Текст книги "Хомут на лебединую шею"

Глава 4
Друг не дремлет

Едва Варька выскочила за дверь, как Гутя взревела, точно реактивный двигатель:

– Аллочка!! Срочно иди, проследи за Варей. Присмотри, как бы с девчонкой чего не случилось. Темно уже на улице.

– А чего это сразу я? – донеслось из комнаты.

– Если ты сейчас же не поднимешься, я завтра же сообщу твоим женихам, что у тебя семеро детей!

Аллочка вскочила так стремительно, что не успела Гутя закрыть рот, а сестра уже стояла при полном параде.

– Сейчас же я найду нашу Варвару и приволоку домой! Что это за новости – с котом на улице таскаться?! – гундосила она.

– Не надо, пусть Варя погуляет, ей сейчас полезно. Просто незаметно приглядывай, чтобы, не дай бог, чего не вышло.

Варька выскочила из подъезда и, засовывая кота поудобнее за пазуху в куртку, хвастливо ему сообщала:

– Если бы ты видел, Матвей, как ловко я вытянула у Фомы ключи от гаража!

Коту было глубоко плевать и на ключи, и на гараж. Он вообще не одобрял такой прогулки, ну и какой тут воздух, если приходится задыхаться под курткой! Матвей настырно пытался высунуть морду из воротника, даже попробовал пролезть через рукав, но ничего не вышло.

– Ты сильно не крутись. Должен понимать, если бы я просто так вышла, за мной увязался бы Фома, а он мне сейчас совсем не нужен. Сиди тихо, сейчас через стройку пойдем. Вдруг там собаки.

Гараж находился совсем рядом, только пугало путешествие через стройку. Поколебавшись, Варя уже хотела было повернуть назад. Однако представила себе, как завтра Фома снова заведет свою машину и поедет неизвестно куда. А у нее, у Варьки, отгулы, между прочим, не резиновые. Значит, надо все же стройку обойти.

До гаража оставалось совсем немного, когда Варька уловила за спиной шаги. Они были почти неслышные, но она поняла – кто-то за ней крадется. Обернуться назад не хватало смелости. И место было такое, что кричи, не кричи… И еще кот… Варька прибавила шаг. Она попыталась сделать вид, что ничего не боится и вообще просто прогуливается… Но преследователь не анализировал ее поведения, а грубо накинулся на нее сзади и зажал Варьке рот. Конечно, она к такому исходу дела была готова, поэтому даже особенно не удивилась. «Только бы Матвея не тронули», – мелькнула у девушки мысль, и она распахнула куртку, пусть бедняга бежит.

Дальше все произошло в одно мгновение. Кот бежать не захотел, а прыгнул Варьке на плечи, а потом ошалело кинулся на хозяйкиного обидчика. Злоумышленник ругнулся и чем-то стукнул Варьку по голове. Скорее всего кулаком. Варьке было очень больно, но сознания она не потеряла. Мужик рванул Варьку к себе и куда-то потащил. Варьке было очень неудобно пятиться, быстро перебирая ногами, она извивалась ужом, пыталась даже укусить мерзавца, но хватка бандита была железная. Варька слабела.

– А-а-а-а-а! – Воздух разорвал чей-то крик, и Варькин похититель, смачно выругавшись, девчонку выронил. Варвара треснулась о землю.

Неизвестно откуда взявшаяся на месте происшествия, Аллочка вопила Тарзаном и от души лупила злоумышленника по голове длиннющей доской. Бандиту явно стало не до Варьки. Унести бы только ноги самому. Но Аллочка так просто мужиков не упускала. Изловчившись, она приложила его доской особенно удачно, потому что мужик бессильно рухнул на землю…

– Алла! Сдурела! Ты его убьешь! – кричала Варька, оттаскивая разбушевавшуюся Аллочку от ее жертвы.

Тетка на миг остановилась, потом двинула носком сапога скрюченное тело и презрительно процедила:

– Вставай! И беги отсюда. Эта девушка, между прочим, замужем. Если ты хотел меня похитить, так я сзади шла, надо было смотреть лучше. Пошли, Варя.

– Ничего себе! Да ты его убила! – чуть не плакала Варька. – Эй! Вы дышите? Давайте дышите! Кому говорят!

– Дай-ка, я ему скажу, – отодвинула племянницу Аллочка и наклонилась к пострадавшему.

