Текст книги "Красная кнопка"

Виктор огорченно развел руками:

– Я просто ума не приложу, почему от Димки нет никаких вестей. Он по характеру очень обязательный человек.

Посвящать сослуживца сына во все перипетии случившегося Владимир Семенович не стал, а только искренне поблагодарил за информацию. Виктор скрылся за входными стеклянными дверями, а на скамейке наступило невеселое затишье. Потом Галя встала:

– Я отойду недалеко, позвоню командиру.

Полковник кивнул и продолжал размышлять. Когда девушка, закончив разговор, подходила к скамейке, из распахнувшихся дверей общежития неожиданно вновь появился Виктор. На этот раз он был в сопровождении своей жены, и, похоже, они о чем-то горячо спорили.

– Вот, – смущенно сказал офицер, указывая на жену, – Ленка говорит, что это важно…

– Конечно, важно! – Молодая женщина еще продолжала начатый по дороге спор с мужем. – Еще как важно. У Димы здесь, в городе, была девушка.

Виктор пожал плечами:

– Мало ли девушек может быть в большом городе у молодого офицера.

За что тут же получил несильный шлепок от Лены чуть пониже спины:

– Ты мне дома будешь отчитываться! – Она повернулась к Алексееву: – Не просто девушка, как у некоторых: одна из многих. – Лена бросила мстительный взгляд на мужа. – Это была… Девушка! Дима любил ее по-настоящему. Они даже собирались пожениться…

– А я почему ничего не знаю? – Виктор был непритворно удивлен.

Галина подумала: «Вот где ты проявилась, невеста!» – и стала слушать с большим вниманием.

– Потому, что Димка не любил откровенничать. Я и узнала-то все от самой Ксении. Дима как-то допоздна задержался в академии, а ее забыл предупредить об этом. Вот она и пришла сюда к нему. Я смотрю – девушка мается перед закрытой квартирой, пригласила к себе чай попить: мы с ней уже встречались до этого. – Лена обернулась к мужу: – Помнишь, у нас Новый год отмечали? – Тот кивнул. – А ждать долго пришлось, часа три. И моего тоже дома не было: на вахту заступил, в патруль. Ну… – женщина слегка смутилась, – с чаю-то так голодным и останешься. Так что мы и поужинали… – она взглянула на Виктора, – с вином…

– Так вот куда подевалась бутылка «Бейлиз»! А меня-то убеждала: на пикнике выпили… Слушай, – он пристально стал разглядывать жену, – ох, и хороши же вы после нее были!

Молодая женщина предпочла не обратить внимания на последнее замечание супруга:

– Потом разговорились откровенно, я и узнала, что Дима уже сделал ей официальное предложение, но свадьбу решили отложить, пока он не вступит в новую должность. Тогда и переедет она к нему на Север, в новую квартиру. Поэтому и вас, Владимир Семенович, наверно, не поставили в известность. В общем, если уж кому-то и известно что-нибудь о Диме, так это – Ксюше. Точно!

– Как же нам без Дмитрия найти ее? – поинтересовался полковник.

– А чего там искать? Вон, видите семиэтажный дом через дорогу? Окна ее квартиры прямо сюда выходят. Вторая парадная слева, четвертый этаж, квартира прямо. Они ведь даже познакомились тут, в этом дворе.

Это была хоть и ненадежная, но зацепка. Распрощавшись с приятной парой, полковник и Галина отправились по указанному адресу. На первый же звонок дверь им открыла сама Ксения. Она в самом деле чем-то была похожа на Гюльчатай: высокого роста, темноволосая, кареглазая.

«В общем-то, – подумала про себя Галина, – нас действительно можно спутать. Особенно в вечернем макияже, да после непродолжительного знакомства…» А когда Ксения заговорила, оказалось, что и тембр ее голоса был таким же, как у Гюльчатай. «Вот вахтенный на КПП и принял меня за невесту».

Еще у входных дверей, предвосхищая «неудобные» вопросы хозяйки, но не желая посвящать ее в истинные цели своего визита, Алексеев-старший рассказал короткую, наспех состряпанную байку о том, что якобы разминулся с сыном в дороге, а теперь решил самостоятельно познакомиться с его невестой. Несмотря на бросающиеся в глаза несуразицы, байка была принята на ура.

