Текст книги "Я поступаю в Ардэн! Академия магии"

Глава 10

Мы встали в пару. Не верилось, что я добровольно вложила ладони в его руки, что его пальцы сжали мои. Сердце тарабанило так, что Александру, наверное, слышно.

Он положил мне на талию ладонь, прохладную, но уверенную. Я как-то невольно подобралась, а Васервальд чётким движением придвинул меня к себе.

Я затаила дыхание – никогда не думала, что вальс может быть таким интимным.

Александр на меня всё ещё не смотрит – взгляд устремлён в никуда перед собой, лицо как у мраморной статуи, как всегда бесстрастный и красивый. Да уж… дайте мне сил это вынести…

Пока меня колотила внутренняя дрожь, мастер Камелия начала считать.

– Так, поехали! И-и-и… раз-два-три, раз-два-три…

Я приготовилась оттоптать Васервальду носки, но по какой-то магической причине мы очень легко и плавно закружились в танце, чётко по кругу за другими парами. Он вёл уверенно, надёжно, и я вдруг поняла, как много зависит в танце от партнёра. Нет, Ремо прекрасно танцует. Но почему плавные движения получаются у меня только с тем, кто меня не выносит?

Потом из летающего граммофона зазвучала мелодия, мы продолжили кружиться и делать разные па-де-баски. Я чуть расслабилась – хоть Александр и выглядит бездушной колодой, но ведь и не кидается. А это уже прогресс.

В какой-то момент я даже попыталась изобразить грацию, но вышло только помахать руками.

– Чтобы сделать вторую позицию рук, нужно поднимать локоть и делать его округлым, – неожиданно произнёс Васервальд, продолжая смотреть в никуда. – А пальцы удлинять.

Я опешила. Значит теперь он будет разговаривать как ни в чём не бывало? Но терять возможность наладить диалог я не хотела.

– Разбираешься в танцах? – спросила я.

– Имеешь что-то против?

Что, опять? Он вообще может нормально разговаривать?

Сделав глубокий вдох, пока совершала поворот, я проговорила, изо всех сил изображая спокойствие:

– Просто интересно.

– Судя по твоим танцевальным навыкам, раньше ты этим не интересовалась, – всё так же холодно заметил Васервальд.

Я скрипнула зубами. Вот же! Он нарочно меня провоцирует? А вот пусть обломится.

Пришлось натянуть улыбку.

– Как видишь. Танцы – не моё.

– А что твоё? – с какой-то иронией спросил он.

Я сделала вид, что не заметила его тона.

– Не знаю. Возможно, быть незаметной.

Он усмехнулся.

– Только почему-то всё время попадаешься на глаза.

– Или это ты за мной ходишь, – не выдержала я.

Пальцы Александра на моей ладони резко сжались, на талии тоже впились в бок, я закусила губу, но не издала ни звука – вот не пикну даже. Пускай что хочет делает.

Несколько секунд он сжимал меня в тисках, я всеми внутренностями ощущала его напряжение, но стойко терпела. Потом подняла голову, наши взгляды встретились, и я в очередной раз перепугалась рядом с ним.

В голубых глазах Александра перекатываются блики, мерцания, какие-то вихри, заполняют весь белок. Он неотрывно смотрит на меня, желваки двигаются, губы сжаты в тонкую нить.

Да что ж такое! Что опять не так? Да ему пора на курс управления гневом! Нельзя же взрываться по каждой мелочи.

Вырываться я не рискнула – слишком много народа. Как-то не хочется прославиться чудачкой даже в академии магии. Александр продолжал меня держать, с каждым движением всё сильнее придвигая к себе, а отстраниться у меня попросту не хватает физических сил.

Сердцебиение стало ещё быстрее, по спине прокатилась горячая волна, а в районе солнечного сплетения вспыхнуло – что ему надо! И я сама веду себя как дура…

Расстояние между нами всё сокращалось. Теперь его лицо нависает так близко, что я вижу небольшие носогубные заломы, и между бровей тоже. То есть смеяться он умеет так же, как и злиться? Что-то первого я не замечала.

Я напряглась, задеревенела, когда до лица Александра осталось сантиметров двадцать.

– Я не хожу за тобой, – проговорил он глухо.

