Текст книги "Агрессия"

– Интересно, сколько пройдет времени, пока король заметит пропажу своего дворянина? – тоскливо подумал Бриан.

Впрочем, он ведь и не обещал вернуться. Просто, по настоянию его величества, он должен был прислать подробное письмо о состоянии приграничных крепостей. А потом, как и собирался ранее, отправиться в Родосский рыцарский орден, чтобы исполнить свою мечту.

Бриан, вспомнив о чем-то, полез за пазуху. И вздохнул облегченно. Документы, подтверждающие его благороднее происхождение, были на месте. Не хватало еще проделать такой длинный путь, чтобы магистр ордена отказался принять его в рыцари по такой пустяковой причине. Где-то раздался звук открываемой двери. Потом послышались шаги. Бриан безуспешно поискал вокруг себя хоть какое-то оружие. В данный момент его устроил бы и камень. Он никак не собирался быть овцой на заклание.

– Женщину сюда, девочку отдельно, – прозвучал зычный голос начальника стражи.

Слева от Бриана лязгнула дверь соседней темницы. Затем мимо него провели малышку в расшитом розами белом платье и посадили в темницу справа.

– Я посланник короля и требую встречи с герцогом, – кинулся на прутья решетки Бриан.

Стражник, не обращая на него внимания, заменил едва тлеющий факел на противоположной стенке на новый и молча удалился.

– Могу ли я просить вас об услуге граф Бриан? – раздался мелодичный женский голос слева.

– Вы знаете меня мадам? – удивился он.

– Определенно, ведь это вы заступились за вдову и ее осиротевшее дитя, за что и попали сюда.

– Мне жаль мадам, что моя попытка восстановить справедливость не увенчалась успехом. Но чем я могу помочь сейчас?

– Это такая малость, граф. Мое дитя сидит отдельно. Не могли бы вы передать ей ее любимую куклу?

– Конечно, мадам, – он высунул руку, стараясь дотянуться через стену до свертка. Втянув его внутрь, он развернул кружевную накидку. Выточенная из дерева статуэтка в бархатном платье чудесно имитировала знатную даму. К тому же, какой-то кудесник умудрился приладить ей волосы, выглядящие настоящими. Не удержавшись, он погладил их. И тут же ощутил укол в руку.

– Черт, – выругался Бриан, – в ладони торчали две неизвестно откуда взявшиеся занозы.

– Что-то не так граф? – раздался женский голос.

– Все в порядке, – он завернул куклу и подтолкнул ее к соседней темнице. Маленькая детская ладошка с красной полоской от ожога ухватилась за сверток.

– Спасибо граф, вы очень добры, – прошептала девочка.

– И как всегда расплачиваюсь за это, – пробурчал себе под нос Бриан, безрезультатно, пытаясь вытащить занозы из ладони.

– Что там с мятежниками? – начальник стражи, стоя на крепостной стене, внимательно всматривался в горящие внизу огоньки костров.

– Ведут себя странно, – ответил его помощник, стоящий рядом. – Последнее время, перебрасывают людей под эту стену.

– Они будут штурмовать здесь? – удивленно произнес начальник. Он посмотрел вниз, до горящих внизу костров его отделяло не менее двадцати метров отвесной скалы, переходящей в крепостную стену. – Что же, пусть пробуют, – усмехнулся он.

Ни начальник стражи, ни его помощник не обратили внимания на бесшумные тени, торопливо сновавшие внутри крепостных стен. Маленькие зверки скользили между ног стражников и замковой прислуги. Их целью была кухня. А в зубах они осторожно несли маленькие веточки едва пахнущего болотом растения.

Марина открыла глаза и посмотрела на часы. Она и не заметила, как задремала, сидя за столом. Ничего, теперь все худшее позади. Генку она отвезла домой и сдала на руки жене вместе с машиной. Так что в квартиру пришлось прогуляться пешочком. Сестру заберет из больницы завтра утром. Правда, еще надо позвонить врачу в восемь. Она бросила взгляд на часы. Ничего себе, она вздремнула. Уже полдевятого. Марина схватила сотовый и набрала номер с карточки.

– Алло, это Тамара Алексеевна?

– Нет, она вышла, – ответил низкий с хрипотцой голос. – Ей что-то передать?

– Передайте, что звонила сестра Зотовой, той женщины, которую вам привезли рано утром. Она обещала сказать, смогу ли я забрать сестру утром.