Увидев перед собой бульдожье личико, мужик вскочил и ринулся, петляя зайцем и огибая кучи строительного мусора, куда-то в сторону. Потом, видимо, опомнился и повернул назад. И только тогда Варька заметила неподалеку темную машину, то ли «Жигули», то ли старенький «Москвич». Машина фыркнула и резво унеслась вдаль.

– Вот гад, – с сожалением проговорила Аллочка. – Тебя чего на стройку понесло?

– Так это… Матвей выскочил и пропал. Ты постой здесь, меня покарауль, а я поищу его. Ты не боишься?

– Кто? Я? Ты же видишь, это меня все боятся. Беги, Матвей, наверное, в подвал спустился.

Матвея и правда не было видно. Варька вмиг скумекала, что, раз уж Аллочка толчется на стройке, можно успеть добежать до гаража. Сейчас с Аллочкой не страшно, и Варвара храбро шагнула вперед, полная решимости сломать эту мужнину машину.

Ломать не делать. С поломкой Варя управилась за десять минут. Ездить она, конечно, не умела. Мать купила ей машину, но вот деньги на обучение в автошколе все никак не могла выкроить. А потом Варька благополучно выскочила замуж за Фому, и супруг прочно уселся за руль. Водить «Жигули» Варька так и не научилась, но вот поднимать капот, включать дворники и пристегиваться ремнем – другое дело. Когда-то, еще в пору знакомства, Фома обучал жену этим премудростям. Таким образом, дернуть ручку, отвинтить и выбросить какую-то гайку она могла. Управившись, Варя выскочила из гаража, с трудом заперла железные ворота и принялась во все горло звать кота:

– Матвей! Матюша! Где ты?! Матюша, иди сюда!

– Чего орешь? Он уже полчаса у меня на руках трясется, – раздался совсем рядом голос Аллочки. – Надо же, так котенка напугать, изверги!

– Маленький мой, напугался… – засюсюкала Варька.

– Если б не твое интересное положение, задала бы я тебе перцу – шататься в такое время по стройкам! – ворчала Аллочка, выбираясь на ровную дорожку.

– Мы все в интересном положении.

– Да типун тебе на язык! – испуганно воскликнула Аллочка, и женщины заспешили в подъезд.

Едва Варька вошла в дом, как тут же поняла, как сильно она испугалась. В глаза будто налили воды, в носу защипало, и ком в горле не давал дышать.

– Ой! Что это с вами? – испуганно всплеснула руками Гутиэра, увидев изрядно потрепанных родственниц.

– На нас… на… пали… – разревелась в голос Варвара.

Она не могла бы точно сказать, что было причиной таких бурных слез – пережитый испуг или обида на противного Фому. Неизвестно. Однако слезы лились, как из худого крана. Варька слышала, как мать в тревоге тормошила Аллочку, а тетка довольно рассказывала:

– За мной мужик охотился, чего непонятного. Наверное, горец, у них там принято воровать невест. Не верите? Да когда я его лупила, он чуть не плакал, говорил, что только хотел меня похитить, я, мол, мечта всей его жизни…

– Не верю! – басил Фома, но Аллочка не сдавалась:

– Меня хотел похитить. Потому как побоялся, что я, богатая, за него не выйду.

Варька готова была поклясться, что никаких разговоров с бандитом Аллочка не вела. Но, пока девушка плескалась в ванне и успокаивалась, Аллочка, похоже, сумела убедить в правдивости своего рассказа всех, даже Варьку. Да и сама в это уверовала.

Фома сейчас был вежливый, нежный и обходительный да тошноты.

– Варя, – с улыбкой во весь рот проговорил он, когда жена чуть успокоилась. – Пойдем, пойдем в комнату. Поговорим. Может, ты мне что-то расскажешь, а?

«Еще чего! Я и не подумаю тебе говорить, что сломала машину. Сам узнаешь», – мстительно подумала Варька и поплелась на кухню, где Матвей уже успокаивался куском мяса.

Худоногов Адам Антипович был печален. Все шло не так, как планировалось с самого начала, и надо было срочно выправлять положение. Да где тут, когда от помощника – Толика Мотина – никакого проку! Худоногов сидел в маленькой комнатушке, где раньше проживал Мотин, а теперь в ней сделали штаб-квартиру. Толик, конечно, поначалу упирался, говорил, что уже не в том возрасте, чтобы жить с родителями… Пришлось его убеждать, в конце концов он проникся планами Худоногова и съехал. И вот все эти планы – псу под хвост. Но Адам Антипович так легко не сдастся, он вернет все. Ему теперь больше ничего не остается.

