Текст книги "Виннипегская Cтена и я"

Глава 2

– Не может быть.

– Может, – спокойно сказала я, глядя на мужчину в экране моего ноутбука. – Эйден сказал предупредить тебя.

Тревор одарил меня взглядом, по которому я поняла, что он ни капли мне не верит, и я вдруг поняла, что мне плевать. Меня не просто было достать, но менеджера Эйдена я избегала как чуму. Было в нем что-то такое, от чего мне всегда хотелось оборвать наш разговор на полуслове. Я не раз пыталась понять, в чем причина, но в итоге все сводилось к одному: менеджер Эйдена – полный мудак.

Наклонившись вперед, Тревор уперся локтями в стол, сложил руки и закрыл ими рот. Выдохнул. Затем вдохнул.

Может быть, просто может быть, он вспомнил все те случаи, когда он вел себя со мной как придурок, и пожалел об этом – как и о том, что он ругал меня или орал на меня из-за того, что Эйден принял решение, которое не устраивало его менеджера. Как это бывало чуть ли не каждую неделю.

Впрочем, я ведь его знала. Если бы он сожалел о чем-то, это значило бы, что ему это небезразлично, а Тревора заботила только его зарплата. Еще на собеседовании по его тону и жестам стало понятно, что он меня ни во что не ставит.

Просто мой уход на время осложнит его жизнь, и Тревору это не нравится.

Его мое заявление явно огорчило куда больше, чем Эйдена, которому я вчера открыла то, что хранила в глубокой мрачной тайне так долго.

– Хочу поблагодарить тебя за все, что ты для меня сделал…

Да, это было довольно подхалимски. На самом деле единственное, что он для меня делал – платил мне. Ну да ладно.

– … но тебе стоит найти кого-то на мое место.

Я осознавала, мы с Эйденом не друзья, но я была достаточно глупа, чтобы думать, что я хоть чуть-чуть, хоть немножечко важна ему. Я много чего делала для Эйдена, пока работала на него. Я знала, что буду немного скучать по нему и нашей привычной рутине. Разве он не должен был чувствовать то же самое?

Разумеется, нет.

Эйден даже не удосужился взглянуть на меня. Глядя в свою тарелку, он сказал будничным голосом:

– Сообщи Тревору.

И на этом все.

Два года. Я отдала ему два года своей жизни. Долгие– долгие часы. Месяцы, которые я могла посвятить своим любимым. Я заботилась о нем в тех редких случаях, когда он простывал. Я осталась с ним в больнице, когда он полу– чил травму. Я забрала его оттуда после операции, читала о воспалении и о диете, которая поможет ему быстрее выздороветь.

Когда его команда проигрывала, я всегда готовила наутро его любимый завтрак. Покупала ему подарки на день рождения и, возможно, даже оставляла их на его кровати, чтобы не создавать неловкую ситуацию. Нельзя ведь не поздравить человека с днем рождения, даже если он никогда не благодарит тебя за это.

Какие подарки я получила от Эйдена? Свой прошлый день рождения я провела под дождем в парке в Колорадо. Эйден снимался в рекламном ролике и хотел, чтобы я поехала с ним. Ужинала я в полном одиночестве в гостиничном номере. Так чего я ждала от него теперь?

Он не попросил меня остаться – хотя не то чтобы я согласилась бы – и даже не сказал дежурное «мне очень жаль», которое я получала в ответ на всех моих прошлых работах.

Никак. Он никак не отреагировал. Даже плечами не пожал.

Это задело меня сильнее, чем должно было. Гораздо сильнее. С другой стороны, я знала, что мы не были близки, и теперь это стало слишком очевидно.

С легкой горечью от ощущения своей ненужности я вновь сосредоточилась на видеочате.

– Ванесса, подумай о том, что ты делаешь, – воззвал ко мне менеджер с экрана ноутбука.

– Уже подумала. Слушай, это даже не уведомление за две недели. Просто найди кого-нибудь поскорее. Я объясню все новому человеку и уйду.

Тревор наклонил голову и пустым взглядом уставился куда-то вперед, смотря сквозь экран; жирный гель для волос, которым он пользовался, блестел на солнце, проникавшем в его офис.

– Это что, первоапрельская шутка?

– Сейчас июнь, – сказала я аккуратно. Идиот. – Я просто больше не хочу этим заниматься.

Тревор резко нахмурил брови и напряг плечи, как будто только сейчас мои слова достигли его сознания.

– Хочешь прибавку? – хватило у него наглости спросить.

Конечно, я хотела больше денег. А кто не хочет? Просто не от Эйдена.

– Нет.