– Ах, Зотова Ирина, – пробормотал голос. – Вы можете забрать ее прямо сейчас. Тамара Алексеевна разрешила. Но сама она будет только завтра.

– Сейчас? – Марина с сомнением посмотрела на сгущающиеся за окном сумерки.

– Можно, конечно, и завтра. Но только у нас мест не хватает, и ее переводят в общую палату.

– Нет, не надо в общую, – выпалила Марина. – Я приеду. Но, как я пройду?

– Дежурному на входе сообщите, что вас ждет старшая медсестра отделения Антонина Павловна Шпигель. У вас полчаса, – и телефон замолчал.

Марина в задумчивости повертела трубку. Нет, она, конечно, не надеялась, что врач дала ей личный номер телефона. Но оплачивать больнице сотовую связь? Очевидно, с бюджетом в этом городе все было в порядке.

– Антонина, ты не видела мой сотовый? – по коридору торопливо шла Тамара Алексеевна.

– Нет, Томочка, – сладко улыбнулась тумбообразная тетка в белом халате больше похожем на чехол от автомобиля. – Может у главного в кабинете оставили?

– Нет, там уже смотрела. Слушай, я домой побегу, а то сына совсем не вижу. А ты у девочек поспрашивай?

– Конечно, – толстуха добродушно улыбнулась. – Куда ж ему у нас деться? Здесь все свои.

А может, зайдете к нам в ординаторскую? Я чаек свежий заварила.

– Спасибо, Тонечка, но я, правда, побегу. До завтра, – Тамара Алексеевна выскочила на лестницу.

– Беги пока можешь, – пробормотала себе под нос медсестра. – Потом достала из кармана украденный сотовый. И набрала номер. – Я все подготовила. Лекарство привезли. Да это будет замечательное вечернее чаепитие, – она отключила сотовый и вошла в ординаторскую.

Тамара Алексеевна перестала звонить в дверь и начала искать ключи в сумочке. Она не могла понять, где в это время суток может быть ее сын? Как и следовало ожидать, она обнаружила связку на самом дне. Дверь открылась в абсолютно темную прихожую. Впрочем, из комнаты доносились какие-то звуки. Тамара Алексеевна, бросив кофту на тумбочку у входа, вошла в зал. Ее сын с остервенением стучал по клавишам компьютера. Из динамиков раздавался звон мечей и ругательства. На экране компьютера разворачивалась битва. Хотя, нет. Это была не битва, а какая-то площадная драка между высоким мужчиной в довольно потрепанных доспехах и здоровым парнем, вооруженным лишь одной суковатой дубиной.

– Получи, – закричал ее сын, и мужчина в доспехах нанес парню удар. Его рубашка мгновенно окрасилась красным. Он схватился руками за живот, пытаясь удержать вываливающиеся наружу кишки. Картинка была настолько реальной, что Тамара Алексеевну затошнило.

– Немедленно выключи эту дрянь! – сказала она сыну.

– Не сейчас, – отмахнулся от нее сын. – Ты не понимаешь, Ринальдо должен был показать прибывшему отряду повстанцев, что он главный.

– Вы правы, мой лорд, – невидимый режиссер показал крупным планом лицо победителя. Волевой подбородок. Темные глаза. Его можно было бы назвать симпатичным. Если бы не уродливый шрам, рассекавший лицо почти надвое. – А теперь мы будем готовиться к штурму замка, – человек на экране вытер испачканный в крови меч о траву, не обращая внимания на побежденного, бьющегося в предсмертной судороге.

– Я сказала, выключи, – Тамара отобрала у сына мышку и кликнула на выход из игры.

– У нас новый игрок, мой лорд? – лицо победителя заполнило весь экран. Казалось, он пристально вглядывается в женщину.

– Это моя мама, – ответил ему мальчик.

– Это служанка. Убей ее милорд, она мешает, – спокойно приказал монстр на экране.

– Ну, это уже чересчур, – вспылила Тамара, продолжая настойчиво кликать не срабатывающий выход.

– Мама, отдай, – рука сына легла на ее руку, пытаясь отобрать мышку.

– Подчинись приказу или умрешь, – сказал оборванец на экране.

– Ага, сейчас, – Тамара перегнулась через упирающегося сына и вытащила вилку из розетки.

– Что ты наделала?! – закричал сын, продолжая смотреть на погасший экран.

