Текст книги "Самба на острове невезения. Том 1. Таинственное животное"

Глава 6

Здравствуйте! Меня зовут Екатерина Любимова. За недолгие, но чрезмерно насыщенные событиями двадцать один год непредсказуемой и оттого интересной по своей сути жизни я часто втравливала любимую подружку Юльку во всякие темные и запутанные криминальные делишки. Да, я в детстве зачитывалась Агатой Кристи, Конан Дойлем, Эдгаром По и Рексом Стаутом. Как лихо их персонажи распутывали интриги, как их все за это уважали! Я мечтаю когда-нибудь открыть собственное частное детективное агентство и буду браться только за самые таинственные дела. А пока упражняюсь на том, что дают.

Два дня назад дали вот что… То есть не дали, разумеется, я сама выкопала диковинную статейку в газете, в которой говорилось об угрожающих записках, присылаемых следователю Акунинскому. Вчера мы встретились с этим милым, но по-своему хитрым и слегка подловатым человеком, прочли и разобрали по составу все эти записки и приняли желание участвовать в игре. Сперва на нас немножко надавили, но потом дело приняло такой оборот, что… В общем, я поняла: даже не будь этих угроз, все равно взялась бы за дело. Подумайте сами, из девяти человек, оказавшихся вместе со мной на необитаемом острове, кто-то один хочет устроить настоящий «БУМ» в прямом эфире, и только я могу его остановить. Чувствуете, как это звучит?.. Как-как? Самоуверенно? Ну да, я ж не скрываю. Однако я отнюдь не домосед, в отличие от дражайшей подруги, и такое путешествие наконец поднимет уровень адреналина в крови, а то я уже начинаю терять вкус к жизни, а этого ни в коем случае допускать нельзя.

Итак, для участия в шоу мне придется на время отказаться от всех радостей жизни: одежды, косметики, шпилек, шоколада и бойфренда Женьки – и улететь на частном турбореактивном самолете куда-то, где будет пересадка на сверхскоростной вертолет, который и доставит нас на остров в теплом Тихом океане. Совсем кстати такая поездочка в холодном октябре! Я люблю тепло. Лучше тепла только жара. А лучше жары только шоколад, много шоколада!.. Что-то я отвлеклась.

В небольшой подмосковный аэропорт, специализирующийся только на чартерах и корпоративных рейсах, меня отвез Борис. Честно говоря, влезая в черный «Вольво» с номерами, названными мне Григорием (или попросту Я-Гришей) по телефону, я и представить не могла, что в качестве провожатого меня ждет такая удача – Борис Николаевич (или попросту Бориска).

– Ой, это ты, дядя Борис! – обрадовалась я и кинулась целовать его в лысину.

– Ну ладно-ладно! – засмущался тот, осторожно отстраняясь. – Рада она, видите ли! О чем ты только думала, воруя с моего стола анкеты?

Я заморгала.

– Как вы догадались, что это я сперла, а не Юлька?

Он уставился на меня и молча покрутил пальцем у виска, мол, думай, что говоришь, будто я не знаю, кто из вас двоих способен на воровство, а кто нет.

– Я уже давно успел вас обеих изучить, Катюша! – Провожатый вздохнул удрученно и поправил край белого с голубой каймой платка, торчащего одним углом из нагрудного кармана свежекупленного костюма. Может, он не прямо сейчас куплен, но такого я раньше у друга не видела, за костюмом, как мне чувствовалось, стояла большая цена, а Борис обычно одевался просто.

– Да, правда, о чем это я? – пожала я плечами. – А где Григорий Николаевич?

Бориску-на-царство глянул на наручные часы (при этом жесте очень уж был похож на своего братца) и ответил:

– Через два с половиной часа должен подъехать к дому твоей подруги. Но, учитывая его привычку приходить на встречи заблаговременно, думается мне, он уже там.

– Везет Юльке! Она, наверно, только через час проснется! А я с четырех утра на ногах.

– Самолет отбывает рано поутру, чтобы успеть прилететь на остров, освоиться и снять пару роликов. Это решение продюсеров, а не мое. Ничего страшного, отоспишься, когда вернешься с задания.

