Текст книги "Египетские хроники. Корона пепла"

– Не надо сразу впадать в панику. С людьми ничего не случится. – Гор в своей неподражаемой манере пробует успокоить Кимми. – Теперь, когда мы поняли, в чем дело, все будет проще простого. Я не позволю этому ублюдку победить.

Она награждает Гора осуждающим взглядом, которого тот, конечно, не видит.

– Не все в жизни завязано на победах. Вообще-то в твоем возрасте тебе следовало бы это знать.

– Говорит девушка, которая ненавидит проигрывать в шахматы, – бормочет он, но Кимми не обращает на это внимания.

– Он сотворил с Тари нечто ужасное, но… – она делает глубокий вдох, – но он не только лгал. Думаю, Сет искренне стремился стать вашим другом. Кто-то должен с ним поговорить. Выдвинуть ему предложение. Вам надо пойти к нему. Сейчас сформировано три противника: Сет, Осирис и мы. Если так продолжится, в конце не останется победителей. Мы обязаны выяснить, как Сет планирует поступить дальше, и предложить ему мир.

– Святая простота! – раздраженно стонет Гор. – Дорогая моя, Сет не согласится. Ему нужна месть, а не болтовня. Ты не знаешь его так хорошо, как мы. Он дважды вырывал мне глаза… ну или приказывал вырвать. Он виноват в том, что от крыльев Азраэля остались одни ошметки. Может, его обвинения небеспочвенны. Даже вполне вероятно. Однако он определенно не собирается сидеть с нами у костра и петь песенки. Сет нас ненавидит и просто очень ловко это скрывал. Единственное, что его волнует, – это одолеть своего брата. Ради этого он использовал нас и Нефертари. Они с Осирисом не считаются ни с чем. Нужно их обоих запереть в Дуате и выбросить ключ.

«Дорогая?»

Гор смущенно пожимает плечами. А я не могу не восхищаться тем, как трезво Кимми анализирует столь ужасную ситуацию. Они с Нефертари похожи гораздо больше, чем она может себе представить. Пусть в разных аспектах, но они обе очень сильные личности.

– Твои глаза отрастут, а крылья Аза уже почти в порядке, – огрызается девушка, ничуть не впечатлившись ни ласковым обращением, ни его аргументами, с которыми раньше я бы просто согласился. – Если бы Сет хотел, вы бы уже были мертвы. Вам необходимо с ним поговорить. Если не вы, то это сделаю я.

– Ты в своем уме? – Гор вскакивает и хватает ее за плечи.

– С моим умом все прекрасно, – не моргнув глазом, отрезает она.

– Я за предложение Кимми. – То, что ее поддерживает именно Энола, удивляет не только меня. – Кто-то должен с ним поговорить. Выяснить, что он замышляет.

– Эй, – одергивает ее Гор, – это ведь ты у нас дежурная по ненависти к Сету. Что случилось?

Со щек Энолы сходит вся бледность, такое впечатление, будто они надуваются.

– Я по-прежнему его ненавижу, – заявляет она. – Сет нас использовал, и нам, в свою очередь, можно поступить точно так же. Мы просто скажем, что верим ему, но…

Стража распахивает дверь в библиотеку, и торжественно входит Исида. Кафтан, такой яркий, что режет глаза, облегает изящную фигуру. В ушах звенят огромные золотые кольца, а лоб украшает такая же тиара из чистого золота.

– Совещание, – мурлычет она, – как мило. А меня вы не забыли пригласить? – Не утруждаясь проходом по коридору, она материализуется рядом с Гором и, будто маленького мальчика, гладит его по голове. Заметив, как он рукой сжимает ладонь Кимми, морщит нос. Пройдет совсем немного времени, и Исида снова попытается вбить клин между ними. Любопытно, кто победит на этот раз. – О чем речь? – так небрежно спрашивает богиня, будто ее это ни капли не волнует.

– Мы думаем, как помочь Нефертари смириться со своей судьбой, – вздыхает Саида. – Не думала, что тебя это заинтересует.

