Текст книги "Уравнение счастья"

Манфред Кетс де Врис
Уравнение счастья

Редактор Елена Малыгина

Перевод Марии Шалуновой

Художник Ориана Кетс де Врис

Технический редактор Н. Лисицына

Корректор Е. Аксенова

Компьютерная верстка А. Фоминов

© Manfred F. R. Kets de Vries, 2000

© Издание на русском языке, перевод, оформление. «Альпина Бизнес Букс», 2004

Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.

* * *

Предисловие

Размышления – это разговор души с самой собой.

Платон

Как ни коротка наша жизнь, мы еще больше ее укорачиваем, беззаботно тратя время.

Виктор Гюго

Стремитесь стать не успешным человеком, а достойным человеком.

Альберт Эйнштейн

На протяжении многих лет я слушал выступления известных политических и бизнес-лидеров на вручениях дипломов MBA студентам INSEAD (ведущей в мире бизнес-школы[1]1
  Financial Times и Business Week.


[Закрыть]). Они говорили о совершенно разных вещах, чем в очередной раз навели меня на мысль, что хотя мы и живем под одним небом, горизонт у каждого свой. Одни считали выступление на выпускном вечере возможностью реализовать свои частные организационные цели, другие рассказывали о своем опыте, третьи же, лучше других понимавшие, что нужно студентам, старались ответить на волнующие аудиторию вопросы. По собственному опыту знаю, что большинство студентов хотят услышать на выпускном короткую речь – что-то интересное, о чем они смогут после поразмышлять. Потом они перейдут к более важным вещам: отмечанию этого радостного события с семьями и друзьями. Однако если и есть что-то общее во всем этом – выступлениях и размышлениях выпускников, – так это тема счастья. Нам всем интересно узнать, как прожить полноценную и счастливую жизнь. Во многом именно осознание этого и подвигло меня на написание эссе о счастье.

Другой повод написать это эссе – семинар для топ-менеджеров, который я ежегодно провожу в INSEAD. Один из вопросов, который я задаю лидерам компаний, таков: «О чем бы вы говорили, если бы вас пригласили выступить на выпускном вечере?» Хотя они дают совершенно разные ответы, стремление к счастью – ключевая тема их выступлений. Многие из руководителей высшего ранга на разных этапах своей личной жизни и карьеры пережили периоды глубокого несчастья. Для них подобное задание – возможность осмыслить невзгоды их жизни. Пройдя половину жизненного пути, многие поняли, что они были главными авторами всех своих неприятностей, пусть и неосознанно. Оглядываясь в прошлое, они видят, что, не понимая, какие силы они высвобождали, они сами загнали себя в ловушку несчастья.

Самопознание и погоня за счастьем тесно связаны между собой: если нет первого, последнее обречено на неудачу. Тем не менее сложнее всего в жизни познать самого себя. Многим из нас требуется прожить полжизни, чтобы понять, что это такое (и кто мы сами).

1. Введение

Никто не бывает столь несчастным, как думает, или столь счастливым, каким хочет быть.

Франсуа де Ларошфуко

Жизнь – это лук. Вы снимаете слой за слоем и иногда плачете.

Карл Сэндбург

Нет другого лекарства от рождения и смерти, кроме способности получать удовольствие от промежуточного этапа.

Джордж Сантаяна

«Животные счастливы, пока здоровы и сыты, – отметил в своем эссе «Завоевание счастья» Бертран Рассел. – Люди, по-видимому, тоже должны быть счастливы, но в условиях современного мира все не так, по крайней мере в большинстве случаев». Люди могут быть счастливы, только если чувствуют себя «частью потока жизни», говорит он, «а не твердым независимым объектом вроде бильярдного шара, для которого единственная возможность взаимодействия с другими себе подобными – столкновение». Другими словами, людям нужны люди. Если мы хотим достичь счастья, надо смотреть не в зеркало, а в окно.

К сожалению, слишком многие похожи на бильярдные шары, о которых говорил Рассел. Поскольку эти люди не могут достучаться до других, они становятся похожи на острова, замкнутые и сосредоточенные только на себе; они смотрят в зеркало, а не в окно. Результат крайнего индивидуализма – настоящая тюрьма, навязанная самим себе клетка несчастья. Оказавшись в ловушке невротических мыслей, такие люди делают несчастной не только свою жизнь, но и жизнь окружающих. И они не знают, как освободиться. Они не могут стать счастливыми; они не знают, как быть добрыми к себе.

