Текст книги "Дружеский поцелуй"

– Какой ваш любимый ресторан?

– «Ностальгия». Знаете его?

– Отличный выбор, – заметила Лесли, с облегчением почувствовав, что ее профессиональные навыки полностью восстановились. – Денис его тоже любит. Я позвоню ему сегодня же и постараюсь договориться о ланче или обеде на следующую неделю. Теперь, желаете ли вы, чтобы я связалась с нашим членом правительства и договорилась о собеседовании насчет места повара?

– Хотелось бы, – отозвалась Ребекка с кривой усмешкой. – Пожалуй, надо иметь в запасе нечто более земное, чем свидание с Денисом Мерфи, если я не хочу, чтобы у меня голова пошла кругом.

Провожая Ребекку через приемную к лифтам, Лесли постаралась развеять ее сомнения.

– Я свяжусь с вами на этой неделе, – пообещала она, с досадой признаваясь себе, что поиск жены идет гораздо успешнее, чем она ожидала.

– Буду ждать с нетерпением. – Ребекка порозовела, смущенная своим пылом, потом улыбнулась не без озорства. – До свидания, мисс Таунс. Сегодняшний вечер оказался поистине чудесным!

Денис несомненно получит удовольствие от компании Ребекки, решила Лесли, спеша в свой офис. Больше того, она как раз такая обаятельная и веселая женщина, которую мать Дениса хотела бы видеть своей снохой. Да, в целом это было весьма удачное собеседование. Лесли имела все основания быть довольной своей первой кандидаткой на роль миссис Мерфи.

– Это правда? – поинтересовалась Бланш. – Ты рекомендуешь эту женщину в качестве потенциальной жены Дениса Мерфи?

– Да. Есть возражения?

– Не такие, которые ты пожелала бы выслушать.

Лесли ухмыльнулась.

– Ты просто мужененавистница. Она славная, и я уверена, что Денис влюбится в нее.

– Для такой умной женщины, босс, вы иногда удивительно тупы. – Бланш судорожно вздохнула. – Но кто меня станет слушать! Умные женщины всегда глупы, когда речь заходит о мужчинах. Мы так сделаны ради того, чтобы мужчины не чувствовали себя постоянно неполноценными.

Лесли села за свой стол, не обращая внимания на осуждающий взгляд Бланш. Почему бы в мире, где время вытеснило деньги в качестве самого дефицитного товара, занятым и преуспевающим мужчинам не положиться на профессионалов в поиске идеальных жен? Если она найдет Денису подходящую жену, Марк Доултон назначит ее вице-президентом, отвечающим за новое подразделение «Брачные услуги». А если она добьется успеха в новом деле, ее мечта о равноправном партнерстве станет реальностью гораздо раньше, чем она надеялась.

Лесли криво усмехнулась, сознавая, что строит воздушные замки. Прежде чем мечтать о партнерстве, сначала надо удачно женить Дениса. Она сняла трубку и набрала номер его конторы.

Секретарша ответила, что он все еще в суде.

– Он забежит забрать оставленные ему послания, как только выйдет из зала заседаний, – добавила она.

– Передайте ему, что я хотела бы повидать его сегодня вечером, Мелисса. Может, после обеда, если он не возражает. У меня для него восхитительная новость.

Мелисса, женщина средних лет, была предана Денису и очень компетентна. Лесли относилась к ней с симпатией и уважением, но вот Мелисса по какой-то непостижимой причине страшно ее не любила. И сейчас, как всегда, ее голос звучал так, словно разговор с Лесли был для нее не более приятным, чем сосание лимона.

– Благодарю вас за звонок, мисс Таунс. Я прослежу за тем, чтобы мистер Мерфи получил ваше послание. Однако он чрезвычайно устал, а тут еще дело этого Тома Харисона…

– Я не отниму у него много времени, – пообещала Лесли, удивляясь, как это Мелисса всегда ухитряется вызвать у нее такое ощущение вины, когда на самом деле ей не в чем себя упрекнуть. – Моя новость чрезвычайно обрадует Дениса, я уверена.

