Текст книги "Когда закончится зима"

Программист.

Вечно замусоленный и потрёпанный, он был всецело погружён в свой мир машин. Француз практически не общался с ним. При виде этого парня он испытывал брезгливость.

Француз всегда придирчиво относился к собственному внешнему виду. Одежда, причёска, парфюм – всё должно быть идеально. Здесь, в кабинете, у него были гардеробная, душ. Если он ночевал на работе, это оставалось незаметно для посторонних.

Француз мог простить неряшливый вид женщине, вернее, такую женщину он просто не замечал. Но для мужчины считал подобную оплошность недопустимой.

Программист в его глазах был неприятной биологической массой, жившей в другом мире, на другой волне.

Впрочем, это тоже могла быть только видимость. Раз и навсегда поставив клеймо на человека, Француз мог просто не замечать в нём хитрого врага.

В то же время у этого паренька был доступ ко всем кабинетам. А это уже немало. Под видом поломки или сбоя в системе он мог беспрепятственно работать на любом компьютере. Под этим же предлогом в отсутствие шефа войти к нему в кабинет и сделать что угодно. Также он должен хорошо разбираться и в системах наблюдения.

Всё это говорило не в его пользу.

Да, он мог быть тем, кого искал Француз.

Он как никто другой имел возможность воплотить в жизнь предательский замысел.

Но подозревать его казалось глупым.

Француз недовольно отбросил его папку.

Юрист.

Работал не так давно. Француз взял его по рекомендации как высококлассного специалиста, и он доказал, что таковым является. Если Крот занимался серыми делами, то Павел вёл официальную, только «белую» работу.

Исполнительный, въедливый, но никогда не задавал лишних вопросов.

Он был умён, достаточно умён, чтобы не ввязываться в игру такого рода.

Он был обеспечен. Француз очень хорошо платил ему, и он стоил тех денег. Суммарная зарплата некоторых отделов была меньше, чем у него одного.

Зачем человеку с такой репутацией и такими доходами рисковать всем?

Хотя Марина могла посулить такую сумму, что он согласился.

Она могла себе это позволить.

Француз собрал все папки и, немного подумав, разделил их.

На левую сторону стола он положил папки с информацией на Светлану и Павла.

На правую – с информацией на Сан Саныча и программиста, он даже не помнил, как его зовут.

Логика была проста. Тот, кто выполнил для его жены этот заказ, понимал, что Француз будет искать его, захочет наказать. И наказание будет жестоким. Этот человек должен был уйти в тень, исчезнуть сразу после того, как выполнит свою работу. Спасаться бегством.

Светлана всего лишь ушла в отпуск, Павла он сам отправил в командировку.

А вот Сан Саныч вышел на пенсию и собирался куда-то уезжать, программист уволился и тоже намеривался покинуть город.

Получалось, что, вероятнее всего, один из них и продал его.

Француз не исключал совсем и двух других. Он полагался не только на логику, но и на своё чутьё.

Оно подсказывало: это программист или Сан Саныч, и он вычислит Иуду.

Данные всех папок он хотел отдать утром Кроту. Но этими двумя, вызвавшими особое подозрение, также займётся его личная охрана.

 
                                      * * *
 

– Владимир Геннадиевич?

– Слушаю.

– С вами хотят переговорить по важному делу.

– Какому делу?

– Вам всё объяснят, мне только нужно уточнить, как и где это лучше сделать, Вам удобно будет проехать с нами?

Владимир удивился манере общения собеседника. Лицо и фигура костолома, костюм бизнесмена, речь интеллигента. Он не походил ни на одного из тех дельцов, которые могли мстить ему за Анжелу. Но проверять свои догадки не хотелось.

– Я могу встретиться с вами завтра утром.

– Дело срочное, не терпит отлагательств. Я предложил ехать, чтобы удобно расположиться, к примеру, в ресторане. Но если у вас нет времени, вы можете присесть к нам в машину.

Владимир ещё раз бросил взгляд на припаркованный у подъезда джип, на очертания фигур, сидевших в нём.

– Они все хотят поговорить?