Известный кинорежиссер Ингмар Бергман в своем фильме «Земляничная поляна» – полу-автобиографической истории – рассказывает о пожилом человеке Исааке Борге, который пускается в два путешествия, одно из Стокгольма в Лунд, чтобы получить почетную докторскую степень, и другое – в собственный внутренний мир. На первый взгляд, Исаак Борг – весьма успешный человек, уважаемый врач и ученый. Однако его личная жизнь совершенно иная. Отношения с пожилой матерью лишены теплоты, а отца для него просто не существует (в фильме он остается за кадром); между Боргом и его старшим братом почти нет любви; женитьба Борга, омраченная изменами и несчастьем, окончилась разводом; Борг поддерживает довольно отстраненные отношения с сыном от этого брака – своим единственным наследником. Хуже всего то, что и его сын придерживается той же линии поведения: между отцом и сыном царит атмосфера ледяной формальности. При таких отношениях совсем не удивляешься, узнав в начале фильма, что со временем Борг стал смотреть на жизнь «сквозь черные очки». Он пессимистически относится ко всему человечеству. Придя в отчаяние от того, как сложилась его жизнь, Борг почти полностью прекратил отношения с окружающими.

Во время поездки из Стокгольма в Лунд Исаак Борг, сопровождаемый женой своего сына (которая играет столь же важную роль, как и Беатриче для Данте), вспоминает различные эпизоды прошлой жизни. Многие из них, касающиеся важных событий, вызывают неприятные воспоминания. Противясь чувствам, разбуженным этими воспоминаниями, не желая погрузиться в отчаяние и несчастье, Борг старается вспомнить приятные моменты. Он пытается вернуться на свою «земляничную поляну», символ безмятежной жизни, – к воспоминаниям о мгновениях блаженства и счастья, которые мы все храним. В ходе путешествия Борг сталкивается с рядом ситуаций, которые значительным образом изменяют его характер и его взгляд на жизнь. Он становится счастливее и радостнее. Он старается найти общий язык с окружающими. К сожалению, эти метаморфозы происходят с ним, когда стрелки на часах жизни уже приблизились к полуночи.

Размышляя о счастье, мы часто отправляемся в путешествие по долине памяти. Когда я писал эти строки, я вспомнил о своей собственной «земляничной поляне» и многочисленных терновых кустах, встречавшихся на моем жизненном пути. Моя история чем-то похожа и на фильм Ингмара Бергмана и на эссе Бертрана Рассела. Поэтому неудивительно, что мысли о счастье были в моем случае не совсем однозначными. С одной стороны, я получал большое удовольствие и от эстетического (создание чего-то материального), и от прагматического (создание чего-то значимого) аспекта написания книги, с другой стороны, это удовольствие иногда вытеснялось моим собственным путешествием внутрь себя, что неизбежно в ходе размышлений о счастье.

Надеюсь, на этих страницах я смогу предложить читателям помощь в поиске их счастья. Однако о счастье трудно говорить. Гораздо проще иметь дело с горестными чувствами, чем с так называемыми положительными эмоциями. Первые более определенные, более конкретные. Хотя реалистичным бизнесменам может это показаться неправильным, счастье не котируется на фондовом рынке. За него нельзя назначить определенную цену. Оно гораздо менее осязаемо – слишком иллюзорно. Счастье незаметно подкрадывается к нам и так же быстро ускользает из наших рук. Часто это совершенно неожиданный подарок. Но каким бы изменчивым оно ни было, поиск счастья остается основным занятием человечества. Я постараюсь пролить свет на эту тему, взглянув на нее с разных точек зрения. Я считаю, что лучше добиться хотя бы какой-то ясности в этом иллюзорном предмете, чем забыть о нем вовсе.