– Толик! Толян, черт возьми!

В комнату вбежал запыхавшийся Толик, толкая впереди себя почтенную бабусю.

– Вот, Адам Антипович, как вы и просили!

– Будьте здоровы, – вежливо поздоровалась бабушка, сложив руки на круглом животе.

Худоногов наморщил лоб, припоминая, что такое он просил, и, не вспомнив, уставился на Толика.

– Ну как же не помните? Вы мне всю неделю жужжали, что нашему офису необходима секретарша, по совместительству – техничка. Вот я и нашел.

– Эта бабуся – секретарша? – изумился Худоногов. Ей-богу, Толику ничего нельзя поручить.

– Да нет же, она скорее техничка. Но… Адам Антипович, чего уж там, у нас для секретаря и работы-то особенной нет, – юлил Толик.

– А видимость?! – накалялся Худоногов. – Приедут ко мне представители, их что – эта бабуся встречать будет?!

– А и встречу, кого тебе встречать-то надоть? – не оробела старуха. – Чегой-то я – чаю людям не подам? Конечно, юбку до пупа надевать не стану, а в остальном-то и-и, милай, я лучшее любой молодухи управлюсь.

Худоногов вытянул шею и сглотнул, дернув кадыком.

– Нам не нужны ни секретарша, ни техничка. Мы уже всех приняли, – решительно сообщил Худоногов бесстрашной бабке.

– А чего тогда меня уламывали? Токо зря к вам на второй этаж перлась. Сами не знают, чего хотят, – ворчала бабка, покидая комнатку.

Худоногов не поленился, вскочил и самолично закрыл за бабусей дверь на ключ.

– Ладно, оставим наш штат в покое, – остывая, проговорил Худоногов. – Ты, Толян, мне скажи, почему у тебя рожа такая непредставительная? Ну прямо бандитская рожа! Свежий конкурент бичам на помойке! – с новым приступом раздражения вопрошал шеф. И в самом деле, у помощника была премерзкая физиономия – помятая, с кровоподтеками, с оплывшим, багровым синяком. – И почему опять ничего не получилось с той девчонкой? Ты же столько времени следил за ней, в окно пялился, говоришь, что все расписание их семьи назубок выучил. В чем дело? Силы не хватило? Или ума?

Толик, конечно, догадывался, что шеф не будет его лобызать за вчерашний прокол, но чтобы так гневаться…

– Да я чуть не погиб вчера на этой стройке! На меня накинулась эта толстая гарпия… как ее… Аллочка, кажется. Она же меня чуть не пришибла до смерти! Это хорошо, что я быстро бегаю! Да еще удачно машину прихватил. Старикана одного колеса, он ее на стоянку не ставит, все деньги экономит. Так на ней каждую ночь молодняк по городу наяривает. Вот вчера и мне пригодилась, замок-то там – тьфу!

– Идиот! Ты уже и так наколбасил, еще и машина! А если бы тебя какой мент остановил да документиками поинтересовался?!

– А если бы не машина, я бы вчера точно живым не удрал! И был бы вместо меня молодой труп, между прочим, похороны за ваш счет, как мы и договаривались.

Худоногов призадумался. Дело, в которое они влезли по самые уши, оказалось не таким простым, но Фому надо было брать. Это он первый подошел к трупу того драгоценного мужика, даже пытался оказать ему первую помощь, а значит… А значит, только он может вернуть Худоногову деньги, власть, могущество. Вчера Толик пытался похитить Варвару, жену Фомы. За нее муж бы отдал все, но похищение сорвалось из-за какой-то психованной бабы. Следовательно, сейчас надо идти другим путем. И Толик пойдет! Он не остановится ни перед чем. Даже перед убийством. Худоногов так решил.

– Давай попробуем по-другому. Надо внедриться в их семью, – мелькнула свежая идея у шефа. – Ты ввинтишься туда под видом жениха этой самой… как ее? Аллочка? Вот, под видом ее жениха.

– Ни за что! – отчеканил Толик, побледнев. – Лучше я застрелюсь. У меня и пистолет есть. Я купил, большие деньги отдал.

– Напрасно тратился, будешь выкаблучиваться – я тебя сам пристрелю. И совсем бесплатно, – грозно доложил Худоногов, и Толик, икнув, согласился.