Разговор они продолжили на небольшой уютной кухне. И вновь Гале показалось, что они «тянут пустышку»: Ксения делилась историей своей бесхитростной любви. Мир вокруг был в розовом цвете, люди – прекрасными и доброжелательными, а на ветвях деревьев райские птицы распевали бессмертную мелодию великого Мендельсона…

– Послушайте, Ксюша, а зачем вы недавно звонили в академию по телефону?

– Ой, так это же было перед самым выпускным балом Димочки! Мы договорились вместе поехать покупать мне платье, а его все не было и не было, вот я и заволновалась.

– Значит, это было еще до его отъезда? – скорее констатировала, чем спросила Гюльчатай.

– Ну конечно же! Правда, сейчас я тоже волнуюсь: Димочка обещал позвонить сразу, как приедет на Север, а вот почему-то не звонит… Но это ничего! Значит, у него очень много работы. Нужно еще подождать, и все будет хорошо.

«Вот тут, глупышка, ты не совсем права», – подумала Галя. Но зачем вносить сумятицу в эту миленькую наивную головку? Внезапно ей самой в голову пришла удивительно простая мысль. Как она могла не поинтересоваться об этом раньше?!

– Ксения, а вы провожали Диму, когда он уезжал?

– Конечно! Хотя Димочка был очень недоволен. Понимаете, поезд отправлялся с Ладожского вокзала в 00–50, а в это время метро уже закрыто. Он волновался, что я не смогу добраться до дома. А я сказала ему, что оттуда ходит прямая маршрутка почти до моего дома. Он и согласился. И, на самом деле, все очень удачно вышло: я дождалась, пока отправится поезд, и успела до часу ночи на последнюю маршрутку.

Больше расспрашивать счастливую невесту было не о чем. Зато такое желание, особенно после сегодняшних событий в парке у академии, вполне может возникнуть у других лиц. И вот уж они не станут церемониться; не остановятся даже перед тем, чтобы убрать нежелательного свидетеля, если посчитают, что девушке стало известно что-то, не предназначенное для широкой огласки.

– Ой, Ксюшечка, да мне вас сам Бог послал! – затараторила Гюльчатай. – Я знаю, вы сейчас не работаете, потому и обращаюсь с такой, не совсем обычной, просьбой. У меня в Санкт-Петербурге есть квартира. Хорошая, большая, на Петроградке. А нам с Владимиром Семеновичем надо срочно уехать в Москву на несколько дней. Не могли бы вы переселиться туда на время? Никаких особых забот! Цветы поливать да кошечку мою время от времени покормить, и все! Но главное – никуда из квартиры не отлучаться. Дело в том, что поставить ее на сигнализацию я еще не успела, а знаете, как сейчас обворовывают приличных людей? Да всего-то два-три дня! Все продукты имеются в холодильнике, телевизор, компьютер – в вашем полном распоряжении… Пожалуйста, не откажите!

Полковник во все глаза смотрел на свою приемную дочь, а Ксения как-то неуверенно переминалась с ноги на ногу.

– Что вас тревожит, Ксюша?

– А вдруг Димочка в это время как раз сюда по телефону позвонит? Как же я отвечу?

«Господи, влюбленная дурочка!»

– Так мы же переведем отсюда на мой домашний номер все телефонные звонки!

– А это можно? – робко поинтересовалась невеста.

– Да прямо сейчас и сделаю, не волнуйтесь.

– А я справлюсь там?

Здесь совершенно неожиданно в разговор вмешался Алексеев:

– Конечно, справитесь, Ксения. Знаете, – в его голосе явно звучали нотки одобрения и… нежности, – вы замечательная хозяйка! Наверняка так же решила бы и моя супруга. Если была бы жива.

Щеки Ксении мгновенно покрылись ярким румянцем.

– Спасибо, спасибо вам… – смущенно пролепетала она.

