Текст книги "Академия волшебства. Зеркало драконов"

Глава 3

– Сюда пальцем тыкайте, – рыкнул «наш» гоблин, едва мы попали внутрь, и подсунул свиток из плотной бумаги со списком имён и фамилий.

Напротив каждой – пустая ячейка.

Я послушно ткнула указательным пальцем и, ойкнув, отдёрнула его. На подушечке пальца появилась капля крови. Как, впрочем, и напротив моей фамилии. И тут же в воздухе с лёгким стрекотом материализовались ключи и зависли передо мной на активно двигающихся стрекозиных крылышках.

– Что это за хрень? – возмутился Стаэль, обращаясь к гоблину.

– Клятва, что не будете лезть никуда, куда не положено правилами для поступающих. И что получили ключ от своей комнаты. Нарушите? Автоматически печать допуска сотрётся, и вам придётся быстро улепётывать из академии, пока не настала ночь, и вас не сожрали стражи, – ответил гоблин.

– А если я не хочу никому ни в чём клясться? – выпятил губу Стаэль.

– Спи на улице до экзаменов, – буркнул гоблин. – Тут много всякой дряни водится: змеи, виверны, штаары ядовитые… Кто-нибудь да сожрёт.

– Ясно. А где сами правила? – спросила я. – Как их придерживаться, если мы не в курсе?

– У каждого в комнате на подушке свод правил. Коменданту некогда объяснять. Столько сброду и все сюда, даже из северных краёв принц со свитой, чтоб его…

«Хм, это он принца сбродом обозвал?» – чуть не поперхнулась воздухом я. Но гоблин вдруг снизошёл.

– Тут всё просто, что тут сложного? Не покидать пределы академии до результатов экзаменов, не соваться в дикий лес, не принимать веселящие вещества, не лезть в драки и не гулять позже полуночи. Справитесь?

– Да, конечно, – вежливо улыбнулась я. – Спасибо.

И глянула на Стаэля: то, что он ничего не нарушит, весьма сомнительно.

Слева и справа народ ойкал, затем в воздухе перед «уколотым» абитуриентом появлялись ключи на крылышках. Вот чудеса!

Стаэль поморщился, но не стал больше юлить. И перед ним тоже возникли ключи только почему-то старые и ржавые.

– Да что же такое! Опять меня унижают! – взбрыкнул брат.

– Сам первый начал, – ухмыльнулся гоблин и сгрузил нам багаж. – Теперь топайте самостоятельно. Ключи приведут вас, куда надо. Не заблудитесь.

Я едва успела чмокнуть Стаэля в щёку, и мы рванули каждый за своим ключом, потому что те припустили в разные стороны, словно юркие мотыльки, огибая других заселяющихся, рифлёные белые колонны, углы. Полетели резво над ступенями и коридорами.

* * *

Третий этаж оказался роскошным. Казалось, я попала в гостиницу для богатых, лишь на йоту проще той, в которой мне доводилось останавливаться в Баэсе. Коридоры с высокими арочными потолками, лакированные панели с резьбой, персиковые обои; мандариновые деревца в кадках, красная ковровая дорожка с узорчатыми драконами.

Порхающий ключ ткнулся в золотистый номер «триста тридцать три», дверь распахнулась. Я прошла в небольшую гостиную между двумя комнатами, расположенными друг напротив друга.

Бархатные диванчики цвета вишнёвой пенки, изящные стулья и столик с резными ножками, тяжёлые шторы на окнах. Я почувствовала огромную благодарность к сэру Алви: он позаботился, чтобы мне было комфортно. Но конечно же – из-за Агнес. Ответственность стала ощутимее на плечах.

Вторая комната пока была пуста, и я, не теряя времени, бросилась в душ, а затем переоделась в более подходящую одежду – оставаться в шерстяном платье было невыносимо! К счастью, сэр Алви предупредил, что здесь мне понадобится только летний вариант гардероба.

Затем я принялась раскладывать вещи, чувствуя облегчение и свежесть, наконец. Всё было не так плохо, совсем неплохо!

И вдруг за моей спиной постучали, я обернулась. В комнату заглянула худенькая девушка с длинными пепельными волосами и печальным носом.

– Здравствуйте. – Я встала с колен перед дорожной сумкой и повернулась к девушке с улыбкой.