В горле пересохло, но я смогла ответить:

– Как скажешь…

– Мы неделю не пересекались.

– Да…

– И всё было в порядке.

– В порядке, – согласилась я хрипло. А что было в порядке-то? Или точнее, что было не в порядке?

Васервальд продолжил:

– А потом этот приказ ректора…

– Угу.

– Я до конца надеялся, что тебя не будет в моей группе абитуриентов, – всё так же тихо произнёс он.

Меня его слова снова задели. Я скривилась.

– Ну прости, что мешаю тебе жить.

– Ты не представляешь, как.

А вот это вообще ни в какие ворота не лезет!

– Да что я тебе такого сделала? – выдохнула я, и попыталась высвободить руку, но цепкие пальцы держат как клещи. – Почему ты меня ненавидишь?!

Глаза Александра полыхнули синим, ноздри раздулись, пальцы ещё сильнее впились мне в талию.

– Много вопросов, Вивиана, – процедил он. – Слишком много.

Несмотря на происходящее я удивилась – Васервальд знает моё имя?

Я сдула невидимый волосок со лба и сказала:

– А я никуда не спешу.

– Зато я спешу.

– Так я тебя не держу.

– А я тебя – держу, – непонятно отозвался Васервальд.

Только сейчас я заметила, что музыка прекратилась, в зале как-то тихо, даже счёта мастера Камелии не слышно. Я оглянулась и взвизгнула, интуитивно вцепившись в Васервальда и прижавшись к нему. Тот, к удивлению, даже не оттолкнул.

Мы висим примерно метрах в десяти над полом, по воздуху плывут мерцающие точки и закручиваются в переливающиеся вихри. Внизу, задрав головы, на нас смотрят остальные, на лицах удивление, у некоторых восторг. Только Каролина Купала морщится, будто лимон жуёт. А у Николы вообще полностью почернели глаза – злится.

– Ч-что… это? – перехваченным от страха голосом спросила я.

– Трёхмерный магический вальс, – с уже знакомой злостью произнёс Васервальд.

– К-какой?

– Трёхмерный, – снова сказал он. – Это значит, исполняется не только на полу, но и подъёмом в воздух. Почему, думаешь, тут высокие потолки?

Для меня услышанное прозвучало наполовину абракадаброй, а от страха в голове всё перепуталось. Я невольно сильнее вцепилась в Александра. Зато мастер Камелия спустя несколько секунд ступора вдруг радостно захлопала в ладоши.

– Трёхмерный вальс! Какая прелесть! О, Небеса! Как давно я его не видела!

Адепты и абитуриенты загомонили, стали что-то обсуждать, но я не слышала. В ушах грохот, в груди глухие удары, а до сознания медленно доходит – я в воздухе на глазах у всех обнимаюсь с Васервальдом.

Они же все смотрят…

Меня даже в пот бросило.

– Спусти меня, – перехваченным шёпотом попросила я.

– С удовольствием, – бросил Александр. Ему это всё, похоже, нравится не больше, чем мне.

Мы медленно поплыли вниз. Когда стопы коснулись пола, я отскочила от Александра, как ошпаренная. Он отшагнул, заложив руки за спину с хмурыми бровями и бешеным лицом. Не знаю, что всё это значит, но это какое-то безумие.

Меня внутри колотило, хотя я старалась этого не показывать. Тут же ко мне подскочили Мирча с Наоки и Николой, стали что-то говорить про трёхмерный магический вальс. Но я не слушала. Мой взгляд сосредоточился на Александре.

Так же, как и его на мне.

Никола стал заглядывать мне в лицо и своими чёрными, как дёготь глазами перекрывать обзор. В конце концов пришлось обратить на него внимание.

– С тобой всё в порядке? – глухо спросил он. – Васервальд тебя не обидел?

– А… Что? – рассеянно спросила я.

– Если что, я ему врежу, – пообещал Ник.

Его почерневшие глаза говорили – он не шутит. Да только что он может против бессмертного мага из рода Васервальдов? К тому же я совсем не уверена, что ему нужно врезать. Сейчас я вообще ни в чём не уверена. Единственное, чего хочется – это, наконец, побыть одной и хоть немного вздохнуть.

Я попятилась к выходу.

– Вивиана? – обеспокоенно поинтересовался Ник.

