Текст книги "На публику без штанов. Современная проза"

II

Прошло пять месяцев. Волнующий меня вопрос оставался неразрешённым. На протяжении этого времени я частенько возвращалась к изучению причин откладывания деторождения, которые назывались женщинами на форумах и в комментариях к статьям. Надеялась, что пойму собственное поведение. Увы.

Конечно, со многим из сказанного я мысленно соглашалась. Например, женщины часто называли такую причину как страх после рождения ребенка стать психологически зависимыми от мужа.

С одной стороны, такая зависимость или я бы сказала привязанность, способствует сохранению брака. С другой стороны, мужчина на фоне такой привязанности склонен злоупотреблять положением женщины в тот период, когда она наиболее уязвима. Во время ухода за младенцем женщина привязана к дому, она сама себе не принадлежит, становится легко ранимой. Некоторые же мужчины, пользуясь зависимым положением супруги, ведут отвратительно. Естественно, женщина, если она психологически привязана к мужчине, страдает, но терпит такое отношение к себе и питает надежды, что это – случайность. Нельзя не согласиться, что такие случаи не редки. Дамочки, столкнувшиеся с печальным опытом лично или через близких, задумываются, прежде чем принять решение рожать ребенка.

Довольно часто, мужчины, завоевавшие сердце женщины, совершают абсурдные поступки. Уверенность в том, что ОНА никуда не денется, приводит к помутнению рассудка мужчин и по какой-то только им известной причине они смело перегибают палку в своём властвовании, думая, что жена – это неотчуждаемая собственность, право на которую было зарегистрировано в органах ЗАГС. На фоне зависимости женщины, мужчина нередко злоупотребляет положением, может даже прибегать к насилию. Некоторые женщины решаются на развод, а другие – запирают на замок своё достоинство, выбрасывают ключ от него в океан небытия, они отказываются от своей собственной жизни и интересов, быстро теряют вкус к жизни и увядают, так и не дождавшись от мужа-тирана благодарности за самоотречение.

Как-то одна моя хорошо знакомая, Лена, за чашкой чаю поведала мне печальную историю сестры.

– Моя старшая сестра до замужества, – говорила она, – была жуть как строптива. Наша покойная бабушка говорила: «Снятся кислицы какому-то молодчику, да не поймет он, перед чем!». Амбициозная, самоуверенная, целеустремлённая, свободолюбивая и властная Маша! Поклонников было у неё очень много, но не многие выдерживали темперамент. Она окончила университет, психологический факультет, стала семейным психологом. Ей очень нравилась работа: пропадала там до полуночи, ездила на повышение квалификации, устраивала тренинги. В общем, увлеклась карьерой. Такой стиль жизни под стать её характеру. Иной Машу мы не представляли. Только такой. В двадцать шесть лет она познакомилась на вечеринке с парнем, будущим мужем – Игорем. Как он за ней ухаживал! Как он её завоёвывал! Он был немного старше Маши. Не красавец, но что-то в нём есть… Обаятельная личность, одним словом. В отношениях с сестрой проявлял настойчивость и терпение. Иначе не удалось бы покорить сердце сестры. В общем, влюбилась Маша, как говорится, по уши. Спустя почти год, они поженились. Не могу сказать, что всё было как в сказке, но они жили достаточно хорошо. После одной из совместных поездок в жаркие страны сестра забеременела. Радовались всем семейством! Родился Сережка – точная копия отца. Хорошенький такой мальчишка. Ему уже два с половиной года. И все б хорошо, но только муж сестры изменился в корне. Я до сих пор не пойму, почему так произошло. Вообще, никто не понимает. Он стал грубым, невнимательным к Маше и сыну, безучастным. Самодур! Домашний деспот! Что не так, кричит, вещи разбрасывает, унижает. Но ещё больше я не могу понять сестру. Что произошло с ней? Её нрав смягчился до нрава мямли. Терпит выходки мужа, идет на уступки. Да уж, тот Игорь, за которого Маша выходила замуж, и тот, который теперь – небо и земля. Как небо и земля моя сестра до рождения ребёнка и после.