– Привет! Похоже, мы с тобой соседки, – голосом внезапно воскресшего умертвия произнесла незнакомка.

Болеет, наверное.

– Очень рада! Я – Ранди Свеборг.

– Данка Маджоре. – Она обвела глазами мою комнату и заявила монотонно куда-то в потолок. – Вот и зря говорят, что нельзя войти дважды в одну и ту же реку… – И в ответ на мой удивлённый взгляд добавила: – Я второй раз в первый класс. Точнее, на первый курс. В прошлом году пришлось выбыть, теперь всё заново…

– Сочувствую. Тебя отчислили?

– Вот ещё! Я уехала из-за чужих козней, а училась я хорошо, – скрипуче возмутилась девушка. – Те, кого я и помнить не хочу, подтёрли мне память. После такого не очень-то поучишься. Пришлось восстанавливаться.

– Ничего себе! Разве это возможно?!

– Что за вопросы? Мне сказали, что я буду жить с менталисткой, – поморщилась Данка, словно это было равнозначно комнате с тараканами. – Дар у тебя сразу видно – небольшой, но я предупреждаю: я на особом счету у ректора. И никаких шуточек, экспериментов и проверок со мной затевать не рекомендую, выйдет себе дороже. В прошлом году виновники поплатились: одни в тюрьму попали, других лишили магии, поняла? И теперь руководство обещало следить за моей безопасностью.

– Ясно, – кашлянула я. – У меня и в планах не было лезть в чужую голову…

И подумала, что я тоже на виду у руководства, но решила пока молчать об этом. Сэр Алви обоснованно не хочет, чтобы вся академия знала про его секреты.

– Странное заявление для менталиста, – пробормотала Данка.

Я развела руками и, сочувственно глядя на болезненную худобу новой соседки с напряжённым взглядом зелёных глаз, предложила:

– Давай лучше за встречу поедим маминых румяных плюшек? Она их приготовила прямо перед моим отъездом. Наверное, и остыть не успели.

– Плюшки? – заинтересовалась Данка. – Нет, я худею.

Я глянула на свисающую с её острых плеч одежду и произнесла как бы невзначай:

– Одну можно. За знакомство. Моя мама умопомрачительно готовит. Жаль, я не знаю, где взять кипяток для настоящего чаепития.

– Это проще простого. У меня с собой бытовой жезл.

Данка отчего-то приободрилась – может, решила, что меня можно не опасаться? Она направилась в свою комнату и крикнула оттуда:

– Ранди, поищи на полках в гостиной, там должна быть подходящая посуда. Это же люкс.

Меня не надо было дважды уговаривать: я бы съела целый мешок плюшек и выпила бы таз чаю после такого утра! Пока Данка копалась в своём багаже, я достала обнаруженные на полке в шкафчике белые чашки с блюдцами и глубокую керамическую миску. Из вручённого мамой холщового мешочка в вазу вывалились плюшки и… небольшое круглое зеркало на серебряной ручке, полностью засыпанное сахарной пудрой. Ой, откуда оно?

Я вспомнила, как мама сунула мне что-то впопыхах перед дорогой. Боже, надо скорее убрать его, иначе моя новая соседка решит, что я неряха!

И как я умудрилась сунуть зеркало к плюшкам? Те, кстати, в самом деле были горячими и мгновенно распахлись на всю комнату сдобой и домом.

Схватив липкое зеркальце, я скрылась в ванной. Сунула его под струю холодной воды. Сахар местами прилип к поверхности. Я наклонилась, пытаясь оттереть его и припоминая, что никакого зеркала я не теряла в деревенском магазине – наверняка лавочница перепутала. Ладно, в хозяйстве пригодится, а потом на каникулах, когда вернусь в Розендорф, поищу владелицу.

Вода лила из крана тугой струёй. Сахар, наконец, отлип. Раковина заполнилась, водой покрыло зеркало полностью. Я наклонилась, присматриваясь, всё ли отмылось. Внезапно моё отражение на круглой поверхности пошло рябью. Я изумлённо моргнула. И тут вместо моего лица из зеркала под водой на меня глянули чьи-то тёмные глаза под густыми мужскими бровями. Казалось, кто-то смотрел на меня с той стороны – не в зеркало, а сквозь проём в двери, залитой дождём. Он подался ко мне, вода булькнула, как от гейзера в лесу.

