Текст книги "Драконы Пропавшей Звезды"

– До свидания, Герард – тепло сказал маршал, пожимая руку молодого человека.

– Но мы расстаемся ненадолго, господин. Я постараюсь не подвести вас. Я непременно вернусь и приведу с собой помощь.

– Вам следует отправляться поскорее. Конечно, Берилл и ее миньоны дважды подумают, прежде чем напасть на Рейзора. Но все-таки хорошо, что они сейчас не кружат в небе над Квалинести. Идите, Планкет покажет вам удобный путь через сад. Лучше пройти там, чтобы Калиндас вас не заметил.

– Хорошо, господин.

Герард поднял руку, салютуя маршалу. Так Соламнийские Рыцари приветствовали врага.

– Хорошо, сын. Я согласна, – донесся до них голос Лораны. Она стояла у окна, и первые лучи утреннего солнца, коснувшись ее волос, подобно чутким пальцам алхимика, превратили льющийся мед в поток ясного золота. – Ты убедил меня. Сколь часто ты напоминаешь мне своего отца. Он бы гордился тобой, мой мальчик. Как я жалею, что он не видит тебя сейчас.

– Я тоже жалею, что с нами нет его мудрости, – ответил Гилтас и, наклонившись, поцеловал мать в теплую щеку. – А теперь извини, мама, я должен набросать речь, с которой обращусь к народу. Я бы не хотел допустить какой-нибудь ошибки.

– Ваше Величество, – обратился к нему Герард, шагнув вперед. – Позвольте мне отнять у вас пару минут. Я хотел бы принести вам уверения в своем уважении, перед тем как расстаться с вами.

– Вы покидаете нас, господин Герард? – удивленно подняла брови Лорана.

– Да, госпожа, – поклонился рыцарь. – Маршал только что приказал мне отправляться в Соламнию сообщить Совету Рыцарей о несчастье, постигшем вашу страну, и просить о помощи. Если бы вы, Ваше Величество, соизволили передать мне ваше собственноручное послание, заверенное вашей печатью и удостоверяющее мои полномочия, в котором рассказали бы о нападении Берилл…

– Но соламнийцам никогда не было дела до народа Квалинести, – прервал рыцаря Гилтас, нахмурившись. – И я не вижу причин, почему бы они вдруг должны заинтересоваться нашими бедами.

– Ты не совсем прав, – заметила Лорана. – Наш народ очень многим обязан одному из них. Этого рыцаря, – произнося это, королева-мать не сводила испытующего взгляда с Герарда, – звали Стурм Светлый Меч. Я хотела бы благословить ваш путь в память о том храбром и благородном рыцаре. – И она протянула ему руку для поцелуя.

Стурм Светлый Меч никогда не вызывал у Герарда особого почтения. Историю о смерти рыцаря в Башне Верховного Жреца он слышал уже столько раз, что она порядком ему опротивела. Он даже готов был усомниться в ее подлинности, но вдруг припомнил, что рядом с рыцарем на стенах Башни находился его боевой товарищ, который, подавив рыдания, взял в руки легендарное Копье Дракона, чтобы поразить убийцу Стурма. Этим товарищем была Лорана, и сейчас, услышав печаль в ее словах о Стурме, Герард почувствовал себя пристыженным.

Он опустился на одно колено и через мгновение почувствовал прикосновение благословляющей его руки Лораны.

– Госпожа, – прошептал он. – Благодарю вас.

Взволнованный, он поднялся. Теперь его недавние страхи показались ему совершенно ничтожными.

Король смущенно протянул ему руку.

– Забудьте мои слова, господин рыцарь. Я произнес их, не подумав. Если уж упрекать соламнийцев в том, что они были равнодушны к судьбе Квалинести, то справедливости ради следует признать, что и нам была безразлична участь Соламнии. И пусть помощь попавшим в беду станет началом новых, добрых и открытых отношений между нашими странами. Сейчас я напишу письмо, о котором вы просили.

