Текст книги "Казахские мифы"

Глава 2
Легенды предков

Самобытная мифология казахского народа

Миф – это, возможно, одно из самых поучительных и невероятных творений любого народа, плоды воображения, порожденные окружающей действительностью, природными явлениями, событиями обычной или не совсем обычной человеческой жизни и тонким мистическим восприятием, чутко реагирующим на все происходящее. Мифы – благодатное поле для исследования прошлого. Навечно врезаясь в память благодаря яркой образности, мифы, квинтэссенция опыта предыдущих поколений, переданная в увлекательной форме, подсознательно направляют жизнь впитавшего их человека, обогащая его знаниями и вековой мудростью. Обмениваясь легендами, где правда перемежается с вымыслом, люди проникаются культурой предков и узнают историю своей страны.

Самобытная мифология казахского народа по праву занимает уникальное место в национальной и мировой культуре, но чтобы насладиться ей в полной мере, необходимо чуть более подробно познакомиться с мифологией древних племен, кочевавших некогда по казахским степям.

Александр Николаевич Хребтов. Перекочевка степных жителей. 1875 г. Британская библиотека. Великобритания

Наиболее яркое сходство у казахских мифов прослеживается с мифами тюркских народов. Это неудивительно, учитывая, сколь глубокий след тюркские племена оставили в истории Казахстана. Будет логично начать экскурс в казахскую мифологию именно с мифологического наследия тюрков. Сразу оговоримся, в этой главе будут рассмотрены лишь самые общие положения, необходимые для составления полной и ясной картины. Исчерпывающую и крайне увлекательную информацию о легендах и сказаниях гуннов и тюрков читатель сможет найти в других сборниках серии, посвященных мифам Урала и Поволжья, Сибири и Монголии. Чтобы не лишать читателя удовольствия погрузиться в этот захватывающий и сказочный мир, в данной книге мы ограничимся лишь самой необходимой информацией.

Религия неба

Главное и первостепенное в мифологии тюрков – это тенгрианство, религия неба и всего сущего, пронизывающая и пропитывающая собой весь казахский фольклор. Тенгрианство, еще до нашей эры зародившееся в недрах кочевых племен, живо и до сих пор прочно удерживает позиции в мировоззрении современных казахов, гармонично сочетаясь с представлениями ислама.

Исторически ислам у казахов пошел по пути синкретизма, мирного объединения нового и старого. Принимая новую религию, казахи-кочевники сохранили доставшееся в наследство от тюрков почитание природы и духов предков. Бог неба Тенгри, слегка изменив лексическое значение, превратился в «небо». И восклицания «Да благословит тебя Тенгри!» и «Да благословит тебя Аллах!» в определенном контексте начали обозначать одно – «Да благословит тебя небо!» Ибо что может быть священнее и непорочнее чистого и возвышенного неба, повелевающего землей, изливающего на нее божественный свет.

Для начала предлагаем вам чуть ближе познакомиться с пантеоном тюркских богов и богинь.

Пантеон богов

Тенгри – создатель всего сущего и людей, верховное божество и демиург. Он бог неба, добра и блага. Его дыхание – ветер, его голос – гром, его глаза – луна и солнце. Он всемогущ и всесилен, все и вся подчинены его власти. От него одного – единого – зависят счастье и судьба человека. Все свои надежды человек возлагает на небо – Тенгри.

Тенгрианский символ, представляющий структуру вселенной, бога Тенгри, отверстие в крыше юрты и шаманский барабан

Некогда правил вселенной хаос, и не было на свете ничего, кроме безбрежного океана. Но зародился в океане белый свет – Ак Жарык, а в Ак Жарыке зародилось яростно пылавшее золотое яйцо. В нем и спал бог Тенгри. Долго он спал, не один век, и вдруг пробудился. Вышел Тенгри из яйца и сотворил мир: из верхней половины яйца создал небо, из нижней – землю, а между ними, чтобы не упало небо на землю, вбил железный кол (Темир Казык), то есть Полярную звезду.