Оказывается, следить за собственным мужем дело весьма не простое. Даже если ты не работаешь. Варя и не представляла себе, сколько мелких неудобств несет с собой слежка за супругом! С самого утра надо было собираться и делать вид, что она идет на работу. На работу, кстати, уходить было нельзя, потому как Фома мог в любой момент направиться в гараж, и потом ищи его, свищи. И чего делать? Для начала Варя принялась будить мужа:

– Фом, Фома, вставай, пора на работу! – тормошила она его за нос.

– Мне не надо, я в отпуске, – отбрыкивался ногой любимый.

– Фома, а расследование?! Ты трусишь, Фома! – упрекнула Варька мужа, ожидая бурю гнева, а затем и его окончательное пробуждение.

– Да, Варя, я еще немного потрушу, часика два, а потом… потом, ка-ак осмелею! Варь, иди, ты уже наполовину опоздала, – приоткрыл один глаз безответственный супруг.

Варька уселась на кровать и, всхлипывая, запричитала:

– И что это за жизнь такая… Всех на работу мужья возят, а я, как рабыня Изаура, все пешком…

Муж еще немного понежился под одеялом, потом бодро выпрыгнул из постели и радостно сообщил:

– Ну вот я и выспался! Дорогая, к скольким тебе на работу? У-у! У нас еще прорва времени. Сейчас я тебя мигом домчу.

– Вот спасибо! Только ты сразу и записки свои возьми. Меня завезешь в офис и по своим делам отправишься, правда?

Еще через полчаса воркующая пара подходила к гаражу. Фома залез в машину и вставил ключ в зажигание. Дальше Варька уже не смотрела. Она вышла из гаража и предоставила Фоме самому убедиться, что сегодня ему придется обойтись собственными ногами. Она уже мстительно улыбалась, когда из ворот показалась тупая морда «Жигулей».

– Садись, Варь, а то опоздаем, – распахнул перед ней дверцу автомобиля заботливый муж.

– А… как же… А чего ты так долго возился? – только и смогла выговорить Варя.

– Да у меня проводок от аккумулятора отошел, ничего страшного.

– Точно ничего?

– Ну я же тебе говорю, я уже все проверил, садись.

Не верить мужу Варька не могла. Фома никогда ничего не делает наполовину. Если он разглядел проводок, то и другие неполадки устранил, это уж точно. И стоило вчера столько мучиться!

– Варь, ты чего такая кислая? Случилось что?

– Да нет, что ты, просто… просто боюсь, что опоздала.

Варька не опоздала. Она и не могла опоздать. Фома привез ее в офис как раз к началу работы. Высадил, улыбнулся ласково и смотался.

– Варя?! А ты чего? – удивилась Светочка, встретив ее в коридоре.

Светочка была, как всегда, в приподнятом настроении, сияла улыбкой, а из кабинетов доносился нестройный гул – вольные сотрудники праздновали благополучный вылет шефа к месту учебы.

– Ты же сама говорила – надо прийти, узнать, не отложили ли рейс, – объяснила Варька свое появление в офисе, опечаленная тем, что ее такой замечательный план сорвался.

– Ах, это! – засмеялась Светочка. – Да не беспокойся. Все у него нормально, приземлился и уже отзвонился. Видишь, наши радуются.

– Света! Варя! Девчонки! Присоединяйтесь! Негоже отделяться от коллектива! – неслось откуда-то из недр заведения.

– Пойдем? Все равно работы никакой не будет, – позвала Светлана, и Варька решила, что лучше уж посидеть за столом с коллективом, чем таскаться неизвестно где. Тем более что домой, по ее легенде, возвращаться еще было рано.

Гутиэра поднялась, как только Варя с Фомой выскочили за дверь. Сначала надо было привести в порядок квартиру, потом что-нибудь сварить поесть, а то действительно на бедную Варьку навалили все хлопоты по дому, а девочке теперь нужен покой. Гутиэра после визита Поросюка с жалобой на агрессивность беременной жены твердо решила, что и Варя ждет потомство. Иначе чем объяснить ее беспричинные слезы, плохое настроение и подозрительные взгляды! А если так, Гутя с великой радостью отстранит дочь от домашних хлопот, и тогда хозяйством заниматься придется Аллочке.

– Алиссия! – вошла в опочивальню сестры Гутя. – Алиссия, мне приснился сегодня вещий сон.

Аллочка с интересом выпучила заспанные глаза.

– Сон, говорю, мне приснился. – Гутя уселась к сестре на кровать и мечтательно закатила глаза. – Вот вижу я, будто бы приходит к тебе жених. Красавец: брови! Глазищи! Усищи! Носище… ну да это… словом, приходит он, видит тебя и говорит: «Гутя, отдайте за меня вашу красавицу-сестру, я какие угодно деньги заплачу…» Ну так вот, берет он тебя, значит, за руку и ведет…

– В загс?