– Как жалко! – первое, что смогла я произнести после услышанной истории. – Может, с Игорем надо поговорить кому из старших?

– Ты что? Это исключается. Родители хотели, но Маша запретила. Мол, если будем вмешиваться в дела её семьи – будет только хуже, если он уйдет – не переживет, хочет сохранить семью, несмотря ни на что. Причем, она искренне верит, что он изменится. Говорит, что лучше разбирается в тонкостях семейных передряг. Вот так и мучаемся все, дожидаясь того времени, когда всё станет на свои места.

Обычно, когда слышишь такие истории из жизни, требуется время для того, чтобы прийти в себя. Около пяти минут ни я, ни Лена не проронили слова. Ей, видимо, стало тоскливо от того, что вспомнилась печальная семейная история, мне, – от того, что я эту историю услышала, и в голове не могло уложиться такое развитие событий. «А изменится ли он? – подумала я про себя. – Если нет, что тогда?»

Женщин иногда останавливает перед деторождением страх возможного развода с отцом ребенка. Неверное, речь идет о тех, которые считают, что ребенок – веская причина сохранения брака, даже в случае, если женщина не чувствует себя счастливой в нём. Пока у супругов нет детей, проще собрать вещи и уйти. Дети же «связывают ноги». Быть со связанными ногами не каждая женина хочет.

В целом, не могу сказать, что я когда-либо отрицательно относилась к разводам. И не важно, кто был инициатором его – мужчина или женщина. По моему мнению, если хоть одна сторона чувствует себя несчастной в браке и неудовлетворенной им, теряется всякий смысл его сохранения. Семья – для видимости есть большее зло, чем развод. Независимо от того, есть дети или нет. Свои убеждения я никогда не считала аморальными и антисемейными.

Ценность для личности, общества и государства представляет только «здоровая» семья. По моим убеждениям «здоровье семьи» определяется, прежде всего, такими показателями, как любовь супругов друг к другу, взаимоуважение и взаимопонимание. Любовь, взаимоуважение и взаимопонимание нужны для того, чтобы тянуло друг к другу; чтобы учитывать интересы друг друга; чтобы находить компромисс и прощать друг друга. Отсутствие одного показателя можно сравнить с недомоганием, которое вполне преодолимо. Отсутствие двух – уже болезнь семьи, но излечимая при желании. Отсутствие всех – смертельная болезнь семьи. Такая семья, скорее всего, распадётся, но процесс этого распада приносит много боли и вреда всем её членам. Если нет любви, уважения и понимания, расторжение брака – единственно верное решение.

В беседах на эту тему мне часто возражали, причём, как правило, необходимость сохранения семьи аргументировали наличием общих детей. Ради детей не только женщины, но и мужчины способны перенести все невзгоды в семье. «Дети должны воспитываться в семье», «детям нужны мать и отец» – вторили мне всякий раз, когда я оправдывала меньшее зло из двух – развод. Конечно, полная семья – идеальная среда для жизни и воспитания ребёнка, но только тогда, когда семья здоровая, или, как говорят, благополучная. А если скандалы, оскорбления, унижения, отчуждение супругов друг от друга, а то и насилие становятся постоянными спутниками в браке? Я не считала, что такой «брак ради детей» может принести какую-либо пользу ребёнку.

