Текст книги "Душа, плененная туманом"

– Я могу вам помочь с поисками, если хотите.

– Это еще зачем? – насторожилась я.

– А вы можете? – засияла Надежда.

– Могу. Но сперва расскажите, что произошло. – Горохова с верой в глазах довольно подробно передала мужчине историю исчезновения ее сына. Тот в свою очередь внимательно слушал, кивал, задавал наводящие вопросы, затем встрял со своими советами: – Знаете, в чем ваша ошибка? Здесь народ каждый день новый. Верный ход – найти тех, кто обитает тут каждый день. Идем, я покажу.

Учительница как завороженная отправилась за самоуверенным типчиком, мне пришлось идти с ними. Напротив ларька, в котором я обычно покупаю то кофе, то чай, то мороженое, была расположена крупная закусочная, туда-то нас мужик и завел. Стены с парадного входа были застеклены, следовательно, всех прохожих видно, как на ладони. Посетители не обратили на нас внимания, зато официанты при виде техасского парня выровнялись по струнке и застыли с выражением готовности выполнять любые приказы. Даже повар с кухни прибежал.

– Добрый день, Илья Семенович! – сказали все почти хором.

– Добрый. Посмотрите, пожалуйста, на это лицо… Петя, передай остальным… – Петя-повар, который, несмотря на преклонный возраст, почему-то отзывался на простого Петю, посмотрел сам и передал дальше. – Кто-нибудь узнает парня? Видел когда-нибудь?

Посетители теперь с интересом нас разглядывали. Повар покачал головой, дрожащим голосом, точно извиняясь, пояснил, что, кроме холодильника и печки, ничего не видит. Илья отпустил его жестом руки, остальные же парня признали.

– Был здесь! Видели на днях.

– Один?

– Нет. С ним пацан был, по виду одногодки. Ростом, правда, пониже.

– Черненький, кареглазый? – спросила Надежда, явно кого-то узнав.

– Ну да.

– Это Витька. Это когда они вместе его мать искали, – пояснила она мне. Я кивнула, мол, так и поняла.

– А одного его видели? – Илья обернулся к нам. – А когда он пропал?

– Позавчера вечером.

– Позавчера видел кто-нибудь?

Официанты зашушукались, вспоминали смены, кто когда работал, те, чьи смены пришлись на позавчера, отрицательно закачали головами.

– Ясненько. Кто вдруг увидит, звонить сразу мне!

– Наверно, лучше матери его звонить, как полагаете? – вклинилась я с недовольством на этакое самоуправство.

Когда Илья кивнул, Горохова тут же продиктовала телефон. Официанты записали и загремели тарелками – вернулись к работе. Однако босс (или кем он им доводился) их остановил.

– Ваш номерок не озвучите? – обратился он ко мне.

– Я к этой истории не имею отношения.

– На всякий случай. – Мужчина зазывно улыбнулся, я нехотя подчинилась. Однако мой телефон записывали не только официанты, но и он сам. – А как вас звать?

– Лиза.

– А меня Илья Тимуров. Лиза, фамилию назовете? Чтобы мне в записную книжку вписать.

– У меня ее нет.

На мой ответ мужчина приподнял одну бровь и с хитрой улыбкой покачал головой, дескать, ай-яй-яй, зачем так скрытничать.

Мне этот балаган начал надоедать, поэтому я напомнила Надежде о наших планах. Она попрощалась с новым помощником, вновь его поблагодарила, и мы поехали к ней в квартиру.

* * *

Наверно, мы обе были сумасшедшими. Она привела домой незнакомку, чтобы показать ей комнату своего сына; я приехала домой к незнакомке, чтобы посмотреть комнату ее сына, такого же незнакомца для меня. Мы обе могли в ту минуту, когда я переступила порог, по велению разума чего-то опасаться, однако не опасались абсолютно ничего.

Надежда предложила кофе, но я отказалась, так как не хотела терять лишнее время, и попросила отвести меня в спальню Михаила.

Комната имела весьма скромные габариты. По стенам развешаны плакаты с музыкальными группами, на полках и телевизоре пыль, вещи разбросаны по полу – типичная спальня подростка мужского пола. На кровати осталась записка: «Ма от Витька смс он ждет в усадьбе я поехал» – именно так, без знаков препинания.