– Нет, только один человек, мы не будем мешать. Вы не беспокойтесь, у нас нет дурных намерений, просто человек хочет обеспечить свою безопасность.

Да, это явно был разговор, не связанный с Анжелой. Но тогда о чём и с кем?

– У меня в машине женщина с ребёнком, я не могу оставить их там.

– Подождите минутку, я уточню, как нам быть…

Ещё вчера Владимиру казалось, что его квартира звенит пустотой. Сегодня в ней было необычно многолюдно. В спальне Анжела укладывала спать дочь, а он стоял тем временем в зале с незнакомой ему женщиной. На ней была дорогая шуба, ворот был поднят. Несмотря на то что Владимир не видел лица гостьи, он мог наверняка сказать, что не знаком с нею. Слишком неспешны были её движения, слишком дорогие кольца украшали её изящные пальцы. И слишком утончённый запах духов проник в его жилище. Такую женщину он бы запомнил и узнал, даже не видя её лица.

Когда Владимир закрыл дверь, ведущую из зала, она опустила ворот. На вид ей было лет двадцать пять. Но её глубокий, внимательный взгляд подсказал Владимиру, что она должна быть старше. Она была красива. Острые черты лица, короткая стрижка, светлые волосы, голубые глаза.

Владимир помог ей снять шубу, и она оказалась в чёрном вечернем платье, подчёркивающем её женственную фигуру.

– Присаживайтесь, – предложил он.

Она плавно опустилась на край небольшого диванчика, Владимир почувствовал некоторую неловкость за своё скромное жилище.

– Простите, что врываюсь к вам, я не займу много времени.

Владимир присел рядом.

– С чего начать?.. Лучше сказать, кто я, тогда проще будет объясниться. Вы ведь знаете Терещенко Анатолия Николаевича?

– Слышал о нём.

– Меня зовут Марина, я его жена, пока что его жена. Уже завтра не буду ею.

– Могу только поздравить.

– Что ж, значит, вы неплохо знаете моего мужа, если говорите так. Только лучше меня вряд ли кто-то знает. Я решилась уйти от него и до сих пор сомневаюсь в принятом решении. Не буду утруждать вас историей моей семейной драмы, думаю, это ни к чему. Важно лишь то, что после многих лет страха и унижения я решилась. Он не простит мне этого никогда. Могу сказать наверняка, что он станет мстить. Конечно, я понимала, на что иду, и постаралась себя обезопасить, но уверенности в этом деле быть не может.

– У вас внушительные охранники.

– Это правда, но и они не защитят, если он найдёт меня.

– Чем же я могу помочь?

– В моём положении трудно верить кому-либо, но мне сказали, что вы порядочный человек и ничем себя не запятнали. Если так случится, что меня найдут, я хочу, чтобы он понёс наказание. Вам это может показаться странным, мы с вами даже не знакомы…

Она открыла сумочку, достала из неё диск и протянула Владимиру, он взял его.

– Что это?

– Здесь достаточно, здесь много всего, пускай диск будет у вас, и если… – она опустила голову и помедлила. – Если случится, что в этом возникнет необходимость, дайте ход информации.

– Но почему я?

– Мне рекомендовали именно вас. Теперь, когда я увидела вас лично, поняла, что мне сказали правду.

– Кто?

– Не могу рассказать об этом.

Владимир повертел диск в руках, словно решая, что же делать с ним дальше.

– Если здесь действительно информация о преступлениях, я обязан дать ей ход немедленно или получится, что я покрываю вашего мужа, понимаете?

– Понимаю, но и вы меня поймите, вы держите в руках не просто диск, а мою жизнь. Подумайте об этом.

– И вы так просто доверяете её незнакомому человеку?

– Вам – да.

Гостья уверенно смотрела в глаза Владимира несколько мгновений. Наконец он отвёл взгляд и поднялся.

– Почему вы не оставите информацию у ваших родственников, друзей?

– Они струсят и не пойдут против моего мужа.

– А если струшу я?

Их взгляды снова встретились.

– А вы струсите?

На этот раз Владимир внимательно и долго смотрел на собеседницу.

– Оставляйте, – наконец сказал он.