– О, разумеется, заинтересует. Но это же очевидно. – Исида громко смеется. – Просто позвольте ей уйти. Нефертари требуется руководство опытного вампира. Снаружи точно найдется пара таких, кто избежал твоего преследования. – Ее холодный укоризненный взгляд останавливается на мне. – Платон мог бы ей помочь. Мы ведь в этом совсем не разбираемся.

Я не собираюсь использовать Нефертари, чтобы выманить Платона из укрытия, а она добивается именно этого. Неужели считает меня настолько тупым? Платон живет в геенне. Нога Нефертари ступит в это адское место только через мой труп. Как бы мне ни хотелось предъявить Исиде высказанные Сетом обвинения, для этого еще слишком рано. Сначала нужно собрать доказательства, но если все подтвердится, она за это поплатится. Мне плевать, даже если Исида сделала это лишь ради защиты сына. Благие намерения не оправдывают абсолютно все средства.

– Если мы ее отпустим, Нефертари превратится в дичь, на которую разрешено охотиться, и любой бессмертный сможет ее убить, – отвечаю я.

– Но у нее хотя бы появится шанс жить. Или ты намерен вечно держать ее прикованной к кровати? – Исида буквально заливается громким смехом. – Не знала, что у тебя столь грязные пристрастия.

Энола останавливает меня, когда я уже собираюсь наброситься на богиню. Эта ведьма ведет себя так, будто происходящее – забавная игра. Если выяснится, что заявления Сета – правда, однажды я собственноручно ее прикончу.

– Она останется здесь! – едва не кричу я. – Снаружи она и дня не протянет.

Исида смотрит на меня, качая головой:

– Как обычно, ты ее недооцениваешь. Как она найдет корону, не покидая комнаты?

– Мне плевать на корону.

– Ты изменишь мнение, когда Сет первым заполучит ее в свои загребущие руки. – У Исиды в глазах вспыхивает пламя, а на лице отражается подлинный страх.

Ну конечно. Должно быть, одна мысль об этом для нее словно ночной кошмар. Бьюсь об заклад, они с Осирисом полагали, что Нефертари быстрее отыщет корону. Регалию богов. Впрочем, если Осирис надеется с ее помощью покинуть Дуат, к сожалению, мне придется его разочаровать. Он больше ни шагу не сделает в этот мир. Хотя и Сет тоже. Я не допущу ни того, ни другого.

Азраэль

Пять дней спустя я готов снять цепи и забрать отсюда Нефертари. Она в отчаянии, пусть и не хочет это показывать. Стол, за которым я сижу, стоит у окна, то есть на приличном расстоянии от нее. Так ей легче переносить мое присутствие. Я краем глаза наблюдаю, как она покачивает кровь в стакане, прежде чем выпить. На губах остается одна капля, и Нефертари ее слизывает. Щеки слегка розовеют, из радужек исчезает краснота, и она заметно расслабляется. Затем со звоном ставит стакан на тумбочку.

– Что это? – Она с упреком указывает на стопку книг в изножье кровати.

– Книги, – невозмутимо откликаюсь я. – Ну, знаешь… такие штуки со страницами внутри, где написаны всякие интересные вещи.

В последнее время я сначала нянчился с ней, потом пытался утешить. Она все сильнее закрывалась. Так что с сегодняшнего дня пускаю в ход новую стратегию. Как ни странно, это Энола натолкнула меня на такую мысль, сказав, что Нефертари теперь вампирша, а не декоративная собачка. И оказалась права.

– Что мне с ними делать? – шипит вышеупомянутая вовсе не декоративная собачка, а потом пинает стопку, и два верхних тома падают на пол.

Едва сдерживаю порыв встать и успокоить ее.

– Есть такой элементарный навык, называется «чтение». Раньше оно тебе нравилось.

– А еще раньше я любила валяться на солнце, есть мороженое и заниматься йогой. – Сглотнув, Нефертари на мгновение позволяет мне увидеть, как горюет из-за всего, что потеряла.

В итоге я все-таки встаю, подхожу к кровати и подбираю книги.

– Ты снова сможешь все это делать. Но сначала нужно отпустить то, что ты имела, и принять то, что обрела.

– О, силы небесные! Избавь меня от прописных истин. Сколько времени тебе понадобилось, чтобы отпустить Нейт? Дай-ка подумать. – Театральным жестом она касается лба. – А, точно. Понадобилось, чтобы твою постель согрела я.