– Я передам ему ваше сообщение, – сухо повторила Мелисса, и Лесли почти явственно увидела недовольное выражение ее лица и враждебные серые глаза, пронзающие Лесли насквозь, словно булавка – коллекционную бабочку.

Надо будет спросить у Дениса, в чем тут дело. Может, он знает? – озадаченно подумала Лесли. Вот сегодня вечером и спрошу. Не забыть бы…

3

Скоростной лифт стремительно вознес Лесли на верхний этаж, где проживал сибарит Денис в роскошном, со вкусом обставленном люксе. Лесли нажала на звонок, принюхиваясь к чудесному аромату, доносящемуся из-за двери.

– Денни, ты прямо телепат! – сказала она, когда Денис с широкой улыбкой распахнул перед ней дверь. – Чую запах кофе и шоколадных пирожных… и еще булочки с корицей! Ммм… и что-то с ванилью! Признавайся, как ты догадался, что я сегодня весь день мечтала о кофе и пирожных?

Денис усмехнулся и коснулся губами ее прохладной щеки.

– Нашла чему удивляться. Обычная наблюдательность. Ты всегда отказываешься от десерта и кофе, когда знаешь, что будешь у меня в гостях.

Лесли с удовольствием плюхнулась на мягкий кожаный диван, потом подобрала под себя ноги и подложила под спину пару мягких подушек, устраиваясь поудобнее.

– Тебе не следовало бы устраивать неистребимые запасы моего обожаемого бельгийского шоколада – тогда бы я не была такой жалкой попрошайкой.

– А как иначе я могу заманить тебя сюда?

Она расхохоталась.

– О боже, ты раскрыл мою тайну! Да-да, бесполезно скрывать. Я тебя люблю только за бельгийские трюфели!

Денис изобразил глубокую печаль и исчез в небольшой, но оборудованной по последнему слову техники кухне.

– Мелисса сказала, что у тебя для меня важная новость? – крикнул он оттуда.

– Самая лучшая. Я уже нашла тебе жену. Или я должна сказать «потенциальную жену»? – Она фыркнула. – Я не настаиваю на том, чтобы ты сделал предложение первой же подобранной мною кандидатке, хотя она и обалденная.

На кухне перестала греметь посуда. На пару секунд установилась тишина, потом в двери появился Денис с двумя кружками кофе в одной руке и золотистой коробкой шоколадных конфет в другой. Все это он поставил на низкий столик перед диваном, молча вернулся на кухню и также молча принес оттуда тарелку с пирожными. Пристроив ее на столике перед Лесли, он сел на диван и искоса взглянул на подругу.

– Ты что-то не очень обрадован моей новостью. Я-то думала, ты будешь изумлен и поражен моей расторопностью. Не прошло и суток, а я уже подыскала первоклассную кандидатку.

– Я и поражен. Даже потрясен. – Денис вдруг сделался суетливым. Он встал с дивана, зачем-то снова вышел на кухню, но вернулся оттуда с пустыми руками. – Просто я не думал, что все произойдет так быстро. Я надеялся обсудить дополнительно мои требования, прежде чем ты организуешь первое свидание.

– Денни, в пятницу мы полночи обсуждали, какой должна быть твоя идеальная жена. Я, кажется, имею полное представление о том, чего ты хочешь. Поверь мне, Ребекка идеальна. Я принесла тебе копию ее жизнеописания. – Лесли передала ему бумаги и сосредоточилась на выборе пирожного. – Ребекка первоклассная повариха, – подчеркнула она. – Стажировалась в Париже. Двадцати девяти лет, любит детей, любит играть в теннис и к тому же очаровашка.

Денис поднял глаза:

– Блондинка? Брюнетка?

– Темная брюнетка, с улыбкой феи, от которой расплавится твое сердце.

– Звучит интригующе. Когда я могу встретиться с ней?