– А где его телефон? Почему эсэмэс не прислал? – Странным казалось для современного подростка писать от руки послания матери. Как еще не пером и чернилами…

Она пожала плечами.

– Всегда был при нем. Вы же знаете молодежь, без телефона и компьютера ни дня прожить не могут. Звоню каждый час. Абонент вне зоны действия…

– Ясно. – Однако по словам из записки выходило, что телефон его работал – хотя бы на момент получения эсэмэс. – В полиции могут получить распечатку от оператора. Нужно проверить, с кого номера писали. И запеленговать оба телефона.

– Лиза, вы о чем? Для такого нужны санкции, решение суда. Кто выдаст? В нашей стране царит бюрократия. К тому же оба телефона все равно выключены.

Опечалившись, я кивнула:

– Верно.

Я еще походила по комнате, но без особого толка. Тогда я попросила связать меня с мужем первой пропавшей. Надежда дала мне номер телефона, но предупредила, что Витин отец – человек не самый разговорчивый.

Несолоно хлебавши я покинула апартаменты. На улице направилась к метро и неожиданно заметила, что мне сигналит автомобиль. Пока я думала, притормозить мне или же, напортив, ускориться, из него показался давешний знакомый.

– Лиза, вы меня помните?

– Еще свежи воспоминания, Илья Семенович.

– Присаживайтесь, – он открыл переднюю дверь.

– Простите, я спешу на встречу.

– А я подвезу вас. Лучше же, чем на метро. Комфортнее.

И я, вышедши из квартиры незнакомки, села в автомобиль к незнакомцу. Другая бы побеспокоилась за свою жизнь или здоровье, но мне было абсолютно все равно.

– Как вы узнали, где меня найти?

– Я следил за вами, – ответил мужчина и скромно добавил: – Простите.

– Мы ехали на автобусе.

– Да, я следил за автобусом.

– Зачем?

Он помолчал. Затем повернул ко мне свое лицо:

– Лиза, вы понравились мне.

– Следите за дорогой.

– А мы пока никуда не едем. – Тимуров завел мотор. – Называйте адрес. – Я назвала. – О, я знаю, где это. Быстро доедем.

– Не сглазьте. Мне нужно успеть к восьми.

– До восьми два часа. Здесь ехать по-хорошему тридцать минут, если где не застрянем. Так что, может, успеем еще в кафешку заскочить. Не переживайте, я угощаю.

– Зачем вам это?

– Я же говорю. Неравнодушен к высоким красивым брюнеткам. Хоть мне цыганка однажды нагадала, что умру от руки красавицы. Но мой пыл это не остудило. То есть остудило на некоторое время, но сегодня я увидел вас, и…

– Боже, лучше бы я на метро поехала… – перебила я, не в силах терпеть этот пикаперский бред. Они что, учебник покупают по правилам съема девушек и заучивают наизусть фразы? И кто на это клюет?

– Простите, всё, больше не несу ересь! Обещаю.

Я бы поподробнее описала внешность мужчины, но мне было неинтересно его разглядывать. Правда, я его слушала, поэтому могу сказать, что голос был приятным. Возраст же мужчины либо приближался к сорока, либо чуть-чуть пересек этот рубеж. В то же время логика подсказывала, что человек «за» так одеваться не будет. Впрочем, кто знает, как он выглядит в формальной обстановке, вдруг он костюмы-тройки с галстуками на работу надевает? А расстегнутые рубахи навыпуск – так, для души.

– Илья Семенович, это ваше кафе было в парке?

– Ой, давай на «ты». И просто Илья, хорошо?

Мне было индифферентно, как к нему обращаться. Посему я кивнула.

– Да, это один из моих проектов.

– Сколько же их у вас?.. У тебя.

– Очень много, сбился со счета.

– Может, ты еще и миллионер? – бросила я равнодушно.

Илья Семенович выдержал некоторую паузу, затем доверительно поведал:

– Не скрою, я очень состоятельный человек. Но на каком-то этапе понимаешь, что это все не самое важное. К сожалению, иногда понимаешь довольно поздно, когда уже многое сделано ради того, чтобы сколотить это самое состояние.

– Да ты Конфуций, не иначе.