– Я… мне надо… на воздух… – посылая рассеянный взгляд Васервальду, проговорила я.

Ник и Наоки с Мирчей забеспокоились.

– Подожди… – попыталась остановить меня Наоки.

– Нет, мне надо, – заключила я.

Мастер Камелия даже не попыталась меня остановить, только в молитвенном жесте сложила ладони на груди и странно улыбается. Нет, бежать, бежать куда-нибудь, где на меня не будут вот так глазеть, и никакие Васервальды не будут… А… Не знаю, что с ним такое происходит.

И со мной.

Из помпезных залов и коридоров корпуса высших искусств удалось выбраться довольно быстро. Только когда я оказалась на крыльце, смогла выдохнуть спокойно.

Небо всё ещё серое, воздух свежий и сырой, но тучи не тяжёлые, дождя быть не должно. Я натянула горловину свитера на подбородок и, сунув пальцы под мышки, пошла, куда глаза глядят.

Непонимание раздражало и бесило. В полном раздрае я бродила по переходам и мостам, пока не вышла к окраине всего массива Ардэна.

Здесь просторно – зелёные холмы, вдалеке стена леса, такого высокого, что верхушки деревьев почти задевают облака. К ближнему холму ведут ступеньки и заканчиваются каменным домом с черепичной крышей. Из трубы валит дым, в окнах свет.

Мне стало любопытно, даже немного забылось, как я только что парила под потолком в объятиях Александра Васервальда.

Спустившись с холма, я полезла к дому по каменным ступенькам, скользким от сырости. Но сейчас хотелось отвлечься любым доступным способом, даже если это грозило падением.

У самых дверей я ощутила запах жареной картошки и в груди защемило от ностальгии по домашнему уюту, которого у меня никогда не было. Возможно, если бы я росла с настоящими родителями… Но, на нет и суда нет.

Набравшись смелости, я постучала в дверь. Ну а что? Если рядом с Ардэном есть какой-то дом, почему бы не познакомиться с его хозяевами? В конце концов, сегодня выходной, а я официально ещё не адептка.

Послышались шаги, дверь распахнулась.

– Нолан! – выдохнула я, не зная, радоваться или огорчаться.

– Вивиана? Что ты тут делаешь?

– А вы?

Он протянул озадаченно:

– Живу. Здесь небольшой корпус сопровождающих. Работа у нас разъездная, а тут можем отдохнуть. Заходи, чего стоишь? На улице сыро, я чаем напою.

Внутри дом, как я и ожидала, оказался уютным и вместительным – слева громадный очаг с котлом и небольшим вертелом над ним. На вертеле истекают соком две птичьи тушки. Стены и потолок деревянные, а пол из каменной брусчатки. По углам сушатся какие-то травы, у дальней стены деревянный стол, а справа проход и лестница наверх.

Нолан проследил за моим взглядом.

– Иногда сюда залетают ведьмы, – пояснил он. – Что-то вроде перевалочной базы на дальних перелётах. У них договорённость с ректором Люксом. А на втором этаже спальные комнаты.

– Здесь уютно, – заметила я.

– Да, вполне. Проходи, садись вот тут. Вода почти вскипела.

Я села за стол, наблюдая, как Нолан зачерпывает из котла воду и разливает в чашки. Когда он сел напротив, поставив одну передо мной, я спросила, удивлённо заглядывая в бесцветную жидкость.

– А чай?

– Сейчас, – улыбнулся «котелок» и поднял палец.

Тут же от одного из пучков на верёвке отломились несколько листьев и по воздуху примчались к нам в чашки. Вода потемнела, запахло ароматной земляникой.

– Удобно, – впечатлилась я.

– Это подарок одной ведьмы, – довольно согласился Нолан. – Сказала, сопровождающие и так много двигаются. Можно хотя бы за чаем отдохнуть.

– Гертруда тоже здесь живёт? – поменяла я тему.

«Котелок» кивнул.

– Сейчас спит мёртвым сном после очередной командировки. Лучше скажи мне, что сама здесь делаешь? Вообще-то абитуриентам и адептам запрещено без разрешения покидать пределы Ардэна.

– Даже в ваш домик? – удивилась я.