– Как только у тебя будет свободное время. Она с удовольствием разделила бы с тобой трапезу в ресторане «Ностальгия». Естественно, она желает, чтобы первая встреча состоялась в общественном месте.

– Разумеется, иного я и не ожидал. Может, назначишь обед на пятницу? К тому времени я уже освобожусь. Дело Харисона передадут на рассмотрение присяжных уже завтра. Не думаю, что у них уйдет больше нескольких часов на принятие решения.

Лесли с тревогой взглянула на него.

– Ты разыскал своих свидетелей?

– Только одного. Бывший наркоман, проходит курс реабилитации, поэтому присяжные могут и не поверить ему. Но по крайней мере он занял свидетельское место и поклялся, что Том обедал в кафе, а не находился в винной лавке, где произошла перестрелка. Окружной прокурор насел на него, но он стоял на своем, утверждая то же самое, что и Том: они оба убежали, потому что боялись стать жертвами перестрелки, а не потому, что сами стреляли.

– Этого должно быть достаточно для обоснованного сомнения, разве нет?

– Надеюсь. – Денис наконец выбрал пластинку по своему вкусу и поставил ее на проигрыватель.

Нежная полнозвучная мелодия прелюдии Дебюсси наполнила гостиную. Лесли слушала в полной тишине, пока не затих последний аккорд, и избыток ее чувств от прекрасной музыки был окрашен меланхолией.

Денис не присоединился к ней на диване, а сел в кресло у камина и с отчужденным, почти суровым видом потягивал кофе.

– Что тебя тревожит, Лесли? – тихо спросил он.

Смущенная своими мыслями, она почувствовала, что краснеет, но ответила правдиво, ибо честность всегда была стержнем ее отношений с Денисом.

– Это прозвучит эгоистично, – признала она. – Но я начала испытывать ревность к твоей будущей жене. Я получаю такое удовольствие от общения с тобой, Денни. В моей жизни образуется провал, когда ты женишься.

Если она ожидала, что он подбодрит ее, скажет, что ничего не изменится, то он ее разочаровал.

– Да, – согласился он. – Наши отношения изменятся, когда я женюсь. – Потом вежливо добавил: – Конечно же мы можем остаться друзьями.

– Но не такими, как сейчас, – с горячностью возразила Лесли. – Твоей жене не очень-то захочется мириться с тем, что я заглядываю к тебе попить кофейку и выслушать слова сочувствия после трудного дня на работе.

– Пожалуй, это будет слишком, – согласился Денис. – Я буду скучать по всем чудесным моментам, которые у нас были, Лесли, но я достиг той стадии в жизни, когда мне стало понятно, что какой бы успешной ни была моя карьера и каким бы широким ни был круг знакомств, я не перестану чувствовать себя одиноким. Я наконец готов взять на себя обязательства по отношению к некой женщине, несмотря на все то, от чего мне придется отказаться. – Он криво улыбнулся. – Конечно, у меня такое ощущение, как будто вот-вот прыгну с высокого утеса без парашюта, но тем не менее я готов к прыжку. Устаешь постоянно ходить на цыпочках вокруг своих самых глубоких чувств из опасения посягнуть на чужое пространство. Мне нужна женщина, готовая породниться со мной… Я хочу, чтобы у меня с этой женщиной возникли отношения полного и безграничного доверия…

Он не понимал, как ей больно от его слов. Лесли резко выпрямилась.

– Но у нас с тобой уже есть подобная близость, Ден! Господи, мы же рассказываем друг другу все. Не могу представить себе отношений более откровенных, чем наши!

– Ты заблуждаешься, – печально проговорил он. – Для людей вроде нас, так долго знающих друг друга, Лесли, мы поразительно мало открываемся и, наоборот, поразительно много стараемся скрыть.

Если бы Денис схватил палку и отдубасил ее, она не испытала бы большего шока.

– Может, у тебя и есть такое ощущение, – возразила она дрожащим голосом, – а у меня нет никаких секретов от тебя, Денни. Ни одного.

