Текст книги "Поваляем дурака, Америка?"

12
Венесуэла, Каракас, площадь перед Национальным театром

– …Короче, «лесные» индейцы – это сохранившие традиционный уклад жизни и погрязшие в многоженстве остатки племен араваков, – подвел черту под философским отступлением Пащенко Логинов. – На каком языке они разговаривают?

– На одиннадцати основных и сотне их производных. И ни один из них к европейским не имеет никакого отношения.

– Здорово, – сказал Логинов и быстро посмотрел на часы. – Тогда мне нужен толковый переводчик.

– Шутишь?

– Нет. Причем до часу, чтобы он мог вылететь со мной в Пуэрто-Аякучо.

Пащенко посмотрел на Логинова и провел по еще больше взмокшему от опилочного чая лбу ладонью.

– Вообще-то у нас в торгпредстве есть один толмач. Всеми одиннадцатью языками он не владеет, но половиной точно. Только…

– Только что?

– Только он тошнотный до ужаса, я бы на твоем месте…

– Переживу! – быстро сказал Логинов, склоняясь над остатками мяса. – Попроси счет!

Пащенко снова провел рукой по лбу и покачал головой:

– Он не поедет, Логинов.

– Это почему?

– По состоянию здоровья…

– Инвалид, что ли?

– Да нет, но…

– Тогда поедет. Как миленький. Ты счет попросил?

– Его врач посольский отмажет. Они оба сдвинутые, на шахматах…

– Я их быстро вылечу. Обоих, – серьезно сказал Виктор, подняв голову.

Пащенко внимательно посмотрел в его глаза и повернулся в сторону официанта, чтобы попросить счет.

13
США, Лэнгли

Телефонный звонок резанул по нервам, заставив Джека Мейера вздрогнуть. Очнувшись, он с удивлением обнаружил, что стоит у прикроватной тумбочки, держа в руке стакан с мартелем, бездумно таращась на фото Кэррол и размышляя об этом проклятом десантнике Чавесе.

– Черт! – тряхнул головой Мейер, потянувшись к телефону.

Он слишком переработался. С Чавесом нужно было кончать, иначе Джек рисковал в очень скором времени повторить подвиг первого министра обороны США Джеймса Винсента Форрестола, который в разгар «холодной войны» выбросился из окна с криком «Русские идут!», только с другим текстом.

– Алло! – проговорил Джек в трубку.

– Мистер Мейер, это Дебора Хилл, обслуживание бассейнов! Я уже подъезжаю!

– Отлично, мисс Хилл! – сказал Джек. – Жду!

Жители Лэнгли, даже не имевшие к ЦРУ прямого отношения, прекрасно знали, что телефонная связь в их городке повально прослушивается. Поэтому говорить по телефону что-либо, не предназначенное для чужих ушей, было то же самое, что играть в «русскую рулетку».

Джек Мейер быстро спустился на первый этаж и открыл ворота со стационарного пульта охраны. Взяв в свободную руку дистанционный, он вышел на крыльцо. Несколько секунд спустя фургон Деборы лихо въехал во двор и направился вокруг дома к бассейну. Джек закрыл ворота и отправился через дом туда же…

14
Венесуэла, Пуэрто-Аякучо, аэропорт

– Это просто аутодафе какое-то, – бубнил Фадей Трофимович Игнатович, враскорячку спускаясь по трапу самолета, – издевательство над больным человеком, попрание норм христианской морали и человеколюбия…

Нагруженный как мул багажом болящего Фадея Трофимовича Логинов делал вид, что ничего не слышит. Ступив на летное поле аэродрома, он поправил на плечах ремни сумок и, не оглядываясь, направился по растрескавшемуся бетону к зданию аэровокзала Пуэрто-Аякучо.

Здание напоминало нечто среднее между обветшалым клубом некогда процветающего совхоза и автостанцией, обслуживающей пригородные маршруты. Аякучо не входил в число туристических Мекк Венесуэлы, богатые иностранцы могли оказаться здесь только благодаря ошибке пилота, соответственно, и инфраструктура находилась в весьма плачевном состоянии.