– Даже, – согласился Нолан. – За этим лесом начинается территория Терсиэльских лесов. Эльфы. Конечно, у Ардэна с ними договор. Но адептам там делать нечего. Просто соблюдение безопасности.

– Понятно.

Эльфы и Терсиэльские леса сейчас меня волновали в последнюю очередь. Куда больше хотелось кому-то рассказать о ситуации с Васервальдом. Кому-то, кто поможет разобраться и не будет отмахиваться, как Банши или восторженно хлопать, как мастер Камелия. Нолан, вроде, один из немногих, кто относительно искренне ко мне отнёсся, поэтому я решилась.

– Меня достаёт Васервальд. Вот и спряталась.

«Котелок» даже чай пить перестал – чашка так и застыла у губ. Пару секунд он хлопал ресницами, потом поставил на стол и поинтересовался осторожно:

– «Достаёт» – это как?

Я коротко и без подробностей о библиотеке объяснила ему ситуацию. Нолан некоторое время молчал, потирая подбородок, потом произнёс:

– Знаешь, Вивиана, это странно. Обычно Васервальды совершенно равнодушны к смертным магам. Тем более к абитуриенткам. Удивительно, что он вообще заметил твоё присутствие.

Быть невзрачной и неприметной для меня привычно, но сейчас слова Нолана прозвучали немного обидно. С другой стороны, сама же этого хотела.

– Догадываюсь, – согласилась я. – Но он бесится при любом моём появлении.

Нолан посмотрела на меня заговорщицки.

– Нет, ну есть одна мысль. Но с этим, думаю, ты и сама разберёшься. Меня больше интересует твой дар. Он ведь пока у тебя в дисбалансе. Когда начинаются занятия?

Я пожала плечами.

– Наверное, когда сдам экзамен.

– Ах, да, точно. Совсем потерял счёт времени с этими командировками, – спохватился «котелок». – Но в целом и судя по тому, что ты рассказала, твой дар может оказаться крайне необычным и очень мощным. Возможно, с ним как-то связана реакция Александра. Это, конечно лишь моё предположение. Кто я, чтобы рассуждать на такие темы? Но я видел многих абитуриентов и адептов. И ты первая со спонтанными исчезновениями.

Спонтанные исчезновения.

Я впервые услышала более-менее чёткую формулировку своего дара.

– И что это значит? – спросила я, отпивая ароматный чай.

Нолан пожал плечами.

– К сожалению, у меня недостаточно знаний, чтобы об этом судить. Но уверен, ректор Мариус Люкс не просто так приглашал тебя к себе.

– Вы и об этом в курсе?

«Котелок» хмыкнул.

– Об этом сплетничали не только адепты, но и преподаватели, – сказал он. – Да уж, взбаламутила ты Ардэн своим появлением.

Сказать, что я удивилась – ничего не сказать. Чтобы я завладела вниманием стольких людей (и, очевидно, нелюдей) – это только во сне могло присниться.

Чай немного остыл, и я сделала большой глоток, чтобы как-то успокоить не в меру разыгрывающееся воображение. Я? В центре событий? Да как с этим обращаться?

– Не уверена, что я готова к популярности.

– К ней никто не готов, – сообщил Нолан. – Но ты пока не надумывай больше необходимого. Твоя магическая карьера пока в самом зачатке. Но…

В дверь постучали.

Нолан ужом развернулся на месте и испуганно уставился на неё, а я застыла с чашкой в руках.

– Кого принесло в выходной?.. – пробормотал «котелок». – Так, давай спрячем тебя. Не хочу получить нагоняй за внерабочее общение с абитуриентами. И тебя по голове не погладят. Давай в кладовку.

Он метнулся к маленькой дверке в дальнем углу комнаты. Мне пришлось согласиться – действительно, мало ли, как могут наказать, если увидят здесь меня. Опять раздался стук, на этот раз более настойчивый.

– Сиди тихо, – попросил Нолан и крикнул в сторону: – Иду!

Я кивнула, а он затворил дверку. Послышались шаги. Кладовка оказалась маленькой и тесной, с ворохом тряпья и старыми швабрами. В небольшое окно видно затянутое тучами небо. Присев, я заглянула в замочную скважину.

Нолан распахнул входную дверь, но к моему разочарованию за его фигурой разглядеть, кто пришёл, не удалось.