Король обмакнул перо в чернила, начертал несколько строк на листе пергамента и одним росчерком расписался. Капнув на пергамент воску, он приложил к нему свою личную печать – кольцо, которое носил на указательном пальце. Оставленный отпечаток напоминал изящный листок осины. Дождавшись, пока воск застынет, Гилтас протянул свернутый в трубку пергамент Герарду.

– Я передам ваши слова соламнийцам, Ваше Величество, – сказал рыцарь, принимая послание. Он еще раз взглянул на прекрасное лицо Лораны, чтобы унести с собой в памяти вдохновлявший его образ, увидел наполненные грустью светлые глаза королевы-матери, услышал ее горький вздох. Она смотрела только на сына.

Планкет, подведя Герарда к балюстраде балкона, показал кратчайший путь в сад. Молодой человек неловко скользнул по веревке и тяжело спрыгнул на землю. Оказавшись в саду, он поднял глаза к окнам королевских покоев, мечтая увидеть прощальный взмах любимой руки. Но слуга уже закрыл высокие стеклянные двери.

Герард вспомнил печальное лицо Лораны, ее горестный вздох и испугался, что он больше никогда не увидит эту женщину и что сейчас расстанется с ее прекрасной страной навсегда.

Страх был таким отчаянным, что он едва не поддался своему прежнему намерению защищать эльфов с оружием в руках. Но он взял себя в руки и, крепко сжимая бумаги, врученные маршалом и королем, бегом устремился прочь из сада, постепенно оживавшего в теплых лучах раннего солнца.

Чем скорее он прибудет в Совет Рыцарей, тем скорее вернется обратно.

4. Доносчик

В гостиной воцарилась тишина. Гилтас, сидя за столом, набрасывал предстоящую речь. Всю прошлую ночь он размышлял над тем, с какими словами должен обратиться к своему народу. И сейчас рука просто записывала то, что подсказывало ей сердце.

Планкет накрывал для завтрака столик в углу, раскладывая на нем фрукты, хлеб и мед. Медан, стоя у окна, провожал взглядом удалявшегося через сад Герарда. Маршал заметил минутное колебание молодого рыцаря и, как ему казалось, даже угадал его мысли. Когда Герард решительно повернулся и зашагал прочь, Медан улыбнулся и слегка кивнул головой.

– Вы хорошо поступили, маршал, – послышался рядом тихий голос Лораны, – отослав молодого человека в безопасное место. Полагаю, вы не сомневаетесь в том, что соламнийцы не придут нам на помощь, так ведь?

– Да, я думаю, что они не придут, – спокойно ответил маршал. – Не потому, что не захотят, а просто потому, что не смогут. – Он снова посмотрел в окно, на этот раз его взгляд скользнул мимо королевского сада, к голубым холмам, простиравшимся далеко на севере. – У них достаточно собственных проблем. Нападение Берилл на Квалинести означает, что так называемый пакт драконов перестает существовать. Несомненно, Повелитель Таргонн делает сейчас все, что в его силах, дабы умиротворить Малис и ее семейку. Но его усилия тщетны. Дракон Келлендрос задумал позабавиться игрой в кошки-мышки. Он притворяется, что его не интересует происходящее, но он лишь хочет усыпить таким образом бдительность других драконов. Я уверен, он давно положил глаз на Солант. И если он до сих пор воздерживался от нападения на город, то только из страха, что Берилл сочтет подобные действия вблизи границ ее владений разбоем. Но теперь он быстро сообразит, что может овладеть Солантом безнаказанно. С этого все и начнется. Возможно, мы первые, но наверняка не последние. Что же касается Герарда, – продолжал Медан, – то, думаю, я возвратил Соламнийскому Рыцарству отличного солдата.

Он помолчал, наблюдая за королем, и, когда тот закончил писать, обратился к нему:

– Мне не хотелось бы отвлекать Ваше Величество, но возникла проблема, требующая срочного решения. Довольно неприятная. – Медан перевел глаза на Лорану. – Герард только что доложил мне, что ваш слуга Калиндас ожидает внизу разрешения войти. Похоже, он прослышал, что вы во дворце, и беспокоится о вас.