Местные племена – саки, гунны, усуни, тюргеши, уйгуры, карлуки – поклонялись великому Тенгри. Тюрки предпочитали называть себя гёк-тюрками, или кёк-тюрками («небесными тюрками»), и все тюркские каганы (верховные правители) считали, что правят по воле Тенгри. Бильге-хан Богю, управитель Восточнотюркского каганата, писал, что получил власть и стал каганом только с благословения и поддержки Тенгри, ниспославшего ему удачу. Ханские ярлыки (письменные повеления или жалованные грамоты) начинались с восхваления Тенгри. Сам Чингисхан верил в Тенгри – высокое синее небо.

Кроме Тенгри важное место в тюркском, а затем и в казахском пантеоне занимали богиня Умай, мать-огонь От-Эне, богиня всего живого, покровительница земли и воды Жер-Су (Йер-Су) и вечный враг Тенгри – демон Эрклик (Эрлик), повелитель подземного царства.

Многие исследователи полагают, что на заре времен боги составляли триаду: Тенгри – Жер-Су – Умай, однако постепенно богиня Жер-Су ушла в тень, уступив свои полномочия Умай. В возвышении Умай некоторые историки усматривают победу младшей жены над старшей.

Умай – богиня любви и плодородия. Умай наделяет человека кутом (жизненной силой, духовной мощью, или, говоря современным языком, энергией космоса) и суром (обликом). Умай охраняет рожениц и маленьких детей (примерно до 6–7 лет, пока ребенок эмоционально незрел) и определяет конец земного существования человека. Не только женщины почитают Умай, превозносят ее и храбрые воины. Когда воин погибает в схватке, Умай принимает его душу и возносит в воинский рай наподобие скандинавской Вальхаллы.

Ученые-лингвисты слышат отголосок имени Умай в казахском женском имени Баян. По их мнению, в зависимости от фонетических особенностей, присущих говорам тех иди иных племен и народностей, имя Умай могло произноситься по-разному: «Умай» древними тюрками, «Убайана» жителями Алтая, «Пайана» хакасами, «Майана» башкирами и «Байана» («Байан», «Баян») казахами.

Хакаска совершает ритуальное кормление «Большой каменной старухи», почитание которой связано с культом Умай. Около 1930 г.

Двенадцать дочерей было у Умай, все они вышли замуж и принесли счастье в дом мужей. И остальным людям делали они добро: направляли реки в пустыни, находили родники с чистой водой. Когда же окончился срок их жизней, Умай превратила их в высокие скалы. С тех пор служат скалы – дочери Умай – ориентирами путникам и не дают им сбиться с дороги. И пока люди почитают богиню Умай и ее дочерей, не заблудятся они и не лишатся удачи.

Мать-огонь родилась из стопы богини Умай. От-Эне – дар богини Умай человеку, святой и священный. От-Эне бережет семейный очаг и отводит семьи от несчастья, а также благословляет и очищает.

Прежде чем чужеземного посла допускали до хана, его проводили между двумя огнями. Считалось, что таким образом он очищался от всякой скверны и не мог ни оскорбить хана, ни поднять на него руку. Отказ же от обряда чаще всего грозил послу смертью.

Согласно древним преданиям овца и баран сотворены из неба и огня и потому считаются чистыми животными. Недаром древние тюрки приносили их в жертву небу, мусульмане – Аллаху. Баранью лопатку шаманы тюрко-монгольских племен использовали для гаданий, а во время массажа, считавшегося средством изгнания хворей, втирали в тело больного бараний жир.

Эрклик – черный демон коварства и зла. На страшную участь обрек он людей, наделив их, вопреки повелению Тенгри, душой – суной. И теперь после смерти душа человека отправляется на суд к Эрклику. Души добродетельных людей после суда попадают в Арун-Сюдун (райский сад Тенгри) и становятся добрыми духами ару-нама (аруахами), а души порочных – превращаются в алши, духов, приносящих людям болезни и вред. Обращением в алши люди караются за убийства, разврат, кражи, ложь, любовь к ссорам и нанесение другим всевозможных обид, за скверные мысли, зависть, распространение сплетен и неверие.

Луи Ле Бретон. Иллюстрация к адскому словарю Жака Огюста Симона Коллена де Планси. Эрклик, или Эрлик. 1863 г.

