Текст книги "Лондонцы"

Глава 5

В спортивном автомобиле с открытым верхом он поджидал ее после работы на дороге, ведущей к пустоши.

– Прыгайте! – Он широко улыбнулся и, наклонившись, распахнул дверцу возле сиденья для пассажира. – Будем считать это началом.

Предложение звучало не очень романтично, зато не оставляло сомнений в его решимости продолжать их новые отношения. С замирающим сердцем Кейт уселась на широкое сиденье и откинулась на спинку.

– Куда поедем? – спросил он, включая зажигание и оживляя мощный мотор. – Вверх по склону или вниз?

– Вверх! – ответила она, глядя на его лежащие на руле сильные руки. – Я живу на площади Магнолий, на юго-западной оконечности пустоши.

– Значит, почти соседи! – воскликнул Тоби и включил передачу. – Наш родовой особняк выходит окнами на пустошь.

Кейт видела этот дом: с месяц назад, узнав у Керри, где он находится, она прогуливалась там с Бонзо. По сравнению с ее домишком, типичным для англичан со средним достатком, это был дворец. Построенный в стиле архитектора Роберта Адама, он имел портик с колоннами и классический фронтон. Высокие окна в ажурных рамах и изящный антаблемент. Обширный сад опоясывала высокая стена.

– Вы родились в Блэкхите? – поинтересовалась Кейт, пока автомобиль с ревом нес их в гору мимо Гринвичского парка.

– Я родился в доме, в котором живу, – ответил он, снижая скорость у перекрестка. – А вы? Если вы не шведка, то наверняка родом из какой-нибудь другой скандинавской страны. Какой же именно – Дании, Норвегии или Финляндии?

– Я родилась на площади Магнолий, – покачала она годовой, и тяжелая золотистая коса блеснула в свете предзакатного солнца.

– Выходит, вы англичанка? – уточнил он, поворачивая на Дуврскую дорогу, ведшую на одну из узких улочек, пересекающих пустошь. – Не обижайтесь, пожалуйста, но вы не похожи на англичанку. – Он ослепительно улыбнулся. – Вы больше напоминаете мне одну из скандинавских богинь, чем уроженку Лондона.

Кейт невольно сжала кулаки так, что побелели костяшки пальцев. Еще несколько лет назад она без колебаний призналась бы в своем немецком происхождении, но в ту пору угроза германской агрессии не была столь реальна, как сейчас. Захочет ли Тоби поддерживать с ней отношения, узнав, что ее отец – немец? Будет ли он ждать ее писем и встречаться с ней, приехав домой в отпуск?

Все-таки она решилась.

– Мой отец – немец, из тех, кто во время войны попал в плен. Потом он женился на англичанке и навсегда остался в Лондоне.

– Немец? – Он поднял брови и покосился на Кейт. – Это сильно затрудняет вам жизнь?

Она почувствовала облегчение: вопрос был задан самым будничным тоном.

– Раньше папа преподавал в школе немецкий язык, но когда Гитлер захватил Австрию, папу уволили. Был и еще один, куда более тяжелый для него, случай.

Тоби промолчал, внимательно следя за дорогой.

– Наши соседи приютили беженку-еврейку, – ровным голосом продолжала Кейт. – Отца и брата этой девушки убили нацисты, мама и бабушка находятся в концентрационном лагере. Папа знал, что она почти не владеет английским, и приветствовал ее по-немецки. Это была его ошибка. – Она густо покраснела и покосилась на Тоби.

– Могу себе представить, – с чувством сказал он.

Он вдруг свернул с дороги, ведущей к пустоши, и добавил:

– Если некоторые немцы негодяи, следовательно, вся нация состоит из негодяев. Эту логическую ошибку допускают сейчас очень многие англичане, в том числе и мой дедушка, к сожалению.

Они подъехали к пивному бару «Принцесса Уэльская», и он спросил:

– Не продолжить ли нам этот разговор за бокалом шанди[1]1
  смесь пива с лимонадом


[Закрыть]? Вы же пока никуда не торопитесь, насколько я понимаю?

Кейт согласилась: отец скорее всего решит, что дочь задержалась у подруги, и не станет волноваться.

Тоби притормозил у пруда напротив паба и, заглушив мотор, невозмутимо заметил:

– Пожалуй, я должен вас кое о чем предупредить, Кейт. Имейте в виду: если бы мой дедушка знал, что вы наполовину немка, он не позволил бы принять вас на работу.