Тамара молча включила свет в зале. Перед ней сидел ребенок с красными от долгой игры глазами. Он дрожащими руками продолжал кликать мышку, потом повернулся к ней.

– Этого нельзя было делать. Нельзя! Нельзя! Прав был Артур. Надо было уходить от тебя! – голос сына сорвался на крик. Он встал и сделал несколько шагов ей на встречу.

Тамара с удивлением смотрела на мальчика. Она и не заметила, когда он вырос. Темноволосый парень с нее ростом, с безумными глазами и бледными от охватившего его бешенства губами был страшен в своей непонятной ненависти. Но все-таки это был ее сын. Она спокойно подошла к нему и методично влепила пару пощечин. Он остановился, пытаясь осознать, что произошло.

– Зачем ты меня ударила, мама? – наконец произнес он.

– Голова заработала, уже хорошо, – прокомментировала его поведение Тамара. Она взяла его за руку и бесцеремонно поволокла на кухню.

– Что ел сегодня?

– Кажется ничего, – пробормотал мальчишка. Он обхватил себя за плечи и стал раскачиваться монотонно повторяя. – Ничего, ничего, ничего.

– Вот бутерброды, – Тамара вытащила колбасу из холодильника, быстро выкладывая ее на хлеб. Вот горячий крепкий чай. Ешь, пей. Быстро! – прикрикнула она на него.

– Да, мамочка, – сын без аппетита откусил кусок и стал механически его жевать. Но после глотка горячего чая он повеселел. Пять бутербродов исчезли с тарелки вместе с двумя чашками чая. Зато лицо сына порозовело, и губы перестали дрожать. Он вздохнул и даже попытался улыбнуться.

– Я не понимаю, что это на меня нашло. Как будто я сам был не свой. Я так разозлился. Извини, пожалуйста, – произнес он и вдруг опустил взгляд – Мамочка, кажется, это возвращается, – он беспомощно смотрел на свои начинающие дрожать руки и перевел взгляд на Тамару, ища у нее поддержки.

– Сейчас малыш, выпьешь успокоительного, и все пройдет, – Тамара достала настойку валерианы и стала отсчитывать капли. – Успокоительное, все почему-то пьют успокоительное, – задумавшись, произнесла она и, приняв неожиданное решение, вылила содержимое стаканчика в раковину. – А мы будем пить кофе, – улыбнулась она сыну. – Пить кофе и разговаривать, – она налила кипяток из электрочайника и бросила туда ложку быстрорастворимого напитка. – Пей, – приказала она сыну. – Если я не ошибаюсь, это должно помочь.

Марина торопливо шла по пустым улицам города. Она обзвонила все таксопарки. Но нигде не было свободных машин. Оставалось только удивляться, куда же это они подевались? Потому что на улице их тоже не было видно. Вернее сказать, на улице вообще никого не было видно. Этот город словно вымер.

– Это просто замечательная традиция маленьких городов ложиться спать с первыми петухами, – успокаивала себя Марина, проходя между многоэтажек с темными окнами, – Действительно, что еще здесь делать? Сезон окончен. Самое время отсыпаться.

Если бы не уличное освещение, да подмигивающая яркими красками неоновая реклама магазинчиков и аптек, она бы просто решила, что город вымер. Чтобы избавиться от неприятного, зарождающегося где-то внутри чувства страха, женщина толкнула стеклянную дверь ближайшего магазинчика. Только войдя внутрь, она поняла, что оказалась в крошечной аптеке. Вот и чудно. Самое время привести разыгравшиеся нервы в порядок.

– Добрый вечер, – обратилась она к русоволосой девушке, склонившейся над чайнвордом.

– Успокоительного нет, – девушка подняла голову и оказалась приятным молодым человеком с волосами до плеч. – Ни в таблетках, ни в каплях, ни в каком виде, – добавил он и улыбнулся, смягчая отказ.

– А почему вы думаете, что я пришла за этим? – удивилась Марина.

– Так весь город второй день только успокоительное и покупает. Выгребли весь месячный запас. А тут еще на перевале сель сошел. Сейчас МЧС-овцы завалы разгребают. Так что новые лекарства прибудут дня через два, не раньше.

– Сель в наших горах в сентябре? Подождите, я ведь только утром приехала в город, и с трассой все было в порядке.

– Так утром он и сошел. Может, сразу после вашего приезда, – молодой человек зевнул и протер глаза. – Извините, – он вышел из-за прилавка и, подойдя к автомату, нажал на кнопку с надписью двойной эспрессо. – Только этим и спасаюсь – улыбнулся он. – Опять ночная смена. Если у вас дела ночью, настоятельно рекомендую.