– Станешь тут… Лиза, а ты чем занимаешься?

– Ничем.

– Любопытно. А на что живешь?

Помявшись, я нехотя ответила:

– Квартиру сдаю.

– В Москве?

– В Туле.

– Сдавать в Туле и жить в Москве… Мне кажется, это несопоставимо, – усмехнулся Илья.

– У меня были кое-какие сбережения. Давай помолчим, ладно?

Дальше мы и впрямь молчали. Наконец подъехали к нужному зданию, я поблагодарила и вышла из машины. Он, однако, отправился следом за мной.

– Куда конкретно ты идешь, можно поинтересоваться? – Я ткнула пальцем в скромную вывеску. – «Колдун Макар 9 этаж»? – прочитал он. – Ты серьезно? Ты веришь в это?

– Ты же своей цыганке поверил, – пожала я плечами и пошагала к двери, но была остановлена.

– Лиза, в чем твоя загадка?

– Что, прости?

– Ты молчаливая, таинственная и еще ни разу за все это время не улыбнулась.

– Я никогда не улыбаюсь.

Он вздохнул.

– Я буду ждать тебя здесь.

– Не надо.

* * *

Приемная была обставлена в современном стиле. Словно не к магу пришла на консультацию, а к обыкновенному врачу-терапевту. Когда на табло загорелись зеленые цифры, соответствующие номеру моего заказа, я поднялась с удобного сиденья и вошла в комнату. Внутри все тоже было высокотехнологично и функционально. Единственное, что отличало это помещение от любого другого помещения в казенном доме, будь то банк, пенсионный фонд или частная клиника, – это неизменные атрибуты ведьмаков: черепа, стопки крупных карт, затейливые статуэтки, да и сам Макар, обвешанный амулетами с ног до головы. Наверно, он так рекламировал собственный товар, представленный на сайте. Что-то наподобие полки с жевательной резинкой возле касс. Вам стоит только протянуть руку и снять с меня амулет – и он ваш. Только заплатите, будьте так любезны.

Не глядя на меня, Макар повел руками в воздухе и замогильным голосом заявил:

– Молчите… Я знаю, зачем вы пришли… Вас преследуют… Вам нужен отворот…

– Не угадали, – громко возвестила я.

Паренек лет восемнадцати, узкоплечий и худющий, вздрогнул и поднял на меня глаза.

– А здесь написано… – он растерянно кивнул на ноутбук, скромно прислоненный к стенке.

Не теряя времени, я полезла в сумку и достала фотографию.

– Вы знаете этого мальчика?

– Что? Какого мальчика? – Посмотрев на фото, экстравагантный пацан покачал головой. – Нет, не знаю. Но вижу, что на нем порча. Я могу снять.

– Прекращайте свои фокусы! – прикрикнула я и стукнула кулаком по столу. Деревянная статуэтка какого-то божка взволнованно подпрыгнула и грохнулась на пол. – Этот мальчик исчез при загадочных обстоятельствах! Вы имеете к этому отношение?

– Вы что, журналистка? Зачем на прием записались? Я верну вам деньги на расчетный счет, мне нет необходимости светиться в прессе. Уходите.

– Не уйду, пока не ответишь, маг. Давай пошамань что-нибудь и объясни, почему полоумная легковерная девица малюет своей кровью символы древних ацтеков на том камне, возле которого поздно вечером пропал этот подросток.

– Ах, вот оно что… Я тут ни при чем. Это обряд посвящения, его можно выполнять в любом месте, где негативная энергия превышает уровень «А».

– То есть ты не говорил ей пускать свою кровь в Велесовом овраге? – В принципе, я так и думала, но решила проверить зацепку, чтобы уже окончательно отказаться от этой версии.

Неожиданно колдун занервничал.

– Я дал ей подсказку, что это место как нельзя лучше подходит для получения третьего разряда. Как видите, к вашему Мише это не имеет ни малейшего отношения. А сейчас уходите, не то я вызову охрану.

– Имя написано довольно мелким шрифтом. Вы смотрели на изображение издалека. У вас весьма неплохое зрение.

– В чем вы меня подозреваете? – перешел он на визг.

– Вы понимаете, что пропал ребенок? Вы хотите с этим связываться?

