Текст книги "Ядожал"

Лекция вторая
О необдуманных словах и первом свидании

Я редко практикую философию стервы, но с такими людьми, как Эрик Хезенхау, иначе нельзя.

С моей стороны было бы наивно полагать, что после поспешного ухода госпожи Эрики Магни заинтригованный идеей Коди отпустит меня на все четыре стороны.

Как истинный фанат завров, преподаватель по зоопсихологии буквально завалил меня кучей вопросов и бесконечных уточнений.

Сперва пришлось рассказать ему о том, какими красками и мазками я сотворила из обычного плаща камуфляж моли. Далее я перечисляла все те вещи, что пробовала до, а Коди поспешно записывал все в маленький блокнотик.

От теории полный энтузиазма преподаватель перешел к практике. Он натянул костюмчик моли, одним ладным прыжком перелетел через заградительный заборчик и пошел навстречу ядожалу.

– Вы только в глаза ему не смотрите… – запоздало предупредила я.

Опоздала. Анчар сердито фыркнул, психанул и понесся на посмевшего бросить ему вызов.

– Вы издеваетесь?! – орал и матерился декан факультета ядожалов, во второй раз за день примчавшийся на вопли и подскоки. К счастью, в этот раз уже не мои, а преподавателя по зоопсихологии.

– Ладно она, – ткнул пальцем в мою сторону господин Медный, – но от вас, коллега, я подобной глупости ждать не мог!

– Максимус, ты просто не представляешь перспективы, – лохматил кудрявые вихры на голове восторженный зоопсихолог. – Если плащ-невидимка адептки Нэш работает именно так, как она говорит, то…

– Плащ-невидимка?! – У господина Медного дернулось веко.

В общем, из вольера нас с позором изгнали.

– Завтра еще попробуем, – заговорщически шепнул Коди, и на том мы разошлись.

Преподаватель ушел в сторону Алого сектора, где обитали небовзоры, а я вернулась к поилке-фонтану в центре сектора ядожалов. Немного постояла, радуясь последним солнечным дням осени. Погрелась бы подольше, но откатные ворота в ангар тихо скрипнули, и в открывшемся проходе нарисовалась статная фигура. Господин Максимус Медный скрестил руки на груди и уставился на меня.

Боевое прошлое наложило на мужчину свой отпечаток. Кривой шрам рассекал щеку, короткий ежик волос серебрился на висках, в глаза вообще страшно было заглядывать.

Кто его знает! Вдруг декан факультета ядожалов недалеко ушел от того же Борщевика и прямой взгляд сочтет за вызов на драку.

При его появлении на солнце вдруг набежала тучка, стало темно и неуютно, а еще захотелось поскорее уйти и не бесить грозного декана своим присутствием. Что я и сделала.

Едва ли не бегом промчалась через двор и нырнула в портал. Прошлась по коридорам и вернулась в общежитие, где оставила костюм моли в комнате и снова вышла. С радостной улыбкой пробежалась по дорожкам, махнула группке парней и девчонок в черных комбинезонах факультета звездокрылов и поспешила в гостиную ядожалов.

Кристен сделал это место для всех наших, выпросив и отработав один из читальных залов у библиотекаря, а после хозяйственно помогал носить и двигать мебель по всей академии, чтобы обставить убежище суровых парней и девчонок.

Теперь вместо книжных стеллажей с пыльными фолиантами и пухлых подшивок в комнате стояли удобные кресла с мягкими пледами, диваны с яркими маленькими подушками, журнальные столики, а на полу лежал коврик с разноцветными кругами для игры.

На стене красовались учебные плакаты с изображением ядожала, памятка по поддержанию физической формы, доска с перечнем команд, которые уже выучили адепты и ядовитые завры, а также заботливо спрятанные под стекло листы с заметками об индивидуальных особенностях ядожалов, сделанные рукой Эрики Магни.

После первого боевого вылета наша десятка взяла в привычку собираться здесь каждый вечер. Мы вместе учили теорию и делали домашние задания, спорили, иногда играли в настольные игры. Но чаще просто делились по парам или тройкам и занимались своими делами.

Все вместе, но каждый по отдельности.