– Думаю, вы правы, – Марина всунула в щель автомата купюру и потянулась за картонным стаканчиком. Неожиданно ее рука дрогнула, и обжигающая жидкость выплеснулась на руку. Марина вскрикнула от боли и упустила стаканчик.

– Все в порядке, – заботливый парень был уже рядом, протягивая ей салфетку. Он смотрел на нее таким добрым и понимающим взглядом, что Марина почувствовала себя неловко.

– Напачкала я вам тут.

– Чепуха, – он подошел к автомату и, нажав несколько кнопок, достал новый стаканчик.

– За счет аптеки.

Марина взяла дрожащими руками стакан и с трудом сделала глоток. Ей показалось, что вместе с напитком к ней возвращаются силы и уверенность в себе.

– Может дать мазь от ожога? – парень смотрел на красную полоску у нее на ладони.

– Спасибо, – она попыталась улыбнуться. – Думаю, я пойду. Удачи вам.

– И вам, – он пожал плечами и вернулся за прилавок.

Звякнул колокольчик на входе. Молодой человек поднялся и прошел в подсобку. Его сменщица, девчонка лет двадцати спала на коробках от лекарств, сваленных в углу. Он подошел ближе потрогал ее лоб и укрыл ее сброшенным на пол медицинским халатом.

– Не нравиться мне все это, – пробормотал парень и достал из кармана сотовый. Он набирал номер за номером, но на другом конце провода никто не хотел поднимать трубку. Наконец, раздался щелчок и знакомый голос произнес: «Да, слушаю».

– Алекс – обрадовался парень. – Как я рад, что хоть до тебя дозвонился.

– Игорь? – мужчина явно удивился звонку.

– Я не понимаю, что происходит. Родители оставили на меня аптеку. Но их домашний телефон молчит. Вообще, никто из наших не отвечает на звонки. Люди ведут себя странно. Выгребли из аптеки все успокоительное. Моя сменщица пришла и сразу же завалилась спать. Что за чертовщина, Алекс? Самое странное, что и меня тоже постоянно клонит в сон. Ты не представляешь, какой кошмар мне приснился прошлой ночью.

– Тебе, кошмар? – забеспокоился человек на другом конце провода, – этого просто не может быть. Слушай, не спи больше. Выпей кофе, что ли и приезжай ко мне. Нет, лучше жди меня. Я за городом, буду в течение часа.

Парень посмотрел на замолчавший телефон, потом бросил взгляд на урну, заполненную картонными стаканчиками, и пошел к автомату за очередной порцией кофе.

Марина торопливо поднималась в гору. Еще пара кварталов и она должна быть у больницы. Уже показалась высокая бетонная стена, окружавшая парк. На входе маячком горел свет в будке охраны.

– Эй, кто-нибудь, – Марина постучала в прозрачное пластиковое окошко будки.

– Что надо? – в нем показалось недружелюбное сонное лицо охранника.

– Я за сестрой. Хочу ее забрать.

– Посещение больных с двух до пяти, выписка с восьми до одиннадцати утра, – пробурчал охранник и захлопнул окошко.

– Подождите, – новь забарабанила Марина. – Ваша старшая медсестра говорила, что я могу забрать сестру сегодня. Сказала, что от дежурного можно позвонить ей.

– Медсестра? – нахмурился охранник. Он взял трубку черного допотопного телефона и набрал крутящимся диском местный номер. Связавшись с кем-то, он снова повернулся к Марине.

– Старшая медсестра полчаса как домой ушла. Приходите утром.

Окошко снова захлопнулась.

Марина посмотрела на часы. Она пришла вовремя. Получается, что медсестра ушла сразу после их разговора по телефону? Ладно. Она во всем разберется позже. А сейчас надо добраться до квартиры. Марина двинулась к улице прямой стелой ведущей к центру города. Спускаться с горки гораздо легче, чем подниматься. Так что минут двадцать, и она будет дома.

Женщина уже собралась переходить дорогу, как неожиданно вылетевшая из-за угла машина с потушенными фарами с рычанием понеслась по улице. Марина интуитивно почувствовала опасность. Она отпрыгнула на тротуар с высокими бордюрами. Крыло легковушки с противным скрежетом задело паребрик, и она промчалась мимо. Марина перевела дух и осмотрелась. Улицы по-прежнему были пустынны. Женщина, осторожно оглядываясь, ступила на дорогу и почти перебежала улицу. Ничего страшного не произошло. В конце концов, в нашем мире, к сожалению, никто не застрахован от пьяного водителя.

