой. Только острые скулы и волевой подбородок напоминали гордый немецкий профиль. Правую бровь рассекал шрам. Марк попытался вспомнить, где его получил, но память спасовала. Поражало другое. Бритую голову покрывала тонкая сеть линий и штришков – карта вскрытия. На лбу виднелся пробный надрез и короткий шов. Марк отшатнулся. Какого черта? Ведь он руководитель проекта. Для хирургических опытов есть тысячи простых людей, не имеющих представления о торсионных полях и пси-резонансе. Доктор Кронекер никогда не задумывался об этичности экспериментов над людьми. Выбора нет, на последних стадиях разработки подопытные крысы не помогут. Но попасть под нож самому? Зачем? Нельзя вскрывать череп ведущему специалисту!

Руки судорожно пробежались по карманам – ничего. Нужно срочно узнать время. К очередному совещанию должен быть готов отчет об аварии. Важно правильно подать информацию об ущербе и потерях, иначе совет директоров проголосует «против», а в кресло управляющего сядет мерзавец Круст. В халате ничего не нашлось. Тогда Марк бросился к терминалу. Длинные пальцы забегали по панели, в углу монитора показался календарь. 4 Апр. 2047. Короткая строчка выбила дыхание, сердце на мгновенье замерло. Четыре месяца. Кронекер готов был усомниться в школьной арифметике. Он думал, что провел сутки в беспамятстве, оказалось – месяцы в коме. Ноги стали подкашиваться, рука едва успела найти перила, доктор опустился на кровать. В голове закопошился ворох страхов и воспоминаний.

За это время могло произойти всё, что угодно. Нет сомнений, Круст уже во всю вертит советом. Но хватило ли ему ума закончить исследования? Ведь с аварией на лаборатории Б-1 работа наверняка остановилась. Потеряно множество оборудования, данные многомесячных опытов. Проект «Маяк» и вовсе должен быть заморожен. Или нет? Этот одержимый социопат вполне может наплевать на безопасность и продолжить. Последствия страшно даже представить. На лбу проступил холодный пот. Марк глубоко вдохнул, пытаясь успокоиться. Нужно брать ситуацию под контроль. Срочно.

Скрипнула кровать, босые ноги зашлепали по полу. Маленькая дверь оказалась не заперта. За ней открылся пустой коридор: кое-как покрашенные стены, вереница бледных трубок под потолком и никакой мебели. Сходство с больницей усиливала вытертая клетчатая плитка под ногами. Марк знал, это не санаторий. Больше похоже на сборный пункт для подопытных. Самые мрачные опасения подтверждались. За палатой не наблюдали – вероятность выйти из глубокой комы исчезающе мала. Мимо потянулись одинаковые двери. Судя по плотности, за ними теснились такие же боксы. Первая камера показалась за поворотом возле выхода на лестницу. Пластиковый шарик медленно поворачивался из стороны в сторону, чтобы охватить весь коридор. Наверняка никто не смотрел сейчас в монитор на посту, но Марк решил не искушать судьбу, осторожно выглянул из-за угла. Когда крохотный глазок отвернулся, белый халат бесшумно мелькнул в проеме на лестничную площадку.

Широкая железная лестница тянется вверх. Спуска в подвал нет, между секциями вместо окна висит светильник – уровень находится под землей. Два пролета остались за спиной, впереди показалась металлическая дверь. Настоящая стальная броня с механическими запорами. Взломать такую можно разве-что силами ударной строительной бригады. Но Кронекер не стал простукивать обшивку, разбираться в механике, искать слабые узлы. Всё вышло куда сложнее. Тонкие руки одернули халат. На ходу застегивая пуговицы, доктор выбрался на последнюю ступень, и… костяшки пальцев постучали в сантиметровую сталь. Трижды – коротко, аристократично.

На вежливый призыв никто не ответил. Пришлось забарабанить настойчивее. Расчет оказался верным. Выберись за рамки здравого и ты недосягаем. По ту сторону что-то упало, зашуршало битым стеклом. Через несколько секунд за дверью послышались осторожные шаги. Смотровых отверстий и глазков в двери не было, её не планировали калиткой в квартиру. Марк кожей чувствовал замешательство сонного охранника, потревоженного среди ночной смены. Тяжело бедному, инструкций на такой случай нет – придётся думать головой. Наконец, с той стороны послышалось неуверенное «Кто там?».

