Текст книги "Осень Атлантиды"

– Хорошо! Мы чем-то займемся?

– Скоро придет твой ведущий с братцем, – Рамичи небрежно накрутила на палец рыжий локон, – обещали показать нам все типы летающих машин Университета. С утра это удобно: последний теплый месяц, когда большинство студентов предпочитают брать каникулы, позади и праздники позади. Так что машин теперь много. К тому же из летних экспедиций возвращаются разные ученые-практики. Их машины тоже здесь. Кстати, это удобное время для новичков, как ты, можно побеседовать сразу со всеми преподавателями.

– Что я должна делать?

– Ничего особенного – выбрать предметы, которые тебя заинтересуют.

– Я не знаю никаких.

– Тебе не надо волноваться, об этом позаботится Климий! Хорошо, что мы с ними вчера встретились, но все равно он разыскал бы тебя.

– А кто в таком случае позаботится о тебе?

– Я – другое дело. Мне в первые месяцы ведущий не нужен, я не иностранка и родичи есть. Впрочем, с этого месяца и у меня будет ведущий, – она вздохнула. – Жаль, ребята ничего не сказали. Они наверняка его знают, – она бросила на Таллури взгляд, полный затаенной надежды, вдруг подруга что-нибудь знает, но та промолчала, и Рамичи продолжила: – Ну, вот. Климий расскажет тебе обо всех предметах первой ступени, и ты выберешь. Да, еще надо будет выбрать наставника.

– У меня есть наставник. Энгиус.

– Ну, не знаю, кажется, положено из Университета, а Энгиус вроде бы уже покинул его стены. А, – она махнула рукой, – пусть Климий об этом думает.

– Другого наставника мне не надо, – упрямо повторила Таллури.

Ей вдруг представилось, что, выбери она нового наставника, приемный отец тут же откажется от нее под каким-нибудь благовидным предлогом, и она его больше никогда не увидит. Еще ей пришло в голову, что, может быть, есть закон, позволяющий иметь наставником приемного отца. Есть такой закон или нет, Таллури клятвенно пообещала себе самой, что только Энгиус будет, как и был, ее наставником. Или не будет никакого. Никогда.

* * *

Вскоре появились Нэфетис и Климий. Первый добродушно улыбался, второй держался стоически-приветливо и выглядел готовым к самопожертвованию. Братья привели с собой еще одного юношу. Долговязый и нескладный, в мятом балахоне невнятного цвета, опустив долу длинный нос, он плелся за ними будто нехотя. Так казалось на первый взгляд.

После положенных приветствий ребята представили его девушкам:

– Тэрчтитлон.

– Вообще одни согласные звуки, – выдохнула Таллури. – Мне ни за что не выговорить.

– Вы, наверное, из западных земель? – вежливо предположила Рамичи. Ее визави в ответ задумчиво вздохнул.

– Можно ли мне немного сократить ваше имя, например, Тэрч? – попросила Таллури и получила в ответ вполне равнодушный кивок.

Нэфетис пояснил:

– Титлону, как его звали до сих пор мы, и на самом деле безразлично. Зови, как хочешь. Тэрч – даже лучше, звучнее.

Он действительно из западных земель. А слов попусту не тратит.

– Иногда не тратит вообще никаких слов, – вставил Климий.

– Верно. И это не самое главное его достоинство. Тэрчтитлон – знаток многих наук и отличный механик. Он – наша гордость. Будущий великий ученый!

«Отличный механик» поднял одну бровь.

– Знак протеста принимается. Уже – великий ученый!

Бровь вернулась на место.

– Итак, – продолжил Нэфетис, – мы обещали вам показать машины. Те, что найдутся на всех площадках Университета. А вот комментировать будет наш ученый друг, сведущий в механике, как никто из нас. Мы, правда, еле уговорили его на это мероприятие. Выйти в люди для него – подвиг, так что надо зорко следить, чтобы он не сбежал от нас в какой-то момент, когда ему надоест.

Тэрчтитлон отвел глаза в сторону, и Климий поспешно предложил:

– Начнем с простого. Со стоянки, где находятся хозяйственные повозки, которые доставляют в Университет всякую всячину: от продуктов и одежды до сложных устройств и учебных пособий.