Гостья ушла. Анжела с дочкой уснули, и Владимир сидел в зале, глядя на стену напротив. День, переполненный событиями, закончился.

Это был необычный, судьбоносный день.

День действительно был судьбоносным, и Владимир знал это с самого пробуждения.

Он вспоминал свою последнюю встречу с дедом Егором. Тот предупреждал, чтобы Владимир терпеливо ждал. Решения, как ему жить дальше и что в этой жизни изменить, должны прийти сами, без дополнительных усилий.

И они приходили.

Сейчас Владимиру хотелось выйти на улицу и, повинуясь ветру, снова ходить до усталости, ходить до утра. Разбросать остатки мыслей по городу. Но оставлять Анжелу одну он не хотел. Не потому, что не доверял ей, а потому, что опасался ещё одного ночного визита, на этот раз далеко не дружественного.

На следующий день с утра Владимир собирался в гости к деду Егору, и от этого ему было спокойней обычного.

Он закрыл глаза и прилёг на диван.

Дед Егор говорил, что, если не получается выйти на улицу, можно ходить мысленно. Но Владимиру это показалось по меньшей мере странным.

Что же он говорил ещё?

Передвигаться надо по хорошо знакомым местам, вспоминая все окружающие предметы, их расположение, все детали. Такая «прогулка» казалась Владимиру невозможной, но теперь он решил попробовать.

Хорошо знакомое место?

Пожалуй, путь домой.

Для начала он решил мысленно пройтись от входа в подъезд до квартиры.

Улица. Ступеньки. Сколько их было? Две или три?

Владимир мысленно поднялся на порожек подъезда. Он всегда поднимался одним шагом. Так сколько же там было ступеней? Он мысленно шагнул обратно, даже присел на корточки.

Попытался увидеть и не смог.

Ладно. Дверь.

Она открывалась к себе. Нужно было потянуть с усилием. Тяжёлая, металлическая, кажется, серого цвета, да, точно серая.

Потом шаг, два, справа почтовые ящики.

Его был третий сверху.

Нет.

Четвёртый.

Или всё-таки третий?

На ящике номер квартиры. Обычно их пишут белой краской. И на его ящике должны были написать. Но он совершенно не мог вспомнить, был ли он там.

Владимир, не открывая глаз, недовольно поморщился.

Как же это могло быть, он совершенно не помнил.

Вот он протягивает руку, берёт газету.

Номер?

Есть ли номер?

Нет, он не помнил.

Дальше ступеньки вверх.

Он обычно поднимался широкими шагами. Раз, два, три, четыре. Пролёт пройден. А сколько ступеней? Нет, он не видел и этого, перед глазами проплывало какое-то тёмное пятно.

Так, стены подъезда… они тоже, как и входная дверь, были серого цвета.

А может?

Владимир быстро поднялся на ноги.

Это было невыносимо. Просто невозможно, он проходил этот путь ежедневно по несколько раз вот уже много лет и не мог наверняка вспомнить даже цвет стен в подъезде!

Он накинул пальто, обулся и вышел из квартиры, тихонько закрыв дверь, чтобы не разбудить своих гостей.

Стремительно спустившись с третьего этажа, стараясь не смотреть по сторонам, он вышел на улицу.

Ступеньки к подъезду.

Их оказалось не две и не три, там вообще не было ступеней, просто забетонированная возвышенность. Слева на стене Владимир удивлённо заметил тусклый фонарь, присмотревшись, он понял, что это была обычная литровая банка, которую пристроили вместо плафона.

«Это, наверное, чтобы вода на лампочку не попадала или чтобы лампочку не выкрутили, – подумал Владимир. – Когда же его сюда повесили? Или он всегда был здесь?»

Владимир присмотрелся, банка была старая, грязная, отчего свет, исходивший от слабой лампочки, был ещё более тусклым.

Как он мог не замечать её?

Дверь оказалась не серого цвета, а с каким-то голубым отливом.

Владимир понимал, что открывал её тысячи раз.

Он смотрел на неё с минуту, не меньше, пока не вспомнил пословицу про барана и новые ворота.

«Получается, – усмехнулся он про себя, – я глупее барана».

Наконец он шагнул к двери и открыл её.