Нельзя отрицать, что дети хотят, чтобы мама и папа были вместе. Когда я была маленькой, небольшая ссора родителей воспринималась мной как трагедия. Что тут говорить, для детей расставание родителей мощная психологическая травма, причем довольно часто независимо от того, благополучна семья в целом или нет. Ребёнок, пожалуй, и не задумывается над этим. «Разве этого недостаточно, чтобы жить в браке ради ребёнка?» – напрашивается вопрос и у меня всегда был готов ответ на него: «Всё зависит от того, какое будущее мы хотим для своего чада». Если кто-то думает, что принесёт пользу ребёнку психотравмирующей обстановкой в семье, его право. Но воспитание в нездоровой семье обязательно отразится на детях, их характере, ценностях, убеждениях, поведении, пристрастиях. Ни одна ссора, ни одно оскорбление, ни одна слезинка матери, словом, ничто не остаётся незамеченным в процессе формирования личности ребёнка.

Я отстаивала свои убеждения по поводу вредности сохранения нездоровой семьи ради детей даже в том случае, если внешне семья выглядит вполне благополучной, и отсутствуют проявления крайностей в виде насилия, агрессии и проч. Правда, одна беседа с моей замужней школьной подругой – Натальей – дала мне пищу для размышлений на сей счет. Она с мужем жила под одной крышей, но каждый жил своей жизнью, любви между ними не было, как и других важных чувств и желаний. Общение было сухим, исключительно по бытовым вопросам. Муж частенько не приходил домой ночевать, а иногда, в состоянии алкогольного опьянения любил выяснять с женой отношения. В общем, симптомов болезни их семьи было предостаточно. Подруга была глубоко убеждена, что сохранение такой семьи ради ребёнка – правильный выбор. Мне же была не понятна её линия поведения.

Однажды, встретившись с Натальей, мы затронули эту деликатную тему. Подруга продолжала настаивать на своём. Я на какой-то миг засомневалась в полезности нашего разговора и даже усомнилась в своих убеждениях, ведь у меня не было детей, и я не имела ни малейшего представления, что значит оказаться в такой ситуации. Кстати, меня нередко упрекали в некомпетентности по поводу беседы о разводах с детьми в связи с отсутствием личного опыта материнства и самой ситуации развода. Это на время остужало мой пыл.

Мы перешли на другую тему, вспоминали беззаботное время, когда учились в школе. К концу встречи, учитывая наши доверительные отношения, а также то, что вопрос сохранения семьи ради детей не давал мне покоя, я всё же решилась спросить:

– Скажи, если я сейчас смоделирую две ситуации, ты сможешь выбрать ту, которая кажется тебе правильной?

– Давай попробуем, – настороженно ответила та.

Первую ситуацию я обрисовала так. Парень и девушка, безумно влюбленные друг в друга, приняли решение пожениться. И поженились. Потом у них родился ребёнок. Спустя несколько лет, казалось бы, счастливой семейной жизни, жена заметила, что муж стал отстраняться от неё, много времени проводил на работе, часто уходил с друзьями «попить пиво». Стал груб, неразборчив в выражениях и поступках, перестал помогать по хозяйству, до полуночи «сидел в Одноклассниках», отказывался от объяснений своего поведения, провоцировал скандалы, уходил на несколько дней из дома, а когда возвращался, вел себя, как ни в чём не бывало. Унижения, оскорбления, крики, претензии стали обычными. Ребёнок это всё видел, плакал, жалел маму, но просил помириться с папой. Спокойно становилось только на несколько дней, а потом всё заново. Жена со временем перестала предпринимать попытки изменить ситуацию, старалась устраняться от скандалов, погрузилась вся в заботу о ребёнке. Всей семьей они перестали куда-либо ходить. Ребёнок переживал по этому поводу. И так на протяжении долгих лет.