– Это летучие машины? – тут же спросила нетерпеливая Таллури.

– Боюсь, нет. В эти повозки впрягают лошадей. Обычных. Без крыльев и мотора.

– А-а… – Таллури подумала и спросила: – А можно ли сразу начать с летучих машин?

– Можно? – все обернулись к Тэрчу.

Тот оглядел всех строго, будто пересчитал, и вместо ответа, шаркая, направился к выходу.

– Можно, – «перевел» Нэфетис.

Не прошло и четверти часа, Тэрч привел всю компанию к укромно расположенной площадке, покрытой утрамбованной щебенкой. Площадка была обрамлена по краям густым ровно подстриженным низким кустарником с мелкими жесткими листьями. Через равные промежутки в кустарниковой ограде имелись разрывы, и через них от площадки во все стороны разбегались тропки – к пирамиде Университета, к лесу, к центральному выходу и каналу.

Тэрч остановился у края, жестом предлагая желающим приступить к осмотру. Братья Отбанты тут же отошли в сторону и уселись на небольшую каменную скамью. По всему было видно: им здесь совершенно неинтересно, они заполняли время беседой.

Таллури огляделась. Площадка была занята почти целиком, пустовало лишь несколько мест. Машины, находящиеся здесь, представляли собой удивительную коллекцию: одни походили на шары или капли, приплюснутые снизу, другие – на треножники с креслом для сидения в центральной части и дискообразным устройством сзади, третьи – на большие капсулы, через смотровые оконца которых можно было подсчитать, сколько пассажиров поместится внутри.

Рамичи наскоро огляделась и, заявив, что эти-то машины она уже раз сто видела, отправилась болтать с ребятами, успев уныло шепнуть Таллури:

– Неужели Тэрч – мой ведущий? Вот ужас! От него так и веет занудством, слова не добьешься!

Таллури в кандидатуре Тэрчтитлона не видела ничего ужасного, а потому продолжила осматривать машины. Потом оглянулась на Тэрча:

– Они… летают?

– Да. Те, что не сломаны, – кивнул Тэрч и неожиданно продолжил ворчливым тоном: – Студенты часто выводят технику из строя. Я чиню. Эта площадка называется «ученическая». Здесь неподалеку – учебное поле для тех, кто хочет научиться пилотировать.

Голос его оказался вял и медлителен, будто Тэрч постоянно боролся со сном. Договорив, он прикрыл глаза.

Таллури не смела и мечтать о пилотировании, поэтому лишь робко поинтересовалась:

– А можно я еще спрошу?

Тэрч кивнул, не открывая глаз.

– Как они называются?

– Латуфы.

– А они высоко летают?

– Могут чуть выше птиц. Но лучше – ниже: безопаснее. Они маломощные. Но в радиусе связи с главным энергетическим центром весьма надежные.

– В радиусе… с чем?

Тэрч вздохнул.

– Как бы покороче? В общем, в летательных аппаратах есть кристаллоаккумуляторы, которые черпают энергию, иначе говоря – подзаряжаются дистанционно от главного энергетического центра. За счет этого и летают. Поняла?

Вместо ответа Таллури задала новый вопрос:

– А как далеко на них можно полететь?

– Что ты называешь «далеко»?

– В Гиперборею можно?

– Нет. Собственного аккумулятора не хватит. А переключаться с главного энергетического центра на региональный в этих машинах, – Тэрч презрительно наморщил нос, – технически невозможно. Вот на «капсуле» можно долететь в ближайший поселок нашей провинции или соседней. Редко дальше. На треножнике – только по городу. На «капле» – дальше всего, можно даже к морю, во фьорды.

– А Климий мне сказал, что вы пользуетесь какой-то латуфой.

Тэрч молча прошел по рядам и небрежно ткнул мыском сандалии в видавшую виды латуфу – «капсулу» темно-зеленого цвета. Таллури жадно припала к ее окну. За шершавым, кое-где облупившимся бортом латуфы через окно легко просматривался небольшой салон: три ряда по два места.

«Шесть мест! На целую компанию!» – радостно отметила Таллури, обходя латуфу вокруг и заглядывая в лобовое стекло. На потертом кожаном сиденье справа валялся шлем и высохший огрызок яблока. Перед сиденьем слева виднелась какая-то горизонтальная перекладина, а над ней – множество рычагов.