«Ну вот, девочка уже боготворит своего будущего свекра, – подумала Гюльчатай. – Только ваш путь к такому светлому будущему будет не короток – и ох как труден… А мой полковник-то каков: коротко, по делу, в самый нужный момент и с блестящей эффективностью! Старая школа».

– Вы, Ксюша, пока соберите самые необходимые вещи. Ну там, белье, зубную щетку… Хотя у меня все есть в квартире абсолютно новое, пользуйтесь, не стесняйтесь.

Девушка отправилась в свою комнату собирать нехитрый скарб, а Владимир Семенович полушепотом обратился к Гале:

– Да, дочка, я действительно не слишком много знаю о тебе… Ладно, будем исправлять. У тебя что, в самом деле есть здесь своя квартира?

– Обижаете, товарищ полковник, еще какая! Сам увидишь. Только мне теперь надо срочно побежать вперед и кое-что там приготовить. Цветы притащить от соседей и кошку у них же одолжить: я же там практически не живу. А ты, па, в это время сводишь свою будущую родственницу в ресторан, а потом на такси приедете вот по этому адресу, – Гюльчатай быстро написала на листке из блокнота несколько строк, – там и встретимся. Да, а ведь девушка-то тебе очень понравилась!

Отставник только по-доброму улыбнулся. А Гюльчатай была уже сосредоточена на других насущных проблемах.

– Я думаю, па, что нам сегодня же следует отправиться на Ладожский вокзал. Побеседуем с местными работниками, если повезет, встретимся с нужной поездной бригадой.

– Боец Алексеев в полном вашем распоряжении, командир…ша!

Галя чмокнула ветерана в щечку:

– Тогда разбежались. По вновь утвержденному плану. Пока-пока!

Москва, Лубянская площадь, Управление ФСБ России

– Разрешите, товарищ генерал?

В дверь кабинета начальника отдела антитеррора четко прошагал подполковник Феклистов.

– Что, нашли Алексеева? – буркнул из-за стола хозяин кабинета.

– Никак нет! Мы получили срочное сообщение из Петербурга. Там в Военно-морскую академию обратилась одна… девица. Она тоже разыскивает капитана 2 ранга Алексеева.

– Это все ваши недоработки, подполковник! Ведь я приказал: «изъятие» должно произойти так, чтобы ни одна живая душа даже не заподозрила… Эх! А тут какого-то морячка уже полстраны ищет. Как вы такое допустили?!

– На местах были даны строгие инструкции. От них не отступали ни на букву. Само «изъятие» произошло без эксцессов, объект доставлен на базу и…

– Значит, вы хотите сказать, что такими неугомонными и опытными оказались старый полковник и какая-то девчонка?

Заместитель промолчал.

– Неужели я должен напоминать вам о государственной важности проводимой операции?! О том, что ее ход курируют на самых верхах. Там, – Генерал указал на потолок, – не станут спрашивать «почему?». Мы получили точный приказ: ничто не должно нарушить ход операции. НИЧТО и НИКТО! Вам понятно?

– Так точно!

– Баба, видите ли, какая-то… – презрительно фыркнул Генерал.

– Не совсем так, товарищ генерал. Сообщение из Питера пришло по экстренному каналу, и оно… слишком серьезное.

Хозяин кабинета выпрямился в кресле и в упор посмотрел на подчиненного:

– О чем это вы?

– На КПП академии явилась девушка, назвалась невестой капитана 2 ранга Алексеева и попросила его разыскать…

– И что здесь «серьезного» и «экстренного»?

Подполковник не обратил внимания на издевку в словах начальника и продолжал:

– Ей ответили точно в соответствии с данной инструкцией, но она не успокоилась, а, наоборот, стала грозить обращением в вышестоящие инстанции, к депутатам, в прессу. Хорошо, на месте оказался начальник охраны. Он кое-как успокоил барышню и выпроводил наружу. И опять же, согласно инструкции, тут же оповестил наших людей в академии и в Управлении, чтобы взяли скандалистку «в оборот». Ну там, объяснили доходчиво, может, припугнули слегка…

– Да что вы мямлите, подполковник?! Мы с вами не в институте благородных девиц, а стоим на страже безопасности целого государства! И любые меры будут хороши, чтобы безусловно эту безопасность поддержать. Любые!