Вторая ситуация выглядела так. Парень и девушка поженились. В любви был рождён ребёнок. Несколько лет они прожили обычной семейной жизнью, а потом, нежданно-негаданно, муж перестал уделять внимание жене, стал потерянным, допоздна работал, иногда до утра. Как-то в выходной день жена решила поговорить со своим мужем и узнать причину такой перемены в его поведении. Когда ребёнок уснул, она предложила мужу попить чаю, на что он, подозревая, о чём пойдет разговор, согласился. В ходе беседы, муж признался, что встретил другую женщину, полюбил её, попросил прощение у своей жены за то, что предал. Сказал, что никогда не уйдет из семьи, потому что ребёнку нужен отец, да и не хочет оставлять жену с малолетним ребёнком. Жена же предложила спокойно обсудить другие варианты разрешения этой проблемы, прекрасно понимая, что такой брак не сделает счастливой ни её, ни мужа, ни ребёнка. В конце концов, они договорились расторгнуть брак, обговорили все тонкости встречи отца с ребёнком, затронули материальные вопросы. Чтобы не травмировать психику ребёнка, договорились не обсуждать при нём «беды развода» и тем более не ссориться по этому поводу. В течение месяца пока заявление о разводе находилось в суде, они подготовили ребёнка к тому, что папа теперь будет жить отдельно от них, но будет приходить часто, забирать его из школы, приезжать на дни рождения и другие праздники. Мама никогда не говорила ребёнку ничего плохого об отце, напротив хвалила его, объясняла ребёнку, что папа любит его, они всегда будут видеться, созваниваться, ездить вместе отдыхать. Состоялся развод. Все договоренности бывших супругов соблюдались. Со временем ребёнок перестал тревожиться, видя, что мама и папа всё так же любят его и заботятся о нём.

Конечно, смоделированные мной ситуации были слишком просты, если сравнить их с реальной жизнью, которая обычно наполнена куда более сложными отношениями и обстоятельствами. Тем не менее…

– Как ты думаешь, в какой ситуации лучше ребёнку – в первой или во второй? – спросила я, предвкушая ответ Натальи.

– Ребёнку лучше, когда папа и мама живут вместе, – ответила она, – но, если выбирать из двух вариантов, которые ты предложила, то, конечно же, второй.

– Почему? – не мешкая, задала я вопрос.

– Ну, не знаю, как-то по-человечески расстались и ребёнок практически не пострадал. – Подруга опустила глаза.

– А если бы у тебя получилось по-человечески расстаться, ты бы это сделала? – Это был провокационный вопрос. Я ответ не получила. Не было смысла больше беседовать с ней на эту тему ни в ходе той встречи, ни в последующие разы.

Несмотря на то, что мой вопрос остался без ответа, могу сказать, что лично мне тот разговор кое-что дал. Ярко запомнилось замечание моей подруги по поводу «человеческого развода» во второй ситуации. Расторжение брака по-человечески – звучало как-то кощунственно. Хотим мы того или нет, но «развод» – печальная история хотя бы для одного человека.

Но люди разводятся, причём, если верить статистике, не так редко. Отчуждение супругов происходит, порой, неожиданно. Наверное, никто не может быть от этого застрахован. Но если уйти от оценочных характеристик распада семьи и принять как жизненный факт современности, проще смотреть на него. Мне интересно было не только, почему люди решают расторгнуть брак, но и как они это делают (естественно, не с точки зрения процедуры). Почему нельзя расстаться по-человечески? Нередко развод, осложненный детьми, – реальная проблема. Увы, не многие родители стремятся смягчить семейный конфликт, разрешить вопросы, связанные с детьми, руководствуясь, прежде всего, их интересами. В большинстве своём дети – оружие, с помощью которого бывшие супруги сводят личные счёты. Смягчить такие конфликтные настроения не всегда получается.

В нашей стране часто разводятся некультурно. Культура расторжения брака – это цивилизованное его прекращение. Я убеждена, что эту сторону культуры надо также формировать и развивать, как и культуру заключения брака. Учить людей не только тому, как создавать семью (это чаще и без вмешательства общества происходит), но и тому, как расставаться, делать это так, чтобы минимизировать боль детей, свою и того человека, с которым когда-то было принято решение сочетаться браком.

В контексте всех этих рассуждений, я приятно удивлялась и в каком-то смысле радовалась, когда слышала о бывших супругах, решивших разрешить все вопросы, связанные с воспитанием детей, не доводя конфликт до крайностей.