– Впереди сидит возница?

– Пилот. Слева – пилот, справа – штурман. Дальше – пассажиры. В любом порядке, – подумал и уточнил Тэрч.

Он оставался сдержан, но ему, похоже, начинало нравиться пояснять: слушательница пребывала в полном восторге и внимала с нескрываемым благоговением.

– Самые любопытные – в хвостовой части, – раздался над ухом насмешливый голос Нэфетиса.

– Почему? – удивленно протянула Таллури.

– От них больше всего беспокойства, не жалко расстаться, а из хвостовой части легче сбросить при аварии, когда нужно избавиться от балласта, – охотно пояснил Нэфетис.

– Ладно тебе, – урезонил его Тэрч, – не дразни ее. Девчонка первый раз латуфу близко видит, а ты пугаешь.

– Ну-у, если сам Тэрчтитлон заступился, придется взять тебя в ближайший полет, – развел руками Нэфетис.

Таллури не поняла, шутит ли он или говорит серьезно.

– Я сяду в хвостовую часть, – на всякий случай предложила она, думая при этом о своем: «На «капле» можно к морю, во фьорды… К морю во фьорды!»

Тэрч махнул всем рукой, предлагая продолжить прогулку.

– А теперь куда? – от нетерпения Таллури едва не забегала впереди него.

– На площадку для машин преподавателей. Она называется «основной». Там увидишь аппараты более высокого класса.

«Основная» находилась неподалеку от пирамиды Университета. Кроме широких тропок, почти аллей, меж цветущих насаждений к ней вела мощеная дорога откуда-то из глубины парка. Тэрч объяснил:

– Отсюда этим машинам не взлететь: тесновато. Да и шума от валликс очень много, гораздо больше, чем от латуф при взлете-посадке. Их взлетная полоса там, за густыми деревьями, а сюда они подъезжают по дороге.

Эта площадка была обширна, хотя летательных аппаратов на ней было куда меньше. Зато – сплошь одни валликсы, практически ни одной латуфы (ну, две-три на всю площадку). Валликсы были большими продолговатыми машинами со множеством иллюминаторов вдоль борта, с огромным выпуклым лобовым стеклом. Окраска корпусов не отличалась большим разнообразием. Преобладали три цвета: густо-серый (Тэрч сказал: «Аппараты преподавателей-ученых, не жрецов»), темно-синий («преподавателей-жрецов») и белый («жрецов»). Но вдоль корпуса каждой, в отличие от гладкоокрашенных студенческих латуф, был нанесен узор – пернатые змеи, летящие облака и птицы, бегущие цепочкой жуки странного вида, просто геометрические рисунки или надписи пока незнакомыми Таллури буквами. Она спросила, вежливо указывая на рисунки:

– Красиво?

Тэрч удивленно поднял брови и небрежно ответил:

– Важно другое: эти машины более мощные. Ты спрашивала, куда можно полететь. На этих – в любую точку Атлантиды. Они легко переключаются на региональные энергоцентры. Время автономного полета, то есть вне контакта с каким бы то ни было энергетическим центром, не менее часа. А значит, если заблудишься, окажешься вне импульсов энергоцентра, все равно успеешь приземлиться.

– А потом? – затаив дыхание, Таллури слушала деловитый рассказ как сказочное повествование.

– Потом? Что потом? Ах, да, ты не знаешь. Аварийный маяк, персональный локатор или… в общем, – он зевнул, – по ситуации.

Нэфетис и Климий тоже прошли по рядам, авторитетно обсуждая достоинства и недостатки каждого аппарата. Здесь и им было интересно. Рамичи оживленно перебегала от Тэрча и Таллури к братьям Отбантам.

К одной из серых машин (с синим волнообразным рисунком по борту и двумя нарисованными на правом и левом люке дельфинами) медленным шагом направлялся человек в добротном синем хитоне. Он поглядывал на их компанию и улыбался.

Ребята с почтением склонили головы, прервав «экскурсию», Таллури встала за их спинами:

– Кто это? Он будет недоволен?