– На кухню! Ему же нужно знать, что ты за хозяйка. Чай, не девочка уже. Приводит он тебя, значит, на кухню, а ты… А ты заплакала и говоришь, что, дескать, готовить не умеешь, порядок в квартире наводить не любишь… И вообще хозяйка хреновая, неважная. Он тогда сильно опечалился и говорит – прощай, не будет в таком разе у нас с тобой счастья. Аллочка, я потом всю ночь не могла глаз сомкнуть. Так мне было жалко и его, и тебя.

Аллочка нехотя выбралась из-под одеяла и нащупала голыми ногами тапки.

– Фигня это, а не вещий сон, не расстраивайся, – махнула она рукой. – Нормальная я хозяйка. И яичницу могу пожарить, и пельмени отварить. И вообще нечего и нюнить, мне еще кровать заправлять, пол пылесосить… Из Варьки же теперь какая помощница, теперь все на меня ляжет. Пойдем, Матвей, теперь я тебя кормить буду, ты котлеты ешь?

Гутя облегченно вздохнула, номер с вещим сном со скрипом, но пролез.

Выскользнув из комнаты Аллочки, Гутиэра уселась за телефон и набрала знакомый номер.

– Алло, это Лялечка? Здравствуй, милая. Это я, Гутя. Мне твой бывший жених покоя не дает. Вспомни, пожалуйста, у него не было каких странностей в поведении? – трещала Гутя.

– Это нэ Лялечка! – неожиданно раздался в трубке незнакомый голос с неместным акцентом. – Какая жыних? Какая адрэс?

– Так, понимаете… Он нигде уже не живет… А Лялечку можно к телефону? – испуганно забормотала в трубку Гутя.

– Лала занята, она малчик моет.

– Крокодила? Она сама, одна моет крокодила? – вспомнила Гутя «мальчика», который жил у Лялечки Горшковой в ванне.

Видимо, в трубке обиделись, потому что голос стал грозным:

– Зачем так шутишь, пачему каракадэл? Лала маего сына моет! – рявкнул невидимый собеседник и бросил трубку.

Так. Значит, Лялечка рассталась с одним женихом, потом бросила второго, который достал ее своей рептилией, а теперь завела себе третьего, который успел одарить ее сыном. Ну и темпы!

Не успела Гутя отойти от телефона, как снова разлилась его оглушительная трель.

– Алло! Гутиэра, это ты мне только что звонила? Амеран сказал, – тараторила в трубку Лялечка.

– Да. Я хотела спросить у тебя про Псова, – обрадовалась звонку Гутиэра. – Он не показался тебе странным? Ну, может, что-то предлагал тебе такое, что тебе показалось странным?

– Нет, Гутиэра, он мне ничего не предлагал, а это, как ты сама понимаешь, и есть самое странное. Да, он был совсем ненормальным – столько меня обхаживать и ни на что не решиться! Мерзавец!

– Ляля, а Псов не приносил к тебе продукты? Может, он предлагал тебе откусить от головки сыра или, скажем, от куска мяса?

В трубке раздалось презрительное хмыканье:

– Ты знаешь, Гутиэра, он, может, и предложил бы, если бы у него хватало на это денег. А так… Он все больше сам жевал все, что я ему предлагала. Ой, Гутенька, ты извини, я не могу больше разговаривать, меня Амеран зовет. – И трубка запищала короткими гудками.

Так, интересно, что же это нашло на Псова, когда он встретился с Фаиной? Остальные его знакомые ничего странного в его поведении не замечали. Может, Узлова сама что-то придумала? Ну мало ли… вдруг это не она его выгнала, а сам он от нее ушел. Ведь чего не наговоришь на мужчину, если он тебя бросил!

Гутя все еще глубокомысленно морщила лоб, когда в дверях показалась Аллочка и стала делать странные жесты руками.

– Ты чего? – удивилась Гутя.

– Там… к тебе, – мотнула сестра головой.

В коридоре, гордо вздернув голову, высился солидный, красивый, как Дед Мороз, старик.

– Вы Гутиэра Власовна? – загудел он низким басом.

– Да, это я, а вы… вы по объявлению? – пыталась сориентироваться Гутя.

– Нет, милочка, я не по объявлению! Я по велению сердца, скажем так.

– Очень хорошо, – растаяла хозяйка. – Проходите, пожалуйста. Вот сюда можно пальто повесить. Чайку не желаете?

