Текст книги "Душа к душе"

– Похоже, что так, – отпираться было бессмысленно.

– Конечно так! Ты бы себя видела! Улыбка до ушей, а глаза блестят так, как уже давно не блестели, – ответила Катя.

Как по мне, так Тим был самым лучшим, с кем мне когда-либо доводилось встречаться. Все в нем было так, как мне мечталось, снилось, виделось. Именно таким должен был быть мой принц на белом коне. Собственно говоря, он им и был. Вот только неустроенный быт очень быстро съел все то, что называлось любовью. Месяц под одной крышей – и у нас уже вагон и маленькая тележка претензий и обид. Может быть, мы тогда поторопились? Может быть, не стоило рубить с плеча?

– Ну так что? Позвонишь ему? – отвлек меня от душевных терзаний голос Кати. Она уже потягивала свой традиционный латте, а рядом на блюдце красовался знаменитый чизкейк. Удивительно дело, но зеркальное отражение этого заказа стояло и передо мной, и это притом, что я ненавижу сырные десерты и терпеть не могу латте с карамелью.

– У меня нет его номера, я была так зла, что не только выбросила в окно его вещи, но и стерла все номера и сообщения, – призналась я. Перед глазами вихрем пронеслись картины того времени, и мне стало стыдно за то, как я себя вела, за то, что говорила, за то, что была глуха к чужим словам… А Катя мне тогда много чего говорила, многое из чего имело смысл не только выслушать, но и взять на вооружение.

– Ну это и не удивительно, – судя по тому, как хитро улыбнулась Катя, она тоже вспомнила что-то из моего не самого приятного прошлого. – Ладно, что было то было, проехали. Вот его номер.

Она протянула мне свой мобильный телефон, где под именем Тимоха были записаны его мобильный, рабочий и домашний номера. Информация была слишком полной для людей, не особо ладящих в прошлом и уж точно мало чем связанных сегодня.

– На случай обострения твоей очередной паранойи хочу сразу сообщить, он до сих пор не женат, у него нет детей и он ни с кем не встречается, – продолжала сыпать ценной информацией Катя, разделываясь с десертом. – И с прошлого понедельника он работает на меня.

По образованию Тимофей Гринев был экономистом, однако по своей профессии, на сколько мне известно, так и не проработал ни одного дня. Отдавая своего сына на такую специальность, родители пророчили ему будущее в какой-нибудь крупной, и желательно международной консалтинговой компании. По мнению отца Тима, это была именно та работа, которой должен заниматься мужчина. «Сидишь себе в офисе, перебираешь бумажки, консультируешь недотеп, а тебе за это денежка капает,» – любил говорить Василий Петрович, рисуя в своем воображении будущее единственного сына. Мне от этих рассказов было смешно, а Тим очень стеснялся. Нам оставалось только гадать, откуда у мужчины, всю жизнь проработавшего на тракторе в поле, могут быть такие амбиции. Спрашивать об этом родителя лично я не решалась из уважения к старшим, а Тим молчал, не желая нарываться на грубость. Василий Петрович порой и без оснований мог так крепко выругаться, хоть уши затыкай, а если кто-то ему перечил или, не дай бог, затевал спор, то финал этого поединка, было бы сложно предсказать даже Нуне.

– А кем он работает? – спросила я, потому что, сколько бы я ни думала, но бизнес Кати, а она уже около пяти лет владела несколькими магазинами автозапчастей, никак не вязался с тем, чем когда-либо занимался Тим.

– Моим замом! – ответила Катя, будто ждала этого вопроса.

Несколько месяцев назад, когда я осталась без работы, денег, стабильности, это место предлагалось мне. Тогда мне показалось, что Катя придумала его специально для меня, потому что ей было меня жалко и она искренне пыталась мне помочь, понимая, что снова в долг я не попрошу. Но, похоже, я ошибалась, и ей действительно был нужен зам. На душе стало как-то не по себе, считать себя особенной было приятно.

– И чем же он занимается?

– Да всем сразу, – бросила Катя, допивая свой кофе. – Я решила отойти от автомобильной темы, хочу попробовать кое-что новое. Но не будем бежать впереди паровоза, как выгорит, так сразу и обмоем!