Выдернув руку с зеркалом из-под воды, я отпрыгнула от раковины метра на два. И вывалилась на пол гостиной. Мокрое зеркало упало рядом.

– Ты чего? – спросила Данка. – Вечно новички в академии нервные. Орут чуть что, словно призрака увидели.

Мне стало неловко. Но на призрак то, что я в зеркале увидела, было очень похоже на самом деле…

– Просто… просто… Оч-чень холодная вода внезапно пошла, – пробормотала я. – Словно льдом ошпарило…

– А-а, это бывает. Наш комендант, мистер Носок, любит делать пакости. К счастью, мелкие, ибо держится за место. Не всем домашним демонам так везёт с работой! – скрипуче, как ветер над кладбищем, сообщила Данка.

Она внесла в гостиную фарфоровый кофейник, полный кипятка. Поставила рядом с вазой с плюшками на столик и втянула воздух длинным носом.

– Заварки у меня нет. А пахнет недурно. – И вдруг рассмеялась: – Нет, правда, ты так выпрыгнула с этим зеркалом, словно портал открыть собиралась, а оттуда демон полез.

«Демон?! Нет, мне показалось…» – сама на себя рассердилась я.

– Разве зеркалами можно открывать порталы? – спросила я.

– Нет, ну ты правда странная. Такое даже дети знают. А если ты не знаешь, зачем тебе заряженное магией зеркало?

– Заряженное?..

– Некоторые бытовики говорили, что зеркало можно использовать в косметических целях, если знать как. Магии в твоём хва… А хотя показалось. Ничего в нём нет, – заявила гундосо Данка.

Сбитая с толку, я отсыпала из мешочка, захваченного из дому, туго свёрнутые листики чёрного чая в кофейник. Данка вцепилась острыми зубами в мамину плюшку.

– Горя-ячая. Фку-уш-шно… Но я только одну, я худею.

Глава 4

Я жевала молча, погрузившись в мысли о зеркале. А потом заявился Стаэль – жаловаться на условия и негодовать на соседа.

– Я набью ему рожу, если этот толстый недоумок посмеет ещё раз напевать так криво себе под нос! Вообще людей, которым медведь на ухо наступил, нужно не подпускать к нормальным. Нет, ты посмотри, какие у тебя хоромы? А меня каморка под лестницей. Как для крыс! Ты должна мне помочь, там жить невозможно!

– Потерпи, Стаэль. Хотя бы до экзамена, – попросила я. – Я пока не знаю, как, но постараюсь что-нибудь придумать.

Вскоре по всему общежитию затрезвонили колокольчики, сзывая всех в столовую. Данка согласилась нас проводить, хоть и сказала, конечно, что сама есть не будет, потому что одной плюшки ей хватит до завтра.

И мы пошли.

Каким же всё было удивительным в академии! И цветы всевозможных оттенков, ими были усыпаны почти все кусты и деревья; и снующие повсюду маленькие пятнистые ящерки – геккончики; и яркие большие птицы, а также словно вынырнувшие из баночек с краской попугайчики; и вальяжные коты с синеватым мехом; и величественные здания из белого камня с драконами на барельефах и будто живыми статуями знаменитых волшебников. Потрясали и башни грандиозного академического здания, похожего на дворец; и великолепные часы в стене, в которых, если присмотреться хорошенько, жил целый город маленьких человечков; и изысканные фонтаны; и важно шагающие лягушки в ермолках, и стражи-гоблины.

В столовой мне тоже стоило труда не раскрывать от удивления рот. Здесь над столами парили длинные свечи и осветительные шары, самостоятельно шуровали над супницами половники, а по воздуху плыли блюда с самыми разными угощениями.

Всё было необычным! В том числе студенты из южных стран, одетые пёстро, а в некоторых случаях скорее раздетые: у нас никому бы и в голову не пришло ходить с одним шарфом на голом торсе и в шароварах, как ребята за соседним столом. Но глазеть было неприлично, и я отводила глаза. Смуглый, белозубый парень со смоляным вихром из-под тюрбана заметил мой интерес и игриво подмигнул. Я смутилась и отвернулась.