От внимательного взгляда маршала не укрылось волнение, охватившее королеву-мать. С ее щек схлынул румянец, взгляд скользнул к спящему Келевандросу.

«Она знает, – сказал себе маршал. – Возможно, она не догадывается, кто именно из них предал ее, но она знает, что это один из братьев. Что ж, тем лучше. Задача упрощается».

– Я могу послать Келевандроса за братом, – прошептала королева побледневшими губами.

– Не думаю, что это разумно, – отозвался Медан. – У меня есть другое предложение. Может быть, вы позволите Планкету отвести эльфа ко мне в штаб? Мой заместитель Думат присмотрит за ним. Калиндасу не причинят ни малейшего вреда, даю вам слово, госпожа. Требуется лишь изолировать его, чтобы он не вступал ни с кем в контакты.

Лорана печально смотрела на маршала.

– Сударь, я не думаю… так ли это необходимо?

– Совершенно необходимо.

– Я не понимаю, о чем вы говорите, – прервал их Гилтас. Голос его звенел от гнева, он вскочил на ноги. – Слугу моей матери собираются бросить в тюрьму? Почему? В чем он провинился?

Медан собирался было ответить, но Лорана опередила его:

– Калиндас – доносчик, сын мой.

– Доносчик? – Гилтас был изумлен. – Кому же он доносил?

– Рыцарям Тьмы, представь себе, – с насмешливой улыбкой ответила ему мать. – Если не ошибаюсь, непосредственно маршалу Медану.

Гилтас наградил маршала презрительным взглядом.

– Я не стану приносить вам свои извинения, Ваше Величество, – с достоинством произнес маршал. – И не жду ваших извинений по поводу того, что в доносчиках пребывает чуть ли не вся моя эльфийская прислуга.

Гилтас опустил глаза и покраснел.

– Какая грязь, – пробормотал он.

– Согласен с вами, Ваше Величество. Но теперь этому настал конец. И что касается меня, то я с радостью смою эту грязь со своих рук. Планкет, внизу вы найдете Калиндаса. Будьте любезны, препроводите его в…

– Нет, Планкет, – твердо возразил король. – Приведи его сюда. Калиндас имеет право опровергнуть возведенные на него обвинения.

– Не делайте этого, Ваше Величество, – предостерег его маршал. – Стоит этому негодяю увидеть меня здесь, с вами, он поймет, что разоблачен. Этот тип может стать опасным, если загнать его в угол. Он никого не станет щадить. И ни перед чем не остановится. Я не могу гарантировать безопасность Вашего Величества.

– Тем не менее я настаиваю. – Голос Гилтаса звучал холодно и твердо. – Согласно эльфийским законам Калиндас имеет право оправдаться. Слишком долго мы жили по вашим законам, маршал. Но законы тирана больше не действуют. И если я настоящий король, пусть это будет моим первым самостоятельным решением.

– Ваше мнение, госпожа? – Медан обернулся к Лоране.

– Его Величество прав, – сказала та. – Мы выслушали вас, теперь послушаем Калиндаса.

– Боюсь, его рассказ не покажется вам приятным, – пожал плечами маршал. – Нам нужно приготовиться, и вот какой план я могу предложить…

– Келевандрос – Лорана разбудила крепко спавшего эльфа, потрепав его по плечу. – Твой брат ожидает внизу.

– Калиндас здесь? – Эльф мгновенно проснулся.

– Стражники не пропускают его во дворец, – продолжала королева – Спустись, вниз в передай, чтобы ему позволили пройти сюда.

– Сию минуту, госпожа.

Келевандрос поспешно направился к двери. Лорана оглянулась на маршала и, глубоко вздохнув, села к столику. Планкет положил на ее тарелку фрукты и налил вина в бокал.

Никогда маршал Медан не восхищался королевой-матерью так сильно, как в эти минуты. Он видел, как изящно она берет вилкой ломтики фруктов, подносит к губам бокал, хотя и знал, что всякая пища кажется ей пеплом в такую минуту. Маршал вышел на балкон, оставив дверь открытой, чтобы видеть и слышать все, что происходит в гостиной.