Кто бы что ни говорил, но в бизнесе Катя была как рыба в воде. Она нашла лучшее и уж точно более выгодное применение своему диплому. Увлеченная в детстве работой учителя средних классов, Катерина Шиндова поступила в педагогический институт, который вскоре экстерном закончила по специальности «преподаватель математики». Правда, к тому моменту ей уже был нужен только диплом, нежели путевка в районную или даже городскую школу. Романтика в несколько тысяч тенге ее больше не прельщала. Ее ждала совсем друга жизнь, жизнь настоящей бизнес-леди, которой она и стала за эти годы.

– Ну, так что звонить-то ты будешь ему?

– Не буду.

– А зачем номер телефона тогда взяла?

– На всякий случай!

– Да, некоторых даже могила не исправит, – сказала Катя, убирая в сторону телефон.

Махнув рукой, она подозвала к нашему столику официанта и попросила счет, после чего смерила меня холодным взглядом. Повисло молчание – наэлектризованное и недоброе. Прикусив губу я отвернулась к окну. На улице было людно и шумно.

– Какой такой всякий случай? – процедила она, продолжая сверлить меня глазами. – Я думала, ты, как любой нормальный человек, умеешь делать выводы, учиться на своих ошибках, но, видимо, все это не про тебя! За свое счастье нужно бороться, а получив, держать его не только руками, но и ногами и не подпускать никого ближе пушечного выстрела.

– Приму к сведению. Как только у меня в жизни появится такое счастье, я сразу вспомню твою речь, – продолжала гнуть свое я.

– Угу, а Тим – это кто? Слушай, я не собираюсь лезть в ваши с ним отношения, он попросил твой мобильный телефон – я дала. Его телефон у тебя теперь тоже есть. Вы взрослые люди, так что разбирайтесь с вашей любовью-морковью сами. Только без обид, но я не хочу быть снова твоей жилеткой в этом вопросе.

– Буду иметь в виду.

***

«Гордость – качество, за которое нужно держаться или от которого стоит избавиться? Она помогает жить или все-таки мешает? Еще пару лет назад ответ на эти вопросы был для меня так же очевиден, как два плюс два, но сегодня это то, о чем стоит подумать…

Думаю, истина где-то посередине. Есть вещи, которые терпеть нельзя ни от кого и ни при каких обстоятельствах. Нельзя терпеть насилие, как психологическое, так, тем более, физическое. Увы, сегодня женщины нередко прощают своим мужчинам не только измены, но и рукоприкладство. Однако, сколько бы мы, женщины, не пытались оправдать своего мужчину, нужно четко знать одно: поднял руку единожды, сделает это вновь. При этом он может сколько угодно клясться в любви и одаривать цветами. Побои прощать нельзя! Нельзя изо дня в день стучаться в дверь, которую закрыли перед вами. Вот в такой ситуации действительно нужно иметь хотя бы каплю собственного достоинства, хотя бы грамм гордости, чтобы не бегать за мужчиной, которому вы безразличны.

Но, как я уже сказала, истина где-то посередине. И гордость может как помогать не совершать ошибок, так и губить людские судьбы. С детства нас, девочек, учат тому, что мы не должны делать первый шаг, мы должны быть скромны и сдержанны в своих желаниях. Возможно, кого-то учили другому, но, думаю, это скорее исключение чем правило. Продолжают воспитывать нас и дамские романы, которые хотя бы раз в жизни в руках держала каждая девушка. Ознакомившись с несколькими подобными книгами разных авторов, можно прийти к выводу, что свою героиню, если отбросить в строну внешние данные, все писатели списывали с какой-то одной женщины, ведь это, как правило, молодая, образованная, скромная, умная и хорошо воспитанная барышня с горделивой осанкой. И мы, девочки, эту модель подсознательно держим в голове, это тот идеал, к которому мы так или иначе стремимся. Но то, что красиво выглядит на бумаге, не обязательно так же красиво и правильно в жизни. Все-таки реальность сильно отличается от книжных историй, и если в книге гордая героиня в конце концов встречает свою любовь, то в жизни гордость зачастую плохой советчик в сердечных делах. Если вы со мной не согласны и можете это доказать личным примером, то признаюсь: я вам завидую! Вам повезло и вы встретили настоящего героя из женского среднестатистичного романа: решительного, надежного, любящего и внимательного человека. Очень хотелось бы, чтобы таких мужчин было больше, но, мы имеем то, что имеем…