Кейт судорожно вздохнула. Тоби ободряюще улыбнулся:

– Не волнуйтесь! Он ничего не узнает. Но вам следует об этом помнить, тем более что мы решили почаще встречаться.

Он открыл дверцу и вышел из машины.

– Все дело в том, – продолжал он, обойдя автомобиль и помогая Кейт выйти, – что мой отец погиб во Фландрии в одном из последних боев минувшей войны. Он был единственным ребенком, и дедушка так и не оправился от удара. Он до сих пор не может спокойно произнести слово «немец».

– Значит, он не позволит вам встречаться со мной, – дрогнувшим голосом сказала Кейт.

Тоби взял ее под руку и повел к одному из свободных деревянных столов напротив паба.

– Рано или поздно ему придется с этим смириться, но на это потребуется время, – уверенно произнес он, когда они сели. – А время у нас есть. Что будете пить?

– Шанди, пожалуйста.

Тоби столь очевидно не волновало ее немецкое происхождение и он настолько верил в перемену мнения деда, что опасения, охватившие поначалу Кейт, начали постепенно рассеиваться. В конце концов, рассудила она, теперь многие стали предвзято относиться к немцам. Но их тоже следует понять, ведь в Германии действительно происходит нечто ужасное.

Тоби пошел в бар за напитками, а Кейт осталась сидеть за столом. В отношении Харви-старшего к Германии и немцам не было ничего особенного, и оно вряд ли скажется на ней, секретарше мистера Маффа, – уж слишком незначительна эта должность, чтобы глава компании обратил внимание на ее немецкую фамилию. Что же касается их с Тоби дружбы, то до нее вообще не должно быть никому дела.

В Лондоне стояло бабье лето, и даже в седьмом часу вечера в начале октября все еще было тепло. На пруду возле «Принцессы Уэльской» играла детвора: одни ребята запускали по воде игрушечную флотилию, другие пытались потопить ее палками и камнями. Среди шалунов Кейт заметила Билли Ломэкса, племянника Керри. Этот восьмилетний сорванец был заводилой тех, кто с азартом бомбардировал все, что еще держалось на плаву.

Вернулся Тоби с двумя бокалами.

– Всякий раз, когда я застаю вас врасплох, мне кажется, что вы обдумываете теорию относительности или решаете глобальные проблемы. О чем задумались теперь?

– Так, ни о чем конкретном! – беззаботно воскликнула она. – Наблюдаю за детьми. Вон тот мальчуган в рваных шортах и сапожках – племянник моей подруги.

– Ну и жуткий у него видок! – беззлобно заметил Тоби. – А у вас есть племянники и племянницы?

– Нет, – сделав глоток шанди, с сожалением покачала головой Кейт. – У меня из родственников только папа.

– А у меня – дедушка, – бодро заявил Тоби. – Вот видите, мы о вами и в этом отношении, оказывается, похожи.

Со стороны пустоши показалась знакомая крупная фигура в сопровождении немецкой овчарки. У Кейт сердце ушло в пятки: к пабу шаркающей походкой приближался Чарли.

– Кажется, кто-то пытается привлечь ваше внимание, – сказал Тоби, когда собака рванула через дорогу к бару, а Чарли ускорил шаг и помахал им рукой.

Кейт был чужд снобизм, но сейчас ей не хотелось, чтобы Чарли стал первым из соседей, которого ей придется представить Тоби. В широких штанах, подпоясанных потертым кожаным ремнем, в рубахе без воротничка и с двухдневной щетиной на подбородке, Чарли не производил впечатления приличного господина.

Овчарка подбежала к Кейт и положила лапы ей на колени.

– Это моя соседка, – упавшим голосом пролепетала девушка. – Извините, – на всякий случай добавила она.

– Не нужно извиняться. – Тоби отодвинул бокалы подальше от хвоста Куини. – Она не опасна? Все-таки немецкая овчарка – это не комнатный мопс.

– Для знакомых она совершенно безопасна, – успокоила Кейт, но все же приказала: – Лежать, Куини! Вот так, хорошая собачка!

Овчарка, продолжая вилять хвостом, выполнила команду, но, едва лишь к столу подошел ее хозяин, стала пристально следить за Тоби.

– Не ожидал увидеть тебя в таком месте, мой цветочек! – сказал Чарли. Овчарка тем временем обнюхала щиколотки Тоби и позволила ему почесать себя за ухом. – Отец в курсе, что ты стала выпивать?

