Текст книги "Полуночная ведьма"

Часть II

Глава 10. Добро пожаловать в Пропасть

Для похода в Пропасть Морриган пришлось пробежаться по магазинам. Задача перед ней стояла вполне очевидная – как можно меньше походить на охотницу, которая вздумала наведаться в убежище заклятых врагов. Или, если быть точней, тех, кто считал ее врагом по определению.

В юности Морриган отдавала предпочтение готическому стилю, пусть и выраженному не в платьях в пол, а в практичных брюках, топах и водолазках. И, разумеется, черному цвету. В последние пару лет едва представляла себя без белого костюма охотницы. Но ее всегда манил броский, яркий стиль, и в особенности – шелковые платья всех оттенков красного. Будучи наемницей, рано сбежавшей из дома, Морриган едва ли могла позволить себе подобное облачение. Потому неудивительно, что она остановила выбор на обтягивающем платье до колен глубокого винного оттенка. Вдела в уши длинные серьги и, взглянув в зеркало, удовлетворенно хмыкнула. Никому и в голову не придет заподозрить в ней наемницу.

В кожаную сумку поместились оба филактерия, зеркала, набор длинных свечей в коробке, пахучие травы, чехол с эликсирами и верная плеть-молния. На этот раз дверь Морриган заперла магической печатью. Кто знает, сколько времени уйдет на поиски бокора?

Дэмьен ждал снаружи. Прислонился к стене дома, скрестив руки на груди. Челюсти сжаты так, что обозначилась четкая линия, прищуренные глаза изучают прохожих, гуляющих по вечернему Кенгьюбери.

– Давно здесь не был? – поинтересовалась Морриган.

Отступник стрельнул в ее сторону коротким взглядом, но ничего не ответил. Она фыркнула. Не больно-то и хотелось вести светскую беседу. Ее мысли сейчас всецело принадлежали Клио… и тому, куда они направлялись.

Пропасть. Пристанище отступников, сбежавших от наказания Трибунала или практикующих полуночных ведьм и колдунов, которые хотели творить чары, не попадаясь на глаза служителям закона. Убежище отщепенцев, отбросов цивилизованного общества, ставящего рассветную магию во главу угла и избегающего магии полуночной. Общества, которое боялось нарушать запреты.

Морриган с детства слышала разные байки о Пропасти, не существующей ни на одной карте Кенгьюбери. То ею провозглашали некий храм, окруженный столь мощными чарами, что делали его совершенно невидимым для посторонних глаз. То Пропастью назывались канализационные тоннели, в которых прятались отступники – пожалуй, самая беспомощная из всех возможных версий. Если обитель беглых колдунов можно было найти, просто спустившись под землю, почему ни Трибунал, ни Департамент еще этого не сделали?

И только Бадб, которая в обличье ворона путешествовала по всему Кенгьюбери, проникала в самые секретные и темные его уголки, и, оставаясь незамеченной, подслушивала людские разговоры, смогла приоткрыть для дочери завесу тайны. В Пропасти, в отличие от тщательно контролируемого Трибуналом Кенгьюбери, в отношении полуночных чар царила полнейшая вседозволенность. Судя по долетающим до вороньих ушей слухам, там действовали иные законы. Ни агентов Департамента, ни трибунов – правосудие вершили короли города. На поддержание чар, защищающих Пропасть от вторжения чужаков, уходили огромные силы, но только так можно было сделать ее надежным убежищем, гарантируя колдунам-отступникам свободу и безопасность.

Даже душа Бадб в эфемерном теле ворона не сумела проникнуть сквозь барьер, оберегающий полуночную обитель. Что самое любопытное, каждый день вход туда менял местоположение. Прикрытая иллюзией дверь в Пропасть пряталась то в бухте на юге города, то на черном рынке, умело маскирующемся под обычный, где из-под прилавка торговали амулетами с запрещенными чарами вроде тех, что мастерил Райан Клэнси.

