Электронная библиотека » Максим Шаттам » » онлайн чтение - страница 5

Текст книги "Терпение дьявола"


  • Текст добавлен: 7 июня 2024, 09:21


Автор книги: Максим Шаттам


Жанр: Триллеры, Боевики


Возрастные ограничения: +18

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 5 (всего у книги 32 страниц)

Шрифт:
- 100% +

7

Здоровенная дьявольская голова падала на жандармов. Разинутая глотка норовила накрыть собой два крохотных человеческих существа, острые зубы вот-вот могли их разорвать и расплющить.

У Сеньона хватило времени на то, чтобы резко отвести руку влево, изо всех сил оттолкнув Лудивину, и самому откинуться вправо. Они откатились в разные стороны – и деревянное изваяние с грохотом обрушилось на пол между ними.

Это был ярмарочный идол, старинный персонаж деревенских праздников, то ли из «призрачной процессии», то ли из какого-нибудь несуразного аттракциона.

– Лулу! Ты в порядке? – обеспокоенно спросил Сеньон, поднимаясь на ноги.

Раздался звон. Лудивина, отлетев от недавнего удара напарника, врезалась в этажерку, уставленную фарфоровыми фигурками, – все это богатство посыпалось на нее и разлетелось вдребезги на полу. Но теперь звон прозвучал в отдалении, у выхода из комнаты, – что-то стеклянное упало и разбилось.

Лудивина заметила, как по стене скользнула тень.

– Он там! – крикнула она. – Убегает! – И бросилась следом, сбивая все на своем пути.

Она выскочила в узкий коридор – тень уже исчезла за поворотом, но Лудивина смутно чувствовала ее присутствие – скорее слышала, чем видела, и точно знала, что они с Сеньоном не одни.

Здоровяк позади чертыхался сквозь зубы, пытаясь выбраться из захламленной комнаты.

Лудивина пробежала мимо горы разлагающихся трупов животных, не снизив темпа, вопреки чудовищной вони, от которой ее сразу затошнило. Пятно света от фонарика скакало вверх-вниз, вправо-влево, мелькало, как огонек стробоскопа, и Лудивина старалась держать его прямо перед собой, чтобы найти беглеца. Что, если это убийца того человека в исповедальне?

Нельзя лететь сломя голову, нужно просчитать его действия.

Ладонь на всякий случай коснулась рукоятки пистолета.

Если беглец вооружен, он может устроить им с Сеньоном засаду на любом повороте. Мчаться за ним вот так, вдвоем, в этом лабиринте – безумие.

Поскольку бежать с пистолетом в руке было бы неудобно, Лудивина сосредоточилась на наблюдении. Она различила впереди скрип – как будто подошвы скользнули по линолеуму. Значит, беглец уже в главном коридоре здания. Она прибавила скорости, схватилась на повороте за ручку двери, чтобы не потерять темп, и бросилась дальше в погоню.

Фонарик высветил прямо по курсу силуэт – человек в серой толстовке с капюшоном на голове ловко перепрыгивал через скутеры.

– Стой! Стой или стреляю! – закричала Лудивина, стараясь не сбить дыхание.

Но человек не остановился – наоборот, он прибавил скорость, нырнул за угол и исчез где-то в стороне лестничной клетки. Теперь уже Лудивина все-таки достала свой девятимиллиметровый из кобуры. Ситуация сделалась слишком опасной – она рисковала в любую секунду налететь на нож, и тогда у нее не было бы времени отреагировать. Позади гулко звучали тяжелые шаги Сеньона.

Выскочив в холл, Лудивина встала как вкопанная. Никаких следов беглеца там не было. Он мог подняться на верхние этажи или спуститься в подвалы. Дверь лестницы, ведущей вниз, была приоткрыта, но не исключено, что они с Сеньоном оставили ее в таком положении, когда пришли.

Ее догнал запыхавшийся напарник.

– Ты наверх, я вниз, – сказала Лудивина и двинулась к лестнице, но стальные пальцы Сеньона сомкнулись у нее на руке, удержав на месте.

– Ни в коем… случае. Нельзя… разделяться.

Она скрипнула зубами.

– О’кей, тогда пошли вниз. Он наверняка хочет выбраться из здания.