Поссорившись с мужчиной, даже в том случае если он был сто раз прав, женщина все-таки ждет, что именно он сделает первый шаг к примирению. И здесь важны не столько слова извинения, сколько сам факт того, кто же сделал этот чертов первый шаг. В лучшем случае конфликт забывается и влюбленные вновь начинают как ни в чем не бывало общаться. Но это тоже скорее исключение, чем правило. А вот частый, если не сказать хрестоматийный, пример. В большинстве своем женщины отходчивы, тем более по прошествии какого-то времени, обиды забываются, если это была, конечно, какая-то мелочь, с которой можно жить дальше, злость проходит и в этот момент в душе образуется пустота. Мы уже за это время успели сто раз прокрутить в голове сцену конфликта и, возможно, даже пришли к выводу, что были не правы. Но одно дело – признаться в этом себе, и совсем другое ему, своему мужчине. Признать свои ошибки и сделать первый шаг на примирение не просто, куда проще продолжать стоять в позе и… ждать. Ждать день, два, три, неделю, месяц и даже год, а то и годы. Думаю, не ошибусь, если скажу, что каждая из вас, моих сегодняшних читательниц, хотя бы раз в жизни становилась жертвой своей же гордыни. И ладно, если это случилось в самом начале вашего жизненного пути и вы смогли перелистнуть эту страницу и идти дальше с легким осадком в душе. А что если это был ваш последний вагон? Вот тогда это по-настоящему страшно. Ужасно потом всю жизнь жить с чувством того, что счастье было от вас всего в нескольких шагах, но вы не сделали ни одного. Кто когда-то совершил такую ошибку и сделал выводы, теперь уже живет по принципу «лучше сделать этот первый шаг, чем не сделать и жалеть об этом всю жизнь»…

Я дважды перечитала статью и гордо поставила под ней свою подпись, после чего взяла телефон и позвонила Тиму.

***

В комнате было темно, яркий свет луны мягко освещал нашу с Ба спальню. Интересно, который час. Вокруг было очень тихо, так как никогда обычно не бывает. Холод обдал все мое тело. Стало как-то неуютно. Надо встать и закрыть окно. Я попыталась приподняться, но что-то сильно сдавило мне горло. Сдавило так, что я невольно вытаращила глаза, пытаясь разглядеть своего невидимого обидчика. Хотелось кричать, но с губ сорвался только сдавленный стон. Я проснулась.

Вокруг было все так же темно и прохладно, а я очень крепко сжимала в руках свой крестик. Похоже, я сама себя душила. Закрыв окно, я снова легла в кровать и, укрывшись пледом, уснула под ровное сопение Ба.

Утром я проснулась со странным осадком в душе. Вроде ничего не приснилось, а состояние как после кошмара. Интересно, это важно для Нуне? Ответ я получила едва успев переступить порог кабинета.

– Дура! – взвилась она, подпрыгивая на месте. Ее глаза вспыхнули безумием. – Контакт установлен! Что бы это ни было, оно вышло на связь, и это здорово! Сама себя душила?! Щас! Много на себя берешь, дорогуша!

Нуне с каждым днем нравится мне все меньше. Я искренне скучаю по Ноне, девушке, которая бы никогда не назвала меня ни дурой, ни уж тем более дорогушей. Она продолжала что-то говорить, но вернувшаяся головная боль теперь было единственное, что меня занимало. Порывшись в сумке, я нашла сильное обезболивающее, и взяв сразу две большие капсулы, запила их остывшим кофе.

– Ты меня слушаешь? Ты даже представить себе не можешь, как все это важно! – услышала я Нуне.

Она была права, я уже давно потеряла нить нашей бессмысленной беседы. И на то были вполне понятные причины, которые я не раз уже ей озвучивала. Но мое мнение ее, как и всегда, мало интересовало, и, не дожидаясь моего ответа, она уже кому-то звонила. Я для нее пустое место, и мне это даже нравится.

