Книга: Историческая личность - Малькольм Брэдбери

*добрая тётя переводчик Гурова сделала переводной текст удобочитаемым; в оригинале диалоги не разбиваются на строчки, а идут сплошняком, так что абзацы оказываются большими и даже не всегда сразу понятно, кому из персонажей принадлежит какая реплика.

Вымышленный Водолейтский университет представляет собой средоточие всего новомодного, прогрессивного и, не побоюсь этого слова, радикального. Преподаватели и студенты ему под стать - первые притаскивают на лекции младенцев в портативных колыбелях, пишут книги о свободе отношений и приглашают студентов на вечеринки, а вторые выясняют, кто такой Гегель, мучительно выбирают курсы и устраивают сидячие забастовки против неугодных лекторов. И всё же утешительно видеть, что некоторые проблемы сферы образования свойственны не только нам, но и "продвинутому западу". Где заканчивается субъективность личности и начинается объективная оценка преподавателя? Как вытерпеть очередной трёхчасовой факультетский совет? Каким образом в хаос преподавательских будней вписать работу над книгой?.. Но, вообще, на мой взгляд, то, что творится в Водолейте, можно назвать скорее анархией, чем свободой. Я во многом завидую забугорным университетским реалиям (преимущественно в плане материальных возможностей), но у любого процесса, образовательного в том числе, должны быть разумные рамки. Предельная свобода Водолейта приводит, как ни странно, к обратной мысли: никто не свободен, а радикалы способны быть не менее нетерпимы к инакомыслию, чем консерваторы. Собственно, симптоматично, что наиболее адекватными во всей этой чехарде вечеринок, разборок и советов выглядят как раз старомодный декан и незадачливый Генри Бимиш, буржуазно живущий в пригороде. И вот здесь мы, кажется, подходим к ответу на поставленный выше вопрос. Проблема в героях. Мы любим идентифицировать себя с героями, наверное, на этом и держится любовь к литературе - прожить чужую жизнь, пережить чужие эмоции, оказаться в ситуации, которая тебе априори недоступна. И если герои несимпатичны читателю, он безжалостно снижает баллы всей книге, наплевав на психологизм, увлекательные сюжетные повороты, мастерство автора в прописывании тех самых характеров. А ведь большинство героев "Исторической личности" не самые приятные персонажи.

Свободолюбивая и ультрасовременная семья Барбары и Говарда Кэрков выглядит довольно беспомощно ещё в начале - слишком уж навязчиво декларируется их пресловутое равенство в домашних обязанностях, развлечениях и личной жизни вне брака. И чем дальше, тем более неприятен становится Говард - своими интригами на факультете, своей нетерпимостью, своей способностью идти по головам. О, Говард очень умён, только свой ум он направляет на то, как склонить неприступную новенькую преподавательницу к сексу, как изгнать из университета неугодного ему студента, как по-мелкому насолить жене и спровадить из дома её помощницу, а потом взять на её место свою любовницу-студентку... Говард любые ситуации обращает себе на пользу - это, на самом деле, гениальная способность. Барбаре далеко до него - у неё есть только вечерние курсы делового французского, вечеринки с утомительными уборками по факту завершения, радикальные опять же разговоры да редкие выходные в Лондоне в компании молодого актёра. И, скажите, чем же Кэрки отличаются от "занюханной буржуазии", кроме того, что практически не скрывают свои измены?.. До последнего мне была симпатична Флора Бениформ, дама себе на уме, которая балансировала между скучной адекватностью и умеренным радикализмом, высказывала разумные мысли и была не лишена сочувствия к ближним. Не того, которое заставляет рисовать крупными буквами лозунги, взывающие к борьбе угнетённых против эксплуатации, а того старомодного сочувствия, которое заставляет тебя оторвать задницу от стула и помочь коллеге с перебинтованной рукой донести в целости поднос с обедом. Но страсть Флоры к сплетням и грязной изнанке личной жизни нельзя объяснить сферой научных интересов, что бы там она не говорила.

Вообще, "Историческая личность" является очень удачным примером романа "от противного" - вызывая у читателя неприязнь к своему главному герою, Малькольм Брэдбери по сути высмеивает даже не микрокосм университетского мира, а целую эпоху с её чрезмерной наносной свободой, модным атрибутом которой становятся усы мексиканского революционера (это как боливары раньше или популярные футболки с Че Геварой позже - не обязательно искренне верить, чтобы причаститься). Я не знаю, насколько искренен в своем радикализме Говард. Возможно, он действительно верит в то, что пропагандирует, но скорее нет, он просто "поймал волну", а где-то глубоко в душе так и остался обычным буржуа с усами Сапаты, громкими речёвками и беспорядочными половыми связями.