Ядожалов это устраивало, меня… Вот даже и не знаю.

Я дежурно поздоровалась с ребятами, отметила, что Кристена с Эриком нет, и немного расстроилась. Второму безумно хотелось настучать по башке, желательно учебником «Как работать в паре», первого просто не хватало.

Впрочем, я тут же взяла себя в руки и, лавируя между журнальными столиками, креслами и подушками, прошла к дивану у окна, где сидела моя единственная подруга. Плюхнулась рядом и с интересом втянула носом запах напитка.

– Что пьешь?

Власта опустила взгляд на черную бурду, меланхолично качнула кружку, отчего коварный напиток пришел в движение и едва не выплеснулся на пальцы. Скорбно вздохнула.

– На коробке написано «какао», но по вкусу как жидкие страдания. – И она великодушно протянула мне чашку. – Хочешь?

Я поспешно выставила руки.

– Спасибо. Мне хватает своих.

Власта поставила чашку на подоконник, глянула на меня чуть более пристально и толкнула в бок.

– Как все прошло?

– Эрик гад! – прочувственно сообщила я, сбрасывая обувь и забираясь на диван с ногами.

– А я говорила.

– Говорила, – кивнула я и пожаловалась: – Он сбежал, едва Анчар поднял шум. Меня, кстати, декан поймал.

– Да ну! Пятый раз подряд? Психовал, наверное…

– Видела бы ты его! Страшно рядом стоять.

И я кратко пересказала все, что случилось. Подруга слушала, кивала, даже ругала Эрика в нужных местах, но как-то без огонька и задора, больше по инерции.

– Власта, – не выдержала я в итоге, – ты чего такая пасмурная?

Девушка наклонила голову, отчего выбеленные краской пряди каре упали вперед и закрыли ее лицо.

– Да так… – уклончиво произнесла она и показала на книгу у себя на коленях. – Смотри. Кто-то оставил здесь книгу на северном наречии. Читать невозможно, но картинки прикольные. Особенно вот эта…

Я послушно опустила взгляд в открытый томик. На странице был изображен высокий северянин в меховой одежде и боевых доспехах. Рожа суровая, взгляд ледяной, светлые волосы на голове заплетены в сложную прическу из множества тонких косичек.

И, словно специально караулил под дверью этот миг, в гостиную ввалился Эрик Хезенхау. Ой, брат, вот это ты зря!

Следом за Эриком в дверях появился Кристен. Он тепло улыбнулся мне, отвлекся на парня из нашей десятки и притормозил возле его кресла. А вот Эрик с тактичностью и грацией бегемота попер прямо к нам.

– Как думаешь, что значит «техекарр»? – Власта водила указательным пальцем по странице с картинкой и не знала о приближении Хезенхау.

– Вот сейчас и узнаем… – пробормотала я, зло косясь на северянина. – Ты же переведешь? Или снова сбежишь, как сегодня?

Эрик упал и развалился в соседнем кресле, вытянул длинные ноги и похабно улыбнулся.

– «Техекарр» переводится как: «Да, Власта, я знаю, что ты спишь и видишь меня в своих эротических снах».

– Тогда уж кошмарах! – Подруга передернула плечами.

– Ну да, ну да… – усмехнулся Эрик и резко подался вперед. – Вот к чему это все, а? Ты же не Рианка, тебе незачем играть в недотрогу. Хватит бегать, давай уже решим: к тебе или ко мне?

«Недотрога» в моем лице решительно придушила, вместо шеи Хезенхау, желание пнуть самонадеянного засранца. Зато Власта подавлять прекрасные порывы не стала.

– Похотливый придурок, – припечатала она, метко швырнув в лицо северянина подушку.

Тот отбил ее рукой и расхохотался.

– Ой, вот только не надо, ладно? Притворяешься, что тебе плевать, а сама… Я же вижу, что ты постоянно интересуешься северянами, нашим языком, обычаями. Волосы вон даже перекрасила, лишь бы понравиться нам.

Подруга резко выдохнула и вскочила на ноги. Раскрытая книга, что до этого лежала на ее коленях, с глухим стуком упала на пол.

