Текст книги "Похититель разума"

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

В каждом расставании есть образ смерти.

Джордж Элиот. Сцены патриархальной жизни.

– Ты понимаешь, что твой план сумасшедший? – спросил Таск.

– А что мы теряем? – откликнулся Дайен, пробираясь вдоль борта «Ятагана» Таска. Наемник с лазерным пистолетом в руке прикрывал его снизу.

– Ничего. Это единственное, с чем я могу согласиться. А что сказал Икс-Джей? – Таск кивнул на «Ятаган», имея в виду свой вспыльчивый компьютер, стоявший на страже внутри.

– Что сигнальные ракеты стоят по полторы кроны за штуку и я не должен их транжирить, – ответил Дайен.

Вокруг них мелькали лазерные лучи. Они прижались к космоплану. Потом, пригнувшись, перебежали назад, к Линку и другим наемникам, отобранным Дайеном. Близкий разрыв заставил их залечь.

– Черт, – ругнулся Рифер, всматриваясь сквозь дым, – эти ублюдки взорвали мою машину.

– Можешь лететь со мной, – предложил Линк. Он приподнялся, дал очередь и снова залег, когда противник ответил огнем.

– Я добыл сигнальные ракеты, сэр, – заговорил Дайен по рации. – Я переговорил со всеми, кого смог отыскать, а прочих разослал с сообщением. Мы будем готовы одновременно с вами.

– Как Нола? – спросил Таск. Линк пожал плечами.

– Не лучше и не хуже. Сейчас с ней какая-то женщина.

Таск оглянулся на кучу обломков, служивших укрытием для раненых, и увидел фигуру, показавшуюся ему знакомой.

– Кто это?

– Не знаю. Она появилась здесь, когда вы с малышом ходили попрошайничать. Что удалось раздобыть?

– Лучевое ружье. – Таск бросил Линку тяжелое оружие. – Несколько гранат. Малыш раздобыл ракеты. Пойду проведаю Нолу.

– Правильно. Та женщина спрашивала насчет тебя и малыша.

Таск, прищурившись, всматривался в дым.

– Сукин сын! – прошептал он. – Малыш!

Он потянулся к Дайену, все еще разговаривавшему с генералом, и дернул его за руку. Юноша вздрогнул и охнул.

– Таск, это же раненая рука. Тихо! Что вы сказали, сэр? – Дайен вслушивался, нахмурившись. – Нет, сэр. Мы уже говорили об этом. Только я могу осуществить этот план. Да, сэр. Сделаю все, что смогу. Ждем вашего сигнала. Конец связи.

– Дайен! – еще раз настойчиво позвал Таск и потянул юношу за рукав, показывая на женщину, склонившуюся над лежавшей без сознания Нолой. – Смотри, кто это! Это…

– Я знаю, кто это, – жестко ответил Дайен, взглянув на женщину и отвернувшись. – Подразделения генерала Дикстера занимают исходные позиции. Он сообщит нам, когда они будут готовы. Мне понадобится десять минут, чтобы преодолеть боевые порядки противника и добраться до входа в рубку управления «Дельты». А потом ты…

– Дайен, – перебил Таск, – она нам машет. Она хочет с нами поговорить.

Юноша помолчал, сжав полные губы.

– Я знаю, что ей нужно. Генерал Дикстер мне только что сказал. – Он немного подумал; вид у него был несколько раздраженный из-за того, что его перебили. – Ладно. Пошли.

Пригнувшись, они перебрались через какие-то механизмы и обогнули большие металлические ящики. Раненые лежали на сваленных кучами куртках, подстилках из полистиреновых упаковок или прямо на палубе. Кто-то метался в жару, кто-то стонал, извивался от боли. Женщина ходила между ними, прикладывала ладонь к их головам, шептала слова утешения. Таск заметил, что некоторые из раненых успокаивались от ее прикосновения.

– Леди Мейгри, – окликнул Таск.

Она поднялась от раненого, повернулась и улыбнулась, протянув руку.

– Таск!

Ее пальцы обдали холодом его потную ладонь, пожатие было твердым. Она перевела взгляд на Дайена, стоявшего чуть позади от своего товарища. Улыбка на ее лице потухла; ее серые глаза потемнели, став такими же тусклыми, как стальные переборки вокруг.

