Текст книги "Драконы Пропавшей Звезды"

2. Нападение на Цитадель Света

Берилл в окружении множества других драконов парила над Цитаделью Света. Тот безоглядный ужас, который драконы умели вызывать у людей, нахлынул на обитателей острова Шэлси подобно могучей волне, потопив их смелость в пучине отчаяния и ужаса. Четыре красных дракона летели впереди остальных. Тени от их крыльев были чернее ночи, и каждый, на кого падала такая тень, чувствовал, как сердце его сжимается в приступе страха, а кровь леденеет в жилах.

Бериллинтранокс, гигантская красная драконица, появилась на Кринне вскоре после окончания Войны с Хаосом. Где она обитала до этого и чем там занималась, никому не было известно. Прибыв в этот мир, она и драконы ее семейства – особенно столь ненавистная ей Малистрикс – атаковали драконов Кринна, развязав кровопролитную войну, в которой погибли и многие представители ее рода. Сейчас, непомерно разбухшая от пожранных ею драконов, она кружила в небе выше всех своих красных вассалов, высматривала и выжидала. Зрелище, открывавшееся ее острому взору, было приятным.

Цитадель беспомощно погибала. Ее Хранитель, серебряный дракон Мирроар, способный оказать хоть какое-то сопротивление нападавшим, бесследно исчез с острова. Соламнийские Рыцари, державшие крепость на Шэлси, готовы были оборонять остров, но их было ничтожно мало. Великой зеленой драконице даже не требовалось снижаться, подвергая себя опасности обстрела из луков. Достаточно было дохнуть разок-другой с высоты: ядовитые пары, изрыгаемые ее пастью, могли в одну минуту погубить всех защитников крепости.

Но Соламнийские Рыцари не собирались безропотно сдаваться и способны были потешить ее миньонов отчаянной битвой. Лучники расположились на стенах, звучали бодрые команды. Однако безотчетный ужас, внушаемый драконами, брал свое. В деревнях и городках острова людей охватила паника, и они перебирались в пещеры, давно оборудованные и снабженные запасом продуктов на случай такого нападения.

Стражники, охранявшие саму Цитадель, прежде планировали защищать ее от возможных атак с помощью своих магических сил. Но, как известно, в последний год их возможности катастрофически таяли. Обитатели Цитадели оставляли прекрасные здания на разграбление драконам. Прежде всего надо было спасать больных детей. Испуганные, они плакали и звали Золотую Луну, которую очень любили, но она не появлялась. Целители и аколиты, работавшие в госпиталях Цитадели, старались успокоить детей, самых маленьких брали на руки и несли в убежища, находившиеся в глубине острова. Несчастным малышам обещали, что Золотая Луна обязательно придет к ним и надо быть терпеливыми и смелыми, чтобы она могла ими гордиться. Но во взглядах взрослых чувствовались растерянность и тоска. В один из дней на рассвете Золотая Луна покинула Цитадель. Она бежала с такой поспешностью, будто сошла с ума или ее преследовали злые духи. Никто из магов и целителей не знал, куда она направилась.

Островитяне покинули свои дома и устремились в глубь острова. Те, кто был послабее или подавлен ужасом, опирались на руки более сильных. Все бежали к холмам с огромными естественными пещерами внутри в наивной надежде найти там спасение от гнева драконов. Клубы пламени, извергаемые драконами, жгли леса и разрушали здания. Тлетворное дыхание страшных тварей отравляло воздух и воду. Никто не мог выжить в таком ужасе. Острову Шэлси предстояло стать островом мертвецов.

Охваченные страхом, люди ждали, когда изрыгаемое драконами пламя охватит хрустальные купола Цитадели и те станут лопаться и разлетаться на тысячи осколков, когда стены их жилищ обрушатся дождем камней, когда ядовитые пары настигнут и умертвят их самих. Но драконы не нападали. Они кружили высоко в небе, со злобной радостью наблюдая за метавшимися в панике людьми. Люди не могли понять, чего ждут эти твари. Некоторые предались беспочвенной надежде, что драконы решили просто напугать их и скоро уберутся восвояси. Но думать так не было оснований.