– Профессор Петер Теласкус, – Марк старался говорить раздраженно.

– Кто?

– Вы паачему запираете ночную смену?! – Прибалтийский акцент давался нелегко.

– Э-эм… так ведь… – смятение за дверью нарастало.

– Немеедленно выпустите меня! – Протянул Марк.

После короткой паузы защелкали железные запоры. Скрипнули мощные петли, тяжелая створка отползла наружу. В дверном проеме показалась невысокая фигура, одетая в серый камуфляж. На заспанном лице виднелись лиловые следы – дежурный напялил мятую кепку, на которой спал. Пользуясь замешательством, Марк перешагнул порог. Охранник посторонился. На лице читались нехитрые мысли – он панически соображал, где допустил ошибку и чем это грозит. Кронекер уже собирался начать разнос за придуманную оплошность, но вдруг заметил над головой мощную лампу. Тесная комнатка оказалась отлично освещена. Несмотря на сонливость, дежурный быстро оценил разрисованный череп и мятый халат, из-под которого торчали босые ступни. В пустом мозгу что-то сработало, сильные руки сгребли доктора за грудь и прижали к стене. У Марка перехватило дыхание. Ноги зашаркали в поисках опоры, лёгкие едва осилили новый вдох.

– Что вы себе позволяете? – Голос сошел на хрип.

– Позволяем… – Охранник потянулся к рации на столе. – Разбегались тут, крысы подопытные.

Марк дернулся в сторону, за что получил удар в бок. К горлу подкатила тошнота, ослабевшее тело не выдерживало нагрузок. Но Кронекер не сломался. Растворяя боль и страх, внутри закипала злость. Никто не смеет так поступать с ним! Тонкая рука скользнули вниз, коснулась ячейки на армейском поясе. Дежурный отвлекся, чтобы достать, наконец, рацию. В этот момент пальцы наощупь взвели батарею шокера и надавили кнопку. Мощный разряд прошил тело, оба мужчины повалились на пол.

Преодолевая судороги, Марк поднялся на четвереньки. Ему досталось меньше, хотя левая рука отнялась. Напрягая непослушное тело, доктор дополз до противника, негнущиеся пальцы рванули чехол на поясе. Черный цилиндр лег в ладонь, и скоро батарея окончательно разрядилась в тело охранника. Тот коротко вздрогнул и затих.

Гнев рассеялся мгновенно. Вместе с ним истаяли последние силы. Подволакивая ноги, доктор отполз в угол и привалился к стене. В голове туман, тело сковала невыносимая слабость. Кронекер знал это состояние. Стоит сейчас на секунду забыться, и всё закончится. Если он и очнется, то в ремнях на операционном столе, под свист костяной пилы. Спасительный страх взялся за дело – чувства стали возвращаться. Колени уперлись в холодный пол, Марк попытался встать, опираясь на руку. Левое предплечье пронзила жуткая боль, тело завалилось на бок. Шипя сквозь зубы, доктор оперся на локоть и повернулся к свету.

В двух местах кожа на руке оказалась зашита. Грубые стежки на сгибе разошлись, в разрыве показалось стальное сочленение. В голове что-то вспыхнуло, проявилось последнее воспоминание – падение многотонной установки, летящая вниз антенна. Внутри похолодело, Кронекер имел отношение к хирургии – вмешательство слишком серьезное, значит лучевой кости тоже нет. Но запястье осталось родное: пальцы двигались нормально, фаланги гнулись как раньше. Сквозь тонкую кожу у основания просматривались сухожилия связанные с полимерными нитями.

Внутри снова шевельнулся гнев. Полуживого вытащили из лаборатории, но не добили, а закрыли здесь. Зачем? Работа всей жизни – сложнейший проект – в руках недалекого социопата! Потратились на операцию, собрали по частям. Воскресили, чтобы поиграть? Самоуверенные мерзавцы!

Жгучая злость заставила встать. Подавляя боль и инстинкт самосохранения, Марк сделал несколько шагов. Это тело ещё послужит ему. Животный порыв, жечь, крушить и убивать, уступил напору холодного рассудка. Нужно многое успеть, но первая задача – выбраться отсюда. В стене напротив нашлась неприметная дверь. За ней наверняка замаскированный выход во внешний мир. Но сначала нужно проверить свой статус.