Они сбежали по ступенькам, держа пистолеты на изготовку, и снова оказались в сырой темноте подвалов. Их проводил взглядом дьявол, тонущий в адском пламени на стене площадки между этажами.

Лудивина старалась контролировать дыхание, чтобы лучше слышать звуки вокруг, засечь движение в этом лабиринте, заваленном щебнем и мусором, но не слышала ничего, кроме свиста сквозняков, похрустывания стального каркаса здания и нескончаемой капели. Она глубоко дышала носом, останавливалась у входа в каждое подвальное помещение и обводила его лучом фонарика; Сеньон как мог прикрывал тыл – скудного света не хватало на то, чтобы видеть, что происходит позади. У обоих выступила на лбу испарина, по спине градом катился пот.

Шаг за шагом они продвигались по коридору.

Подвал с трубками для крэка.

Соседний, с выпотрошенным матрасом и презервативами.

Третий, заваленный пустыми ящиками.

Лудивина каждый раз направляла в проем ствол пистолета и фонарик, быстро обводила взглядом помещение.

Огибая или переступая препятствия, они потихоньку приближались к выходу. Лудивина знала, что нужно торопиться – если беглец промчался тут, не задерживаясь, он уже вылез наружу и теперь далеко. Но если он затаился где-то здесь, нельзя проскочить мимо…

Они почти добрались до лестницы, ведущей на поверхность, когда Лудивина вдруг ощутила чье-то присутствие. Сработал инстинкт – заглянув в очередной отсек, она мгновенно, необъяснимым образом, на подсознательном уровне, почуяла что-то живое. Осознание последовало быстро, но все же слишком поздно – у нее хватило времени лишь на то, чтобы вскинуть руку для защиты, а не для нападения. Металлический прут молнией мелькнул в конусе света от фонарика и в следующий миг выбил у нее из руки «зиг-зауэр». Из темноты возникли несколько человек в красной, коричневой и черной одежде. Один бросился на Лудивину. Нижнюю часть его лица закрывал платок, верхнюю – низко надвинутый капюшон. Ярко-алый.

Движением бедер Лудивина ушла с линии удара, легко уклонившись от прута, летевшего ей в голову. Годы занятий боевыми искусствами не проходят даром – рефлексы у нее были отлажены. Удар ступней под колено, чтобы лишить противника равновесия. Разворот корпуса для замаха, упор кулаком в ладонь и обратный разворот, чтобы придать максимальное ускорение локтю. Мощный удар.

Локоть, самое опасное оружие в человеческом теле, врезался в лицо нападавшего чуть ниже носа, и парень в алом капюшоне опрокинулся навзничь.

Второй силуэт мелькнул сбоку, на миг попав в конус света. Сеньон взмахнул огромными руками – и атакующий напоролся на кулак. Раздался глухой стук удара, затем еще один и еще. Человек грохнулся на пол с залитым кровью лицом и ошарашенным взглядом.

Третьего врага Лудивина заметила опять же слишком поздно. Бейсбольная бита на полной скорости влетела в ее ограниченное поле зрения – Лудивина успела лишь повернуться на месте, чтобы под удар попала не вся поверхность корпуса, и вскинуть для защиты плечо. Удар отбросил ее к стене. Боль пока ощущалась лишь как мгновенная огненная вспышка в плече, а бита между тем описывала круг в воздухе для нового удара. Лудивина выпустила из пальцев фонарик, перехватила кулак, сомкнутый на бите, и сжала его изо всех сил. Другой рукой она нащупала шею противника, отыскала нужную точку большим пальцем и вдавила его в плоть на несколько сантиметров, чтобы добраться до нерва. Человек взвыл, парализованный болью, которая молниеносно прошила всю нервную систему.

И тут Лудивина узнала заморыша, который обещал заставить ее «визжать, как свинья».

Она оттолкнула его в полумраке, который с трудом рассеивал упавший под ноги фонарик, впечатала спиной в стену и ударила коленом три раза – точно по гениталиям. Третий удар был самым яростным. По подбородку пацана потек ручеек слюны и одновременно изо рта вырвался хрип, перешедший в бульканье.