Заместитель кивнул:

– Два сотрудника Особого отдела догнали объект в близлежащем парке, и почти сразу к ним присоединились еще два бойца спецназа, подъехавшие на машине.

– Вот! Учитесь оперативности у питерских коллег. Хотя, может, и многовато на одну девчонку, зато наверняка подействовало, так?

Подполковник даже ухом не повел:

– В результате состоявшегося «разговора» один спецназовец убит, у второго сломана правая рука в трех местах, а оба особиста едва не были утоплены в парковом пруду.

Генерал оторопел:

– Как… как… убит?!

– Ударом каблука женской туфли в лоб. Смерть была мгновенной.

В наступившей тяжелой паузе Генерал, наверно, попытался представить себе эту картину. А может, и нет. Но его судорожно передернуло.

– Что это такое? – тихо спросил он.

– По словам оставшихся в живых пострадавших, девушка прекрасно владела специальной системой рукопашного боя.

– А… оружие?

Подполковник понял вопрос по-своему:

– Объект отобрал у агентов поражающий электрошокер и пистолет с глушителем. Но не воспользовался ими, а бросил на месте схватки.

– Свят-свят… – Генерал затих на несколько длинных томительных минут. Он сумел взять себя в руки. Но ничего не понимал!

Его заместитель терпеливо ожидал.

– Та-а-ак… дайте мне все данные на эту…

Подполковник вытащил из кармана бумажку и прочитал:

– Ксения Кольцова, 26 лет, родилась в Ленинграде. Родители умерли несколько лет назад, оставив дочери небольшую квартиру, братьев и сестер нет. Окончила библиотечный колледж, потом заочно профильный факультет университета культуры. Работала в архиве Эрмитажа, потом в Государственной публичной библиотеке. Две недели назад уволилась по собственному желанию. В заявлении написала: «…в связи с переменой места жительства».

– Подполковник, – голос Генерала был негромок и рассудителен, – укажите мне, пожалуйста, библиотечный техникум, в котором обучают специальным методикам рукопашного боя. Или, может, в университете культуры?

– Ну-у-у, возможно индивидуальное посещение спортивных секций… – не очень уверенно протянул зам.

– Да нет, уважаемый! В спортивных единоборствах другая мотивация, их стиль отличается от боевой «рукопашки», как регби от… от… крикета! Что предприняли питерские?

– По горячим следам разыскать объект не удалось. Отправили на квартиру группу захвата. Однако там было пусто. Оставили постоянную засаду…

– И эта пропала, – задумчиво изрек Генерал. – Покажите ее фото.

Заместитель как будто ждал этого вопроса и тут же вытащил из внутреннего кармана тужурки целую пачку фотографий:

– Это взяли на ее квартире.

Генерал внимательно рассмотрел все снимки.

– Какая-то… Рэмбо в юбке. А по виду и не скажешь.

– Никак нет, – тут же отреагировал зам, – в брюках, товарищ генерал.

– Это с вами недотопленные свидетели поделились подробностями?

– На КПП академии установлены камеры видеонаблюдения. У нас имеется запись с них.

– Что же вы молчите? Показывайте!

Изображение на большом мониторе в начальственном кабинете было не слишком четким, но вполне пригодным для опознания, хотя девушка почти все время находилась спиной к объективу телекамеры. Но вот она развернулась к выходу…

– Стоп! – громко воскликнул Генерал. – Отмотайте назад и повторите ее исход. Остановите, когда она повернет лицо… Ну что, подполковник, теперь видите?

Заместитель через плечо Генерала посмотрел на монитор и молча пожал плечами.

– Это две разные девушки! И…

Генерал ошеломленно замолчал, потом откинулся в кресле и прикрыл глаза. Нет, этого не может быть! Он снова посмотрел на монитор. Может! И он знал ту, которая выходила с КПП. Ее фото лежали в отдельном ящичке личного генеральского сейфа. Вместе с фотографиями журналиста Талеева, Циркача Вадима Аракчеева и Олимпийца Анатолия Майского. «Команда»!