Никаких автобусов к трапам прибывающих самолетов не подавали, впрочем, это было излишним. Аэропорт не поражал размерами, в каких-то ста метрах слева, за ограждением, виднелось мирно пасущееся стадо коров. При входе в аэровокзал торчали двое полисменов в выгоревшей форме и фуражках с высокими тульями. Они окидывали прибывших из Каракаса пассажиров ленивыми взглядами, на чем и исчерпывалась процедура прибытия.

Войдя в гулкий зал, в котором находилось не более двух десятков человек, Логинов оглянулся через окно на летное поле. Фадей Трофимович специфической походкой тащился к зданию аэровокзала. Впрочем, потеряв из вида Логинова, торгпредовский переводчик заметно ускорился и перешел на легкий аллюр. Логинов хмыкнул. Судя по всему, болезнь Игнатовича была не такой уж невыносимой, как он пытался внушить Виктору.

Нырнув в зал, Игнатович увидел Логинова и тут же изобразил на лице страдальческое выражение. Он явно собирался произнести обличительную тираду, но Виктор быстро двинулся на выход, лишив тем самым переводчика аудитории. В двери Виктор столкнулся с крепеньким пареньком, который сжимал в руке свернутый самодельный плакатик с выполненной маркером надписью. Паренек в наклонном положении буквально продрался между Виктором и его багажом в зал, из чего можно было заключить, что он очень торопится. На простецкой физиономии парня можно было смело ставить клеймо «Мэйд ин Раша», поэтому Виктор его окликнул:

– Ты не нас, часом, встречаешь?

– О! – резко развернулся парень, только тут посмотрев на лицо Виктора. – Елки-моталки, а я…

Тут паренек хотел было продемонстрировать Логинову свой плакатик, но тот насмотрелся на граффити в своем московском дворе и просто протянул соотечественнику одну из сумок:

– Держи! Тебя как зовут?

– Так Игореха я! – представился паренек. – Водила представительский.

– Виктор Павлович! – подал голос умирающего лебедя Фадей Трофимович. – Мне нужно в туалет! Срочно! Слышите!

– Это Игнатович, полиглот из нашего торгпредства! – негромко представил спутника Виктор. – Мы ждем в машине, Фадей Трофимович! Идем, Игорь! Рассказывай, как тут у вас обстановка! А то Игнатович, чувствую, надолго… По-моему, он замаскированный «грушник» и сейчас будет связываться по рации со своими…

15
США, Лэнгли

Фургон лихо остановился буквально в нескольких сантиметрах от бассейна. Джек Мейер вышел из дома через задние двери и глотнул мартеля. Распахнув дверь, Дебора Хилл с грацией огромной кошки выпрыгнула из кабины и потянулась. При этом все выпуклости ее тела напряглись, так что Джек невольно замер.

– Добрый вечер, мистер Мейер! – кивнула Дебора, швыряя на сиденье бейсболку с фирменной эмблемой.

– Добрый вечер, мисс Хилл! – кивнул Джек. – Приготовить вам что-нибудь выпить?

– Сделайте одолжение, мистер Мейер! – кивнула Дебора, направляясь к входу в дом. – Если вас это не затруднит!

– Ну что вы, мисс Хилл!

Джек галантно отступил. Дебора прошествовала мимо, не глядя на него, зато вовсю покачивая обтянутым комбинезоном задом. Пройдя в гостиную, она возле двери сбросила свои ботинки, а по пути к дивану расстегнула одну за другой лямки и ловко, прямо на ходу, освободилась от комбинезона.

Мейер, направляясь к бару, едва шею себе не свернул. Торопливо набулькав в стакан мартеля, он развернулся. Дебора уже пристроилась в живописной позе на диване. На ней остались только доходящая до бедер белая футболка, белые трусики и белые носки. Все это выгодно подчеркивало смуглый цвет ее кожи.