Калиндас вошел стремительно, буквально наступая на пятки своему брату.

– Госпожа, я чуть не сошел с ума от беспокойства за вас. Когда этот проклятый маршал увел вас с собой, я боялся, что вы погибли!

– Это действительно так, Калиндас? – мягко спросила Лорана. – Мне жаль, что я заставила тебя беспокоиться. Но, как видишь, со мной все в порядке. У нас есть сведения, что армия Берилл двигается на Квалинести.

– Я тоже слышал эту ужасную новость, госпожа, – произнес эльф, шаг за шагом приближаясь к столику, за которым сидела Лорана, – Но для вас опасно оставаться здесь. Вам следует немедленно бежать.

– Да, госпожа, – поддержал брата Келевандрос. – Брат сказал мне, что, оставаясь здесь, вы подвергаете себя страшной опасности. И вы, и король.

В эту минуту Гилтас закончил писать речь. Держа лист пергамента в руке, он встал из-за стола.

– Планкет, – обратился он к слуге, – подай мой плащ.

– Вы правы, действуя так стремительно, Ваше Величество. – Калиндас не понял намерения короля. – Госпожа, я взял на себя смелость принести вашу накидку, может быть, вы…

– Нет, Калиндас, ты меня неправильно понял, – улыбнулся Гилтас, – я пока не собираюсь спасаться бегством.

Планкет вернулся с плащом. Накинув его на плечи Гилтаса, он остался стоять рядом с королем.

– У меня нет намерения где-то скрываться, – продолжал Гилтас. – Сейчас я иду в Совет, чтобы обратиться к народу. Мы организуем немедленную эвакуацию населения Квалиноста и составим план обороны города.

Калиндас почтительно склонился перед королем.

– Понимаю. Пусть Ваше Величество произнесет свое обращение к народу, и потом я отведу вас и вашу почтенную матушку в безопасное место. Мои друзья готовы принять вас.

– В этом можно не сомневаться, – послышался вдруг голос Медана, и в ту же минуту маршал появился в гостиной. – Друзья Берилл давно поджидают Его Величество и королеву-мать где-нибудь поблизости. Может быть, ты скажешь нам поточнее, где они?

Взгляд Калиндаса перебежал с маршала на Гилтаса и обратно. Эльф нервно облизнул внезапно пересохшие губы и смело посмотрел на Лорану.

– Я не знаю, что тут говорил обо мне этот человек, госпожа…

– Я охотно расскажу тебе, – перебил его Гилтас. – Маршал рассказал нам, что ты доносил ему о всех действиях своей госпожи. И у нас есть подтверждения этому. По эльфийским законам ты имеешь право выступить в свою защиту.

– Но вы ведь не поверили ему, госпожа! – вскричал Келевандрос. Потрясенный и разгневанный, он встал рядом с братом. – Что бы маршал ни рассказал вам о брате, он солгал! Он – человек, и он принадлежит не только к племени людей, но и к ненавистному Рыцарству Тьмы.

– Ты прав, – спокойно кивнул Медан. – Более того, я именно тот человек, который платил твоему брату за его доносы на свою госпожу. И готов поклясться, что если ты хорошенько пороешься в вещах Калиндаса, то обнаружишь у него немаленькую сумму стальных монет с профилем Повелителя Таргонна.

– Мне давно сообщили, что кто-то из моих приближенных шпионит за мной, – заговорила Лорана. Ее голос был полон сожаления. – Я получила письмо от Палина Маджере, в котором он предупреждает меня об этом. Он рассказал, что Берилл откуда-то стало известно о нем и о Тассельхофе. О них знали только близкие мне люди.

– Вы ошибаетесь, госпожа, – настаивал на своем Келевандрос. – За нами постоянно шпионили Рыцари Тьмы. Они и проведали о маге и кендере, Калиндас никогда не смог бы предать вас. Никогда! Он слишком сильно любит вас.

– Любит? – вмешался маршал. – Посмотри-ка на него!

Действительно, лицо эльфа стало страшным: оно побелело, узкие губы искривились и обнажили в зловещей усмешке зубы, глаза засверкали бешенством.