Марк направился к рабочему столу. Гладкую поверхность покрывала сенсорная клавиатура, чуть в стороне лежала плитка системного блока. Нехитрый скринсейвер скрывал широкоформатную панель – специализированные мониторы удобно разбивать на сектора под видеонаблюдение. Высокое кресло тихо скрипнуло и придвинулось к столу, сухая ладонь коснулась клавиатуры. Кронекер ожидал запароленного доступа, распознавания по сетчатке, но заставка сменилась виртуальным проигрывателем. На мониторе застыл кадр порно-ролика. Доктор с презрением покосился на парализованного стража. Ничего не скажешь, достойное применение передовым технологиям.

Пальцы легли на прозрачное поле, по экрану забегало пятилапое насекомое, замелькали каталоги и документы. Скоро среди вороха ненужной информации нашлись списки поступивших «пациентов». В декабрьском отчете оказалось девять имен. Марк нашел себя под искаженной фамилией, быстро пролистнул медицинские показатели и карту переломов. В графе статуса значилось «Стёрт». Кронекер почувствовал слабость, откинулся в кресле. Внутри нарастал тихий ужас. Короткая запись означала, что доктора Маркуса Кронекера больше нет. Данные вытерты из всех реестров, баз и систем. Свидетельство о рождении, карта гражданина, научные работы и патенты – всё учтено и уничтожено. Раньше такая чистка была возможна только на государственном уровне, а теперь доступна и управлениям крупных городов. А структура корпорации Лик всегда пользовалась особым статусом внутри Полис-6.

Стереть человека несложно. Марк касался механизмов чистки, даже сам разрабатывал рабочие модели. Начало – физическое устранение – во все времена не проблема. Дальше по нарастающей. Формально-информационная часть хранится в электронном виде и вытирается без проблем – уничтожаются носители, форматируются сетевые сервера. Социальное извлечение чуть сложнее. Но коллеги по работе обычные люди. Привычный страх и незначительные санкции приводят к тому, что в коллективе скоро забывают даже имя пропавшего сотрудника. Дальше следует психоэмоциональное растворение. На этом этапе раньше возникали сложности, но крепкие родственные связи остались в прошлом. А для самых беспокойных друзей существуют «индивидуальные методы адаптации».

Сухая формулировка оставила жуткий привкус. Внутри что-то шевельнулось. Марк повел плечом, словно сбрасывая наваждение. Беспокойство нарастало. Методы адаптации… Катрин! Высокое кресло полетело на пол. Кронекер рванулся к двери, пальцы схватили ручку, но в последний момент разум возобладал. После четырех месяцев в забытии две минуты ничего не решат. Если он появиться на улице в таком виде, то бдительные граждане не преминут сообщить в службу контроля.

В углу нашелся личный шкафчик. Марк вывернул содержимое на пол. Среди вороха одежды нашелся серый камуфляжный комбинезон и армейские ботинки. Такую форму носят все: от сотрудников силовых структур до простых охранников – ни у кого не возникнет вопросов. Шершавое полотенце и пригоршня воды из грязного умывальника стерли роспись с черепа. Напоследок Кронекер пнул бесчувственное тело на полу. Возникло чувство, что немотивированная жестокость скоро войдет в привычку. Но руки уже отперли замок, скрипнула дверь, и рассуждать стало некогда.

В комнату ворвался прохладный ночной воздух. Марк шагнул в темноту, глаза привыкли быстро. Он стоял у неприметного кирпичного строения на окраине старой фабрики. На фоне неба проступали силуэты заводских строений, косые газовые трубы, остова заброшенных корпусов – удобное место для сборного пункта, пустое и безлюдное. Знать бы только, где это. Марк прошелся по территории. Старый асфальт под ногами то и дело сменялся мелким мусором и цементной крошкой. В сотне метров от заводоуправления показался бетонный забор. Кронекер заметил упавшую секцию и скоро вышел за территорию. Дальше дорогу подсказал слух. Сквозь шорох шагов в ночной тишине послышался далекий гул.