Обернувшись, Лудивина увидела, как Сеньон сокрушительным ударом ноги отбрасывает к стене очередного противника и довершает дело кулаками. Когда он отошел, парень сполз на пол и свернулся калачиком, слабо постанывая.

Огромная черная фигура развернулась к выходу – и двое парней, еще не принимавших участия в схватке, замерли на пороге отсека, а потом рванули в коридор, только пятки засверкали.

– Ты в порядке? – спросил Сеньон.

– Да, – отозвалась Лудивина, осторожно пошевелив травмированной рукой. – Всего лишь пара синяков.

Боль уже начинала заявлять о себе – Лудивина знала, что впереди немало неприятных ощущений.

– Среди них ведь не было того, кого мы преследовали? – уточнил здоровяк.

– Нет. Из-за этих олухов мы его потеряли.

Она была в ярости – злилась и на себя, и на банду малолетних придурков.

– Думаю, вот теперь уже пора вызывать кавалерию, – вздохнул Сеньон. – У нас труп.

Лудивина кивнула. Подобрала фонарик, бросила мрачный взгляд на заморыша, который корчился в углу, и отвела душу, засадив ему еще раз ботинком между ног.

8

Сумерки неспешно ползли с востока, оккупируя небосвод и нависая над миром всей своей темной массой. У окраины городка Ла-Курнев полицейские мигалки заливали фасады домов отблесками цвета расплавленного сапфира. На паркинге в пятидесяти метрах от заброшенного барака пикапы моторизованной жандармерии служили генштабом, откуда контролировался периметр безопасности вокруг здания; люди в полной экипировке растянулись цепью вдоль сотни метров желтой ленты, перекрывая посторонним доступ в сектор. За лентой стояли фургоны Пожарно-спасательной службы, машины местной полиции, администрации и отдела криминальных расследований.

Зеваки, столпившиеся по другую сторону небольшими группками, вытягивали шеи, пытаясь рассмотреть какие-нибудь пикантные детали, или просто наслаждались всеобщим оживлением, развеявшим привычную местную скуку. Во многих квартирах окрестных домов горел свет, на балконы высыпали жильцы, а кое-где любопытный народ даже вылез на крыши. Пока никаких эксцессов не наблюдалось. Слишком много собралось разношерстного народа – все проявили интерес к тому, что явно было расследованием неординарного преступления.

Лудивина и Сеньон уже несколько часов томились на заднем сиденье своего «пежо», после того как раздали поручения коллегам из местной полиции – у тех были налажены особые отношения с жителями Ла-Курнев, так что им проще было собрать доступные сведения о Чудиле и о завсегдатаях барака, предназначенного на снос. Полковник Жиан тоже приехал – он лично руководил всеми действиями на месте событий, куда прибыли и местные чиновники, и прокурор, и все службы.

Примчался взлохмаченный Гильем Чинь – как обычно, в джинсах, кроссовках и гавайской рубашке, с электронной сигаретой в зубах и айподовскими «затычками», торчащими из ушей. Гильем появился в Парижском отделе расследований через четыре месяца после гибели Алексиса. Занял его место, расположился за его столом, устроился по-хозяйски, развесив на стене свои постеры, как будто Алексиса никогда и не было. Первые несколько недель Лудивине приходилось тяжело, она почти возненавидела новичка, хотя не было никаких законных или разумных причин, только одна, психологическая: простая человеческая слабость. Но потом добродушное обаяние Гильема проняло и ее, и когда Лудивина наконец признала за ним право быть ее коллегой, он привнес немного веселого оживления в кабинет, который она делила с Сеньоном. С тех пор прошло больше года, и теперь Гильем был неотъемлемой частью их маленькой команды.

– Я что, проспал всю войнушку? – спросил Гильем, не вынимая изо рта сигарету.

– Ты вроде на больничном…

– Учитывая обстоятельства, уже нет, к тому же, температура у меня в норме. А тут такая каша заварилась – говорят, у полкана только что было совещание с прокурором. Знаете что, когда в следующий раз полезете в иммигрантский район, не забудьте взять с собой вьетнашку, то есть меня, доброго друга. Черный громила и белобрысая пигалица – это хорошо, но с вьетнашкой лучше.