– Доброго дня, профессор Глом, – услышала я голос Нолана и попыталась вспомнить, где слышала эту фамилию.

Но когда «котелок» шагнул в сторону, фигуру с длинными чёрными волосами и в чёрном пиджаке с золотыми пуговицами я сразу узнала.

Препод некромантии и тёмных искусств, Алфеус Глом.

Он окинул колючим и цепким взглядом всю комнату. Лицо его недовольно скривилось. Затем он вошёл внутрь, а у меня по спине невольно пробежали мурашки.

Зачем он здесь?

Глава 11

Алфеус прошёл по помещению с видом тотального пренебрежения, будто ему неприятно даже находиться здесь, не то, что разговаривать. Потом остановился возле стола, где пару мгновений назад сидела я, окинул цепким взглядом две чашки, а я про себя простонала – надо же было так промахнуться. Могла бы с собой чашку унести.

– Вы не один? – спросил Алфеус.

У меня внутри всё упало, я замерла – сейчас меня раскроют, и всё. Конец моему обучению в Ардэне, меня исключат, даже не успев принять, выгонят с позором…

Мозг рисовал картины одна другой хуже, и когда Нолан заговорил, смысл слов дошёл не сразу.

– Угадали, профессор, – сказал он. – В доме отдыхают и другие сопровождающие.

Я искренне удивилась изворотливости «котелка». А ведь он совсем не производит впечатление человека, который может вот так, в лицо… Хотя нет. Он ведь ни слова не соврал.

– М-да, – протянул Алфеус, неуверенно хмурясь. – И с кем вы чаёвничали?

– В данный момент у меня выходной, – невозмутимо ответил «котелок» и приблизился к столу. – Поэтому отчитываться, что и с кем я делаю в своё личное время, я не обязан даже ректору Люксу. Но если вы зашли как гость, профессор, с удовольствием угощу вас земляничным чаем. Его оставила одна из ведьм.

При упоминании о ведьмах лицо профессора Глома искривилось, будто лимон куснул. Чем, интересно, ему ведьмы не угодили? Или он ко всем такой пренебрежительный?

Я поёрзала – черенок веника упёрся в бок и стал колоть. Видимо, зашуршала – Алфеус обернулся.

– Вы ничего не слышали? – спросил он, хмуря брови.

Я затаила дыхание, отклонившись от замочной скважины. Нолан тем временем продолжал изображать спокойствие и дружелюбие.

– Под карнизом голуби устроили гнездо, – произнёс он и прошёл к шкафу с чашками. – Думаю, через месяц-другой появятся птенцы. Хотите одного?

Алфеус Глом ещё пару секунд подозрительно смотрел в сторону кладовки, затем всё же отвернулся к «котелку», который успел налить ему кипятка в чашку и поставить на стол.

– Ведьминой земляники? – уточнил Нолан с добрейшей улыбкой, в которой лично я уследила провокацию.

Профессор демонстративно покачал головой.

– Избавьте меня от такой любезности.

– С удовольствием, – согласился «котелок» и снова взялся за свою чашку. – Так вы с чем ко мне пришли? В смысле, зачем? Как я говорил, у меня выходной, командировочные свитки закрыты. На эту неделю я свободен. Так что у вас, дорогой профессор?

Очевидно, невозмутимость и отсутствие страха перед ним очень бесила Алфеуса Глома. Что-то подсказывало – бояться его всё-таки стоит. Это даже не адепт, а опытный и преподающий маг, причём некромант.

Но устраивать восстание мертвецов к моему облегчению он не стал, хотя по лицу видно – очень хочет. После сдержанного вдоха он проговорил:

– Сильфы напели, будто видели, как к вам заходила абитуриентка.

В груди ёкнуло, когда Нолан кивнул.

– Угу, – отозвался он и пригубил из чашки. – А ещё они трещат, что в подвалах Ардэна некроманты факультета Тьмы проводят запрещённые эксперименты. Но это ведь полная чушь, верно? Иначе об этом стоило бы рассказать ректору. Если сильфы видели здесь абитуриентку, значит и история с подвалами верна. Да?

«Котелок» внимательно посмотрел на профессора и одарил его лучезарной улыбкой настоящего англичанина. О ситуации с подвалами Ардэна я знала не больше, чем о самих сильфах, но, судя по тому, как заиграли желваки на лице профессора, с подвалами явно что-то не так.