– Ты… ты… – Из глаз Власты брызнули слезы. – Да что ты понимаешь! – крикнула она, зажала рот рукой и выбежала из комнаты.

Немногочисленные зрители разыгравшейся сцены проводили ее удивленными взглядами, а Кристен даже окликнул.

– Во, блин, истеричка! – прокомментировал Эрик.

Вид у него был потерянный. Не знаю, на какую реакцию он рассчитывал в своих фантазиях, но реальность его жестко обломала.

Я вспомнила лицо Власты, встала, подобрала оброненную подругой книгу и медленно выпрямилась. Подобно атлантам в порту Халоса, нависла над Эриком и с размаху обрушила на его блондинистую голову тяжелый фолиант.

Бах!

Хезенхау удивился настолько, что даже не попытался защититься от удара. Только обескураженно охнул и уставился на меня.

– Мой дорогой Эрик… – Еще один карающий удар по темечку и мое гневное: – Ты долбоклюй!

Северянин подскочил, словно в заднице у него была пружина, которая только что распрямилась.

– Вконец охренела? – взревел он бешеным медведем.

А я… Я так зла была. Даже не знала, что умею так злиться на кого-то!

– Нет, это ты охренел! – повысила я голос и пихнула парня в грудь. И откуда только силы взялись? Под взглядами ядожалов Эрик полетел обратно в кресло, а я в сердцах еще и ботинок его пнула.

– Если ты не в курсе, то Власта из Крутогорья!

– И чо?!

– И то! – Меня аж трясло от гнева. – В Крутогорье белый цвет – это цвет траура, черствый ты северянин. И вот так, как у нее, волосы выбеляют только в одном случае! В случае, если близкий родственник погиб в шахте! Власта потеряла или отца, или брата, а ты… ты…

Вся на эмоциях, я еще раз огрела его книгой по башке, в надежде расшевелить извилины, схватила свою обувь и пошла догонять Власту.

– Постой.

Сильная рука ловко перехватила меня за талию и сбила с целеустремленного шага. Я была так разгневана, что даже не смутилась того, что рука Кристена Арктанхау прилюдно лежит на моей талии, да и сам он чересчур близко.

– Подожди, – мягко попросил Арктанхау и кивком головы указал на приятеля. – Эрик неплохой человек. До него просто долго доходит.

Я повернулась и смерила взглядом этого самого, который неплохой человек. Северянин сидел все в той же позе, низко опустив голову, и буравил взглядом не то носок ботинка, по которому я врезала, не то замысловатую расцветку ковра на полу. Его грудь ходила ходуном, пальцы то сжимались в кулаки, то разжимались. Наконец осознание ситуации смогло растолкать другие мысли в его голове и залепить оплеуху самосознанию.

Хезенхау отмер, медленно качнул головой и сипло выдохнул:

– Идиот… – А дальше сорвался с места, сразу переходя на бег.

Причем не абы какой, а профессиональный бег с препятствиями, так как гостиная ядожалов была большой и хорошо обставленной! Эрик перепрыгнул журнальный столик, отпихнул мягкий пуф, в лихом прыжке перемахнул через диван и едва не снес дверь с петель.

– А-а-а… – выдала малость дезориентированная я, повернулась к Кристену, но даже спросить ничего не успела. Хезенхау вернулся обратно в гостиную. Подскочил ко мне, порывисто схватил за плечи и встряхнул.

– Ты знаешь, где живет Власта? – заорал он, не дождался ответа и спросил уже у всех присутствующих:

– Эй, все! Кто знает номер комнаты Подгорной?

«Все» немногочисленные ядожалы, присутствующие при этой сцене, были единодушны, то есть пораженно молчали и удивленно хлопали ресницами.

– Эх вы… – выдал крайне разочарованный Эрик, и одногруппники смущенно потупились, будто бы и в самом деле все и про всех должны были знать и докладывать северянину по первой же просьбе.

Хезенхау обернулся к нам, сердито глянул почему-то на меня и у меня же спросил:

– Вот и что теперь?

А что? Я сейчас настолько обескуражена его реакцией, что на советы не способна.