Неувядающие идеи тенгрианства

Тенгрианство – удивительная религия, находящая живой отклик в сердцах современных казахов. С ней связаны сохранившиеся до наших дней почитание предков и вера в бессмертие человека – не только его души, но и его самого как воплощения космоса, неотъемлемой части природы.

С молоком матери Умай впитали казахи уважение к пращурам, передаваемое из поколения в поколение, из рода в род, из племени в племя. Как уже было сказано выше, по сохранившимся с тюркских времен поверьям, достойный человек после смерти становился бесплотным духом, аруахом, верным подручным Тенгри, исполнителем его воли, охранителем своего рода и племени, приходящим на помощь родным в любых жизненных неприятностях и передрягах. «Поддержите меня, аруахи!» и по сей день остается действенным призывом к могущественным силам кровного родства. От уважения к аруахам проистекает и уважение к своей семье и старшим, трепетное отношение к родственникам и крепкая память об ушедших. Могилы предков и мавзолеи неприкосновенны и святы. На них каются и приносят присягу, возле них молят об исцелении и потомстве. По одному из преданий, путникам, которых посреди степи настигла ночь, советовали ночевать возле курганов – там никто не мог причинить им вреда.

Мавзолей Арыстан-Баба недалеко от Шымкента.

Казахстан

От идеи тенгрианства проистекает и идея вечной жизни, ибо что есть жизнь человека, как не смена времен года: весна – рождение, лето – расцвет, осень – увядание, зима – засыпание. Жизнь человека циклична и бесконечна, как сама природа. И если исходить из того, что окружающий мир вечен, то, следовательно, вечен и человек, а смерть есть не что иное, как сон, зимняя спячка перед очередным пробуждением. В этой связи интересно сравнить две легенды, повествующие о том, как был определен срок жизни для человека согласно тюркским и казахским поверьям.

Давным-давно, как верили тюрки, ни человек, ни зверь, ни птица не ведали смерти. Жили они, размножались, да так, что вскоре заполонили всю землю. Определил тогда Тенгри каждой твари свой срок жизни, и подручный Тенгри умертвил одного человека, чтобы все узнали, как выглядит смерть. Испугались люди, озлобились. Начались убийства, появилась вражда, вспыхнула ненависть. А до того дня все жили мирно и счастливо.

А вот как создатель поступил в аналогичном случае, согласно казахским мифам. Он призвал к себе все живое и решил определить каждому срок его жизни. Положил он человеку тридцать лет. Человек обиделся, но ничего не сказал. Ослу создатель дал пятьдесят лет, но предупредил, что жизнь у того будет трудная и горькая. Тогда осел попросил сократить его жизнь на двадцать лет. Создатель исполнил его просьбу, а человек выпросил себе те двадцать лет, от которых отказался осел. Собаке создатель определил жизнь в сорок лет, но также предупредил, что хорошего ее ждет мало. Собака отказалась от двадцати положенных ей лет, и эти годы снова взял себе человек. Под конец создатель определил жизнь обезьяны в шестьдесят лет, но обезьяна попросила уменьшить ее жизнь вдвое. Невостребованные годы опять забрал человек.

Стало у него сто лет жизни, вот только не все они ему в радость. Тридцать лет он живет, как человек, наслаждаясь молодостью и не задумываясь о будущем. Двадцать лет, как осел, – трудится без остановки, но получает лишь пинки да попреки. Двадцать лет он живет, как собака, – трясется над тем, что успел накопить, и скалит зубы, боясь, как бы у него ничего не отняли. И тридцать лет, как обезьяна, – корчит глупые рожи, постепенно теряя разум, переламывается в спине и ходит на подгибающихся ногах.

Сказка, как говорится, ложь, да в ней намек…

Много традиций и обычаев тенгрианства перешло в ислам, преобразившись до неузнаваемости или сохранившись в нем почти в первозданном виде. Но, наверное, самым примечательным и поразительным примером слияния тенгрианства и ислама может служить перенос качеств некоторых божественных или мифических представителей казахского фольклора, зародившегося на ниве тенгрианства, на исламских святых. Дальше мы узнаем, как это получилось.