– Скажи, чего ты хочешь.

– Ничего.

– Слушай, я пытаюсь разрулить ситуацию.

– Тут нечего разруливать. Ничто не заставит меня остаться.

Вот насколько я хотела сбежать из мира Виннипегской Стены. Тревору платили за то, что он добивался своего, и я знала: дай ему палец, и он тут же отхватит всю руку. Наверняка ему проще уговорить меня остаться, чем искать замену. Но я знала его уловки и не собиралась выслушивать все его дерьмо.

Взяв стакан с водой, стоявший на кухонном столе рядом с моим планшетом, я сделала глоток и внимательно посмотрела на него. Я смогу это сделать, черт возьми. Я сделаю это. Я не собираюсь оставаться на этой работе только потому, что он смотрит на меня сейчас максимально щенячьими глазами, на которые только может быть способно истинное зло.

– Что мне сделать, чтобы ты осталась? – наконец спросил Тревор, убрав руки от лица.

– Ничего.

Если до сих пор капля преданности Эйдену и искреннее беспокойство о нем удерживали меня, то вчерашний вечер укрепил мою решимость уйти.

Я больше не буду тратить на это свое время.

Тревор поморщился, будто от приступа боли. Когда мы впервые встретились два года назад, у него было всего пара седых волос. За это время седины у него прибавилось, и это было легко объяснить. Если я считалась феей-крестной, то Тревор, должно быть, был богом; богом, который должен был творить чудеса в самых безнадежных ситуациях.

А теперь я уходила от – наверняка – одного из самых трудных его клиентов.

– Он что-то не то сказал? – внезапно спросил Тревор. – Или сделал?

Я покачала головой. Ему меня не обмануть. Я прекрасно знала, что ему все равно. Прежде чем попросить его о созвоне – а именно он настоял сделать это по видеосвязи, – я спросила себя, рассказывать ли ему о причине увольнения. На принятие решения ушло меньше секунды. Нет, ему не стоило знать.

– Я хочу жить своей жизнью, вот и все.

– Ты же знаешь, что он переживает из-за возвращения в игру после операции. Если он резковат, это нормально. Не обращай внимания.

Нормально? У каждого свои представления о том, что считать «нормальным» при общении с профессиональными спортсменами, особенно с такими, как Эйден, который жил и дышал спортом. Он был для него очень личным делом. Эйден играл не потому, что не знал, что еще делать со своей жизнью, и не потому, что хотел заработать денег. Возможно, я понимала это лучше, чем Тревор.

К тому же, если у кого-то из нас и было больше опыта в обращении с Эйденом после разрыва ахиллова сухожилия, так это у меня. Я была непосредственным свидетелем. И я знала, каким он становится перед началом сборов, которые уже были на носу, только добавляя Эйдену стресса. Тревор работал на него дольше меня, но жил в Нью-Йорке и приезжал всего пару раз в год. Эйден звонил ему от силы раз в месяц, ведь обычно я принимала на себя удар.

– Я уверена, найдутся сотни людей, которые будут счастливы работать на Эйдена. Ты легко найдешь мне замену. Все будет хорошо, – сказала я ему в утешение.

Есть ли в мире хотя бы тысяча человек, которые захотят работать на Эйдена? Конечно. И даже больше.

Будут ли у Тревора проблемы с поиском нового помощника для Эйдена? Нет. Проблема – найти того, кто готов терпеть сверхурочную работу и колючий характер Эйдена.

«Это трудная работа, – сказал мне Тревор во время собеседования. – Спортсмены привередливые. Терпеть их – это, по сути, часть рабочих обязанностей. Ты справишься?»

Тогда я вкалывала на трех работах и жила в крошечном доме с Дианой и Родриго. Иногда я не спала ночами, думая об огромном студенческом кредите, который висел на мне мертвым грузом. И я готова была на что угодно, лишь бы выбраться из этого положения, даже если это означало иметь дело с кем-то, кто мог оказаться и не таким психом, каким его описывали.

Впрочем, Тревор не обманул – Эйден был не так плох, если разобраться, что́ его раздражает, – и хотя бы честно предупредил, с чем мне предстоит столкнуться.

Трудоголик и перфекционист, требовательный, капризный, высокомерный, недружелюбный, помешанный на чистоте босс.

Ничего сверхъестественного.

Эйдену Грейвсу требовался помощник, и мне повезло получить эту работу.

В тот момент у меня был план, из-за которого я ужасно переживала, и студенческий кредит, от которого у меня сводило желудок. Я обдумала это со всех сторон и решила, что это мой лучший вариант – работать на Эйдена и одновременно заниматься собственным бизнесом и развивать его.