Через несколько минут Марк выбрался к путям – сквозь пустошь ходили составы на магнитной подушке. После получасового путешествия вдоль дороги впереди показались огни станции. Ослабевшее за месяцы тело с дорогой справлялось плохо. С трудом передвигая ноги, Кронекер забрался по ступеням высокого перрона. Площадка оказалась пустой. Рельефная плита под фонарем гласила «Сек3/7 ПОЛИС-6». Внутри потеплело, сердце забилось ровнее – станция находится в черте города.

В нагрудном кармане нашлась расчетная карта дежурного. Массивный терминал у входа коротко пискнул, из прорези показался кусочек прозрачного пластика – разовый билет. Следующая четверть часа прошли в беспокойном ожидании. Марк расположился на скамье. От бездействия в голову лезли дурные мысли. Бывший исследователь по привычке пытался составить хоть какой-то план, но скоро понял, что засыпает. Навалилась слабость. Когда подошел поезд, Кронекер почти потерял связь с реальностью. В чувства привел тяжелый гул магнитного состава и свист тормозной пневматики.

Почти бессознательно Марк вошел в распахнутые двери, занял место у окна. После минутной стоянки поезд тронулся, перегрузка вдавила в сиденье. Пустой перрон пролетел мимо. После короткого, но стремительного разгона состав пошел ровнее. В окне замелькали опоры полотна и огни указателей. Вдалеке поплыли башни линии электропередач. Стальная игла летела сквозь брошенные территории на севере от Полиса.

За десятилетия тотальная урбанизация привела к тому, что девяносто процентов населения огромной страны сосредоточилось в двенадцати чудовищных городах.       Девять выросли в центральной части. Еще три – пограничные посты, центры оборонной промышленности, врастающие в плоть земли сотнями ракетных шахт и бункеров. Полис-13 – город призрак, полвека назад разрушенный ядерным ударом.

Шестой город системы окружали сотни километров бесплодной земли. Кроме природных катаклизмов, огромные площади носили следы развития техногенного мира. Невероятные размерами добывающие карьеры, гигантские терриконы и брошенные шахтные выработки сделали большую часть территорий непригодными для заселения. На безводном востоке формировалась пустыня – тень от жуткой озоновой дыры. Только воздушное сообщение, редкая сеть грузовых магистралей и железные дороги связывают разбросанные мегаполисы.

Поезд на магнитной подвеске идет ровно. В удобном кресле бешеная скорость почти не чувствуется. По ночному времени большая часть пассажиров спит. На узком экране мелькнула карта. Марк прикинул расстояние – впереди ещё полчаса вынужденного бездействия, самой страшной пытки. В голову лезет всякая чушь.

В сотый раз, прикидывая время аварии, бюрократические задержки и оперативность спецслужб, Кронекер становился всё мрачнее. Катрин независимая женщина. Несмотря на их отношения, у неё наверняка были другие мужчины. Но молодая и вспыльчивая, она не стерпит внезапного исчезновения, не тот характер. Как скоро и шумно начнет искать – другой вопрос. Но в том, что будет, Марк не сомневался. Чем это грозит, боялся даже думать, но внутри теплилась надежда, глупая и нелогичная – чувство, которое он всегда себе запрещал.

Картинка перед глазами потеряла резкость, поплыла. Свет моргнул раз, другой, хотя тусклые лампы вагона работали ровно. Больное сознание пыталось сохранить контроль. На первые часы после комы выпало слишком много, Марк погрузился в беспамятство. Но вместо блаженной темноты внутри вспыхнули обрывки прошлого.

В плотном тумане проступают контуры футуристической башни. Поднимается из земли срезанный конус основания, упираются в фундамент исполинские лепестки опор. Словно на ускоренной записи, старая телевизионная вышка в центре города обрастает строительной сеткой и навесными лесами. Железобетонная мачта, схваченная стальными тросами, тянется вверх на сотни метров, обрастает кольцами площадок. По бокам из стен вырастают железные ребра и балконы, затянутые силовыми кабелями и волноводными трактами. До земли свисают ещё не уложенные линии электропередач – на питание установки работает мощная подстанция. На высоте пятисот метров вместо острого шпиля разворачивается огромная антенна – жуткий наборной монстр из трех параболических локаторов.