– Вот если бы так сказала я, меня бы обвинили в расизме, – протянула Лудивина.

– А надо было правильно родиться, милочка, в какой-нибудь крошечной этнической группке. Ну так что? Кто у нас покойник?

– Личность пока не установлена.

– Убийство?

– Выглядит именно так, – кивнул Сеньон. – Ждем новостей от СИПов[16]16
  Специалисты по идентификации преступников, сотрудники Экспертно-криминалистической службы Национальной жандармерии. – Прим. авт.


[Закрыть]
. Лулу допросила местных пацанов, чтобы составить словесный портрет Чудилы – это парень, которого мы тут искали. Но и так было ясно, что жертва – не он.

– Как-как? Чудила? – переспросил Гильем. – Дурацкая кличка…

– Это единственное, что нам о нем известно.

– Значит, он убийца?

Лудивина пожала плечами, и Гильем продолжил:

– Или убийцы – подельники тех наркоторговцев, которых вы прошлой ночью взяли? Решили убрать свидетеля…

– Или кто-то из той банды, что поставляла им человеческую кожу, – подхватила Лудивина. – Сначала надо выяснить личность жертвы, а потом уже строить предположения.

– Я слышал, что об этом деле говорил Жиан. Офигеть! Человеческая кожа – надо ж до такого дойти…

– Новостей о задержанных нет? – спросил Сеньон.

– Я заскочил в отдел, перед тем как приехать сюда. Похоже, ничего нового. Во время обысков нашли чуток наркоты, кучу денег и оружие – достаточно для того, чтобы предъявить обвинение.

– Других кусков кожи у них не было?

– Нет. А вы тут, похоже, навешали местным пацанам и всех отпустили домой, к мамкам?

– Они и так получили хороший урок, – хмыкнул Сеньон. – Хватит с них.

– То есть вы уверены, что они никак не связаны с убийством в бараке?

– Уверены. Никак. Эта мелочь пузатая просто защищала свою территорию и хотела наподдавать легавым.

Лудивина, заметив знакомый силуэт за окном, вышла из машины. К парковке шагал Филипп Николя, на ходу снимая белый комбинезон и перчатки. Забросив все это в пакет для мусора, он поправил ладонью прическу: волосы были гладко зачесаны со лба назад и словно напомажены, а на затылке завивались мелкими кудряшками. Облик дополняли поло от «Ральфа Лорена», узкие джинсы в обтяжку, кожаные туфли, дорогие часы и свежий загар из солярия. Он закинул в рот пластинку жевательной резинки и направился к трем жандармам. Филипп, давний знакомый Лудивины, был назначен криминалистом-координатором на это дело – ему предстояло курировать все экспертизы и осуществлять обмен информацией между следователями и экспертными лабораториями.

– Дерьмовое дерьмище, – сообщил он вместо приветствия.

– Почему? Никаких улик, что ли?

– Уж лучше бы совсем никаких. Их до хрена! В бараке черт знает что творится. Там ДНК всей Сены-Сен-Дени[17]17
  Сена-Сен-Дени – департамент региона Иль-де-Франс, где находится коммуна Ла-Курнев.


[Закрыть]
, отпечатков выше крыши, а материала для анализа столько, что пробами можно загрузить штук пять фургонов. Короче, друзья, на науку в этом деле не рассчитывайте.

– Как это? – нахмурился Гильем.

– Слишком много лишнего. В бараке на всех пяти этажах и в подвалах месяцами ночевали толпы народа. Мы просто не справимся. Криминалисты собрали все, что было вокруг тела, еще они займутся квартирой, но thats it[18]18
  Это все (англ).


[Закрыть]
. И в любом случае нам не дадут добро на такое количество экспертиз. Только на анализ ДНК понадобится весь годовой бюджет Министерства юстиции, так что забудьте.

– Оцените разницу между «C.S.I. Майами»[19]19
  «C.S.I. Майами» – американский сериал о работе группы криминалистов.


[Закрыть]
и «C.S.I. Ла-Курнев», – хмыкнул Гильем. – Стало быть, работаем по старинке: свидетельские показания, лупа и дедукция?