– После экзаменов все будут в нормальной форме, даже эти дикари, – поджав губы, сказала Данка, усаживаясь на скамье рядом. – Если их примут, конечно.

Она начала болтать о том, что все перед приездом на родине уже проходили предварительную проверку на уровень магии, а ей, к счастью, не пришлось, ведь ей идут в зачёт прошлогодние тесты.

– Сюда бездарей не берут. Разумеется, ведь тут двадцать человек на место. Ну, ты и сама знаешь!

Увы, нет. Я почувствовала себя самозванкой. Данка недружелюбным взглядом проводила прошедшую мимо нас стройную девушку в белом платье, с густой каштановой шевелюрой и… лёгким свечением по контуру.

– Танатрея Стоули, единственная в мире заклинательница драконов, – прошептала блондинка рядом с нами своему соседу. – Мне брат её показывал. Она призвала белого дракона Амару, слышал?

И мой рот снова раскрылся от удивления: как такая тоненькая, хрупкая девушка может иметь что-то общее с драконами?

– Ранди Свеборг? – К нам внезапно подошла крупная женщина в цветастой хламиде, с вплетёнными в рыжеватую гриву тонкими косичками с голубыми лентами.

– Да, добрый день. – Я уважительно встала.

– Меня зовут мадам Бохоста. После обеда и общей инструкции найдите меня, мисс, в двадцать девятой аудитории возле оранжереи.

– Хорошо, мадам.

Она ушла, а Данка покосилась на меня.

– Чего это преподавателю от тебя нужно до экзамена?

Другие абитуриенты за нашим длинным столом тоже взглянули на меня с пристрастием, услышав её вопрос.

– Понятия не имею, – пожала плечами я, чувствуя себя неуютно. – Но очень похоже, что она хэндар.

– Кто? – удивилась Данка.

– Раса из моих краёв. Может, что-то хочет о родственниках узнать? Позже всё тебе расскажу, – ответила я и принялась уплетать за обе щёки сочный соус из мяса и кисло-сладких фруктов.

Представляю возмущение будущих студентов, если они узнают, что одно из вакантных мест на учёбу было отдано без экзаменов. Приём и не магу совсем, а совершенной неумёхе – мне.

* * *

Сразу после инструкции о том, куда нам идти и что делать во время экзаменов завтра утром, я сбежала от Данки. Нырнула в кусты за спиной у выхода из столовой и растворилась в них. Единственная магия, которая получается у меня хорошо и получалась даже до того, как я сама себе призналась в том, что маг, – это уходить незаметно. А деревья, леса и рощи всегда были в этом моими сообщниками. Прятаться так, чтобы избежать проблем, – необходимый для меня трюк, ведь на мою долю выпало достаточно ненавидящих одноклассников. И спасибо, больше не надо.

Поэтому немного сердясь на неизвестную мадам за её прилюдное ко мне обращение, а заодно и на сэра Алви, бросившего меня выплывать, как щенка в воду, я без труда нашла оранжерею, а возле неё – вход в учебный корпус. Однако при виде цветущей роскоши я забыла, что сердилась.

Грандиозные колокольчики, алые по краям, бордовые до чёрного внутри, большие настолько, что я бы могла запросто нырнуть с головой в них до пояса, свисали гроздьями с толстого ствола прямо у дорожки. Леопардовые ромашки с оранжевыми меховыми сердцевинками, синие бархатцы с торчащими на высоких тычинках жёлтыми глазами, крупные персиковые цветки, похожие на головы зевающих львов; белые нежные танцовщицы из лепестков, свисающие дугой под аркой – я даже в книгах упоминаний о таких не встречала! А книг о природе я выписывала из города немало, даже несмотря на ворчание дедушки.

Помимо невиданных растений возле оранжереи цвели розы самых невообразимых сортов и оттенков; их окружали высаженные этажами гортензии, нежные, как подкрашенное безе.

– Какие вы красавцы и красавицы! Доброго дня! – очарованно проговорила я, протягивая руку к цветам.

И почувствовала волну тепла и движение дружественности в мою сторону. «Здравствуй, приветствуем… Здравствуй, приветствуем», – с дуновением ветра по лепесткам и листьям пронеслось мне в ответ. Впервые в жизни растения явственно мне отвечали, правда, в мыслях. Или мне снова кажется?..