Тенгрианские духи-покровители и мусульманские святые

«Боль за скот – боль души», – гласит казахская поговорка. Казахи-скотоводы трепетно относились к домашним животным, от которых напрямую зависели их благосостояние и жизнь, и верили в оберегавших животных духов-покровителей. Главных духов-покровителей было несколько. Так, лошадей защищал Камбар-Ата, коров – Зенги-Баба, верблюдов – Ойсылкара, овец – Шопан-Ата, коз – Шекшек-Ата. Поразительно, но некоторые из этих древних духов-покровителей не просто остались в народной памяти в качестве мифологических образов, но обрели черты реально живших проповедников и святых.

Шопан, согласно Казахскому толковому словарю, – это человек, пасущий овец, чабан. У древних казахских племен Шопан-Ата считался предком овец, который впоследствии стал их духом-покровителем. Позже в народном восприятии фольклорный Шопан-Ата слился с мусульманским праведником Шопан-Атой, учеником суфийского поэта и проповедника Ходжи Ахмеда Ясави, и об этом повествует легенда.

Некрополь Шопан-Ата и подземная мечеть. Казахстан

Однажды Ходжа Ахмед Ясави заявил ученикам, что настала пора им отправиться в путь проповедовать истинную веру Натянул он тетиву лука, выпустил через шанырак (деревянный обод наверху юрты в виде скрещенных жердей) стрелы и сказал, где ученики найдут их, там пусть и проповедуют. Шопан-Ата отыскал стрелу рядом с аулом богатого скотовода Баяна и нанялся к нему пастухом стада белых овец. Хитрый и жадный Баян пообещал заплатить Шопан-Ате только в том случае, если в стаде родится черный ягненок. Через год черный ягненок родился. Пораженный Баян женил Шопан-Ату на своей дочери и отдал ему все свое имущество. А на том месте, куда упала стрела, Шопан-Ата построил мечеть.

Подземная мечеть Шопан-Аты, старейший погребально-культовый памятник Казахстана и место для поклонения и паломничества, находится в Мангистау-ской области, в двадцати километрах к северо-востоку от поселка Сенек Каракиянского района.

Похожая история приключилась и с Зенги-Бабой, легендарной личностью, тенгрианский образ которой был переосмыслен под влиянием ислама. Покровитель коров, Зенги-Баба особо почитался предками современных казахов за доброту. Считалось, что, если Зенги-Баба хоть мельком взглянет на человека, тот непременно разбогатеет.

Жил на свете бедняк, у которого был единственный захудалый верблюд. Знал бедняк о волшебном взгляде Зенги-Бабы, но никак не мог взять в толк, чем привлечь доброго старика. Думал он, думал и наконец придумал. Зарезал верблюда, снял с него шкуру, набил ее соломой и сделал чучело. Взвалил он соломенное чучело себе на спину и забегал по степи взад-вперед. Увидели его люди, всполошились:

– Смотрите, смотрите! – загалдели они. – Человек на своем горбу верблюда тащит!

Услышал их крики Зенги-Баба, удивился и глянул на хитреца. Чудо свершилось, и хитрец получил огромное стадо коров.

Это древняя народная легенда, сказка, а вот что говорят о Зенги-Бабе средневековые летописи. Согласно некоторым из них Зенги-Баба (настоящее имя – Айкожа, Ай Ходжа) родился в конце XII века и был потомком Арыстан-Бабы, наставника Ходжи Ахмеда Ясави. Сам Зенги-Баба был пятым мюридом (последователем) Ходжи Ясави и учеником Сулеймана Хакима Бакыргани. Зенги-Баба много странствовал, пас скот и за свои труды, духовное наставничество и бережное отношение к животным получил любовь и уважение соплеменников.

Когда годовалого Зенги-Бабу принесли Ходже Ахмеду, тот предсказал, что через двести лет могущественный Тимур-завоеватель построит в память Зенги-Бабы мавзолей. Предсказание сбылось, и теперь каждый может полюбоваться мавзолеем, расположенным в шестидесяти километрах от Ташкента, столицы Узбекистана. Несколько мемориальных комплексов, посвященных Зенги-Бабе, есть и на территории Туркменистана. А в столице Казахстана, Астане, именем Зенги-Бабы названа улица.