– Я хочу сейчас связаться только со своей охраной. – Макар потянулся к телефону. Я покачала головой и вышла.

Спускалась я в смешанных чувствах и мыслях. С одной стороны, его рассказ звучал складно. Запудрил мозг юной барышне (впрочем, и сам едва из пеленок) и отправил ее резать вены в Голосов-Велесов овраг, место, где люди пропадают в пространстве и времени. Начитался дурацких книжек, решил, что он теперь профи и может посвящать других. Выходит, что эта сладкая парочка ко всему произошедшему не имеет никакого отношения. Но что-то было в его глазах… Ощущение, будто он знаком с Мишей или с данной историей.

На улице я обнаружила Илью.

– Садись, отвезу домой.

– У меня нет дома.

– Э-э… ну, значит, отвезу туда, где ты ночуешь. – Я позволила себе повторно сесть в его машину, озвучила адрес гостиницы и название. – О как, это рядом с моим офисом. Какое совпадение!

– Слушай, прекрати уже.

– Да правду тебе говорю! Практически через дорогу работаю.

– А я думала, ты работаешь в кафе в Коломенском.

– Не, это просто кафешка, которая мне принадлежит. Я ж говорю, я много где занят. Но в основном управляю всеми делами из одного офиса, того самого, что через дорогу от отеля.

– Опять начнешь заливать, что миллионер?

– Так и есть.

Я все-таки превозмогла лень и повернула голову влево, чтобы внимательнее его изучить.

– Да не, не похоже, – резюмировала вслух. – Где золотые часы? Говорят, богатеев именно так определяют. Да и одежда у тебя странная.

– Чем тебе не нравится моя одежда? Не, я просто не люблю выпячиваться. И никому не рассказываю, что состоятелен. Кроме тебя, потому что ты мне нравишься и тебе я врать не хочу.

– Ой, а то твои многочисленные подчиненные не знают о твоем состоянии. Если ты не врешь и они у тебя есть.

– Они не знают меня. Они знают тех директоров, которых я назначаю. Меня знают только в кафе, да и то потому, что Петька – мой товарищ, он не мог найти работу, и я купил эту забегаловку только ради него и поставил его шеф-поваром.

– Какой ты добрый.

– Последнее время стараюсь. Знаешь, сорок лет – это такой рубеж, когда начинаешь подводить какие-то итоги… А тебе сколько?

– Для мужика сорока лет ты слишком много болтаешь.

– А ты слишком молчалива и скрытна для молоденькой девушки, – фыркнул Тимуров в ответ, но послушно заткнулся.

Возле гостиницы мы попрощались. Ожидая ключ на ресепшене, я задумалась над его словами. Некоторые люди считают рубежом, который нужен для того, чтобы начать подводить итоги, сорокалетний возраст. До этого жизненного отрезка они позволяют себе вообще ни о чем не задумываться. А вот я не только уже пересекла свой собственный рубеж, но и оставила его далеко позади.

В номере я позвонила по телефону, которым меня снабдила учительница. Мне долго не отвечали, наконец я услышала хриплый мужской баритон.

– Анатолий Русланович?

– Да. Кто беспокоит?

– Меня зовут Лиза. Мне дала ваш телефон Надежда Горохова. Я могу к вам подъехать?

– Зачем?

– Поговорить по поводу исчезновения вашей жены и сына.

Молчание.

– Вы что-нибудь знаете?

– Нет, но я могла бы помочь. Вам не рассказывала Надежда? Мы проводим свое расследование. Вы не могли бы рассказать, как все произошло?

– Не понимаю, зачем это. И я все равно буду допоздна на работе.

– А завтра?

– Завтра, наверно, тоже.

– А я не могу к вам на работу подъехать? Вас это не устроит?

– Нет, меня это не устроит, на работе я работаю. Уф… Хорошо, если вы так настаиваете, я вам позвоню завтра, когда освобожусь. Но это будет не раньше девяти.

– Хорошо. Буду ждать звонка.