– Как любопытно, – раздалось возле моего плеча.

Я обернулась и увидела мадам Бохосту.

– Простите, что любопытно? – поинтересовалась я.

– Твоя магия. На первый взгляд мне показалось, что всё совсем плохо. А вот на второй… – Не толстая, а скорее крепкая, рослая преподавательница жестом пригласила меня пройти в сторону раскрытой двери. – Вроде бы по структуре ауры ты менталист, уж точно не природник, однако растения живо на тебя отзываются. Впервые такое вижу… – Она подняла палец, затем рассмеялась. – Хотя вру, голубушка, не впервые. Была у нас до тебя одна исключительная студентка, которая нарушала правила.

– Танатрея Стоули?

– Именно.

– Мне все про неё говорят. Скажите, а бывают менталисты по растениям? – спросила я.

Мадам Бохоста изумлённо взглянула на меня, а затем закатилась басистым хохотом – таким, что растущие близ неё розы вздрогнули.

– Вы их пугаете, – сообщила я, считав внутренний трепет растений.

Отчего мадам Бохоста буквально сложилась пополам в смехе. Затем выпрямилась и, подхватив меня под руку, провела в здание.

– Мой кабинет. Располагайся, – сказала она и ввела в…

Хм… кхм… это был не кабинет, а настоящее логово – просторное, с высокими потолками, с полками, полными книг, врезанными в громадные стволы, но здесь пахло зверьём, засушенными листьями, грибами и ягодами, которых сушилось вдоволь повсюду, в том числе на верёвках, свисающих с потолка. Между уютными ковриками, набитыми из цветных нитей, были разбросаны по полу в изобилии дикие травы, словно хозяйка кабинета поставила себе цель – скрыть светлый паркет всем чем только можно.

Кресло у массивного стола было накрыто покрывалом, вязаным крупной вязкой, местами с затяжками, и похоже было больше на лежанку в саду, чем на стул профессора. В углу перед окном в беспорядке стояли на столике и полках колбы и склянки, а на полу – большой чан. Над ним, как хозяин, плёл толстые махровые рюши паук размером с кулак.

– Милаха, правда? – подмигнула мне мадам Бохоста, показывая на паука.

– Д-да…

В клетке у другого окна поскуливал кусок голубоватого меха.

– Лихорадит беднягу музана, но ничего, скоро лекарство подействует, – сказала мадам Бохоста, заметив мой взгляд. – Мне на него надо поглядывать, поэтому к остальным не убираю.

– Ага… – сказала я и покосилась на плотную, расписную занавесь, отгораживающую треть кабинета.

За ней кто-то шуршал, суетился, сопел и фыркал, словно там прятался целый зоопарк. Судя по звукам, был среди зверей и некто довольно большой и, возможно, хищный. Боже, как мне не хватало моего обоняния! Я бы сразу поняла!

– Подопечные мои там. Не обращай внимания! – Мадам Бохоста кивнула в сторону занавеси, цокнула языком, прошелестела, профырчала, словно беседуя с кем-то, и существа за шторой притихли.

– Вы с ними разговариваете? – удивилась я.

– Да. Ясно, что на животных твой ментальный дар не распространяется. Жаль-жаль. – Мадам Бохоста всё равно с воодушевлением потёрла руки.

Я села на краешек стула напротив неё. Она обошла меня, пристально рассматривая, как покупатель – телёнка на ярмарке.

– Так-так…

С её вздохом напрашивался вывод, что я совсем бесперспективна. Досадно, что нельзя сразу сдаться и сбежать. Очень хотелось.

– Сэр Алви поручил мне заняться тобой, Ранди, – проговорила мадам Бохоста. – Ну что ж… надо, значит, надо. Однако никакой подготовки к экзамену экстерном мы проводить не будем, потому что без толку. Ректор сказал: ты должна поступить на первый курс, но чтобы вопросов ни у кого не возникло. Это будет не просто…

Я залилась краской, чувствуя себя лгуньей и воровкой чужого места.

– Простите…

Она хлопнула меня по плечу большой ладонью, звякнув подвесками на браслетах.

– Прощаю. Значит, слушай меня сюда: принцессу, которая верит, что она нищая, можно убедить в обратном только одним путём: она должна вести себя, как принцесса, и посмотреть, что из этого выйдет.