– Верно, – сухо откликаюсь я. – Но ты умнее меня и смелее, и это я согревал твою постель. Если мне не изменяет память, ты никогда ко мне не приходила.

В единственный раз, когда эта девушка решила взять желаемое, мы добрались лишь до коридора в отеле. Определенная часть моего тела очень выразительно реагирует на это воспоминание, и тут взгляд Нефертари перемещается на мою ширинку. Она тоже помнит.

Пару мгновений по защитным стенам бегут трещины, но вскоре Нефертари поднимает их еще выше, чем в предыдущие дни.

– Ой, поцелуй меня в зад! – огрызается она.

– Я бы с удовольствием, если бы ты смогла вынести мою температуру.

Она возмущенно ахает.

– Наверняка во дворце найдется немало девушек, которые только и ждут, чтобы ты предложил им свои услуги. Почему бы тебе просто не свалить отсюда? Мне ты здесь не нужен.

Еще как нужен. Я нужен ей больше, чем когда-либо. Первые несколько дней Нефертари была до жути собранна. Да, это казалось странным, но вполне соответствовало ее характеру. Только чем яснее она понимает, что отныне это ее жизнь, тем больше злится.

– Так просто ты от меня не избавишься, и, готов поспорить, никто из тех девчонок не окажется вкуснее тебя.

Прикусив внезапно задрожавшую губу, Нефертари отворачивается. Ее потерянный вид едва не заставляет меня передумать, хотя до сих пор моя забота абсолютно ничем ей не помогла. Мне следует набраться терпения, однако вести этот бой должна она. Я могу помочь, но только если она захочет бороться.

– Это книги из Александрийской библиотеки. Я подумал, они тебе понравятся, – мягко произношу я.

– Есть только две вещи, которые могут мне понравиться. Для этого тебе надо принести либо голову подонка, который со мной это сотворил, либо три регалии, чтобы снова превратить меня в человека, – не моргнув глазом, требует она. – Я хочу получить свою жизнь обратно. Как далеко ты продвинулся в этом направлении?

– Мы над этим работаем. Делаем все, что можем, чтобы помочь тебе.

Я не исполню ни одно из желаний Нефертари. Будь она хоть вполовину не так зла, я бы как минимум мог с ней поговорить. Как прежде поделился бы размышлениями. Но, боюсь, при одном упоминании имени Сета она сойдет с ума. Как же я мечтаю увести ее из этой комнаты, которая уже наверняка кажется Нефертари тюрьмой. Очевидно, ее добивает жара, и, несмотря на регулярно получаемую кровь, она все равно ощутимо теряет вес. Мне хочется вывести ее в ночную пустыню, где прохладный, почти ледяной воздух, однако риск слишком велик. Воспользовавшись возможностью, Нефертари сбежит, и я, скорее всего, ни за что ее не догоню. Вампиры невообразимо быстры. В поисках информации Энола перерыла всю библиотеку. Нам почти ничего не известно об этом виде, поскольку мы всегда лишь охотились на них и убивали. Теперь нам это аукнулось. Нормальна ли такая чувствительность Нефертари к теплу или это реакция на температуру во дворце? Вампиры не живут в египетских пустынях. Впрочем, сегодня мне до нее уже не достучаться. У нее выдался необычайно плохой день.

– Проведаю тебя позже, – негромко произношу, разочарованно запуская руку в волосы.

– Не утруждайся.

Закрывая дверь, я еще раз оглядываюсь. Нефертари с опаской тянется за одной из книг и открывает ее. И внезапно опять становится той девушкой, которая делала заметки клинописью в кабинете Пикстон-Парка. У меня щемит в груди. Я буду с ней настолько терпелив, насколько потребуется. Нужно достать больше предметов, которые она любила человеком. На ум приходит Селкет, но собака не узнает хозяйку. Для нее Нефертари теперь конкурентная охотница. Гарольд тоже не вариант, но я что-нибудь придумаю.