Хотя о счастье редко говорят в резюме или корпоративном отчете, оно является неотъемлемой частью профессиональной жизни. Будучи профессором развития лидерства и управления человеческими ресурсами, я прослушал и прочитал множество лекций о жизненном цикле человека, развитии карьеры, лидерстве, организационных и личных переменах, индивидуальном и организационном стрессе. Я разговаривал с руководителями, сетовавшими на превратности их карьеры. В качестве психотерапевта и психоаналитика я старался помочь людям понять смысл их жизненного пути, я пытался быть их проводником во внутреннем и внешнем путешествии. И за многие годы, выступая в разных ролях, я видел, что вопрос счастья постоянно становился ключевой темой (как и в истории с выступлениями на выпускном вечере, о которой я говорил в предисловии). Люди во всем мире, от чиновника в роскошном кабинете до рабочего на конвейере, задаются одними и теми же вопросами: как я могу стать счастливее? Что я могу сделать, чтобы сделать свою жизнь лучше? Что происходит с моей работой и отношениями? Могу ли я как-нибудь «исправить» конфликтные ситуации, которые я создал? Ничто так не возбуждает воображение педагога, как вопросы, на которые у него нет готовых ответов.

В этой книге я вначале постараюсь вывести, исходя из нашей культуры, определение счастья. Потом, коротко рассказав о поиске счастья, я обращусь к китайской пословице, утверждающей, что счастье – это когда есть «кого любить, что делать и на что надеяться». Я рассмотрю каждый из трех аспектов, стараясь прояснить понятия любви, работы и надежды. Это приведет к изучению необходимости равновесия и дихотомии между внешним и внутренним успехом. Кроме того, я расскажу о роли социального сравнения и зависти в контексте счастья, о важной роли «игры» в жизни людей и взаимосвязи между стрессами и здоровьем. Наконец, суммируя все сказанное, я обращусь к вопросу потребности человечества в исследовании – стремлению к искренности, поиску смысла и познанию самих себя. В последней части книги я расскажу о постижении мудрости.

В этой книге я решил использовать несколько иной подход к изложению своих идей. Вместо того чтобы наполнять страницы научными терминами, я постараюсь изъясняться как можно доступнее. Это, возможно, испугает моих наиболее ученых коллег. Мысли, изложенные на этих страницах, по большей части представляют собой мои собственные рассуждения о счастье. Однако то, что мои собственные наблюдения основаны на личном опыте, не означает, что они совершенно уникальны. Напротив, они основаны на многолетнем изучении соответствующей литературы, в особенности посвященной психоанализу, социальной психологии, психологии развития, теории семьи, когнитивной теории и психотерапии. По ряду причин мне очень хотелось написать эссе о счастье. Но я считал, что если подойти к этому с традиционной, академической точки зрения, мои открытия не тронут читателей настолько, чтобы помочь им увеличить их «коэффициент счастья». Таким образом, я сознательно выбрал более личную точку зрения. Я надеюсь, читатели простят мне отсутствие обычной точности. И хотя, как я уже сказал, мои рассуждения о счастье появились не в вакууме, я полностью отвечаю за любые отклонения от принятых теорий, которые читатели могут здесь обнаружить.

2. Неуловимая идея счастья

 
А что есть жизнь? – часов песочных бег,
Туман, что тает под лучами солнца,
Сон беспокойный, мучавший всю ночь.
Ее длина? – полет мгновенной мысли.
А счастье что? Речная пена,
Что тает, лишь касаешься ее.
 

Джон Клэр. А что есть жизнь?

Счастливые дни редко идут один за другим.

Болгарская пословица

Французский философ Жан де ля Брюйер однажды сказал: «Для человека важны три события: рождение, жизнь и смерть; но он не знает, когда рождается, он страдает, умирая, и забывает про жизнь». Очевидно, у де ля Брюейра была сильно развита склонность к несчастью. Он не получал удовольствия от того, что происходило между рождением и смертью. Я же, чтобы понять, что такое счастье, хочу сосредоточить свое внимание на этом промежуточном этапе.

Желание быть счастливыми свойственно всему человечеству. В Древней Греции оно было настолько сильно развито, что греки даже сформулировали теорию счастья, назвав ее eudaimonism (эвдемонизм). Дословно eudaimonia значит «хорошее настроение» (eu плюс daemon), но обычно его переводили как «счастье, блаженство». В «Никомаховой этике» Аристотель рассматривает несколько вариантов образа жизни человека. Он считает, что лучшая цель – и единственная страсть – это достижение счастья. Аристотель называет счастьем гармонию души и добродетели. Аристотель считает стремление к благополучию самым важным делом человечества, высшей целью всей человеческой жизни. По его словам, состояния счастья можно достичь, если вести размеренный образ жизни и заниматься тем, что более всего вам подходит. Однако он понимает, что достигнуть счастья не просто. Аристотель говорит: «Одна ласточка еще не делает лета, как и один погожий день; также и короткий миг счастья не делает человека совершенно счастливым».