– Я не выпиваю. Это слабенькое шанди, не более того, – возразила Кейт, сомневаясь, что Тоби еще когда-нибудь пригласит ее на прогулку.

– А я собираюсь выпить пинту доброго пива, – осклабился Чарли, предвкушая скорое наслаждение. – Пожалуйста, пригляди за Куини: хозяйка паба ворчит, когда она заходит в зал: однажды малышка наделала там лужу.

Кейт готова была провалиться сквозь землю.

– Ничего страшного, – успокоил Тоби, заметив, что она смущена. – Простецкий разговор еще никому не принес вреда.

Куини спокойно улеглась у его ног. Кейт молила Бога, чтобы Чарли сел подальше от них. Но мольбы ее были напрасны: он вернулся к их столику, держа в каждой руке по кружке и зажав пустую миску под мышкой.

– У меня уже есть что выпить, – сказал Тоби.

– Вот и прекрасно, и очень даже хорошо, потому что вторая кружка предназначена Куини, – добродушно пробурчал Чарли, наливая в миску пиво. – Раньше она лакала из кружки, но Гарриетта сказала, что это негигиенично. И я стал брать у хозяина бара специальную миску.

– Гарриетта? Может быть, Хетти? – удивленно переспросила Кейт, думая, что он подразумевает свекровь Керри.

– Нет, именно Гарриетта! – Чарли сделал большой глоток, отер пену с губ тыльной стороной ладони и, повернувшись к Тоби, объяснил: – Она ведь учительница, дотошность у нее в крови. Я иногда подшучиваю над ней, но она не в обиде. Мне нравится забавлять людей.

– Так вы говорите о мисс Годфри? – уточнила Кейт, не в силах представить эту чопорную даму в пивнушке в компании Чарли.

– Естественно, не о папе римском, – резонно заметил Чарли. – Ты познакомишь меня наконец со своим приятелем? Гарриетта говорит, что нужно ждать, пока тебя представят: это признак хорошего воспитания.

– Тоби Харви, – представился молодой человек и протянул Чарли руку. – Рад познакомиться.

– И я тоже рад, – сказал Чарли. – Знаю я одного Харви, он владелец строительной компании в Гринвиче. Вы, часом, ему не родственник?

Тоби поколебался и неохотно признался:

– Я его внук.

Кустистые брови Чарли полезли на лоб.

– Разрази меня гром! – воскликнул он. – Оказывается, я попал в великосветское общество! Но почему вы пьете здесь, в дешевом пабе, а не в шикарном «Ритце»?

– Здесь пиво вкуснее, – усмехнулся Тоби.

– Точно? – удивился Чарли и сделал жадный глоток из кружки. – Каждый день узнаешь что-то новое! Это здорово. А твой отец знает, с кем ты водишь дружбу, Кейт?

Кейт сделала глубокий вдох, намереваясь выпалить, что это не имеет никакого значения и вообще его не касается, но Тоби предупредил ее:

– После паба мы с Кейт отправимся к ней домой, чтобы она познакомила меня с мистером Фойтом.

– Тогда все в порядке, – сказал Чарли, довольный, что правила приличия будут соблюдены. Он допил пиво и, к облегчению Кейт, встал. – Ну, не буду вам мешать, пойду. Вставай, Куини, мы здесь лишние: как говорится, два человека – веселая компания, три человека – шумная толпа. Заглянем-ка лучше еще в бар «Три бочонка» и отведаем тамошнего пива. Пошли, моя девочка!

Овчарка вскочила и завиляла хвостом. Тоби на прощание потрепал ее по голове, и она побежала догонять хозяина.

– Извините, – покраснела Кейт. – Не знаю, с чего ему взбрело в голову, что у нас романтическое свидание…

– Может быть, потому, что так оно и есть? – Тоби легонько сжал ее руку. – Мне лично этого очень хотелось бы. И раз уж все так обернулось, мне и в самом деле стоит познакомиться с вашим папой.

Неописуемое счастье нахлынуло на Кейт и смыло остатки смущения. Они встали из-за стола и, взявшись за руки, пошли к машине. Кейт невольно вспомнила, как прозаично описывала Керри свои чувства к Дэнни, и подумала, что о Тоби она не смогла бы просто сказать: «Он мне подходит». Нет, она испытывала рядом с ним головокружительное ощущение, истинно волшебное блаженство.

Несмотря на быстрое приближение сумерек, Карл упорно возился с колокольчиками, росшими в саду перед домом, и был немало удивлен, когда на площадь Магнолий с ревом выехал автомобиль и остановился в нескольких ярдах от него.