Я хмыкнула. Это случится не очень-то скоро.

Мы ехали молча минут пятнадцать, потом застряли на светофоре, и Борис, повернув голову, начал вглядываться в мое лицо.

– Ну и косметики наложила, – заметил с насмешливым упреком. – Акварелью небось малевала, чтобы за сорок дней не стерлось?

– Нет! Суперустойчивой косметикой от одной французской фирмы, это новая линия, подходящая для любых условий, в частности для тропиков, – поучительно подняла я указательный палец.

Мы проехали несколько километров, и я снова пристала к следователю, ибо никогда не умела долго держать рот на замке:

– А почему сорок дней? Нас же десять человек? Каждые пять дней кто-то один выбывает, получается сорок пять.

Борис Николаевич охотно пояснил:

– Когда после голосования остаются двое, на следующий же день устраивается финальное испытание на победителя. А могут его устроить и для троих, все-таки голосование для троих участников – это довольно глупо. На самом деле организаторы до конца не посвятили даже нас, хотя и был указ свыше. Сказали, что ни за какие шиши и ни из-за каких ордеров и приказов не откроют всю правду о проекте, это, видите ли, коммерческая тайна, она не должна просочиться к конкурентам! Бог с ними, тебе до конца доходить все равно не надо. Сперва мы по-тихому уберем Шутника, затем так же по-тихому – тебя. И все, финита ля комедия.

– А может, я захочу остаться, чтобы выиграть?

– Катя! – схватился Бориска за голову, как делал довольно часто в разговорах со мной или Юлькой. Видимо, мы обе устройством своего ума просто взрывали мозг дорогого друга. – Брось ты это! Ты все равно не победишь.

– Это еще почему? – взъерепенилась я.

– Катя, оставь, ладно? – взмолился дорогой друг, вызвав во мне приступ жалости. Ладно, не буду его больше доставать, и так из-за меня ему пришлось влезть в дело, в которое он меньше всего хотел влезать.

Мы еще немного помолчали.

– А дядя Гриша сказал, на острове будет кто-то поставлен, чтобы помогать мне, – закинула я удочку. Так уж хотелось заблаговременно выяснить все подробности.

– Возможно, – уклончиво ответил Лысик.

– Но почему нельзя просто ткнуть пальцем? Чтобы одним подозреваемым было меньше. И чтобы я знала, что есть надежный тыл, к которому я могу обратиться за помощью или советом, если потребуется.

– Если ты не будешь знать, кто свой, а кто чужой, то и другие не смогут узнать, кто для тебя свой, а кто чужой, – затейливой фразой ответил Борис Николаевич, но я поняла и заткнулась. Ладно, они на этом собаку, корову и пару паршивых овец съели, им виднее.

Обычно в аэропортах всегда многолюдно и шумно, что заставляет меня постоянно думать: неужели у всех россиян так много денег, что они могут постоянно сновать туда-сюда, ездить по экскурсиям или гостям, меняя с легкостью местоположение на тысячи километров? Но здесь людей было поменьше.

Нас провели в отдельную комнату, там уже были восемь моих будущих соплеменников, а также ведущий (я его узнала по пестрому неряшливому костюму от какого-нибудь новомодного пошивщика, усиленно, до хрипу позиционирующего себя как великого кутюрье, и прикрепленному к воротничку маленькому микрофону) и два оператора (оба были в синих футболках с логотипом их компании, один помоложе, в синей же бейсболке, другой постарше и комплекцией пополнее, у обоих при себе камеры).

– Здравствуйте, генеральный директор компании «Астро-люкс», ваш спонсор, – представился крутым бизнесменом Борис Николаевич, у которого через все лицо было четко выгравировано: «скучный чиновник». – Вот подобрал в аэропорту нашу участницу, заблудилась.

– Мы же высылали e-mail с подробным описанием, куда пройти! – закричал и без того раздраженный ведущий, потрясывая широкими рукавами с красно-зелеными манжетами.

«Попугай», – сразу же родилась кликуха в моей изобретательной голове.