– Разумеется, – наконец процедил профессор. – Рассказы о подвалах чистой воды бред. Сильфы мелкие сплетницы. Но вы же понимаете, я должен был убедиться.

Нолан понимающе проговорил:

– Разумеется. Ведь только факультет Некромантии и Тьмы справедливо следит за прибывающими адептами. Другие слишком безответственны в этом вопросе.

Говорил он доброжелательным тоном, но я в каждом слове слышала иронию. А ведь «котелок» с огнём играет. Неужели ему совсем не страшно? От профессора Алфеуса веет тихой жутью, не представляю, как адепты учатся на его факультете. Хотя, если они там все некроманты, может им и нормально.

Профессор Глом сделал вид, что не заметил иронии и проговорил:

– Мой факультет предпочитает знать о появлении потенциально сильных магов. И если речь о той абитуриентке, о которой мы оба сейчас с вами думаем, мистер Ридсби, то вопрос почти бесценный.

– О какой? – как ни в чём не бывало спросил «котелок».

Алфеус раздражённо скривился.

– Ради тьмы, не оскорбляйте свой ум. Речь о Вивиане Хор.

Услышав своё имя, я в буквальном смысле передёрнулась. Видимо, слишком сильно – веник всё же задела, он с шуршанием упал на пол. Я вся сжалась, а Алфеус снова обернулся, на этот раз прицельно на дверь кладовки, и ощущение, что он пытается смотреть сквозь неё.

– Хотите сказать, мистер Ридсби, это и сейчас голуби? – спросил он и сделал очень осторожный шаг в мою сторону.

Лицо Нолана осталось прежним, но в глазах явное беспокойство и напряжение. Ёлки-палки, в этот раз рассказы о голубях его не устроят. Если найдёт меня, точно влипну.

Профессор Глом продолжал медленно красться к двери, а я в панике завертела головой – как быть? Как спасаться?

Ответ явился сам собой, когда взгляд упал на окошко. Не очень большое, но со шпингалетом, значит открывается. Надеюсь, я протиснусь…

Стараясь не издавать звуков, я в панике перепрыгнула через злополучный веник и потянула шпингалет. Он, мерзавец, поддаваться не хотел, наверное, редко пользуются. Конечно, не каждый день через это окно убегают.

Приближение профессора я чувствовала спиной и вообще всем телом, по которому катаются волны животного страха – он некромант и впечатление от него жуткое.

Шаги, мягкие как кошачья поступь, прозвучали совсем близко.

– Выходите, и обещаю, попробуем решить всё дипломатично, – донёсся его голос из-за двери.

Да, конечно, дипломатично. Я уже слышала, что к новым абитуриентам он присматривается с особой тщательностью. Зачем? Что ему надо? И, в частности, от меня? Как много вопросов и как мало ответов.

Шпингалет, наконец, поддался, окно распахнулось, а я, подпрыгнув, подтянулась и перевалилась через окно. Вторую часть побега продумать я не успела и вывалилась на кучу сена. Спасибо хоть не на камни. И даже умудрилась прикрыть створку окна.

Похоже, я сделала это в тот самый момент, когда в кладовку вошли.

Оцепенев, я спиной прижалась к холодной стене и задержала дыхание, которое очень некстати, как у разогнанного паровоза. Из кладовки донеслось глухое:

– Я же говорил – голуби…

– Хм, действительно, пусто.

Потом я по голосам поняла, что Нолан и Алфеус вернулись в комнату, а я, кое-как справившись с тряской и адреналином, выбралась из сена (кстати отсыревшего) и со всех ног побежала к массиву Ардэна.

Что всё это было? Почему профессор некромантии и тьмы интересуется мною? Что с моим даром? Спонтанные исчезновения? Почему он вдруг так интересен? Почему Александр на меня так огрызается?

От вопросов пухла голова. Нет, срочно к ректору. Прямо к нему. Пусть всё объясняет. Немедленно.

В коридорах Ардэна народа оказалось мало – в выходной адепты и абитуриенты заняты кто чем – секциями, курсами, личными делами. И бежать легко, никто не остановил и не спросил «эй, Вивиана, куда ты несёшься с выпученными глазами?».