– Преподаватель-ученый. Его зовут господин Куэн-Ворк, – ответил Климий, не поднимая головы, и тут же строго прибавил: – Сокращать нельзя!

– А что он преподает?

– В Университете – науку о жизни моря и мистику моря. Он очень знающий и довольно нестрогий. Уверен, что ему безразлично, зачем мы здесь. Тем более что вы с Рамичи, как младшие, в нашем сопровождении.

Преподаватель тем временем приблизился. Это был человек неопределенных лет, крепко сложенный, невысокий, с небрежной шевелюрой густых темно-русых волос, украшенных нитями великолепной бирюзы. «Без бороды, – отметила Таллури, – значит, не жрец!» С его загорелой шеи, ярко выделяясь на фоне синего хитона, свисала нить крупных белоснежных коралловых бус. Это было красиво. И вообще, можно было прямо сказать, что господин Куэн-Ворк был очень красив. А по тому, как он посмотрел на девушек, легко было заключить, что о своей красоте он хорошо осведомлен. Пахло от господина Куэн-Ворка солью и морским ветром – солнечно и немного легкомысленно.

– Приветствую вас, мои юные друзья!

«Юные друзья» ответили пожеланиями хорошего дня и успешной работы. Таллури ответила вместе со всеми, но заметила вдруг, что преподаватель Куэн-Ворк смотрит на нее. Его взгляд удивил ее: пристальный и вызывающий, он будто вмиг выделил Таллури из всех, поставил в круг света и теперь изучал, не таясь, с бесцеремонным интересом. А ей вдруг стало смешно, и, чтобы не рассмеяться, она опустила голову и уперлась взглядом в первый попавшийся камешек – до тех пор, пока господин Куэн-Ворк не удалился.

– Ну, и чего ты хихикала? – Климий несильно толкнул ее в бок.

– Он так смешно разглядывал меня. Будто я какое-то диво морское!

– Говорят, – протянула Рамичи задумчиво, – он видит судьбу человека. А еще – какие и когда ты совершил хорошие и дурные поступки.

– Я тоже слышал это, – подтвердил Нэфетис. – Хотя он даже не жрец. А некоторые его работы, кажется, даже засекречены.

– Почему? – Рамичи опередила вопрос Таллури.

– Есть в работе наших ученых серьезные и довольно опасные области. Например – контроль над сознанием, расширение человеческого потенциала, биоэнергетическое воздействие на эволюцию расы. Да многое!

– А почему это засекречено? – теперь Таллури опередила Рамичи.

– Нам пока трудно вам объяснить, – Климий предупреждающе взглянул на брата, он явно не хотел продолжения разговора на эту тему. – Если говорить проще и короче: все эти темы интересуют не только Университет, но и тех, кто мало печется о моральной стороне вопроса – кто и по какому праву может воздействовать на сознание и подсознание людей. Это шаг к управлению массами. Здесь требуется полный контроль над применением результатов. А когда поле исследований столь обширно, это сложно.

– Сложно, – согласилась Таллури. – А господин Куэн-Ворк заботится о применении результатов?

– Он бывает небрежен… – начал было Нэфетис, но под суровым взглядом брата смешался и воскликнул: – А о его работе и общении с китами и дельфинами ходят легенды!

– Какие? – тут же спросила Таллури.

– Не все ли равно?

– Как это «все равно»? Мне интересно – море, дельфины. Я их никогда не видела, только много слышала о них. А все его работы засекречены?

– Нет, – улыбнулся Климий. – Очень известны и популярны его программы по подготовке супружеских пар к рождению детей, например – в море с дельфинами, а еще плавание малышей.

– Тоже с дельфинами? – Таллури пришла в восхищение.

– Обязательно! Кто адаптирует человеческое существо к воде и научит плавать лучше, чем дельфины, – высокоразвитая акватическая раса.

– А девушки в его работе участвуют? – Таллури даже дыхание задержала.

– Участвуют, участвуют. Уж кого-кого, а девушек в его морской резиденции предостаточно! – уверил Климий.

– Но лично я бы тебя предостерег, – с наигранной озабоченностью вступил Нэфетис. – Ты видела, как он красив и обаятелен? Говорят, все его ученицы просто повально… ой!

Климий ловким ударом молниеносно опрокинул брата в траву.