– Дайен, – произнесла она, протягивая юноше руку. Он не обратил внимания на ее протянутую руку. Его бледное лицо осталось бесстрастным.

– Миледи, – официальным тоном заговорил он. – Мои поздравления по поводу вашего… побега.

Его губы скривились в легкой усмешке.

– Дайен! Что за чертовщина с тобой… – сердито вмешался Таск.

Мейгри взглядом призвала его к молчанию.

– Дайен, надеюсь, ты поймешь…

– Я понимаю! – Всклокоченные золотисто-рыжие волосы Стафайера напоминали львиную гриву, ярким пятном выделяясь среди дымной темноты. – Он послал вас, чтобы вернуть меня? Ведь так?

– Глупый мальчишка, – сказала Мегри с ледяным спокойствием, заставившим Дайена и Таска забыть о том, что вокруг кипит сражение. – Он мог бы вернуть тебя, лишь шевельнув рукой.

Дайен заморгал, приоткрыв рот. Лицо его стало медленно покрываться румянцем.

– Почему… почему…

– Сам подумай, – бросила Мейгри. – У нас мало времени. Я здесь для того, чтобы отыскать тебя и забрать с собой.

– Куда? – с внезапной подозрительностью спросил Дайен.

– Не могу сказать, не здесь, во всяком случае. – Мейгри покосилась на Таска. – Не потому, что я не доверяю тебе!

Она еще раз взяла наемника за руку, и он вздрогнул, ощутив холод ее прикосновения.

– Боже упаси! Просто… чем меньше ты знаешь, тем лучше.

– В этом вы правы, миледи, – сказал Таск как бы про себя. – Не считая того, что немного опоздали. Я уже знаю слишком много.

Взяв себя в руки, Дайен снова заговорил с ней официальным тоном, как с чужим человеком.

– Я знаю, куда вы направляетесь, миледи. Генерал Дикстер мне сказал. К сожалению, я не могу вас сопровождать. Понимаете, все дело в разработанном мною плане. Я один могу его выполнить. Генерал сказал мне, что вам нужен космоплан, – быстро добавил он, чтобы не дать ей возразить. – Я подумал, если Таск не будет возражать, можете взять его машину.

У Таска отвисла челюсть.

– Малыш…

– Ты и Нола можете полететь со мной, – торопливо продолжал Дайен. – В любом случае так будет безопасней. У меня есть коды и пароль. Мы воспользуемся приемом «захваченный в плен». Тем, о котором ты мне рассказывал: ты воспользовался им, когда тебя поймали пираты на внешней окраине…

– Да-да, помню, – откликнулся Таск, глядя на Мейгри, ожидая, что она возьмет на себя инициативу, закончит спор, положит конец диким планам Дайена, твердо поставит юношу на место и заберет его с собой.

Она не сводила с Дайена глаз. Они подернулись тенью, в них появилась озабоченность, словно она прислушивалась к внутреннему голосу. Через некоторое время она перевела взгляд на Таска. Ему стало не по себе – такая в ее глазах была боль.

– Я понимаю, Мендахарин Туска, что отдать свой космоплан – большая жертва с твоей стороны. Но я была бы очень признательна. Мое дело… в высшей степени неотложное.

Он заметил в ее глазах еще что-то, то, что она хотела сказать лишь ему одному. Она поднесла руку к шее, взялась за висевшую на ней цепь. Таск знал, что на этой цепочке – Звезда Стражей. Его отец носил почти такую же. Таск поднес руку к камню на левой мочке, небольшой копии. Теперь он понял, о чем просила его эта женщина.

То самое, чего он избегал всю свою жизнь, сделав полный круг, вернулось к нему.

Дайен толкнул его, напоминая, что время уходит.

– Да, конечно, миледи, можете взять мой… мой космоплан. – Таск прокашлялся. – Рад от него избавиться. Однако должен предупредить вас насчет компьютера…

– Спасибо, Таск! – Мейгрикрепко пожала ему руку.

«Черт возьми, а на вторую просьбу я не соглашался!» – хотел было возразить Таск, но не смог ничего произнести. Он поперхнулся и закашлялся.

Дайен уже готовился уходить: он сбросил кожаную куртку, надетую поверх галактического комбинезона, и взял лучевое ружье.