Иной раз выбравшиеся в Кенгьюбери колдуны приводили Леди Ворон к неприметному домику, который, по всей видимости, принадлежал одному из посвященных в тайны Пропасти. Затем колдуны плели странные, незнакомые Бадб чары, и иллюзия развеивалась, открывая лестницу вниз. Что находилось там, у подножья, Леди Ворон увидеть так и не смогла. Когда она в обличье чернокрылой птицы решила нырнуть вниз, больно ударилась о пол, сомкнувшийся над головами исчезнувших.

Неудивительно, что колдуны-отступники так трепетно хранили тайну своей обители. Тем поразительней, что Морриган – охотнице, наемнице, получающей заказы на поимку полуночных колдунов напрямую от Трибунала, выпала возможность увидеть легендарную Пропасть. Главное, чтобы Дэмьен не обманул, натравив на нее одержимых местью отступников. От этого зависели жизни двух людей – и самой Морриган, и Клио. И если Морриган еще могла представить себя в мире теней, в этой мерзлой безжизненной серости, и в краткие моменты в мире живых – в обличье ворона, змеи или волка… Для Клио такой участи она не желала.

– Для нуждающейся в помощи девушки ты нарядилась идеально, – с одобрительной усмешкой заметил Дэмьен.

– Не хами, – бросила Морриган.

Он оттолкнулся от стены.

– Дай руку. Нужно поставить печать.

– И что? Она полностью заблокирует мою полуночную магию? А если мне будет угрожать опасность?

Что-то странное таилось в его пристальном взгляде.

– Раньше же ты как-то справлялась. Сама сказала, для Трибунала ты – законопослушная рассветная ведьма.

Дэмьен был прав, и это злило. Но не признаваться же в том, что долгие пять лет полуночной магии она не касалась вовсе. А коснувшись, вспомнила, каково это. Каково на высшем уровне владеть столь разрушительной, столь опасной силой. А после вынуждать себя ограничиваться силой чистой, священной… и способной лишь созидать.

Морриган проворчала что-то неразборчивое.

– Не хочу, чтобы ты убила кого-то из моих знакомых или друзей. Или отдала в жертву своей богине охоты. Или что еще вы, полуночные ведьмы-охотницы, делаете с людьми.

Морриган закатила глаза. При других обстоятельствах она бы показала Дэмьену, что значит насмехаться над ведьмой… и охотницей. Увы, она пока еще нуждалась в нем.

Дэмьен коснулся ногтем ее кожи у локтя, повыше спрятанных сейчас личностных татуировок. Вслед за прикосновением пришла жгучая боль. Стиснув зубы, Морриган терпела. Таким, как он, ни в коем случае нельзя показывать свою слабость. Даже вполне оправданную. Дэмьен водил пальцем по коже, и на ней прямо на глазах проявлялся причудливый узор из золотистых линий, сотканный из рассветной магии. Огамическое письмо[11]11
  Огамическое письмо – письменность древних кельтов и пиктов, распространенная на территории Ирландии и Великобритании. Оригинальное, геометризованное письмо, структурно близкое скандинавским рунам.


[Закрыть], когда-то в прошлом – тайнопись друидов.

Морриган озадаченно нахмурилась. Знак, который Дэмьен своей магией рисовал на ее коже, она уже видела. Такие печати Трибунал ставил полуночным колдунам, находящимся в ожидании суда. Загвоздка в том, что просто увидеть ее однажды недостаточно. Морриган сама могла по памяти нарисовать печать, вот только заставить ее действовать не сумела бы. Откуда отступник знал, как вдохнуть в огамические знаки силу?

– А теперь я завяжу тебе глаза.

Не успела она и рта раскрыть, как на лицо опустилась черная повязка, плотно закрывшая глаза. Мелькнуло машинальное: «Хорошая иллюзия. Ткань, как настоящая». Чуть запоздало пришло возмущение.

– Мог бы и предупредить!

– Я предупредил, – невозмутимо отозвался Дэмьен. – Разве нет?

Морриган резко выдохнула через ноздри. Ничего, терпеть общество бесцеремонного отступника осталось недолго.