Кронекер стоит на площади у подножия. За полгода на объекте так и не привык. Огромная башня подавляла, заставляла чувствовать себя пустым и ничтожным. Казалось, она высится над целым миром. Каждый раз, проходя у основания опор, Марк чувствовал нависающую над городом тяжесть. Внутри давно поселился мерзкий страх. В отличие от строителей, он знал, зачем реконструируют башню.

Оцепенение понемногу спадало. Внимание отметило обычный строительный шум: грохот отбойника, ругань подрядчиков. Глаза проследили поворот башенного крана. Маркус вспомнил о работе, перехватил удобнее электронный планшет с планировкой. Работы по укладке силовых линий подходили к концу, бригада монтеров ползала по парапету на цокольном уровне. Кронекер добрался до ствола подъемника и надавил «Спуск». Пульт ответил противным писком, грузовая клеть уже ползла вниз. Через несколько минут сквозь гул двигателя послышался скрип цепей и невнятный говор. Когда кабина опустилась, Марк рассмотрел пассажиров. Отряд Управления Внутренней Безопасности. Решетка распахнулась, и камуфлированные бойцы выволокли из клети двоих рабочих. Одного, как тряпичную куклу несли под руки, другой перебирал ногами самостоятельно. Из-за разбитого лица и рваной спецовки Кронекер не сразу узнал молодого лаборанта. Нарушителей протащили мимо. Вдалеке, на выезде из площадки уже стоял чёрный фургон Управления. Парень вдруг зашаркал пятками о землю и обернулся, безумный взгляд уперся в Марка.

– Кронекер, вы знали! Остановите это безумие, пока… – глухой удар оборвал фразу, лаборант повис на руках стражей порядка.

Планшет выпал из рук. Марк решительно шагнул за бойцами УВБ. Сейчас он разберется! Эти мордовороты арестовали самого толкового прибориста в штате, бритоголовый сержант ответит за самоуправство. На плечо легла чья-то рука. Марк обернулся, за спиной оказался обычный охранник: глуповато-грозное лицо, темно-синяя униформа, на рукаве нашивка корпорации – панорама Полиса и пустой глаз без зрачка. Наверное, кто-то из дежурных, потом разберемся. Кронекер раздраженно повел плечом и пустился за отрядом.

– Что происходит? – Марк набросился на сержанта. – По какому праву?!

Не сбавляя шаг, сержант чуть повернулся на звук. Бритая голова, широкие скулы, искривленная переносица – стандартный вояка внутренних войск. Только глаза пустые, бессмысленные.

– Производственный саботаж. Работаем по инструкции. – Голос ровный, бесцветный. Губы едва шевелятся.

– Какие инструкции?! Вы в курсе, чей это проект? – рванул бойца за плечо.

Левое запястье обожгло огнем. Кронекер зашипел, резко закатал рукав – кожа на месте метки покраснела, внутри спекалась кровь. Сержант потерял к доктору интерес, и зашагал дальше. А у Марка в голове взорвался ад. Он панически соображал, что происходит, вспоминал всё об электронном маркере. Боль пронизывала предплечье, волна жара покатилась выше по венам и артериям. Марк осмотрелся, люди вокруг продолжали работу. Значит, это не сбой и не случайная наводка.

Взгляд остановился на группе людей у подножия башни. В стороне от подъемника стояло пять человек. Их внешний вид никак не вязался с окружающим: стального цвета комбинезоны вместо спецовок, ни одной строительной каски. У каждого на поясе продолговатая кобура. Кронекер понял, четверо в сером – охрана. Опасения вызывал тот, кто скрывался за широкими спинами. Боль немного ослабила хватку. Уловив извращенную логику, Марк побрел к группе – температура стала спадать, горячая волна остановилась. С каждым шагом кожа остывала, но в груди холодело от страха. «Индивидуальное подавление». Если Круст получил доступ к этому рычагу…

Сверху раздался глухой скрежет, застонали стальные опоры. Марк поднял глаза и оцепенел – на высоте сотни метров лопалась утягивающая сетка, тяжелая консоль отделялась от стены. На фоне хмурого неба замер жуткий ансамбль из оборванных лесов и бетонного крошева. Спустя мгновение обломки полетели вниз. Рядом кто-то закричал, серая охрана сбилась в кучу, закрывая человека в плаще. Кронекер не успел даже упасть. Земля тяжело ухнула от удара, в стороны брызнула каменная шрапнель. Острая боль хлестнула по лицу, волна осколков отбросила Марка, свет погас.