– Десять минут, Таск, – напомнил он.

– Угу, – буркнул тот.

– Встретимся в рубке управления. Ты сможешь притащить туда Нолу?

– Смогу, – коротко ответил Таск.

Дайен посмотрел на Мейгри, спокойно разглядывавшую его. Казалось, юноша не знает, что сказать; она же ничем ему не помогала. Наконец, совершенно покраснев, Дайен почти неслышно выдавил из себя: «Спасибо». Резко развернувшись, он ушел.

Таск установил время на таймере своих часов.

– Нам лучше идти, миледи. Я провожу вас до моей машины…

– Не стоит, – возразила Мейгри. – Оставайтесь с вашим другом, сколько сможете.

– Как Нола? – спросил Таск, переводя взгляд на молодую женщину, лежавшую под окровавленной курткой. – Она выглядит получше. Вы смогли что-то для нее сделать?

– Боюсь, не слишком много, – ответила Мейгри неожиданно усталым голосом. – Я погрузила ее в легкий гипнотранс. Это облегчит боль и снизит напряжение, но ей нужна медицинская помощь.

– Скоро она ее получит, – мрачно сказал Таск. Мейгри положила ладонь на его руку.

– Верь в Дайена. Бог не оставит его.

– Ты в это веришь? – вскинулся Таск, глядя ей прямо в глаза.

Она ответила не сразу; ее серые глаза потемнели, в них что-то дрогнуло. Потом, слегка улыбнувшись, она взглянула на него.

– Приходится верить, – просто сказала она. – Теперь ты его Страж, Туска…

– Не…

– Ты не можешь от этого отказаться, как не можешь отказаться от своей черной кожи, от своих темных глаз, доставшихся тебе по наследству, как и это бремя. С самого твоего рождения. Ты подумал, что я его оставляю…

Таск почувствовал, как жар бросился в его темное лицо.

– Нет, конечно, нет. Я…

– То, что я делаю, – это для него. Если Сагану удастся…

Мейгри умолкла. Казалось, она испытывает замешательство.

– Прошу прощения, Таск! – сказала она, встряхнув головой. – Прошу прощения. Да хранит тебя Бог.

Он смотрел ей вслед, когда она уходила через заграждения под огнем противника. Однако его рука еще хранила ощущение от ее ледяного прикосновения.

– Прошу прощения! Ишь ты! – горько сказал он ей. – Прощения за что? За боль? За ответственность? За то, что я родился с этим, не имея выбора? Ладно, это не совсем так. Был у меня выбор. Я мог бы забыть о просьбе умирающего отца, мог бы послать Стража малыша куда подальше, мог бы сто раз бросить Дайена в любом месте. Как говорит Икс-Джей, галактика чертовски большая. Но я этого не сделал.

– Я не могу быть Стражем! – вдруг закричал Таск ей вслед. – Это все равно что опекать… комету!

Бесполезно. Она уже ушла. Но ему хоть стало легче от того, что он это высказал. Он услышал, что его кто-то зовет, увидел отчаянно размахивающего рукой Линка. Таск взглянул на часы. Пора. Он со вздохом опустился на колени рядом с Нолой, устроил ее поудобней, позавидовав ее спокойному, безмятежному сну.

* * *

Дерек Саган шел по коридорам своего погибающего корабля. Время уже вышло. У него остались считанные минуты, чтобы добраться до своего космоплана и отойти на необходимое расстояние от огненного шара, в который вскоре превратится «Феникс». Но он шел, не бежал. Последнее, что он сделал, покидая мостик, было прощание с остающимися на корабле техниками.

Для прессы это станет большим подарком. Для некоторых он будет героем, для многих других – трусом. Он выиграет сражение, вытеснит коразианцев из системы, пожертвует своим кораблем, проводя в жизнь стратегическую задачу по уничтожению противника. Но если при этом он не погибнет сам, не сгорит в облаке огня, враги будут поносить его. Забавно, что общественное мнение не станет считать человека героем, если он не отдал жизнь за какое-то дело. Но во многих случаях жизнь требует вдвое больше смелости, чем смерть.

Он останется жить. И постарается сделать так, чтобы очень многие пожалели об этом.