Она уже почти убедила себя в том, что все в порядке, И в это время странная машина снова вынеслась из-за угла. Но на том тротуаре, где Марина стояла теперь не было высоких паребриков. Женщина бросилась в сторону, в узкий проулок между домами идущий куда-то вверх. Она кожей почувствовала порыв воздуха от пронесшегося рядом автомобиля и, пробираясь на ощупь по темному переулку, услышала скрип тормозов. Судя по всему, ее преследователи разворачивались. Она, как могла быстро, двигалась вперед, постоянно натыкаясь на какой-то мусор под ногами. И тут переулок осветил яркий свет. Ее преследователи, наконец, включили фары. Марина поняла, что оказалась в ловушке. С одной стороны, загораживая выход из проулка, стоял автомобиль. С другой, маячил тупик. Перед двухметровой стеной были кучей свалены ненужные коробки и мусор в пластиковых мешках.

– Помогите! – закричала Марина, стуча в железные ворота стоявших в проулке домов. – Помогите же, хоть кто-нибудь! – она схватила камень и запустила в окошко, забранное металлической решеткой. Раздался звук битого стекла. Но ни в одном окне даже не зажегся свет. Машина в начале тупика, словно насладившись беспомощностью жертвы, взревела мотором, готовясь к последнему рывку. Марина бросилась к тупиковой стене, отчаянно карабкаясь наверх по скользящим под ногами пластиковым пакетам. Она уже представляла, как этот железный монстр размажет ее по стенке. И тут сверху появилась мужская рука.

– Держитесь, госпожа, я вам помогу, – произнес кто-то невидимый.

Женщина ухватилась за эту руку как за спасительную соломинку. И кто-то очень сильный легко поднял ее наверх. Почти одновременно с этим она услышала глухой звук удара о бетон, и что-то острое впилось ей в ногу. От боли она потеряла сознание.

– А вот и ужин, – Старший на башне поприветствовал поваренка, притащившего большой котел ему наверх. Хорошая еда была одной из основных причин, почему он так долго служил у герцога. Не ему ли, сыну раба, было знать, что значить добывать пропитание на жалком клочке земли, платя бесконечные подати и церковную десятину. А здесь и делов-то, стой на башне и смотри на беснующихся внизу врагов. Ведь все знают, что этот замок неприступен. Старший запустил руку в горячую похлебку, надеясь до подхода остальных стражников вытащить из нее все мясо. Не даром же у него в подчинении находятся трое разгильдяев. Пусть делятся. Он уже вцепился зубами в первый кусок, как сзади раздалось покашливание. Старший обернулся и увидел сидящую прямо на окне башни толстую крысу.

– Товарищей подожди, – сказала она и усмехнулась, зашевелив длинными усиками.

– Что? – перепросил он растерянно, и закашлялся, поперхнувшись куском мяса.

– Похлебку не разлей, – подскочил один из поднявшихся по лестнице стражников. Два других присоединились к ним, удобнее рассаживаясь за небольшим столом в углу башни.

– Без меня не есть! – обозлено выговорил Старший. Кашель прекратился и он, наконец, смог разогнуться. Но ничего не успел произнести. В углу чавкая сидело три нелюдя со звериными мордами. Похлебка текла по их клыкам, падая жирными каплями на косматые шкуры.

– Вон из моей башни! – закричал он, выхватывая из ножен короткий меч для близкой битвы.

– Зверь, это зверь, – зарычали мордатые твари, то же обратившие на него внимание. Они выхватили мечи и бросились на него.

Крыса, спокойно сидевшая на окне, одобрительно качнула головой и соскользнула вниз. Она ловко пробежала между ног дерущихся людей и, спустившись по ступенькам, остановилась. На крепостной стене шла битва. Воины дрались друг с другом.

– Оборотни, это оборотни. Они везде, – на коленях, прямо на крысу полз обезумевший от ужаса человек.

– Пошел вон, – оскалилась крыса.

– Как скажете, госпожа, – закивал человек в кольчуге и, развернувшись, пополз назад. Крыса свистнула, и тотчас по ступенькам взбежал маленький крысеныш.