– Сходи к коменданту общежития, – пришел на помощь Кристен, всегда готовый выручить непутевого друга. – У него должен быть список заселения адептов.

– Точняк! – выкрикнул Эрик и…

В общем, дверь он таки снес.

* * *

Проснулась я резко, как от тычка в спину. Озираясь по сторонам, села со смутной мыслью, что снилась мне ахинея в духе лихого некроапокалипсиса. С трудом сообразила, что кто-то настойчиво стучится в дверь моей комнаты, вскочила и бросилась открывать.

В коридоре стоял Кристен.

– Что случилось? – перепугалась я и подумала о худшем. – О нет! Только не говори, что Власта его прибила!

Кристен Арктанхау, старший в нашей боевой десятке, лучший на факультете ядожалов и просто одна сплошная тахикардия для женских сердец, привалился плечом к косяку. Весь из себя такой притягательный и загадочный.

– Когда я уходил из корпуса, они все еще мирились, – тихим шепотом сообщил он, глядя на всклокоченную сонную меня в голубой пижаме. Смотрел, смотрел и вдруг безмятежно улыб– нулся.

Однако я его уверенность не разделяла.

– Знай ты Власту чуть лучше, то понял бы, что жизнь твоего приятеля висит на волоске, – сказала тоже шепотом, а то ведь рань такая, что все соседи сейчас безмятежно дрыхнут и прибьют любого, кто потревожит их сладкий сон.

– Уверен, что они более чем довольны друг другом, – все с той же улыбкой шепнул Кристен.

– А-а-а… – не совсем поняла я, куда он клонит, и переступила босыми ногами на холодном полу: тапочки так и остались валяться возле кровати.

Кристен опустил голову вниз, заметил мои голые ступни с поджатыми пальчиками, нахмурился и решительно отступил вглубь коридора.

– Одевайся. Я тебя жду.

– Зачем?

– Пойдем на свидание.

– В шесть утра? – ужаснулась я.

У меня не очень большой опыт по части ухаживаний: Хет-Танаш позаботился об этом, ненавязчиво убирая всех претендентов со своего пути и отдаляя всех парней, которые могли бы понравиться мне в перспективе. Положа руку на сердце, у меня только демон и был. Еще энное количество подростковых романов, взятых в библиотеке, но они в зачет не идут. Или идут? Или там от романов зависит?

Но что-то я отвлеклась от главного!

В общем даже мне затея топать куда-то так рано не казалась романтичной, о чем я и попыталась мягко намекнуть Кристену:

– По условиям спора сложно должно быть тебе, а не мне.

– Поверь, Риана, этим утром я сделаю тебя счастливой.

– Счастливой? Это в шесть-то утра?

Да он шутит! Или споткнулся о сложности перевода и что-то не то почерпнул из потрепанного тома «Традиции и обычаи Фаоры».

– Прости, Кристен. – Я категорично покачала головой и сложила руки на груди. – Но ты, кажется, перепутал меня с мазохисткой… или жаворонком. Еще не решила, что хуже!.. Нет, ты только не подумай, что я не хочу идти с тобой на свидание или вообще отказываюсь, но… Может, отложим до вечера?

Вместо ответа адепт Арктанхау качнулся вперед, поймал мое лицо в свои большие теплые ладони и погладил кожу большими пальцами. От этого простого в общем-то движения по моим венам побежало радостное тепло, согревая все тело, сердце тревожно сбилось и утроило свой бег, а еще… А еще дико захотелось сделать шаг, прижаться к его груди, обнять за талию и стоять так… стоять и стоять… И пусть весь мир подождет! Свидание желательно тоже.

Но я не шелохнулась. Боязно было.

Так мы и стояли друг напротив друга, желая большего, но упорно соблюдая дистанцию.

– Уверен, что тебе все понравится, – наконец тихо пообещал Кристен, нехотя убрал руки и отступил назад, в темноту и тишину коридора.

Я посмотрела на высокого широкоплечего северянина, а он взялся за дверную ручку.

– Одевайся. Я жду. – И сам закрыл дверь.

Пару секунд я пялилась на типовую темно-коричневую створку и просто улыбалась от мысли, что там, прислонившись спиной к стене, стоит невероятный Кристен Арктанхау.