Принятый стимулянт давал Сагану ощущение полноценного сна и сытости. Он избавился от одолевшей его накануне депрессии и свел ее к легкой усталости. И теперь, когда он шел по коридорам пустого корабля, зная, что проходит по ним в последний раз, он думал о будущем, а не о прошлом.

Планы его еще не оформились: пока он не мог и не хотел обозначить их четко. Он играл партию живыми шахматами, и слишком многие фигуры в беспорядке разбегались по доске. Его пешка, мальчишка, направлен в бой, в передовые порядки. От Сагана будет зависеть, сохранить ли и использовать эту пешку или пожертвовать ей к концу партии. Его слон, Снага Оме, лелеет мысль о том, чтобы сыграть на обеих сторонах против каждой из них. Адонианец получит хороший урок. Неясно, что затевает противник, но теперь, во всяком случае, Саган видит лицо врага.

Командующий добрался до своего космоплана. Его телохранители ждали его здесь. Он мельком оглядел ангарный отсек, испытывая странное ощущение. Да, Мейгри здесь побывала. Будто в воздухе остался ее аромат, эхо ее голоса. Куда она направилась? Что она задумала? Запутает ли она его игру или облегчит его победу? По крайней мере он знал, что она ненавидит и боится их общего врага не меньше, чем он. Однако, к сожалению, она пока еще не знает, кто этот враг.

Саган забрался в космоплан. Телохранители влезли вслед за ним. Им пришлось потесниться: все трое были крупными, мускулистыми, а кабина была рассчитана лишь на двух пилотов. Включив все системы, он проверил их исправность. Это заняло некоторое время. Центурионы хранили молчание. Дисциплина требовала от них говорить лишь в случае, если к ним обращаются. Лица их были бесстрастными, но Саган, оглянувшись, заметил выступивший на лбах пот, увидел, как они нервно облизывают пересохшие губы.

Криво усмехнувшись, Саган запустил двигатели. Он вылетел, бросив на «Феникс» лишь прощальный взгляд. Его рука лежала на кожаной котомке, которую он положил рядом с собой.

С коразианского корабля, зависшего неподалеку, даже не стали по нему стрелять. Что для противника небольшой космоплан, выглядевший пылинкой по сравнению с той крупной добычей, которую им предстояло захватить!

Саган ввел координаты «Непокорного», откинулся на спинку кресла и расслабился, сосредоточившись на полете. Игра на некоторое время вышла из-под его контроля. Ему предстояло сделать один ход, ход конем, который вынудит королеву хорошо себя вести.

– «Непокорный», говорит Командующий. Передайте капитану Уильямсу, что я вылетел. Не предпринимать никаких действий против наемников до моего прибытия.

«Все слишком просто», – сказала себе Мейгри. До «Ятагана» Таска она добралась без осложнений. Атаки десантников продолжались, но Мейгри заметила, что стрельба ведется лишь для острастки. Все ждали. Чего?

Нового командира? Сагана? Подобно терпеливому рыболову, ощущающему малейшее подрагивание лески, Мейгри чувствовала, как Командующий входит в ее сознание. Ниточка, соединявшая их, натянулась, задрожала.

Мне надо предупредить Джона. Да. Предупредить Джона!

Она начала было разыскивать кого-нибудь, кто передаст сообщение, но остановилась.

Это не имеет никакого значения.

Она устала, страшно устала. Ей надо идти. Если сейчас остановиться, тогда – все бессмысленно.

Мейгри забралась в кабину космоплана и опустила люк.

– Кто идет? Кто это? – послышался механический голос. – Стой, стрелять буду!

Зажегся ослепительный свет. Зажужжали камеры; стеклянные глаза, установленные наверху, уставились на нее.

– Женщина! – В голосе компьютера звучало отвращение. – Еще одна! Вот и верь Таску! Когда-нибудь я перестану пускать кого попало! Послушай, крошка, здесь не женская уборная. Поверни направо в конце зала и…

– Модель Икс-Джей-27? – спросила Мейгри, поднимая голову, прислушиваясь.

– А если да, то что? – подозрительно откликнулся компьютер.

– Самая совершенная на сегодняшний день модель? Модель, известная независимостью мышления, логичностью, непогрешимостью суждений, обширными техническими знаниями в соединении с весьма чувствительной натурой и покладистым характером?

– Возможно, – уже более миролюбиво откликнулся компьютер. – А кто спрашивает?

– Если так, мне крупно повезло. Меня зовут Мейгри Морианна. Я нахожусь в отчаянном положении, и то, что я встретила Икс-Джей-27 в минуту нависшей надо мной…

– Мейгри Морианна! – благоговейно воскликнул компьютер. Его лампочки замигали. – Та самая Мейгри Морианна? Из славного Золотого Легиона?

– Да, когда-то я в нем служила.

– О, миледи! Входите! Располагайтесь как дома. Прошу прощения за беспорядок. Таск настаивает на том, чтобы его белье валялось где попало! Не наступите на эти приборы. Смотрите под ноги. Не ударьтесь головой об эти трубы. Эти башмаки просто запихните под шкафчик. Прошу прощения за кровь, не было времени прибраться…

Мейгри прошла по жилым помещениям «Ятагана» дальнего радиуса действия, сноровисто взобралась по трапу, вошла в небольшую двухместную кабину.

– Простите мою недавнюю грубость, мадам, – официальным тоном сказал Икс-Джей. – В последнее время я был вынужден довольствоваться не лучшим обществом, что, боюсь, оставило свой отпечаток. Полет с таким опытным и знающим пилотом, как вы, без сомнения, позволит мне вспомнить, что я предназначен для более высокой цели, чем постоянно оберегать Таска – этого третьеразрядного пилотишку, служившего когда-то в Космическом Корпусе Галактической Республики, – от его собственных ошибок.

Мейгри старательно сохраняла на лице угрюмое выражение. Стоит ей рассмеяться, она сломается и расплачется. Она забралась в кресло пилота.

– Ни разу не летала на «Ятаганах» этого типа, Икс-Джей. Надеюсь, вы мне поможете.

– Почту за честь, мадам… то есть ваша светлость. Будет ли еще кто-нибудь сопровождать нас? Например, вышеупомянутый пилотишка?

Мейгри пробормотала что-то, закусив губу.

– Простите, ваша светлость, не расслышал?

– Я сказала «нет», Икс-Джей. Больше никто.

– Никто…

Лампочки компьютера потускнели. Он зажужжал про себя, начал говорить, издал хлюпающий звук и сразу же умолк. На экране появились слова: «ПРОСТИТЕ МЕНЯ. НЕБОЛЬШАЯ НЕПОЛАДКА».

– Что такое, Икс-Джей? – с беспокойством спросила Мейгри.

– Ничего особенного. Я в порядке. – Голос компьютера из динамиков звучал в высшей степени безразлично и небрежно. – Не то чтобы меня это волновало, ваша светлость, но если что-то случилось с этим бездельником, моим бывшим партнером – конечно, я имею в виду Мендахарина Туску, – я должен это зафиксировать.

– С Таском ничего не случилось, Икс-Джей, – мягко сказала Мейгри. – Он вылетает с Дайеном и любезно согласился предоставить вас в мое распоряжение на некоторое время. Вскоре вы снова будете вместе…

– Не делайте мне послаблений, ваша светлость! – Лампочки Икс-Джея снова жизнерадостно замигали. – Скоро вылетаем?

– Как можно скорее.

– Тогда я воспользуюсь возможностью привести жизнеобеспечение в соответствие с вашими индивидуальными потребностями. Какова частота вашего дыхания?

– Четырнадцать в минуту в стрессовой ситуации, – ответила Мейгри, изучая управление космоплана.

– Ага, – промурлыкал Икс-Джей, – настоящий профессионал. Наконец-то!

Мейгри вымоталась. Она была усталой и голодной. Бог знает, когда она спала и еда последний раз, если не считать той жуткой овощной палочки, вкусом напоминавшей скальную породу, усваиваемость которой тоже оставляла желать лучшего. Слезы стали естественной нервной реакцией, спровоцированной отсутствием сна и низким содержанием сахара в крови. Она безуспешно пыталась удержаться от плача.

Сквозь слезы Мейгри видела огни, смазанные красные вспышки в задымленном мраке ангарного отсека. Из-за слез она с трудом находила нужные рычаги и кнопки.

К счастью, компьютер был в состоянии справиться со взлетом почти самостоятельно. Мейгри откинулась, продолжая безмолвно плакать, предоставив Икс-Джею действовать.

«Ятаган» выскользнул из ангара и взмыл в звездную темноту. Рядом с ней летели другие наемники; по переговорному устройству сквозь треск доносились голоса, окликавшие ее.

– Отключи, – велела она Икс-Джею.

– Но, ваша светлость, а космопланы противника…

– Они нас не тронут.

Так и случилось. Пилоты Сагана барражировали на безопасном расстоянии и наблюдали за вылетом наемников, не предпринимая ничего, чтобы им помешать.

Ниточка между ними разматывалась, но как бы она ни удалилась от Дерека, связь не порвется. Снаружи, в космическом пространстве, она увидела сквозь слезы краешком глаза нечто, на таком расстоянии похожее на искорку. Искорка вспыхнула, увеличилась, превратилась в гигантский огненный шар.

Маленькое солнце. Звезда. Еще одна среди мириад звезд.

А когда она пропала, тьма на ее месте показалась еще кромешней, чем раньше.

«Не надо прощаться. Это принесет нам удачу…»

– Не будет нам удачи, Джон. И никогда не было, – сказала она, ощутив на губах солоноватый привкус слез. – Прощай.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

В небесах или глубинах

Тлел огонь очей звериных?

Где таился он века?

Чья нашла его рука?

Уильям Блейк.Тир.

Вентиляционная система «Непокорного» быстро очищала ангарный отсек от дыма. Ремонтные бригады разбирали и утаскивали разбитые космопланы, смывали кровь. Раненых уже убрали. Похоронная команда привязывала к трупам бирки, собирала личные вещи, переписывала имена и номера. Тела десантников лежали аккуратными рядами, ожидая, когда их положат в мешки и предадут пространству. Трупы наемников были свалены в одну кучу до того момента, пока кто-нибудь не отдаст приказ что-то с ними сделать.

Командующий, перевернув ногой мертвого наемника, разглядывал его лицо. Это был чернокожий мужчина, но, очевидно, Саган его не знал, потому что тут же равнодушно отвернулся от тела.

– Так они все перебиты?

– Да, милорд, за малым исключением. Мы предоставили им возможность сдаться, но они отказались.

– Им не было нужды сдаваться, капитан, – холодно заметил Командующий. – Они брали верх.

– Да, милорд.

Капитан Уильямс, не смотревший под ноги, поскользнулся в луже крови и чуть не упал. Невозмутимо шагавший рядом с ним лейтенант десантников подхватил его под руку и спас начальника от позорного падения. Уильямс побагровел и засунул палец под воротник мундира, пытаясь его ослабить. Он чувствовал, что задыхается.

– Но хоть кто-нибудь остался в живых? – спросил Саган.

– Да, милорд. Мы получили распоряжения относительно интересующих вас лиц. Я передал их десантникам.

Командующий, взглянув на лейтенанта, разрешил ему говорить. Офицер был молодым, но с характером. Он принял командование от своего умирающего капитана. Его люди выполнили свой долг, сражались хорошо, а ответственным за провал операции по ликвидации наемников он считал злосчастного капитана «Непокорного».

– Выполняя указания, сэр, я раздал своим людям описания тех, кого надо допросить. И я считаю чертовской удачей, что хоть один из них уцелел.

– Вы будете отмечены, лейтенант, – сказал Саган.

– Благодарю, сэр, но это не моя заслуга, – спокойно возразил десантник. – Его спас один из его же людей. Он там, сэр, если желаете с ним поговорить. Ждем ваших распоряжений насчет него.

Командующий изъявил желание поговорить. Оглянувшись, он раздраженно спросил:

– Где Гиск? Доктор, вы идете?

Доктор, задержавшийся из профессионального интереса у какого-то трупа, поднял голову, рассеянно оглянулся.

– Меня кто-то звал? Ах да, милорд! Уже иду!

Лейтенант повел их в помещение, служившее когда-то комнатой предполетной подготовки пилотов. В стене зияла огромная дыра, окно было разбито. Несколько расплавленных металлических столов спеклись в однородную массу. Остальные были перевернуты или разнесены на куски. Из комнаты выносили многочисленные трупы, большей частью наемников.