– Не у всех есть такие блага цивилизации как компьютер и интернет, – грозно осекла я выскочку. – Но когда выиграю ваш поганый приз, тут же обзаведусь. – Конечно, здесь я лукавила, но они же не знают, откуда я прибыла в Москву, в самом деле. Может, из глухой деревни?

Бориска по возможности незаметно ткнул меня в бок, остальные же уставились, как на какого-то диковинного зверя, демонстрируемого им в зоопарке.

– Поганый? – пискнул враз изменившимся голосом Попугай, у которого ко всему прочему на голове была желтая панама, а на ногах – ботинки из сиреневой замши, и предпочел теперь меня игнорировать.

Я поставила на пол пакет и заняла единственный свободный стул рядом с седым дедком.

– Итак, через двадцать минут мы сядем в самолет, – продолжил ведущий, интенсивно маша руками. Есть такая порода людей, считающих, что без мельтешения конечностями их никто не поймет. Такие еще любят без конца и без края повышать голос. Я презрительно сморщила носик: не люблю таких. – Я попрошу вас сейчас, дорогие участники, смельчаки, добровольцы, снять верхнюю одежду, не надо, не ругайтесь! – потому что со всех сторон донеслось протяжное «ну-у». – У нас здесь тепло. До самолета можно и так добежать. Для пересадки даже в здание аэропорта не нужно будет заходить, севший самолет и вертолет будут разделять несколько метров. А там, где мы приземлимся окончательно, верхняя одежда вам и не понадобится!

– А пересадка в Лос-Анджелесе будет осуществляться? – спросил мужской голос из конца зала.

– Это вам знать необязательно. Где сядем, там и пересядем. И не нужно перебивать, когда я разговариваю! Я гарантирую сохранность ваших вещей, по возвращении каждый получит ключ от своей камеры хранения. Вот журнал записи, здесь мы отметим номер ячейки каждого участника, чтобы потом не было неприятностей. Итак, раздеваемся.

Борис, как «спонсор», остался стоять, я же грациозно поднялась и начала не торопясь расстегивать кремовое шерстяное пальто. Пока я складывала и убирала вещь вместе с дамской сумкой в камеру (мобильник и сложенный листок с досье на каждого участника уже были у меня в кармане юбки), кто-то заметил оставленный возле стула пакет и возмущенно крикнул в зал:

– А чей это пакет?

Попугай как раз, не удостоив меня и взглядом, успел записать в журнал номер моей ячейки, я взяла ручку, чтобы расписаться, и на ходу обернулась: это была тетка средних лет, с ярко-бордовыми волосами, талантливо преобразованными опытным парикмахером в короткую, но пышную, красивую прическу.

«Посмотрим, что останется от нее на острове под тропическим ливнем», – злорадно подумала я и громогласно откликнулась:

– Че орешь, мой это пакет!

– Но ведь с вещами нельзя! – Женщина с надеждой уставилась на ведущего, ну как он и ей разрешит что-нибудь взять. Хотя «что-нибудь» все равно осталось дома, как ни стыдно признавать, но я одна сюда пришла со своими вещами, нарушив указания организаторов.

Тут и Борис, летавший все это время где-то в облаках или вовсе на Луне, обратил взор ясных глаз на белую полиэтиленовую сумку, скромненько прислоненную к стене возле ныне пустующего стула. Оказывается, он не видел это в моих руках, хотя мы и ехали в одной машине, и вместе гуляли по аэропорту.

Ведущий, по-прежнему на меня не глядя, сказал ей:

– Нет, нельзя. Пакет останется здесь. Передайте ей, пусть сунет в свою ячейку. – Имея в виду под местоимением «ей», конечно, меня.

– Сами ей передавайте! – воспротивилась тетка перспективе входить со мной в контакт.

– И не подумаю! – хором с Бордовой высказалась я совершенно в своем духе, протестуя против того, чтобы сунуть вещи в ячейку. Я твердо вознамерилась увести их с собой на остров, чего бы мне это ни стоило.

По лицу Акунинского было видно, что он жаждет что-то мне сказать (либо наподдать как следует), но не видит это безопасным, ибо я успела полностью завладеть вниманием всех, находящихся здесь, а мы не могли ни в коем случае светить наши особенные отношения.