А меня несло по памяти к кабинету ректора. Благодаря карте я уже не так путалась в переходах и залах. Когда впереди замаячили массивные двери ректорского кабинета, я даже не подумала сбавить скорость. Как и не подумала, что скажу и как себя вести – просто с разбегу ворвалась в кабинет.

Ректор Люкс перебирал бумаги за столом, когда я буквально вылетела на середину кабинета и чуть не упала, споткнувшись о коврик. Некоторое время я стояла с выпученными глазами и дышала, как загнанный конь, пыталась прийти в себя.

Ректор Люкс смотрел на меня внимательно и с немым ожиданием, держа бумажные листы. Матеньки… Как-то некрасиво ведь. Ворвалась как чокнутая… Может к нему записываться за полгода надо? А тут я. Хотя теперь уже поздно.

Спустя несколько секунд ректор прервал немую сцену.

– И чем обязан такому появлению?

Он смотрел строго, всем видом напоминая хищную птицу – глаза внимательные, пытливые. Мысли у меня тут же разбежались – чем я вообще думала?

– Итак? – повторил он.

Пришлось отвечать.

– Я… хочу знать… – проговорила я охрипшим от бега и адреналина голосом.

Ректор хмыкнул.

– Тяга к знаниям похвальна. Только сегодня выходной, курсы продолжатся с понедельника.

До меня с трудом дошло – ректор шутит? Только мне сейчас не до шуток.

Я помотала головой.

– Нет, я не про это.

Ректор Люкс отложил бумаги и облокотился на стол.

– А про что?

– Что с моим даром? Почему он так важен? Мне о нём ничего не сказали! А я хочу знать. Я имею право знать!

Моё сумбурное требование вылилось из меня одним потоком, и я осталась стоять опустошённая и растерянная посреди кабинета.

Под пристальным взглядом Мариуса Люкса меня буквально пронизывало лучами какого-то сканера, он будто что-то решал, оценивал. А может мне всё кажется после стресса.

Наконец он выдохнул терпеливо.

– Так… – протянул ректор и плавно поднялся. – Давай разбираться.

Он вёл себя спокойно, но это спокойствие пугало больше, чем если бы он орал, топал ногами. Зачем я так ворвалась…

– Вообще-то, мисс Хор, – произнёс ректор Люкс, – ко мне в кабинет вот так заходить не положено.

Адреналин начал отпускать, и меня охватил жгучий стыд, а от похожего на буравчики взгляда ректора захотелось провалиться в самые подвалы Ардэна.

– Я… простите, – наконец исторгла я из себя хоть что-то. – Просто…

Ладонь ректора поднялась, останавливая дальнейшие мои потуги объясниться.

– Но состояние твоё понятно, – сказал он. – Надо было тебя сразу проинформировать. Но дело в том, что пока всё немного туманно.

Пока я заторможенно соображала, что во мне может быть туманного, он пересёк кабинет и остановился возле стены с картинами. Затем щёлкнул пальцами, и стена вместе с ними с тихим шорохом поднялась, открыв нишу со второй стеной. На ней какие-то полусферы размером с фитбол. Их ровно четыре.

Когда пригляделась, с изумлением поняла – это половинки глобусов. Вот и знакомые очертания материков, и тёмно-синие океаны. Это определённо макеты Земли. Только почему их четыре?

– Видишь ли, в чём дело, – продолжил ректор, глядя на полуглобусы, – Равновесная и Противовесная Земли соединены проходами. Я тебе уже рассказывал. Как и то, что после их появления время от времени рождались маги, способные их создавать. Помнишь?

Увлечённая разглядыванием материков, которые, кажется, переливаются голубоватым маревом, я не сразу сообразила, что он ждёт ответа.

– Эм… да, вроде помню, – спохватилась я через пару мгновений. – Только при чём тут мой дар?

– Не торопись, – предупредил ректор, и я пристыжено поджала губы. – Физика порталов почти не изучена. Но благодаря колоссальному труду древних магов удалось понять кое-что о тех, кто может их создавать.

Мне не терпелось перейти ближе к сути, но что-то подсказывало – этот заход издалека неспроста. И я терпеливо ждала посреди кабинета.

Ректор оценил моё молчание.

– Можешь подойти посмотреть.