Нуне все еще висела на телефоне и делала записи под чью-то диктовку в блокноте, когда я встала и вышла в коридор. У меня не было мысли уходить с работы, но то ли Нуне меня утомила, то ли головная боль стала причиной, но в кабинет я не вернулась.

***

За те месяцы, что я работаю в журнале «Монро», мне лишь однажды довелось побывать в этом сквере, а ведь, устраиваясь сюда на работу, я рисовала в своем воображении приятные прогулки именно по этой тихой, почти безлюдной аллее. Сквер был небольшим и, судя по обветшалым скамейкам, мало кого интересовал в верхах, а потому удивительно, как этот оазис сумел выжить в непростое время повальной стройки безликих стеклянных высоток.

Полчаса назад я позвонила Тиму и неожиданно для себя, как впрочем и для него назначила встречу. Это был импульс, мимолетный порыв. И теперь, сидя на скамейке, я продумывала несколько возможных вариантов исхода этой затеи, мысленно пытаясь подготовиться. Однако неожиданная сцена, разыгравшаяся у меня на глазах, заставила прервать мое занятие.

– Хватит чушь молоть! Нечего мне на жалость давить, лучше бы учиться пошла, а не с малолетству по скверам побираться! – отчитывала девочку случайная прохожая. Ребенок отвернулся и, как мне показалось, заплакал, но женщина, видимо, была так черства и глуха, что даже не заметила этого. Зато заметила я.

– Что у тебя случилось? Я могу как-то помочь?

– Вы можете позвонит моим родителям?

– Ты потерялась? – решила уточнить я, понимая что передо мной стоит девочка не старше 10 лет.

– Нет, мне надо позвонить.

– Конечно! Диктуй номер! – скомандовала я, доставая телефон.

– Я не знаю, мы живем в поселке «Ключи». Так сможете позвонить?

– Боюсь, что нет, – ответила я. Я была уверена, что современные дети не только хорошо знают все явки и пароли своих родителей, но имеют в пользовании хоть какое-то средство связи. Эта мысль заставила меня вновь оценивающе осмотреть девочку. Она была чисто и опрятно одета, а потому на попрошайку точно не походила. А может быть, это новая модель мошенничества? Сейчас она войдет ко мне в доверие, а потом стукнет по голове и убежит с сумкой и украшениями? Мысль шальная и, уверена, совершенно необоснованная. Однако в современном мире нужно быть готовым ко всему. С каждым днем мы становимся все черствее и безразличнее к чужой беде. Ритм жизни не позволяет нам остановиться и вникнуть в проблему, ведь куда проще и легче отмахнуться и пойти дальше не оглядываясь. Я так не могу и не хочу. – А как ты в городе оказалась?

– Я приехала на конкурс и потеряла деньги, которые мне дали на дорогу…

«Ну вот, началось», – пронеслось в мыслях.

– Сколько тебе нужно на проезд?

– 150 тенге, – протянула она, опуская взгляд.

– Держи и больше не расстраивайся, – приободрила я, протягивая ей 500 тенге. – Этого хватит на дорогу и на бутылку воды.

Глаза ребенка просияли, и сто раз поблагодарив меня, она побежала в сторону автобусной остановки. Да, возможно, она сейчас, окрыленная легкой добычей, пойдет и дальше заискивающе смотреть в глаза случайных прохожих в поисках наживы, но я не хочу так думать о ней и вообще о людях. Несмотря на то что меня часто обманывали и даже предавали, я продолжаю верить в лучшее.

– Не ожидал тебя так скоро увидеть, ты же сказала, что у тебя завал на работе, – прервал ход моих размышлений Тим, целуя меня в щеку в знак приветствия. От его прикосновения у меня по телу пошла дрожь, напрочь выбивая из головы все мысли.

– Сама не ожидала, что так получится, – честно ответила я, глядя ему в глаза. В глаза, в которые могла смотреть часами, пленили они меня своим серебром и сейчас. Он совсем не изменился: джинсы с потертостями на коленях, майка, легкий льняной пиджак, который мы вместе покупали для его первого собеседования. На мгновение мне показалось, что не было этих лет разлуки и мы по-прежнему вместе. Но это не так…

– Как у тебя дела? Как Марья Михайловна? Ненавидит меня, наверное.