– Увы, мне очень жаль, – развел руками Филипп Николя. – Вы получите заключение судмедэксперта, а если парни найдут в квартире материал для анализа ДНК и отпечатки, очевидным образом имеющие отношение к преступлению, мы пробьем их по базе и я передам вам результаты. Но это все, что я могу сделать.

– Материал из квартиры – это уже неплохо, – сказала Лудивина. – Я не видела, был ли тот тип, который убегал с места преступления, в перчатках, но он наверняка не раз хватался там за ручку двери. Так что, если повезет…

– А мертвые животные? – спросил Сеньон.

Филипп Николя всплеснул руками:

– О-о! Я похож на человека, который добровольно будет копаться в той куче? Ты видел этот дерьмоотстойник? Попроси пожарных поделиться впечатлениями, после того как они его выгребут.

– Но там же могут быть улики!

Криминалист-координатор широким жестом указал на барак:

– Прошу! Ищи их, сколько твоей душе будет угодно! Не отказывай себе в удовольствии!

– Специалисты уже закончили? Можно туда войти?

– Вам троим можно, СИПы свою работу сделали, сейчас будут выносить тело.

Криминалист зашагал к бараку, Лудивина увязалась за ним, а Сеньон положил руку на плечо Гильему:

– Я никогда тебя не спрашивал… Ты верующий?

– Э-э… В церковь не хожу, но в общем да, верующий. А что?

– Тогда рекомендую помолиться.

– Не темни, Сеньон. К чему ты клонишь?

– Когда войдем в барак, сам увидишь. Если дьявол существует, сейчас ты попадешь в логово одного из его эмиссаров. – Сеньон хлопнул коллегу по плечу и пошел за Лудивиной и Филиппом.

Заинтригованный Гильем пару секунд смотрел им вслед с некоторой опаской, затем тоже направился к бараку.

* * *

С канделябра свисала цепочка, на цепочке раскачивалась металлическая подвеска – круг из паутины. Этот маятник отмерял время странного, причудливого мира вокруг. Лудивина остановила его двумя пальцами и огляделась. Чудила собрал в одной комнате множество диковинных вещей и старой мебели. На первый взгляд бесполезные, все эти предметы имели важное значение, подчинялись определенной логике, возможно, служили ориентирами в личной вселенной их владельца.

Команда из отдела идентификации преступников расставила повсюду прожекторы на треножниках, чтобы собрать и исследовать улики. Так что в квартире с замурованными окнами, которая совсем недавно походила на затопленную мраком пещеру, теперь стало светло как днем, и от этого находиться здесь было еще неуютнее: стены, сплошь покрытые эзотерическими надписями, нанесенными кровью убитых животных, кишащая червями и мухами гора их останков и длинная захламленная комната с исповедальней, в которой сидел труп, предстали во всей своей невыносимой мерзости. СИПы в белых комбинезонах уже складывали инструменты; несколько сумок были набиты пакетиками с образцами для анализа. На дверных ручках и косяках остался черный порошок, который они использовали для снятия отпечатков, и такие же пятна виднелись на всех поверхностях, где предположительно могли остаться «пальчики». Ребята махнули рукой Филиппу Николя, поздоровались с тремя жандармами в гражданском и закинули сумки на плечи.

– Оставьте прожекторы, парни, – попросил криминалист-координатор. – А «Блюстар» вы не применяли?

Лудивина мысленно перелистала учебник криминалистики. Реагент под названием «Блюстар» позволял обнаружить следы смытой крови на вычищенных поверхностях даже спустя много лет. Он заменил традиционный люминол, который попутно разрушает содержащуюся в крови ДНК. Благодаря «Блюстару» стало возможным проведение генетической экспертизы найденных образцов.

Один из СИПов обвел рукой стены, исписанные туманными словами:

– Да тут повсюду кровища! Не вижу необходимости искать еще и скрытые следы.

