Текст книги "Охота на волка"

7

Вышел на кухню, открыл холодильник, достал из морозилки бутылку водки. Поставил перед собой. Смотрю. Упер руки в столешницу, стою, глядя на бутылку.

Решаюсь.

Смотри не смотри, водка сама в горло не попадёт.

Быстрым движением открыл. Прижал горлышко к губам, запрокинул голову и сделал два коротких глотка. Отнял бутылку. Провёл рукавом по губам, вытирая от обжигающих холодом капель. А потом ещё затянул на два глотка. В глазах побелело. Зажмурился, тряхнул головой, разгоняя туман.

Полез по ящикам искать заначку сигарет. Оставляю их в разных местах на случай… на такой вот случай.

Сегодня он конечно уникальный.

Нахрена это было нужно?

Как бы я выбрался из магазина?

Теперь это точно – статья. Ну и хрен с ними. Похер вообще. Гулять так гулять. Теперь у меня и баба есть.

Усмехнулся.

Баба мне не нужна. Заложница да, но не баба. Снова схватил бутылку, присосался подольше. В голове потеплело, в груди, в животе, хорошо обожгло.

Какого хрена я делаю, действительно? Это может помешать всему делу. Сучку теперь кормить нужно. Я сам забываю поесть, так ещё ее кормить.

Нужно было её высадить и похер кто у неё там папаша. С ним бы и так рано или поздно разобрался. А теперь…

Я обернулся на комнату. Устало провел по лицу рукой. Нужно подумать, как с этим быть. Пока я стоял, и пытался думать, глаза начали сливаться, веки тяжелеть.

Вторые сутки не сплю, нужно отдохнуть. Ладно. Потом подумаю.

Пошел в комнату.

Упал в кресло и закрыл глаза.

Сон мой вот уже много времени один и тот же. Начинается и заканчивается одинаково…

… Лямка на белом плече, я поддеваю её пальцем. Стягиваю шелковистую ткань, оголяя любимое тело. Скидываю с плеча, обнажаю постепенно, не сразу.

Целую, прижимаюсь губами к нежной коже плеча, тону в аромате. Пропадаю в нем. Снова целую и жадно прижимаюсь.

Чувствую как просыпается желание. Член напрягается и упирается в штаны.

Обхватываю любимую обеими руками, сжимаю в объятьях. Она выгибается, подставляя грудь. Соглашается.

Не могу больше ждать. Прижимаюсь губами к губам Саши.

Ее теплые, нежные губы, я так люблю их целовать. Схожу с ума, только от них. Прижимаюсь сильнее, выдыхаю, провожу ладонями по груди. Проникаю пальцами под нежную ткань. Стягиваю торопливо.

Обнажаю белую грудь, маленькую круглую. Она идеальна. Прекраснее этой груди нет на свете. Розовый сосок накрываю ладонью.

Стягиваю ткань рубашки. Придавливаю стройное тело своим. Любимая откидывается, вытягивается от удовольствия, когда я накрываю губами сосок.

Язык получает то чего хотел целый день. Не пищу, ни воду, а любимую грудь, Облизать её, обхватить губами и забыться. Отойти от всего на свете на эти божественные мгновения. Отрешиться и получить свою долю блаженства.

Ладонь легла на голову поощряет. Любимой нравится. Мне нравится.

Мы без ума друг от друга.

Я не могу ждать дольше, мой член не в состоянии терпеть и держаться. Щелкаю ремнем. Она помогает. Стягиваю брюки, обхватываю бедро любимой, приподнимаю.

Хочу войти, на губах уже ожидание вздоха. Грудь распирает.

Я дрожу от нетерпения и, открываю глаза…

Вижу зеркало… и себя с безумным лицом.

8

Что-то блеснуло. Я быстро открыла глаза и села. В той комнате – свет.

Вижу кресло прямо передо мной, только боком. И в этом кресле сидит он – похититель. Вижу его упрямый профиль. Заросший щетиной подбородок. Выдающийся нос. Лоб почти как у неандертальца.

Картина, что открывается сквозь зеркало, пугающая. Попасть в логово к такому типу, означает стать его жертвой. Другого не дано.

Не хочу думать об этом, само думается. Представляется не в радужных красках, а в тёмных тонах. Страшно. Нереально страшно представлять, как близко от меня бродит сама смерть. Почти чувствую её холодное, безжалостное дыхание.