– Да, у меня есть полная сумка стальных монет, – заговорил он, брызгая слюной. – Монеты мне платила эта свинья из племени людей за мое предательство. Маршал надеялся залезть в твою постель, королева! А может, у него это получилось? Ты, кажется, любишь иметь дело с людьми, не так ли? Так что не воображайте, что такую госпожу можно любить!

В руке Калиндаса сверкнул кинжал. Гилтас вскрикнул. Медан выхватил меч и в два прыжка очутился возле короля.

Королева-мать схватила бокал и выплеснула его содержимое в лицо эльфа. От неожиданности и рези в глазах тот оступился, и удар, нацеленный в сердце, угодил в плечо Лораны.

Калиндас выругался и снова занес кинжал, но, издав страшный крик, внезапно выронил его. В живот предателя вонзился меч его брата.

Келевандрос, освободив меч, отбросил его в сторону, обхватил Калиндаса руками и бережно опустил тело несчастного на пол.

– Прости меня, Калиндас! – тихо проговорил он и с мольбой поднял глаза на королеву-мать. – Простите его, госпожа.

– Простить! – Рот смертельно раненного эльфа искривился от ненависти. – Нет! Я проклинаю их! Проклинаю обоих!

Он судорожно дернулся, из его рта хлынула кровь, и жизнь оставила эльфа. Даже мертвый, он продолжал смотреть на Лорану. Свет жизни угас в его глазах, но холодная ненависть осталась.

– Мама! – Гилтас кинулся к матери. – Ты ранена?

– Со мной все в порядке, – твердо ответила Лорана, но голос ее дрожал. – Не суетись.

– У вас прекрасная реакция, госпожа. Плеснув в негодяя вино, вы обезвредили его. Позвольте, я осмотрю вашу рану. – Маршал поднял пропитанный кровью рукав, его движения были странно нежными для старого солдата. – Рана не кажется мне серьезной. Но боюсь, что у вас останется шрам.

– Это не первый мой шрам… – Королева-мать слабо улыбнулась, сжала ладони, переплетя пальцы, чтобы унять дрожь, и глянула на мертвое тело.

– Прикройте его! – распорядился маршал. – Поскорей!

Планкет набросил на мертвеца плащ. Келевандрос сидел рядом с трупом брата, одной рукой сжимая мертвые пальцы, а другой держа меч, сразивший Калиндаса.

– Планкет, позовите целителя, – приказал Гилтас.

– Не надо, – воспротивилась королева-мать. – О том, что здесь произошло, никто не должен знать. Рана моя неопасна. Кровотечение уже остановилось.

– Ваше Величество, – напомнил королю слуга. – Заседание Талас-Энтиа… Вам пора.

Тут, словно подтверждая своевременность этого замечания, из-за дверей донесся раздраженный голос префекта Палтайнона.

– Говорю вам, я не намерен больше ждать! Какому-то слуге позволено войти к Его Величеству, а меня держат в приемной! И не трогайте меня руками! Я член Талас-Энтиа! Мне нужно видеть Его Величество, вы слышите! Не смейте возражать мне!

– Палтайнон, – усмехнулся Медан. – После финального акта трагедии послали за клоунами. – И он направился к двери. – Я постараюсь задержать его подальше. Велите прибрать здесь! – С этими словами он покинул гостиную.

Лорана торопливо поднялась.

– Нельзя допустить, чтобы кто-то посторонний видел, что я ранена. Я пойду в свои покои, сын, и буду ждать тебя там.

Гилтасу не хотелось оставлять мать без присмотра, но он знал, что она понимает всю важность его выступления в Совете.

– Я должен идти на заседание Талас-Энтиа, – угрюмо пробормотал он. – Но сначала, мама, мне нужно кое о чем спросить Келевандроса. Скажи, ты знал, чем занимался твой брат? Ты тоже в этом участвовал?

Келевандрос смертельно побледнел, но с достоинством поднял глаза на короля.