Мейер, оставив свой стакан в баре, направился к дивану. Дебора, глядя на него, провела языком по губе. Джек глупо улыбнулся. С Деборой он всегда чувствовал себя глупо, это она умела. Подойдя, он протянул стакан. Дебора, сделав вид, что не заметила его, потянулась рукой к распущенному, но так и не снятому галстуку Джека и резко наклонила его к себе.

– Мерзкий мальчишка! Ты что, бросаешь свою мамочку?

Мартель расплескался, и Джек проговорил:

– Дебора, ну что ты, ей-богу…

– На колени, негодник!

– Ну, Дебора… – промямлил Джек, однако послушно плюхнулся на колени.

В их отнюдь не романтической связи мулатка-водопроводчица была доминирующей леди. Кем был он, Джек старался не думать. Во всяком случае, точно не Джеком-потрошителем…

16
Венесуэла, Пуэрто-Аякучо, центр города

– Куды прешь, тудыт твою в качель! – заорал Игореха и засигналил. – Че вылупился, оглобли заворачивай! Купили за сало права, блин! И прутся под колеса!

Центральная магистраль Аякучо, несмотря на несопоставимость масштабов, сутолокой и суетой смахивала на Ленинградский проспект Москвы в час пик возле станции метро «Динамо». С двумя оговорками – автомобили были далеко не такими шикарными и представителей европеоидной расы в клокочущей толпе практически не было.

Далеко не последней модели джип «Мицубиши-Паджеро», принадлежавший недавно открытому представительству «Газпрома» в Аякучо, казался прямо-таки футуристическим автомобилем на фоне раритетных и непонятно как передвигающихся «Шевроле», «Фордов», «Крайслеров» и джипов выпуска шестидесятых-семидесятых годов прошлого столетия.

– Да поворачивай, твою мать, поворачивай, дятел! – вновь заорал Игореха, сигналя.

– Вы зря так кричите, они вас все равно не понимают! – подал голос с заднего сиденья Игнатович.

В это время желтый «Крайслер» с шашечками нырнул перед притормозившим джипом в переулок, смуглый белозубый таксист, оскалившись в улыбке, сделал Игорехе благодарный жест.

– Они не понимают? – хмыкнул водитель. – Да все они, блин, понимают…

Логинов с ухмылкой покосился через плечо на возлежавшего на заднем сиденье в живописной болящей позе Игнатовича.

Как верно заметил еще Шекспир, все люди актеры и непрерывно играют – кто бестолкового подчиненного, кто умного начальника, а заодно верного мужа и строгого отца. Некоторые относятся к своим ролям с долей иронии, некоторые начинают ими тяготиться. Игнатович же настолько вжился в свой образ, что, похоже, даже страдал по-настоящему. Впрочем, ничего удивительного в этом не было. Еще сегодня с утра он находился во вполне цивилизованном Каракасе и, сидя в своем благоустроенном торгпредовском кабинете на мягкой подушечке, наверняка предавался тайным сражениям с компьютером в шахматы. А тут злой рок в виде Логинова нагло и безжалостно выдернул его из этих райских кущей и швырнул прямиком к черту на кулички – к массивам Гвианского нагорья, едва ли не последнего из практически неисследованных уголков Земли…

Виктор закурил, чем вызвал похожий на предсмертный стон Игнатовича. Пуэбло-Аякучо кишел разномастной толпой, сигналил сотнями клаксонов и чадил убитыми «гринговскими» движками бензином по одному российскому рублю и шестидесяти пяти российским копейкам за литр, а водитель Игореха самозабвенно матерился, пробираясь к представительству «Газпрома». Во всем этом было что-то жизнеутверждающее, и Логинов чувствовал себя просто здорово. Никакой тоски, посещавшей его в последнее время в «газпромовской» «башне», не было и в помине. Тоска безвозвратно растворилась по пути где-то в небе над Атлантикой. Впереди была по-настоящему важная работа, где Логинов мог быть самим собой, а не играть утомительных ролей. В чем, собственно, и заключалось счастье…

17
США, Лэнгли

Получив все, что хотела, Дебора наконец смилостивилась над Джеком и дала ему то, что хотел он. Когда они, обессиленные и обмякшие, растянулись на диване, Джек Мейер закрыл глаза и решил, что это было действительно в последний раз. Узнай кто-то, что начальником отдела Кубы и Венесуэлы Центрального разведывательного управления помыкает какая-то мулатка-водопроводчица, на карьере Мейера можно было поставить крест.