Я посмотрела на часы. Без четверти одиннадцать. Спать не хотелось, но это лучше, чем не спать. И это шанс. Очередной малюсенький шанс, что хотя бы завтра я уже не проснусь…

* * *

Но я проснулась. До вечера – куча времени, и я решила разобрать свои вещи, раньше как-то руки не доходили. Или просто не замечала, что часть из них разбросана по номеру, а другая часть еще лежит сложенная в чемодане. Но в какой-то момент я словно открыла глаза, осмотрелась и поняла, что женщине так жить нельзя. Нужно развесить одежду в шкафу и расставить предметы по полкам.

Разбирая свой багаж, я наткнулась на газетную вырезку девятилетней давности, бережно вставленную в прозрачный файл.

«Владелец крупного машиностроительного предприятия, недавно признанного банкротом, Соколовский И.Е. вчера вечером покончил с жизнью, пустив себе пулю в лоб. Знакомые семьи полагают, что причиной столь радикальных мер стало полное разорение».

Тонкие иголочки воспоминаний тут же пронзили мой истощенный разум.

«Да, Лиза, ваша мама умерла. Она теперь живет на небе. Но я вас, дети, никогда не покину. Никогда».

Первым, что мне подвернулось под руку – а это оказался пульт от ни разу не включенного телевизора, – я запустила в зеркало платяного шкафа. Мелкие серебристые осколки с диким звоном рассыпались по полу.

* * *

Ближе к вечеру позвонил Илья Семенович с предложением съездить сегодня на спектакль или хотя бы просто прогуляться. Я как раз оплатила поломку и теперь ждала людей, которые вставят новое зеркало, поэтому на его приглашение ответила отказом, объяснив ситуацию.

– Давай я вставлю. Я мастер на все руки. Назови, в каком ты номере, и я мигом примчу.

– Не стоит, вот уже в дверь стучат. Очевидно, это рабочие. – Я поднялась с кресла и пошла открывать.

– Тогда перезвони, как они закончат. Раз не успеваем на спектакль, то я тебя свожу хотя бы поужинать. А то ты бледненькая такая, как будто ничего не ешь.

– Я ничего и не ем.

Я впустила людей, они тут же принялись за починку.

– Блин, Лиза, ты странная… Хорошо, я буду есть, а ты просто составишь мне компанию.

– Илья, я не могу. У меня вечером встреча с отцом другого пропавшего мальчика. Его жена, кстати, тоже пропала. В том же месте.

– Как? Тоже в Коломенском?

– Тоже в овраге – так, скорее всего.

– Да ты что? Это дело становится все интереснее. Я схожу с тобой.

– Нет, это плохая затея. Мужик крайне недоверчив. Лучше мне одной.

– Тогда я довезу тебя.

– Хорошо. Я позвоню.

Анатолий Русланович связался со мной в начале десятого, сказал, что подъезжает к дому, назвал адрес. Это было рядом с квартирой Гороховых, видимо, два мальчика ходили в одну школу, оттуда и дружба. Мы с Тимуровым доехали небыстро, по дороге попали в пробку – народ еще возвращался в работы, – поэтому, чтобы время шло веселее, шофер пытал меня о подробностях дела, которое я веду, в итоге я передала ему все то, что знала сама. В квартиру со мной Илья не пошел. А в нее, как оказалось, не так-то просто было попасть: при въезде во двор сидели охранники, в подъезде – консьержка. Хорошо, что хозяин предупредил о гостях, и меня впустили.

Апартаменты Анатолия Руслановича впечатляли габаритами и богатством. Это была двухэтажная квартира, обставленная в коричнево-красных аристократических тонах. Отовсюду веяло строгой классикой. На полу гигантский бордово-золотистый ковер, во всю гостиную, в которую меня и пригласили пройти. Мебель и отделка помещения из темного ореха, на потолке лепнина и хрустальная люстра. Семьи со средним и низким достатком так не живут.

Тем не менее, в жилище Катаевых правили бал тоска и безысходность. Отец семейства, его лишившись, выглядел плохо, болезненно. А я удивлялась, откуда у человека такой порыв трудоголизма, когда пропали без вести его жена и сын. Обычно людям в таких ситуациях не до чего. А теперь я поняла: он пытался спрятаться от своего горя в работе.

– Я очень сочувствую, – сказала я, – но вы должны помнить, всегда есть надежда. Тела не найдены, так? Значит, они могут быть живы. И я постараюсь их найти.