У него было такое ощущение, словно он маленький мальчик и впервые попадает в какой-то новый, неизведанный мир, параллельное измерение, которое открывалось за привычными вещами.

Он действительно смотрел по сторонам широко открытыми от удивления глазами. Не потому, что видел нечто необычное или удивительное, а потому, что, как ему казалось, он видел всё это впервые.

Почтовые ящики, они крепились секциями по несколько штук. Его оказался третьим сверху в средней секции, и прямо над ним была ещё одна из семи ящиков.

Владимир внимательно осмотрел их.

Форму, цвет, у некоторых были погнутые крышки, у двух их вообще не было.

Потом он стал медленно подниматься по ступеням.

Стены в подъезде были тёмно-синего цвета.

Как?

Как он мог это не видеть?

Разве не мимо них он проходил снова и снова?

Он провёл пальцем по стене, на нём остался слой пыли.

Вот здесь было что-то написано, более светлое пятно, наверное, недавно закрасили.

Уголок одной из ступенек был отколот.

Владимир наклонился и стал рассматривать его.

Наверное, что-то уронили при переезде, что-то тяжёлое, а может, это ещё строители.

Никогда Владимир не поднимался к своей квартире так долго.

Так же бесшумно, как и вышел, он зашёл обратно. Скинул пальто и опустился на диван.

Он был потрясён.

Ни одна экскурсия, ни один из музеев мира с любыми, самыми удивительными экспонатами не могли поразить его так.

Что же получается? Он ходил здесь словно слепой? Он ничего не замечал вокруг? Он будто жил во тьме. А на работе?

Владимир попытался повторить свой маршрут к кабинету, но мысленно остановился у входа в здание.

Он не смог наверняка вспомнить даже цвет тротуарной плитки.

«Если слепой ведёт слепого, оба упадут в яму», – прозвучала у него в голове фраза, услышанная когда-то.

«Где же я? – думал он, закрыв глаза. – Если не вижу этот мир? Куда иду, если не знаю, что меня окружает?»

«Моя квартира! – мелькнуло у него в голове. – Неужели и здесь я не смогу вспомнить?!»

Он прислушался. В тишине знакомо, еле слышно тикали настенные часы.

Владимир попытался представить их. И у него это неплохо получилось.

Но, открыв глаза и подойдя к ним, он увидел, что прямо посередине, там, где крепились стрелки, была тонкая надпись Elite.

Он заметил её впервые.

В эту секунду он понял, что это была последняя капля, его чаша была переполнена.

 
                                      * * *
 

Вася безразлично пялился в телевизор.

Огромная квартира, обставленная только что после ремонта, была полностью в его распоряжении. Он лёжа курил прямо в постели, поставив пепельницу себе на грудь. Рядом, на тумбочке, радовала глаз начатая упаковка пива.

Он устроился максимально удобно. Чтобы не тянуться лишний раз за пивом, Вася обложился по бокам подушками и воткнул в них пару бутылок. Большой пакет с чипсами он пристроил себе на живот.

Сверху горячим воздухом его обдувала сплит-система.

В комнате было тепло. Просто Васе нравилось представлять, что это летний бриз, а он лежит на знойном пляже на берегу прозрачного моря.

Если бы кто-то сказал Васе, что есть на свете рай и в этом раю может быть лучше, чем ему сейчас, он бы не поверил. Его даже не интересовали настоящее море и пляж.

К чему они?

Вряд ли там будет удобнее, чем ему сейчас, а ветер будет дуть именно так и с такой силой, как захочется ему, да и люди будут мешать, маячить перед глазами…

Всего каких-то два месяца назад Вася снимал тесную комнатушку в квартире с хозяйкой. Вредная бабка не давала ему покоя, он не мог ступить и шага, чтобы не услышать её раздражённый дребезжащий голос. Она была повсюду и всё видела.

А теперь?

Он предоставлен сам себе. У него одного шикарная двухкомнатная квартира. Можно сказать, почти его. Ведь фирма оплатила аренду на год вперёд. И воспоминания о хозяйке прежней квартиры всего за считаные дни стали казаться ему чем-то далёким, как детские сказки про Бабу-ягу.