Филипп Николя покивал, словно признавая, что ляпнул, не подумав. Главное отличие между детективными романами и реальными расследованиями в этом и состоит: вымышленные криминалисты неизменно пускают в дело все доступные методы, проводят все возможные анализы, не заботясь ни о потраченном времени, ни о выполнимости задачи, ни о финансовых расходах в первую очередь. Но любое расследование ограничено рамками строго просчитанного бюджета, и всякий раз решается вопрос, стоит ли игра свеч. Даже если бы специалисты собирали на местах преступлений максимум образцов, в дело пошла бы лишь малая их часть, потому что каждый лабораторный анализ стоит денег, а кошелек у Фемиды не бездонный. Особенно во времена, когда всем приходится потуже затягивать пояс. В периоды кризисов страдают и мертвые, и сама истина…

Лудивина достала из кармана фонарик, решив обследовать плохо освещенные закутки, и отправилась на прогулку по кафарнауму; Сеньон подошел к трупу в исповедальне, а Гильем остался один в сторонке – все еще пребывал под впечатлением тошнотворного зрелища в виде горы из мертвых собак и кошек.

– Безумие какое-то, – пробормотал он. – Сколько же их там?..

Порог комнаты переступил жандарм в униформе. За ним следовал высокий, очень худой человек в поношенном костюме и джинсовой рубашке, с одной стороны торчащей поверх брючного ремня; в руке у него был кожаный чемоданчик.

– Доктор Леманн! – шагнул к нему Филипп Николя.

Лудивина радостно обернулась – Леманн был не только выдающейся личностью, но и самым компетентным судмедэкспертом из тех, кого она знала. Врач – взлохмаченный, с мутными глазами, будто его разбудили среди ночи, – поприветствовал всех сразу сдержанным кивком и, ни на кого не глядя, отправился осматривать место преступления. Проходя мимо кучи гниющих тушек, кишащих мухами, он обронил совершенно безразлично:

– Ничего себе пудинг.

Возле исповедальни Леманн поставил чемоданчик у ног Сеньона, достал оттуда пару латексных перчаток, хирургическое зеркальце и маленький фонарик, а затем приступил к внешнему осмотру трупа.

– Если бы мои пациенты знали… – пробормотал он, осторожно расстегивая ворот рубашки мертвеца, чтобы исследовать рану и шею.

– Что знали? – спросил только что подошедший Гильем.

– Чем я занимаюсь в перерывах между приемами! Приходя к врачу, все озабочены мыслями о собственных проблемах и о состоянии своего здоровья, но никто не думает о самом враче.

Лудивина невольно улыбнулась. Леманн параллельно с работой на жандармерию вел обычную медицинскую практику, чтобы «щупать не только холодное мясо», как он говорил, и особое удовольствие ему доставляло пугать людей, которые принимали за чистую монету все его байки.

– Приходя на прием, – продолжал он, – больные ни на секунду не подозревают, что зеркальце у меня в руке за два часа до этого пригодилось для осмотра жертвы с перерезанным горлом. Я его дезинфицирую, разумеется, но все равно ведь забавно! Пациенты услужливо высовывают язык или раздвигают ягодицы и наклоняются, доверчиво выставляя на обозрение свою сокровенную сокровенность. Большинство из них воспротивились бы при мысли о том, что для их обследования я использую те же инструменты, что служат мне при осмотре разлагающихся трупов.

– Да ладно! – уставился на него доверчивый Гильем. – Вы не меняете инструменты?

– Они металлические! – отрезал врач, помахав зеркальцем у него перед носом. – Мне что, покупать новые для каждого покойника и каждого пациента? Водичка, мыло – и полный порядок! Так, у нас тут самое начало трупного окоченения, глаза светлые, билатеральный мидриаз…

При этих словах Лудивина вспомнила то, что выучила не так давно. Билатеральный мидриаз – расширение обоих зрачков, признак смерти головного мозга, а также сильной боли, испытанной жертвой в последние мгновения жизни… Может, тот, кто перерезал этому человеку горло, изготовил те самые куски кожи? Что, если мы имеем дело с серийным убийцей? С извращенцем, который упивается чужими страданиями, лишает свои жертвы возможности сопротивляться, чтобы в полной мере насладиться агонией? Современный вампир…

Лудивина вдруг осознала, что почти рада такой вероятности. Нужно было срочно взять себя в руки, спуститься на землю. Она уже сталкивалась с подобными явлениями, и ничем хорошим это не закончилось. Ничем. Это был кошмар. Повсюду смерть, страдания, ужас. И все же с тех пор она ни разу не испытывала такого нервного подъема на работе, такой лихорадки…

Спокойствие, ты бредишь. Ведь ты ни за что на свете не согласишься пережить это снова.