– Ты так думаешь? Я могу назвать целую дюжину. И многие из них очень важные.

– Назови хоть один!

Долгую, напряженную минуту он смотрел на нее изучающе.

– Ладно, – наконец произнес он. – Тогда вопрос. Ты девственница, Лесли?

Она раскрыла рот, но из него не вылетело ни звука. Через несколько секунд она вновь обрела дар речи.

– Это не секрет, а просто неуместный вопрос. Моя половая жизнь – это исключительно личное, нечто, не подлежащее обсуждению между нами.

– Вот видишь. Значит, у каждого из нас есть тайны, которыми мы не готовы делиться друг с другом. Но мужчине важно знать это о женщине, с которой он так часто общается, ты не согласна?

Она покачала головой.

– Наши отношения основаны на долгой дружбе, а не… на физическом влечении. Мы друзья, а не потенциальные любовники.

– Даже друзья иногда говорят о сексе, Лесли, но только не мы. Для нас это запретная тема. Почему?

Она беспокойно заерзала спиной по подушкам.

– Может, оттого, что все постоянно говорят об этом, а я, если откровенно, нахожу эту тему скучной.

– Секс переоценивают? Ты это хочешь сказать?

– Кое-кто думает, что он важен, – осторожно ответила она.

– Но только не ты?

Она пожала плечами.

– Опросы показывают, что супружеские пары, прожившие два года, редко занимаются любовью больше трех раз в неделю. Но каждую неделю они проводят вместе в среднем сто часов. Скажем, секс занимает у них только три часа. У них остаются девяносто семь часов в неделю на иное общение. Судя по этой статистике, вряд ли можно сказать, что секс для них очень уж важен.

– Статистика показывает, что треть детей в юго-западной части округа Колумбия страдали от недоедания в прошлом году. Это тревожный факт, но разве он помогает тебе понять ощущение матери, когда приходит время обеда и ей нечем накормить своих детей? Статистика не обременена эмоциональным содержанием, Лесли, и это одна из причин того, почему она так часто лжет. Твоя статистика не показывает относительной важности трех часов занятия любовью в сравнении с девяносто семью часами сна или стирки.

– Мне не нужна статистика, чтобы знать, что значение секса преувеличивается. Могу спорить, что супружеская пара, разделяющая страстный интерес к бейсболу, сохраняет семью дольше, чем пара, разделяющая страстный интерес к сексу!

– А как насчет разделения страстного интереса к бейсболу и к сексу? – мягко возразил Ден.

Испытывая нервное напряжение, Лесли уже не могла усидеть на месте, вскочила и принялась расхаживать по комнате.

– Я начинаю думать, что ты прав в одном – я не понимаю тебя, Ден. За последние дни ты уже не первый раз удивляешь меня.

– Тут мы на равных. Ты наконец сообразила, что не понимаешь меня, и я признаю, что не понимаю тебя с того дня, когда ты обручилась с Альфредом Вудом. Тому уже четыре года, если ты не забыла.

Сердце Лесли забилось с немыслимой скоростью. Она остановилась у горшка с расцветшей кливией и оторвала увядший лист.

– Я не делала никакого секрета из того, что мое обручение с Альфредом было ужасной ошибкой.

– Почему – ошибкой? Он казался славным малым.

– С Альфредом я обручилась, чтобы доставить удовольствие своей семье, а не потому, что влюбилась в него. Мои сестры жаждали видеть его своим зятем, а родители считали, что он станет для них идеальным сыном. Вся беда была в том, что я-то не хотела его в качестве мужа. И все же я согласилась выйти замуж, а когда разорвала помолвку, то и ему причинила немалую боль, и сама переживала из-за своего поведения. Ты же все знаешь, Денис. Ведь я тебе плакалась в жилетку, когда решила разорвать помолвку, помнишь?

– Даже очень живо, – откликнулся он. – И я ждал три года твоего правдивого объяснения, почему на самом деле ты порвала с Альфредом.