– Они закрепились здесь, сэр, – сказал лейтенант. – К тому времени их было немного…

– Да, поскольку большинство из них благополучно скрылись, – перебил Саган.

Злополучный Уильямс ничего не мог возразить. Лейтенант остался спокойным. В конце концов, его вины здесь нет.

– Да, сэр. Сюда. Смотрите под ноги, сэр. Эти провода еще не остыли.

Два десантника охраняли человека, лежавшего без сознания на палубе. Они устроили его поудобней и даже накрыли одеялом, но он не шевелился. Отдав честь, десантники отошли в сторону.

– Гиск, – подозвал Саган.

Врач торопливо подошел к раненому, склонился над ним, обстукал, ощупал, осмотрел. Раскрыв чемоданчик, он извлек оттуда диагностический прибор, подключил к голове лежавшего несколько проводов и некоторое время изучал полученные данные.

– Ну что, доктор? – с несвойственным ему нетерпением спросил Саган. Стимулянт переставал действовать. Можно принять еще одну дозу, но больше, черт возьми, он просить не будет.

– Будет жить, милорд. Легкая контузия, но больше никаких повреждений. – Врач оглянулся на обгоревшие и изувеченные трупы. – Ему очень повезло, я бы сказал.

– Он с этим не согласится, – пробормотал Саган, наклонившись и разглядывая лежавшего. – Что это?

Приподняв безжизненную руку, он попытался что-то вытащить из пальцев. Даже в бессознательном состоянии человек продолжал крепко сжимать этот предмет, и Сагану пришлось приложить некоторые усилия, чтобы извлечь его. Он поднял эту вещь. Все прочие с любопытством взглянули на нее, но, увидев, что это, испытали разочарование.

– Носовой платок, милорд, – сказал лейтенант, решивший, похоже, что обязан определить, что это такое.

Командующий, казалось, был весьма удовлетворен своей находкой. Он разгладил платок на колене, отметив, что платок сырой и испачкан кровью.

– Чьи слезы ты им вытирал, Джон Дикстер? – вполголоса спросил Саган. Его расслышал лишь Гиск, не обративший на слова Командующего ни малейшего внимания.

Убрав прибор, врач стал суетиться вокруг своего пациента, прикрыв ему плечи одеялом, и предупредил стоявших рядом санитаров, чтобы они двигались помедленнее и не трясли носилки.

Тщательно сложив платок, Командующий засунул его к себе в левую перчатку. При этом он обращался с этим куском испачканной кровью ткани как с драгоценностью.

Лейтенант искоса бросил на капитана вопросительный взгляд, но тот сам ничего не понял. Он благодарил судьбу за одно то, что настроение его светлости заметно улучшилось.

– Когда он придет в сознание, Гиск? – спросил Саган, вставая.

– Не сразу, милорд, насколько я понимаю. Мне надо будет снизить у него внутричерепное давление, а потом…

– Сообщите мне, как только он сможет говорить. Держите его отдельно, со связанными руками и ногами.-А вы… – Саган подал знак двум своим телохранителям, не отходившим от него ни на шаг, – будете сопровождать Гиска. Приказываю охранять этого пленного круглосуточно. Проследите лично.

– Да, милорд.

Санитары бережно уложили раненого на носилки и включили их. Носилки на воздушной подушке с тихим урчанием двинулись вперед.

– Не так быстро, не так быстро, – велел Гиск, глядя на них критическим взглядом.

Санитары, впрочем, свое дело знали, и носилки заскользили ровно, без толчков. Прикосновения было достаточно, чтобы пустить их в нужном направлении, и они поплыли над обломками и трупами с гораздо большей легкостью, чем требовалось тем, кто шел за ними на своих двоих.

– На этом участке, милорд, взят живым еще один наемник. Он в сознании, и вы можете, если желаете, с ним побеседовать.

Лейтенант сделал повелительный жест, и два десантника шагнули вперед.

Между ними шел человек среднего возраста. Его выправка и осанка были не хуже, чем у центурионов, а одет он был в грязноватый, но выглаженный мундир старомодного покроя, каких не носили со времен революции. Он встал смирно, глядя куда-то в сторону от левого плеча Сагана.

– Ваше имя? – спросил Командующий с тенью улыбки на губах.

– Беннетт, сэр, адъютант генерала Дикстера.