По обе стороны длинного коридора тянутся незастекленные арочные окна, выходящие в сад. Оттуда доносятся музыка и смех. Перегнувшись через парапет, обнаруживаю Гора. На пледе для пикника он лежит между двумя принцессами, и одна из них кормит его виноградом. С момента полного восстановления глаз бог, как я и предсказывал, вернулся к старым привычкам. В другой стороне лужайки Кимберли сидит на невысокой каменной ограде и болтает с Видой, а позади нее стоит воин-призрак, очень серьезно относящийся к порученному заданию. Что ждет здесь Кимми? Ну разве что один инфантильный бог вырвет ей сердце из груди. В тени пальмы замечаю Исиду и Исрафила и мгновенно настораживаюсь. Вернувшийся в Рим Микаил забрал скипетр с собой. По этому поводу у нас возник небольшой спор с Исрафилом, который предпочел бы, чтобы тот остался здесь. Я согласился с предложением Микаила.

Решив еще раз побеседовать с Данте, поскольку мы до сих пор бродим вслепую и не можем договориться о дальнейших действиях, я нахожу его в личных покоях. Они с Намиком склонились над письменным столом и что-то изучают. Когда я вхожу, джинны испуганно отскакивают друг от друга.

– В саду Исрафил, – зачем-то сообщаю я. – Что у вас там?

– Ничего, что помогло бы нам реально продвинуться вперед, – пожимает плечами Данте.

Сейчас мне еще сложнее охарактеризовать его отношения с Исрафилом, чем раньше. Во время трапез они сидят рядом, высший ангел живет в покоях принца, однако днем они практически не проводят время вместе. Вероятно, Данте трудно ставить свою миссию выше чувств. Не имеет значения, по каким причинам он вступил в отношения, Исрафил все равно ему дорог. Впрочем, однажды я уже спрашивал об этом, но друг ускользнул от ответа. Если захочет поговорить, он знает, где меня найти.

– Если бы ты отправился к Тоту… – начинает Намик.

– Пока я не могу оставить Нефертари, – возражаю, пока джинн не успел привести аргументы.

– А мы не можем рисковать и ждать еще дольше, – с нотками упрека парирует он. Тот факт, что Намик осмелился на подобное, максимально четко демонстрирует его тревогу.

– Что насчет Гекаты? В это дело впутан Платон, наверняка она в курсе его планов. Готов поспорить, сладкая парочка придумала все вместе и обвела нас вокруг пальца.

– Матушка побывала в Сиве, но Геката ее не впустила. – Данте опирается руками на столешницу. – В твое отсутствие мы позаботимся о Нефертари. Тебе необходимо увидеться с Тотом.

Друг редко просит меня о чем-то с таким упорством. Я подхожу ближе к столу. Он прав, нельзя больше отказываться.

– Что это? – На столе лежит карта какой-то местности. Пергамент старый и ломкий.

– Рисунок долины Еннома, – поясняет Намик, и волосы у меня на затылке встают дыбом. – Так она выглядела, пока ее не поглотила земля.

Я внимательнее вглядываюсь в выцветшее изображение. Всего один раз сотни лет назад я пролетал над ущельем. Из него воняло отбросами, горелой плотью, кровью и отчаянием. Поэтому люди называли его Долиной убиения или Обителью обреченных. Это место проклято.

– Здесь находились ворота Харшиф, – указывает Намик на одну точку. – На южной стороне городских стен Иерусалима.

Раньше через них жители города вывозили в долину мусор. Впрочем, не это стало причиной зловония. Царь Ахаз, правивший Иерусалимом через целых двести пятьдесят лет после Соломона, творил в ущелье немыслимые зверства.

– Ахаз сжег там собственных сыновей. – Данте произносит вслух то, о чем я способен лишь молча вспоминать.

– А еще повелел приносить в жертву идолу Молоху множество других детей, – добавляет Намик. – До тех пор, пока почва больше не смогла впитывать кровь невинных и воспротивилась. Когда земная твердь разверзлась и поглотила ущелье, ворота исчезли вместе с ним.

И теперь мы знаем, куда они исчезли.

– Как это нам поможет? Вы нашли другой проход? Мы сумеем провести войско в геенну?

Это безумие, но если только таким способом нам удастся отнять у Сета кольцо, я это сделаю. У меня кончики пальцев покалывает от желания сразиться с ним и убить.