Луч фонарика в ее руке прошелся по этажеркам и задержался на полке с коллекцией маленьких уродливых черепов, размером не больше клементина[20]20
  Гибрид мандарина и апельсина-королька. Выведен в 1902 году французским священником и селекционером братом Клеманом Родье.


[Закрыть]
каждый. Птицы. Десятки птиц. За ними стояли пластиковые баночки с пауками. Этажерка была слишком далеко, рассмотреть не удавалось, поэтому Лудивина протиснулась между двумя креслами с распоротой кожаной обивкой, обогнула колченогий мольберт, проскользнула мимо журнального столика, который оседлала пыльная лампа под выцветшим абажуром… Теперь можно было идти вдоль стены с книжными полками, заваленными всяким хламом, и внимательно его разглядывать.

Все это время судмедэксперт продолжал осмотр трупа в присутствии Сеньона. Сейчас они переговаривались вполголоса, и доктор Леманн, похоже, наконец обрел всю надлежащую серьезность.

Лудивина наклонилась к полке с флаконами, заткнутыми пробками, – и сразу отпрянула. Внутри были глаза. Желтые и зеленые, с вертикальными зрачками. Глазные яблоки животных. Рядом стояли банки с вырванными когтями. Дальше – птичьи лапки. Черные перья. Засушенная ящерица. Клок белой шерсти. И пузырьки с разноцветным порошком – красным, шафрановым, бежевым, коричневым… Лудивина находилась в логове безумца. Она продолжила исследование, не вполне понимая, что именно хочет найти. Нужны были более конкретные сведения о владельце квартиры – быть может, какой-то документ, который позволит установить личность, записная книжка, мобильный телефон, письма, что угодно, лишь бы это навело их на след. Но кроме нагромождения хлама и тошнотворных ингредиентов, ничего не попадалось.

В соседнюю комнату уже подоспела группа из пожарно-спасательной службы, и Гильем наблюдал, как ребята топчутся на месте, раздумывая, с чего начать, чтобы очистить помещение от горы гниющих тушек. В конце концов пожарные принялись закидывать их по одной в большие мешки для строительного мусора, кое-как подхватывая из общей кучи. Зловоние там стояло страшное, не помогали даже белые полумаски-респираторы, которые были на каждом.

Гильем оказывал им исключительно словесную поддержку.

– О, тут даже кролики есть, – скорбно комментировал он. – Почти все без головы! Головы свалены в кучу отдельно! У них нет глаз!

«Хочешь, покажу, где глаза?» – мысленно предложила ему Лудивина, застряв между шкафом и огромным холстом в раме – это была картина, разрезанная тремя взмахами ножа. На картине парусный корабль боролся за жизнь в разбушевавшемся море. «Прямо как я», – иронично подумала Лудивина и разозлилась на себя за пессимизм.

Еще минут двадцать она обшаривала полки и наконец сдалась. Ничего полезного здесь не было. В другом конце комнаты Сеньон, доктор Леманн и двое жандармов в форме принялись укладывать труп в мешок. Осмотр in situ[21]21
  Здесь: места преступления (лат.).


[Закрыть]
был почти завершен.

Лудивина извивалась, изгибалась, изворачивалась и выкручивалась, чтобы добраться до конца этого лабиринта из предметов мебели и вещей, до тех пор, пока не оказалась в тупике – было ясно, что нужно возвращаться тем же путем, но от мысли, что снова понадобится пройти мимо желто-зеленых глаз, ей стало тошно. В итоге она опустилась на колени, морщась от боли в плече, и принялась высматривать проход под столами и столиками, накрытыми засаленными скатертями. Надо бы в медпункт заглянуть – рука слишком сильно болит… Но она себя знала: конечно же, никуда не пойдет.