– Звание?

– Старший сержант, сэр.

– При каких обстоятельствах ваш так называемый генерал получил контузию, сержант? Довольно странно, учитывая ожесточенный характер боя, что он отделался всего лишь ударом по голове.

– Мое имя – Беннетт, сэр. Звание – старший сержант.

Улыбка на губах Сагана сделалась еще заметнее, но голос его оставался угрюмым.

– Полагаю, вы в состоянии ответить на этот вопрос, старшина, не оказывая содействия противнику.

Беннетт обдумывал ситуацию, выпятив подбородок. Он впервые посмотрел в лицо Сагану.

– Я ударил его, сэр.

– Вы? – с заметным удивлением переспросил Командующий.

– Да, сэр. Я увидел, что он исполнен решимости умереть, а этого нельзя было допустить.

Командующий заговорил еще серьезнее.

– Боюсь, он не проявит особой благодарности за спасение его жизни. Его обязательно допросят.

– Да, милорд.

У Беннетта дернулась щека, по лбу поползла струйка пота.

– Впрочем, сержант, вы можете избавить его от весьма неприятных часов. Вы ведь помните леди Мейгри Морианну, Беннетт?

Адъютант перевел взгляд с лица Командующего на точку где-то за его плечом.

– Вы встречали ее на Вэнджелисе, – продолжал Саган. – Вы непременно узнали бы ее, если бы вновь увидели. А ведь вы видели ее, сержант?

Командующий надвинулся на Беннетта; тот стиснул зубы, но продолжал стоять смирно, не шелохнувшись.

– Ведь она появлялась здесь, не правда ли? Она говорила с Джоном Дикстером. О чем, Беннет? Куда она направилась? С какими намерениями? А этот мальчик, Дайен, был с ней?

– Мое имя – Беннетт. Звание – старший сержант… Лейтенант-десантник ударил адъютанта по лицу.

– Командующий задал тебе вопрос, скотина.

Беннетт покачнулся от удара, оступился, но охранники подхватили его сзади, не дали упасть. Помотав головой, слизнув'кровь из разбитой губы, Беннетт медленно выпрямился, устремив взгляд в пустоту.

– Мое имя – Беннетт. Звание – старший…

– Достаточно, лейтенант, – остановил Саган десантника, приготовившегося снова ударить. – У нас есть методы получше. Уведите его.

– В камеру для допросов, милорд?

– Конечно. Однако спешить некуда. – Командующий потрогал шов на платке, торчавшем из-за перчатки. – Полагаю, большая часть ответов мне известна.

– Разрешите обратиться, капитан.

К Уильямсу протиснулся седой сержант, судя по красному поясу, – начальник похоронной команды.

– Да, Маккена, в чем дело?

– Мы думаем, что делать с этими покойниками. С трупами противника, сэр.

– Выбросьте их из люка, – ответил Уильямс, недовольный напоминанием.

Саган попытался вспомнить, кто советовал командирам оказывать павшим солдатам противника такое же уважение, как своим. Роммель?

– Отставить, – приказал он. – Они сражались храбро и честно. К тому же в конечном счете они одержали победу. Их следует опустить в пространство так же, как и наших.

– Есть, милорд. – Сержант отдал честь, кривоватой ухмылкой выразив свое одобрение.

Отойдя, он заорал:

– С ними поступим по-людски! Говорил же я вам, бездельники!

Саган некоторое время хранил задумчивое молчание, после чего повернулся к Уильямсу. Сообразив, что наступила тяжелая минута, капитан вздрогнул, но постарался сохранить самообладание.

– А теперь, капитан, думаю, нам следует обсудить, каким образом большинству наемников, блокированных вами на палубе «Дельта», удалось ускользнуть.

Шум в ангарном отсеке почти не давал говорить. Подъемные краны переносили металлические останки космопланов в моторизованные тележки. Затем их доставят на нижние палубы для разборки или переплавки.

Капитану Уильямсу приходилось кричать, чтобы быть услышанным, и после двадцати минут разговора он охрип и почти потерял голос.

– Рубка управления палубы «Дельта» имеет два входа, милорд. Левый выходит в ангарный отсек, правый обращен в сторону главной части корабля. Выход на ангарную палубу заблокировали и выставили у него усиленную охрану.