– Не нашли. – Намик разворачивает карту, чтобы мне было удобнее смотреть. – Царь Ахаз был гораздо более жестоким, чем все его предки, и, кажется, мы поняли причину.

– Он искал кольцо? Тогда он, скорее всего, знал, что Соломон вверил его магам.

– По всей видимости, так и есть, – задумчиво кивает Данте. – А столько детей Ахаз убил для того, чтобы вынудить магов отдать ему кольцо.

Жуткая идея, но не лишенная смысла.

– Чего они не сделали.

– Нет, – подтверждает Намик. – Мы считаем, – управляющий бросает неуверенный взгляд на принца, – что маги приказали кольцу создать убежище. Ахаз не должен был им завладеть, поскольку тогда начал бы совершать еще более ужасные зверства. В геенну он за ними последовать не мог.

– Да, но за это им пришлось заплатить свою цену. – Данте проводит рукой по черным кудрявым волосам, и Намик обеспокоенно смотрит на него. – Нам регалии подчиняются, – напоминает друг. – Мы можем их использовать. Ангелы – Скипетр света, боги – Корону пепла. Но любой другой обязан чем-то заплатить.

А ведь и правда, только я об этом забыл. Таким способом артефакты защищают себя от использования во зло. Я хмурюсь. Невзирая на свои способности, маги оставались людьми. Куда им до силы кольца? При мысли о том, что натворили бы скипетр и корона в руках смертных, меня охватывает ужас. Нас самих регалии власти наказали утратой Атлантиды, а ведь мы тогда ими даже не воспользовались, просто унесли с острова. Вопреки их желанию… До сих пор я никогда не смотрел на случившееся под таким углом, но в этом есть доля истины. Я ничем не лучше Сета, мы оба всегда старались добиться того, что считали правильным. Ненавижу Исиду за ее правоту. Пусть я и твержу, что лишь защищаю Нефертари, но фактически все равно навязываю ей свою волю.

– Намик хочет сказать, – Данте переводит взгляд сначала на него, затем на меня, – кольцо сделает все возможное, чтобы воссоединиться с другими регалиями. Только джинн может владеть им по-настоящему.

– А Сет не джинн, – глухо отзываюсь я.

– Совершенно верно. Сет силен, но Кольцо огня сильнее. Оно способно создавать и разрушать миры. Если Сет прибегнет к его помощи, ему придется дать что-то взамен.

– Та магиня носит его годами, – обращаю я внимание друга на несостыковку.

– И лишилась всякого сочувствия. Чтобы править геенной, она пожертвовала кольцу свою человечность. Не стоит Сету использовать Кольцо огня, надо его предупредить.

– Предупредить его? Забудь.

Кольцо лучше покарает Сета за жажду власти, чем получилось бы у меня.

– Можешь сколько угодно это отрицать, – строго произносит Данте. – Можешь твердить, будто ненавидишь Сета, только вот ваша дружба не умерла до конца. Он спас тебя от проклятия Аль-Джанна, и ты перед ним в долгу. Поэтому с такой готовностью и простил его. Кольцу огня под силу сотворить с ним нечто пострашнее того, что в прошлом сделало бы с тобой заклинание. Пришла твоя очередь его спасать. От кольца и от себя самого. Тем самым ты также спасешь нас и Нефертари.

Я тру лоб. Хочется треснуть джинна чем-нибудь по голове, но у него чересчур логичные аргументы. Неужели Данте всерьез ожидает, что я спасу Сета? Никогда не смогу простить ему сделанного с Нефертари. Я продолжаю изучать рисунок, чтобы эти двое не заметили, какой беспорядок царит у меня в голове. На пергаменте изображена не только долина, но и часть старой городской стены Иерусалима, трое ворот и несколько домов.

– За все время, пока Камень Плача был замурован, маги ни разу не воспользовались кольцом, чтобы вырваться из заточения. Вам не кажется это странным?

– Нет, – откликается Намик. – По-моему, даже они понимали, что за это придется заплатить слишком высокую цену. Поэтому они ждали, пока кто-нибудь не придет и не откроет проход.

Соломону стоило спрятать и Кольцо огня тоже. Он пробудил чересчур сильную алчность. Нельзя было отдавать его магам.