– В контракте сказано, – глядя в бумаги, заявил Попугай, приведя в шевеление руки, – что участники могут попасть на остров только в том, что будет на них надето на момент посадки в самолет. Все! Никаких иных личных вещей! Это вам не турпоездка на Гавайи, это реалити-шоу! Оно должно показать людям план их действий, на случай если они вдруг попадут в авиааварию. Таких происшествий было очень много, самолеты падают каждый день, люди тонут, разбиваются или погибают по вине того, что, оставшись в живых после аварии, не смогли прокормиться до того дня, как их нашли и спасли бы поисковики. Ваша задача – научиться выживанию. Пока вы будете учиться этому на острове, так сказать, на практике, наши многочисленные зрители будут учиться вместе с вами, но по телевизору, в теории, что тоже неплохо. Вам понятна суть шоу? – Он наконец-то посмотрел на меня.

– Ну.

– Так вот «ну», представьте, что вы разбились, но остались живы. Вы бы думали не о том, как вы выглядите или что на вас надето, а о том, как продержаться те дни, в течение которых вас будут искать спасатели.

– Если б я разбилась, со мной был бы мой багаж, разве не так? – спорила я скорее из вредности, чтобы насолить ему да посмотреть, как он выкрутится.

Бориска делал мне какие-то знаки мимикой, но я устойчиво его игнорировала.

С логикой у ведущего программы было все в порядке:

– Представьте себе, что все чемоданы затонули в океане либо остались под обломками сей громоздкой авиаптицы, и совершенно не представляется возможным как-нибудь что-то из этого достать. Соответственно, вот вы и остались в том, в чем садились на борт самолета.

– Что ж, отлично. Я поняла вас.

Попугай вернулся к бумагам, решив, что одержал победу в споре, а Борис вздохнул свободно, но не тут-то было. Я подключила всю свою смекалку, для того чтобы найти выход из положения. На глазах у всех подошла к пакету и, методично доставая элементы одежды, один за другим натягивала на себя, прямо поверх предыдущего. Вышло так: на имеющиеся уже юбку и блузку, под которой была белая майка, надела еще майку, затем футболку, под юбку – шорты, а сверху летнее платье, и еще одно. Оба платьица были из лайкры, потому обтянули мой чудаковатый нынче силуэт, не подумав даже скрыть очертания того, что надето под ними. Плюс к тому, у второго платья хоть и был маленький рукавчик, но рукава футболки и блузки, конечно же, он не прикрыл.

Абсолютно пустой пакет сунула в ячейку и, победно улыбнувшись, демонстративно отряхнула руки одна о другую, мол, знай наших. У участников конкурса отвалились челюсти. Борис продолжал делать мне какие-то знаки, уже никого и ничего не стесняясь, сейчас как пить дать заорет в голос. Зато ведущий, оглядев меня… засмеялся! Надо же, зря я записала его во враги, в человеке присутствует чувство юмора, а это меня всегда подкупает в других, так как я и сама его не лишена.

– Ну так мы можем наконец улететь? – решила я прекратить данную мизансцену: все восемь будущих папуасов как уставились в начале на меня, так и оставались немы и обездвижены.

– Нет, – с сожалением покачал головой мужчина в желтом берете. – Сильно запаздывает наш десятый участник. В другое время я не стал бы ждать, но в этом шоу участников должно быть ровно десять. Иначе те, кто пригласили меня на проект, меня же и уволят. – И со значением воззрился на Бориску.

Тот тоже не сплоховал и выдал такое, что я подавилась собственной слюной:

– Возьмите меня десятым!

«Спятил?!» – чуть не ляпнула я, но вовремя сдержала язычок: мы и так уже неплохо засветились во время моих манипуляций с одеждой, да и то, что меня в помещение за руку привел сам спонсор также выглядит безумно подозрительно, невзирая на скромные и по сущности нелепые оправдания, высказанные Акунинским (про то, что я якобы потерялась, а он меня нашел и решил привести на место, добрый дядя). Однако возникшее желание лысого друга участвовать в проекте было не чудачеством неожиданно лишившегося ума чиновника, а вполне объяснимым явлением – он понял, что без него меня в первый же день убьют за несносный характер.