В сознание ворвался мощный гул – состав тормозил жестко. Тело бросило вперед, не пристёгнутый Кронекер ткнулся носом в соседнее сиденье. Еще не полностью очнувшись, резко осмотрелся. Ладони ощупали лицо – все цело, только правая бровь разделена надвое, но шрам давно стянулся. Теперь ясно, откуда он. Легкие жадно втянули воздух. Страх отступал быстро, как после ночного кошмара. Еще несколько секунд доктор просидел в кресле, приходя в себя, затем направился к выходу из вагона.

Ночь ещё не отступила. Редкие фонари освещали пустой перрон, разгоняли тьму возле путей и вокруг здания вокзала. Первая станция пригорода мало отличалась от ночного полустанка на глухой шахтерской базе. Кронекер зашагал по ровной плитке. На остановке сошло человек двадцать – все помятые, заспанные, с тяжелыми сумками. Для простых людей путешествия по «магнитке» стало продолжением переездов на старых железных дорогах. Даже кипяток из холодных бойлеров и бессмертные плацкартные полки перекочевали в век развитых технологий.

Из здания поста вышли трое патрульных – ночной наряд. Крепкие ребята заметно скучают. Один явно не проспался: лицо чуть опухло, ремень болтается, мятый берет скомкан под лямкой на плече. Среди сошедших началось волнение, зашуршала одежда, голоса опустились до шепота. Марк остановился, руки машинально проверили содержимое карманов – совсем забыл о порядках на окраинных секторах. Патруль не усердствовал. По случайности Кронекер мог попасть под проверку документов или досмотр, но троица прошла мимо. Вдали от центра ребята расслабились и обнаглели. Один ещё пытался сохранять видимость роботы, всматривался в лица, кого-то ткнул дубинкой. Остальные разглядывали нехитрую поклажу пассажиров, оценивали одежду.

Грузная женщина в дутой куртке неловко повернулась, одернула рукав, в подкладке тихо звякнуло. Старший наряда среагировал, как натасканная собака. Через пару секунд нервная уже лежала лицом в землю, а наряд потрошил сумки и одежду. Сонный сержант оказался самым шустрым. В руках мелькнуло лезвие, из распоротой куртки посыпались плоские жестяные баночки. Дефицитные продукты или тяжелые наркотики – какая разница? Патрульные нашли жертву, на некоторое время они заняты. Пассажиры поспешили прочь. За полминуты на перроне остались только стражи порядка и их добыча.

Увлеченный общим движением, Марк остановился уже за воротами вокзала. Внутри копошились противоречивые чувства. С одной стороны брезгливость и презрение, с другой – страх и разочарование. Ведь когда он начинал проект, то мечтал избавить мир от этой грязи, навести единый порядок. Передовые исследования, современные пси-технологии… ведь они должны выправить человеческую натуру. Пусть даже насильно!

– Едешь куда? – хрипловатый голос вернул в реальность. – Садись, подброшу.

Нагловатый водитель появился кстати. Низкий, но плотно сбитый, с красными глазами и двухдневной щетиной, он являл собой все прелести запрещенной профессии. Под грязноватой курткой угадывались контуры оружия, но Кронекер не обратил внимания. Это нормально. Ограбления наемных водил – обычное дело, вот и страхуются.

– Карту возьмешь? – Из денежных средств оставалась только ворованная карта.

– Пустая? – Водитель покрутил в куре кусочек пластика.

– Не знаю, – честно ответил Марк.

– Ладно, поехали, – они поняли друг друга, кредитка исчезла в кармане.

Поездка по ночному Кольцу пролетела незаметно. Плоский шестиколесный монстр на водороде летел по улицам с бешенной скоростью. В тонированном окне мелькали фонари и мигающие вывески сомнительных заведений. Водила полностью оправдывал звание. Безумные глаза пытались смотреть во все стороны сразу, обрезанные перчатки выворачивали руль в последний момент, а педаль утопала в полу даже на крутых поворотах. Разбросанный по заднему сиденью Марк не раз раскаялся в выборе транспорта. На очередном вираже хлипкий поручень оторвался, доктор нашел спиной противоположную дверь. Рука отозвалась болью, под рукавом проступило что-то липкое – механический сустав прочен, но слабые швы…

Тормоза скрипнули последний раз, ржавая дверь взлетела вверх, Кронекер на полусогнутых вывалился наружу. Не дожидаясь благодарностей, водила вдавил газ, и стальная комета скрылась за поворотом. Марк поднялся на ноги, здоровая рука отряхнула мятый комбинезон. Рядом показался знакомый подъезд.