Поскольку Дэмьен, совершенно не беспокоясь о реакции прохожих, накинул на нее иллюзию прямо посреди улицы, а затем еще несколько шагов вел вперед, придерживая за локоть, она понятия не имела, где прятался вход в Пропасть и что сделал Дэмьен, чтобы его открыть. Когда повязка слетела, превратившись в тонкую нить остаточной рассветной энергии, Морриган уже находилась в Пропасти.

Она ожидала увидеть подземные тоннели, путаную сеть пещер или даже каменную громаду иллюзорного форта. Но реальность превзошла все ее ожидания. Перед Морриган раскинулся огромный город, самый необычный и поражающий воображение из всех, в которых ей, странствующей наемнице, довелось побывать.

Над ее головой больше не было неба – лишь толща земной тверди. Вверх поднимались гигантские скальные столбы, на которых стояли каменные дома всех форм и размеров. Некоторые дома были вырублены прямо в скальной гряде, сталактитами свисающей с потолка подземелья. Туда явно не попасть без особых чар… или крылатого средства передвижения.

Разбитый на островки, связанные между собой перекинутыми через пропасть мостами, подземный город казался многослойным – некоторые островки имели несколько ярусов, соединенных друг с другом каменными лестницами. Ступени уходили вниз, туда, где чернела пропасть, очевидно, и давшая название этому странному месту. В центре, на обособленном островке, отгороженный от всех окрашенной мраком бездной высился настоящий замок.

Света здесь хватало. Его обеспечивали пять небольших солнц, парящих в «небе» подземелья. По одному на каждую из частей Пропасти, включая и замок в самой ее сердцевине.

– Вау, – коротко резюмировала Морриган.

Усмехнувшись, Дэмьен направился вниз по ведущей к подножию города лестнице. Перила совсем тонкие, перепрыгнешь – и отправишься в долгий полет до самой бездны. Морриган порывалась спросить отступника, что находится внизу, но передумала. Была уверена, что он не ответит. Все-таки в Пропасти она – лишь незваный гость.

После сотой ступени она сбилась со счета и просто с интересом озиралась по сторонам. Еще одна лестница, теперь уже наверх. Перейдя по перекинутому через пропасть мосту, они достигли одного из островков. Морриган застыла, разглядывая башню, изрешеченную вытянутыми стрельчатыми окнами, в которых мелькали человеческие фигуры. Башня возвышалась над протяженной площадью, шумной и многолюдной. Казалось, здесь было больше народа, чем на главной площади Кенгьюбери.

Жители Пропасти оказались весьма колоритны. За несколько минут пребывания в подземном городе Морриган успела увидеть леди в шляпке с перьями и платье с длинным шлейфом, который придерживала измученная служанка; дикарку в рваной юбке, с обнаженной грудью и костяными бусами на шее; беловолосую незнакомку в простом платье, к которой жался внушительных размеров волк, и худого как скелет бритоголового колдуна с совершенно белыми глазами и лицом, украшенным узором из синей краски. Стучали о каменную кладку каблуки дам, и одетых по последней ирландской моде, и облаченных в старинные одеяния вроде платьев с кринолинами или балахонов с низко надвинутыми на лоб капюшонами.

Аромат дорогих духов… и одуряющий запах полыни. Полуночный осколок явил плотное облако тэны, повисшее над головами горожан. Никому и в голову не приходило развеивать ее. Да и вряд ли здесь вообще бывали такие, как Морриган – умеющие чувствовать и распознавать тэну.

«Абсолютная вседозволенность», – вспомнились ей слова Бадб.

Наверное, это очень соблазнительно.

Остановившись в центре площади, Дэмьен развернулся к Морриган и насмешливо сделал приглашающий жест.

– Добро пожаловать в Пропасть.

С трудом удержавшись от того, чтобы в очередной раз не закатить глаза, она поинтересовалась:

– Ты ведь не первый год здесь живешь, верно? Тогда ты должен знать хотя бы одного бокора.

– Может быть, – пожал плечами Дэмьен. – Ну пока.