Исторически так сложилось, что повседневные заботы, которые появляются с рождением ребёнка, ложатся на плечи женщины. Конечно, были и есть такие семьи, в которых мужчина наравне с женщиной разделяет соответствующие обязанности, а то и вовсе берёт на себя основную их часть, если супруга работает. Но таких семей относительно немного. Чаще всего, как в «старые добрые времена» – мать с детьми, отец – на работе. Более того, есть мужчины, которые, чувствуя ответственность за материальное обеспечение семьи (а рождение ребёнка – помимо прочего, ещё и мощная дополнительная финансовая нагрузка на семейный бюджет), практически всё время проводят на работе, чтобы заработать больше денег. Некоторые отцы после работы находят в себе силы и желание возиться с ребёнком, дав супруге возможность завершить дела по дому, чуточку отдохнуть, отвлечься. Но немало таких случаев, когда отработав, папочка валялся на диване или убивал время в интернете, лишний раз боялся подойти к малышу, взять его на руки и понянчить или поменять подгузник, приготовить смесь и покормить, будучи убеждённым в том, что заниматься малышом – не работа, а потому жена – не устала. Предчувствие перманентной усталости и психологической неудовлетворенности от такого развития событий – мощный тормозящий фактор в решении вопроса о рождении ребёнка.

Однажды, мы встретились с подругой, год назад родившей дочку. Она была в отпуске по уходу за ребенком. Ее муж помогал по мере возможности, но в основном он работал. Я помнила подружку такой веселой и бодрой девчонкой. Мне всегда казалось, что ей море по колено, а горы по плечо, и она останется такой, во что бы то ни стало. Но после нашей встречи, я немного опечалилась её состоянием духа. Уставшая, изнеможенная, тревожная. Несмотря на то, что на её лице отражались признаки усталости, держалась она достойно. Я видела, что подруге очень трудно и психологически, и физически. Трудно всё время находиться дома, быть привязанной к потребностям ребенка. Каждый день одно и то же. Час как месяц, месяц как год, год как вечность. В её глазах читалась грусть. К концу нашей встречи, она призналась:

– Милена, я никогда не думала, что это будет так тяжело. Я не досыпаю… Я оторвана от жизни… Я словно в непробиваемой капсуле… Мне кажется, жизнь проходит мимо меня.

Конечно же, я её утешила, сказала, что скоро станет легче, и пообещала приезжать в гости, чтобы отвлечь от повседневных забот и делиться новостями.

Женщины боятся хронической усталости вследствие постоянной занятости ребёнком, уборкой, стиркой и другими домашними делами, боятся изменений во внешности. Не всякий мужчина сможет понять «безрадостное», нервозное состояние жены и её «запущенный» внешний вид. Некоторые, если не многие мужчины в период некрасивости жены, посматривают, а то и похаживают «налево». А какая женщина может спокойно отнестись к этому? Привлекательной для мужа хочется быть всегда, как до, так и после рождения ребёнка. А будет ли время уделять внимание не только ребёнку, но и себе? Будет ли возможность радовать себя вниманием? Вот в чём вопрос. Понятное дело – дети растут. Это тешит. Но период, когда ребёнок требует постоянного внимания к себе, тоже период, и его ещё нужно пережить…

Есть семьи, в которых тяготы материнства разделяют бабушки, иногда на этот период новоиспеченные родители переезжают к своим родителям, или наоборот. Конечно, в такой ситуации, когда помогают старшие в семье, значительно легче. Есть время отдохнуть, подремать, отвлечься. Но есть и оборотная сторона медали. Если по причине рождения ребенка приходится проживать с родителями одного из супругов, это может привести к ухудшению отношений между мужем и женой.

В один из рабочих дней мне позвонила давняя подруга, Юля.

– Привет, Милёнок! Как дела? – каждый раз Юля очень быстро и не всегда разборчиво проговаривала эти приветственные слова. Я могла и не услышать то, что она сказала, но всегда знала, что за её молниеносным говорением должен последовать ответ: «Привет, дорогая! Всё отлично!». – Я сегодня в центре города, по делам. Может, встретимся, кофейку попьем? Сегодня бабушка дежурит с малышом.

– Супер! Я тоже в центре, в институте. А у тебя много времени? – обрадовалась я возможности встретиться с подругой.

– Достаточно, чтобы увидеться с тобой и пообщаться!

– В таком случае – через полчаса в нашей любимой кафешке.

Я мигом собрала все непроверенные контрольные работы студентов в стопку и положила в ящик рабочего стола – не могла же я не воспользоваться случаем и не встретиться с Юлей. После того, как она вышла замуж и родила сынишку, прошло около двух лет. За все это время мы иногда созванивались, пару раз я ездила к ней в гости, но встречаться так часто, как хотелось бы, возможности не было. Жили мы друг от друга далеко, плюс – нескончаемая работа у меня, у неё – повседневные домашние дела. В общем, я нисколько не сомневалась в правильности тогдашнего выбора оставить проверку выполненных студентами заданий, тем более, что эта была хоть и важная, но не срочная работа.

Наше любимое ещё со студенческих лет кафе находилось недалеко от института. Поэтому мне хватило двадцати минут, чтобы, не спеша, дойти до назначенного места встречи с Юлей. Она уже сидела за столиком, листая меню.

После бурных объятий, мы внимательно осматривали друг друга, потом говорили друг другу комплименты, затем задавали вопросы: «Как дела?», «Что новенького?»; за ними следовали ответы: «Все хорошо!», «Все по-старому!» и прочее. Слишком много формальностей в первые минуты дружеского свидания! Примерно через пятнадцать минут беседа вошла в доверительное русло.

– Мы сейчас живем с моими родителями, – как-то безрадостно сообщила Юля. – После рождения Семёна, я поняла, что не справляюсь. Мама сначала приезжала к нам на квартиру, иногда с ночевкой, иногда до вечера, пока не уложим спать малыша. Свекровь приезжала помогать. Всё равно, было тяжко. Поговорили мы с мужем, посоветовались всей семьей и решили облегчить всем участь, приняв решение переехать к родителям.

– Ну и правильно сделали! Всё ж легче. – Поддержала я Юлю.

– Это, да. Легче. Сёмочка – такой неспокойный ребенок. Мы с матерью по очереди нянчимся с ним. Всё ему нужно, везде лезет. Глаз да глаз нужен. Знаешь, – после небольшой паузы продолжила Юля, – действительно, мы нарадоваться не могли. Но и полгода не прошло, как мы с мужем стали всё чаще и чаще ссориться. Причем по поводу и без. Естественно, он приходит иногда недовольный с работы, ворчит. Я ему, мол, хватит, всё наладится. Слово за слово и… Родителям, конечно, это не нравится. У них свои разборки. В этом смысле не очень радует совместное проживание. Недавно, мне Данил заявил, чтобы я подыскивала квартиру, хочет переехать от родителей. Мои аргументы о несвоевременности переезда он даже слушать не желает. Эти движения с переездом – зачем они нужны? Потом – с мелким придется всё время быть самой, а он не дает отдохнуть ни минуты. В конце концов, жить скопом материально легче. Родители же нас не выгоняют. Нет, Дане хочется прямо сейчас. То, что мне будет трудно, его нисколько не интересует. Честно, иногда так разозлюсь на него, что хочется развестись и пусть идет, куда глаза глядят.

– Ты не кипятись, – я увидела искорки гнева в глазах Юли, – по такому поводу разводиться глупо. Может, действительно, лучше переехать. – Попыталась я стать на сторону Данила. – Всё-таки муж твой!

– И ты туда же. Понимаешь, я бы, может, и согласилась, если бы знала, что у Дани будет возможность помогать мне с сыном и по дому, как делает это мама. У него же не получится! Он практически всё время на работе. Приходит поздно вечером, весь дерганный. Пока мы живем с родителями, я могу спокойно выйти в магазин, в банк, по другим делам. Если мы будем жить отдельно, всё усложнится. Тогда начнутся скандалы на другой почве.

– Действительно, замкнутый круг. – Согласилась я. – Но ведь не хочется, чтобы отношения испортились. Как ни крути, мало приятного, когда с мужем не в ладах.

– То-то и оно. – Юля посмотрела на часы. – Как быстро летит время! Расскажи, что у тебя-то нового, когда думаете обзаводиться потомством?

Я ей ответила, что с детьми мы не торопимся, вкратце поведала о профессиональных планах.

Размышления и воспоминания о судьбах знакомых и близких мне женщин подтвердили, что многие страхи, связанные с рождением ребенка, порождены самой жизнью. Но являлись ли они и моими страхами – вопрос, который меня интересовал в большей степени. Я отрицала их влияние на себе. «Когда женщина любима своим супругом, – вторила я, – когда она интересна ему как женщина, когда муж испытывает к ней влечение, восхищается, когда она состоятельна как личность, когда она искусно исполняет роли жены и хозяйки в доме – все те возможные последствия, которые так пугают женщин, вряд ли наступят». Как бы то ни было, в один из вечеров мне стало ясно окончательно – я запуталась.

Когда человек сталкивается с той или иной проблемой и не получается разрешить жизненную задачу самостоятельно, он ищет того, кто сможет ему помочь. Хоть я и подумывала сходить к специалистам, которые разобрались бы в дебрях моей …, назовем это душой, я подкинула себе иную идею: «Звони Нику!».

Кто такой Ник? Так я называла своего давнего знакомого Николая. Мы познакомились в библиотеке. Я училась на пятом курсе в институте. Помню, готовила доклад на семинар по криминологии. Обложив себя трудами Зигмунда Фрейда, я сидела за библиотечной партой.

– Увлекаетесь психологией сексуальности? – спросил меня опрятный молодой человек, сидевший за соседним рабочим столиком.

– Доклад пишу, – улыбнулась я в ответ. – Труды Фрейда, действительно, увлекательны. Многое, правда, мне не понятно, со многим я не соглашусь, но не мне судить человека, внесшего такой огромный вклад в науку.

– Как же Вы пишите свою работу без критики учения Фрейда?

– Я – не философ и не психолог…

– Значит, Вы – юрист, изучаете сексуальную преступность.

«В зобу дыханье спёрло…» – таково было моё ощущение, как у той вороны из известной басни Крылова, только не радость послужила этому, а удивление. Я была поражена проницательностью соседа. «Как он понял?» – вопрошал взгляд.

– Догадаться просто, – будто читая мои мысли, сказал молодой человек. – В основном учёные-юристы интересуются «сексуальными» вопросами, когда речь идет о преступлениях. Иногда историки права. Но зачем им Фрейд. Им больше нужна «Русская Правда» и прочие исторические правовые памятники.

– Как Вас зовут? – не удержалась я.

Мы познакомились, сходили пообедать в библиотечную столовку, ещё некоторое время пообщались и, обменявшись контактными данными, попрощались.

Николай – очень интересный молодой человек с нестандартным подходом к жизни. Когда мы познакомились, ему только исполнилось двадцать три года, но уже тогда было понятно – у парня своя жизненная философия. Особенное любопытство вызывало его отношение к высшему образованию. Во времена, когда практически каждый горожанин стремя голову бежал после школы в вуз, чтобы получить высшее образование, вовсе не задумываясь над тем, нужны ли ему действительно те знания и навыки, которые предложит учебное заведение, Николай считал такое поведение скучным угождением обществу сегодняшнего дня. «Надо чувствовать себя, понимать, что действительно нужно, – говорил он мне. – Поступать в вуз, чтобы получить бланк строгой отчетности, глупо. Обучаться в вузе, чтобы получить знания, навыки, завести знакомства – мудро, но не всем дано понять это в семнадцать лет». Оконченного высшего образования у Ника не было, но он в свое время поочередно поступал и учился в университете на юрфаке, на философском факультете, психологическом и даже физфаке. И всякий раз его отчисляли «за утрату связи с факультетом».