– Я знаю, но зачем это вам? – Два маленьких глаза уставились на меня с напряженной жесткостью.

Я пожала плечами.

– Просто хочу помочь. Неужели бескорыстие и альтруизм сейчас такая редкость?

– Я человек бизнеса, так что могу вас заверить: это так и есть. – Анатолий Русланович хмурил свои кустистые с зачатками седины брови. По виду ему было слегка за пятьдесят, но, учитывая обстоятельства, он, возможно, был моложе.

– Значит, я как жемчуг в океане. Давайте не будем терять время.

– И все-таки меня это настораживает.

– Хорошо, тогда сойдемся на том, что, помогая вам, я помогаю сама себе. Конкретизировать не буду, это личное.

Он немного помолчал, передавая лбом и глазами глубокую степень задумчивости. Чем же его так озадачила девушка, пытающаяся оказать бесплатную услугу?

– Ладно, – наконец вымолвил хозяин. – Что вас интересует?

– Обстоятельства исчезновения обоих членов вашей семьи.

Он рассказывал скупо, короткими, малоэмоциональными предложениями. Про жену – Анну Евгеньевну – ничего нового я не узнала. Как и говорила историчка, Катаева была зациклена на всякой ворожбе, заклинаниях, магах и экстрасенсах. Все знакомые ее считали немножко «того», только сын в матери души не чаял. Когда она пропала, а в полиции отказывались принимать заявление, он стал ее искать самостоятельно. Через полторы недели он тоже испарился. Когда Витя не вернулся из школы вовремя, отец решил, что он пошел гулять с друзьями или поехал снова в Коломенское. Когда он не вернулся к позднему вечеру, отец стал звонить. Телефон оказался вне зоны действия. Тогда он связался с Гороховыми и выяснил, что Витя действительно поехал в усадьбу, очередной раз пытался найти следы матери. В тот день Миша с ним не поехал: не отпустила мать. У мальчиков была низкая успеваемость, и мать, так как сама преподаватель, заставляла его хорошенько подготовиться к предстоящей контрольной. Потом Михаил, по мнению Катаева, чувствовал себя виноватым, что не поехал с другом, и стал его искать. Короче, сказка о репке. Витька – за мамку, Мишка – за Витьку, училка – за Мишку. Все друг друга по очереди ищут. На мой вопрос, отчего же он, муж, не помогал сыну в поисках, Анатолий замялся, затем решил признаться:

– Я сначала не думал, что это что-то серьезное, я думал, она хочет меня попугать.

– В смысле?

– Я собирался подавать на развод. Не поймите меня неправильно, но чокнутая баба мне в доме не нужна. И так сплошные пересуды, а я все-таки генеральный директор крупного предприятия.

– Рада за вас. А вы любили свою жену?

Сначала глаза рефлекторно расширились в приступе гнева, но, найдя в моих только каменность и ни капли эмоций, а не насмешку, как показалось вначале, успокоились и разрешили губам ответить:

– Поначалу, наверно, любил. Но это было очень давно.

– Понятно. Ну и что вы думаете теперь по поводу этих случаев?

– Я думаю, моя жена по своей извечной глупости и ветрености влезла куда-то, куда влезать было нельзя, а теперь за это поплатился мой сын. Да еще и другой парень.

– Иными словами, в сверхъестественное вы не верите?

– Нисколько.

– В этом мы с вами солидарны. – Я немного помолчала, переваривая услышанное и мысленно выстраивая дальнейшую беседу. Наконец задала новый вопрос: – А в какое время суток она пропала?

– Вечером.

«Как и Миша», – подумала я, вспоминая тот жутковатый сумрак, когда я видела его в первый и последний раз.

Если хозяин квартиры прав и причина этих событий кроется именно в личности миссис Катаевой, тогда желательно выяснить полный перечень ее недавних контактов. На мою просьбу Анатолий Русланович ответил, что прежние подруги от нее давно отказались или же звонили, но крайне редко, однако, вот он – список всех ведьм, с которыми она имела дело. Анна Евгеньевна даже записную книжку специально завела для этого.

Ко мне в руки попал блокнот в кожаном коричневом переплете. Он был заполнен почти наполовину. Действительно сумасшедшая. Я четко осознала, что перелопатить всех этих шарлатанов у меня не хватит времени.