Не меньшее изумление испытали и соседи: мисс Годфри, ухаживавшая за розами, мистер Ниббс, подстригавший изгородь, и Джек Робсон, чистивший мотоцикл.

Когда Тоби обошел вокруг машины и распахнул дверцу Кейт, Карл распрямился, отложил садовый инструмент и, недоуменно нахмурив брови, пошел отпирать садовую калитку.

Вылезая из автомобиля, Кейт уже представляла, с каким вниманием и любопытством за ней наблюдают не только мисс Годфри, мистер Ниббс и Джек Робсон, но и Хетти Коллинз, а также Мейвис и Берил, наверняка отдернувшие тюлевые занавески на окнах, чтобы получше все разглядеть.

– Привет, папа! – сказата Кейт. – Надеюсь, ты не очень волновался, что я немного задержалась после работы?

– Нет, – признался Карл. – Я подумал, что ты у Керри.

Он беспокойно глянул на спортивный автомобиль и перевел встревоженный взгляд на Тоби.

Понимая, что он не пригласит их в дом, пока не будет представлен ее спутнику, Кейт собралась с духом и, готовая провалиться от страха сквозь землю, выпалила:

– Папа, познакомься с Тоби Харви. Он работает вместе со мной. Вернее, работал, до сегодняшнего дня. Завтра он уезжает на учебную базу ВВС, чтобы стать летчиком.

Пока Тоби и Карл пожимали друг другу руки, к ним успела подбежать Мейвис, вся в рюшах и оборках, в полупрозрачной блузке, обтягивающей ее пышную грудь, и в юбке, облегающей крутые бедра.

– Славная погодка для октября, мистер Фойт, не правда ли? – бодро воскликнула она, желая привлечь к себе внимание.

Карл покосился на нее и вежливо ответил, что для октября погода и в самом деле исключительная.

Мейвис переминалась с ноги на ногу, ожидая, что Кейт представит ее Тоби, но Кейт демонстративно молчала: ей хватило знакомства Тоби с Чарли Робсоном, самым малопочтенным обитателем площади Магнолий. Представлять его самой темпераментной жительнице этого квартала ей совершенно не хотелось – довольно сюрпризов для одного дня.

Обманутая в своих надеждах, Мейвис, виляя бедрами, направилась к Джеку Робсону, наводящему блеск на мотоцикл, продолжая бросать косые взгляды на палисадник Фойтов.

– Не желаете ли поужинать с нами? – сказал Карл. – Правда, еда у нас самая обыкновенная: ветчина с картофельными чипсами. Но гостям мы всегда рады.

Тоби с сожалением покачал головой:

– Я бы с удовольствием, мистер Фойт, но не могу: сегодня я обещал поужинать с дедушкой. Ведь утром я уезжаю.

Он не стал объяснять, что намеревался пригласить Кейт поужинать с ним. Но его планы перечеркнул за завтраком дедушка, заявивший, что намерен отметить последний вечер внука перед отбытием в тренировочный лагерь роскошным ужином в ресторане «У Кетрена» в Сохо.

– Может быть, выпьете хотя бы чашку чая? – спросил Карл, сожалея, что встретил кавалера Кейт у калитки: ведь она впервые привела молодого человека в дом, и он ей, очевидно, очень дорог.

Мейвис и Джек с нескрываемым любопытством ожидали развязки, прислонившись к мотоциклу. Мисс Годфри затаилась за ближайшим к изгороди розовым кустом, мистер Ниббс щелкал садовыми ножницами без надлежащего энтузиазма, а в окне дома Коллинзов рядом с Хетти появился Дэниел.

Понимая, что его, наверное, заждался дед и что они опаздывают в ресторан, Тоби с сожалением покачал головой:

– Увы, мне нужно ехать. Я буду писать вам, Кейт! Непременно.

Их взгляды встретились, и она прочла в его глазах, что он всегда будет выполнять все данные ей обещания, как торжественные, так и не очень.

– До свидания, – осевшим голосом произнесла она. – Берегите себя!

– Я постараюсь! До свидания, мистер Фойт, рад был с вами познакомиться.

– До свидания, – ответил Карл, гадая, при каких обстоятельствах и как давно они познакомились.

Тоби дошел до своего автомобиля и завел мощный мотор. Оглянувшись на палисадник Фойтов, молодой человек помахал Кейт и Карлу, включил передачу и, нажав на газ, помчался в направлении Магнолия-Хилл со скоростью, повергшей Джека Робсона в зависть.