Он развернулся и попытался затеряться в толпе прохожих. Морриган от такой наглости остолбенела. Она привыкла, что мужчины охотно идут ей навстречу, но Дэмьен, хоть и провел ее в Пропасть, к судьбе Клио остался совершенно равнодушен. Впрочем, отчасти Морриган его понимала. Кому, как не ей, знать: доброта в этом мире выжить не поможет, а вот эгоизм – лучший способ достичь своих целей, не отвлекаясь на чужие проблемы.

Вот только Дэмьен еще не знал, что от Морриган Блэр избавиться не так-то просто.

Она догнала его, ловко лавируя на высоченных шпильках между спешащими куда-то людьми. Уже протянула руку, чтобы коснуться затянутого в кожу плеча, но вовремя вспомнила неконтролируемую вспышку то ли чар, то ли эмоций. Ускорив шаг, поравнялась с ним.

– Чего ты хочешь? – отрывисто спросила Морриган.

– Что, прости?

Своего она добилась: Дэмьен остановился.

– Мне нужен бокор, – заставляя себя проявить терпение, вкрадчиво сказала она. – А ты знаешь, где его искать. Так скажи мне.

– Ты ведь не отвяжешься, да? – мученически вздохнул он. – Будешь преследовать меня в кошмарах? Или что вы, ведьмы, творите на досуге с невинными людьми?

– Ты живешь в Пропасти. Ты больше моего знаешь о ведьмах. Да и менее невинного человека, чем ты, представить сложно, – парировала Морриган. – А теперь, будь добр, сэкономь нам обоим время. Просто скажи мне, где искать бокора.

– Слушай, ты мне надоела, – устало бросил Дэмьен.

Она задохнулась от возмущения. Испепелить бы зарвавшегося нахала на месте! Заодно и репутацию безжалостной полуночной ведьмы подтвердит.

Жаль, но ей все еще требовалась помощь проводника. Если бродить по Пропасти и приставать к прохожим с вопросами, рано или поздно кто-нибудь заинтересуется, кто она такая. Один взгляд на татуировки на руке, и о ее профессии узнает вся Пропасть.

– Дэмьен… – голос Морриган звенел от тщательно скрываемого гнева.

– Я не люблю охотниц, ясно? – резко оборвал он. – Свою часть сделки я выполнил. Ты мне уже задолжала. Больше с тебя взять нечего.

– Чего ты хочешь? – не сдавалась она. Не бывает такого, чтобы человека нельзя было подкупить. – Денег? Магии? Я могу поделиться с тобой частью своей силы.

– Чтобы ты оставила меня в покое. Вот чего я хочу.

Засунув руки в карманы кожаной куртки, Дэмьен направился прочь.

Морриган смотрела ему вслед, закипая от злости. Пришлось призвать на помощь всю силу воли, чтобы не наслать на отступника какое-нибудь проклятие. Она медленно разжала руки, сами собой сжавшиеся в кулаки. На ладонях отпечатались полукружья ногтей.

«Ты, Дэмьен Чейз, только что нажил себе врага».

Глава 11. Охота Морриган Блэр

Морриган не могла отождествлять Пропасть с родным Кенгьюбери, слишком уж подземный город выглядел иным и… чужим. Чуждым. Она сама была здесь чужой. Взгляды прохожих жгли затылок, кто-то и вовсе откровенно ее рассматривал. Ускорив шаг, Морриган нырнула в проулок между двумя домами с покатыми крышами. Выглянула из своего укрытия и несколько мгновений просто наблюдала за людьми.

Или не совсем людьми…

Мимо, звонко цокая копытцами, прошла красивая женщина в коротком изумрудном платье с пышными рукавами и глубоким вырезом. В верхнем мире глейстиг были вынуждены или носить платья в пол, или прикрывать козлиные ножки вуалью иллюзии. Во всяком случае, в Ирландии. Как с правами Зеленых Дев обстояло на их родине, в Шотландии, Морриган не знала.