Попугай ничуть не удивился (видимо, капризы до невозможности богатых людей для него не в новинку):

– Я надеюсь, вы отдаете себе отчет в том, что привычных… хм, удобств на необитаемом острове не будет? Что вы будете выживать на равных условиях с остальными игроками? Прошу прощения.

– Ничего страшного. Да, я понимаю. Знаете, порой очень устаешь от этих денег, хочется отдохнуть от собственной значительности, побыть наравне со всеми.

– Ну хорошо, – начал ведущий, я живо себе представила раздетого до плавок следователя-важняка, подставляющего под палящее тропическое солнце пузико и лысину, но продолжить мужчина не успел: дверь отворилась, и в помещение, где мы находились, вошла девушка.

Сперва я не заметила ничего особенного, так как не стала к ней приглядываться, но когда она подошла ближе, мне ничего другого не оставалось. Невысокой кучерявой блондинкой, ставшей десятой участницей шоу «Герой необитаемого острова», стала… ненавистная Анька Лебедева с моей работы!

Она меня тоже узнала.

– Ты чего так вырядилась? – подойдя, спросила насмешливо.

Сама она была в расстегнутом черном полупальто, из-под которого виднелась майка, облепившая аккуратный бюст, и коротенькая джинсовая юбчонка.

– Боюсь замерзнуть, – отпарировала я и отвернулась, вроде как закончив разговор.

– Сдайте верхнюю одежду в камеру, – немедленно среагировал на ее появление Попугай, даже не поздоровавшись. – И побыстрее, у нас мало времени. – Показал руками, насколько его мало.

Анька не торопясь (еще больше, чем опаздывать, она любит, когда ее ждут) расстегнула пальто и засунула в камеру.

– А сумка ваша где? – махнул Попугай разноцветным рукавом, я напряглась: а ну как оттуда вылетит птичка? А из желтой беретки выпрыгнет зайчик? По-моему, нашему ведущему самое место в клоунаде. Интересно, у Юльки он тоже ведет передачу? Что-то я прослушала этот момент из рассказа Босса и Я-Гриши.

– Зачем она? Я так приехала, на такси деньги были в кармане. С личными вещами ведь нельзя. – Лебедева с удовольствием окинула меня пристальным взглядом. Но мне нечего было стыдиться: условие контракта я соблюла.

– Это верно, – закивал ведущий. – Что ж, проходим на борт. Быстрее!

Все подскочили, тут дверь помещения снова распахнулась, на сей раз явился взору представительный мужчинка лет пятидесяти с благородной проседью в волосах, в костюме, с точностью повторяющим Борисов, даже сорочка и галстук были идентичными. Только платочек был белый, без голубой каймы.

Так сколько же участников на самом деле? Одиннадцать?

Не успела я об этом подумать, как важный дядя представился:

– Генеральный директор фирмы «Астро-Люкс», ваш спонсор. Вот решил проверить, все ли в порядке.

Ведущий удивленно захлопал глазами, а Бориска тут же стал наскоро прощаться и тихо отползать к выходу. Когда он дезертировал, я почему-то почувствовала себя очень сиротливо, хотя с самого начала знала, что сражаться придется одной. «Самый сильный тот, кто борется в одиночку», – вспомнила я Генрика Ибсена, и это вдохнуло в меня немного оптимизма.

Итак, в количестве четырнадцати человек мы двинулись вдоль коридора аэропорта к воротам, за которыми покоился наш самолет. Но перед тем, как выпустить нас на свежий воздух, люди в форме заставляли пройти всех по очереди через какой-то аппарат – по всей видимости, стандартный рентгеновский сканер. Сами сидели в маленькой кабинке и смотрели в небольшой экранчик.

Я шла последней, впереди – Бордовая тетка и щетинистый мужик лет тридцати со светло-русыми волосами до плеч. Услышала их разговор:

– Этих наняли организаторы шоу, – говорила она, – чтобы они проверили, вдруг у нас что-то в карманах. Ведь личные вещи проносить строго воспрещено!