– Нет, с чего ей тебя ненавидеть? Она всегда к тебе испытывала симпатию, не думаю, что наше расставание как-то могло повлиять на это.

– Ну я же не оправдал ее надежд. Хотя, может, она и не надеялась на наш брак…

– Какая теперь разница? – говорить о прошлом было неприятно.

– Ты права. Читал недавно твою статью, ты изменилась.

– В смысле?

– Журнал, психология. Никогда не думал, что тебя это может заинтересовать.

Какой кошмар, он читал мои тексты. Кто бы мог подумать, что Тим, сын тракториста, экономист по образованию, никогда раньше не интересовавшийся печатными изданиями, держал в руках женский журнал «Монро». Сейчас, наверное, сидит и жалеет меня, я же призналась на всю страну, что одна, и еще расписала, как мы, одиночки, выходим на охоту. Наверное, только после того, как прочел этот дурацкий текст, и попросил у Кати мой телефон. И на встречу сейчас пришел – одолжение мне сделал. Как же я тебя ненавижу! И как я могла поверить в то, что ты по мне скучал, что действительно хотел встретиться… Все такой же лживый, как и раньше!

– Ты чего это замолчала? Обиделась, что ли? – спросил Тим, озорно улыбаясь и щурясь от солнца.

– Время идет, люди меняются! Но ты особо не обольщайся, я научилась не мешать работу с личным, поэтому это просто статьи, а не исповедь моей души.

– У тебя кто-то есть?

– Ты все такой же! – взвилась я, сдерживать эмоции уже не было сил. – Прочитал мою статью, и тебе меня жалко стало? Но ты это совершенно зря! Чихать я хотела на твою жалость и заботу! Себя лучше пожалей, раз за это время так никого и не смог найти, а обо мне не беспокойся! У меня все отлично!

Сидеть я больше не могла. Хотелось бежать куда глаза глядят. Мне было больно, обидно, и я чувствовала, как глаза наполняются слезами. Только этого мне не хватало. Я должна быть сильной во что бы то ни стало. Незаметно смахнув предательскую слезу, я ускорила шаг, потому что слышала его шаги позади. А ведь мне так хотелось верить в сказку, верить в то, что судьба дает нам второй шанс.

– Лана, подожди! Ты все неправильно поняла! – сказал Тим, хватая меня за руку. – Чего это ты так взвилась? Я ведь только спросил…

– Прекрати эту комедию играть, я на это больше не куплюсь! Как ты заметил, я изменилась, и поскольку доверчивой и по уши влюбленной в тебя дуры тут больше нет, думаю, бессмысленно продолжать этот разговор и вообще когда-либо встречаться, – выпалила я, из последних сил сдерживаясь, чтобы не сорваться на крик. – Так что счастливо оставаться, и продолжай читать мои статьи, может, что новое узнаешь…

Я резко развернулась на каблуках и ощутила острую боль в руке. Тим крепко сжимал мой локоть, впиваясь в мою кожу своими сильными пальцами. Я постаралась вырваться из этих оков, но он ловко развернул меня так, что я чуть не упала ему на грудь. Смахнув непослушную прядь волос с лица, я вновь встретилась с ним взглядом.

– Слушай, я, наверное, чего-то не понимаю, но при чем тут жалость и все остальное? – Тим пристально смотрел мне в глаза, и я чувствовала, как сердце бешено забилось в груди. Дыхание стало таким глубоким, будто мне не хватало воздуха, мне хотелось, чтобы этот миг был вечным. Неважно, что нас больше нет, что он пришел сюда из жалости. Сейчас для меня было важным то, что испытывала я. А мне хотелось одного – прижаться к его груди, ощутить жаркий поцелуй на губах. Он что-то говорил, я слышала его голос, но не более того. Я давно его простила. Простила и забыла все обиды, слезы и разочарования. Я только что поверила незнакомой девочке и, быть может, сделала доброе дело – помогла ей вернуться домой. Так какого черта, я не могу дать еще один шанс самой себе?