Кристен, который что-то ко мне чувствует. Точно чувствует! Ведь просто так он бы не стал заключать спор. И уж точно не стал бы звать на свидание.

Ох, свидание!

Ойкнув, я бросилась к шкафу, на ходу стаскивая верх от голубой пижамы и мысленно перебирая вещи из немногочисленного гардероба в поисках подходящих для экстремального свидания. Ну не в форме же мне идти!

Едва я переоделась в спортивный костюм, теплую куртку и нацепила ботинки, Кристен деликатно постучал в дверь. Вместе мы бесшумно прокрались по темному коридору и вышли на улицу.

Солнце еще не взошло, ветер дул с моря, оставляя во рту соленый привкус. Я зябко поежилась от холодка, пробравшегося под одежду, и поторопилась за Кристеном.

Мы отдалились от корпусов, где жили адепты, поднялись по беговой тропинке на холм и углубились в рощу, мокрую от росы.

Интересно, что задумал Кристен? И почему так рано?

– Ну скажи-и-и… – открыто канючила я ответы, но Кристен упорно хранил интригу. Только с загадочным видом кусал губы, с трудом сдерживая улыбку.

Благодаря порталам и гению старшего из братьев Клебо академия не имела территориальных рамок. Главное здание и общежития располагались в десятиминутной близости от порта, куда прибывали лодки. Остальные сектора были раскиданы по всему архипелагу Берег Костей, и попасть в них можно было через прыжок портала, встроенного в дверные проемы так хитро, что мой мозг долгое время отказывался понимать это.

Черный сектор, где жили звездокрылы, располагался ближе всего к основному зданию. Черные драконы считались самым контактным видом завров и могли навредить людям только по неосторожности. По неосторожности самих людей!

Чего не скажешь про ядожалов…

Наш зеленый сектор располагался в южной части архипелага, аккурат в центре зарослей. Практика у адептов обычно проходила после обеда и длилась до пяти вечера, а после ядожалов по одному выводили из вольера и отпускали. Завры улетали, несколько часов самостоятельно паслись и возвращались обратно к семи часам. К той самой поилке-фонтану, расположенной в центре площадки. Их встречали служащие и помощники, разводили по загонам и осматривали.

Но сейчас мы шли… Да я понятия не имела, куда мы шли!

– Кристен, ну хоть намекни! – Мучимая любопытством, я забежала вперед и заглянула в лицо спутника.

Но тот глянул в небо и нахмурился.

– Опаздываем, – сообщил этот мастер интриги, присел и скомандовал: – Залезай.

– Что? Нет! – попыталась отказаться я, но Кристен проигнорировал все возражения.

Меня подхватили и усадили на широкие плечи. И только я успела сжать ногами шею и прижаться к затылку Кристена, как тот уже встал и побежал. Причем так легко, словно делал это сотни раз. Словно я была невесомым перышком! Пушинкой, приставшей к одежде.

Бежал быстро. Первую минуту я паниковала, вторую смущенно цеплялась за шею, потом попыталась вспомнить, когда в последний раз ездила на ком-то вот так. Это было что-то далекое, из детства, когда папа брал маленькую меня и сажал к себе на плечи, а я заливалась смехом и дергала его за уши, подгоняя громким «но!».

– Кристен! – рассмеялась я и взвизгнула от неожиданности, когда он, даже не замедлившись, перепрыгнул через пожарную траншею.

– Держись! – крикнул Кристен, не скрывая веселья. – Почти на месте.

И я держалась. А еще смеялась, пугая своей радостью сонных птиц.

Мы взбежали на горку, где меня заботливо поставили на траву, за руку подвели к могучему дереву, росшему возле обрыва, и развернули лицом к раскинувшемуся впереди морю.

Солнце еще только готовилось показаться из-за горизонта, подсветив небо и водную гладь первыми лучиками. Я перевела дух, готовая встретить этот рассвет вместе с Кристеном, вставшим за моей спиной. Но он вытянул руку и показал на небольшую скалу справа от нас.

– Вон там… Сейчас они будут взлетать.

Я послушно повернула голову и задохнулась от восторга.