– Ты что, спишь? – толкнула коленкой Джека Дебора.

– Вроде того, – не открывая глаз, сказал Джек. – Устал сильно…

– Ты что, правда, уезжаешь в отпуск?

– Ага, – кивнул Мейер.

– И когда вернешься?

– Надеюсь, через недельку, – все так же с закрытыми глазами пробормотал Джек.

– Да ну тебя! – обиделась Дебора. – Я примчалась как дура, а ты со мной даже разговаривать не хочешь!

– Я же говорю, я сильно устал…

– Ладно! Тогда я, пожалуй, лучше поработаю! – проговорила Дебора и, перебравшись через Джека, подхватила с пола свою одежду. – Подвинься!

Мейер с закрытыми глазами откатился к спинке, Дебора начала одеваться.

– Ты случайно не заболел? – спросила она.

– Не знаю, – покачал головой отвернувшийся Джек.

– Покажись врачу! – сказала Дебора, поднявшись и подобрав комбинезон.

На этот раз Джек вообще не ответил.

– Слышишь? – спросила Дебора, застегивая лямку комбинезона.

– Да все в порядке, просто выспаться надо, – проговорил Джек, поворачиваясь и с трудом разлепляя глаза.

Дебора обула ботинки, потопала ими и буркнула, не глядя в его сторону:

– Счет пришлю по почте. Ворота открой!

Не попрощавшись, Дебора вышла через заднюю дверь, несколько секунд спустя от бассейна донеслись хлопок автомобильной двери и звук заработавшего мотора. Мейер тем временем поднялся, дотащился до пульта и открыл ворота. Увидев на дисплее, что Дебора выехала, он закрыл их и двинулся в душ. По дороге Мейер расслабленно думал, что в водопроводчице все-таки была своя прелесть. От Сюзи он бы так легко не отделался…

18
Венесуэла, Пуэрто-Аякучо, представительство «Газпрома»

– Доставил, Иван Валентинович! Встречайте! – просунулся в дверь нагруженный поклажей Игореха. – Вещи-то куды несть?

– Да сюда и заноси, некуда больше! – услышал Логинов донесшийся из кабинета голос.

Водитель с трудом протиснулся в дверь, Виктор вошел вслед за ним. Хозяин кабинета был относительно молод – где-то в районе сорока, но при этом чем-то неуловимо смахивал на Виктора Степановича Черномырдина. Видно, сказывалось долгое пребывание в нефтегазоносной Сибири с суровым климатом и ограниченностью развлекательной сферы.

– Вон туда, в угол! – кивнул хозяин и тут же повернулся к Виктору, протянув руку: – Деминов, Иван Валентинович! Глава представительства!

– Виктор Логинов! Советник по безопасности.

– Очень приятно! А-а… – перевел взгляд на дверь Деминов, явно имея в виду, что Логинов должен был прибыть не один.

В этот момент в кабинет заглянул доплевшийся по коридору Игнатович.

– Здрас… – начал было Деминов, но профессор страдальчески проговорил:

– Виктор Павлович! Мне нужно в туалет! Как можно скорее!

– Там слева в конце коридора! – быстро сказал Деминов. – Игорь покажет! Игорь…

– Понял, Иван Валентинович! – прошмыгнул на выход водитель.

Едва он вынырнул в коридор, поставленный на стул пакет Игнатовича с шелестом наклонился и, кувыркнувшись, плюхнулся на пол. Из него вывалились сразу две упаковки туалетной бумаги, пропитанной алоэ.

Деминов, шагнув в угол, быстро ее подобрал и, водрузив пакет на место, негромко спросил, посмотрев в сторону двери:

– Так а что с вашим коллегой? Может, его врачу нужно показать?