Старик прошел в комнату, и его голос загремел с новой силой:

– Я не стану распивать чаи с блудницей!

– А мы ее не позовем! – пообещала Гутя и спохватилась: – А вы с чего взяли, что Аллочка у нас блудница?

– А с чего ты взяла, что он про меня? – Ехидное лицо Аллочки показалось из-за двери. Ясное дело – подслушивала.

Высокий старик порылся в кармане и вытащил аккуратно свернутую газету.

– Это вы писали? – строго спросил он, сунув газету Гуте прямо в нос.

«Для прочных семейных отношений требуются мужчины в неограниченном количестве». Ну да. Это Гутя давала такое объявление.

– Это мое, а что вас пугает?

– Это сколько ж тебе мужей надо для прочной семьи?!

– Ах вот оно что. Вы все не так поняли, – с облегчением выдохнула Гутя. – Понимаете, я, в некотором роде, сваха. Ну, знаете, прогресс не стоит на месте, сейчас у всех телевизоры, телефоны, люди реже выходят куда-то, встречаться не получается. Сейчас, как ни странно, очень много одиноких мужчин и женщин. Конечно, те, что помоложе, они себе через Интернет могут кого-то подыскать. И вообще они менее закомплексованы. А вот зрелого возраста люди – им очень трудно. А я помогаю, как могу.

– Ну?

– Что ну?

– И многим помогли? Зрелым? – недоверчиво глянул старик.

– Хвастаться не буду, но на десятке свадеб отсидела. А вы, простите, женаты? А то у меня для вас такая дамочка есть – мечта! Умница, красавица, сын, между прочим, главврач поликлиники. Очень порядочная семья.

Старик понимающе взглянул на сваху:

– Понятно. Значит, сыну-главврачу некуда девать мать, я так понял?

– Не мать, а тещу, – поправила Гутя. – И вообще, с чего вы взяли, что ее непременно надо куда-то девать? Просто Дарья Сергеевна очень современная дама и не собирается просиживать остаток лет, пялясь в телевизор!

– А большой остаток-то? Сколько ей лет?

– Ой, вы знаете, дамам такие вопросы не принято задавать, – заюлила Гутя.

– Понятно. Скорее всего такой возраст свахе называть женихам уже не принято. Ну ладно, спасибо на добром слове, пойду я, – поднялся старик.

Гутя вцепилась в него руками и силой усадила обратно:

– Да вы что?! Кто так женится?! Вы должны хотя бы встретиться! Уверяю вас, это совершенно замечательная женщина. Вы ее только увидите, поговорите – и все. Ваше сердце будет принадлежать только ей!

– А я не собираюсь с ней встречаться. Мне самому жить негде, вот так же мой сын с невесткой ищут мне жен, чтобы с жилплощади спихнуть! Не собираюсь никуда спихиваться!

– Вот и славно! – обрадовалась Гутя. – А вместе с женой у вас еще лучше это получится! И потом, ну разве вам не хочется, чтобы вас кто-то понимал, жалел, уважал, наконец? Наши дети порой не всегда уделяют нам должное внимание. Не выслушают, не просто поболтают, никогда ничего не расскажут! А жена – это же такие благодарные уши! Я понимаю, вас, мужиков, почему-то всегда тянет на молоденьких. Но разве молодая жена сможет оценить вас по-настоящему. Опять же здоровье! О нем уже нельзя забывать. А тут – главврач, совсем бесплатный и всегда под рукой! По-моему, вы зря ерепенитесь. Платите вступительный взнос, и я вам устрою романтическое свидание.

Старик опешил от такого напора.

– Но я не собирался…

– Пока вы соберетесь, бабушка может не дождаться счастья. Давайте, говорите ваши данные. Паспорт у вас с собой?

Точно в тумане пожилой мужчина достал документы и передал их Гуте. Сваха все подробно выписала, взяла чисто символическую сумму денег и приятно порадовала старика:

– Завтра у вас свидание в семь, вы идете на спектакль «Веселая вдова». Я еще сегодня вам перезвоню.

Старик еще немного потоптался и величаво удалился. Гутя же улеглась на кровать, заложила руки за голову и принялась размышлять. Совсем скоро раздалось ее мерное посапывание, но Аллочка еще долго старалась не заглядывать в комнату, чтобы не мешать сестре думать.