Но поиск счастья не закончился во времена греков. Даже в Декларации Независимости США – официальном документе – говорится, что стремление к счастью является неотчуждаемым правом человека. Как ни печально, сам Томас Джефферсон (автор документа и довольно меланхоличный человек) не знал, что такое стремление к счастью, несмотря на то, что писал об этом. (И конечно, мы понимаем, что стремление к счастью и достижение счастья – это не одно и то же.)

Многие психологи старались конкретизировать понятие счастья, называя его самовыражением, индивидуацией, зрелостью, чувством потока или субъективным благополучием. Подобные слова означают, что жизнь в целом хорошая штука, наполненная смыслом и удачами. К сожалению, счастье – как бы мы его ни называли – остается лишь идеалом. Такие факты, как болезни, травмы, недостаток образования, невостребованность понравившейся нам профессии или жесткие политические меры, не позволяют нам заняться тем, что больше всего нам подходит. И все же, несмотря на вездесущность подобных препятствий, стремление к счастью остается для большинства главной целью существования. В нем наша надежда и смысл жизни, это стимул противостоять всем невзгодам нашего существования.

Почему же, несмотря на то, что весь мир почитает счастье, оно все еще остается таким загадочным явлением? Почему мы с такой легкостью говорим о нем, но с таким трудом даем ему определение? В том ли дело, что мы пока не нашли ответа, или этого ответа просто нет? Некоторые специалисты, занимающиеся вопросом счастья, считают, что его вообще не стоит исследовать. Английский писатель Гилберт Честертон говорил: «Счастье – такая же тайна, как и религия, и не надо пытаться постигнуть ее разумом». Он предпочитал не продолжать изыскания, потому что знал, что они ни к чему не приведут. Американский писатель Натаниель Готорн сказал: «Счастье – это бабочка: ее нельзя поймать, но если сидеть тихо, она может устроиться на вашем плече».

Тайна это или нет, попытки объяснить, что такое счастье, все-таки предпринимались. С одной стороны, счастье – это не какое-то конкретное место или условие, а состояние души, внутреннее настроение, если хотите, плод нашего воображения. (Подобный взгляд на счастье как продукт нашего внутреннего мира лишь сгустил облако таинственности.) С другой стороны, психотерапевты часто сравнивают счастье с «потерянным раем» раннего детства – смутными воспоминаниями о полном единстве с матерью. (Они находят подтверждение своей идее во взаимосвязи матерей и детей и в чувстве блаженства, полного взаимопонимания, которое отражается в глазах маленьких детей, когда они прижимаются к своей матери.) Они обратили внимание на то, что многие из их пациентов говорили о попытках вернуть то ускользающее чувство таинственного единства, которое когда-то было у них, – чувство, возвращающееся лишь на мгновение. Подобное понимание счастья нашло воплощение в библейской истории об изгнании человека из рая. Именно изгнание Адама и Евы из Эдемского сада дало рождение вопросу о счастье.

Однако некоторые психиатры и неврологи более цинично смотрят на данный вопрос. Они считают, что счастье – это просто физиология, продукт химических реакций организма или результат работы сети медиаторов. Подобный взгляд породил споры о том, можно ли считать настоящим счастье, вызванное лекарственными препаратами вроде прозака. Если человек испытывает те же ощущения, возникающие благодаря той же химической реакции, значит ли это, что эти ощущения настоящие? Сводится ли счастье только к этому? Должны ли мы здесь остановиться?

Каких бы научных взглядов ни придерживались люди относительно счастья, большинство не считает его долгим гостем; оно остается с нами лишь на короткое время. Тем не менее, если спросить, многие люди ответят, что, в принципе, они счастливы – иногда в большей, иногда в меньшей степени. Возможно, нам следует сравнить счастье с солнечными лучами, пробивающимися сквозь тучи. Хотя мы видим лучи лишь иногда, мы знаем, что солнце всегда светит. А если мы попробуем поймать солнце, мы поймем, что оно убегает от нас. Как бы это ни было печально, благодаря этому у нас есть к чему стремиться.