– Я не поняла, Нэф, что говорят? – Таллури с удивлением наблюдала за возней в траве.

– Ну… – Нэфетис наконец встал, отряхиваясь и оглядываясь на брата, – говорят, что он сведущий ученый, очень любит и хорошо знает море и своих хвостатых подопечных, а еще… – он плавно и туманно повел ладонью в воздухе, – …свою работу.

– Мы здесь машины смотрим или сплетничаем? – мрачно осведомился Тэрч.

– Машины! – тут же встрепенулась Таллури. – А внутрь, через окна, мне можно посмотреть?

– Давай, только быстро. Все-таки машины наставников. А к белым лучше совсем не подходи.

– Не буду. Я быстро.

В салонах валликс, в отличие от студенческих латуф, все было чисто и аккуратно. Ни одного лишнего предмета.

В некоторых посередине салона стояли узкие корзины с рукописями, какие-то коробки и футляры. Внутри одной валликсы (синей, со стилизованными рисунками животных по борту) билась о стекло крупная пестрая бабочка. «Потерпи, не трать силы, – сказала ей Таллури, положив ладонь на стекло снаружи, – скоро придет хозяин машины и выпустит тебя!» Бабочка, с той стороны, замерла, уцепившись тонкими лапками за стекло и чуть дрожа усиками.

Таллури опять повернулась к Тэрчу:

– А все – таки, как же они летают?

Хотела ли она узнать техническую подоплеку? Скорее, нет. Просто так замечательно было говорить и спрашивать о летающих машинах!

– Как я уже говорил, – Тэрч откашлялся, – передача энергии на расстоянии, а также ее аккумулирование и переработка специальным кристаллом машины, обеспечивает бесперебойную работу двигателя. В функционировании же самого двигателя заложена идея резонанса. При этом происходит…

– Ну-ну, – перебил Климий. – Так ей всё и объяснишь?

– Мне кажется, она сможет понять.

– Кажется! – безжалостно уверил Климий. – Она даже на первой ступени еще не училась.

– Пойдемте лучше дальше! – позвал Нэфетис.

– А разве есть еще площадки? – удивилась Рамичи. – Я думала, что для летательных аппаратов всего две.

– Есть еще одна, там, – Тэрчтитлон махнул рукой в сторону пирамиды Университета. – Особая.

– Ах, да, точно! – воскликнула Рамичи. – Для почетных гостей, на подиуме. Я же ее видела.

– Постойте, – остановил всех Нэфетис. – Ее и смотреть незачем: ни праздников, ни торжеств – ни единого гостя в Университете. Времени жалко – пойдемте лучше к озеру!

– К озеру! К озеру! – с готовностью подхватила Рамичи. И Климий кивнул.

Все оглянулись на Тэрчтитлона, который и не подумал двинуться с места. Переступал с ноги на ногу и теребил свой нос. Наконец, помявшись, проворчал:

– Надо бы завершить осмотр.

По зависшей паузе Таллури догадалась, что Тэрч выступил с чем-то неожиданным и для него несвойственным.

Нэфетис прокомментировал:

– Дорогой Титлон, или Тэрч, как ты наименован сегодня нашим младшим другом Таллури, при твоей способности и охоте бросать на полдороге любое начатое дело, какое ты сочтешь хоть мало-мальски неинтересным, такая скрупулезность вызывает, по крайней мере, вопрос! – и он посмотрел на Тэрча с подозрением.

И все остальные стали смотреть на Тэрча с подозрением. Он вздохнул.

– Утром я проходил там, мимо… – Тэрч сделал паузу, хмыкнул, потянул себя за нос. Опять повисла пауза.

– Мимо, и…? – в голосе Климия просквозили менторские нотки.

– Что-то стоит, – не витийствуя, закончил «отличный механик».

«Еще что-то! – сердце Таллури подпрыгнуло. – Еще какая-то прекрасная летучая машина! А может, и не одна. И если Тэрч хочет взглянуть, то мне-то уж точно надо», – она посмотрела на Климия умоляюще: решение, идти или нет к почетной площадке, сейчас зависело только от него.

– Что-то! – ворчливо поддел Климий, уже, впрочем, готовый сдаться. – А что именно?