Почтовая марка СССР с изображением мавзолея Ходжи Ахмеда Ясави. 1989 г.

Прозвище «Зенги» Айкожа получил за работу и смуглый, почти черный цвет лица, так как слово «занги», созвучное казахскому «зенги», с арабского языка переводится как «черный».

Ахмед Ясави тоже входит в удивительный мир легенд и преданий. Согласно одной из них, у Ахмеда Ясави был дарованный ему свыше белый верблюд, умевший перемещаться по воздуху и переносить своего хозяина в Мекку для совершения утреннего намаза. Некий иноверец, услышав об этом, засмеялся и сказал, что такого не может быть. Тогда Ходжа Ахмед Ясави посадил его с собой на верблюда и полетел. Он приказал спутнику не открывать глаз во время полета, но тот не послушался, посмотрел вниз и мгновенно упал на землю, прямо перед троном хана Жолбарыса. Изумленный хан расспросил иноверца, кто он и откуда, и, узнав его историю, приказал сжечь несчастного заживо за то, что тот оскорбил неверием великого суфия.

Ходжа Ахмед Ясави, пролетая на следующий день над владениями хана Жолбарыса, увидел привязанного к столбу иноверца и повелел столбу лететь за ним. Иноверец избежал казни, а хан Жолбарыс и его приближенные проводили улетающий столб с привязанным к нему иноверцем удивленными взглядами. После этого хан Жолбарыс стал ярым приверженцем Ходжи Ахмеда Ясави.

Мавзолей Ходжи Ахмеда Ясави в Туркестане. Казахстан

Не менее интересна и личность Камбара (Гамбара, Жылкышы-Аты Камбара) – с одной стороны, древнего покровителя лошадей и коневодства, с другой – конюшего и надежного слуги четвертого праведного халифа Али.

Культ Камбара существовал как у тюрков и гуннов, так и у суфийского ордена Бекташи. И если у первых Камбар олицетворял созидательные силы природы, то у дервишей ордена – связь с особо почитаемым ими халифом Али. В память о веревке, которой Камбар спутывал ноги любимого коня господина Али, дервиши носили на поясе особую ленту «камбари», а в память о сбруе скакуна халифа Али – «канберийе», камень яйцевидной формы. Возможно, Камбар, возница Али, воспринимался последователями ордена как человек, приближенный к источнику высшей истины, проводник в мир духовного прозрения и открытий.

Памятник Коркуту, образ которого, вероятно, послужил основой туркменских мифов о Камбаре. Казахстан

Но еще более восхитительная история связана с Кыдыром (Кызыром, Хазыром-Атой). У древних кочевников божественный Кыдыр, покровитель странников и великодушных добряков, наделял людей богатством и счастьем. Куда бы ни ступала нога Кыдыра, все вокруг расцветало и наполнялось жизнью. Кыдыр мог принимать любой облик – например, ребенка или животного (особенно ему нравилось превращаться в зайца или змею) и приходить в дом недужных, чтобы излечить их от болезней. Казахи верят, что в последнюю ночь перед Наурузом, Кыдыр-Ата заглядывает в дома и приносит людям изобилие и радость.

Неизвестный автор. Зуль-Карнайн (слева) и Кыдыр (справа). XV в.

Согласно казахской пословице «Кырыктын бири Кыдыр» («Один из сорока – Кыдыр»), незваный гость или заглянувший на огонь чужестранец также мог оказаться Кыдыром, и потому его встречали со всеми подобающими почестями и никогда не отказывали в радушии.

После прихода ислама Кыдыр у суфиев стал ассоциироваться с Хидром (Хидиром, Хизиром), наставником пророка Мусы.

Однако самая ошеломляющая, таинственная и завораживающая история произошла с великим Коркутом, заслуживающим более пристального внимания.