– Я не совсем понимаю…

– Так и с магией.

– И что мне делать?

Мадам Бохоста крякнула.

– Так и с танцами. Ты можешь верить, что танцы – это не твоё, но если тебе грозит смертная казнь, проще притвориться, что ты танцуешь хорошо. А потом плясать, как пойдёт. Поняла?

Я неловко пожала плечами. Мадам Бохоста направилась к склянкам, позвенела ими, словно что-то искала. Потом хлопнула пробкой, вытряхнула из склянки что-то себе на ладонь и вернулась ко мне, протягивая крупную синюю горошину.

– Научим тебя магии потом. Хм, сама не верю, что я это говорю, но действуем следующим макаром: чтобы вопросов у наблюдающих не возникло, перед сном заваришь себе этот магический бустер. В полночь. Потом обязательно вымоешься до скрежета и ляжешь спать. Утром дар у тебя увеличится многократно. Твоя задача – делать, что говорят, и ничему не удивляться. Идёшь на экзамен первой. Это важно. Перед экзаменом тоже вымоешься, чтобы проверяющие от короля не заметили подвоха. А то мало ли что вылезет…

– Что вылезет? – Я оторопела.

– То, что можно стереть. Перед выходом поешь как следует. И не дыши на них. В сторону только.

– А другие поступающие тоже могут таким средством воспользоваться?

– Смысла нет. Если будут пойманы, вылетят мгновенно с волчьим билетом. Потом ни в одно учебное заведение мира не возьмут.

Я похолодела.

– Может, и мне не стоит?

Мадам Бохоста вздохнула.

– С тем, что есть, тебя всё равно ни в одну школу магии не возьмут. – И тут же она спохватилась. – Но ты не унывай, научим. Разовьём. Будет силища-то! Только никому об этом не рассказывай. Поклянись!

Я поклялась, понимая, что могу опозориться на весь магический мир. А мадам Бохоста продолжила ходить по кабинету туда-сюда, покачиваясь и косолапя, как медведь-шатун, и рассказывать всё то, что мне уже поведала Агнес. Об эфирном и астральном телах, о перигее и о том, что маг – тот же человек, но с более развитыми тонкими оболочками, которые дают ему возможность управлять материей и стихиями. Наконец, она сказала:

– Не расстраивайся. Даже если обычной палкой тыкать в скалу, однажды там будет дырка. А если магическим жезлом, дырка появится сразу.

– Мне надо поскорее.

– Однако ты торопыга. Как и сэр Алви, со всем к нему уважением… – Она глянула на меня снисходительно. – Но пока в твоих руках только палка. Любое волшебство требует времени. И действия. Так что действуй. Моё постоянное тебе домашнее задание: «Всё слышу. Всё вижу. Себя ощущаю». Выполняй каждый день утром и перед сном.

– Это как?

– Села. Сосредоточилась. Раскрыла глаза пошире и смотришь. Не говоришь, не обращаешь внимание на то, что в голове мысли творят, ты просто смотришь. Стараешься увидеть большое и малое, все детали, какие только можно увидеть. И глубоко дышишь при этом. Как будто смотришь не глазами, а воздухом, который в тебя вливается и выливается. Потом переключайся к слуху. Закрыла глаза, прислушалась внимательно ко всем звукам вокруг, словно тебе их надо сначала собрать, а потом разложить отдельно, как горох и чечевицу по мискам. Дышишь глубоко и слушаешь.

– Я поняла.

– А потом всё внимание направляй в своё тело. Тепло тебе или холодно, комфортно или неловко, болит – не болит. Всю себя внутри, в своём теле ты должна почувствовать и при этом опять же дышать медленно, глубоко. Словно чувствует сам воздух, а ты только наблюдаешь. Поняла?

– Поняла, – кивнула я.

– И последнее – самое сложное: одновременно переносишь внимание в слух, в зрение и в тело. Словно оркестр, трам-пара-рам: литавры, гонг, трубы! И ты вся включилась.

– Так можно пробудить магию?