Лесли оставила в покое кливию и в изумлении уставилась на Дениса, потом потерла лоб, пытаясь избавиться от начинавшейся головной боли.

– Извини, – проронила она, – не могу понять, о чем это ты.

– В день свадьбы Альфреда ты сбежала с торжества и явилась ко мне. Провела здесь всю ночь. Мы сидели в этой самой комнате и говорили десять часов подряд. И знаешь, что было самым удивительным? За все это время мы ни разу не упомянули твою помолвку с Альфредом. Так не будем обманывать себя относительно того, какие у нас с тобой откровенные и доверительные отношения.

– Ты никогда не интересовался моими чувствами к нему! Ни разу с тех пор не упоминал его имени!

Денис устало улыбнулся.

– В ночь бракосочетания Альфреда ты пришла ко мне за утешением, Лесли. За утешением и дружеским общением, а не за доверительностью и откровенностью. Ты и сейчас хочешь того же. Я знаю правила наших отношений. Я знал, что по этим правилам мне не следует задавать тебе вопросы об Альфреде. Нам не дозволено копаться в глубоких чувствах друг друга. Вот так мы и сохраняем нашу дружбу.

– Как ты можешь говорить такое? У нас нет правил, – запальчиво возразила она. – Ради бога, Денни, ты выхватываешь отдельные случаи и раздуваешь их дальше некуда.

– Если ты действительно так считаешь, тогда мы, видимо, имеем разные понятия о важном. Прошло уже восемнадцать месяцев, как женился Альфред. Восемнадцать месяцев – и все это время, по твоим словам, мы были наилучшими друзьями без тайн друг от друга. А я даже не знаю, почему ты так расстроилась по поводу его женитьбы. Ведь ты сама разорвала помолвку. Не он тебя бросил. Уж не ожидала ли ты, что он останется холостяком и будет вечно горевать?

– Конечно нет. – Лесли вдруг стало душно, словно жар ее чувств сжег весь кислород в квартире. Она подошла к окну, стараясь держаться к Денису спиной. После затянувшейся паузы она продолжила: – Я никому никогда об этом не говорила. Если откровенно, даже себе самой не признавалась в правде. Меня расстроил не сам факт женитьбы Альфреда, а нечто более личное. Видя его и его невесту такими влюбленными, я вынуждена была признать, что сама никогда не испытывала такого. И от этого понимания мне стало гораздо больнее, чем можно было предположить. Я всегда заявляла, что меня интересуют карьера и независимый образ жизни, но глубоко в душе у меня сохраняется потаенная вера в то, что где-то в большом мире найдется мужчина, который приведет меня в такой восторг, что семейная жизнь покажется мне раем.

– А Альфред не был этим мужчиной.

– Хуже. Женитьба Альфреда навела меня на мысль, что я так и не встречу мистера «самое то».

Денис пересек комнату и остановился рядом с ней. Мягко положил руки ей на плечи, повернул к себе и приподнял ее подбородок так, чтобы она вынуждена была взглянуть ему в глаза. В пристальном взгляде его сверкающих синих глаз Лесли, к своей радости, не заметила и намека на жалость.

– Почему же нет?

– Да потому что я не способна влюбиться, – призналась она, стараясь все же вызвать жалость к себе. – Альфред был последним в длинной цепочке нравившихся мне мужчин, которых я так и не полюбила. Он был самым славным и добрым из всех, кого я знала. Я хотела полюбить его, но не смогла. Земля не приходила в движение, когда он смотрел на меня. Черт, я часто даже не замечала, смотрит ли он на меня или нет. Когда же он целовал меня… – Она оборвала фразу, не зная, смеяться ли ей или плакать.

– Когда же он целовал тебя?..