Как ни странно, прелесть счастья именно в том, что оно никогда не бывает полным и долговечным. Вечное счастье было бы в лучшем случае скучным, а в худшем – кошмарным (вроде вечного оргазма). По сути, тем, кто постоянно счастлив, психиатры, скорее всего, поставили бы диагноз «олигомании» или «отрицания». Другими словами, можно быть слишком счастливым. Взлеты и падения придают нашей жизни остроту. Темнота нужна, чтобы свет был ярче. Как сказал Данте Алигьери в «Божественной комедии» («Ад»): «Тот страждет высшей мукой, кто радостные помнит времена в несчастии»[2]2
  Данте. Божественная комедия – М.: Правда, 1982.


[Закрыть]. Не бывает удовольствия без боли, как не бывает радости без печали. Карл Юнг говорил: «Даже счастливая жизнь не может обойтись без доли темноты, и слово «счастье» навсегда потеряет свой смысл, если не будет существовать рядом с грустью. Гораздо лучше принимать вещи такими, какие они есть, с терпением и спокойствием». Невозможно представить себе рай без ада. Нам необходимы крайности; нам нужны контрасты. Вот почему Данте так много внимания уделил «Аду» и так быстро прошел через «Рай».

Мы уже поняли, что счастье неуловимо и недолговечно. Что еще можно про него сказать? Из чего оно состоит? Мы не можем с уверенностью ответить на этот вопрос, поскольку для всех счастье связано с разными вещами. Это весьма субъективные эмоции; у каждого из нас есть собственное представление о счастье (или о том, каким оно должно быть). Некоторые называют счастьем состояние, когда их уже не обуревают никакие желания (даже если не все прошлые желания воплотились в реальность). Другие считают счастьем эмоции, связанные с определенными моментами: улыбкой любимого, удачным днем в школе, первой любовью, рождением ребенка или встречами с друзьями. Приверженцы науки определяют счастье как чувство удовлетворения от жизни в целом, отсутствие отрицательных эмоций или физической боли, ощущение цели в жизни, чувство личного роста. Однако во всех вышеприведенных случаях главное – хорошее настроение.

Несмотря на субъективный характер счастья, специалисты «позитивной психологии» или «субъективного благополучия» выделяют несколько компонентов счастья или вариантов настроения. Среди наиболее позитивных видов настроения или эмоций они упоминают радость, эйфорию, удовлетворенность, гордость, привязанность, счастье и экстаз; к чувствам, мешающим счастью, они причисляют вину, стыд, грусть, беспокойство, страх, презрение, гнев, стресс, депрессию и зависть.

3. Уравнение счастья

Есть три вида лжи: ложь, наглая ложь и статистика.

Марк Твен

Лучший поступок тот, что приносит счастье наибольшему числу людей.

Френсис Хатчсон

Если вы не можете убедить их, смутите их.

Гарри Трумэн

Если отбросить в сторону проблему определения, многие согласятся, что достичь счастья не так просто. Как и Эдем, оно от нас ужасно далеко. Когда я спрашивал людей, счастливы ли они, я часто получал уклончивые и противоречивые ответы. Однако многие говорили, что их жизнь несчастна. Философы, редко выражавшие оптимистические настроения нашего мира, много писали на эту тему. Анри Торо, например, считал, что «большинство людей проживают свою жизнь в тихом отчаянии», в то время как Жан де ля Брюйер заявлял, что «большинство людей тратят львиную долю жизни на то, чтобы сделать оставшиеся годы несчастными». Лексикограф Сэмюэль Джонсон тоже был далек от оптимизма, сказав, что «повсюду человеческая жизнь – это состояние, когда много надо выдержать и мало чем можно насладиться». Психиатр Томас Зац придерживался еще более мрачного мнения, утверждая, что «счастье – это воображаемое состояние, которое в прошлом живые приписывали мертвым, а теперь дети приписывают взрослым, а взрослые детям». Кинорежиссер и писатель Вуди Ален облачил свой пессимизм в яркие цвета шутки, сказав: «Чаще всего человечество стоит на перекрестке, когда одна дорога ведет к отчаянью, другая к полному вымиранию. Так давайте помолимся, чтобы нам хватило мудрости принять правильное решение».