– Это и хотелось бы уточнить, – смиренно ответил Тэрч.

– Очень хотелось бы! – пискнула Таллури.

– И эта туда же! Ладно, идемте, здесь недалеко. Да только зря всё это: почетная площадка, или площадка для почетных гостей, устроена как подиум. Высоко. Там лестница в несколько локтей высотой, снизу толком ничего не разглядишь.

– А мы поднимемся! – вдохновенно предложила Таллури.

– Не поднимемся, – отрезал ее ведущий. – Даже и не думай. Это запрещено.

– Всем? – все же уточнила Таллури.

– Всем. В особенности – бесцеремонным девчонкам!

– Я хотя бы издали посмотрю, – примирительно ответила Таллури.

– Все издали посмотрят, – пожал плечами Климий.

– А я и издали пойму, что там за машина, – пробурчал Тэрч себе под нос.

Площадка для почетных гостей, прямо напротив входа в пирамиду, была просто великолепна: невероятных размеров монолит, белоснежный, отполированный и сверкающий, с трех сторон не имел ни подступов, ни подъездов. Четвертую грань, смотрящую в сторону Университета, прорезала внушительная лестница, устланная сверху донизу великолепным алым ковром. Стойки из резного камня цвета слоновой кости несли на себе перила красного дерева. Все сияющее-белые грани были инкрустированы золотыми знаками – витиеватыми и таинственными.

Наверху, ровно посередине этого блистательного подиума, будто не заботясь о других возможных гостях, а может, твердо зная, что других не будет, была небрежно оставлена одна-единственная машина – великолепная вимана. Она была черна как ночь, с прорисованной по борту стремительной огненной стрелой-молнией и несколькими буквами жесткого шрифта.

Компания остановилась на почтительном расстоянии.

– Лим, совсем-совсем нельзя подойти? – просительно прошептала Таллури.

– Совсем, – отрезал Климий. – Настолько «совсем», что лучше больше не спрашивай.

– Что это хотя бы за машина?

Все выжидательно обернулись к Тэрчтитлону – воцарилось уважительное молчание. Но он тоже молчал: его исполненный благоговения взор был прикован к черной вимане, а по лицу блуждала рассеянная улыбка.

– Тэрч! – Рамичи бесцеремонно дернула его за край хитона.

Тот неохотно отвлекся от созерцания механического великолепия и недовольно воззрился на друзей, словно обнаружил их перед собой впервые и совершенно некстати.

– Тэрч, – с предостережением произнес Нэфетис. – Отвечай. Иначе, зачем ты нас сюда притащил? И не говори, что не знаешь.

– Это… – Тэрч расплылся в блаженной улыбке. – Это, друзья мои, чудеснейший аппарат. Эх, если бы…

Он опять умолк. Выждав некоторое время, ребята приступили к нему вновь. Но их обращения оставались втуне: тот пребывал в созерцательной рассеянности, лишь по временам бормотал себе под нос: «Межконтинентальный двигатель… да, ага… а как же он?., ах, да, конечно – трехступенчатое… и не нужно…»

Первой не выдержала Таллури и намеренно громко произнесла:

– Если нашему уважаемому другу и отличному механику нечего нам сообщить, лучше, не тратя времени попусту, пойти гулять к озеру!

Тэрч перевел на нее осмысленный взгляд:

– Я просто обязан убедиться, есть ли в этом аппарате лучевая пушка!

– В остальном ты уже убедился? – с иронией уточнил Климий.

– Да! – воскликнул Тэрч и опять было закрыл рот, но, увидев пристальные взгляды друзей, вынужденно произнес, будто расставался с произносимым, как с сокровищем, навсегда: – Понимали бы! Это же «Триада»! Межконтинентальная модель, воздушно-подводный трансформер и, скорее всего, военная доработка! То есть там должно быть новейшее оружие – лучевая пушка! Но отсюда, – Тэрч потряс сжатыми кулаками и только что ногой не топнул, – отсюда не разглядеть!

– Что для этого нужно сделать? – спросила Рамичи деловито.