– Может быть, вспомните кого-то из последних? Может быть, кто-то советовал ей отправиться в Велесов овраг?

– Даже и не зна… подождите. – Лицо мужчины внезапно оживилось. Он даже будто помолодел. – Ну конечно!

– Что?

– Извините, я просто за долгие годы супружества научился отключаться, когда мне о чем-то рассказывает моя жена. Тем более я очень устаю на работе. Но ведь на самом деле незадолго до исчезновения она мне говорила что-то про овраг, через который можно путешествовать во времени. Он якобы самый необычный, там какой-то особенный воздух и земля. И вот этот ее последний маг, из любимчиков, посоветовал ей для какого-то обряда взять оттуда земли. И она, помню, все меня спрашивала, в чем носят землю, не просочится ли через целлофановый пакет, в общем, какую-то чушь несла, я велел ей замолчать и не лезть ко мне с дурацкими вопросами.

Долгое время я считала, что у меня больше нет сердца. Что оно умерло. Но бывают такие исключительные моменты, когда оно начинает сильно-сильно колоться в груди, и ты его чувствуешь. И с каким-то умиротворенным спокойствием говоришь себе: «Значит, оно есть». Такой момент настал сейчас. Я напала на след.

– Какой новый маг? Вы помните имя?

– Да какой-то молодой, из последних, к кому она ходила. Все уши мне о нем прожужжала. Посидите, я схожу в спальню, мне кажется, осталась визитная карточка. Если я не выбросил.

Катаев поднялся и отправился по лестнице на второй этаж. Не знаю, верила ли я в Бога, но в тот момент я молилась, чтобы карточка нашлась.

Через несколько минут она была у меня в руках. Тут меня поджидал сюрприз. «Экстрасенс Макар», – значилось на ней, плюс адрес приемной и адрес сайта. Это не могло быть простым совпадением. История начала набирать обороты.

Я быстро распрощалась и бегом спустилась по лестнице, проигнорировав кнопку лифта. Выбежала на улицу, миновала будку охранника и тут же запрыгнула в припаркованный вблизи дома автомобиль.

– Куда теперь? – с готовностью спросил мой водитель.

– Снова на Новослободскую. Ведьмак меня обманул. Он знал жену Катаева и специально отправил ее в Коломенское.

– Думаешь, он связан с пропажей мальчика Миши?

– Не знаю насчет Миши, но с первым звеном в этой цепочке исчезнувших в овраге людей он связан по рукам и ногам.

– Отлично. – Илья начал разгоняться. – Давай вытрясем из этого колдуна все его магические потроха.

– Ты что, со мной собрался к нему идти?

– Еще бы! Я этого не пропущу. Терпеть не могу шарлатанов. Одна меня тоже запугала, год на баб смотреть не мог.

– Замечательно. Только учти, у экстрасенсов гигантские очереди, они нынче люди востребованные. Придется ждать.

– Не собираюсь.

– Представляешь, как на тебя бабки накинутся, когда прознают, что ты без очереди прешь?

– У меня к таким бабкам, теткам, дядькам и всем прочим один подход. По банкноте в зубы, и они еще и рады будут меня вперед пропустить. Уж поверь, не раз так проходил. Правда, давно это было. Сейчас все сервисные службы ко мне на хату приезжают. Тряхну стариной.

– А если очередь в триста человек?

– Обижаешь, – нахмурился Тимуров, видя мое недоверие. – Я же сказал, я весьма состоятельный человек. Меня вся Россия вперед пропустит.

Я, конечно, не поверила, но спорить не стала. Все мои мысли занимали исчезнувшие. Вот жена хозяина крупного предприятия, увлекающаяся от делать нечего (работать-то не надо) всякой эзотерикой и прочей чертовщиной, появляется на приеме у молодого Макара. Не знаю, какой обряд он ей посоветовал (может, тоже в ведьму какого-нибудь разряда посвящал), но для него нужно было отправиться в Велесов овраг и взять оттуда землицы. Почему-то она поехала вечером, то ли так для обряда было нужно, то ли просто не хотела пугать людей. Светился ли овраг в тот час зеленоватой дымкой? Она ли стала причиной исчезновения женщины? Или это просто миф?