– Послушайте, Иван Родионович, вы идите пока к себе. Готовьтесь в ближайшие дни лично поехать на «Северный». Будете там до окончания операции. Своему помощнику отдайте приказ продолжить поиски Алексеева-старшего. Питерцы пусть ищут Кольцову. Не помешает. Зайдите ко мне через час, я ознакомлю вас с подробным планом предстоящих вам… заданий. – Заметив недоуменный взгляд подчиненного, Генерал добавил: – Да-да. В вашем графике появятся значительные изменения. Идите-идите! Жду через час.

Выражение полнейшего недоумения так и не покинуло лица подполковника, когда он проходил через начальственную приемную, шел по коридорам, поднимался по лестнице… Случилось что-то невероятное: Генерал разговаривал человеческим голосом, мало того, был растерян, а его назвал Иваном Родионовичем! И небо не упало на землю…

Однако уже через час Генерал давал Феклистову совершенно другое задание.

Не успели в приемной затихнуть шаги обескураженного подполковника, как на столе Генерала послышался негромкий мелодичный сигнал вызова из ноутбука по скайпу. Изображения на экране не было, раздался только безошибочно узнаваемый голос:

– Генерал! В течение ближайшего часа мне необходимо встретиться с вами. Место и порядок пропуска прежние. Подтвердите, пожалуйста, вашу готовность.

Генерал произнес только одно слово:

– Да.

И вызов был сброшен.

Теперешняя встреча с Вектором отличалась от предыдущей своей максимальной краткостью и полным отсутствием всякой «лирики». Вице-премьер был собран и немногословен.

– У нас произошла утечка информации. Нет-нет, это не чей-то агент в наших рядах. Была осуществлена хакерская атака на закрытую базу данных одного головного режимного НИИ. Ее вовремя обнаружили наши люди из отдела «К», потому что предполагали нечто подобное, и, ввиду особой важности материала, сразу доложили мне. Они быстро определили, откуда и каким способом эта атака осуществлялась. Все данные на этого человека вы найдете вот здесь. – Вектор протянул Генералу черную кожаную папку. – У вас есть двадцать четыре часа, чтобы силами наиболее проверенных людей из своего отдела разобраться с этим инцидентом и устранить его организатора. Разумеется, предварительно надо узнать, была ли эта информация передана кому-нибудь. Если да, то кому и в какой форме. Очень хочу надеяться, что этого пока не произошло, потому что предметом любопытства этого хакера стали документы, относящиеся к созданию в нашей стране пси-оружия… Да-да-да! Вы правильно поняли: под угрозу поставлен благополучный исход нашего грандиозного замысла. Поэтому для вас, Генерал, нет никаких ограничений в выборе форм и способов достижения цели. Важен только успешный исход операции и ее молниеносность.

– Так точно.

– Вы хотели что-то спросить, Генерал? – Вектор нутром почуял секундное замешательство собеседника.

– Н-нет…

Генерал действительно мгновенно прикинул в уме, стоит ли докладывать Вектору о появлении в поле зрения чекистов одного из бойцов «Команды».

– Нет! – уверенно заключил он. «Своими силами разберемся».

Аудиенция была закончена.

ГЛАВА 3

Огромный поток информации безнадежно захлестнул Талеева, лишь только он открыл переданную Вениамином флешку. Естественно, что хакер, дорвавшись до источника, качал все подряд, без разбора. Пробултыхавшись в этом «океане» часа три, журналист вынужден был с прискорбием констатировать: сие высоконаучное ассорти ему не по зубам. Хотя в плане общего развития его интеллектуальный коэффициент, безусловно, вырос.

Теперь Гера знал, что пси-оружие – не досужий вымысел фантастов и киношников. Но, с другой стороны, и никак не тянет на новый вид оружия массового поражения. Этот последний вывод, безусловно, подтверждался данными всех лабораторных исследований и экспериментов. Слишком уж хлопотным, кропотливым и дорогостоящим оказался процесс создания психологически новой, а главное, управляемой личности – эдаких людей-роботов, людей-зомби.