– А что насчет обратной трансформации? Потребуют ли регалии заплатить цену и за нее? – Я заплачу. Какой бы высокой она ни оказалась.

– Помнишь, как после ухода Атлантиды под воду мы неоднократно пытались вернуть ее и у нас не получалось? – задает встречный вопрос Данте.

Помню, и даже слишком хорошо. Всякий раз я надеялся и всякий раз горько разочаровывался.

– Да, и держу пари, что у вас есть теория на этот счет.

– Есть, и она тебе не понравится, – подтверждает Намик. Он бросает быстрый взгляд на Данте, который ободряюще ему кивает. Я был так занят Нефертари, что не заметил, насколько увереннее стал управляющий. Днем я постоянно вижу этих двоих вместе. – Мы думаем, что при затоплении регалии потеряли большую часть своей силы. Опустить остров на дно – это нечто невероятное, даже учитывая их могущество. Тогда они еще не могли вернуть Атлантиду. Надеемся, за минувшие тысячелетия им удалось восстановить магию. Но… – сделав паузу, он опять смотрит на Данте, который не сводил с него глаз, – нельзя так рисковать. Нельзя растрачивать эту силу.

– В каком смысле «растрачивать»? – рычу я.

У джинна хватает приличия отвести глаза.

– Обратное изменение демонов и возвращение Атлантиды может оказаться для них непосильной задачей. И даже если Атлантида вернется, возможно, пройдет еще целая вечность, прежде чем они накопят достаточно силы на трансмутацию.

– То есть я должен сказать Нефертари, чтобы она не надеялась впустую и смирилась со своей судьбой, но мужчину, который ее убил, мы спасем от превращения в бездушного монстра?

Последние слова я цежу с отвращением. Мне до безумия хочется схватить Нефертари и унести ее отсюда. Просто оставить все позади. Однако я не могу. Не стану уклоняться от ответственности перед своим народом. Оба джинна смущенно смотрят на меня и ждут ответа.

– Твою мать. – Я бью раскрытой ладонью по столу. – Я пойду к Тоту. – Он самый умный из нас, возможно, и придумает выход. – Нефертари ни слова о ваших догадках. Она пока не готова. Еще слишком растеряна. Я сам расскажу, когда вернусь. Нужно будет как-то мягко ей это преподнести.

Сейчас Нефертари не способна нормально воспринять эти новости. Она придет в ярость. Впрочем, и скрывать от нее такие вещи нельзя. Мы хотим, чтобы она искала корону, но не позволим превратиться обратно, поскольку Атлантида важнее. Это мерзко и жестоко.

– Конечно. – Данте скручивает карту. – Только не тяни. Неизвестно, в курсе ли Сет, какая ему грозит опасность. С каждой минутой, пока кольцо находится на его пальце, он будет становиться все более непредсказуемым.

Следующие дни проходят по той же схеме. Я перекапываю дворцовую библиотеку в поисках книг и свитков из Александрии. Их осталось не так много, да и те, которые удается найти, пахнут дымом и сильно повреждены огнем. Я отношу все Нефертари, которая их молча берет. Она вообще разговаривает со мной только по необходимости. Вроде и нужно поделиться предположениями Данте и Намика, но я снова и снова откладываю разговор, хоть и не хочу иметь от нее секретов. Убеждаю себя, что это ради ее же блага, но защищаю лишь себя от ярости и ненависти Нефертари.

Когда сегодня я вхожу в комнату, она сидит у окна. По-моему, это прогресс, даже несмотря на прикованные к стулу конечности. Вид просто ужасный. Снаружи уже стемнело и опустилась прохлада. Нефертари закрыла глаза и не поворачивается ко мне. Она давно узнала меня по запаху или по походке. С каждым днем ее чувства обостряются все сильнее, и отчуждение между нами тоже растет. Сегодня был долгий день, я устал после тренировок, которые недавно начал. Несмотря на полное исцеление, крылья еще не могут переносить меня на длинные расстояния. Впрочем, для Дуата пока должно быть достаточно.

– Как у тебя дела?