Два раза мне предлагать не надо. В следующий момент я уже стояла рядом с полуглобусом Равновесной Земли и рассматривала цветные завихрения на поверхности.

– Почему эти две половинки переливаются, а те две – нет? – спросила я, продолжая пялиться.

– Глобусы отражают реальные процессы, – пояснил ректор Люкс. – На Равновесной Земле магических потоков много, а на Противовесной…

– …их нет? – предположила я.

Ректор покачал головой.

– Не совсем так, – ответил он, нисколько не рассердившись, что я его перебила. – На ней тоже есть магия. Присмотрись.

Я вгляделась в другие два полуглобуса. Сперва показалось, что они самые обычные, но через пару секунд наблюдения я заметила бледные, как разведённая акварель, блики.

– Надо же… – впечатлилась я.

– Магия Равновесной Земли довольно жидкая, но она всё же есть, – продолжил он. – Именно благодаря её крупицам можно устанавливать связь.

Мне показалось, что мы ушли от темы, но сказать это ректору я снова не решилась. Немного помедлив, он сказал, будто решая, сообщать мне что-то или нет:

– Дар исчезновения напрямую связан с порталами. Впрочем, как и со многим другим.

Он хочет сказать, что я могу создавать порталы между Землями? Это меня огорошило, но ситуацию не прояснило.

– Э… Как-то не верится, честно призналась я. – И это не объясняет…

Я осеклась. Сказать ректору о профессоре Гломе, значит признаться, что я была за пределами Ардэна.

– Ничего не объясняет, – выкрутилась я. – Я, конечно, в шоке от этой новости. Это же какая мощь должна быть… Но всё же есть силы и посерьёзней ведь, да? Стихийные, как у Васервальда. Я слышала, стихийники очень могучие маги.

Как мысль об Александре затесалась в разговор, я не поняла, но о нём ведь тоже надо узнать. Правда теперь, кажется, расспрашивать об этом ректора не то, что неправильно, а даже глупо. Какое ему дело до личных разборок адептов?

Тем не менее, ректор кивнул.

– Стихийные маги действительно очень сильные, – согласился он и вдруг провернулся ко мне, буквально пригвоздив серьёзным взглядом к полу. – Но, видишь ли, как работает исчезновение… У тебя в прежнем мире с физикой как было, Вивиана?

От тона ректора я почувствовала себя ученицей, не выполнившей домашнюю работу. Вообще-то училась я хорошо, и вышла из школы хоть и без медали, но только с двумя четвёрками – по обществознанию и физике.

– Терпимо, – пробормотала я.

– Хорошо, – отозвался ректор. – Значит тебе известно, что всё на свете состоит из атомов?

– Ну… да, – растерялась я. – Это даже без физики ясно.

– Так вот, исчезновение мага – это способность разделять атомы в одном месте и собирать в нужной последовательности в другом, при этом сохраняя сознание, – сообщил ректор, и теперь у меня потихоньку начали шевелиться волосы на голове. До конца я ещё не поняла, но чувствовала, что за этим кроется что-то очень серьёзное.

Ректор продолжил, всё сильнее пригвождая меня взглядом у полу:

– На начальных этапах, если ты пройдёшь вступительные и продемонстрируешь фиксирование дара, ты сможешь исчезать и воплощаться в любом месте. Чем больше практики, тем дальше расстояние…

Я опешила, спросила нервно:

– Я и на Марс смогу?

– Хоть на Сириус, – мрачно заметил ректор. – Но делать этого настоятельно не рекомендую. Сириус – звезда. Переместишься, и неизвестно, как поведут себя твои атомы.

С каждым словом ректора Люкса я всё больше ощущала, как на меня давит массив ответственности. Разве я к ней готова? К такой силе?

– Не верится, – прошептала я, таращась на ректора.

– Дар подтверждён, – сказал он. – Его наличие. Что касается его развития, то при должных тренировках вырасти он может до космических размеров. Телепортация себя, других, порталы, восстановление конечностей из подручных атомов, их расщепление… Всё, что угодно. Это огромная сила…

Я замотала головой. Нет, это слишком. Во всяком случае, сейчас. Телепортация, атомы… Рядом с этим стычки с Васервальдом кажутся детским лепетом. Зато стал понятен интерес Алфеуса Глома ко мне.