Жизнь, которая, как он раньше думал, решила стоять к нему исключительно филейной частью, круто развернулась и сейчас улыбалась во все тридцать два зуба.

Он определённо был везунчиком и талантом!

Ведь не могло же ему повезти просто так?

Его заметили. Хотя Вася до сих пор не мог поверить, что это действительно произошло с ним. Не мог он понять, и в чём же конкретно он был талантлив и за что его заметили.

Обычный экспедитор, он особо не был поглощён работой, да и работа у него была не столь интересной, чтобы поглотить или хотя бы увлечь. Иногда он допускал оплошности, иногда мог опоздать. В общем, как все. Но, оказалось, не как все.

Однажды его вызвали к руководству. В кабинете сидел коренастый человек с густой бородой. Он долго и пристально изучал Васю, угостил первоклассным коньяком, расспрашивал о жизни, шутил, заразительно хохотал. В общем, они мило побеседовали с ним, а наутро Васе объявили, что он теперь старший экспедитор.

Его сослуживцы сначала приняли это известие за шутку и даже подтрунивали. Но когда принесли приказ о назначении, затихли. Не успел Вася насладиться своим счастьем, как его снова вызвали. Его ждал тот же бородач, вновь говорил с ним о чём-то отвлечённом.

И вот он целый директор фирмы!

В тот момент даже сам Вася думал, что это розыгрыш.

Но всё оказалось правдой.

Единственное, что Василию не понравилось, так это то, как его представили остальным сотрудникам. Они и так были знакомы. Но его вводили в новую должность. Он ожидал официального, даже пафосного поздравления перед коллегами. А вместо этого его бородатый собеседник, как оказалось, это был сам владелец фирмы, бросил короткое: «Это ваш новый директор Васёк», развернулся и просто ушёл. Мог назвать его по имени-отчеству или, по крайней мере, не коверкать имя. Но он представил его именно так.

Хотя это всё мелочи, ерунда. Директор Васёк – тоже неплохо.

И это было ещё не всё.

Буквально через пару недель его отправили исследовать новый регион, потенциальный рынок для сбыта продукции. Сняли эту квартиру, оплатили подъёмные. Ему оставалось только вникать и разбираться.

Поначалу Вася нервничал, боялся, что не справится. Но первый отчёт о проделанной работе с него требовали только через месяц. Да и то не отчёт, а так, писанина какая-то. Пролистав форму, Вася понял, что управится с нею за пару дней. Что оставалось делать? Наслаждаться жизнью и пивом.

Может быть, по статусу он теперь должен был попивать дорогое лёгкое вино или, к примеру, нелёгкий, но дорогой виски. Но ему, как и раньше, нравилось пиво. Привычки так быстро не меняются и люди тоже.

Впервые в жизни Вася мог наслаждаться своей ленью, наслаждаться, помня, что каждый день его безделья хорошо оплачивается. Когда он уезжал, то получил наставления не торопиться с выполнением задания и не беспокоить руководство звонками. Если будет надо, с ним свяжутся сами.

Ещё ни одно указание он не выполнял с таким удовольствием.

Всю ночь он потратил на то, что охотился на орков. Захватил пару замков, пещеру с сокровищами, освоил новые земли. Стоило ему закрыть глаза, и он видел огромного тролля, которого почти час не мог одолеть, пока наконец-то не размозжил ему череп булавой. Миссия была выполнена. Компьютер выключен. За окном начинался новый день, и он решил перекусить, перед тем как залечь спать. Его забавляла мысль о том, что он не мог определить вид своей трапезы. То ли это был поздний ужин, то ли ранний завтрак.

На фирме его всегда тяготила необходимость подчиняться правилам, распорядку, приходить в одно время, выполнять чьи-то указания. А нынешняя работа ему нравилась, и он целиком был поглощён «рабочим» процессом, отдаваясь ему без остатка.

Василий услышал приглушённую мелодию.

Прислушался. Она доносилась из коридора.

Он долго лежал, ожидая, что она стихнет.

Не помогло.

Пришлось вставать. Нехотя разобрав сконцентрированные на нём и вокруг него источники удовольствия, Василий пошёл на звук.