Правы ли писатели, артисты и психиатры в своих мрачных пророчествах? Или их слова отражают мировоззрение, присущее лишь избранному меньшинству? Не свойствен ли людям этих профессий, учитывая их интерес к мимолетности явлений, более пессимистичный взгляд на жизнь? Возможно, что так. Исследования, связанные с вопросом счастья, выявили количество оптимистов, которое нельзя списывать со счетов. В ходе исследований субъективного благополучия (проводившихся в разных странах и субкультурах) большинство опрашиваемых оценили удовлетворенность жизнью выше нуля. Другими словами, люди считали себя скорее счастливыми, чем несчастными.

Конечно, всегда можно усомниться в результатах подобных опросов, поскольку они основаны на субъективной оценке. Когда люди сами оценивают себя, в действие вступают многие сознательные или бессознательные процессы, в результате чего даются искаженные ответы. Например, «фактор социальной желательности» – потребность человека быть принятым среди себе подобных – может привести к тому, что кто-то преувеличит степень своего счастья, для того чтобы соответствовать общественным стандартам. В таком случае можно усомниться, действительно ли люди счастливы, или они говорят, что счастливы. Исследователи, пытавшиеся выяснить этот вопрос, с помощью опросов получали подтверждение ощущения счастья и от всех членов семьи и близких друзей. Однако из собственного опыта анализа анкет для определения настроения знаю, что большинству людей удается чрезвычайно искусно обманывать своих близких (на работе и дома).

Если не принимать во внимание недостатки самооценки, почему полученные результаты столь оптимистичны? Почему люди предпочитают в анкетах счастье несчастью, несмотря на то, что их жизнь сложна? Возможно, это просто механизм выживания. Если мы хотим сохраниться как вид, мы должны избегать изоляции и апатии, к которым приводят отрицательные эмоции. Раздумья и размышления не ведут к эффективным действиям; напротив, они мешают нам заботиться о себе, обеспечивать жизнь своих семей и служить на благо общества. Поскольку мы социальные существа, сети, которые мы создаем, важны для формирования и сохранения нашего общества. Наш мир лучше всего работает, когда люди могут общаться и вступать друг с другом в социальные отношения. Один человек уязвимее, чем человек в группе. Принимая во внимание все неприятности, о которых мы говорили, становится ясно, что команда, группа, клан, племя, нация обладают гораздо большей эффективностью, чем один человек.

Когда я охотился с пигмеями (довольно примитивным племенем) в тропическом лесу Центральной Африки, мне стало ясно, что их успех как народа во многом зависит от оптимистичного взгляда на жизнь. Чтобы выжить, пигмеи должны полагаться друг на друга. Они вместе охотятся; вместе собирают коренья и фрукты; вместе строят жилье; вместе заботятся о детях. И все это они сопровождают добродушным подшучиванием – плодом оптимистического отношения к жизни. По моим наблюдениям, пигмеи – счастливые люди. Они умеют видеть позитивную сторону всего происходящего и любят петь и смеяться. Обычно все проблемы между членами нашей охотничьей группы решались с помощью шуток и смеха. Готовность пигмеев выражать положительные эмоции (и откровенное удовольствие, которое они от этого получают) облегчает разрешение конфликтов в любых ситуациях в жизни пигмеев. Я довольно быстро понял, что если в поселении пигмеев тихо, не слышно счастливого гомона, значит, в этом поселении что-то не так.

Некоторые социальные психологи называют склонность человечества охотнее воспринимать приятную информацию, чем неприятную, «принципом Поллианны». Французское выражение «la vie en rose» (русский аналог «жизнь в розовом цвете») тоже описывает именно такую модель поведения. Слишком часто люди, когда я просил их рассказать мне об их прошлом, рисовали абсолютно идиллическую картину. Однако эта картина довольно быстро рушится, стоит начать расспрашивать дальше, чтобы в конце столкнуться с реальностью. Циники могли бы сказать, что «старые добрые времена» возникают в основном благодаря плохой памяти.

В ходе исследований однояйцевых близнецов ученые пришли к интересному выводу: состояние субъективного благополучия, или то, что мы называем «счастьем», частично передается по наследству. Другими словами, на способность быть счастливым влияет некий генетический фактор, хотя степень его влияния широко варьируется (наивысший зарегистрированный показатель – 50 %). Однако каковым бы ни было истинное процентное соотношение, в настоящее время принято считать, что в зависимости от генетически заданных характеристик личности (черт и темперамента) люди склонны быть более или менее счастливыми. С помощью этого фактора наследственности можно объяснить, почему для большинства людей основа счастья сохраняется относительно неизменной на протяжении всей жизни (с некоторыми вариациями изо дня в день или от часа к часу). Темперамент, полученный нами при рождении, по-видимому, играет важную роль в уравнении счастья.