Между мной и убийцей всего лишь стекло. И не мне оно подчиняется. Убийце.

В руке у него бутылка. Мужчина подносит её к губам и долгим глотком пьёт содержимое. Отрывает бутылку. Кривится и вытирает потёкшую по подбородку жидкость.

Омерзительно. Ужасно смотреть, как медленно и неотвратимо зреет зло.

Я подрагиваю. Взгляд не отрывается от лица похитителя. Наверное, чтобы не пропустить тот момент, когда наконец этот человек достигнет точки, после которой мне придётся бороться за свою жизнь.

Дикарь. Отвратный. Мерзкий.

Тем хуже для меня.

Сейчас напьётся и что? Нет… даже думать не хочу. Представлять не хочу.

Сюда уже едет полиция, я уверена. Пусть напивается, уснёт, а его тёпленьким и возьмут.

Смотрю на него и не понимаю, зачем он всё это делает. Зачем?

Что такого сделала я ему? Или не я. А кто? Мой отец.

Возможно, этот человек мстит за действия отца?

Снова он поднёс к губам горлышко бутылки и опрокинувшись долго пил. Потом отбросил опустевшую бутылку в сторону и я услышала, как звонко она ударилась об стену, но не разбилась.

Сумасшедший.

Кажется напился?

Сидит, уставился в стену. Шевелит губами. Разговаривает сам с собой. Чувствую, жуткие мурашки поползли по телу. Этот человек может убить, вот сейчас я точно вижу что может. Специально напивается, чтобы решиться убить… меня. Новая страшная мысль не успела развиться в картину…

В этот момент человек поворачивает голову и смотрит в зеркало. Взгляд из-под бровей, точно холодный лёд сковывает ужасом моё сердце. Охлаждает, заставляет замереть, почти остановиться, в ожидании чего-то страшного.

Сквозь стекло меня пронзает взгляд дикаря, готового растерзать и сожрать свою добычу.

Полиция, где вы, спасите!

Человек встаёт с кресла, медленно приближается.

Я испуганно тулюсь на кровати, вжимаюсь в неё, подтягиваю одеяло. Пытаюсь укрыться, но попытки эти бесполезны.

Мужчина смотрит прямо мне в глаза, сквозь зеркало… не видит, но смотрит.

Боже, как страшно.

Только не открывай дверь, только не открывай, пожалуйста – умоляю мысленно.

Он поднимает руку, касается чего-то в стороне и зеркало с тихим скрипом начинает отъезжать в сторону.

Дальше что-то жуткое. Зверь, в обличии человека шагает ко мне, сюда, в эту маленькую комнатку с кроватью.

– Нет, нет! – выкрикиваю, выставляю руки, чтобы защитится, но это бесполезно.

Он стремительно подходит, одним движением хватает меня за шею, валит на кровать. Не успеваю издать даже звук, пальцы словно клещи сдавливают горло.

Вторая рука быстро расстёгивает мои джинсы и начинает стягивать.

Рывками, дико, стремительно и беспощадно. Оголяя моё тело резко, без разрешения, без моего на то согласия. Его и быть не может.

– А-а-а! – стон бессилия рвётся из груди.

Выставляю руки, хватаюсь за джинсы. Пытаюсь удержать. Мужик бьет по руке, заламывает, подпихивает под меня и снова тянет джинсы. Упираюсь ногами, стараюсь держать натянутую и не сразу поддающуюся ткань.

Глаза в глаза. Вижу животное, зверя. Безумие там, в глубине его глаз.

Ему всё равно, он возьмёт своё. Подчинит. Сломает. Если нужно… убьет.

Сопротивляюсь почти безмолвно. Не даюсь, выкручиваюсь. Спустя минуты этой жестокой борьбы, человек отпустил шею, схватил за куртку, приподнял меня, отрывая от кровати и резко перевернул. Бросил на кровать, перехватил обе руки и держит их одной своей. А другой  рукой мощным движением, только одним рывком стягивает с меня джинсы, дергает вниз.

Всё. Я проиграла.

– Нет, нет! Прошу вас, – выдыхаю со стоном боли, от того как сильно он сжал мне руки.