В тот угол комнаты, где она сидела, свет прожекторов почти не попадал – все они были направлены на исповедальню. Лудивина зажала зубами рукоятку фонарика и поползла вперед, кряхтя от боли. Протиснулась между банкеткой и свалкой пустых ящиков из-под шампанского, затем на четвереньках начала петлять под разномастными столами и столиками. Наглоталась пыли и, когда стало совсем невмоготу, села на пол, высморкалась и позволила себе немного отдышаться. На мгновение в этом густом лесу из ножек столов и стульев, под сенью «листвы» из ветхих, запачканных скатертей, она почувствовала себя маленькой девочкой. Если меня тут сейчас увидят – изведут насмешками, до конца месяца не отстанут! Она была рядом с участком стены, исписанным, как и все остальные, безумным автором. Красные чернила еще не остыли, когда он ими воспользовался. Это было омерзительно. Человек, сделавший это, вызывал отвращение.

В круг света от фонарика попали французские слова. Оказывается, не весь текст был на латыни, как ей показалось сначала. Лудивина подползла на животе поближе и приподнялась на локте, чтобы прочитать:


…Он существует! Он реален. Есть путь к обретению Его милости, есть способ причаститься Его всевластия. Зримые врата… Его пытались превратить в бесплотный образ, в миф, в легенду, которая годится лишь на то, чтобы пугать детей и простодушных, но каждый день перед рассветом и когда сгущаются сумерки, Он ступает на землю, являет Себя среди нас, лелеет грозные замыслы и привечает избранных, дабы сделать нас пророками, провозвестниками Его пришествия. Славься, Сатана! Да настанет царствие Твое! Да осветит сияние Твоих раскаленных углей наш мир и бросит на нас отблески Твоего…


Лудивина вздохнула. И вот этой чушью исписаны все стены в квартире. Чудила не терял времени, только разум.

Она продолжила свой путь по-пластунски, как боец на поле битвы, проползла мимо трухлявого сундука по дырявому паласу и увидела проход к исповедальне и ноги коллег, стоявших вокруг черного чехла, из которого торчала рука, сведенная смертельной судорогой. Ну наконец-то. А то я тут как Алиса в Зазеркалье. Словно попала в другой, мрачный мир без ориентиров…

Она выбралась из-под очередного столика, задев скатерть, с которой на нее тут же осыпались клубы пыли, начала отряхиваться и случайно заметила, что один из ковриков, устилавших главный проход, лежит криво. Остальные выстроились ровной цепочкой, словно обозначая дорогу от входа в комнату до исповедальни, а этот немного выбивался из ряда. Лудивина привстала на коленях и посветила на него фонариком. Вдоль края коврика серый слой грязи, покрывавший весь линолеум на полу, был светлее. Когда старую картину снимают со стены, где она провисела много лет, под ней остается такой же бледный прямоугольник. Этот коврик сдвинули на пару сантиметров…

Она подползла ближе и внимательно осмотрела участок пола в поисках крови или отпечатка подошвы – без особых надежд, конечно, потому что с момента обнаружения трупа здесь уже прошла туда и обратно толпа народа.

Сдвинули или… неаккуратно положили на место.

Лудивина откинула коврик размером с пляжное полотенце. Старый линолеум под ним был разрезан, а в деревянном перекрытии пола пробита дыра. Дыру прикрывала доска, просто положенная сверху, – не слишком надежный тайник, но только если знаешь, где он находится. Лудивина подцепила доску пальцами, подняла ее и достала из небольшого углубления прямоугольный предмет, завернутый в ткань.

Сеньон, заметивший коллегу, сразу подошел:

– Что это?

– Сокровище Чудилы! Судя по его наклонностям, надо ожидать худшего…

Сеньон протянул ей пару латексных перчаток, Лудивина надела их и медленно развернула ткань. Под тканью была книга формата in-quarto в переплете, обтянутом каким-то тонким материалом кремового цвета с янтарным отливом, переходящим в коричневатый.

– Названия нет, – констатировала Лудивина, повертев книгу в руках и окинув взглядом обе крышки переплета и корешок.

– Что это за материал? – Сеньон забрал у напарницы фонарик, который она только что опять сунула в зубы, и осветил книгу. Стала отчетливо видна странная текстура, похожая на пергамент, неровная, с рыжеватыми пятнышками.

И тогда они все поняли.


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 | Следующая
  • 3.8 Оценок: 6

Правообладателям!

Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.


Популярные книги за неделю


Рекомендации