Французский писатель Франсуа де Ларошфуко пришел к тому же выводу и без помощи научных исследований: «Счастье и несчастье одинаково зависят и от темперамента, и от удачи». Значит ли это, что мы можем и не пытаться улучшить наше эмоциональное самочувствие? К счастью, нет! Жизнь не настолько предопределена. Поскольку природа не выделила специального гена счастья, генетический фактор – лишь часть картины. Хотя мы и связаны генетически с определенными чертами, эта связь в нашем мозгу не статична, это не неизменное условие. Эволюция и события текущей жизни в значительной степени изменяют наш дух. То, как мы трактуем обстоятельства нашей жизни (даже под влиянием некоторых биологических факторов), во многом влияет на наше ощущение счастья. Большинство ученых, занимавшихся исследованием этого вопроса (в том числе и генетики), пришли к общему мнению, что жизненные обстоятельства оказывают влияние на субъективное благосостояние. Наши чувства, мысли, поведение и поступки в большей мере зависят от нашего воспитания, а также от социальных и культурных факторов. Другими словами, хотя генетика и имеет значение, счастье и несчастье – это приобретаемые навыки. Зачастую счастливы мы или нет зависит от ситуационных факторов.

Исследования показали не только то, что люди склонны быть счастливыми, но и то, что деньги не приносят счастье. Богатые не всегда счастливее людей с более скромным достатком, и нам не нужно быть богатыми и/или знаменитыми, чтобы быть счастливыми. Однако должен сказать, что счастье не зависит от уровня дохода только когда удовлетворены все основные жизненные потребности. Для голодающих и бедных доход и счастье тесно связаны. Когда растет и без того высокий доход, человек не становится более счастливым в той же степени, что при росте низкого дохода. Но при любом уровне дохода кажущееся богатство гораздо важнее абсолютного. Для того, чтобы чувствовать себя богатым, надо мечтать о том, что можно купить. Все мы богаты, если хотим то, что имеем, и бедны, если хотим иметь то, о чем только мечтаем.

Кроме того, счастье в некотором смысле связано с социальным статусом и уровнем образования. Возможно, причина в том, что эти факторы часто поднимают уровень дохода (а значит, люди с низким уровнем дохода меньше озабочены финансовыми проблемами). Социальное положение и удовлетворение от работы еще больше связаны с чувством счастья. Безработные люди трудоспособного возраста во много раз несчастнее тех, у кого есть работа. Многочисленные исследования показали, что безработица вызывает целый ряд психологических расстройств, начиная с апатии и раздражительности и кончая различными физическими симптомами стресса. Однако помимо этого исследования показали, что пенсионеры в целом счастливее работающих людей (хотя пенсионерам, которые занимались интересной работой, приносившей им большое удовлетворение, не хватает прошлой деятельности).

Ваш возраст не имеет никакого значения для уравнения счастья. Самооценка счастья в среднем не связана с определенным возрастом. Несмотря на генетический фактор, счастье в детстве не гарантирует счастья в последующей жизни, и наоборот. Цитата из Бертрана Рассела, приведенная в начале главы, свидетельствует именно об этом. Рассел, видимо, становился с годами счастливее. Иногда счастливые дети превращаются в нервных и несчастных взрослых, а люди с несчастливым детством в ходе жизни становятся счастливее. Более того, с возрастом степень счастья может измениться. С годами мы не всегда становимся менее счастливыми, просто наши чувства притупляются; в нашей жизни реже случаются выдающиеся взлеты и оглушительные падения. Другими словами, наше ощущение счастья становится в среднем более стабильным.

Счастье так же мало зависит от пола, как и от возраста; не имеет значения, кто вы: женщина или мужчина. Как и в случае с возрастом, колебания счастья могут отличаться у разных полов – женщины обычно чаще испытывают перепады положительных и отрицательных эмоций, – но в среднем уровень счастья одинаков. Однако мужчины и женщины по-разному переживают определенные виды несчастья. Например, женщины вдвое чаще мужчин страдают от депрессий, а мужчины с большей вероятностью впадают в асоциальное поведение или становятся алкоголиками.