Не знаю, кто начал, но уже через мгновение мы целовались. Страстно и неистово, словно подростки. Его губы жадно атаковали мои, и я еле стояла на ногах. Весь мир перестал для меня существовать. Я не знаю, сколько бы еще мы могли так стоять посреди аллеи, целовать и ласкать друг друга, если бы не проходящая мимо старушка.

– Бесстыжие! Ни стыда, ни совести! – проворчала она, проходя мимо.

– Простите, – оторвавшись от моих губ, брякнул Тим вслед уходящей бабульки. Мне стало смешно, и мы еще минуту, смотрели друг другу в глаза и смеялись.

***

Сегодня был самый удивительный день за последние несколько серых и безликих месяцев моей жизни. И мне хотелось в полной мере насладиться и осознать, что же сегодня произошло. Хотелось снова и снова прокручивать в памяти эти счастливые мгновения, но Ба была настроена на разговор. Отступать некуда.

– Помню, вы сказали, это плохая затея, но я все-таки сделала по своему, – начала Ба, выключая телевизор. – В общем, Митрофановне ты давно нравишься, ну и я сегодня тоже свою лепту в это дело внесла. А что? Пусть знает, что ты у нас девушка хозяйственная, домовитая, при этом с высшим образованием и хорошей работой. Плюс приданное имеется небедное. Не хуже ее сына программиста укомплектованы.

– Ба, не надо меня ни с кем сводить, прошу тебя, – ответила я, до этого момента мне хотелось сохранить в тайне сегодняшнее важное событие, но теперь я была готова о нем кричать. Я хотела, чтобы весь двор, чтобы все вокруг слышали и знали, что в мою жизнь вернулся самый лучший на свете мужчина – мой Тим.

– Вот еще! Я и не собиралась этого делать, просто дала понять, что мы готовы рассмотреть их кандидатуру, – не сдавалась Ба, зевая. – И могу тебе с уверенностью сказать: ее это заинтересовало. Так что даст бог, будешь скоро писать статьи о счастливой семейной жизни, а не о душевных терзаниях.

– Я помирилась с Тимом, – перебила ее я.

Ба удивленно округлила глаза и плотно сжала губы. Впервые я почувствовала в ее взгляде разочарование и грусть. Да, пару лет назад мы, конечно, много дров наломали. В наших отношениях с Тимом была не только романтика и страсть, но и слезы, крики и даже драки. Сегодня я это все могла оправдать фразой: «Милые бранятся, только тешатся», но для Ба это похоже было неприемлемо.

– Понятно! Он снова будет жить у нас? – спросила Ба, поджимая губы. – Я думала, ты себя больше ценишь и уважаешь! Он тебя недостоин! Ланочка, ну неужели ты сама этого не видишь? Он будет таким же, как его отец: ни культуры, ни воспитания! Деревня – этим все сказано!

– Зря ты так, он совершенно не похож на своего отца. В его случае яблоко упало далеко от дерева, – речь Ба была мало того, что несправедлива, так еще и крайне неприятна. – А насчет жилья мы не говорили. Но не переживай, вряд ли это будет уместно и удобно в доме из двух комнат, учитывая, что мы не смогли ужиться до этого в четырех.

– Ну хоть в чем-то ты еще можешь рассуждать здраво. И не обижайся на меня, я тебе добра желаю, счастья. Тим – хороший парень, но у него был шанс себя проявить, и он показал себя во всей красе.

– Ба, мы молодые были, глупые, несдержанные. Я тоже тогда вела себя неправильно, придиралась к мелочам, раздражалась по поводу и без. Ну ты же сама все видела. Но я же изменилась, и он тоже.

– Все, я поняла. Делай как считаешь нужным, но больше разума и меньше чувств. Ты у меня девушка эмоциональная, но трезвая голова в отношениях не всегда плохой советчик, помни об этом, дорогая. А сейчас пошли спать, – сдалась Ба, заразительно зевая.

– Ты иди, а я еще немного посижу. Спокойно ночи, Ба. Я тебя люблю!

– Я тебя тоже!