Однако в Пропасти и глейстиг, и плещущаяся в пруду неподалеку мерроу, морские девы с чешуйчатой кожей и рыбьим хвостом, и волосатые карлики-гроганы, трудолюбивые домашние духи, и фуки, проказливые, зловредные гоблины, могли чувствовать себя спокойно и свободно в том обличье, в каком были созданы природой и богиней-матерью.

Что же до верхнего мира, Трибунал не просто разрешал существам древней крови пользоваться чарами трансмутации, он обязывал их с формулировкой «чтобы не приводить в смущение человеческих существ». Морриган в этом чудилось явное нарушение прав и свобод носителей древней крови. К несчастью для последних, с Трибуналом им приходилось считаться – их было куда меньше, нежели людей.

Первое, что требовалось Морриган, чтобы не выделяться из толпы – соответствующий наряд. Большинство жителей Пропасти одевались так, будто собрались на карнавал или пересмотрели иллюстрированных книг о колдунах и ведьмах прошлых столетий. Разумеется, женщины, питающие страсть к роскошным нарядам, особенно отличились: высокие воротники, глубокие декольте, пышные юбки или юбки с разрезами, оголяющие стройные ноги. Некий коктейль из современной моды и моды прошлых эпох.

Несмотря на раннее взросление, бунтарскую жизнь вольной, что подразумевало пусть безрезультатное, но обучение боевым искусствам и владению оружием в Гильдии Охотников, и наемничью жизнь, в глубине души Морриган считала себя леди. Именно стремление быть леди вопреки всему и заставило ее подойти к вопросу выбора наряда с особым рвением.

Черный атлас с кружевами – лучший выбор для вечернего выхода молодой ведьмы. Подол она опустила до самых пят, но спину оставила оголенной, все равно в подземном городе царила вечная весна. Взбила руками волосы, алой вуалью иллюзии тронула губы, очерчивая контур, подчеркнула глаза и скулы, прибавляя себе пару-тройку лет. Теперь ни один мужчина не сможет перед ней устоять. Даже к чарам прибегать не придется. Бросив мимолетный взгляд в зеркальце, она усмехнулась.

Берегись, Пропасть. Морриган Блэр вышла на охоту.

С самоуверенностью пришлось повременить, когда стало ясно, что она понятия не имеет, куда идти и кого, собственно, обезоруживать своим обаянием. Не кричать же на каждом углу: «Эй, кто поможет мне найти бокора?»

Первым делом стоило раздобыть информацию. Морриган отыскала гостиницу и сняла комнату – кто знает, на сколько дней придется задержаться. Владелицей оказалась молодая молчаливая девушка с тяжелой копной рыжих волос. То ли гостиница досталась ей по наследству, то ли иллюзией сбавила себе несколько лет.

В Ирландии магия иллюзии (или, более научно, трансмутация) делилась на несколько ступеней, которые строго контролировал Трибунал. Первая, наипростейшая ступень, позволяла вносить лишь легкое изменение в собственную внешность, добавляя красок, но не затрагивая черты лица – то, что назвали макияжем. Либо обновить интерьер, вроде невинного разукрашивания обоев и обивки дивана… или смены цвета огня зажженных свечей.

Благодаря второй ступени можно было создавать предметы мебели из воздуха (увы, исключительно нематериальные и весьма недолговечные) и изменять фигуру, к чему охотно прибегали представительницы прекрасного пола. Но, как и любые чары, иллюзия не могла существовать вечно и требовала постоянной подпитки. Желая визуально постройнеть, женщины или тратили огромное количество энергии на поддержание иллюзии, или запасались экфо, если их собственного резерва не хватало и на бытовые (куда ж без них), и на трансмутационные чары. Тут уж приходилось выбирать: или тренировать силу воли и худеть естественным путем, или тратить немалые деньги на экфо для поддержания чар.

А вот третья ступень, позволяющая незначительно изменять и корректировать черты лица, относилась к «пограничной» магии. Формально признавалась рассветной, но применять ее можно было только после официального разрешения Трибунала и нанесения на кожу соответствующей печати, подделать которую, по слухам, было почти невозможно. Применишь чары третьей ступени самовольно – получай выплеск тэны и пущенных по следу ищеек, которые доставят тебя прямиком на суд.