– Заткнись, – по комнате полетел запах водки и курева.

– Пожалуйста, – уже плачу.

Неужели это конец? Я открыта. Задница моя перед ним. Слышу лязг ремня, щелчок. Давление…

И вдруг, человек остановился… Замер.

Порывистое дыхание надо мной. Чего-то ждёт.

Оттолкнул. Я сваливаюсь на бок. И сразу начинаю дышать. Быстро, судорожно, как будто не успею надышаться. Неужели это всё изнасилует, убьет и выкинет?

Но позади тишина. Какие-то движения. Сиплое дыхание уже унялось. Шорох одежды.

Что ещё?

Мгновение раздирающей тишины.

– Не надо, – говорю, потому что в тот же момент почувствовала его слабость, неуверенность.

Он отпустил. Не вижу, но чувствую, как он смотрит в полутьме на моё оголенное тело. Осматривает всё, что открыто его взгляду.

– Сука. Даже трахнуть нормально не могу.

Шаги.

Он уходит. Звук задвигающегося зеркала.

Всё закончилось.

9. Полгода назад

Всё крепче я обнимаю. Впиваюсь в её губы. Сильнее пробуждается желание. Требовательно натянулась ткань брюк. Хватающими движениями пальцы елозят по телу Саши, останавливаясь то тут, то там. Не понимая пока с чего начинать.

– Мне нужно тебе что-то сказать, – она трётся об меня, запрокидывает голову от удовольствия. Подставляет шею моим жадным поцелуям.

– Пойдём, там скажешь, – я потянул её в спальню.

По дороге задерживаюсь, останавливаюсь в долгом, горячем поцелуе. Саша обхватила меня за шею, прильнула. Тёплая, нежная, ароматная.

У кровати я отпустил. Ненадолго, чтобы ещё раз насмотреться. Перед тем как обо всём на свете забыть и терзать её тело своим сумасшедшим желанием. Саша ласково улыбнулась, положила ладони мне на грудь, скользнула пальцами, распахнула в стороны полы рубашки.

Смотрю, и всем телом и умом ощущаю невероятное счастье своего существования рядом с ней. В эти секунды пытаюсь понять, что такого я сделал в жизни хорошего, отчего досталась мне такая девушка.

Что я сделал? Почему мне так сильно повезло?

Только подумал… в глазах помутнело. Вижу плохо. Всё-таки устал.

Не могу сосредоточиться, клонит в сон. Потянуло на кровать. Я сел. Взялся за голову…

– Что с тобой? – Саша присела рядом, положила ладонь на плечо.

Беспокойно заглядывает в глаза.

– Наверное устал, не выспался.

Пришлось лечь. Веки словно свинцовые налились не могу противиться, не могу открыть глаза. Закрываются сами. Голова коснулась подушки и я… полетел.

– Я полежу немного. Сейчас, сейчас… – говорю и чувствую, рот сводит судорогой.

Поплыл. Загудело. Упал в облако, или куда-то в белое, дымчатое пространство. Пытаюсь двигаться, приподнять руку, шевельнуть ногой. Не получается. Лежу без движения, облака проносятся мимо.

– Спи, – слышу ласковый голос. – Ты устал, милый. Отдыхай.

И я пропадаю во тьме.

Открываю глаза. По комнате хоровод солнечных лучей. Осмотрелся – я в одних трусах. Засыпал одетый. Саша раздела меня, но я этого совсем не помню.

Саши в кровати нет. Наверное, уже готовит мне завтрак. Но, пока ничем не пахнет. Встал, глянул на часы.

– Черт! Черт! Какого хрена…

Подорвался с кровати. Без десяти десять.

Контракт. Черт.

– Саша! Почему ты меня не разбудила? Черт побери, у меня контракт!

Я начал быстро натягивать брюки. Схватил рубашку, по дороге в ванную натянул её. Вернулся за носками, запихнул в карман. Снова в ванную. Плеснуть, хоть что-то плеснуть в лицо.

Черт, мать твою – контракт!

Мозг в панике мечется, так же как и я. Десять чертовых минут. Хватаю телефон, набираю Степана, чтобы он хоть как-то разрулил минут десять, пока доеду. Но телефон его отключен… вне зоны. Что за…

– Саша, я убегаю! Меня сейчас Степан растерзает!