Сорокаэтажный жилой комплекс спит, в затемненных окнах не видно огней. Стеклянные стены в металлическом корсете тянутся ввысь, сливаются с ночным небом. На входной двери тускло горит терминал. Будить соседей, чтоб впустили бесполезно, а кодовая комбинация, наверное, сменилась. Старую Марк забыл, многие мелкие воспоминания не вернулись. К счастью, моторная память оказалась крепче обычной – пальцы прошлись по затертым кнопкам, щелкнул магнит, и дверь открылась.

Пока лифт полз на этаж, Кронекер пытался придумать хоть какой-то план. Рассудок подсказывал исходить из худшего. Страх и глупая надежда не позволяли даже думать о таком. За спиной хлопнули створки, в темноте коридора показалась железная дверь, мигнул кодовый замок. Войти нормально не получится – электронный ключ со всеми вещами пропал в хранилищах центра. Марк проверил пару сложных аварийных комбинаций, замок презрительно пискнул. Тогда ладонь пошарила под корпусом, пальцы наткнулись на выемку, снизу вытянулась крошечная антенна микрофона. «Маркус Кронекер, раз-два-три», – голос показался чужим, но замок признал хозяина. Мигнул зеленый огонек, щелкнули запоры.

Внутри царила темнота, стены молча приветствовали хозяина. На секунду показалось, что он вернулся после командировки. Сейчас бросит в угол сумку, обнимет Кэт, и всё будет, как раньше. А этот кошмар забудется через пару минут за чашкой крепкого кофе. Желание оказалось сильным, Марк шагнул в тесный коридорчик, под ботинком что-то хрустнуло. Рука потянулась к выключателю, над головой зажглась продолговатая трубка. На полу лежали осколки зеркала. Мебель в коридоре стояла на местах, но всюду валялись какие-то обломки, старая одежда и бумаги. Неужели чистка по месту так задержалась?

Справа загорелся свет. Шлёпая босыми ногами, из спальни вышла Катрин. Легкий халатик на стройной фигуре, платиновые волосы собраны в нелепый хвостик, сонные глаза смотрят испуганно.

– Вы… кто? – Голос казался знакомым, но бесцветные интонации выдавали.

– Кэт, это я. – Надежда таяла с каждой секундой, но Кронекер не хотел верить.

– Кто, я? – никакой враждебности, только пустое любопытство.

– Маркус, твой… – не смог подобрать слова, чтобы назвать их отношения. – Ты не узнаешь меня?

Катрин наморщила лобик, покачала головой. Под ногами хрустнул ещё один осколок, Марк взял девушку за плечи, легонько встряхнул. На заспанном лице мелькнуло недоумение, тонкие руки неуверенно толкнули в грудь. Катрин отстранилась, но едва не потеряла равновесие. В поисках опоры левая рука нелепо зашарила в воздухе. Сделав пару неловких шагов, девушка привалилась к стене.

Кронекер оцепенел. Нарушение координации – побочный эффект «коррекции личности». Другой бы не заметил, но доктор видел такое раньше. Внутри что-то оборвалось. Катрин больше нет. Перед ним полуживая оболочка с минимальным набором умений. Из спальни послышался шорох, в проеме показался мужчина. Невысокий, темноволосый, с таким же заспанным лицом.

– Кто вы?

Безобидный вопрос стал последней каплей. Кронекер бросился вперед, сбил соперника с ног, тонкие пальцы вцепились в шею. Мышцы подчинялись плохо, но тупая ярость заставляла Кронекера бороться. Только мужчина не сопротивлялся, хотя выглядел тяжелее и наверняка был силен. На лице застыло безучастное выражение, руки неуверенно пытались оттолкнуть противника. Марк остановился, пальцы разжались. Ну конечно! Идея Сомова – селить пустышек группами, чтобы хоть как-то выживали.