После услышанного у меня завибрировали колени, и я стала отставать. Все дальше и дальше удалялись спонсор, съемочная группа и остальные участники, а я еле-еле передвигала ноги, уставившись в пол и не зная, что мне делать. Страх отчетливо бушевал в мозгах, мешая сосредоточиться и подумать, какой есть выход из создавшегося положения. И есть ли он вообще?

В кармане юбки находятся те предметы, которых никто и ни за что не должен увидеть. Я отключила звук в телефоне еще перед выходом из дома, так что не боялась неожиданного звонка. А вот про кабину с просвечивающими лучами мне никто не говорил!

Я оглянулась с надеждой увидеть в толпе дядю Борю, но его нигде не было. С этой минуты мне начало казаться, что все это здорово походит на подставу. Ну почему провожать нас явился именно тот спонсор, которым представился Борис Николаевич? Почему Большой Босс не знал, что нас будут проверять аппаратом, который не позволит протащить лишние вещи в карманах?

В результате моего замешательства все уже прошли через прибор, включая ведущего и операторов, кроме меня. Генеральный остался кабинки с молодыми ребятами, лениво поглядывая в их монитор.

– В чем дело? Чего застряла? Ты! – кричал мне ведущий, находясь по ту сторону. По ту сторону, по которую мне тоже надлежит оказаться, и как можно быстрей.

Стоп. Как можно быстрей?.. Кажется, я нашла выход.

– Девушка, шевелись! – подключился к крикам спонсор.

– Давай! – заорали все-все.

– Бегом! Бегом! – подгонял Попугай, всем телом, а не только руками, показывая, как нужно бегать.

Бегом? Ну так запросто!

Мысленно перекрестившись, я присела и, вообразив выстрел стартового пистолета, со всей скоростью побежала вперед – на этот прибор. Авось от такой быстроты служащие не заметят предметы в моем кармане.

Но не тут-то было! Я пронеслась мимо прибора на такой скорости, что вряд ли мужики что-то заметили через экран, однако противный аппарат самым наглым образом запищал, выдав обманщицу с потрохами!

– А ну-ка вернитесь, девушка!

Я попыталась сделать вид, что не слышу их, но ведущий развернул меня на сто восемьдесят градусов, заявив, что из-за меня никого не допустят до самолета.

– Вечно с ней проблемы! – заявила Бордовая.

– Что ты вякнула, мисс Красное Дерево? – обернулась я к ней с таким праведным гневом во взоре, что дамочка тут же притихла, спрятав глазки в пол.

– Давай же, быстрее, – подтолкнул меня Попугай к прибору.

Я закусила губу и уже медленнее прошлась в обратную сторону, уповая только на то, что, поскольку мобильник и бумага лежат в правом кармане, а ребята, следящие за монитором находятся слева, авось не заметят. Но это не помогло. Сканер работает таким образом, что ткань становится невидимой, а все остальное – как на ладони. Конечно, мужики разглядели что-то лишнее, не поняв сразу, что это такое, заставили меня покрутиться, и тут уже точно определили:

– У нее телефон!

– С мобильными нельзя! Мы же говорили! – затараторил спонсор. – Я прошу вас сдать его немедленно!

Анька прыснула, Бордовая громко фыркнула, поостерегшись, однако, что-то сказать, иные же – мужик, что шел рядом с этой теткой, и парень, длиннющий и тощий, как стропило, – начали громко возмущаться, едва выбирая выражения.

Что ж, в этот раз мне нечем было оправдываться. Похоже, миссию я окончательно провалила: я теперь однозначно первая на вылет.

Жаль, что телефон отобрали (пообещав положить его именно в мою ячейку, но кто их знает, это же Россия – пока что), а то бы первым делом написала Юльке обо всем, что свалилось на голову. Я понимаю, это опасно, но выговориться до ужаса хотелось. Она там, небось, успехи делает, зная ее перфекционизм, могу с уверенностью сказать, что на тренировке она оказалась самая первая и тут же побила все мыслимые и немыслимые рекорды, а я вот покину игру, едва ее начав. Надеюсь, хоть у Юльки все складывается удачно. Возможно, она уже вычислила Шутника. А я вот нашла отличную кандидатуру на роль его подружки – Бордовая баба. Или Анька, пока не решила. Бесят одинаково.