С плоского скального выступа аккурат под нами разбегался, собираясь взлетать, небовзор. Удивительно, но факт: мы учились в академии уже несколько месяцев, но я только сейчас смогла увидеть живого небовзора.

Они сильно отличались от остальных летающих ящеров. Там было множество нюансов – от высоты полета до вкусовых предпочтений и характера, но основополагающими считались два фактора.

Первый – оперение на крыльях. Каждое перо, огромное, размерами от кончика пальцев до сгиба локтя взрослого мужчины, было белым, только пока оставалось частью кожного покрова. Но стоило ему выпасть, как перышко становилось цветным и обретало свой неповторимый рисунок.

Второй…

Завр сделал несколько широких прыжков, оттолкнулся мощными задними лапами от края скалы и рухнул в пропасть. Камнем промчался несколько метров и только у самой воды раскрыл белоснежные крылья. Небовзор закружился, пронзая воздух точно штопор, поднялся над морем и выдохнул столб пламени.

Это и было вторым отличием – небовзоры выдыхали газ, который воспламенялся на воздухе.

– Кли-и! Кли-и! – призывно выкрикнул завр, делая еще один головокружительный кувырок в воздухе.

Словно услышав этот зов, из-за горизонта показался край заспанного солнца. И, как по команде, с выступов под нами начали срываться остальные завры. Они падали вниз, взлетали и приветствовали это чудесное утро огненными всполохами и клекотом. Воздух наполнился симфонией моря, ветра и взмахов крыльев, и каждая клеточка моего тела запела вместе с ними.

– Скажи, что ты тоже это видишь! – закричала я, в волнении стискивая руку Кристена.

– Невероятно, да?

Я просто с улыбкой кивнула, соглашаясь. Потому как в такие моменты отвлекаться на разговоры как-то не тянет. В такие мгновения страшно даже моргать!

А небовзоры они… Они будто танцевали!

После того как каждый завр поприветствовал восход и выдохнул пламя, вся стая собралась в вертикальную спираль над морем, в центре которой замер вожак, и мы все вместе встретили величественный подъем солнца из-за горизонта.

Чувствуя в груди невероятный восторг, я откинула голову на плечо стоявшего за спиной Кристена и негромко произнесла:

– Спасибо.

– Я же говорил, что сделаю тебя счастливой этим утром.

Я не сдержала радостного смеха, подтверждающего его слова, повернула голову и лукаво глянула на высокого северянина.

– Вижу, что кто-то изучил «Традиции и обычаи Фаоры» от корки до корки.

– Конспект по седьмой главе проверять будешь?

– Может быть… Позже, – ушла я от ответа и посмотрела на море.

Солнце уже поднялось над горизонтом, вожак небовзоров покинул спираль, и четкий строй распался. Белоснежные завры разлетелись в разные стороны. Часть поднялась высоко в небо, затерявшись среди облаков, часть закружила над водной гладью, высматривая серебристый блеск рыбьей чешуи.

Внезапно Кристен дернулся, а его руки неосознанно сжали меня крепче.

– Странно, – выдохнул он. Едва слышно, но я разобрала и сразу же заинтересованно вскинула голову.

– Что такое?

Кристен поднял мою руку и показал ею на удаляющуюся от нашего острова точку. Присмотревшись, я с удивлением поняла, что это очертания крупного завра сине-желтой окраски.

– Ядожал? – удивилась я. – Но что он делает в такую рань, да еще над морем?

– Помнишь, пару недель назад я возил Хет-Танаша и Бушующего на соседний остров? Думаю, что они снова туда полетели.

– Решили устроить пикник на свежем воздухе? Или у них свидание с восходом?

– Сомневаюсь… – выдохнул Кристен и задвинул подозрительность в самый дальний уголок, а потом до боли стиснул меня в объятиях.

– Пиу, – сдавленно пискнула я, потому что изжить привычку быть звездокрылом не так-то легко.

И услышала хриплый смех стоявшего за спиной Кристена.

– Адриана, ты невероятная.

Сама я так не считала, но слышать подобное от невероятного Кристена Арктанхау оказалось окрыляюще приятно.