– Я знал, что брат тяготится нашим положением… что он… но я никогда не думал… – Эльф помолчал, собираясь с силами, сглотнул и ответил: – Нет, Ваше Величество. Я не участвовал в этом.

– Тогда прими мое сочувствие, Келевандрос. – Голос короля смягчился.

– Я любил брата, – тихо произнес эльф, – но я не мог позволить ему убить мою госпожу.

На плаще проступило пятно крови, Келевандрос наклонился над мертвым телом и поплотнее прикрыл его.

– С разрешения Вашего Величества, – обратился он к королю, – я унесу отсюда тело.

Планкет жестом предложил свою помощь, но Келевандрос покачал головой.

– Нет, это мое дело.

Он наклонился, поднял мертвое тело на руки и с трудом выпрямился.

– Госпожа, – не смея взглянуть на Лорану, обратился он к ней, – ваш дом – единственный, который мы когда-либо знали, но боюсь, что я не посмею…

– Я все понимаю, Келевандрос, – спокойно сказала Лорана. – Можешь отнести его туда.

– Благодарю вас, госпожа.

– Планкет, – позвал слугу Гилтас, – ступай с Келевандросом. Помоги ему сделать все, что должно. Объясни охране, что здесь произошло.

Планкет заколебался.

– Ваша достопочтенная матушка права. Нам следовало бы сохранить происшедшее в тайне. Если эльфы узнают, что Калиндас совершил покушение на жизнь королевы-матери, они могут растерзать Келевандроса. А если им к тому же станет известно, что маршал Медан использует эльфов в качестве доносчиков…

– Ты прав, Планкет, – согласился король. – Келевандрос, ты можешь воспользоваться вспомогательным…

Он умолк, не зная, как объяснить.

– … Воспользоваться входом для слуг на служебной половине дворца, – докончил за него эльф. – Понимаю, Ваше Величество. Я так и поступлю.

И он понес свою тяжелую ношу к дверям. Лорана проследила за ним взглядом.

– Я слышала, что проклятие умирающих всегда сбывается.

– От кого ты могла такое слышать, мама? От старых беззубых старух? Калиндас не имел никакой высокой и благородной цели. Им руководила только жадность. Деньги – вот единственное, что интересовало его.

Лорана молчала. Прядь волос, пропитанная кровью, прилипла к ее плечу. Гилтас подыскивал слова утешения, но тут за дверьми послышался шум. Маршал Медан, нарочито громко стуча каблуками, поднимался по лестнице. Он с кем-то разговаривал, намеренно повысив голос, дабы они знали, что он не один.

Лорана прикоснулась к щеке сына бескровными губами.

– Тебе пора идти. Прими мои благословения. И думай о своем отце.

Она выскользнула из комнаты, неслышно прикрыв за собой дверь.

– Планкет, кровь, – едва успел сказать Гилтас, как слуга уже передвинул на запачканный ковер инкрустированный столик и встал перед ним.

В комнату, шурша накидкой, вошел префект Палтайнон. Едва переступив порог, он бесцеремонно обратился к королю:

– Ваше Величество, что же это такое? Мне стало известно, что вы назначили заседание Талас-Энтиа, даже не спросив моего на то согласия и…

Он замолчал на полуслове, не закончив ту обвинительную речь, которую репетировал все утро. Заготовленные слова вылетели у него из головы. Он ожидал увидеть, как его кукла беспомощно лежит на полу, запутавшись в бесчисленных ниточках, а оказалось, что кукла едва его замечает. Гилтас решительными шагами устремился к двери.

– Я назначил заседание Совета, потому что я король, – бросил Гилтас префекту, поравнявшись с ним. – И по той же причине я не счел нужным просить на это вашего согласия.

Поток возмущенных слов хлынул из уст Палтайнона.

– Что? Ваше Величество? Что ж это такое? Куда вы? Мы должны обсудить все…

Гилтас, не обращая на него внимания, вышел из гостиной и захлопнул за собой дверь. Написанная им речь осталась лежать на столе. Ничего, он найдет нужные слова в своем сердце.

Палтайнон беспомощно проводил короля взглядом; мысли путались у него в голове. Не зная, на кого бы свалить вину за происшедшее, он напустился на маршала Медана.

– Это вы во всем виноваты, маршал! Вы подучили глупого мальчишку. Какую цель вы преследуете, маршал?

Медан от души забавлялся этим курьезным зрелищем.

– Моей вины тут нет, уважаемый префект. Гилтас – король, как он только что справедливо заметил. А что касается происходящего, за ответом вам следует обратиться к Его Величеству. – Медан выразительно пожал плечами. – Он вам все объяснит, если, конечно, захочет.

– Спрашивать Его Величество! Еще не хватало! – едко усмехнулся префект. – Я ни о чем не собираюсь спрашивать Его Величество! Это я имею обыкновение объяснять королю, что следует думать и о чем говорить. Вы откровенно блефуете, маршал. Я не понимаю вас.

– Действительно, не понимаете. Но скоро поймете. – Медан равнодушно проследил глазами за тем, как Палтайнон, наскоро задрапировавшись в мантию былого высокомерия, торопливо выплыл из гостиной.

– Планкет, – в наступившей после ухода префекта тишине обратился Медан к слуге, – принеси воды и бинтов. Я пойду к королеве-матери. А ты, будь добр, скатай ковер и сожги его где-нибудь.

Вооружившись серебряным умывальным кувшином и мягкими бинтами, Медан постучал в двери покоев Лораны. Получив разрешение войти, он переступил порог комнаты и с неудовольствием увидел, что она стоит у окна, наблюдая за тем, что происходит возле королевского дворца.

– Вам следовало бы прилечь, госпожа. Используйте это время для отдыха.

Лорана обернулась к маршалу.

– Палтайнон постарается вызвать волнения в Совете. В этом можно не сомневаться.

– Ваш сын с легкостью разделается с ним, – прозвучал уверенный ответ. – Разумеется, словами, а не сталью. Палтайнон тут только что раздувался от негодования, и я не удивлюсь, если он сейчас поднимется в воздух и пролетит мимо ваших окон. – Он глянул в лицо Лораны и добавил: – Ну вот, вы и улыбнулись.

Лорана действительно улыбалась, но уже в следующий миг она покачнулась и ухватилась за спинку кресла, Медан в мгновение ока оказался рядом и помог ей опуститься в кресло.

– Госпожа, вы потеряли много крови, рана еще кровоточит, вам надо прилечь. Могу ли я предложить… – Смутившись, он умолк, откашлялся и затем сказал: – Я должен осмотреть и перевязать вашу рану.

– Мы с вами старые солдаты, – ответила Лорана и обнажила руку до плеча. – Мне приходилось сражаться рядом с мужчинами в условиях, которые отнюдь не щадили моей скромности. Благодарю вас за любезное предложение.

Маршал прикоснулся к ее теплой руке и глянул на свою: жесткая кожа, короткие сильные пальцы, крупная ладонь; она казалась такой грубой на фоне хрупкого плеча эльфийки, кожа которой напоминала белоснежный шелк. Он невольно отдернул руку.

– Боюсь, что придется причинить вам боль, госпожа. – Маршал почувствовал, как королева вздрогнула от его прикосновения. – Извините, я груб и неловок. Не знаю, как быть.

Лорана, захватив рукой волосы, убрала их за спину, чтобы ему было удобнее обработать рану, и спокойно обратилась к маршалу:

– Мой сын объяснил вам свой план обороны Квалиноста. Как вы считаете, избранный им путь удачен?

– План неплох, госпожа, – ответил Медан, накладывая повязку. – Если гномы согласятся принять в нем участие, то он имеет все шансы на успех. Но я мало доверяю гномам, как уже говорил Его Величеству.

– Сколько жизней может быть загублено, – грустно проговорила Лорана.

– Увы, это так, госпожа. У тех, кто останется, прикрывая отступающих, может не хватить времени для собственного спасения. Битва будет знатной, – докончил маршал, завязывая узлом бинт, – совсем как в прежние времена. Ни за что не согласился бы пропустить такое.

– Вы хотите пожертвовать жизнью ради нас, эльфов? – Лорана повернулась и заглянула ему в глаза. – Вы, человек и наш враг, станете защищать эльфов?

Маршал сделал вид, что целиком поглощен разглядыванием наложенной повязки, чтобы избежать взгляда Лораны. Он не сразу ответил на вопрос, дав себе время подумать.

– Не могу сказать, что жалею о том, как прошла моя жизнь, госпожа, – заговорил наконец Медан. – И не раскаиваюсь в решениях, которые принимал. Я из простой семьи, мой отец был крестьянином. Я и сам бы остался безграмотным невеждой, не посещавшим школы, но однажды мне случилось попасться на глаза Повелителю Ариакану. Он многому меня научил, главное, научил верить в то, что находится вне нас. Боюсь, вы не поймете меня, госпожа, но я всей душой поклонялся Ее Темному Величеству. Замысел, который она открыла мне, до сих пор приходит в мои сны, хотя я и сам толком не понимаю почему, ведь ее давно нет на Кринне.

– Я понимаю вас, маршал, – медленно проговорила Лорана. – Мне однажды пришлось быть рядом с Такхизис, и я прекрасно помню благоговейный страх и смятение, которые испытала в ее присутствии. Я знала, что власть ее – зло, я страшилась смотреть на Такхизис, а когда все же осмелилась заглянуть в ее глаза, то увидела там себя. Ее Тьма жила во мне…

– Вам так показалось, госпожа? – Медан покачал головой.

– Я была когда-то Золотым Полководцем, маршал, – принялась объяснять Лорана. – Почетный титул. Народ приветствовал меня на улицах, дети подносили букеты цветов. Хотя именно я посылала людей на смерть, а их детей обращала в сирот. Из-за меня погибли тысячи тех, кто мог бы жить долго и счастливо. Их кровь до сих пор обагряет мои руки.

– Не надо сожалеть о своих поступках, госпожа. Ваше раскаяние отнимает у погибших честь, которая по праву принадлежит им. Вы сражались за дело, которое считали справедливым. Те, кто последовал за вами в бой – свой последний бой, – верил в вас. Потому вас и называли Золотым Полководцем. – Медан чуть улыбнулся. – А не из-за ваших роскошных волос.

– Тем не менее, – она не смягчила серьезного тона, – я должна дать им что-то взамен.

Лорана замолчала, поглощенная невеселыми думами. Медан поднялся, желая дать ей отдохнуть, но Лорана удержала его.

– Но мы говорили о вас, маршал, – напомнила она, – Почему вы намерены отдать жизнь ради эльфов?

Заглянув в ее глаза, он хотел было сказать, что готов пожертвовать жизнью даже не ради всех, а ради одного-единственного из эльфов, но промолчал. Его любовь не принесет ей того счастья, которое может принести его дружба. Считая, что он достаточно вознагражден этим, Медан не стремился к большему.

– Я сражаюсь за свою родину, госпожа, – ответил он.

– Но родина человека там, где он родился, маршал.

– Совершенно верно, госпожа. Моя родина здесь.

Его ответ растрогал Лорану. Ее светлые глаза лучились сочувствием и блестели непрошеными слезами. Прекрасная, трепещущая, благоухающая, она казалась поникшим цветком. Медан смятенно поднялся, но сделал это так стремительно, что ухитрился опрокинуть стоявший на полу кувшин с водой, который он принес, чтобы омыть рану.

– Извините меня за неловкость, госпожа, – пробормотал он, поднимая кувшин и пряча от Лораны лицо. – Повязка не беспокоит вас?

– Вовсе нет, – ответила она.

– Очень хорошо. В таком случае я, если позволите, оставлю вас. Мне необходимо отправиться в штаб, чтобы получить сведения о продвижении вражеской армии.

Поклонившись, он повернулся на каблуках и поспешно вышел, оставив королеву-мать наедине с ее думами.

Лорана медленно опустила рукав платья, сплела пальцы, потерла старые мозоли на ладони.

– Я должна что-нибудь дать взамен, – словно про себя промолвила она.