– – – – —

Ночь давно стала ее любимым временем суток. В тиши и темноте ей было гораздо комфортнее и уютнее, нежели в лучах солнца. Новые жильцы были очень шумными и беспокойными. Они заботились и переживали друг о друге. Это было странным и непривычным. Она уже и забыла какого это быть любимой, какого это – любить. Это были непонятные ей эмоции и чувства. И она сторонилась их.

Она привыкла быть одной, быть незаметной. Но не в этот раз. Она как обычно гуляла по дому, когда встретилась с ней глазами. Девушка лежала в своей кровати и внимательно смотрела на нее…

– – – – —

В комнате неуютно. Прохладный ветерок потянул откуда-то сзади, и я увидела, как заиграла занавеска на окне. Ба снова открыла окно. Надо встать. Но я продолжаю лежать, я боюсь пошевелиться. В комнате тихо, но такое чувство, что здесь есть кто-то, кроме меня и Ба. Но кто? Я хочу ухватиться за эту мысль, как вдруг передо мной возникает она. Я никогда раньше не видела этой девушки. У нее красивые черты лица, но вместо умиления она вызывает во мне дрожь и панику.

– Уйди! Не подходи ко мне! – закричала я, вскакивая на кровати. Я проснулась. Это был сон. Сон, от которого мое сердце бешено стучало в груди, а дышала я так, будто бежала дистанцию.

Выспаться этой ночью мне не удалось. Меня преследовало ощущение того, что в доме есть кто-то чужой. Поэтому едва за окном начало светать, я собралась на работу. На часах было пять минут девятого, когда я вошла в темный и безлюдный хол редакции. Расписавшись в журнале учета посещений, я поплелась по коридору, еле слышно шаркая ногами. Мне хотелось тишины и уединения, но вместо этого, казалось, я чувствовала на себе пристальные и даже осуждающие взгляды звезд шоу-бизнеса, героев прошлых номеров журнала, которые как и всегда встречали и провожали меня в этом коридоре. Закрывшись в кабинете, я с облегчением вздохнула и, сев за компьютер, задремала.

– Ох, ничего себе! А что это ты в темноте сидишь? – разбудила меня Нуне, включая свет. – Ты что, спала?

– Да, вздремнула, – ответила я, протирая глаза и морщась от яркого света лампы.

– Что-то случилось?

– Да, нет. Дурной сон, а потом так и не уснула.

– Что снилось? – в голосе коллеги-биоэнергетика появилось легкое волнение. И я пожалела, что вообще об этом ей сказала. Больше недели она не донимала меня дурацкими вопросами, а теперь, видимо, все начнется по новой. В двух словах я пересказала ей странное сновидение, после чего включила компьютер и попыталась не встречаться с ней даже взглядом. К слову, сделать это было несложно, потому как Нуне начала метаться по комнате, бубнить что-то себе под нос, при этом заламывая по очереди каждый палец правой руки. Что это все значило, мне было совершенно не интересно. Единственное, что сейчас занимало мои мысли, было предстоящее свидание с Тимом. Ба снова будет возмущаться и ворчать, но это уже не важно. Скоро и она убедится в том, что мы изменились и повзрослели. Тим сегодня уже не тот вспыльчивый парень, с которым я дралась когда-то на кухне.

– Ты еще тут? – рявкнула Нуне прямо над моим ухом. От неожиданности я вздрогнула. – Скажи мне, как выглядела девушка, которую ты увидела сегодня во сне!

– А это так важно? – о своем дурацком сне я уже и думать забыла. – Молодая, вроде даже симпатичная…

– Она была похожа на тебя? – не унималась Нуне, пододвигая стул к моему столу. Теперь она сидела так близко и так пристально смотрела мне в глаза, что сбежать мне уже было некуда.

– Нет. На меня она точно не похожа. У нее были красивые тонкие черты лица и очень выразительные глаза. Хм, странно только, почему же я ее испугалась… А я точно испугалась, мне было неприятно во сне оттого, что она приближалась ко мне.

– Она шла, бежала, летела?

– Откуда я знаю? Я проснулась почти сразу, и даже крикнула что-то.

– А она откуда приближалась к тебе? Со стороны окна или из зала?

– Нуне, милая, это был просто дурной сон. Он не заслуживает такого внимания, поверь мне – попыталась успокоить ее я.