– Так же, как вчера или позавчера. То есть фантастически. Теперь я улавливаю даже аромат жимолости, учитывая, что она растет в западной части дворца. Потрясающе, правда? Еще пчела упала в воду бассейна на крыше и утонула. Я слышала, как бились крылья, пока она боролась за жизнь. И не могла помочь.

– Мне очень жаль.

Сарказм я просто игнорирую. Стакан у нее на тумбочке пуст. Надо было принести чай. Осторожно, чтобы не напугать Нефертари, я по воздуху перемещаю к ней второй стул, сажусь и немного наклоняюсь вперед. Нельзя больше откладывать откровенный разговор.

– Сегодня днем я ходил к Саиде. Юна, девушка, которая тебя обратила, поднялась на поверхность. – Нефертари цепенеет, но все равно упрямо молчит. Невидимая стена, которую она вокруг себя воздвигла, скоро по высоте сравняется с Вавилонской башней. – Вчера вечером она вышла из туннеля под Храмовой горой, и воины-призраки Саиды следовали за ней через весь Иерусалим.

– А что насчет Платона?

– Его они не видели. Впрочем, будь я на его месте, тоже спрятался бы.

– Наверное, лижет пятки Сету.

– Вполне возможно, – соглашаюсь я. Раньше меня повеселил бы столь легкомысленный комментарий. – К сожалению, вампирша сбежала от солдат, но когда покажется в следующий раз, ее приведут сюда. – Я буквально вырвал такое обещание у Саиды. Если Юна в состоянии передвигаться в одиночку, то и Нефертари сумеет. – Она могла бы научить тебя, как подстроиться под нынешнее положение вещей.

– Подстроиться? – Нефертари наконец смотрит мне в глаза и при этом язвительно смеется. – Что конкретно ты имеешь в виду?

Если бы я знал, нам бы не потребовалась помощь другого вампира.

– Она провела полдня в городе и не навредила ни одной живой душе. Платон за время пребывания в городе тоже никого не кусал. Я бы знал.

Слабоватое оправдание, но вместе с тем и надежда. Мне стоит самому слетать в Иерусалим и вытащить этого негодяя из норы, в которую он заполз. Вот только для этого придется покинуть Нефертари. Хотя я понятия не имею, волнует ли ее это вообще. И заметит ли она мое отсутствие в своем летаргическом состоянии. Собственное бездействие сводит меня с ума. Скоро дойдет до того, что Гор сам отправится в Дуат, чтобы переговорить с Тотом.

– Отнеси меня в Иерусалим, – предлагает Нефертари. – Я могу начать поиски Короны пепла. Я готова. Если остался хоть малейший след, я его найду.

С ума сошла?

– Исключено, – выпаливаю я. – Плевал я на корону.

– Серьезно? – Нефертари издает жесткий смешок. – А мне казалось, именно поэтому я до сих пор жива. – Меня уже не должна коробить горечь в ее словах. – Ты не обязан меня защищать, – добавляет она мягче. – Худшее уже случилось. Отпусти меня. Ты не можешь меня спасти. Ты вообще больше ничего не можешь для меня сделать. Я освобождаю тебя от этого обязательства.

– Это не обязательство.

Я не поддамся на манящий тон. Видимо, этим методом пользуются вампиры, чтобы убедить жертву сдаться… или, как в моем случае, уговорить сделать то, чего я делать не желаю. Она быстро учится. Даже знать не хочу, каким штучкам мог бы научить ее опытный вампир.

– Нам нужно обсудить кое-что другое, – меняю я тему, отметив про себя, что сегодня Нефертари произнесла больше слов, чем за все предыдущие дни. – Помнишь, о чем Сет рассказывал нам в пещере? О вине Осириса?

Такое ощущение, будто встаю на очень тонкий лед. Никогда не знаешь, какое предложение приведет ее в ярость. Она бурлит внутри, словно вулкан незадолго до извержения. И рано или поздно взорвется. Пройдет целая вечность, прежде чем она примет свою судьбу. Однако я не могу больше ждать.

Нефертари напряженно кивает.

Я упираюсь руками в бедра и выгибаю спину. Сейчас последует самая сложная часть.