Коркут

В 1980 году в Казахстане, в Кармакшинском районе Кызылординской области, возвели мемориальный комплекс Коркыт-Ата. Мемориал высится на берегу Сырдарьи, рядом с местом, считающимся центром земли, там, где когда-то нашло упокоение тело Коркута (Коркыта). Могилу размыло водой еще в начале двадцатого века, но многие верят, что она до сих пор висит над обрывом, хранимая могучей силой святого.

Рассказы о Коркуте широко представлены в эпосах тюркских народов, особенно огузов. Современные исследователи сходятся во мнении, что, вероятно, в полумифическом и поэтическом образе Коркута воплотилось сразу несколько реальных исторических личностей и личностей легендарных, порожденных народной фантазией и религиозными верованиями.

Мемориальный комплекс Коркыт-Ата. Казахстан

В образе Коркута слились вещий певец-сказитель, прародитель казахских шаманов (баксы), изобретатель кобыза, покровитель казахских певцов и музыкантов, сподвижник правителя огузов Газан-хана и первый посол тюрков к пророку Мухаммеду – и это далеко не весь перечень. Считалось, что Коркут был первым баксы (лекарем-шаманом) и бродил по степи, бесплатно исцеляя всех страждущих; и без его совета не решалось ни одно дело.

Даже само имя Коркут овеяно сказочными легендами. По одной версии, Коркут означает «страшный, пугающий», так как в день его прихода на свет загремел ужасающий гром, и все на земле пришло в возбуждение. По другой, имя состоит из двух элементов – «Кор» (имя древнего тюркского бога) и «кут» («душа, дух») и означает «олицетворение души бога Кора». С течением времени бога Кора, на смену которому пришел великий Тенгри, тюрки позабыли, а вот о Коркуте сохранили долгую и добрую память. В народном представлении Коркута начали воспринимать как ипостась бога Тенгри.

В IX веке к образу Коркута добавился образ суфийского миссионера Коркыта-Аты, а в X веке – Коркута-поэта, сказителя и музыканта.

Постепенно из божества, политического деятеля, предсказателя, целителя-ведуна и великого поэта Коркут превратился в святого мудреца, посредника между тюркским шаманизмом и исламским учением, ставшего одним из главных почитаемых народных героев, оплотом казахской культуры и идентичности, а в гносеологическом смысле – внутренним учителем, вещим старцем, морально-нравственным центром праведного человека.

Немало историй рассказывают о Коркуте, но самая известная – эта:

Долгие десятилетия бежал Коркут от смерти. Не мог он примириться с быстротечностью человеческой жизни и желал во что бы то ни стало победить смерть. Расстелил он на водах Сырдарьи корпеше (подстилку) и, сидя на ней, играл день и ночь на кобызе. Заслушавшись его изумительнейшими мелодиями, смерть не могла подступиться к нему, как ни старалась.

Корпеше – лоскутное одеяло ручной работы из традиционной культуры Казахстана

Около ста лет прожил Коркут, не смыкая глаз и спасаясь от гибели. Еду Коркуту приносила его младшая сестра Актамак. Как-то сестра принесла Коркуту пищу, но поднявшиеся на Сырдарье волны качнули подстилку, и Коркут нечаянно ударил сапогом по ноге сестры и не смог простить себе этого.

Однажды истощились силы его, и прикорнул он ненадолго. Тогда подползла к нему змея и ужалила. Пробудился Коркут, понял, что дни его сочтены, попросил прощения у младшей сестры за то, что ударил ее невзначай, и сочинил последнюю в своей жизни мелодию, прекрасную в своей скорби. Мелодия эта дошла до потомков под названием «Башпай», что в переводе означает «большой палец ноги». Когда Коркута похоронили вместе с его кобызом, из могилы еще долго доносились чарующие и печальные звуки музыки.

Коркут – символ казахского народа и его национальное достояние. Имя Коркута носят Кызылординский государственный университет, аэропорт и улицы в разных городах Казахстана. В 2018 году наследие Коркута по решению ЮНЕСКО было включено в список нематериального культурного достояния человечества. Именем Коркута называются общественные фонды и международные фестивали, а устье Сырдарьи величают «ногами Коркута».

Коркут – важнейший герой казахской мифологии, и мы еще не раз встретимся с ним на страницах этой книги.