Это был телефон.

Когда его отправляли на это задание, то запретили общаться по сотовому телефону. Объяснили просто – опасались коммерческого шпионажа со стороны конкурентов. Информация о том, что фирма намерена освоить новый рынок, закрытая. Её нельзя никому сообщать. Также нельзя сообщать и то, куда и насколько он едет. Чтобы подчеркнуть серьёзность происходящего, шеф приказал сдать свой телефон до возвращения. Василий без раздумий отдал его. Кому ему было звонить? Он был один.

Здесь, в квартире, стоял стационарный телефон. Но и по нему Вася никуда не звонил.

Посмотрел на часы.

Восемь сорок пять.

Ещё немного подумав, он решил всё-таки взять трубку.

– Здравствуйте. Доставка пиццы. Ваш заказ остаётся в силе?

– Какой заказ?

– Пицца с грибами и анчоусами, время доставки девять часов.

– Я не заказывал пиццу.

– Звонили с вашего номера.

– Я не звонил.

– Может, кто-то другой: супруга, дети?

– Я живу один.

– Пошутили ваши гости?

– У меня нет гостей, я один в квартире.

– Секундочку… Извините, это у нас ошибка, неправильно записали номер. До свиданья.

Прежде чем Василий успел ответить, положили трубку.

Он вернулся в кровать.

– С грибами и анчоусами, – повторил он вслух и зевнул.

Откинув одеяло, он залез под него и обнял подушку.

«А может, надо было сказать, чтобы привезли пиццу? – думал он сквозь дрёму. – Хотя грибы с анчоусами не очень, хоть бы ветчину добавили».

Уснуть Василию не дали. Буквально через минуту в дверь постучали. Снова пришлось покинуть мягкую кровать.

За дверью никого не оказалось, но на пороге квартиры лежал конверт с запиской:

«Василий, будь через полчаса в кафе, дом напротив».

Сон как рукой сняло.

«Это что за шутки? – думал он. – Может, забавляются местные детишки? А откуда они могут знать моё имя? Подслушали где-то? Но ведь я никому не представлялся, ни с кем не знакомился».

Он повертел в руках конверт: белый, без надписей. Бумага, на которой было напечатано послание, ему тоже ничего не подсказала. Перебрав все возможные варианты появления письма, Вася не смог найти ни одного более-менее вразумительного. Немного подумав, он решил, что надо идти. Наспех умылся, оделся и, даже забыв уложить взъерошенные волосы, вышел на улицу.

Утреннее кафе было пустым. Василий постоял у входа, осматриваясь. За стойкой усталый бармен отрешённо натирал рюмку. Единственная посетительница, привлекательная девушка, рассеянно смотрела в окно.

«Может, это она?» – подумал Василий, уставившись на неё. Девушка, почувствовав на себе взгляд, повернулась в его сторону, изобразила на лице крайнюю степень брезгливости и отвернулась.

«Нет, не она. Может, спросить у бармена? Хотя это глупо».

Возле Василия неизвестно откуда появилась официантка.

– Проходите, пожалуйста. Меню?

– Нет, я жду человека.

– Что-нибудь выпьете? – официантка затараторила названия напитков.

– Горячий шоколад, – автоматически повторил за ней Василий последнее из предложенного.

Он устроился за столиком в центре зала так, чтобы можно было смотреть в окно и заодно на симпатичную недотрогу. Было уже девять.

Принесли шоколад. Василий заказал этот напиток впервые и был несколько удивлён тем, что, помимо самого шоколада, официантка поставила на стол стакан с прозрачной жидкостью.

– Я это не заказывал, – возразил он.

Официантка попыталась скрыть улыбку, но безуспешно.

– Это вода. Шоколад многие запивают и чтобы потом прополоскать рот.

Вася сконфуженно кивнул.

Пока он пробовал приторный напиток, к столику тихо подошёл кто-то и без приглашения присел на стул рядом.

Вася поднял взгляд и не смог сдержать восклицание:

– Ты?! Ты что здесь делаешь?

– Зашёл выпить чай.

– Как ты здесь оказался? Это твоя записка? – Василий полез во внутренний карман пиджака.