– Я ненавижу Сета за то, что он с тобой сделал. Но не хочу совершать ту же ошибку, какую допустил в прошлом. Осирис натравил нас друг на друга, а мы слепо пошли за ним. Результатом стали смерть и разрушение. – У нее едва заметно расширяются глаза. – По нашему мнению, Сет прав в том, что сказал в пещере, и если это правда, тогда его ошибочно осудили. Мы предложим ему выдвинуть обвинения перед советом аристоев. За это он должен будет отдать Кольцо огня джиннам. Если он это сделает, его не накажут. Вместо этого перед советом придется отвечать Осирису. – Такое решение мы приняли за минувшие дни, и Саида уже поставила в известность Зевса и Одина. – Так нам удастся избежать новой войны.

Когда я заканчиваю последнюю фразу, во взгляде Нефертари светится абсолютное непонимание. Наверняка она ожидала, что я поклянусь в вечной мести Сету, как поступил, потеряв Нейт. Но это лишь усугубило ситуацию. Месть – не доказательство любви. Она сама так считала. По крайней мере, раньше. Принимать разумные решения гораздо труднее, чем поддаваться гневу. И это далеко не все, что мне надо ей сказать. Я уже открываю рот, как неожиданно Нефертари меня перебивает:

– Значит, вы прощаете ему то, как он поступил со мной? Его действия в порядке вещей, поскольку сейчас вас это устраивает? – Она дергает цепи. – Он меня убил! Сломал мне шею. – Ее голос становится громче. – Сет мог с тобой поговорить. Несколько недель! Почему он никому не доверился? Почему он меня… – Нефертари резко осекается, а затем буквально вопит: – …убил? – Она сглатывает. – Жаль, я не ушла с Малакаем. Жаль, что не поступила так, как сама хотела.

Она права. Абсолютно во всем. Чем бы ни руководствовался Сет и как бы он ни мучился, Нефертари не должна была платить эту цену. И тем не менее мне нужно попробовать достучаться до нее.

– Я ничего не прощаю. Только в прошлый раз я согласился с самой простой интерпретацией, и все страдали из-за этого тысячи лет. Я хочу положить конец войнам. И если не дам Сету как минимум один шанс объясниться, значит, я ничему не научился на ошибках прошлого. – Нефертари закрывается, и я словно наяву вижу, как она прячется в свою раковину. Наши трудности ее больше не волнуют. Она борется с другими проблемами, а я даже не могу обнять ее и утешить. Впрочем, хотя бы один из нас должен сохранять трезвый рассудок. Раньше в большинстве случаев это делала Нефертари, теперь настала моя очередь. – Мы все выжили, – напоминаю я. – Сет освободил меня от цепей. – Я цепляюсь за мысль о том, что он не желал мне смерти. Мне нужно что-нибудь, чтобы оправдать, почему я до сих пор его не четвертовал.

– Может, он думал, что ты давно мертв, – презрительно фыркает она. – И я вообще-то не выжила.

До конца своей бесконечной жизни мне не забыть тот ужасный щелчок. Как бы я ни желал принести ей голову Сета, это ничего не изменит. Но ее разочарование вполне понятно, а ведь я еще не сообщил ей худшее. Если аристоям придется выбирать между возвращением Атлантиды и трансмутацией, они выберут Атлантиду. Я не в силах заставить ее думать сейчас еще и об этом. Как и не решаюсь рассказать, что мы собираемся предупредить Сета о силе кольца. О том, что, по мнению Данте, это мой долг перед богом за спасение от проклятия. После этого я бросил Сета. По крайней мере, он так считает. Потому и отнял у меня Нефертари. У меня резко перехватывает дыхание, и я на мгновение отворачиваюсь от нее.

В этот момент в дверь стучат, и входит Данте.

– Что тебе здесь нужно? – шипит на него Нефертари. – Неужели нельзя просто оставить меня в покое? Не надо из жалости составлять мне компанию.

– О-о-о, а тут кто-то в хорошем настроении, – тянет Гор, вваливаясь вслед за принцем. Позади них – Энола, Кимми и Намик.

От злости Нефертари бледнеет еще сильнее. Ее кожа теряет шелковистый блеск, а розовый цвет в радужках темнеет. Слишком много запаха крови в слишком маленьком помещении. Она только что пила. Если бы не питание, это уже свело бы ее с ума.