Лесли призналась в унизительной для нее правде:

– Мы были обручены уже пару месяцев, когда я сообразила, что использую то время, когда он целует меня, на планирование своей работы на следующий день. Я закрывала глаза и представляла себе распорядок предстоящих встреч, в то время как Альфред вкладывал сердце и душу в свою ласку. Как только я поняла, что происходит, нашей помолвке пришел конец. – Денис рассмеялся, а она горестно покачала головой. – Честно говоря, Ден, это не смешно. Я много думала об этом и пришла к выводу, что или у меня дефективные гены, или мне не хватает гормонов, или еще что. Я завидую, видя по-настоящему влюбленные парочки, но даже вообразить не могу, что они ощущают.

– Для женщины с дефективными генами, Лесли, ты выглядишь абсолютно нормальной. Больше того, ты выглядишь потрясающе.

– Спасибо. Но дело-то в том, Ден, что мне уже двадцать восемь, а я еще ни разу не испытала того безумства, которое все, похоже, испытывали десятки раз еще до того, как им исполнилось двадцать. К тому времени, когда мои сестры перешли в пятый класс, они были уже ветеранками романтики. Я же оставалась такой недотепой, что даже не поняла, что должна безумно влюбиться в Майка Айвори только потому, что он постоянно дергал меня за косички!

– Лесли, милая, ты вовсе не дефективная! Просто тебя окружают болваны. А нежные Казановы вроде меня никогда не прибегают к грубой тактике вроде дерганья за косички. Бог мой! Я наконец открыл для себя, что гораздо эффективнее подставлять девочкам ногу на спортивной площадке.

Лесли расхохоталась.

– Если бы ты мне сделал подножку, я бы стукнула тебя по башке портфелем. Это свидетельствует, что я была безнадежна уже начиная с третьего класса.

– Ммм… или доказывает, что у тебя был изумительно развит здравый смысл.

Она вздохнула.

– Здравый смысл не самое большое благо, Денни. Здравый смысл менее всего нужен, когда собираешься влюбиться.

– По крайней мере, один раз ты влюблялась, – напомнил ей Денис. – Помнишь ту драматическую сцену на берегу ручья, когда ты призналась мне в страстной и самозабвенной любви.

– Один-единственный раз испытанная мною влюбленность, – согласилась Лесли. – Но ты забываешь кое-что важное.

– Что?

– Тебе хватило полчаса, чтобы разубедить меня. Когда Линде было шестнадцать, она целый месяц засыпала в слезах только потому, что некий Мелвин Боулт пригласил другую на школьный бал. А он ей даже не очень-то нравился!

– Твои сестры – счастливицы. Они рано поняли, что им нужно в жизни для счастья. Некоторым из нас требуется гораздо больше времени, чтобы разобраться, кто мы и чего ждем от нашей жизни.

– Верно. А я, мне кажется, поняла на свадьбе Альфреда, что никогда не влюблюсь достаточно сильно, чтобы быть счастливой в браке.

– Ну, Лесли, ты слишком молода, чтобы делать такие огульные утверждения.

Она покачала головой.

– Влюбиться мне и близко не грозит.

– Не искушай судьбу. Все поэты сходятся в том, что у любви есть странная особенность: она часто застает тебя врасплох, подкрадываясь, когда ее не ждешь. А потом – бац! – и ахнуть не успеешь, как тебя сваливает острый приступ любовной горячки.

В ее смехе был оттенок тоски.

– Не знаю, как это случилось, Ден, но где-то и каким-то образом меня сделали невосприимчивой к этому особому виду заболевания.

– О’кей. Может, ты никогда и ни в кого не влюбишься дико, безумно и страстно, но это не означает, что ты не встретишь мужчину, который станет приемлемым для тебя мужем и добрым отцом твоим детям.

Она почувствовала, что покраснела.

– Ладно, признаюсь: в душе я романтик и не могу даже представить себя приносящей обет прожить всю жизнь с мужчиной, в которого не влюблена до беспамятства. Выходя замуж, женщины стольким жертвуют, что, как мне кажется, не стоит этого делать без настоящей любви.

– Тогда ты не можешь одобрять моего желания найти жену с помощью твоего агентства. Если быть реалистами, мы оба знаем, что вряд ли я влюблюсь в какую-либо из твоих кандидаток.