– Да, моя, – прозвучал тихий ответ.

– Что-то случилось? – зашептал Василий, подражая голосу гостя.

– Нет.

– Тебя сюда тоже в командировку отправили?

Гость помедлил, будто обдумывая что-то, и наконец согласился:

– Можно сказать, в командировку.

– Так… что за шпионские игры?

– Решил пошутить. Ты как устроился?

Василий был так рад встретить в чужом городе знакомого человека, да ещё и своего сослуживца, что совсем позабыл о полученных указаниях держать язык за зубами. Забыл и о том, что шеф сказал связь держать только с ним лично. Забыл, что о задании будут знать только они вдвоём и никто больше. Хотя зачем было сомневаться и раздумывать? Раз к нему направили ещё одного человека, значит, так надо.

Собеседник был немногословен.

В следующие пятнадцать минут Василий выложил всё о своей поездке.

И о том, как он снимал машину с учёта, как приехал на ней сюда. Как его встретил курьер, передал ключи от квартиры и гаража для машины. Как он промок под дождём, когда переносил вещи в квартиру. О том, что ему звонил шеф и сказал пока не пользоваться автомобилем и на учёт не ставить до особых распоряжений.

– А ты ко мне надолго? – поинтересовался Вася у гостя.

– Нет, скоро уеду. Послушай меня, – гость зачем-то взял Василия за плечо и с силой сжал его, так, что тот вздрогнул. – Я дам тебе документ, ты его прочитаешь полностью, до конца, тихо и спокойно, а потом мы с тобой всё обсудим. Что бы ты ни прочитал, веди себя спокойно, не привлекай внимание, держи себя в руках, понял?

Гость говорил медленно и вкрадчиво. Васе даже показалось на мгновение, что его загипнотизировали. Он послушно принял протянутый лист бумаги и принялся читать.

Это была копия заявления шефа. Его, Василия, директора фирмы, обвиняли в краже машины.

– Это что, тоже шутка? – непонимающе смотрел Вася.

– К сожалению, нет.

– Но ведь он… он сам мне всё приказал сделать!

– Разве? У тебя есть документы, подтверждающие это?

– Есть! – автоматически ответил Василий, но тут же спохватился. Он судорожно вспоминал дни перед отъездом и понимал, что никаких документов нет и не было.

– Нет и не было, – словно повторил его мысли собеседник.

– Откуда ты знаешь?

– Я знаю Француза…

– Кого?

– Шефа, а этого достаточно, чтобы сделать выводы.

– Но зачем? За что? Почему я?

– Зачем – это долго объяснять. Обсудим это позже. А почему ты, тут всё просто: приезжий, в городе недавно, с родителями в ссоре и вы уже три года не общаетесь, братьев, сестёр нет, родственников, с которыми поддерживаешь отношения, тоже, малообщителен, друзей нет. Да… и важный штрих: три года назад пытался угнать машину, из-за чего, кстати, с родителями и поссорился.

– Я ничего не угонял, он потом забрал заявление!

– В курсе, что забрал. Но родители тебе не поверили. Хотели закодировать, чтобы ты по пьяному делу больше ничего не натворил, вы повздорили, и ты уехал.

– Откуда ты всё это знаешь?

– Сейчас это неважно. Важно, что работодатель об этом не знал, якобы не знал. Доверил тебе ответственную должность, ценное имущество, а ты подвёл. Совершил кражу. Понимаешь?

– Ты что, издеваешься?

– Ты спросил, почему это произошло именно с тобой, я объяснил.

Вася был обескуражен.

Тот идеальный мир, который как по мановению волшебной палочки возник вокруг него, мир с большой зарплатой, хорошей должностью, отдельной квартирой, мир, о котором он всегда мечтал, оказался миражом. Прямо сейчас он растворялся и таял. Его цинично обманули, посмеялись над ним. Его как человека не ставили ни во что. Сделали куклой, послушной марионеткой, которая с готовностью и улыбкой на лице вырыла себе яму. А теперь он очнулся на дне этой ямы в тот момент, когда его начинали засыпать.

Гость молчал.

– Что же будет? – спросил Вася, холодея.