– Ну, дорогая моя, – выразительно взглянул на дочь Карл, как только спортивный автомобиль исчез из виду, – оказывается, я не знаю многого из того, что происходит в твоей жизни.

– Нет, – покачала головой Кейт, заметив, что мисс Годфри и мистер Ниббс перестали притворяться, что работают в саду, и разошлись по домам, а занавески на окнах Коллинзов опустились. – Я впервые встретилась с Тоби всего около месяца назад, когда он приходил в офис мистера Маффа. Но с тех пор мы не разговаривали, до сегодняшнего дня.

Брови Карла поползли вверх. Он не сомневался, что дочь говорит правду, но тем удивительнее показалась ему глубина их чувства.

– Пожалуй, будет лучше, если ты расскажешь мне обо всем по порядку, пока мы приготовим ужин, – сказал Фойт, отходя наконец от калитки и направляясь по садовой дорожке к крыльцу. – Что он делал в компании «Харвиз»? Он инженер? Или архитектор? Нужно занимать ответственный пост, чтобы иметь возможность купить спортивную машину.

– Может быть, он инженер, а возможно, архитектор. Вообще-то он фактически и не работал в компании, папа, – призналась Кейт.

– Так чем же он занимался? – спросил Карл, заинтригованный ответом дочери.

Видя, что отец в отличие от Чарли пока не обратил внимания на странное совпадение фамилий Тоби и владельца флрмы, Кейт уклончиво сказала:

– Он работал по неделе в каждом из отделов – продаж, маркетинга, экспорта, – с тем чтобы получить общее представление, как ими руководят.

– Так он стажировался в менеджменте? – Карл достал из буфета сковороду и поставил ее на газовую плиту.

– Ну в общем, да!

– Так да или нет, моя дорогая? – уловив неуверенность в голосе дочери, спросил отец.

– Все не так просто, папа! – Кейт достала две большие картофелины и положила их на разделочную доску. – Можно назвать то, чем он занимался, стажировкой в управлении предприятием, но это не совсем верно. – Она извлекла из ящика нож для чистки картофеля. – Мистер Харви, дедушка Тоби, – владелец этой компании, и он хочет, чтобы его внук получил о ее работе полное представление.

Кейт начала снимать с картофелины кожуру. Карл за ее спиной спросил по-немецки:

– В самом деле? – Он пока еще не мог понять, как реагировать на то, что первый поклонник Кейт – человек, принадлежащий к совсем иным кругам, чем они сами.

Кейт прервала свое занятие и обернулась, угадав, что беспокоит отца.

– Тоби очень милый, папа! Он даже показался мне сперва немного чудаковатым. Он совершенно не кичится своим положением в обществе, не задирает нос и не чванится. Понимаешь?

– Он держится скромно, это я заметил, – кивнул Карл. Кейт успокоилась и вернулась к чистке картофеля.

– Странно, однако, что он не предпринял никаких шагов, чтобы получше с тобой познакомиться раньше, и отложил вашу встречу до последнего дня. А ведь он уезжает надолго, если не…

Карл проглотил словечко «навсегда», вертевшееся у него на языке: ясно, что курсант ВВС не станет служить в окрестностях Блэкхита.

Кейт стала нарезать картофелины на дольки.

– Тоби хотел познакомиться со мной поближе, но боялся, что обо мне начнут сплетничать, – вздохнула она. – А теперь, пока он будет в лагере, мы можем спокойно переписываться.

– И встречаться, когда он приедет в отпуск?

– Разумеется, – покраснела Кейт.

Карлу хотелось бы задать ей и другие вопросы, но он не считал себя вправе вторгаться в ее личную жизнь: дочери исполнился двадцать один год, она взрослая женщина и вправе сама выбирать друзей.

Он взял пригоршню картофельных долек и высыпал их на разогретую сковороду с кипящим жиром. Тоби Харви произвел на него приятное впечатление. Если молодой человек счел необходимым познакомиться с отцом девушки, с которой он собрался переписываться и встречаться, значит, у него в отношении ее самые благородные намерения.

Надеясь от всей души, что не ошибся в своей оценке, Карл перевел разговор на другую тему:

– Сегодня, запирая книжный магазин, я случайно разговорился с Мириам Дженнингс. Она сказала, что у Керри для тебя какая-то новость. Я подумал, что ты зашла к ней после работы и все уже знаешь.