Да где она?

Вбегаю в ванную…

Что это!

Что, черт подери, происходит!

Она на полу.

– Саша, милая, черт, что происходит? Милая!

Я кинулся к ней, приподнял, голова её откинулась назад, чувствую что-то не то.

Не то. В чём дело?

Я вдруг остановился.

Отпрял, влип в стену, отодвинулся и в ужасе смотрю на свою жену. Она не дышит.

Медленно до меня начинает доходить. С безумием в глазах начал подползать близко, ещё ближе. Ладонью потянулся, положил на лоб.

– Сашенька.

На телефоне набрал номер и, глядя на мраморное лицо жены, проговорил:

– Помогите.

Долго я сидел на полу в ванной. Время перестало существовать вообще. Пространство исчезло. Только я и она. Мы двое.

Не моргая, я смотрю на бездыханное тело жены.

Смотрю и понимаю – вот почему?

10

Он ушел, но каждую минуту мне слышались его шаги. Вот сейчас передумает и вернётся.

Воображение подкидывало ужасные картины. Чувствую себя мухой попавшей в сети к пауку. Если нападёт, я ничего не сделаю. Силы не равны.

Всю ночь, в страхе я сидела на кровати и дрожала. Под утро устала дрожать, стало всё равно, свалилась на бок и заснула.

Звук отъезжающего зеркала, предупреждающий и ненавистный. Я быстро открыла глаза, вскочила.

Человек стоит в проёме, смотрит на меня. Мятые джинсы, футболка немного обтянувшая крепкие плечи. В руках поднос, на нём тарелка с пельменями и стакан сока.

Мужчина выглядит сегодня не таким страшным как вчера, но расслабляться рано. Ни кто не знает, чего он захочет в следующий момент. И что у него на уме.

Лицо, будто помято. Выражение усталое. После бессонной ночи или просто мало поспал. Запах резкого парфюма предупреждает, мужчина даже побрился.

Сейчас его лицо выглядело более человеческим, а не зверским, как вчера.

Тёмные волосы гладко зачесаны назад. Упрямый широкий лоб. Взгляд тёмных глаз кажется злым, сначала, но через минуту понимаешь, что он внимательный, испытующий, настороженный. Выражение губ двусмысленное, то ли пренебрежительное, то ли насмешливое. Но уже скоро становится понятно, такой линией губ наградила природа. И сегодня на удивление, гладко выбрит подбородок.

Может быть и в мыслях произошла некоторая чистота.

– Доброе утро, – сказал похититель и понес к тумбе еду.

Возможно, он вовсе не зверь?

– Вы меня отпустите? – я села.

– Не знаю, – он остановился, торопливо окинул взглядом меня всю, – ты это… извини за вчерашнее.

Вот уж не ожидала. Странный преступник, который просит прощения.

Значит, есть совесть, а если она есть, то можно уговорить.

– Пожалуйста…

– Всё хватит, не начинай. Вот поешь, – он вышел и зеркало закрылось.

Я глянула на поднос, там ещё и книга. Заботливый, чтобы не скучала. Что-то не верится мне в эту заботу. А может понял, и теперь жалеет.

Я вскочила с кровати. Не хочу я тут ни есть, ни читать, я хочу домой. Подбежала к зеркалу и начала стучать кулаками, потом ногой, но оно как каменная стена. Наверное противоударное. Бесполезно метаться.

Запах еды расползся по комнате. Я обернулась. Пельмени. Чувство голода напомнило о себе резко и неприятно. Страшно захотелось есть.

А если он подсыпал что-то в эти пельмени?

Я подошла, села на кровать. Минут пять я смотрела на них. Масло растеклось. Горячие. Предусмотрительно положенный посередине пик сметаны. И пить хочется.

Все, не могу больше я взяла тарелку и начала есть.

Целый день я бродила по этой маленькой комнате. У меня уже мозги плавились от нечего делать. Несколько раз бралась за книгу, но я не любитель фантастики и книга мне совсем не понравилась. Отложила, легла на кровать. Долго смотрела в потолок, а потом закрыла глаза и снова заснула.

Проспала недолго.

Проснулась от голосов. И даже не от голосов сначала, а от стука шагов по деревянному полу.

Открыла глаза, увидела людей. Двое мужчин. Они стоят прямо возле зеркала и разговаривают. Оба высокие. Один светлый помоложе, другой темнее, ему лет чуть больше. На вид. Насколько я успела заметить. Их лиц не вижу, потому что стоят ко мне, как бы задом. Иногда мелькают профили.

– Ее телефон отключился именно здесь, – сказал светловолосый.

– Но ее здесь нет. Это дыра какая-то, – брезгливо осмотрелся второй.

– Конечно нет. Он понял, что мы узнаем об этом месте по ее телефону, – глянул по сторонам светлый.

– Почему тогда не выключил раньше?

– Потому что хотел, чтобы мы сюда пришли, – светлый отошел к дальней стене, там где окно. Приподнял шторку и выглянул.

– Зачем? – вопрос от второго, заставил светлого обернуться.

– Вот и я хочу понять – зачем? Если ни его, ни ее тут нет.

– Может, хотел ее отпустить, а потом узнал чья она дочь?

– Все может быть.

Тот, что ближе и старше обернулся, глянул в зеркало прямо на меня. Поправил что-то у себя на волосах, провел пальцами по густой щетине. Мне нужно только встать с кровати, подойти и ударить кулаком сильно, сильно и он обязательно услышит или почувствует. Не может быть, чтобы на таком расстоянии он не услышал стука.

Что-то останавливало. Взгляд.

Этот мужчина не похож на дикаря, он хорошо одет. Дорого даже. Но его взгляд. Я не могу объяснить самой себе почему не двигаюсь. Лицо этого человека казалось знакомым, но я никак не могла вспомнить, где его видела.

И тут он проговорил, рассматривая себя в зеркало:

– Вы слишком долго возитесь. Я уже сказал, живым его можно не брать. Так за чем проблема стала?

В этот момент я как будто одеревенела. Вот стоит человек, он может меня спасти, а я ничего не делаю для собственного спасения.

– Я хочу понять его мотивы? – говорит светлый.

– Вот что ты за человек Вяземский? – мужчина быстро раздраженно обернулся, – зачем тебе его мотивы? Он зверь. Людей похищает, пугает. Тебе мало? Вы хотите, чтобы он ещё кого-то грохнул. Уже скоро это случится. Он уже начал брать заложников. Что дальше? Убийство? Грохните его первым, власти скажут вам спасибо и выдадут премию.

– Я хочу справедливости, – упрямо глядя на собеседника, сказал второй.

– Кому нужна ваша справедливость? У меня люди пострадавшие – судья, министр и ещё чертова куча чиновников.

– Он пришел к ним не просто так, от любопытства, он раскрыл их грязные делишки, – светлый сдвинул брови, показывая как неприятен ему этот разговор.

Правый быстро повернулся.

– Вяземский, послушайте себя, какие делишки, – проговорил человек постарше, – это бесполезно. Делайте своё дело и не нужно копаться в чужом грязном белье.

– Это моя работа, копаться в грязном белье. И я хочу понять, почему этот человек делает такие вещи. Не просто же он проснулся утром и пошел играть в Робин Гуда. У него умерла жена…

– Тогда поймайте его и посадите в психушку. Этим вы его спасёте. Иначе кто-то другой найдёт его до вас. Делайте что-то, не стойте, делайте, –  мужчина раздражённо махнул рукой и вышел, а светлый остался стоять.

С минуту он осматривал комнату, но что можно увидеть в пустоте.

И тогда я решилась, встала с кровати, сделала шаг к зеркалу, занесла руку для удара… но не ударила.

Человек повернулся и вышел.

11

Они ушли… и тишина.

Время идёт, а ничего не происходит.

Где он?

Что если они его поймали, а он не говорит где я нахожусь. И я умру в этой комнатке. Хорошо хоть в кране есть вода. Пью её, когда в животе начинает сосать от голода.

В страхе смотрю в стекло, прислушиваюсь, вздрагиваю… жду.

Прошли сутки с того момента как приходили эти люди. Зря не постучала. Сейчас возможно была бы уже дома с Тимуром. Он утешал бы меня. Интересно, что он думает? Волнуется, скучает. Ищет меня, вместе с полицией. Конечно ищет.

Надежда уплывала с каждым следующим часом. Я посматриваю на часы и снова чего-то жду. Там за забором этого дома всё по-прежнему, ничего не изменилась. Кипит жизнь, ходят люди. Живут себе спокойно, пьют чай, смотрят телевизор. И только я сижу в комнате, как в клетке. С книгой и тарелкой от пельменей. Пустой, вымытой тарелкой.

Что дальше?

Хватит сидеть, пора действовать. Нет больше сил ждать чуда от судьбы. Его просто не будет. Обо мне забыли.

Как такое вообще может быть? Этот человек ушел и забыл обо мне?

Меня для него не существует. Как так?

Вчера, когда он приносил поесть, на несколько мгновений показалось, что он нормальный человек. Что ему небезразлично поем я или останусь голодной. И хоть пельмени оказались обычными, пустыми, но с голодухи я проглотила их все, не останавливаясь, один за другим.

Думала, на ужин он мне тоже принесёт еды. Но вечером пришлось лечь спать голодной. Попила водички из-под крана и легла спать.

С утра поняла, этому человеку на меня плевать. На всё плевать. На людей, на меня, на свою жизнь и на мою жизнь, тоже полевать. Она для него ничего не стоит.

Или стоит?

Возможно, именно в этот момент он торгуется за мою жизнь с моим отцом.

Снова захотелось пить. Эта вода из-под крана, воняет непонятно чем. Неочищенная.

Я встала и пошла в туалет, в сотый раз осмотрелась в поисках подсказки для побега и спасения. И в сотый раз – ничего нового. Окно, стены, унитаз, душ.

Как хочется помыться. Но я боюсь, вдруг он подсматривает. Возможно, здесь есть камера. Не могу мыться, зная, что на меня смотрит какой-то человек. Снимает на камеру то, как я моюсь. Но уже становится невыносимо. Мерзко от самой себя.

Открутила кран. В этот раз вода почему-то не пошла. Кран пошипел и затих.  Кинулась к душу, крутанула. Тоже тишина несколько капель упали и исчезли в стоке.

Снова я лежу на кровати, глядя в одну точку.

Отлично. Ни еды, ни воды. Ничего.

Еще не верю, но постепенно начинаю понимать весь ужас своего положения. Ещё вчера всё казалось нереальными, далеким и скоро заканчивающимся. Но сегодня я уже в суровой действительности и она пугает.

Теперь уже точно, если кто-то придёт, я буду стучать и орать. Но скорее всего уже никто сюда не придёт.

Эти мысли бесконечны. Они не покидают ни на секунду, не дают отвлечься. Страх быть оставленной здесь навсегда сковал сердце.

Что если так и будет?

Страшные мысли, с каждой минутой всё сильнее отдают отчаяньем.

Неужели я тут…

Где-то за стеной послышался звук мотора. Я вздрогнула. Суетливо зашевелилась, привстала на кровати. Прислушалась. Да, так и есть, подъехала машина.

Наконец-то, вспомнил, что я тут голодная и без воды.

Слух мой остро чувствует каждый звук. Цепляется как за спасение, даже если это не так. Затихло. Мотор замолчал. Значит, сейчас похититель принесёт что-нибудь поесть. Надеюсь, это будет уже скоро. В горле пересохло от волнения, ожидания и жажды.

Я поднялась с кровати, встала перед зеркалом, смотрю на дверь.

Вот сейчас войдёт. И сразу…

Дверь открылась, в комнату входит мужчина… похититель.

Удивительно, но я реально рада его приходу. Рада, что не забыл, что его не поймали и он не торгуется сейчас за меня, а вернулся сюда, чтобы дать мне поесть. А может даже сегодня он сжалится и выпустит.

Входит. Вид у него конечно суровый. Темные очки скрывают взгляд. Кожаная куртка, джинсы, рыжие ботинки. В руках пакет с продуктами. Слава богу.

И вдруг… этот человек начинает падать… как подкошенный… что такое?

Нет!

Я прикладываю ладони к стеклу и на моих глазах, этот сильный, суровый мужчина, роняя пакеты, падает на пол.

Прямо передо мной… даже глядя на меня. Я не вижу его глаза сквозь тёмные очки, но понимаю, что он смотрит. Падает и смотрит на зеркало.

А я ошарашенная, стою и не верю в то что происходит.

Мужчина упал и затих.