– Сущий пустяк! – отозвался Нэфетис. – Презреть все правила, подняться шумной гурьбой по ковровой дорожке, затоптав ее пылью, и, галдя на всю округу, разглядеть виману со всех сторон. Потом собрать свои пожитки, чтобы отправиться вон из Университета. Можно в обратном порядке.

– Никого нет, – нерешительно произнесла Рамичи, рассуждая вслух. – Я могла бы быстренько…

Она не успела закончить, как Нэфетис буквально взвился:

– Я запрещаю тебе! Запрещаю как твой ведущий!

Сказать, что это сообщение произвело на Рамичи сильное впечатление, значило бы не сказать ничего: она просто остолбенела, впившись в новообретенного ведущего восхищенным взглядом. А Климий, выждав мгновение, будто между прочим задумчиво проговорил:

– У меня тоже есть ведомая. Так вот, к слову, хочу заметить, что тоже возражаю.

– Я нарушу правило, – Таллури не могла преодолеть искушение.

– Таллури, – Климий попытался ее урезонить, – если кто-нибудь заметит, будут неприятности. А если сам гость, владелец виманы, пожалуется, то я даже не знаю, чем это кончится.

– Ничем, – уверенно заключила она, – ведь никого нет. Совсем никого. Я хочу видеть ее вблизи. Тэрч, что и где надо осмотреть для тебя?

Тэрч быстро объяснил, что в носовой части («Вон там, где большой прожектор») должно быть малоприметное углубление, похожее на втянутую каплю.

Ступени, устланные мягким покрытием, круто уходили вверх, туда, где на белокаменной платформе-подиуме стояла черная вимана. Поставив ногу на первую ступеньку, Таллури вдруг испугалась собственной дерзости и чуть было не передумала, но отступать было поздно, а трусить – стыдно.

В это же мгновение налетел порыв ветра, и его легкий удар в спину словно подбодрил, подтолкнув ее вперед. Таллури ухватилась за роскошные перила и храбро поднялась на самый верх.

Она обошла виману со всех сторон – изящная обтекаемая форма, чуть вытянутая носовая часть, сзади под днищем – тяжелые трубы, бликующие на солнце полированным металлом, усики-антенны в верхней части. Со вздохом убедилась, что внутрь не заглянуть: стекла тонированы. Приложила ладонь к борту аппарата – металл нагрелся на солнце, и вимана казалась живым существом: сильным, гордым, уверенным в себе зверем.

Потом Таллури полюбовалась на летящий рисунок-молнию и постаралась запомнить все буквы, начертанные дважды – на левом и правом бортах, убедилась в наличии особого глазка – «втянутой капли» в носовой части, а под конец – сверху помахала рукой всей компании.

Климий подавал ей какие-то знаки. «Вот досада! – подумалось ей. – Чего он хочет? Как просто было бы сейчас пообщаться мысленно!» Впрочем, ведущий вдруг стал делать совершенно ясные жесты: «Немедленно спускайся!», и она пошла к лестнице. Едва ступив на землю, отрапортовала:

– Это просто чудо какое-то! – и с удовольствием сообщила Тэрчу: – Пушка есть! Интересно, чья это вимана?

– Вон того господина, я думаю, – Климий мрачно мотнул головой в сторону университетского входа.

Там, прямо у массивных центральных дверей, стояли три человека. Два бородатых жреца в белых одеждах, а с ними еще один, третий, не похожий на них ничем: высокий, статный, темные волосы схвачены сияющим орихалковым ободом, черный плащ ниспадает с плеч прямыми складками, а под плащом скрещены на груди руки. Бороды нет, но легкая щетина покрывает высокие скулы и волевой подбородок – неприступный вид, жесткое выражение лица, сумрачный, из-подо лба взгляд. Не было нужды гадать, кому из этих троих принадлежит черная как ночь вимана с огненной молнией на борту.

– Лим, кто это? – прошептала Таллури.

– Судя по одежде – военный. И очень высокого ранга, – также тихо ответил Климий. – Лучше нам поскорее уйти.

– А по-моему, поздно. Он нас заметил, а удирать стыдно! – Таллури не намерена была сдаваться. – Мы просто постоим немного, будто не было ничего серьезного. И это правда! Пусть он сам решит, говорить ли с нами.

– Хорошо, – нехотя согласился Климий, – постоим.