Во-первых, не более четверти подопытных вообще воспринимали нужную информацию как руководство к действию. А во-вторых, серьезным осложняющим фактором стал «профессионализм». Так Гера для себя обозначил приверженность людей к занятию определенным видом деятельности. Ну, например, никакими воздействиями нельзя добиться, чтобы сапожник встал к ткацкому станку и гнал качественную продукцию. Его сначала надо научить ткать. А на хрена потом воздействовать?

Именно в эту проблему уткнулись и попытки создания так называемых «зомби-убийц». Нет, конечно, та же четверть рафинированных «ботаников» после многонедельной обработки может, по прямому приказу, вдребезги разнести чью-нибудь черепушку обыкновенным молотком. Или спустить курок вложенного им в руку пистолета. И кого они смогут так «замочить»? Миролюбивого соседа по лестничной площадке или продавщицу в магазине? Ведь сколь-нибудь значимый «объект» надо детально изучить, «разработать», выследить, «подойти» к нему наконец. То есть применить профессиональные навыки. А у «ботаника» они откуда? Вот и оказывается, что овчинка выделки не стоит.

И еще один любопытный и страшный итог экспериментов. Только около 10 процентов «обработанных» испытуемых воспринимали – и выполняли – команду на самоубийство.

Более практичной оказалась разработка непосредственно психотронного оружия – различных генераторов излучений, воздействующих на внутренние органы человека, включая торсионные генераторы. Каждый орган человека имеет свою частотную характеристику. И если на этой же частоте воздействовать на него электромагнитным излучением, то орган входит в резонанс. Как результат: острая сердечная или почечная недостаточность, неадекватность поведения… Да, таким способом можно убить человека, но и в этом вопросе до «массового поражения» было еще далеко!

Талееву надо было искать какой-то другой подход, чтобы в немереном изобилии фактов выявить нужную ему закономерность.

«Так что меня вообще привлекло к такой специфичной проблеме? Когда и почему интуиция подала первый робкий сигнал? Безусловно, Лео Холмс! С его намеками на успешные эксперименты в России по тотальному контролю над личностью человека. А работал он в секретной лаборатории под Новосибирском… так… в начале двухтысячных. К этому времени пик интереса к пси-оружию в столицах давно прошел, потому что перестали финансировать. Сибирская глубинка держалась: она существовала под крылом ВПК – военно-промышленного комплекса. А это денежные потоки, хотя и оскудевшие, производственные мощности еще из СССР и значительные людские резервы: солдат в армии тогда хватало. Логично.

А что произошло с самим Лео, то есть со Львом Иосифовичем Холминым? Так-так-так… российские газеты отреагировали оперативно, но коротко: да, такой человек действительно работал в одном из НИИ, но не имел никакого отношения к упомянутым им проблемам. И, вообще, в то время был молодым МНС – младшим научным сотрудником, – которым у нас, в России, доверяют лишь пробирки мыть и чай приносить уважаемым коллегам. Какие материалы государственной важности? Какие секретные документы? И в Англию он перебрался только в погоне за наживой. А теперь пиарится…

Ну, другого от официальных СМИ и ожидать не приходилось. Но ведь кто-то у нас отнесся к этому с максимальной серьезностью! Вон, Снайп, которому я дал изучить материалы по Хартфилду, вынес свое профессиональное заключение: там «работали» наши ребята из «органов». Характерные переломы и следы на теле жертвы от молотка – его самого так учили работать («Почему-то в «органах» никогда не доверяли «химии»), операция прикрытия с отлетом в Венесуэлу, труп не оставили в доме, не сожгли, а утопили… И еще другие мелкие детали вкупе говорят: «наша» работа! Профессионалам надо доверять! Стоп-стоп-стоп… Профессионалам…»

Журналист вернулся к компьютеру и начал мельком просматривать уже прочитанные им отчеты в головной институт. Вот: «отсек». Ладно, отсек может быть и лабораторным, например. Дальше… «имитация пробоины» и, наконец, «торпедный аппарат». Теперь Талееву был нужен другой профессионал. Гера тут же схватился за телефон и вызвал к себе на дачу капитана 1 ранга Редина. Еще он позвонил Вениамину, чтобы тот уже более целенаправленно покопался в доступных материалах, но на звонок никто не ответил.