– Так можно наполнить себя энергией. Потому что ты окажешься вся в настоящем, а именно в нём всегда максимум энергии. С энергией постепенно проснётся и твоя магия. Ну и внимание натренируешь – тоже штука полезная. Иди, голубушка, занимайся. Про бустер не забудь! Ровно в полночь! Главное, не пугайся…

* * *

Над академией спустились сумерки. Судя по часам на большой башне, до полуночи было далеко. Я сжимала синюю бусину в ладони и бродила по аллеям. Возвращаться в комнату не тянуло, потому что не хотелось врать. А Данка от меня не отстанет.

Из беседок слышались смех и песни, разговоры вернувшихся в родную академию студентов. А меня охватило чувство одиночества и упадническая хандра. Я наверняка опозорюсь и вместо того, чтобы спасти Агнес, всё испорчу.

Как бы мне хотелось поговорить с ней! Потому что больше ни с кем правдой мне и не поделиться. По мере того, как подкрадывалась темнота, дневные цветы на деревьях и кустах закрывались, превращаясь в бутоны. Зато на газонах и лианах раскрывались другие – белые, будто бы с подсветкой изнутри: розоватой, нежно-фиолетовой, голубой. От ночных соцветий разносился повсюду пьянящий аромат, от которого слегка кружилась голова.

Мне навстречу шла весёлая толпа. Я шагнула в кусты и по обыкновению спряталась. Постояла немного и пошла вглубь рощицы по траве, щекочущей щиколотки. Конечно, прячась, друзей не заведёшь, но кто сказал, что они мне будущие друзья? Я вспомнила об упражнении, которое мне дала мадам Бохоста.

«Всё вижу, всё слышу, себя ощущаю».

Присела на траву, поджав ноги, и вздохнула. Видеть всё было легко. Тёмные контуры деревьев, травинка, мятежно торчащая из копны других, притаившийся муравей, явно опоздавший к себе домой. Бедный малыш… Прошелестел мимо геккончик, деловито перешагивая по земле. Я рассмотрела до плетения нитей на ткани подол моего платья в цветочек, накрывший колени. Глаз в кустах…

Стоп! Я присмотрелась. Только что на меня из-за рогатины извилистых лиан смотрел человеческий глаз, но он исчез. Показалось?

Ладно, теперь потренируюсь с частью про «всё слышу». Я опустила ладони на тонкие стебли рядом с собой, вспомнила про перигей и попробовала послушать из него. Мне нравилось погружаться в эту особенную точку, словно нырять из обычного мира в волшебный и каждый раз удивляться, что он расположен прямо во мне самой.

Едва моё восприятие переключилось на перигей, растения вокруг заговорили и стали такими живыми, словно я была не в укромном уголке рощицы, а на ярмарочной площади. Вздохи, ахи, смешки, мысли, волны и вибрации летали рядом, кружили, наполняли пространство, тонкие, прозрачные. Красиво! Интересно! Растения будто поняли, что я их слушаю, и начали по-своему заигрывать со мной. Вот это да! У меня пробежали мурашки по рукам.

И вдруг всё затихло, за кустами послышались шаги. Негромкие, крадущиеся. Раскрылась где-то дверь, шаги растворились. А растения вокруг меня заволновались чуть слышно: «Тёмное, тёмное…»

Их волнение передалось и мне, а ещё любопытство: что именно или кого почувствовала маленькая рощица?

Я вскочила на ноги и тихонько, как умею, направилась в сторону исчезнувших шагов. Протиснулась сквозь густые заросли, мысленно умоляя их меня не царапать. Выглянула из-за листвы осторожно.

За раскидистым деревом оказался большой особняк с причудливым стеклянным куполом вместо крыши. Сквозь панорамную часть стены я увидела сэра Алви. Сонный, взъерошенный, в рубахе и наспех надетых штанах, он вышел в стеклянную комнату.

В одном из множества зеркал отразился сэр Алви и тёмная фигура в углу. Невысокая, я бы сказала даже приземистая, укутанная в чёрный плащ с капюшоном, настолько низко опущенным, что было не разглядеть: мужчина это или женщина. Пр виде гостя Алви вздрогнул от неожиданности, лицо его исказилось досадой. А потом он взмахнул рукой – купол и стены в мгновение ока поволокло дымкой.

Он уловил, что за ними кто-то наблюдает? А вдруг понял, что это я подсматриваю из кустов?! Чёрт, как неудобно!