Фома сидел в машине и, не переставая, зевал. Вот ведь интересно: стоит только организму узнать, что хозяин в отпуске, как он тут же начинает требовать заслуженного сна. Или хотя бы отдыха на диване. Так ведь нет, хозяин мчится куда-то к черту на кулички! К Матрениной Любови Сергеевне. Как там она писала в объявлении? «Молодая женщина разожжет страсть у мужчины с хорошей зарплатой и с серьезными намерениями». Да уж, будь Фома трижды не женат и даже беден, как церковная мышь, он бы ни за что не клюнул на подобное обещание.

– Какая там страсть, не верю! Небось одни деньги на уме…

Вообще если честно, то Фому сейчас куда больше беспокоила его собственная жена, нежели все невесты Псова, вместе взятые. С Варькой вот уже который день творится что-то непонятное. Конечно, теща шепнула ему на ушко кое-какую свою догадку, но в это как-то не верилось. Фома еще немного подумал и решился на отчаянный шаг – развернул машину и помчался в большой цветочный магазин. Только там можно было приобрести обычную герань за бешеные деньги. Но именно там Варька однажды видела потрясающе крохотное деревце. Маленькое растение в пепельнице привело Варвару в такой восторг, что она долго не могла оторвать от него глаз и даже решила вырастить дома такое же. Называлось это великолепие бонсаи, и, конечно, жене нестерпимо захотелось его купить, но попросить Фому не решалась. Стоило это чудо, как три больших сосны, но сейчас даже цена Фому не останавливала: Варьке было не по себе, и муж должен был показать, как тонко он ее чувствует. Пусть порадуется. Фома подъехал к магазину и выложил продавцу половину отпускных. Хозяин магазина упаковал деревце в бумажный пакет, и счастливый покупатель с улыбкой представил себе, как будет сегодня прыгать вокруг него Варька.

Вскоре его машина подкатила к дому той женщины, что в свое время предлагала страсть состоятельным мужчинам, к которым примкнул и бессовестный Псов. Ведь, насколько Неверовы успели узнать, состоятельным Назара Альбертовича назвать было никак нельзя…

– Только деньги на уме у этих легкомысленных особ, – ворчал Фома, поднимаясь на этаж к Матрениной Любови Сергеевне.

Едва Фома нажал на звонок, как дверь с шумом распахнулась и на площадку высыпала целая стайка детишек в ассортименте.

– Видать, ошибся, не только деньги, – буркнул себе под нос Фома, а у детей спросил: – Вашу маму как зовут, ребятки?

– Мама Люба, – быстро ответила девчушка лет шести.

– Замечательно, а где я могу ее увидеть?

– А она в магазин пошла, скоро придет, – дружно защебетали дети. – Если вам хочется, вы можете подождать…

– Мама обещала скоро прийти?

– Ага, минут через двадцать, – сообщила высокая девочка.

Фома думал недолго. Он пообещал еще зайти и быстро сбежал со ступенек.

Он пока еще не подумал, что ему такое сказать, чтобы Матренина распахнула перед ним душу. Сейчас как раз подвернулся случай, чтобы наладить контакт, ведь ничто так не трогает сердце матери, как внимание к ее детям. Поэтому минут через двадцать Фома уже поднимался на знакомый этаж с увесистым тортом в руках.

Любовь Сергеевна еще не вернулась, но Фому, естественно, детишки встретили уже достаточно дружелюбно. Они поволокли гостя вместе с тортом на кухню, недвусмысленно притащили большую тарелку и сунули ему в руки нож.

– Дяденька, а что у вас в коробке? Это торт, да? А вы его один будете есть? А к нам когда другой дяденька приходил, он тоже торт приносил, – тараторили малыши.

– А какой дяденька приходил? – насторожился Фома, пытаясь разрезать тупым ножом веревочку на коробке.

– А такой, лысый. У него еще на спине шерсть растет, – охотно поясняли дети. Однако дальше про шерстяного дяденьку ничего узнать не удалось: в дверь позвонили, и вся ватага понеслась в коридор.

В коридоре послышалось шушуканье, и в кухню впорхнула ярко накрашенная дама, с кучей пакетов и сумок с продуктами.

– Здравствуйте, а вы кто? Что-то я вас не узнаю… – быстро взглянув на торт, жеманно заулыбалась она.

– Я к вам… так сказать, поговорить, – начал Фома.

– А, ну так это никогда не поздно! Вы подождите, я сейчас борща наварю. Посидим, поедим, потолкуем, – приветливо отозвалась женщина, не забывая кокетничать. Ее руки запорхали над столом, ловко вытаскивая из пакетов рыбу, макароны, тушку курицы и что-то там еще.