Малькольм Бредбери описывает жизнь семейной пары Кэрков - доктора социологии Говарда Кэрка и его жены Барбары. Изменяют они друг другу направо и налево, а Говард так и вовсе собственных студенток не чурается. Собственно, весь роман наполнен фрейдизмом с небольшими вкраплениями из Маркса плюс пары-тройки учёных-социологов, и, несомненно, отменного качества болтологией. И это фрейдистское пиршество Лев Данилкин преподносит как английские "Бесы". Думаете, Говард Кэрк в конце покончит жизнь самоубийством, как Николай Ставрогин? Конечно нет, взгляды Говарда вообще не меняются на протяжении всего повествования, да и сходство между персонажами абсолютно не просматривается. Если честно, для меня остаётся загадкой, каким боком здесь появилось упоминание о русском писателе. Или логика такая: нигилисты есть - ага, значит, напишем, что всё как у Достоевского? Эх, жаль, нет портрета Фёдора Михайловича с характерным жестом руки, известным сегодня как facepalm.

Надо сказать, что роман читается довольно легко (с другой стороны, Донцова - это тоже не тяжёлая литература:)), однако настораживают вставки непонятных и совершенно не относящихся к сюжету деталей:

Он отпирает дверцу водителя; он забирается внутрь; он дважды поворачивает ключ зажигания, чтобы завести мотор. Он проезжает полфута вперед, фут назад, чтобы вывернуться из цепочки машин. Затем выезжает с площади, спускается по склону в суете уличного движения и возвращается к своему дому.

Конечно, читателю безумно интересно узнать, сколько же раз Говард провернул ключ зажигания и на сколько футов отъехал назад.

От двойки книгу спасает всё-таки тонко подмеченная деталь, которая сегодня даже более актуальна, чем во время написания романа (60-70-е гг ХХ века). Это удивительная способность радикальных либералов отказывать в свободе мысли и свободе выбора тем, кто с ними расходится во взглядах. Бредбери сумел уловить этот момент и вплёл его в характер Говарда Кэрка.

Ну а в заключение отдельное спасибо надо сказать Льву Данилкину за двухнедельное чтение непонятно чего. Синяя мутная тройка.

Давайте представим себе семью профессора. Профессора-гуманитария. Доктора наук. Это, как правило, весьма расчетливая, умеющая вести хозяйство жена. Она не его муза, это точно. Скорей, она верный дворецкий, который служит профессорскому гению. Да, у них случаются мелкие бытовые разногласия, да, она просит вынести мусор, зайти в магазин, но не более.

Давайте представим себе детей профессора.Профессора - гуманитария. Доктора наук. Это, как правило, непутевый старший сын, у которого в детстве была явная нехватка внимания и потому в профессорском доме о нем предпочитают молчать. Мать украдкой ходит к нему на квартиру, прибирает кухню и стирает белье, оставляя замызганые деньги на полке в прихожей, зная, что он их в этот же вечер пропьет. И конечно же младшая любимая доченька, отличница, недурна собой. Она удачно вышла замуж и по субботам приходит к дедушке с маленьким карапузом и статным супругом, запястья которого украшают дорогие часы и от которого пахнет хорошим парфюмом.

Давайте представим себе любовницу профессора.Профессора-гуманитария.Доктора наук. Это,скорей всего, сослуживица по кафедре. Давным давно выбор был сделан не в ее пользу, что, впрочем, не помешало остаться хорошими друзьями. Иногда прогуляться по вечернему осеннему парку, сходить на выставку современного искусства, вспомнить совместные поездки на уборку картошки в далекой молодости, и так далее. Конечно, никакого секса, никаких торопливых соитий за кафедрой после лекций и тому подобных фантазий.

Профессор Малькольма Бредбери - это молодой, зажравшийся, циничный тип, который спит со своими студентками, несет радикальную чепуху, прикрываясь дешевыми исследованиями в области социологии, устраивает вечеринки, куда приглашает половину университета, уничтожает морально и психологически тех, кто еще верит в классическую науку. Вообщем, весьма типичная для своего времени(1968 год) личность. Можно даже сказать, ИСТОРИЧЕСКАЯ ЛИЧНОСТЬ.

Автор его не осуждает, не восхваляет, он просто его описывает. Примерно так, как ведущий программы "В мире животных" описывает устройство муравейника. Может, поэтому книгу мне показалось немного пустой. Такой же пустой, как и ее главный герой.