Я надеялась получить все ответы сегодня. Макар мог действительно не знать Мишу, но знать Катаеву он обязан. И он ответит мне, по какой задумке послал впечатлительную, доверчивую мадам в тот ужасный мистический овраг.

На сей раз ехали быстро: пробки рассосались. Через полчаса уже останавливались напротив высотки, где экстрасенс вел прием граждан. Внезапно я задумалась о целесообразности такой спешки и глянула на светящееся табло часов автомобиля. Кто знает, работает ли Макар так поздно. Однако обстоятельно подумать об этом я не успела, потому что как только Илья произнес:

– Ну что? Идем? – сверху на капот машины упало что-то настолько тяжелое, что она с грохотом вмялась, лобовое стекло треснуло, а внутри салона сработали подушки безопасности.

Очухавшись от удара в грудную клетку и подождав, когда утихнет звон в ушах, я попыталась смять подушку, чтобы выбраться наружу. На помощь мне пришел Тимуров.

– Ты не ушиблась?

Вокруг находилось полно припаркованных автомобилей, и в ближайших к нашей сработала сигнализация. Стоял вой, поэтому тяжело было расслышать, что произнес Илья. Я, скорее, поняла, нежели услышала, и, сглотнув, ответила:

– Немного. Что это было?

– Как я успел заметить, на нас спрыгнул самоубийца.

– Что?!

Только я взялась за ручку, как со стороны водителя дверца открылась сама, и заботливый мужской бас спросил:

– Илья Семеныч, вы в порядке?

– Никакого от вас толку, – бросил он, правда, беззлобно, и выбрался на улицу. Ввиду этого я заключила, что за нами, оказывается, постоянно следует тимуровская охрана. Что ж, богатым положено. Удивительно, как он сам рулит. Не лень?

Я нехотя вышла из покореженного джипа, приготовившись морально к лицезрению недовольного своей жизнью при жизни покойника. «Брат по несчастью», – почему-то подумалось мне. Хотя на данном жизненном этапе прыгать с крыши на чей-нибудь капот я собиралась в последнюю очередь. Однако, глянув в лицо самоубийце, распластавшемуся по машине Ильи, я в ужасе ахнула. Теперь свои вопросы задавать было решительно некому: мертвыми зрачками прямо из потустороннего мира на меня взирал экстрасенс Макар…

* * *

– Что же это? – начала я сыпать риторическими вопросами. – Как это?

Издалека донесся вой сирен. Похоже, кто-то из очевидцев вызвал «Скорую» и полицию.

Тут я поняла, что спутнику-то невдомек, от чего именно мой организм пришел в глубокий эмоциональный трепет, ввиду этого я пояснила:

– Это он! Тот самый экстрасенс! Макар.

Илья в свою очередь молча смотрел на тело, будучи таким же ошарашенным, как и я, затем, переварив полученную от меня информацию, поинтересовался:

– А через какую дверь можно попасть в его приемную?

Я замялась, потом поняла, что он имеет в виду уличную, и кивнула на тот подъезд, через который заходила в прошлый раз и на котором, кстати, и висела табличка с его именем.

– А, точно, – вспомнил он. – Оставайся здесь. Ребята, за мной.

Я, естественно, не могла просто стоять на улице и, придя в себя, тут же побежала за ними.

Семимильными шагами Илья и трое бугаев входили в подъезд. Внутри компания разделилась: двое мужчин нажали кнопку лифта, а остальные трое человек, в числе которых я, кинулись к лестнице. На первый взгляд затея поймать убийцу выглядела нелепой: во-первых, неизвестно, существовал ли он вообще, ведь колдун мог покончить с собой, во-вторых, он мог давно скрыться. Но, чем дольше я думала, тем больше приходила к выводу, что Тимуров прав: преступнику или преступникам деться больше некуда, кроме как выйти через уличную дверь. Макар приземлился на нас совсем недавно, за те секунды, что мы приходили в себя, с девятого этажа мог бы успеть дезертировать лишь Человек-паук. Так что, если злодеи имеются в наличии, то они все еще в здании.

Мы быстро поднимались по ступенькам, позади уже остался пятый этаж. Илья, летящий впереди, обернулся и изумленно произнес: