Текст книги "Сиротка. Расплата за прошлое"

Мари-Бернадетт Дюпюи
Сиротка. Расплата за прошлое

Моей любимой семье

Всем моим читателям в благодарность за их интерес к моим историям

Моей красавице Алисии из Дебьена

© Les éditions JCL inc., 2012

© DepositРhotos.com / feedough, S_Razvodovskij, аnnabieniek, обложка, 2015

© Hemiro Ltd, издание на русском языке, 2015

© Книжный Клуб «Клуб Семейного Досуга», перевод и художественное оформление, 2015

* * *

Когда заканчиваешь читать хорошую книгу, становится немного грустно. Так не хочется расставаться с полюбившимися героями и автором, подарившим столько прекрасных минут и ярких эмоций! Мари-Бернадетт Дюпюи, известная французская писательница, прекрасно понимает эти чувства. Ведь она сама страстно любит книги и в течение многих лет чтение было для нее лучшим отдыхом и источником вдохновения. Теперь Дюпюи сама создает романтичные, трогательные сюжеты и старается не разочаровывать своих поклонников.

Ее многотомные саги – не просто рассказ о людях и событиях. Это настоящая жизнь, которую она дарит своим героям и вам, дорогие читатели. Ведь не зря говорят, что тот, кто читает книги, проживает тысячу жизней, а тот, кто никогда не читает, – только одну.

Новый роман Дюпюи подарит вам очередную встречу со Снежным соловьем Мари-Эрмин, страстным Тошаном, взбалмошной Лорой, загадочной Кионой, невозмутимым Жослином, влюбленным Овидом… Их и вас ждут новые испытания, ссоры, примирения, открытия и успехи.

Пламя Второй мировой обожгло сердца героев. Боль утраты, ревность, предательство, чувство вины – все это пришлось пережить Эрмин и Тошану. Сколько терпения, любви, самоотверженности понадобилось им, чтобы простить друг друга, чтобы в их уютном доме вновь воцарился мир!

Прошло совсем немного времени, и пришла новая беда. Роскошный особняк, где они были так счастливы с родителями и детьми, глухой ночью внезапно охватил огонь. Обитателям дома чудом удалось спасти свои жизни. Теперь у них нет ничего. Все деньги, драгоценности, книги, ноты поглотило пламя.

Обезумевшая от горя Лора, мать Эрмин, обвинила в поджоге Киону. Ведь в жилах девочки течет индейская кровь и духи предков помогают видеть ей прошлое и будущее. Почему эта «маленькая ведьма» не предупредила о грозящей беде?

Вновь счастье Мари-Эрмин разбилось на куски, как нежный хрусталь. Отношения с Тошаном складываются не лучшим образом – он безумно ревнует ее и требует полного повиновения… Киона сбежала из дому, и в видении Эрмин девочка явилась ей в крови… Мать была вне себя от горя, потеряв все, что давало ей радость жизни… Отец с ожогами попал в больницу, и неизвестно, поправится ли…

Теперь благосостояние семьи зависит только от Эрмин. А еще нужно найти того, кто поджег ее дом. Среди руин было обнаружено тело неизвестной женщины. Кто она?

Молодая женщина должна собрать осколки прошлого и сложить из них картину будущего. Но какие еще испытания приготовила судьба?

Эта удивительная история покорила тысячи читателей Старого и Нового Света. Роман признан одним из лучших произведений Мари-Бернадетт Дюпюи. Ураган эмоций захватывает с первых строк! Откройте книгу и убедитесь в этом сами!

Благодарность

Я хотела бы выразить здесь огромную благодарность всем моим друзьям из Квебека, которые преданно продолжают помогать мне в поисках документов, достоверных историй, фотографий.

Спасибо за ценную информацию Жоанне и Мартену Клутье: я очень тронута их дружеским, приветливым отношением.

Разве могла бы я открыть эти «двери в прошлое» без поддержки всех этих людей?

Огромное спасибо моему издателю Жан-Клоду Ларушу, который уже много лет сопровождает и направляет меня на творческом пути.

Лак-Сен-Жан в некотором смысле стал моей второй родиной, родиной моей души. Я счастлива, что могу прославить его своим творчеством.

От автора

Итак, приключения продолжаются… Я никогда не забуду тот зимний вечер, когда написала первые строки романа «Сиротка», намереваясь рассказать о заброшенном рабочем поселке Валь-Жальбер у озера Сен-Жан. Это случилось спустя некоторое время после моей первой поездки в Квебек.

Находясь в постоянном поиске исторических мест, способных меня вдохновить, я посетила этот замечательный уголок, насыщенный историей и эмоциями, в сопровождении своего издателя Жан-Клода Ларуша, который родился в этих краях и которому я решила посвятить эту сагу.

Бродя мимо домов по безмолвным улицам и особенно стоя у подножия изумительного водопада Уиатшуан, я чувствовала, что очарована, покорена.

Но именно возле монастырской школы, хорошо сохранившегося величественного здания, меня посетило нечто вроде видения. Перед глазами возник образ младенца-подкидыша, оставленного на крыльце, маленькой девочки, которая станет моей героиней…

Вернувшись домой во Францию с хорошим урожаем документов и воспоминаний, я постоянно думала о потрясающем водопаде, первозданная песнь которого не давала мне покоя, но главное – о судьбе Мари-Эрмин. Да, так я назвала «дитя снегов». Тогда у меня еще не было помощи Клемана Мартеля и Дани Коте, очень милых квебекцев, предоставивших мне поздне́е множество сведений и старых фотографий. Наконец я принялась за работу, и, как отмечено выше, приключения продолжились. К моему великому удовольствию, они продолжаются и по сей день.

Я снова взялась за перо, чтобы написать этот пятый по счету роман из саги, радуясь новой встрече со своей героиней, нежной красавицей Эрмин с огромными голубыми глазами, талантливой певицей по прозвищу Соловей из Валь-Жальбера, влюбленной в своего мужа Тошана, индейская кровь которого передалась их детям.

Мне достаточно закрыть глаза, чтобы увидеть в декорациях бывшего рабочего поселка всех тех, кто сопровождает мою героиню. Экономка Мирей, вспыльчивый сосед Жозеф Маруа, родители Эрмин Лора и Жослин и, конечно, загадочная Киона, которая воплощает в себе дух народа монтанье, а также олицетворяет всех людей с экстраординарными способностями.

После романов «Сиротка», «Нежная душа», «Дыхание ветра» и «В ладонях судьбы» я предлагаю вам, дорогие мои читатели, этот новый том в надежде, что он понравится вам так же, как и предыдущие.

Я хочу, чтобы вы знали, что именно ваши многочисленные письма, за которые я вам глубоко признательна, побуждают меня писать снова и снова, позволяя вновь очутиться в Квебеке и Лак-Сен-Жане, окунуться в мир оперных арий и пережить не одну захватывающую интригу.

Каково мое самое заветное желание? Знать, что вы не можете оторваться от этих страниц, где я делюсь с вами волнением, скорбью, тревогами и радостями своих героев.

Глава 1
Летняя ночь

Валь-Жальбер, суббота, 20 июля 1946 года

– Скорее, бабушка, просыпайся! Наш дом горит, слышишь? Пожар! Вставай, бабушка, прошу тебя! Мы горим!

Лора Шарден заворочалась, не в силах проснуться. Она слышала крики, но думала, что ей это снится. Внезапная боль в плече заставила ее открыть глаза. Кто-то сильно ущипнул ее.

– Бабушка! – В голосе явно сквозила паника. – Прошу тебя, вставай!

Она села на кровати и по привычке потянулась к светильнику, стоявшему у изголовья. Но включать его не было необходимости: комнату освещал золотистый, почти оранжевый свет. Он шел из коридора, поскольку дверь была приоткрыта. В этих жарких отблесках, напоминающих о конце света, она узнала лицо своего внука Мукки. Он был очень высоким для своих неполных четырнадцати лет, его смуглое лицо обрамляли черные волосы. Мальчик смотрел на нее широко раскрытыми темными глазами, вид у него был испуганный.

– Что случилось? – вскричала она. – Боже мой, где Жосс?

Место на кровати рядом с ней было пусто.

– Дедушка спасает сестер. Вставай скорее! Он попросил меня помочь тебе. Надо торопиться!

– Но сейчас лето, – простонала Лора. – Откуда взялся огонь? Откуда, Мукки?

Она никак не могла вынырнуть из сна в реальность, признать очевидное. Между тем бешеный гул огня, пожирающего первый этаж, и адский жар, царивший в спальне, лишили ее последних сомнений.

– Боже правый! Мукки, объясни мне! – воскликнула она, наконец вскакивая с постели.

– Некогда, бабушка! Скорее, давай руку, мы вылезем через окно! Я буду тебя держать. Мы проберемся по крыше галереи. Затем, если понадобится, спрыгнем в сад. Идем же!

Члены семейства Шарденов – Дельбо называли галереей крытую террасу, тянувшуюся вдоль фасада дома. Жители поселка Валь-Жальбер, расположенного в самом сердце Лак-Сен-Жана, считали этот дом, построенный для бывшего управляющего целлюлозно-бумажной фабрики[1]1
  Управляющий Жозеф-Адольф Лапуант покинул свой пост в ноябре 1926 года. В 1919 году Целлюлозно-бумажная компания Шикутими выстроила ему большой красивый дом на улице Сен-Жорж. Его развалины можно увидеть в подлеске возле монастырской школы. (Здесь и далее примеч. авт., если не указано иное.)


[Закрыть], самым роскошным. Лора купила его несколько лет назад и с тех пор благодаря своему богатству постоянно обустраивала, украшала, делала комфортнее.

– Мой дом! – закричала она, схватившись за сердце. – Мукки, нужно вызвать пожарных. Мой дом не должен сгореть. И зачем нам вылезать через окно? О Господи, какое несчастье! Я не хочу, нет, не хочу!

Одетая в ночную рубашку из голубого атласа, очаровательная Лора Шарден вглядывалась в лицо своего внука. В ее прозрачно-голубых глазах плескались гнев и отчаяние. Она выглядела гораздо моложе своих лет, поскольку была стройной, хорошо сложенной, с облаком платиновых кудряшек на голове. Ей было под пятьдесят, но, будучи очень кокетливой, она избегала упоминания об этом.

– А Луи? Где Луи? – всполошилась она. – Мой малыш, мой сыночек!

– Дедушка послал его к Жо Маруа за помощью. Наш телефон не работает. Наверное, провода сгорели.

Луи Шардену в мае исполнилось двенадцать лет. Обычно Мукки не мог сдержать улыбки, когда бабушка называла Луи малышом, игнорируя тот факт, что товарищи по коллежу дразнили ее сына хиляком или белобрысым. Худенький и невысокий Луи страдал от чрезмерной опеки матери.

– А как же мои деньги? – воскликнула Лора, засовывая ноги в шлепанцы. – Мукки, мне нужно забрать деньги! Из-за войны я храню всю наличность дома. В такие времена банкам доверять нельзя. Погоди, я достану их из шкатулки в шкафу.

Паренек собрался было возразить, как вдруг загорелась дверь. Створка лопнула, и краска на ней начала трескаться. Совсем рядом раздался пугающий гул. Жаркое, удушающее дыхание огня становилось все ближе.

– Боже мой! Нет, нет! – завопила Лора изо всех сил. – Уходи отсюда, Мукки, ради всего святого! Беги, я тебя догоню. Мне нужно взять свои деньги, понимаешь, я не могу их здесь оставить!

– Да плевать на деньги, бабушка! Я не уйду без тебя! – в слезах воскликнул подросток. – Хочешь, чтобы мы вместе погибли? Подумай о маме!

Летом Лора с мужем спали с открытым окном. Натянутая на раму сетка защищала их от насекомых. Мукки удалось снять ее в рекордно короткое время. Он схватил Лору за руку и перешагнул через подоконник из крашеного дерева. Она растерянно последовала за ним, по ее щекам текли слезы.

– Это катастрофа! Настоящая катастрофа… – повторяла она. – Я посмотрела в шкафу, похоже, шкатулки там нет. Может, ее взял Жосс?

– Может быть. Идем скорее!

Не успели они выбраться на скат крыши, как позади послышался грохот, похожий на раскат грома. Огонь заполнял комнату, которую они только что покинули.

– Сюда! Идите сюда! – тут же закричал, размахивая руками, мужчина, стоявший посреди сада. – Я поставил здесь лестницу! Давайте, мадам Лора, не бойтесь!

Она узнала своего соседа, Жозефа Маруа, бывшего рабочего фабрики, построенной в начале века Дамассом Жальбером рядом с водопадом Уиатшуан.

– Иди вперед, бабушка! – велел Мукки, который уже успел взять себя в руки. – Осторожнее, не поскользнись. Я тебя держу.

– Ничего не бойтесь! – добавил Жозеф.

Лора не относилась к разряду слабых женщин. Тяжелая юность закалила ее характер, сделав его сильным, властным, решительным. Впервые в жизни она испытывала панический страх. Стуча зубами, женщина издавала душераздирающие стоны. Подростка, который никогда не видел ее в таком состоянии, захлестнула волна жалости. Он обнял ее, полный сострадания.

– Смелее, бабушка! Я рядом с тобой.

Она бросила на него испуганный взгляд, затем удивленно ответила:

– Спасибо, Мукки! Я и не заметила, как ты стал мужчиной. Храбрым маленьким мужчиной.

Он повел ее к лестнице, оглядываясь по сторонам. Онезим Лапуант, еще один сосед, бежал к дому в пижаме в сопровождении своей жены Иветты, растрепанной, запахивающей на ходу полы халата.

– Я не вижу Жосса! – всхлипнула Лора, обшаривая взглядом сад. – Мукки, где он?

– Не знаю! Зато я вижу Лоранс с Нуттой, вон они, возле розовых кустов.

Голос мальчика дрожал. Ему очень хотелось, чтобы его родители каким-то чудом оказались сейчас здесь. «Но их нет, они в Квебеке», – с горечью подумал он. Стиснув зубы, Мукки подумал о своей матери. Для него она была самой красивой женщиной на свете, и он мог мгновенно вызвать в памяти ее образ: длинные светлые волосы, огромные голубые глаза – настоящие сапфиры в окружении золотистых ресниц. «Эрмин Дельбо, знаменитая певица сопрано, Снежный соловей, Соловей из Валь-Жальбера! – пронеслось у него в голове. – Моя мамочка, моя любимая мамочка».

– Мукки, я не смогу спуститься по этой лестнице! – закричала Лора. – У меня голова кружится! И мой дом горит! Господи, за что? Все горит – мои платья, драгоценности, моя мебель! О нет, нет…

– Бабушка, прошу тебя, быстрее! – поторопил ее внук. – Ты должна спуститься вниз! Стань на колени вот здесь, на краю крыши, я тебе помогу. А теперь ставь ногу на вторую ступеньку, я тебя держу.

Снизу раздался голос Онезима Лапуанта, рыжеволосого здоровяка с красным лицом, часто работавшего на семью Шарденов:

– Поторопитесь, мадам Лора!

Он крепко держал лестницу. Жозеф Маруа куда-то исчез. Мукки поддерживал за руку бабушку, которая наконец набралась смелости и начала спускаться вниз. Он бросил испуганный взгляд на окна, возвышавшиеся над крышей галереи. Огонь распространялся дальше – ненасытный, яростный, разрушительный. Битумная черепица трещала, загорелись балки каркаса.

Лора теперь думала лишь о спасении внука. Она ступила на землю, поддерживаемая Онезимом. Он попросил ее отойти подальше.

– Здесь оставаться опасно, мадам. Настоящая преисподняя.

Близняшки Лоранс и Мари-Нутта, рыдая, бросились к бабушке. Они унаследовали прелестные черты своей матери Эрмин, ее светлые волосы, бело-розовую кожу и голубые глаза. Внешне они были очень похожи, но их характеры настолько разнились, что их сложно было перепутать. Одна была мягкой и сдержанной, другая – строптивой и взбалмошной. Робкая Лоранс часами сидела за рисованием, в то время как Мари-Нутта носилась по пустынным улицам поселка верхом на пони по имени Базиль.

Но сейчас это были просто напуганные дети, отчаянно нуждающиеся в утешении.

– Не бойтесь, мои девочки! – сказала Лора, прижимая их к себе.

– Мама, мама! – в свою очередь закричал Луи и подбежал к ней.

Он вклинился между Лоранс и Мари-Нуттой и добавил:

– Я ходил к месье мэру. Он сейчас будет здесь. Но мэр сказал, что пожарные не приедут.

Лора обвела взглядом свой красивый дом, пожираемый гигантскими языками пламени.

– Это уже не важно: от нашего дома почти ничего не осталось, – с горечью заметила она. – Господи, где Жосс? И Мирей?

К ним подошли Мукки и Онезим. За ними семенила испуганная женщина. Это была Андреа Маруа, вторая супруга Жозефа. Во время войны Лора наняла ее в качестве учительницы для своих внуков. Тогда эту старую деву с пышными формами звали мадемуазель Дамасс. Она согласилась выйти замуж за бывшего рабочего, безутешного вдовца старше ее на двадцать лет. Теперь они жили в согласии и заботились о Мари, младшей дочери Маруа, хрупкой тринадцатилетней девочке.

– О! Мадам Лора, как мне вас жаль! – дрожащим голосом воскликнула женщина. – Что здесь произошло?

– Не знаю, Андреа. Но это настоящая катастрофа! И я очень тревожусь за своего мужа, он куда-то исчез. Кстати, ваш тоже.

– Кто? Жозеф?

– Ну да, Жозеф, у вас вроде бы один муж! – раздраженно ответила Лора.

– Бабушка, мне кажется, дедуля в доме. Наверное, он решил помочь Мирей! – тихо произнес Мукки.

– А где Жозеф? – забеспокоилась Андреа, дрожа всем телом.

– Становится все жарче! – вмешался в разговор Онезим Лапуант. – Отойдите подальше, дамы, здесь опасно. Я обойду дом, посмотрю, что там происходит.

– Спасибо, Онезим! – воскликнула Лора. – Только не подвергайте себя риску. Вы отец семейства.

Она говорила без искреннего участия, поскольку готовилась к самому худшему. Ее муж, возможно, был уже мертв, равно как и Мирей, экономка, живущая с ней уже два десятилетия.

– Давайте помолимся, дети. Лоранс, Луи, ты тоже, Мари-Нутта. Молись великому Маниту, если хочешь, главное – молись!

Среди детей Мари-Нутта больше всех гордилась своим происхождением, акцентируя внимание на том, что в ее жилах течет индейская кровь. Она преклонялась перед своей бабушкой по отцу, Талой, погибшей в результате несчастного случая четыре года назад, и боготворила Тошана, радуясь тому, что ее отец – метис.

– Папа принадлежит к народу монтанье! – часто повторяла она. – Да, в нем есть немного ирландской крови его отца Анри Дельбо, но это ерунда. Мы все индейцы: и ты, Мукки, и ты, Лоранс.

Родители лишь улыбались, когда слышали подобные речи. На самом деле за настоящего индейца мог сойти только Мукки, а у Мари-Нутты для этого были слишком светлые глаза и белая кожа. Однажды в детстве она даже вымазала себе лицо и волосы коричневой краской, чтобы исправить ошибку природы.

– Я помолюсь вместе с вами, мадам Шарден, – произнесла Иветта, жена Онезима.

– Я тоже, – добавила Андреа. – Я уверена, что Жозеф помчался на помощь месье Жослину. Они оба погибнут! О Господи, умоляю, спаси их!

– Не пугайте детей! – возмутилась Лора. – Боже мой… А Киона? Мукки, где Киона?

– Дедушка видел ее в саду. Поэтому не тревожился за нее.

– Да, он видел ее из нашего окна! – всхлипывая, уточнила Лоранс. – Дедушка такой храбрый! Он не переставал успокаивать нас, пока мы спускались по лестнице. А вокруг все горело, это было ужасно!

С этими словами она снова разрыдалась под сочувствующими взглядами Мари-Нутты и Мукки. Они понимали, что терзает их сестру.

– Мои рисунки, картины – все сгорело, – простонала она.

– Ты нарисуешь другие, Лоранс, – ответила ее бабушка. – Тебе не стыдно так убиваться из-за каких-то бумажек, когда твой дед и бедняжка Мирей остались в этом аду?

Лоре хотелось выглядеть достойно, быть примером, но внутри у нее все похолодело, ноги подгибались от ужаса. Она жила в Валь-Жальбере около четырнадцати лет, и большой дом, пожираемый огнем, был ее любимым домашним очагом, ее крепостью. «Под этой крышей я родила малыша Луи, после того как вновь обрела Жослина, моего Жосса».

Она безотчетно вцепилась пальцами в плечо сына. Мальчик тихонько захныкал. До сих пор ему удавалось держаться, но под воздействием этой легкой физической боли он не выдержал и заплакал.

– Я хочу к папе, – пробормотал он. – Мама, скажи, где папа?

– Нельзя терять надежды, солнышко, – ответила она, не зная, чем его утешить.

Будущее рисовалось ей в самых мрачных красках. Лора видела себя разоренной вдовой с разбитым навеки сердцем. Она пережевывала эти грустные мысли, как вдруг с жутким грохотом внутрь дома обрушилась крыша. Облако дыма взметнулось к ночному небу, в то время как по саду разливалась волна удушающего жара.

– Здесь нельзя стоять! – закричала Андреа Маруа, хватая за руку Мари-Нутту.

Перепуганная учительница не осмеливалась думать о своем муже. Она отказывалась принимать его смерть – теперь не оставалось сомнений, что тело ее супруга лежит под грудой горящих обломков.

– Смотрите! – воскликнул в эту секунду Мукки.

Вытянутой рукой подросток указывал на странную процессию, состоящую из Онезима, Жослина Шардена, Мирей и Жозефа Маруа.

– Слава тебе, Господи! – закричала Лора и бросилась к ним. – Жосс, Жосс, ты жив!

Выглядела группа довольно жалко. Лора успела обратить внимание на то, что двое мужчин скорее несут экономку, чем просто поддерживают. У несчастной женщины все лицо было в крови, волосы на голове обгорели.

– О мадам! – с трудом произнесла та. – Боже милосердный! Я думала, настал мой смертный час, клянусь вам.

– Я отвезу вас в больницу, мадам Мирей, – заверил ее Онезим. – И месье Жослина тоже.

Лора не нуждалась в этом уточнении. Ее муж едва держался на ногах. На руках и груди виднелись сильные ожоги, пижама в некоторых местах почернела от огня. В свои шестьдесят три года Жослин Шарден совсем не походил на старика: он был высоким и крепким, несмотря на худощавость. Хотя его волосы, бороду и усы припорошила седина, от этого мужчины исходило ощущение спокойной силы.

– Жосс, мой Жосс, я так испугалась! – выдохнула Лора, не решаясь к нему приблизиться. – Тебе очень больно?

– Я жив, Мирей тоже, поэтому плевать на боль, – ответил он. – Без Жо мы бы остались там, да, моя славная Мирей?

Экономка кивнула и потеряла сознание.

– Силы небесные! – запричитала Андреа. – Бедняжка! Отнесите ее подальше, на траву, там прохладнее. Слышите? Это сирена! Сюда едут пожарные.

– И что они теперь сделают? – скептически заметила Лора. – Нам сейчас нужнее доктор.

Жозеф Маруа опустился на землю возле кустарника. Он не переставал кашлять. Лицо его побагровело, а волосы слегка опалились. Его жена бросилась к нему.

– Слава Богу, ты живой, – с нежностью произнесла она.

– Да, я выбрался, но горло дерет от дыма, – прохрипел он. – Жаль, воды нет. Мукки, сбегай к нам домой, принеси ведро воды, кружки какие-нибудь – разберешься на месте.

– Хорошо! Я быстро!

Лоранс и Мари-Нутта опустились на колени возле Мирей. Для них экономка представляла собой неотъемлемую часть семьи. Она в некотором роде была их запасной бабушкой, как иногда в шутку говорила Эрмин.

Луи в это время оглядывался по сторонам. За ухоженным садом с цветниками и кустами роз, за белым дощатым забором, который подкрашивали каждый год, виднелись клены и березы ближайшего леса.

«А как же Киона? Почему никто ее не ищет? – подумал он. – Киона, вернись!»

На улицу Сен-Жорж выехал грузовик. Это была «скорая помощь». За ней следовала машина мэра поселка. Увидев санитаров, Лора замахала руками. Обычно всегда тщательно следящая за своим внешним видом, она ни на секунду не вспомнила о том, что на ней сейчас ночная рубашка без рукавов и с довольно глубоким декольте.

– Скорее, здесь двое раненых! – крикнула она. – А где же пожарные?

– Их вызвали в Шамбор, мадам, – ответил один из мужчин. – К тому же, полагаю, они мало чем могли бы помочь.

Лора Шарден ничего не ответила. Жослин был жив, Мирей тоже, и теперь она могла наконец осознать реальный масштаб свалившегося на нее несчастья. Ее прекрасный дом был полностью разрушен. «Вся моя жизнь превратилась в пепел! – подумала она. – Наши памятные вещи, фотографии, одежда, посуда, безделушки, книги… Господи, все эти книги, которые мы с таким удовольствием покупали с Жоссом в Шикутими для долгих зимних вечеров… А рояль! Партитуры, мебель! И где же шкатулка? Господи, почему ее не было на месте?»

Она сжала ладони, стоя рядом с мужем, которого осматривал фельдшер. Как только тот закончил, Лора сочувствующе коснулась плеча Жослина и тихо спросила:

– Жосс, дорогой, это ты взял мою шкатулку с деньгами? В шкафу ее не оказалось.

– Моя бедная Лора, ты же решила перепрятать ее два дня назад… В комод с двойным дном.

– И правда!

Она устало прикрыла глаза. Теперь они полностью разорены. К ним подошел мэр Валь-Жальбера в сопровождении своего старшего сына – вид у него был совершенно потрясенный.

– Боже мой, что здесь произошло, мадам Шарден? – спросил он, недоуменно качая головой. – И как назло, дождей давно не было, все вокруг высохло! Какое ужасное испытание выпало на вашу долю. Вам не удастся отстроиться заново, бедняжка.

– Спасибо, это я уже поняла! – с горечью заметила Лора.

– Пожар не мог возникнуть сам собой, – проворчал Жозеф Маруа. – Нужно провести расследование!

Для своего появления Киона выбрала именно этот момент. Она держала на длинной веревке пони Базиля и коня, которого в феврале, на двенадцатилетие, подарил ей отец. Озаряемая пламенем пожара, в красной рубашке и бежевых холщовых брюках, девочка сама казалась олицетворением огня со своей светло-рыжей копной волос, медовой кожей и янтарными глазами. Она с грустью смотрела на удручающее зрелище в саду Шарденов.

Киона окинула взглядом машину «скорой помощи», Мирей, лежащую на носилках, Жослина со склонившимся над ним врачом, плачущих женщин и Луи, что-то шепчущего на ухо Лоранс.

– А вот и Киона! – крикнула Мари-Нутта.

Киона не двинулась с места. Она ни за что на свете не отпустила бы лошадей, зная, что они убегут, напуганные едким запахом дыма.

– Мне очень жаль! – крикнула она издалека.

– Что значит «очень жаль»? – как ужаленная, взвилась Лора. – Это еще почему?

Не дожидаясь ответа, она направилась прямиком к девочке.

– Отпусти ты этих животных, они не уйдут далеко. И будь добра, объяснись.

– Не могу, Лора, они очень напуганы! Я пообещала им защиту. Видишь, они успокоились, потому что я их держу.

Рассерженная, Лора чуть не влепила ей пощечину. Но ценой невероятных усилий ей удалось сдержаться. Киона вскинула голову, готовая защищаться.

– Не трогай меня! – предупредила она. – Я знаю, что ты хочешь меня ударить, Лора. Я сказала тебе, мне очень жаль. Я не могла этому помешать.

– Если я правильно поняла, ты виновница этой трагедии? Это ты подожгла дом, ты отняла у меня все? Признавайся! Ты отомстила мне, потому что я наказала тебя вечером?

Киона немного помолчала, уязвленная этим обвинением, которое казалось ей в высшей степени несправедливым.

– Да нет же, дело не в этом! Я бы никогда такого не совершила! – наконец сказала она. – Ты преувеличиваешь, я вовсе не подлая и не сумасшедшая. Я просто хотела сказать, что ничего не знала о пожаре. Мне не было послано предупреждения. А тебе лучше поехать с моим отцом в больницу. Ему совсем плохо. Смотри, его положили на носилки!

– А кто виноват? – истерично взвизгнула Лора. – С тех пор как ты появилась в его жизни, ему никогда не бывает хорошо, никогда! Лучше бы ты осталась жить в своей глуши, вместо того чтобы отравлять нам жизнь.

Эти полные ненависти слова поразили Киону в самое сердце. Незаконнорожденная дочь Жослина Шардена и Талы, прекрасной индианки, давшей жизнь Тошану, занимала особое место в семье.

«Я сводная сестра Эрмин, но также и Тошана, к тому же они женаты. Я сводная тетя Мукки, Лоранс и Нутты, а мой отец приходится им дедушкой, – часто размышляла она, лежа в своей постели перед сном. – А Луи – мой сводный брат… надеюсь».

Все было непросто для Кионы, обладавшей загадочным даром билокации и ясновидения, а также способностью утешать людей своей необыкновенно лучезарной улыбкой. К этому добавлялись исключительный ум и развитость не по годам. Лоре Шарден стоило огромных трудов смириться с неверностью своего супруга, хотя во время его короткой связи с Талой она считала его погибшим. Первое время, пребывая вне себя от счастья оттого, что Жослин жив, что они снова вместе, она терпела Киону. Это давалось ей без особого труда, поскольку девочка тогда жила со своей матерью. Но все изменилось после трагической смерти Талы, четыре года назад.