«Странно. Хотя… наверно, очередная Элька отвлекает. Свяжусь позже».

Появившийся через полтора часа Сергей тут же с головой ушел в работу. На гостеприимное предложение хозяина «взбодрить» начало трудового процесса, Редин ответил таким взглядом, что журналист понял: северное «шило» еще бродит по многострадальному организму моряка – и не стал настаивать.

Результаты Серегиной работы не заставили себя долго ждать. Капитан 1 ранга отыскал и «радиоактивное загрязнение», и «поломку винтов», и такие отдельные слова, как «глубина», «фреон», «турбина»… Потом в полном молчании выпил чашку крепчайшего кофе и вынес свой профессиональный вердикт.

Не подлежит сомнению, что эксперименты новосибирского НИИ проводились на борту подводной лодки. Не «сымитированной» в лабораторных условиях и даже не стоящей на приколе у причала, а самой боевой, атомной, стратегической, находящейся в длительном автономном плавании и принадлежащей Северному флоту!

Талеев и Снайп только распахнули рты. Потом Гера потыкал пальцем в монитор и спросил:

– Это ты все оттуда?

– Нет! Так, для смеха придумал… Чего глупости-то спрашиваешь, а?

– Но это… невозможно! Я же сам читал. И не один раз. Откуда ты все это взял, Серж? Там же ни слова…

– Вот как раз слова-то там и есть. Мизер, конечно, для такого количества материала, но когда за дело берется специалист…

Гера приложил руку к груди и склонил голову в поклоне.

– …ты же сразу поверил выводам Снайпа о хартфилдском деле. А я вот ничего подобного и предположить не смог бы, хоть сто раз читай…

– Так элементарно же…

– Погоди, Виталик!

Снайп послушно замолчал.

– …А ты, блестящий журналист и талантливый писатель, разве не сможешь по нескольким страницам книги определить руку мастера? То-то!

Редин передохнул и уже вполне миролюбиво продолжил:

– Могу, конечно, кое-что пояснить. Исключительно по настоятельным просьбам рукоплещущей публики…

Талеев и Снайп синхронно зааплодировали.

– Внимайте! Ну, о подводной лодке ты сам начал догадываться, Гера. Иначе бы не вызывал меня. То, что атомная, – «радиационный фон», «радиоактивное загрязнение» и другие «проговорки». Дальше: писавшие отчет сами «пропитались» духом реального плавания. Обрати внимание: группы людей они называют «сменами» и «вахтами». А лодочная вахта заступает на смену как раз в плавании… Ну хватит!

– А почему Север-то?

– Талеев, у тебя «замылился глаз», ты стал невнимательным. А я обратил внимание на квитанции об экипировке сотрудников НИИ. Унты, меховые полушубки, шапки-ушанки…

– Сдаюсь! – Журналист поднял вверх обе руки.

– Ты, Гера, послушай самое занимательное. Из текстов отчетов я делаю вывод, что на борту субмарины имитировали – причем тайно от задействованных подопытных – различные аварийные и стрессовые ситуации. Ну а потом изучали реакции подвергшихся определенному воздействию людей…

Заметив, что Талеев порывается задать какой-то вопрос, капитан 1 ранга сам объяснил:

– Именно имитировали, потому что, если бы то, о чем там описано, – он указал на компьютер, – происходило на самом деле, это стало бы известно всему флоту. Такое не скроешь! А ведь в то время я сам служил на действующем…

После таких откровений как-то сама собой установилась полная тишина. Поэтому звонок вызова мобильного телефона журналиста прозвучал особенно громко.

– Да, Галчонок, слушаю тебя. – Герман действительно слушал, практически не перебивая, минут пять и только в конце подтвердил: – Да, я помню твою квартиру, очень удобная. И арсенал ты там собрала великолепный. Мы тоже, кажется, нащупываем кое-какие следы, но пока без конкретных привязок. Вот теперь, если Серега расстарается, думаю, в течение суток. Не стоит ли вам подождать со своей «экскурсией» на вокзал? Ну-ну, может, ты и права: пока не спохватились… Отзвонись по результатам. Пока.