– Да все с ним нормально, – махнул рукой Логинов. – Это Игнатович, торгпредовский переводчик. Вы сериал «МЭШ» видели?

– Это который про американский военный госпиталь?

– Он самый, – кивнул Логинов. – Там был сержант, который косил под «голубого» в надежде, что его демобилизуют… Игнатович делает то же самое, только имитирует, что у него геморрой.

– А-а… А у него его нет?

– Не знаю. Я как-то не проверял, – покачал головой Логинов. – В любом случае, это не настолько ужасно, как он хочет показать. А другого такого переводчика я не найду, так что потерпит немного… Так как у вас тут обстановка?

– Прошу! – спохватился Деминов. – Проходите, садитесь… Как вас, простите, по отчеству?

– Павлович.

– Извините, что так принимаю, Виктор Павлович! Просто подходящего помещения в Аякучо не найти, так что пришлось арендовать это и начать с ремонта. Сейчас позову Игоря, чтоб приготовил чай. Или вам…

– Да бог с ним, с чаем. Что с обстановкой в блоке «Аякучо-4»?

– Да, честно говоря, я в тихой панике, жду, что меня не сегодня-завтра отзовут. Мы снарядили две экспедиции, и обе с треском провалились. При этом, что самое хреновое, утрачено дорогостоящее оборудование. Если совсем начистоту, Виктор Павлович, это полная жопа!

– Что-то мне на жопы в последнее время везет, – хмыкнул Логинов, но лицо его было серьезным. – А теперь давайте без метафор и эмоций, строго по существу…

19
США, округ Колумбия, аэропорт Френдшип

Джек Мейер, сдав свой чемодан в багаж, стоял в очереди на личный досмотр. Публика на рейс до Кингстона была довольно разномастной. Примерно две трети пассажиров составляли американские туристы, остальные были жителями Ямайки.

Перед Джеком стояла стопятидесятикилограммовая негритянка в красочной одежде, решившая посетить историческую родину, но слабо сведущая в новых правилах безопасности в аэропортах. Она вся была увита кольцами – на руках, шее и ногах. Когда негритянка первый раз с трудом протиснулась через рамку металлодетектора, тот завыл так, словно началась третья мировая война.

Негритянку попросили снять кольца с рук, после чего снова протиснуться через рамку. Само собой, детектор завыл снова, хотя и не так сильно. Негритянка, чуть не плача, сняла кольца и с ног. За третьим проходом детектор завыл несильно, и охрана, немного посовещавшись, негритянку все же пропустила.

Джек рамку преодолел с первого захода, поскольку отлично знал, на что она реагирует, а на что – нет. В зоне вылета он отошел в сторонку и позвонил Кэррол.

– Да, дорогой! Что-то случилось? – спросила та.

– Да нет, все в порядке, дорогая, – поспешил успокоить невесту Джек. – Просто я улетаю на Ямайку, а там может не быть связи. Доброе утро! Ты как?

– Доброе утро, Джек! Я, как всегда, опаздываю! А ты летишь на Ямайку по работе?

Джек чуть было не сказал, что да, но в последний момент спохватился. Поэтому он предпочел соврать:

– Да нет, взял недельку отпуска, чтобы немного отдохнуть. Выйду на яхте в море, порыбачу…

– Ты не забыл витамины, которые я тебе прислала?

– Нет, Кэррол, конечно, не забыл, – снова соврал Джек.

– Кстати, мы запускаем в производство новый комплекс, для пожилых. Я обязательно вышлю с первой партии твоим родителям, Джек…

– Спасибо, Кэррол, они будут очень благодарны, – опять соврал Мейер. Его родители были поборниками натуральной пищи и никакой «химии» не признавали.

– Ладно, дорогой, мне уже нужно мчаться! Если сможешь, пришли моим родителям открытку с Ямайки, им будет очень приятно! Я тебя люблю, дорогой!

– Я тебя тоже очень люблю, Кэррол! – в последний раз соврал Джек. – Удачного дня!