Фома представил, сколько времени уйдет на приготовление борща, и замотал головой:

– Нет-нет, если можно, вы делайте, что вам нужно, а я буду с вами говорить.

– Да и правда, рот-то у меня не занят, можно и поговорить, – звонко рассмеялась она, повязывая фартук. – А эту свою коробочку уберите куда-нибудь, она мне мешает.

Фома вскочил и снова принялся за шпагат.

– Давайте, вы сами, а? Я уже полчаса бьюсь с этой веревкой! Это я вашим детям принес. У вас их сколько, если не секрет?

– Вы себе не можете представить!.. Ребята! Идите, я вам торт разрезала! – Женщина сноровисто расправилась с тортом и разложила куски по тарелкам. Дети прибежали, схватили свои тарелки и с гиканьем унеслись в комнату. – У меня пятеро! Прекрасная цифра! Вы не находите?

Фома не видел ничего особенно прекрасного в цифре пять, но согласно закивал головой.

– Так что вы хотите? Предложить мне руку и сердце? Или только сердце, потому что рука у вас, я вижу, уже окольцована? – опять кокетничала хозяйка, ловко отсекая голову рыбине.

– Я хотел спросить у вас про Псова. Что у вас с ним было? – ляпнул Фома и тут же мысленно отругал себя за бестактный вопрос.

Матрениной этот вопрос идиотским не показался. Закинув голову, она от души расхохоталась.

– Милый незнакомец! А вы ревнуете? С ума сойти! Мы еще почти незнакомы, а вы уже так дико меня ревнуете! Успокойтесь, к Псову нельзя ревновать, он человек не моего уровня! Вы же видите меня, разве я смогла бы связать свою судьбу с каким-то дремучим Псовым!

– Да, я вижу, конечно, не могли. И все же, как вы с ним познакомились?

Любовь Сергеевна в это время чистила картошку, и из-под ее пальцев проворно выползала тоненькая змейка кожуры. Но женщина не обращала внимания на змейку, ее внимание занимал только гость, руки же сами делали привычную работу.

– Ой, это прямо фельетон! Был у меня одно время постный период – ну нет мужчины, и все! А вы ведь сами видите – у меня дети, а детям нужен отец. Подала объявление в газету. Просила откликнуться состоятельного мужчину. Боже мой!.. Вас как зовут?

– Фома.

– Боже мой, Фома! Кто только не откликнулся! Мужики шли косяком! И хоть бы один состоятельный! Ну, ясное дело, я всех стала посылать… В общем, я им всем отказывала. Прошло время, и очередь желающих иссякла. И только решила дать новое объявление, как заявился Псов. Тут уж я меньше капризничала. Ведь Псов был такой представительный, обходительный. Короче, я пригласила его к себе. Детей-то сразу ему не стала показывать. Мы с ним раза три встретились, и только потом я Ваньку своего, средненького, от мамы привела. Привела, усадила за шахматы и пообещала, что, если он из себя знатного шахматиста изобразит, подарю ему сто рублей. Когда Псов пришел, я его в комнату проводила, на сына киваю, посмотри, мол, сынулю никак от шахмат оторвать не могу. Псов на Ваньку уставился, а Ванька деньги усердно отрабатывает: «Я, говорит, знаю, что конь буквой Г ходит, а если ему буквой Д пойти?» И задумчиво так на Псова смотрит. Еще через день я Таньку привела. Сказала ей: «Татьяна, ты у меня будешь гимнасткой. Раза два ногой дрыгнешь, будет у тебя отец!» А она, шельма, еще фыркнула: «На фига мне отец? Ты бы мне лучше сто рублей дала. Ваньке вон за шахматиста давала!» Ну, одним словом, я детей готовила к визитам Псова как надо. Однажды, в очередной его приход, я его как следует накормила, и тут он мне вдруг говорит: «Люба, у меня к вам одно дело…» Ну, я чувствую, что сейчас предложение станет делать. Он заметался по комнате, потом успокоился и говорит: «У меня к вам, Люба, небольшая просьба…» Поднялся и в коридор вышел. А оттуда как заорет! Оказывается, он притащил какие-то продукты, видно, хотел меня угостить. А дети… они залезли в эти пакеты и съели его провизию. Я просто возмутилась: стоит ли орать на детей из-за каких-то продуктов! И вообще! Чего ему не хватало-то? Убежал. Больше не возвращался, каков мерзавец, правда?