Чтобы получить разрешение на трансмутацию третьей ступени, нужно договориться об аудиенции с одним из младших трибунов, выложить кругленькую сумму, предъявить личностные татуировки, которые прогонят по базе Трибунала, доказав тем самым, что не скрываешься от Департамента, а меняешь внешность исключительно для эстетики… В общем, та еще морока.

А уж четвертая ступень – полное изменение обличья – и вовсе была официально запрещена. Не удивительно: позволь Трибунал людям изменять внешность по собственному желанию, и добрая половина отступников никогда не попалась бы в лапы правосудия.

Но если уж Пропасть жила по своим собственным законам, то владелица гостиницы вполне могла применить и третью, и четвертую ступень иллюзии и на самом деле оказаться беззубой старухой. Это заставило Морриган задуматься: как, оставшись без надзора Трибунала и Департамента, город, где нет разделения на полуночную и рассветную магию, еще не скатился в абсолютную анархию. Неужели короли города и впрямь были способны держать жителей Пропасти – на минуточку, отступников – в узде?

Неулыбчивая хозяйка «Подземелья дракона» (то еще, надо сказать, название для гостиницы), показала Морриган комнату. На все попытки ее разговорить отвечала односложно и без особой охоты. Явно подумала, что перед ней новоприбывшая отступница, скрывшаяся в Пропасти от всевидящего ока Трибунала, но облегчать ее положение не спешила. Морриган ничего не оставалось делать, как, недовольно поджав губы, замолчать и оставить неразговорчивую хозяйку в покое.

Пришлось искать новую потенциальную жертву ведьмовских чар.

На первом этаже располагался небольшой ресторанчик. Его Морриган заметила краем глаза, когда вслед за владелицей гостиницы поднималась в комнату. Прежде чем отправиться туда, чуть подкорректировала внешность. Кожа вокруг глаз покраснела, подводка расплылась. Создалось впечатление, что Морриган безутешно рыдала не меньше получаса. Она хмыкнула, довольная проделанной работой. Образ только что попавшей в Пропасть отступницы, потерянной, одинокой, отчаянно нуждающейся в чьей-то помощи – то, что ей сейчас нужно.

Народу в ресторане было мало, наверняка большинство из них – постояльцы гостиницы. За стойкой бара прекрасная ланнан-ши с распущенными по плечам золотыми волосами лениво потягивала кровь из высокого бокала. Морриган едва удостоилась ее мимолетного взгляда. Жизненные силы «чудесная возлюбленная» высасывала только из мужчин.

Выкрашенные в багряно-красный деревянные столы, в тон им стулья с высокой резной спинкой и кажущиеся в полумраке черными стены… Колоритное местечко, но назвать его уютным язык не повернется. Больше всего Морриган позабавили светильники в виде распахнутой драконьей пасти, из которых периодически вырывались языки пламени. Занятная отсылка к названию «Подземелье дракона». В таком случае и столы могли бы сделать из камня.

От мыслей об интерьере ее отвлекли шепотки за спиной – заплаканная девушка мало кого оставила равнодушной. Сочувствие и жалость – один из мощнейших рычагов воздействия. К нему Морриган прибегала редко, предпочитая делать ставку на силу, но здесь, в обители сильнейших полуночных магов, она не в самой выигрышной позиции.

Только сейчас Морриган поняла, что на ее руке по-прежнему красуется печать, не позволяющая призывать полуночную магию. А чертов Дэмьен Чейз исчез…

Ладно. По одной проблеме за раз.

Морриган села за свободный столик и попросила большую чашку кофе у худенькой официантки в черном платье с оранжево-красным передником. Подумав, добавила к заказу шоколадное пирожное. Множество девушек заедают свои маленькие и большие трагедии чем-то вкусным, как будто сахар способен волшебным образом залатать душевные раны и избавить от бед. Морриган к этой категории не относилась, предпочитая выпускать пар и залечивать нервы удачной охотой, взмахом хлыста и парочкой умело сплетенных чар, но постояльцам «Подземелья дракона» знать об этом было не обязательно.