Пока я думала таким образом, мы вышли на улицу и держали путь к небольшому серому самолету, похожему на те, что я видела в фильмах про войну. По дороге Попугай рассказывал, что таких самолетов в частном пользовании всего несколько, благодаря двум турбореактивным двигателям он может развивать умопомрачительную скорость и совершать длительные перелеты. Видимо, организаторы шоу действительно очень богатые люди, раз могут позволить себе арендовать часть острова и такую машину.

На борту многие позволили себе вздремнуть, так как летели мы очень и очень долго. Я тоже пару раз отключалась, но от непривычности происходящего быстро просыпалась, снова и снова возвращаясь мыслями к потере мобильного. Как же хорошо, что бумагу этот поганый аппарат не определяет! Досье еще со мной, и это обнадеживает. У меня пока остались шансы до первого голосования на выбывание вычислить по подробностям из досье и личному впечатлению об участниках, кто из них способен на «БУМ» в прямом эфире. Все-таки странно, как наши с Юлькой работодатели не предусмотрели такого облома.

Тут меня поразило точно громом. Я вспомнила, как переглянулись Гриша и Начальник, когда мы спросили в лоб, отчего и с ними нельзя общаться при помощи смс. Так вот оно! Эти гады все знали! Гриша пробубнил что-то насчет возможности переловить сигнал, о ненадежности сотовых, трали-вали, тили-тили… На самом деле, они прекрасно знали, чем все закончится. Они специально отрезали меня от Юльки, а ее, получается, от меня. Теперь она будет строчить мне сообщения и не понимать, отчего я молчу в ответ. Как же сказать ей, что случилось с телефоном?..

По завершении утомительного полета мы сели в каком-то аэропорту. Освоиться и погулять по местности, чтобы определить страну нынешнего пребывания, нам не дали – тут же погнали, как стадо баранов, к большой вертушке, стоящей действительно в нескольких метрах. Причем ведущий орал, что мы опаздываем (это куда, позвольте спросить? на остров? как будто там есть часы), поэтому даже эти метры мы преодолевали бегом. Когда мы подошли к вертолету, которые я тоже видела ранее лишь в кинофильмах, операторы встали по две стороны и, как бывалые летуны, помогали людям влезать на борт, держа за руки, пока те поднимались по неудобным железным ступенькам.

Когда дошла моя очередь, молодой оператор в синей бейсболке быстрым, незаметным для остальных движением век мне подмигнул. Я даже, садясь на сиденье, долго пыталась понять, не галлюцинация ли на фоне стресса это была. Может, мне просто показалось? Так, вспоминай, Муравьев… как его? Сергей? Кажется, так. Ему что-то около двадцати пяти. Второй оператор явно старше. Но не факт, что в первый же день пошлют на вылет именно того парня, нашего. А зачем ему подмигивать иначе? Так что выход намечается такой: я пишу ругательное письмо Я-Грише, а заодно и Юльке (не ругательное, разумеется, а объяснительное) и прошу его передать обоим.

Молодой человек сел напротив, и я смогла прочитать лейбл на груди: «Сергей Тараканов, помощник старшего оператора». Так-так-так, имя сходится, да и фамилию подобрали похожую. Скорее всего, это он.

Чтобы окончательно удостовериться в правильности сделанных выводов, я, поймав взгляд темноволосого парня, отчетливо ему подмигнула. В следующую секунду он, мимолетно оглядевшись вокруг себя, дескать, смотрит на нас кто-нибудь сейчас или нет, крутанул пальцем у виска, что, должно быть, означало: ты что, дура совсем?!

Я, успокоившись, выдохнула: да, это именно он. Слава богу, додумались-таки послать подмогу. Здесь план действий вырисовался окончательно: написать два письма и, когда никого не будет рядом, передать Сергею с соответствующими указаниями.

Я блаженно прикрыла глаза, поняв, что задачка решена, как тут проклятый мозг подкинул мне новую: а на чем я, спрашивается, эти письма писать буду?! И чем?!..