У окна своей комнаты, расположенной на одном из верхних этажей Главного Лицея, стоял Палин Маджере. Собственно, это было не окно, а стеклянная стена, которая позволяла ему видеть всю панораму острова. Он внимательно следил за маневрами драконов, одновременно с лихорадочной поспешностью пытаясь собрать обломки устройства для путешествий во времени, которое должно было доставить их с Тассельхофом в родную и безопасную Утеху.

– Ну и что? – бормотал Тас с непостижимой для человеческого существа безмятежностью истинного кендера. – По крайней мере, драконица не получит нашего артефакта.

– Не получит, – коротко ответил Палин. – Зато ее мерзкие когти будут терзать нас .

– А может, и нет. – Голос Таса донесся из-под кровати, куда он забрался в поисках какой-то детали. – Правда, устройство сломалось и его магия уничтожена… – Тут он выбрался наружу и уселся на полу, скрестив ноги. – А ее магия и вправду пропала, а, Палин?

Тот не ответил. Он едва слышал, что говорил Тас. Страх сжимал внутренности мага, отчаяние глодало его, делая беспомощным и слабым. Да и зачем ему теперь бороться за жизнь? Магия на Кринне стала добычей мертвецов, которые с какими-то непонятными целями выкачивали ее из живых. Палин вздрогнул, вспомнив, как холодные рты умерших прижимались к его рукам, как их заунывные протяжные голоса выпрашивали у него чудесную силу. Они ее и получили… Магия устройства исчезла, теперь это всего лишь бесполезная кучка шестеренок, стерженьков, сверкающих камней, лежащая на ковре.

– Если магия действительно исчезла, – продолжал болтать Тас, – то Берилл не сможет нас отыскать, исчезнувшую магию ей не учуять.

Палин вдруг поднял голову и уставился на кендера.

– Что ты сказал?

Кендер озадаченно умолк, потом спросил:

– Ты о чем? Я много чего говорил. Про то, что драконы не получат нашу машинку и, возможно, не получат и нас, потому что магия ее исчезла.

– Вероятно, ты прав, – произнес Палин.

– Кто? Я? – не на шутку удивился Тас.

– Дай мне это, – попросил маг, указывая на один из кошелечков кендера.

Он быстро вынул содержимое кошелька и принялся укладывать в него детали сломанного магического инструмента.

– Стражники эвакуируют людей в холмы. Нам следует затеряться в толпе. Нет, не трогай! – воскликнул он и, ударив кендера по руке, выхватил у него лицевую плату устройства! – Все это нужно хранить вместе.

– Я просто хотел взять ее в качестве сувенира, – попытался объяснить обиженный Тас, потирая покрасневшие костяшки пальцев. – Например, на память о Карамоне. Особенно сейчас, когда я не собираюсь возвращаться обратно в прошлое.

Палин не смог подавить улыбку, хоть руки его так тряслись, что он едва удерживал своими искалеченными пальцами обломки артефакта.

– Не понимаю, зачем тебе нужны эти штучки, – продолжал Тас. – Сомневаюсь, что ты сможешь его починить. Сомневаюсь, что вообще кто-либо сумеет это сделать. Уж очень сильно эта штучка поломалась.

– Ты, кажется, говорил, что хочешь с ее помощью вернуться обратно? – спросил Палин кендера.

– Так это еще когда было, – заторопился Тас. – Еще тогда, когда тут не было так интересно. Когда Золотая Луна еще не уплыла на Конундрумовой подводной лодке. И когда еще не налетели драконы. Я уж не говорю про мертвецов, – добавил кендер в качестве решающего довода.

При воспоминании об этом Палин поморщился и поспешил сменить тему.

– Пожалуйста, сделай хоть что-нибудь полезное. Выйди в холл и взгляни, что там происходит.

Тас направился к дверям, на ходу продолжая болтать.

– Я уже сказал тебе, что видел мертвецов? Как раз тогда, когда наша машинка взорвалась. Или не говорил? Они прямо как пиявки, так и присосались к тебе.

– Ты и сейчас их видишь? – поднял брови Палин.

Тас прилежно огляделся вокруг.

– Нет, сейчас ни одного. Значит, – с надеждой добавил он, – магия действительно исчезла, да?

– Да, действительно исчезла. – Палин рывком затянул тесемки на сумочке кендера.

Едва Тас достиг двери, в нее с силой постучали.

– Господин Маджере! – послышался голос за дверью. – Вы здесь?

– Мы здесь, – тут же отозвался Тас.

– Цитадель подверглась нападению Берилл и других драконов, – продолжал голос. – Господин Палин, вам следует поторопиться.

Палину было прекрасно известно, что в любую минуту их могла настигнуть смерть. Ему хотелось только одного – бежать отсюда без оглядки, но он продолжал стоять на коленях, ощупывая каждый сантиметр ковра.

Ничего не обнаружив, он поднялся на ноги и увидел входившую в комнату леди Камиллу, предводителя Соламнийских Рыцарей на острове Шэлси. Она была опытным бойцом, по-деловому спокойная, распорядительная, трезвомыслящая. Ей не пристало сражаться с драконами врукопашную. Отбивать атаку надлежало ее солдатам. Она же заботилась о том, чтобы все люди из Цитадели были как можно скорее эвакуированы. Подобно большинству соламнийцев, леди Камилла относилась к магам с изрядной долей подозрительности. И хмурый взгляд, который она устремила на Палина, говорил о том, что она допускает мысль, что он мог стакнуться с драконами и теперь радуется их нападению.

– Господин Маджере, мне сообщили, что вы не покидали своих апартаментов. Вам известно, что творится на острове?

Палин выглянул в окно, посмотрел на круживших в небе драконов, на темные тени, которые ложились на маслянистую, гладкую поверхность моря.

– При всем желании не смог бы не заметить этого, – холодно сказал он, также испытывая к леди Камилле не слишком дружеские чувства.

– И что же вы намерены предпринять? Нам нужна ваша помощь! Я думала, вы уже сражаетесь с драконами, используя свои удивительные способности, а мне говорят, что вы все еще прохлаждаетесь у себя! Я просто не могла в это поверить! Но, вижу, вы здесь и впрямь занимаетесь игрой в бирюльки.

Палина на мгновение позабавила мысль о том, каким стало бы выражение лица леди Камиллы, узнай она, что нападение драконов как раз и вызвано этой самой игрой в «бирюльки».

– Мы как раз собирались выходить, – коротко ответил он и, потянувшись, сгреб в охапку взволнованного кендера. – Пойдем, Тас.

– Мы и вправду выходили, леди Камилла, – затараторил тот, увидев, с каким скептическим выражением она смотрит на мага. – Мы почти перенеслись в Утеху с помощью нашего магического устройства, когда оно вдруг почему-то сломалось.

– Хватит болтать, Тас, – прервал кендера маг и устремился к двери.

– В Утеху! – воскликнула леди Камилла, и ее голос дрогнул от негодования. – Вы хотели сбежать в Утеху, оставив нас всех погибать здесь? Поверить не могу, что кто-то, пусть даже маг, способен вести себя столь трусливо и низко!

Палин, крепко держа Таса за плечо, подталкивал его к лестнице.

– Кендер прав, леди Камилла, – сухо заметил он. – Мы собирались бежать. Мысль вполне здравая в подобной ситуации. Но, как оказалось, это невозможно. Поэтому мы отправляемся в глубь острова вместе со всеми. Может быть, это приведет нас к погибели, но тут уж ничего не поделаешь. Тас, пойдем, хватит болтать.

– Но как же ваша магия? – упорствовала леди Камилла.

– Нет у меня никакой магии! – резко обернулся к ней Палин. – У меня не больше сил сражаться с драконами, чем у этого кендера! И даже меньше, поскольку его тело, в отличие от моего, не искалечено.

Маг посмотрел в глаза леди Камиллы, но прочел в них лишь холодное презрение. Не глядя больше друг на друга, они вместе направились к лестнице. Обычно она усеяна спешащими людьми, но сейчас пустовала. Обитатели Лицея присоединились к толпам панически бежавших жителей острова. Из своего окна Палин видел, что потоки людей затопили все дороги в округе. Стоило драконам дохнуть сейчас на эти толпы, и потери были бы тяжелейшими. Но драконы продолжали мирно кружить в небе.

Палин догадывался, почему они медлят. Берилл пыталась учуять, где спрятан магический артефакт, кто из этих жалких созданий пытается спасти его. Поэтому она и не отдавала приказа убивать людей. Пока не отдавала. Но будь он проклят, если расскажет об этом леди Камилле. Она с легкостью может выдать его драконице в лапы.

– Думаю, у вас есть дела, не терпящие отлагательств, – сказал Палин, обернувшись к леди Камилле. – Не утруждайте себя заботами о нас.

– Можете не сомневаться, не стану, – отрезала та и стремглав побежала вниз. Ее меч громко звякал о ступеньки.

– Нам нужно торопиться, – напомнил Палин Тасу. – Для нас лучше всего затеряться в толпе.

Подобрав полы длинного плаща, Палин припустил вниз по лестнице. Тассельхоф спешил за ним следом, от души наслаждаясь всей этой суматохой. Они покидали здание Главного Лицея последними.

Когда они выходили и Палин, стоя в дверях, на мгновение замедлил шаг, чтобы перевести дух и осмотреться, один из красных драконов стал медленно снижаться. Люди с криками бросились ничком на землю. Маг прижался спиной к стеклянной стене. Дракон, едва двигая крыльями, скользнул мимо, сея еще большую панику среди обезумевшей толпы.

Полагая, что чудовище могло его заметить, Палин поднял голову, и то, что он увидел в небе, ошеломило его.

Огромные существа, похожие на гигантских птиц, кружили над толпой. Сначала Палин и принял эти создания за птиц, но тут же заметил металлический блеск их тел.

– Во имя Бездны, кто это? – едва выговорил он трясущимися губами.

Тассельхоф тоже задрал мордочку вверх, щурясь от солнца. Еще один красный дракон начал медленно снижаться над Цитаделью.

– Это солдаты-дракониды, – хладнокровно объяснил Тассельхоф. – Они спрыгивают со спин драконов. Я видел их раньше, во время Войны Копья. – После небольшой паузы он добавил со вздохом: – Иногда мне жаль, что я не драконид.

– Как ты сказал? – переспросил Палин. – Дракониды?

– Ну да, я же говорю. Разве не здорово? Они летают верхом на драконах, а потом спрыгивают с них – вон, посмотри, видишь, как они расправляют крылья, чтобы замедлить падение? Просто потрясающе! Плывешь себе по воздуху, как по…

– Так вот почему Берилл не отдавала приказа сжечь Цитадель дотла, – протянул Палин. – Она хочет, чтобы дракониды сначала отыскали магический артефакт, то есть отыскали нас!

Умные, сильные, рожденные, чтобы сражаться, и вскормленные ненавистью, дракониды были самым страшным орудием великих драконов. Созданные магами Тьмы во время Войны Копья из яиц, отложенных добрыми драконами, дракониды представляли собой прямоходящих ящериц. У них были сильные задние лапы, но короткие крылья не могли подолгу удерживать в воздухе крупные мускулистые тела. Поэтому крылья дракониды использовали только для коротких перелетов, как это было сейчас.

Едва достигнув земли, они тут же принялись строиться, подчиняясь командам, и затем ровными рядами двинулись вперед, хватая всех, кто попадался им на пути.

Один из драконидских отрядов окружил стражников Цитадели, приказывая им сдаться. Подавленные численным преимуществом противника, те были вынуждены подчиниться. Дракониды приказали стражникам опуститься на колени и, действуя силой внушения, одних погрузили в сон, а других опутали крепкой паутиной. Палин мысленно отметил, что дракониды без малейших усилий насылают сильные заклятия, в то время как у любого из магов Ансалона едва хватает сил на то, чтобы заговором вскипятить воду в чайнике. Об этом стоило поразмыслить на досуге. «Хотя вряд ли мне представится такая возможность», – тут же подумал он.

Дракониды не стали убивать своих пленников. Их требовалось допросить. Стражников оставили лежать в виде аккуратных, опутанных паутиной тюков. Одни дракониды двинулись дальше, а другие начали сносить эти тюки в опустевшее здание Главного Лицея.

И снова над Цитаделью снизился красный дракон, со свистом разрезав воздух мощными крыльями. Дракониды посыпались у него со спины со свистом. Им, понял Палин, предстояло захватить Цитадель и сделать ее опорной базой всей операции. Обосновавшись здесь, они станут продвигаться во всех направлениях, возможно, нападут на крепость соламнийцев и подвергнут ее осаде.

«Есть ли у них описание внешности Таса или моей? – мысленно спросил себя Палин. – Или им приказано доставлять к Берилл всех встреченных магов и всех кендеров? Да и так ли это важно? В любом случае мне суждено вновь стать узником, вновь подвергнуться пыткам и мучениям. Меня закуют в кандалы, я буду рыться в собственных нечистотах. Но если я сейчас попытаюсь воспользоваться своей магией, ее тут же примутся высасывать мертвые…»

Он стоял, прижавшись к стеклянной стене, смятение и страх обуревали его, ему казалось, что он сейчас упадет замертво. Он не боялся смерти. Но жизнь в заточении… Нет, больше ему этого не вынести.

– Палин, – тревожно зашептал Тас, – мне кажется, они смотрят прямо на нас.

Предводитель отряда драконидов действительно смотрел на них. Потом он сделал знак своим солдатам, и те двинулись в их сторону. Палин вспомнил о леди Камилле, и у него возникло желание позвать ее на помощь. Но он тут же подавил этот импульс. Где бы леди-рыцарь сейчас ни была, у нее достаточно других забот.

– Мы будем с ними драться? – с жадностью спросил Тас. – У меня есть специальный ножик. Карамон назвал его «Убийца Кроликов». – Тас торопливо рылся в своих многочисленных сумочках, выуживая оттуда то связку шнурков для ботинок, то вилку, то старый носок. – Он всегда говорил, что мой ножик может защитить только от той опасности, которая исходит от кролика, но я в жизни не встречал ни одного опасного кролика, зато против драконидов ножик работает отлично. Помню, как-то раз я…

«Если я сейчас убегу внутрь здания, – мелькнула у Палина мысль, – им меня не нагнать. Я найду где спрятаться – в Лицее таких мест много». Но он тут же представил себе, как дракониды находят его и, дрожащего, скрюченного, умоляющего о пощаде, волокут наружу…

Горький вкус желчи наполнил рот Палина. Если он убежит сейчас, то убежит и в следующий раз, и потом, и в итоге бег прикончит его. Нет, он останется здесь.

«Дело не во мне, – сказал себе Палин. – Расставшись со мной, мир ничего не потеряет. Тассельхоф – другое дело. С ним ничего плохого не должно случиться. Только не здесь, не в этом мире. Ведь если кендер погибнет, если он погибнет в том месте и в то время , о которых не знал сам, то мир и все мы – драконы, дракониды да и я сам – тоже погибнем. Этот мир просто перестанет существовать».

– Тас, – Палин старался говорить спокойно и внятно, – я постараюсь задержать драконидов, а ты убегай подальше в холмы. Там ты будешь в безопасности. Когда драконы уберутся отсюда, а я думаю, что они это сделают, как только схватят меня, ты доберешься до Палантаса, найдешь там Йенну и попросишь отвести тебя к Даламару. Понял? Как только я скажу, сразу беги отсюда. Как можно быстрее!

Дракониды приближались. Теперь они отчетливо видели Палина и громко переговаривались между собой, показывая на него. По-видимому, у них все-таки было описание его внешности.

– Но я не могу оставить тебя, Палин! – запротестовал Тас. – Конечно, я был здорово обижен на тебя, когда ты хотел заставить меня убраться в прошлое, к той ужасной ноге. Но это прошло, и теперь я…

– Беги, Тас! – выкрикнул маг; отчаяние подняло в нем бурю гнева. Дернув за шнурок, он раскрыл сумочку Таса и выхватил из нее лицевую плату магического инструмента. – Беги! Мой отец был прав. Тебе нужно увидеться с Даламаром! Скажи ему…

– Я знаю, что нам делать! – вскричал Тас. Он и не думал слушаться мага. – Бежим скорее! Мы спрячемся в Зеленом Лабиринте. Там они нас ни за что не найдут! Бежим, Палин! Скорее!

Дракониды что-то выкрикивали, вероятно, звали остальных.

– Тас! – Палин в бешенстве оглянулся на кендера. – Делай, как я тебе велю! Беги!

– Я никуда не побегу без тебя, – стоял на своем кендер. – Что сказал бы Карамон, если бы узнал, что я оставил тебя умирать в одиночестве? Слушай, Палин, они что-то ужасно быстро приближаются. Если мы хотим добежать до Лабиринта, то нужно торопиться.

Палин сжал в кулаке деталь магического устройства. С этим устройством его отец путешествовал в прошлое, во времена Первого Катаклизма, чтобы спасти госпожу Крисанию и чтобы не дать своему брату-близнецу Рейстлину сойти в Бездну. С помощью этого устройства Тассельхоф появился здесь, принеся с собой тайну и надежду; с его же помощью сам Палин попытался вернуться в прошлое, но обнаружил, что времена, предшествующие Второму Катаклизму, не существовали вовсе. Это устройство было одним из наиболее могущественных творений, когда-либо созданных магами Кринна. Сейчас он разрушит его окончательно, но, возможно, тем самым он уничтожит всех драконидов. Другого выхода нет.

Он сжал лицевую грань устройства с такой силой, что ее металлические края врезались в его ладонь. Выкрикивая слова заклинания, которые он не произносил со времени ухода Богов в конце Четвертого Века, Палин изо всех сил размахнулся и швырнул обломок в приближавшихся драконидов. Он понятия не имел, чего этим добьется. Это был акт отчаяния.

Увидев, как неизвестный маг кидает в них что-то, дракониды застыли на месте. Потом они подались назад, их лапы взметнулись вверх. Они ожидали взрыва.

Плата раз-другой подпрыгнула, перевернулась и замерла. Дракониды расхохотались.

Но тут от обломка инструмента заструилось сияние. Сноп сверкающего голубым пламенем света ударил Палина в грудь.

Удар ошеломил его, сердце едва не остановилось. На мгновение маг испугался, что мщение магии обрушится на него самого, наказывая за дерзость. Но тут же Палин почувствовал, что магия вливается в его тело золотым потоком. Старая, добрая, знакомая магия дарила ему силу. Она бурлила в крови и окрыляла, пела и трепетала в его сердце. Он выкрикивал слова заклинаний, первые пришедшие на ум слова, и сам изумлялся, что до сих пор помнит их.

Полыхающие огнем шары сорвались с его пальцев и ударили по драконидам. Магическое пламя бушевало так неистово, что гигантские ящерицы вспыхнули, мгновенно обратившись в огненные факелы. И тут же рассыпались массой сгоревшей плоти, расплавленного металла, обугленных костей и зубов.

– Ух ты! – восхищенно воскликнул Тас. – Заработало!

Ошеломленные страшной гибелью своих товарищей, уцелевшие дракониды смотрели теперь на Палина не только с ненавистью, но и со страхом.

– Ты побежишь наконец? – возбужденно выкрикнул Палин.

– А ты со мной? – спросил кендер.

– Да, черт побери! Да!

Тас тут же сорвался с места.

Палин бежал за ним. Поседевший, средних лет мужчина, он уже давно не испытывал таких эмоциональных и физических перегрузок. Нервная энергия, ушедшая вместе с наложенным проклятием, почти полностью лишила его сил. Он чувствовал, что слабеет с каждой минутой. Долго ему не выдержать такого бега.

Позади них предводитель драконидов выкрикивал команды. Палин оглянулся и увидел, как толпа драконидов бросилась за ними, как взлетают из-под когтистых лап комья земли, как со свистом разрезают воздух короткие крылья. Дракониды бежали – нет, почти летели – с такой устрашающей скоростью, о какой ни почтенных лет маг, ни маленький коротконогий кендер не могли и мечтать.

До Зеленого Лабиринта было еще довольно далеко. Палин с трудом хватал ртом воздух, в боку у него закололо. Тас тоже начал спотыкаться и задыхаться от бега. Дракониды неотвратимо приближались.

Палин остановился и повернулся лицом к врагам. Он ощущал, как магия бродит в его теле, как она будит в нем холодный расчет ярости, а не слепящее бешенство гнева. Он выхватил из сумки еще одну деталь магического устройства – цепочку, которая должна была лежать в свернутом виде внутри инструмента, – и что было сил швырнул ее в драконидов.

Еще в, воздухе цепочка начала сверкать, удлиняясь, изменяя форму и размеры, пока ее звенья не стали такими же сильными и толстыми, как звенья якорной цепи. Стальные кольца обхватили драконидов, сжали их ребра; извиваясь, словно железная змея, цепь все новыми и новыми кольцами обматывала чудовищ. И вот с громким лязгом ее звенья сомкнулись, зажав драконидов в единой неподвижной связке.

У Палина не было времени удивляться. Схватив Тассельхофа за руку, он снова бросился бежать, стремясь достичь Лабиринта раньше преследователей. На время погоня прекратилась. Зажатые цепью дракониды рычали от боли и отчаянно пытались высвободиться. Те, кто остался свободен, тоже прекратили преследование.

Палин ликовал, думая, что избавился от врагов, но вскоре он краем глаза заметил сбоку какое-то движение. И радость его мгновенно пропала. Он понял, почему дракониды прекратили их преследовать… Нет, они не испугались. Наперерез беглецам мчался другой отряд драконидов.

Пятнадцать вооруженных чудовищ оказались между Палином, Тасом и Зеленым Лабиринтом.

– Может, у тебя еще… что-нибудь осталось… – едва выговорил Тас в полном изнеможении.

Палин полез в сумку. Рука захватила пригоршню драгоценных камней, когда-то украшавших артефакт. В памяти мага вновь возник великолепный инструмент, он опять увидел его совершенство, почувствовал его силу. Сердце Палина едва не остановилось от горя, но он отбросил прочь колебания и с силой швырнул камни в преследователей.

Сапфиры, рубины, изумруды и алмазы засверкали в воздухе, словно огромные капли дождя, и обрушились на головы чудовищ, засыпая их сплошным потоком. Так дети, разыгравшись, иногда осыпают друг друга песком. Драгоценности сверкали на солнце, и дракониды, урча от удовольствия, кинулись их подбирать.

И тут все камни разом взорвались, подняв в воздух тучу пыли. Крики счастья сменились проклятиями, когда мелкие острые камешки стали вонзаться в глаза тех, кто только что любовался ими. Чудовища извивались, скребли себя когтями, вопили от боли, катались по земле, слепо тыкались друг в друга и хватали ртами воздух. Палин и Тас миновали их и через несколько мгновений ворвались в спасительную гавань Зеленого Лабиринта.

Этот Лабиринт когда-то вырастили эльфы-Создатели Крон, и Лорана прислала его в Цитадель в качестве дара. Он был задуман как прекрасный оазис для тех, кто ищет одиночества и покоя, как место, где люди могли бы гулять, отдыхать, предаваться размышлениям. Зеленое чудо Лабиринта, олицетворяющее душу человека, не могло быть ни нанесено на карту, ни срисовано, как выяснил, к полному своему отчаянию, гном Конундрум. Те, кому удавалось, следуя велениям собственного сердца, преодолеть путаницу аллей и тропинок и отыскать центр Лабиринта, оказывались у серебряной лестницы, символизировавшей окончание их духовного путешествия.

Палин не слишком надеялся, что дракониды потеряют в Лабиринте их след, но он полагал, что сама магия творения эльфов защитит его и Таса от злобных чудовищ. Между тем новые отряды преследователей пустились за беглецами, подстегиваемые жаждой мщения.

Палин и Тас достигли первого поворота в Лабиринте. Бежать дальше не имело смысла, пока не станут ясны намерения драконидов. Палин обернулся к преследователям.

Когда ящеролюди ворвались в Лабиринт, они тут же наткнулись на густые ветви, протянувшиеся через тропинку, острые стебли, выпрыгнувшие из земли, листву, которая росла прямо на глазах. За считанные мгновения тропа, на которой стояли Палин и Тас, покрылась такой густой зеленью, что дракониды пропали из виду.

Палин облегченно вздохнул. Магия Зеленого Лабиринта обрушилась на тех, кто вошел в него со злыми намерениями. На мгновение ему показалось, что дракониды могут воспользоваться крыльями и взлететь над живой изгородью, чтобы продолжить погоню, но, подняв глаза, маг увидел густой покров, который образовали над Лабиринтом разросшиеся лианы, полностью скрывавшие беглецов из виду.

– Фью! Шикарно! – Тас сиял от счастья. – А я уж подумал, что нам крышка. Ну, ты, Палин, мастак в магии. Я сто раз видел, как Рейстлин насылал заговоры, но уверен, что ему было бы не по силам поджарить целую уйму драконидов, как бекон на сковородке. Правда, однажды он…

Но тут внезапная вспышка пламени и треск охваченных им ветвей прервали речь Тассельхофа. Кусты, преградившие путь драконидам, полыхали багровыми языками огня.

– Драконы! – Упоение от победы над драконидами заставило Палина забыть о драконах. Зеленый Лабиринт, однако, оказался бессилен против изрыгаемого ими огня. Путь наружу преградила огненная стена. Выбора не оставалось, беглецам нужно было спасаться в глубине Лабиринта.

Палин устремился вдоль зеленой тропинки, повернул направо и застыл на месте перед завесой огня и дыма, которую увидел впереди. Задыхаясь, он прикрыл рот рукавом и стал оглядываться, пытаясь найти свободную дорожку. Новая тропинка открылась перед ним, но едва они с Тасом сделали несколько шагов, как и ее охватило пламя. Вдалеке показалась еще одна свободная тропа. Даже погибая в огне, Лабиринт пытался указать беглецам дорогу к спасению. Палину показалось, что Лабиринт стремится привести их к какому-то определенному месту, только он не мог понять, к какому именно. От дыма у него начались кашель и головокружение, он потерял всякое представление о направлении и едва волочил ноги от усталости. Тассельхоф тоже медленно брел, хватая воздух запекшимися губами. Плечи его поникли, и даже веселый хохолок грустно свисал со лба.

Красный дракон, атаковавший Лабиринт, гнал беглецов как овец, огонь злобным псом стерег каждое их движение, подстегивал, выгоняя на открытое место. Но Лабиринт продолжал сражаться, он заставлял их идти вперед, открывая новые тропы, когда прежние погибали в пламени.

– Палин! – слабым голосом окликнул Тас мага. – Смотри, лестница!

Палин смахнул с глаз слезы и увидел серебряную лестницу, спиралью поднимавшуюся вверх и исчезавшую в густом дыму.

– Давай взберемся по ней!

Палин покачал головой.

– Это не поможет. Лестница никуда не ведет, Тас, – ответил он, выплевывая сгустки крови. Новый приступ кашля тут же заставил его согнуться пополам.

– Нет, ведет, – заспорил, оживившись, Тас. – Я только не знаю куда, но я взбирался по ней, когда был здесь в прошлый раз. Я тогда хотел вернуться в прошлое и дать ужасной ноге наступить на меня. Только я с тех пор передумал, – торопливо добавил он. – В общем, я видел… Ой! Смотри, Палин, кто здесь! Привет, Карамон!

Палин поднял голову, пытаясь что-нибудь разглядеть в сплошном дыму. Его одолевали тошнота и слабость, и когда он увидел своего отца, стоявшего на верхней ступени серебряной лестницы, то ничуть не удивился. Карамон недавно являлся сыну в Цитадели Света, дабы предостеречь его от решения послать Тассельхофа в прошлое. Сейчас Карамон выглядел почти так же, как и незадолго до своей смерти. Даже состарившись, он казался сильным и крепким. Вот только лицо его заметно изменилось. Раньше он был готов рассмеяться, порадоваться хорошей шутке и глаза его всегда светились надеждой, несмотря на множество несчастий, которые ему довелось испытать в жизни. Теперь же эти глаза были растерянными, как будто что-то искали.