– Брак означает разное для разных людей. Ты мужчина. Может, влюбленность не так важна для тебя. Все же твоя жизнь изменится гораздо меньше, чем жизнь твоей жены.

Его глаза потемнели.

– Мне важна любовь, – тихо произнес он. – Но в определенной степени я похож на тебя. Я уже почти махнул рукой на несбыточную мечту.

Она была так поглощена разговором, что не заметила, как он присел к ней на диван. К своему удивлению, Лесли обнаружила, что их тела почти соприкасаются. Руки Дениса слегка сжимали ее талию, и от прикосновения его пальцев к пояснице ей вдруг стало жарко и неспокойно. Как бы издалека до нее донеслись собственные слова:

– А ты был когда-нибудь влюблен, Денис?

– Очень давно.

Он замолчал, и Лесли подсказала:

– В ту продавщицу из булочной?

– Нет, как я говорил тебе, нас с Камиллой объединило лишь острое вожделение. – Денис уставился в пространство, очевидно вызывая в памяти картины, которые все еще причиняли боль. – Была одна… Прошло уже более четырех лет с тех пор, как я влюбился в нее.

– Но что-то не получилось?

– Нет.

Односложное слово прозвучало так невыносимо уныло, что у Лесли пересохло горло. Она сделала глотательное движение.

– Примерно в то время твоя мать намекнула мне, что ты надеешься жениться. Но она не упомянула ее имени… А потом я обручилась с Альфредом, и мы с тобой почти не виделись.

– У меня в семье не знали всего; только то, что я влюблен и что моя избранница решила выйти за другого.

– Денни, как я тебе сочувствую. Такое впечатление, словно это до сих пор причиняет тебе боль.

Он перевел взгляд на нее, словно с трудом выдирал себя из прошлого.

– А, как-нибудь переживу, наверное. Как правило, не имеешь именно того, чего больше всего желаешь.

Лесли настолько привыкла думать о Денисе как о человеке, уверенно шагающем по жизни, удачливом, неуязвимом, что ей было трудно перестроиться. Глядя на его печальное лицо, она вдруг прониклась к нему особым сочувствием. Рука самопроизвольно протянулась и в порыве утешения погладила его по щеке. К ее удивлению, Ден перехватил ее руку, сжал, потом, совершенно уже поразив Лесли, повернул и поцеловал в середину ладони. Не зная, как на это реагировать, она вскочила с дивана и подошла к окну. Денис тоже встал.

– Поверь мне, Лесли, в двадцать восемь еще не поздно влюбиться, – мягко проговорил он. – Может, тебе следует дать волю своим чувствам и посмотреть, что из этого получится.

Они стояли слишком близко друг к другу. Ее кожу покалывало там, где пальцы Дена прикасались к ней, и где-то внизу живота она вдруг почувствовала вспышку жаркого голодного пламени. Ощущения странные, незнакомые и не сказать, чтобы очень уж приятные. Она прислонилась к стеклу, образовав между собой и Денисом пробел в пару дюймов.

Обычно он чувствовал ее настроение, но сегодня, похоже, не замечал предупредительных сигналов. Вместо того чтобы освободить ее руку и отступить, он наклонился вперед, медленно приближая к ней лицо.

– Иногда здравый смысл может быть отброшен, – прошептал он.

– О… о чем ты?

Его губы оказались в непосредственной близости от ее рта.

– Вот о чем, – проронил он, и его губы коснулись ее губ.

Лесли закрыла глаза. Она сейчас отнюдь не планировала свою работу на завтра, она вообще ни о чем не думала. Разве только о том, что Денис целуется совсем не так, как Альфред. Но эта мысль вспыхнула и погасла. Денис сильнее сжал ее талию. И мыслей не осталось вообще, одни только ощущения… Глубоко внутри нее вновь вспыхнуло пламя и забушевало совершенно бесконтрольно, потому что Лесли больше не способна была что-либо контролировать…