– Счастливого полета, Джек! Не забудь про открытку! Целую! – сказала Кэррол и отключилась.

Джек Мейер сунул в карман телефон и уставился за окно, где как раз подруливал к посадочному шлюзу «Боинг». Джек вдруг осознал, что в его жизни что-то не так. Вернее, все не так.

За работой ему об этом думать было недосуг. Теперь же он все отчетливее понимал, что так дальше жить нельзя. Надо было что-то менять. А может, не что-то, а все. Но сейчас, конечно, было не до этого. Сейчас следовало собраться и довести до логического конца «Ла Ходжиллу»…

20
Венесуэла, Пуэрто-Аякучо, представительство «Газпрома»

По существу глава представительства «Газпрома» в Аякучо сообщил следующее. Обе экспедиции выдвинулись из оставшегося от американцев базового лагеря, расположенного у подножия гигантского плато Альтимейра. Первая экспедиция отправилась по межгорной котловине в обход плато по часовой стрелке, вторая – против. Обе экспедиции были малочисленными и передвигались каждая на двух джипах. Однако вскоре путь первой экспедиции преградил гигантский каменный обвал, так что от джипов пришлось отказаться.

Вернее, экспедиции пришлось в полном составе вернуться в базовый лагерь и перегруппироваться. Перегруппировка заключалась в том, что в расположенной поблизости от базового лагеря индейской деревушке были куплены мулы, а также наняты погонщики-носильщики в количестве шести человек. С испанским у них были очень большие проблемы, но испаноговорящий геодезист экспедиции худо-бедно наладил диалог.

По прибытии к месту завала индейцы поначалу наотрез отказались переправляться, но, получив прибавку, все же перебрались на ту сторону. При этом двое мулов сломали ноги, так что их пришлось пристрелить. Далее два дня экспедиция продвигалась успешно, но на второй ночевке спавшие под открытым небом индейцы были до смерти чем-то напуганы. Утром выяснилось, что они видели злого Белого духа, из-за чего утром собрались возвращаться домой. После долгих разбирательств, уговоров и новой прибавки экспедиция уже ближе к обеду все-таки двинулась вперед. При прохождении гигантской трещины-расщелины, разрезавшей котловину вдоль, мул, на котором находился реактивный двигатель компактной магнитогидродинамической установки для поиска месторождений нефти и газа «Памир-38С», внезапно обезумел от страха, в результате чего упал вниз, едва не утащив с собой индейца-погонщика. Та же участь чуть не постигла и шедшего следом мула с диполем МГД-установки, который бросился назад.

Индейцы с воплями «Белый дух!» в панике убежали, вместе с ними разбежались и мулы. Экспедиции пришлось возвращаться. К счастью, по дороге ее членам удалось нагнать и приблизиться к одному из мулов, не сумевшему освободиться от поклажи. Его пристрелили и, зажарив на костре, частично съели, а частично захватили с собой в качестве пропитания.

В базовый лагерь члены первой экспедиции вернулись измученными физически и морально подавленными. МГД-установку, правда, удалось по дороге собрать по частям, но без порохового реактивного двигателя она была мертвой, так что выдвигаться в район поиска теперь было бессмысленно. Да и местные жители после случившегося отказывались переходить завал наотрез, считая, что это граница, которую Белый дух устроил специально, чтобы оградить свои новые владения.

Вторая экспедиция, отправившаяся в обход плато против часовой стрелки, оказалась не в пример более удачливой. Здесь межгорная котловина была очень широкой. Горы местами расступались на несколько километров, так что препятствия можно было легко объехать и с прибытием к пункту назначения проблем не возникло. За пару дней отработав первый район, экспедиция собралась и отправилась в следующий.