Я подалась назад, включая по привычке способность быть незаметной. Не вышло, я тут же наткнулась на кого-то. Вскинула ресницы. Уже знакомый мне мужчина охнул и сверкнул удивлённо фиолетовыми глазами. Телохранитель принца! И я наступила ему на ногу! Ой! Откуда он здесь взялся?

– Что вы тут делаете? – резко прошипел он.

– А вы? – вырвалось у меня.

– Я первый спросил.

– Гуляю.

– В кустах перед домом ректора?

– А это был дом сэра Алви? Извините… – Я сделала вид недалёкий и моргнула. – Вы его тоже охраняете?

Лицо мужчины эмоций не выражало, кроме одной: насмешливого любопытства, словно я была зверьком с шестью ушами, который внезапно упал ему на голову.

– Вас это не касается.

– Я думала, вы в свите Его Высочества, принца Северного Азантарна.

– Думать – явно не ваше. Гуляйте в другом месте, пока я не вызвал стражей.

– Я не шпионила, я правда тут просто так, – обиделась я.

Хотела бы удалиться, но вокруг были непролазные заросли, позади – дом, а передо мной этот здоровяк. И я сделала самый разумный шаг – попятилась к дому. Сэра Алви я хотя бы знаю и смогу ему всё объяснить.

– Куда?! – возмущённо прорычал мужчина и схватил меня за плечо.

Одним движением он вернул меня в заросли – притянул к себе. Я ощутила жар его тела, крепкую руку на талии. Он почти коснулся своим носом моего, и в фиолетовых глазах снова расцвела усмешка. Она тронула и его губы, и мужчина шепнул мне, заставляя почувствовать своё горячее дыхание и запах чего-то очень приятного, древесного:

– Вылететь из академии за нарушение правил до сдачи экзаменов – это особый талант. Но я дам тебе ещё один шанс.

Я не успела спросить, какие правила я нарушила. Что-то сверкнуло в пальцах незнакомца, кусты за ним расступились, и в следующую секунду я оказалась перед входом в общежитие. Одна.

Не ощутив больше опоры, я чуть было не полетела носом вперёд.

Кто-то рассмеялся за спиной. Я подхватила юбки и побежала внутрь, понеслась по лестнице мимо лениво жующего гоблина и жалобно глядящего на него толстого парня. А затем не останавливаясь в свою комнату.

У двери притормозила, запыхавшись. Стоило быть осторожнее! Чёрт меня побери, если я что-то понимаю в этих магах! Но от свиты принца мне лучше держаться подальше, ведь этот опасный тип явно что-то вынюхивает!

И стоп, почему за сэром Алви следят?!

* * *

Данка спать и не собиралась. Она была из тех, кто лучше всего чувствует себя ночью, ведь когда за окном стало темно, моя соседка по комнате даже разрумянилась, глаза её заблестели, да и голос звучал бодрее.

Мне было неловко врать про мадам Бохосту, но пришлось. Я в красках расписала кабинет странной преподавательницы и то, как она якобы интересовалась хэндарами Розендрфа, потому что тут совсем одна. Хоть последнее и было правдой…

Отчего-то от вранья я всегда чувствую себя отвратительно, словно песка наелась. Есть во лжи нечто неправильное. Теперь, с небольшими силами менталиста, полученными от Агнес, я стала видеть, что когда вру, пространство вокруг меня плывёт и искажается, словно надеваешь мутные кривые очки.

Данка слушала мои рассказы про хэндаров так внимательно, словно от этого зависел завтрашний экзамен. Потом она влезла с ногами в большое кресло и достала маленький кальян из расшитой холщовой сумки. Я напряглась, вспомнив про злодеев, из-за которых недавно все в моих краях чуть не погибли. Злодеи тоже любили курить кальян…

– Ты из нагов? – прямо спросила я.

– Сбрендила? – Данка округлила глаза. – Видишь у меня змеиный хвост?

– Я в курсе, что наги способны менять внешность, причём куда круче хэндаров, – сказала я и скрестила на груди руки. – Сама видела.

– Обалде-еть, – восхитилась Данка. – А ты откуда знаешь? Где ты их видела? Я только читала про нагов! Говорят, они не учатся в академиях и вообще живут особняком.