– Передай королю, что отрава подействовала. Можно начинать.

Крысеныш кубарем скатился вниз и, проскочив пролет, передал седой крысе: «Для короля. Отрава подействовала. Можно начинать».

Крыса кивнула и бросилась вниз к следующему гонцу.

– Мой господин, – начальник стражи ворвался в спальню герцога. Занимавшая значительное пространство она была роскошной, но холодной. Узорные гобелены и бархатные занавеси колебались от сквозняка, и даже горевший в камине огонь не мог прогреть эти мрачные стены.

– Мой господин, проснитесь! Нападение.

– Что, черт побери, случилось? – замерзший герцог нехотя высунулся из-под одеяла. Ночной колпак съехал набок, делая герцога больше похожим на шута, чем на правителя.

– Бой идет на уже стенах башни. Еще немного и враг проникнет в крепость.

– Как это могло случиться? Как мятежники взобрались на стены? – герцог выпрыгнул из-под одеяла, натягивая на себя камзол.

– Это не мятежники. Наши люди словно сошли с ума. Все кричат про оборотней и дерутся друг с другом. Вы должны призвать людей к порядку.

– Почему я? – изумился герцог.

– Потому что вы теперь наш господин, – в свою очередь изумился начальник, – а мы все ваши дети. Вы должны вразумить своих детей по праву старшего.

В ближней комнате раздался шум и бряцанье оружия.

– Что там происходит? – насторожился герцог.

– Ничего особенного, – в комнату вошел шевалье Жерар с группой рыцарей. – Светает. Я пришел требовать обещанного поединка.

– Не думаете же, вы, в самом деле, что я буду с вами драться, – герцог затравленно посмотрел на рыцарей и перевел взгляд на начальника стражи. – Вы не можете драться со своим господином.

– Мой господин был подло убит. И сейчас я собираюсь защитить его вдову и ребенка.

– Но у меня нет оружия, доспехов, – герцог продолжал смотреть на начальника стражи.

Один из рыцарей достал свой меч и протянул его герцогу.

– Не беспокойтесь, мы будем биться на равных, – произнес шевалье Жерар, расстегивая кожаные ремешки металлического полудоспеха.

– Пойду наводить порядок на стенах, – пробурчал начальник стражи, выходя из комнаты.

Зато в нее вошел священник. Он осенил присутствующих крестным знамением и произнес: «Да свершиться Суд Божий!». Рыцари склонили головы. И в этот момент герцог выхватил протянутый ему меч и бросился с ним на шевалье. Мужчина, боковым зрением уловив движение, отпрянул в сторону и выхватил свое оружие. Меч противника на излете полоснул его по плечу. Но сам герцог, по инерции продолжающий движение, напоролся на клинок Жерара. Он захрипел, хватаясь за грудь, из которой сердце толчками выбрасывало кровь, и рухнул на пол.

– Божий суд свершился, – произнес священник, – и мы все были этому свидетелями. Герцогиня невиновна.

– Значит, самое время ее освободить, – и шевалье Жерар вместе с рыцарями вышел из спальни.

Священник подошел к агонизирующему герцогу, стал на колени и начал читать отходную молитву. Он знал, что даже самый страшный грешник заслуживает снисхождения.

Старший по башне, расправившись с тремя чудовищами, выскочил на крепостную стену и замер в ужасе. Демоны были повсюду. Только отдельные сражающиеся напоминали ему знакомых людей. Но и с ними что-то было не так. И тут со стороны подъемов, ведущих из двора на стену, показался новый враг. Змееголовые ползучие гады, оскалив зубастые пасти, поднимались по лестницам сплошным шевелящимся ковром. Он в испуге выронил окровавленный меч. Вынести это было выше его сил.

Старший по башне, бросился к ближайшему просвету между зубцами на стене и спустил вниз многометровую веревочную лестницу. Эти лестницы всегда лежали здесь, позволяя в случае осады, доставлять с самой защищенной стороны башни продукты или делать неожиданные вылазки в сторону врагов. Но сейчас лестница должна была помочь ему сбежать. Потому что не иначе как этот замок проклят. Сначала клыкастые оборотни. А теперь эта ползучая нечисть. Если бы начальник стражи остановился и огляделся по сторонам. Он бы понял, что шум битвы уже стих. Люди, напуганные появлением змееголовых гадов, точно так же как он один за другим сбрасывали вниз веревочные лестницы, торопясь покинуть замок.