И как раз по пути к нему, на ночевке в небольшой роще, на нее напали «лесные» индейцы. Толком никто ничего не понял, просто один из геологов, высунувшись из палатки, чтобы сходить по нужде, увидел характерный силуэт и выстрелил в воздух из карабина. Остальные члены экспедиции, проснувшись, устроили целую канонаду. И индейцы отступили, угнав один из джипов…

– Стоп, – сказал Логинов. – Как это «лесные» индейцы угнали джип? Они же «лесные», значит, в технике ни бельмеса не смыслят…

Глава представительства Деминов шумно вздохнул и развел руками:

– Я вам рассказываю со слов начальника экспедиции. А для того, чтобы разобраться в ситуации на месте, я посылал туда своего заместителя.

– И что?

– Он опрашивал всех. Геолог, который поднял тревогу, видел настоящего «лесного» индейца. И еще один член экспедиции тоже. Вместе с джипом исчез весь провиант. Но хуже всего, что как раз на этом джипе была…

– МГД-установка, – сказал Логинов.

– Вам в Москве сообщили? – вздохнул Деминов, потупившись.

– Нет, я догадался, – покачал головой Виктор, доставая сигарету.

Деминов быстро посмотрел на него.

– Мне тоже все это показалось подозрительным! – сказал он. – Поначалу…

– А потом?

– Потом, то есть, вернее, сразу же я отправил туда своего заместителя. Пока он добирался, члены экспедиции сами нашли угнанный джип. Совсем неподалеку. Он упал в протекающую по котловине реку.

– И МГД-установки там уже не было? – спросил Логинов.

– Там не было уже ничего и никого, – покачал головой Деминов. – Река узкая, но очень быстрая. Все очень похоже на то, что угнавшие джип индейцы упали в нее в темноте…

– По-моему, индейцы не могли угнать джип. Если только это были настоящие «лесные» индейцы… – уже не так уверенно проговорил Логинов.

– Мы обращались к властям, – кивнул Деминов.

– И что?

– Насколько я понял, их это не удивило…

– Что именно их не удивило?

– Что «лесные» индейцы угнали джип.

– В Венесуэле что, действует программа обучения «лесных» индейцев управлению автомобилями?

– Нет. Просто к «лесным» индейцам иногда прибиваются беглые преступники из числа, так сказать, оседлых. Ну, чтобы избежать наказания. После нашего обращения власти даже выделили для сопровождения экспедиции двух карабинеров. Только они убежали из лагеря после первой же ночи…

– Что?.. – уставился на Деминова Логинов. – Как это убежали?

Начальник представительства вздохнул:

– Из-за того же Белого духа. Тамошним жителям он мерещится повсюду! А для них это как для нас… собака Баскервилей, что ли…

– Веселые тут у вас дела, – покачал головой Логинов. – Я правильно понял, что сейчас обе экспедиции загорают в базовом лагере и бездействуют?

– Не совсем, – покачал головой Деминов. – Они проводят выезды и подготовительные работы…. На днях из Каракаса должны доставить взятую в аренду у государственной нефтяной компании «PdVSA» магнитогидродинамическую установку импортного производства. Мой заместитель сейчас там, он уже утряс все детали, но…

– Что?

– Честно говоря, Виктор Павлович, я мог бы уже организовать ее доставку в базовый лагерь, но… боюсь, потому что, если и с ней что-то случится, меня точно отзовут из Венесуэлы и вообще выгонят с работы. А я же всю жизнь в нефтедобыче. В общем, я специально затянул это дело, чтобы дождаться вашего приезда. Не хотел этого говорить, но… Я вам почему-то доверяю.

Логинов кивнул:

– Я бы на вашем месте тоже с новой МГД-установкой не спешил… Так, а кто тут у них в Аякучо самый главный из спецслужб?

– Насколько я понимаю, начальник DISIP. Это тайная полиция Венесуэлы, правда, с недавнего времени ее вроде называют как-то по-другому.

– Давайте-ка попробуем съездить к нему и переговорить, Иван Валентинович! Как вы на это смотрите?

– Я бы с удовольствием, – посмотрел на часы Деминов, – но у меня через сорок восемь минут доклад в Москву! Это обязательно… Вы можете подождать?

– Да нет, – тоже посмотрел на часы Логинов. – Я тогда пока сам попробую с ним переговорить…