Для достоверности пару раз шмыгнув носом, она принялась безрадостно ковырять ложечкой невообразимо сладкое пирожное. Изображать муку на лице даже не понадобилось. Чтобы прогнать эту жуткую сладость, каждый кусочек приходилось запивать хорошим глотком кофе. Вот он был сварен на славу – крепкий, с горчинкой.

Ждать, пока в расставленные сети кто-то попадется, долго не пришлось. Когда к ней за столик подсела румяная пышнотелая блондинка (вот кто точно не считал нужным пользоваться иллюзией), Морриган с несказанным облегчением отставила в сторону тарелочку с пирожным.

– Новенькая, да? – В больших голубых глазах плескалось сочувствие. – Как зовут? Я Нора, если что.

– Морри, – мысленно кривясь, отозвалась она.

На какие только жертвы не пойдешь, чтобы получить необходимую информацию. Своенравной ведьме по имени Морриган не так-то просто втереться людям в доверие, а вот плаксе Морри…

– Будем знакомы! – радостно откликнулась Нора и тут же посетовала: – Народ в Пропасти непростой. Особо и не поговоришь.

А поговорить оживившаяся блондинка явно любила, и на сей раз своей жертвой выбрала «бедняжку Морри». Впрочем, та была совсем не против.

– А тебя кто вниз провел?

Ах, ну да. Входы в Пропасть обычным людям так просто не открываются.

Морриган внимательнее присмотрелась к Норе. Ни подозрительности, ни настороженности, лишь бесхитростное любопытство. Но расслабляться не спешила: за свою жизнь она встречала достаточно людей, что лишь притворялись простаками ради достижения собственных целей. Такие «перевертыши» могут оказаться опасны. Лучше быть начеку.

– Знакомый. – Морриган решила не слишком увлекаться враньем. Одна ложь непременно порождает другую. – Пришлось хорошо ему заплатить, но оно того стоило. Иначе… сама понимаешь.

Нора шумно вздохнула.

– Уж как не понимать.

Морриган ожидала расспросов, что она натворила такого, из-за чего пришлось скрываться от Трибунала в Пропасти. Даже успела придумать легенду, однако Нора молчала, крепко задумавшись о чем-то своем. Видимо, чтобы задавать подобного рода вопросы, нужно достичь определенной степени взаимного доверия.

Будто очнувшись, блондинка покосилась на недоеденное пирожное.

– Хочешь? – предложила Морриган, кивая на десерт. Призналась с тяжелым вздохом: – Кусок в горло не лезет.

Нора попросила у проходящей мимо официантки новую ложечку и радостно подвинула к себе пирожное. Очевидно, уровня их отношений для такого оказалось вполне достаточно. Морриган передернула плечами, но увлеченная пирожным Нора не заметила ее жеста. Пока десерт стремительно исчезал с тарелки, она размышляла, как бы разузнать у новой знакомой, где найти бокора. Начать решила издалека, чтобы не возбуждать лишних подозрений.

– Ты знаешь, тот знакомый, о котором я тебе говорила… У нас непростые отношения. – Что правда, то правда. – Он и помочь-то мне согласился только из-за денег, и то торговался до последнего. Пришлось выложить почти все свои сбережения.

Нора понимающе фыркнула.

– Тоже мне, удивила. В этом городе люди душу готовы продать, если хорошо заплатят. Говорят, некоторые выходцы из Пропасти сговариваются с продажными трибунами, вызнают, на кого те охотятся, приходят к ним и предлагают убежище. За кругленькую сумму, естественно. А отступникам-то деться некуда, если Трибунал уже у них на хвосте! Вот и отдают все до последней монеты.

Морриган удивленно покачала головой, записывая в памяти услышанное. На всякий случай.

– В общем, я это к тому, что в Пропасти я как слепой котенок, – печально продолжила она. – И Дэмьен, мой знакомый, исчез, прежде чем я успела хоть что-то у него разузнать. Сказал, что, если захочу его отыскать, надо обратиться к какому-то бокору – он что-то вроде посредника. Вот только имени я не запомнила.