Теперь уже было совершенно очевидно, что военный их заметил. Жрецы, разговаривая между собой, обращались и к нему, но он лишь молча кивал и, вполоборота, разглядывал компанию молодежи у подиума. Потом все же повернулся к своим собеседникам, наверное, чтобы попрощаться с ними, так как сразу после этого зашагал к своей вимане.

Климий и Тэрч затеяли вполголоса «непринужденную беседу», Нэфетис сделал вид, что прилежно их слушает, Рамичи, еще не обретшая дар речи, стояла в полном отрешении. И лишь Таллури не отводила взгляда от приближающегося офицера. «Если он видел меня на подиуме, – решительно подумала она, – то пусть знает, что я готова принять его порицание. Если нет – что ж, значит, мне повезло».

Стук его сапог по каменной кладке звучал как слова приговора, но Таллури смотрела на него нисколько не смущаясь. Военный был уже совсем близко и тоже смотрел ей в лицо. Взгляд – внимательный и уверенный – остановился на ее лице, скользнул по висящей на шее плетеной сеточке с макушкой пирамидки внутри, задержался на игрушке и вернулся вверх. Она видела, что чуть приоткрылись его губы, черты лица немного смягчились: он хотел что-то сказать. Но передумал – лишь блеснула на мгновение полоска белых зубов – губы сомкнулись, и лицо обрело прежнее неприступное выражение. Даже цвета глаз теперь не определить: «Какого же они цвета? Штормового моря? Пепла? Свинца?» Офицер прошел мимо. Всего несколько штрихов запечатлелись в сознании Таллури: скрип амуниции, летящий крылом птицы край плаща, дымная седина висков и, ошеломляюще-неожиданно, изысканный, терпкий аромат, который вдруг коснулся глубин памяти, словно пытаясь что-то безуспешно разбудить. Только зазвенела в ее душе струна – свободы и радости! Необъяснимо… Необъяснимо…

Жаль, что она не смогла заглянуть в его глаза. Ей, конечно же, удалось бы узнать об этом человеке нечто очень важное! Необычное и важное.

Поставив сапог на первую ступеньку, офицер остановился на мгновение, обернулся и коротко бросил через плечо:

– Минимальное безопасное расстояние – двадцать локтей.

Его голос звучал глухо и низко, как рокот далекой грозы.

Климий немедленно потянул ее за рукав, и она отступила на несколько шагов назад вместе со всеми.

Сухое шипение входного люка, щелчок замка – каменная платформа дрогнула-загудела, вбирая в себя вибрацию запущенного двигателя, и через несколько секунд, осыпанные мелкой пылью ударившей в них воздушной волны, пахнувшей горячим металлом и озоном, они могли видеть в небе лишь абрис удалявшегося черного аппарата.

Помолчали.

– Трансформеров такого класса, – невозмутимо завел Тэрч, – всего несколько штук во всей Атлантиде. Радиус полета – без ограничений. Взлет – от стелющегося до, как вы видели, вертикального. Для пилотирования этих аппаратов требуются высокий профессионализм и опыт. Хотя, как вы опять-таки видели, достаточно одного человека. И я должен особо отметить…

– Тэрч, – бесцеремонно перебила Таллури, – а что означает слово, написанное на его борту?

– Я не разглядел. Но это в любом случае всего лишь так называемое «личное имя машины». В нем нет технической информации. Его дает на свой вкус владелец виманы.

– Я нарисую, вот, – она нагнулась и прутиком вывела на земле, как запомнила, несколько букв, слева направо.

– Ты написала не в том порядке, мы пишем справа налево, – уточнил Тэрч. – Но в целом правильно. Только вот здесь и здесь – точки, а тут надо чуть длиннее, под строку. Имя этой виманы – «Торнадо».

– Что это значит?

– Торнадо – это такой смерч. Очень мощный, почти непредсказуемый и совершенно неуправляемый.

– Странное имя для летательного аппарата, – заметил Климий.

– А по-моему, ничего: красиво, звучно, сильно, – возразил его брат.

– И мне кажется, что красиво, – обрела наконец речь Рамичи.

– Тэрч, а что ты хотел особо отметить?

– Я?

– Ну да, ты сказал: «И я должен особо отметить…» Что?