– Я забегу к ней попозже, – сказала Кейт, передавая отцу остатки нарезанного картофеля. – Вероятно, Дэнни переводят поближе к Лондону, и теперь они с Керри смогут чаще видеться. Знаешь, папа, Тоби отвез меня в паб «Принцесса Уэльская», и там к нам за столик подсел Чарли Робсон. Он называет мисс Годфри Гарриеттой! Похоже, они иногда посещают этот бар. Чарли поведал, что мисс Годфри находит негигиеничным угощать Куини пивом из кружки, и поэтому он теперь берет для собаки специальную миску. Не представляю себе эту парочку на людях! Мне кажется, они смотрятся очень забавно.

Карл благодушно улыбнулся. Примерно еще час они болтали о всяких пустяках: о том, что Ниббс посадил для маскировки крыжовник на крыше своего бомбоубежища; о противогазе, который Дэниел Коллинз сделал для кота мисс Хеллиуэлл; о том, что члены крикетной сборной вместе с женами и подружками в октябре хотят выбраться в Лондон и посмотреть шоу в «Палладиуме». Ни о Тоби, ни о политической ситуации не было сказано ни слова.

– Я вымою посуду, а ты сходи к Керри и узнай, что у нее за новость, – предложил Карл.

– Спасибо, папа! – просияла Кейт. Она вскочила из-за стола, чмокнула Карла в лоб и, подхватив куртку, выбежала из дома.

Смеркалось, и на площади не осталось никого, кроме ватаги Билли Ломэкса. Сорванец привязал конец длинной веревки к фонарному столбу напротив дома мисс Хеллиуэлл и, вцепившись в другой конец, совершал вокруг столба полеты.

– Привет! – по-свойски окликнул он Кейт, готовясь в очередной раз оттолкнуться ногой от столба. – Мама сказала, что видела тебя в шикарном автомобиле с роскошным дружком. Она говорит: ты скоро станешь такой важной леди, что нам придется платить тебе только за то, чтобы с тобой поздороваться!

Кейт представила тон, которым Мейвис это говорила, но сочла неприличным высказывать Билли свое мнение. Вместо этого она ехидно сказала:

– Ты рискуешь повалить столб на землю, Билли, если не прекратишь скакать вокруг него, как дервиш!

– Как дервиш? – опешил мальчуган. – Что это такое? Германский аэроплан?

Кейт оставила Билли в недоумении и поспешила к калитке Дженнингсов. Ее опасения, что после свадьбы они с Керри станут реже видеться, оказались напрасными. Дэнни служил в Йоркшире, в двухстах пятидесяти милях от дома, поэтому в образе жизни Керри почти ничего не изменилось. Почти каждый вечер подружки, как и раньше, встречались и болтали часа по два, а по субботним вечерам, если только Дэнни не получал увольнение на уик-энд, они ходили в местный кинотеатр.

Дверь ей открыла Лия, а Керри крикнула сверху:

– Это ты, Кейт? Поднимайся ко мне, я крашу ногти.

Взбираясь по ступенькам, Кейт мельком заметила, что Лия вернулась на кухню, где сидели за столом Кристина, Мириам и Альберт. На столе перед ними лежала развернутая газета. И хотя ни заголовков, ни фотографий Кейт не разглядела, она догадалась, что до ее прихода обсуждалось очередное соглашение в Мюнхене, подписанное Чемберленом и Гитлером.

Наверняка никто из Дженнингсов не поверил заверениям Чемберлена о том, что он вновь обеспечил соотечественникам долгий мир. Поднимаясь дальше по лестнице, Кейт гадала, не поделится ли Керри с ней реакцией своих родственников на последние политические события.

– Я сыта по горло разговорами о Чемберлене и Мюнхене! – воскликнула подруга, продолжая красить ногти ярко-красным лаком. – Но у нас в доме только об этом и говорят с самого утра. Папа считает, что Чемберлена пора упрятать в сумасшедший дом, а мама постоянно возмущается, почему в это дело не вмешивается король. Она до сих пор верит, будто бы достаточно королю высказать свое недовольство, как Гитлер упадет на колени.

– Так о чем же ты хотела со мной поговорить? – спросила Кейт, удобно расположившись на кровати.

Керри осторожно закрыла пузырек с лаком и обернулась к подруге. Лицо ее сияло.

– Я беременна! У меня будет ребенок! – восторженно воскликнула она. – Разве это не прекрасная новость? По-моему, она просто сногсшибательная!