– Человек, на которого ты работаешь, очень опасен. Признаюсь, я ожидал, что он приставит к тебе серьёзную слежку. Но здесь работают непрофессионалы. Значит, людей не хватает, все при деле. Это хорошо. Он не ждёт от тебя сюрпризов. Для него ты предсказуем.

Гость помедлил, словно подбирая нужные слова, и добавил:

– Если ты опасаешься полиции, суда, это не самое страшное, что может произойти.

Но Вася будто не услышал последней фразы.

– Я ничего не понимаю, зачем всё это? Из-за какой-то машины? Это же бред!

– Машина тут ни при чём. Это так – наживка на крючке. Просто маленький штрих. Ты хорошо помнишь, что подписывал как директор?

– Вроде, – соврал Василий и тут же покраснел. – А что?

– Скажи, какая основная задача ставилась перед «Хлебодаром» в последнее время?

– Кредит, но там всё готово. Я сам кредитом не занимался, но в курсе, что уже должны перечислить деньги. Меня шеф потому и отпустил в командировку, что всё решено. Вернее, я так раньше думал.

– Да, всё решено и подписано. Подписано слишком многое.

– Ты о чём?

– О тех договорах, которые ты подмахнул, не глядя. О тех платёжных поручениях, по которым будет произведена оплата…

Василий прервал собеседника:

– Я подписывал, не читая, – и опустил взгляд.

– Что ж, объясню ситуацию. Ты как директор фирмы оформляешь кредит на покупку машины в одном банке. Потом оформляешь кредит на крупную сумму в другом. Внезапно исчезаешь, прихватив с собой автомобиль как раз перед тем, как деньги по второму кредиту поступят на счёт фирмы. Эта информация не получает широкого распространения.

– Почему?

– Хороший вопрос. Шеф побеспокоился о том, чтобы информация о пропаже не дошла до второго банка. Ты скажешь, что в этом можно усмотреть его заинтересованность, желание обмануть банк?

Василий смотрел растерянно, видно было, что эта мысль не пришла, да, наверное, и не могла прийти к нему в голову.

Собеседник тем временем продолжал:

– Нет, он повёл себя как порядочный человек, ничего не скрывал, дал указание, на этот раз письменное, твоему заместителю сообщить в банк всё о твоём исчезновении. Только заместитель чем-то сильно отравился, попал в больницу, распоряжение шефа не выполнил. Вот такое странное совпадение. До этого момента вопросы есть?

– А у меня что, заместитель появился?

– Приказ о приёме его на работу тоже ты подписывал.

– Ясно.

– Дальше всё просто. Деньги по кредиту перечисляют на счёт «Хлебодара». Оттуда они расходятся по нескольким фирмам. Как ты понимаешь, платёжные поручения о перечислении подписаны тобою. Фирмы – пустышки, с них потом взятки гладки. Они эти деньги перечисляют другим фирмам… Ты ведь жил в общежитии?

– Что? – не сразу понял Вася. – Да, жил.

– Видел, как тараканы разбегаются на кухне, когда свет включишь? Вот так и эти деньги: раз – и нет их. За пару дней так разбегутся, что потом за год не разберёшься. Только, в отличие от тараканов, деньги эти соберутся потом в заранее определённом месте, лучше сказать, в кармане. Чей это карман, думаю, ясно.

Но для всех это остаётся за кадром.

На публике шеф рвёт и мечет. Бьёт себя в грудь, клянётся тебя найти. Но исправить ничего не может, он разорён и опозорен. Конец спектакля.

– А я?

– Ты действительно готов это услышать? – голос собеседника прозвучал нежно, почти ласково.

Василий кивнул, хотя готов не был.

– В этой ситуации надо рассматривать худшие варианты развития событий. Возможно, у шефа на тебя нет дальнейших планов, понимаешь, о чём я? На тебе слишком многое завязано. Ты опасен, я не исключаю, что тебя захотят убрать.

Собеседник снова с силой сжал плечо Василия, как только закончил говорить, но это не помогло.

Василий почувствовал, как во рту у него моментально пересохло.

– Как убрать? – только и смог проговорить он.