– Это ты так думаешь, – огрызнулась Нуне. – Это все, что ты помнишь? Уверена?

– Абсолютно!

После этого я вновь как будто перестала существовать. Нуне начала ходить из стороны в сторону, что-то бормоча и заламывала пальцы на правой руке. У нее очень красивые кисти, я всегда любуюсь ее длинными пальцами, красивым маникюром, как правило, красных оттенков. И от того, как она бесцеремонно сейчас их выгибает, мне стало даже не по себе.

– Нуне, не стоит так переживать. В следующий раз, если я, конечно, еще раз увижу этот сон, я обязательно постараюсь ее разглядеть, – попыталась пошутить я.

– Да, будь так добра! Меньше сна и больше дела! – ответила Нуне, чем меня разозлила, но я не успела даже рта открыть, как она продолжила в том же духе. – Она тебе приснится, это совершенно точно, так что будь готова! И еще попроси, пожалуйста, Марью Михайловну навести справки о вашем доме, да и о дворе в целом. Вы же, наверняка, не делали этого, когда совершали эту ценную покупку…

– Слушай, ты меня, конечно, извини, я понимаю, что ты пытаешься мне помочь, но это ни в какие ворота не лезет! У меня обычные головные боли и бессонница, и то, можно сказать, все это в прошлом. Я отлично сплю, и у меня уже больше недели не болит голова.

– И ты думаешь, что исцелил тебя твой роман?

– Роман? – я опешила, о том, что в мою жизнь вернулся Тим, знали только Ба и Катя, и больше никто.

– Ой, прекрати. Я же не только с духами общаюсь и на звезды смотрю, я вообще-то с тобой в одном кабинете сижу и уже не первый день! Нет, я не в обиде, скрывайся, ради бога, но только не мешай и не лезь туда, в чем ничего не смыслишь! – осадила меня Нуне, возвращаясь к своим ежедневным магическим ритуалам.

Сказать на это мне было нечего, и виновато улыбнувшись, я предпочла уткнуться в монитор своего компьютера. Несмотря на то что Нуне я всегда считала светлым и независтливым человеком, раскрывать ей свое сердце все же была не готова.

***

Сегодняшний вечер был для меня особенно важен. На ужин я пригласила Тима, о чем предупредила Ба пару минут назад. И хотя она на меня злилась и ворчала, у меня не было другого выхода. Я уже не первый раз за последнюю неделю предпринимала попытки усадить их за один стол, но каждый вечер моей пенсионерки-домохозяйки был расписан по минутам. Даже я, молодая, незамужняя женщина, не могла похвастаться такой востребованностью. Поэтому у меня не было другого выхода, как поставить ее в известность перед самым его приходом.

– Вот как так можно? Даже не спросила! А у меня сегодня очень важная серия, вчера на таком интригующем моменте все закончилось, а из-за тебя я все пропущу! – не сдавалась Ба и начинала причитать всякий раз, как я заходила в зал. – Сами бы посидели на кухне и поужинали. Ну зачем я вам, старуха, нужна?

– Прошу тебя перестань глупости говорить! – не сдержалась я. – Тим приходит не ко мне, он приходит к нам. И раз мы с ним снова встречаемся, я бы очень хотела, чтобы мы научились ладить между собой. Ба, для меня это не пустые слова. Мне это действительно важно, я не хочу наступать на одни и те же грабли дважды.

– Ну, хочешь не хочешь, а делаешь! – продолжала гнуть свое Ба. – Ай, тебе что в лоб, что по лбу. Делай как знаешь.

Отвечать я не стала. Во-первых, не хотелось снова затевать спор с Ба, отстаивая свое право на ошибки. Во-вторых, в двери позвонил Тим. Как жаль, что это не Ба открыла ему двери, а то бы уже с порога поняла, что перед ней стоит не тот деревенский парнишка без манер и воспитания, а совершенно другой, обновленный Тимофей Гринев. В правой руке он держал букет из пяти красных роз, а в левой – торт. К такому проявлению внимания я и сама не привыкла. За все время, что мы были с ним вместе, он никогда не дарил мне цветов, не говоря уже о торте. Такой Тим был незнаком и мне.