Жослин поклялся заботиться о своей дочери и взял ее к себе в Валь-Жальбер. Между ними со временем установилась крепкая связь. Во время войны Лора подпала под очарование необычной девочки, но сейчас, балансируя на грани нервного срыва, она вновь вспомнила свои былые обиды.

– Я просто сказала, что мне жаль, – возразила Киона, – но я не виновата в пожаре! И я бы очень хотела остаться жить в лесу со своей настоящей матерью, Талой-волчицей. Она-то была доброй, благородной и любила меня!

– Ах ты… ты… – задохнулась Лора.

Мукки, который только что принес свежей воды, стал свидетелем этой сцены. Схватив за руку Луи, он бросился к своей бабушке.

– Луи, расскажи, что произошло, – приказал он ему.

– Да, говори, если что-то знаешь! – рявкнула его разгневанная мать. – И поскорее, мне нужно ехать в больницу. «Скорая» только что уехала, и из-за вас всех я не смогла сопровождать Жосса! Ну? Кто виновник пожара? Ты или Киона?

– Я хотел приготовить себе поесть, яичницу с салом, – признался мальчик, понурив голову. – Мне захотелось есть! Как только все, и Мирей тоже, улеглись, я спустился на кухню. Оттуда я увидел в коридоре огонь, он был везде. Я закричал, и тут же появилась Киона…

– Да, это так, – подтвердила девочка. – Я велела Луи спасаться и побежала будить отца. Он мне не поверил. Однако, когда мы спустились вниз вдвоем, огонь был уже в гостиной. Папа сказал, чтобы я шла на улицу, что он сам разбудит Мукки, Лоранс и Нутту. Мне было очень страшно! Я выпустила лошадей из конюшни и открыла загон собакам Тошана.

– Какая удивительная прозорливость! – ухмыльнулась Лора. – Ты ведь знала, что мой дом сгорит дотла, не так ли? Ты поняла, что огонь может перекинуться на сарай с лошадьми и загон с собаками! Главное – спасти животных, а Шардены пусть сгорят заживо!

Лора упивалась собственной жестокостью, вызванной горьким разочарованием от внезапной потери всего своего богатства. Ей нужен был виновный, тот, на кого она могла бы излить свою ярость, и Киона как нельзя лучше подходила на эту роль.

– Бог мой! Какая катастрофа! – разрыдалась она после вспышки гнева. – У меня же ничего не осталось… А я в одной ночной рубашке! Как я поеду в Роберваль?

Согнувшись пополам, она в отчаянии заламывала руки. К ней подошла Иветта.

– Мадам Шарден, я могу одолжить вам свое выходное платье. У нас ведь почти один размер.

Иветта Лапуант была дочерью местного тележника, ныне ушедшего на покой. В юности у нее была скверная репутация: в поселке ее считали гулящей. Но, став замужней женщиной, она остепенилась и сейчас растила двух сыновей. Однако ее вкусы в одежде не изменились. Молодая женщина обожала яркие цвета и кружева. Она не боялась показывать ноги, которые, впрочем, были довольно красивыми.

– Дайте мне что угодно, только не выходное платье, – ответила Лора. – Спасибо, Иветта, вы очень любезны. Хотя я бы предпочла траурную одежду…

– К сожалению, я не смогу вам помочь, – сказала приблизившаяся в свою очередь Андреа Маруа. – Мы с вами разной комплекции.

– Разумеется! На кого я буду похожа? На клоуна!

После этих слов у Лоры началась настоящая истерика с бурными рыданиями, прерываемыми пронзительным смехом, – казалось, она потеряла рассудок. Задыхаясь, с блуждающим взглядом, она протягивала руки вперед. Встревоженный Мукки пытался ее успокоить.

С гримасой отчаяния на лице Лора Шарден указала дрожащим пальцем на Киону.

– Я уверена, что Луи хотел приготовить еду для нее, а не для себя. Он бы все ради нее сделал. И не вздумай отрицать, Луи! Ты помешан на своей Кионе! Мой муж, Эрмин, Тошан, ты, Мукки, и Луи, мой малыш Луи тоже – вы все над ней трясетесь! Господи, я этого не вынесу! Я была слишком добра, взяв тебя в свой дом, дочь Талы, но теперь я понимаю, как ошибалась! Ты думала только о том, как забрать у меня все, оставить меня ни с чем!