Не самая ловкая ложь, но терять драгоценное время, окольными путями подбираясь к интересующей ее информации, Морриган не хотела. Ее младшую сестру словно распилили напополам, и обе ее половины – и душа, и тело – оказались заперты в сферах. Слишком жестокая участь для такой светлой девушки, какой была Клио.

Морриган мысленно дала себе пощечину. Какая Клио и какой всегда будет.

Нора облизнула ложку и с сожалением посмотрела на пустую тарелку. Сосредоточенно нахмурилась.

– Бокор? А свой Дом он не называл?

– Дом? – осторожно переспросила Морриган.

Впервые в распахнутых, по-детски наивных глазах Норы появилось нечто похожее на подозрительность.

– Твой проводник тебе что, вообще ничего не рассказал?

– Я же говорю, он исчез сразу, как только привел меня сюда, – как можно небрежнее бросила Морриган и едва удержалась от стихийного желания потереть печать Дэмьена.

Нора помолчала.

– Честно говоря, я слышала о бокорах, но по именам их не знаю. И к каким Домам они принадлежат, тоже. – Видя непонимание на лице Морриган, охотно пояснила: – В Пропасти большинство жителей, кроме одиночек, добровольных или вынужденных, входят в какой-нибудь Высокий Дом. Чаще в качестве союзников… м-м-м, адгерентов [12]12
  Адгерент (лат. adhaerentis) – единомышленник, сторонник.


[Закрыть] – так их называют. Потому что от лордов, на самом деле, осталась жалкая горстка. Они любят, знаешь ли, уничтожать друг друга. Особенно в борьбе за титул короля Пропасти. Не советую, кстати, стоять у них на пути. Сыновей и дочерей Высоких Домов – прямых наследников лордов – больше, но и среди них идет постоянная вражда.

– Лорды? – озадаченно переспросила Морриган.

– Главы Высоких Домов. Только они имеют право так называться. Их сыновья и дочери, адгеренты Дома – нет.

Короли города, лорды Высоких Домов… Морриган покачала головой. Впрочем, стоило ли удивляться? Пропасть – не город, а театральная постановка с красочными декорациями, тончайшим слоем пафоса, точно сверкающая позолота, и ноткой высокомерия.

– То есть даже если я не родственница главы Высокого дома, то могу стать его частью? – уточнила она. Любопытная вырисовывалась перспектива.

Нора снисходительно фыркнула.

– Если докажешь лорду, что можешь быть Дому полезной. Ну а тем, у кого ни особого ума, ни сильного дара, приходится существовать вне Высоких Домов. Или образовывать их жалкие подобия. За таких, как мы, никто не заступится, некому дать нам крышу над головой, работу, новые чары и все такое прочее. Приходится выкарабкиваться самим.

Морриган не торопилась ободрять приунывшую Нору. Через пару дней она не вспомнит ни имени, ни лица словоохотливой блондинки. Но вот информация из ее уст вышла прелюбопытная. Бокоры – невероятно сильные колдуны, способные повелевать жизнью и смертью, а потому наверняка в качестве адгерентов вхожи в тот или иной Дом. Осталось только выяснить, в какой именно.

Она поднялась, не сразу осознав, что Нора продолжает говорить – сетовать на свою нелегкую долю.

– Прости, мне нужно прилечь, – бросила Морриган, прерывая жалостливый монолог.

Губы растерявшейся блондинки сложились в идеальную «О».

– Л-ладно. Да, конечно. Тебе непросто сейчас. Первый день в Пропасти, все такое. Встретимся как-нибудь здесь?

– Да. Как-нибудь.

Теперь, когда Морриган выжала из Норы все, что могла, интерес к ней был безвозвратно утерян. Она поднялась в комнату и устроилась на подоконнике со сферой с душой Клио в руках.

– Потерпи еще немного, малышка, – прошептала Морриган, хоть и знала, что сестра ее слышать не может. – Я обязательно что-нибудь придумаю. Обещаю.