Гера обернулся к своим собеседникам:

– В Питере становится горячо. Твои бывшие сослуживцы пошли врукопашную. – Он посмотрел на Снайпа. – Значит, направление поисков верное, но пока, увы, следов Алексеева-младшего не обнаружили. Сейчас отправляются на железнодорожный вокзал. Говорят, там его и видели последний раз.

– Это опасно! – тут же отреагировал Снайп.

Талеев кивнул:

– Они постараются сработать на опережение.

Виталий все-таки с сомнением покачал головой:

– Раз дошло до рукопашной, им точно потребуется помощь.

– Угу. Но сначала завершим наши маленькие дела здесь. Послушай, Серж, мог бы ты узнать, какие лодки выходили в плавание в интересующее нас время и было ли там… ну-у-у… что-то необычное?

– Пока ты с Галей говорил, я как раз об этом подумал. Могу, Гера. Мне для этого даже не потребуется снова на Север мотаться. – И добавил значительно тише: – И в плане экстремальных нагрузок на печень все пройдет в щадящем режиме…

– Что-что?

– Ничего, это я о своем, о медицинском. Эти данные есть в архиве Главного штаба ВМФ, а у меня там…

– Еще один Вовка? – невинно поинтересовался журналист.

Редин широко улыбнулся:

– Ты не поверишь: действительно Вовка. И он мне не откажет.

– Серж, меня начинает по-настоящему тревожить твой неизменный успех у самой сильной половины человечества…

– Иди ты, охальник! Хотя сиди, а пойду я. Похоже, что мой визит не терпит отлагательства.

Капитан 1 ранга вышел, а Талеев снова набрал номер телефона Вениамина. Опять длинные гудки. Гера повернулся к Снайпу:

– Мне очень не нравится телефонное молчание моего компьютерного друга. Давай-ка навестим его «вживую».

Вдвоем они отправились в гараж. Здесь, прежде чем сесть в машину, журналист нажал неприметную кнопку на стене и дождался, когда в сторону отъедет целый пласт кирпичной кладки. За ним оказалась приличных размеров ниша, в которой на удобных местах расположились несколько пистолетов, четыре тупорылых «узи», две винтовки с оптическими прицелами, дюжина разнообразных гранат и коробки с боеприпасами.

– Действительно, командир, молчание вашего друга вам оч-ч-чень не нравится, – заметил Снайп.

– Я еще не успел изучить твои вкусы; возьми, что приглянется.

Загрузив выбранное оружие в салон автомобиля, они выехали из гаража.

В городе Талеев остановил свой джип в двух кварталах от квартиры хакера, и путь до нужного подъезда они со Снайпом проделали легким прогулочным шагом, беззаботно переговариваясь. Прохожих на улице не было. Сквозь плотные шторы из окон Вениамина слабо пробивался свет мощной настольной лампы. Как обычно…

На звонок в дверь не последовало никакой реакции. Журналист достал из кармана набор отмычек и аккуратно вскрыл два входных замка. В квартире стоял густой запах спиртного. Жестом руки указав Снайпу направление на кухню, сам Гера бесшумно вошел в комнату. Впрочем, даже адский грохот вряд ли мог здесь кого-то потревожить: в кресле у журнального столика, придвинутого вплотную к широкой тахте, в одних плавках полулежал Вениамин. Его руки и ноги были безвольно раскинуты в стороны, остекленевший взгляд устремился прямо в потолок, а из левого угла приоткрытого рта на плечо и грудь стекла и засохла тонкая струйка слюны. Хакер был, безусловно, мертв.

Напротив него на низкой тахте свернулась «калачиком» обнаженная девушка. Ее уткнувшееся в маленькую подушечку лицо было закрыто прядями длинных светлых волос. «Блондинка, как он и любил…» – машинально констатировал Талеев. Ноги девушки, обхваченные обеими руками, были крепко прижаты к животу. Поза выглядела напряженной и неудобной, даже смерть не расслабила сведенные судорогой мышцы.