– Почему переставал посещать университет? Где логика? – как-то спросила я Николая, искренне недоумевая от такого отношения к учёбе.

– Я легко увлекаюсь чем-то новым, но мне быстро становится скучно. – С блеском в глазах ответил тот, видимо, предвкушая мой вопрос. – Когда поступал в вуз, ходил не только на лекции и занятия, которые ведутся на первом курсе, но и на другие дисциплины, которые читаются на факультете, посещал лекции разных преподавателей. Таким образом, ко второму курсу интерес посещать лекции и семинары пропадал. Соответственно переставал ходить на занятия. Истории моего обучения, конечно же, более драматичны, но если коротко, то именно такой ответ на твой вопрос я могу дать.

– Получается, ты разбираешься во всём…

– Что ты! Мои знания довольно скромны. Обычно учёба завершалась тогда, когда я находил ответ на интересующий меня вопрос.

– Может, проще было бы учебник или монографию почитать и найти ответ на свой вопрос? Поступать в вуз, зная заранее, что бросишь учёбу – причудливый путь поиска ответа.

– Готов поспорить. – Не удержался Николай. – Настоящий учёный, читающий лекцию, может дать гораздо больше, чем книга. Кроме того, поступление в вуз – это своеобразное посвящение. Выбирая факультет, где будешь учиться, ты выбираешь, помимо прочего, образ жизни. Профессорско-преподавательский состав, студенты, обучающиеся на разных факультетах, как иностранцы меж собой. Чтобы понять и почувствовать ту или иную сферу знаний, надо стать её частью, погрузиться, так сказать в атмосферу специальности.

– А знаешь, ты прав, – помолчав, согласилась я. – Но возникает другой вопрос: если ты дилетант в той или иной области знаний, насколько это пригодно для жизни? Если у тебя нет высшего образования, нет профессии, чем зарабатывать на жизнь?

Николай ухмыльнулся, помолчал полминуты, и неторопливо ответил.

– Начну с того, что деньги для меня – ценность второстепенная. Есть люди, для которых они – самоцель. Для них всё, что не связано с накоплением богатства, не интересно. Такие люди вряд ли будут заниматься тем, что не приносит прибыль. Сам характер деятельности как средство накопления богатства для них не важен. Главное – результат в виде увеличения капитала. Они тратят деньги лишь постольку, поскольку эти затраты способны принести бонус. Могут выглядеть бедно, имея миллиарды на счетах. Яркий пример – Джон Рокфеллер, его аскетический образ жизни. Мне кажется, таких людей относительно немного. – Николай перевел дыхание и продолжил. – Для другой части населения, деньги нужны не сами по себе, а как средство для удовлетворения тех или иных потребностей. Вот я отношусь как раз к такой категории. Человеку нужно денег ровно столько, сколько их хватает для того, чтобы поесть, надеть что-нибудь приличное, сводить невесту в ресторан, подарить ей цветы, поехать отдохнуть и прочее. Правда, потребности человека безграничны, причём как качественно, так и количественно, а это значит, что денег для их удовлетворения требуется всё больше и больше. Как говорят, денег всегда хочется чуть-чуть больше. К счастью, на сегодняшний день мои потребности не так велики и мне достаточно тех денег, которые я зарабатываю физическим трудом. Ещё иногда беру подработку – за плату критикую научные работы, проекты и т. д. Например, кто-то написал книгу, а я за определенное вознаграждение целенаправленно ищу недостатки в этой работе.