Остальное вам известно.

Тотальная экономия и работа по семьдесят часов в неделю принесли свои плоды. Я накопила достаточно, чтобы удержаться на плаву, если что-то пойдет не так. И у меня были цели, к которым я шла. Именно эти цели и надежда поддерживали меня, когда что-то не складывалось.

Так что даже в те дни, когда я представляла, как втыкаю Эйдену нож в спину из-за его идиотских требований – например, перестирать постельное белье, которое слишком долго пролежало в машинке, – я покорно делала то, что от меня требовалось. Достаточно было вспомнить про студенческий кредит, чтобы вытерпеть что угодно.

До сих пор.

– Ты убиваешь меня, Ванесса. Черт, ты меня убиваешь, – простонал Тревор.

Простонал. Обычно он только жаловался да язвил.

– Все будет хорошо. Эйдену плевать, что я ухожу. Он этого даже не заметит, – сказала я, постаравшись проявить немного понимания, но в то же время нисколько не беспокоясь из-за его стресса.

От гримасы страдания на лице Тревора не осталось и следа. Теперь он смотрел на меня хорошо знакомым мне свирепым взглядом.

– Сомневаюсь, – отрезал он.

Я понимала, почему хорошо подхожу Эйдену. Я была очень терпеливой и не обижалась на его холодность и придирки. Я знала, как вести себя с ненормальными, – спасибо за это моей семье. И, возможно, я ждала, что Эйден будет вести себя гораздо хуже, а он никогда не позволял себе срывов. Для этого он слишком хорошо себя контролировал.

Но на самом деле я не особенно переживала из-за своего ухода, особенно после вчерашнего. Наверное, это было бы неприятно, если бы мы с Эйденом были друзьями или если бы Тревор был добр ко мне. Но я знала, что они даже не вспомнят обо мне через пару месяцев. Я хорошо понимала, кто заботится обо мне и что-то для меня значит, и ни один из них не входил в этот список… и, конечно, это заставляло меня испытывать неловкость. Но выживают сильнейшие и все такое, так ведь?

И Эйден, и Тревор бросили бы меня не задумываясь, будь они на моем месте. Своими сомнениями, неуверенностью в себе и ошибочной лояльностью я загнала себя в клетку «не так уж и плохо».

Эйдену нужен был человек, который будет убирать, стирать, готовить, отвечать на электронную почту, публиковать посты на Фейсбуке, в Твиттере и Инстаграме, звонить Робу и Тревору, когда ему что-то нужно было от них. И еще выполнять кое-какие поручения, когда он путешествовал. Вот, собственно, и все.

Любой, у кого есть немного терпения, справится с этим.

Но Тревор, судя по всему, так не думал. Кажется, ему просто было лень. Он громко выдохнул и начал массировать виски, когда связь прервалась и его изображение на мгновение стало нечетким.

– Ты уверена, что хочешь уйти? Я могу поговорить с Эйденом, чтобы он сократил твои рабочие часы.

Даже несмотря на то, что картинка зависла, его голос был слышен.

Я едва не сказала что-то вроде «дай мне подумать».

– Уверена.

Нельзя упускать эту возможность отправиться в одиночное плавание. Я спугну удачу, если буду медлить и сомневаться.

– Ванесса, – снова простонал он. – Ты и правда собираешься это сделать?

Именно к этому я стремилась с тех пор, как получила диплом графического дизайнера. Высшее образование далось мне непросто, и я делала ужасные вещи, пытаясь закончить учебу. Ради независимости я работала в нескольких местах одновременно, спала по четыре часа в сутки и старалась тратить на себя как можно меньше. Я бралась за любую работу, какую только можно было найти. Оформляла обложки для книг, баннеры, плакаты, визитные карточки, открытки. Делала эскизы тату. Придумывала дизайн футболок. Что угодно.

– Правда.

Я едва не улыбнулась, услышав в своем голосе уверенность, которой я на самом деле совсем не чувствовала.

– Если ты и дальше будешь так себя вести, мне придется найти тебе замену, – тяжко вздохнул Тревор, массируя виски.

Я кивнула, и от ощущения этой неуверенной победы у меня защекотало в горле. Я не позволю этому остроумному комментарию задеть меня. Да, я и дальше буду так себя вести.

Тревор махнул рукой на экран.

– Я дам тебе знать, как только кого-нибудь найду.

И он бесцеремонно отключился. Он напомнил мне кое-кого своим отсутствием манер. Если бы не Зак и еще несколько парней из «Трех сотен», я бы решила, что все люди в футбольной сфере – грубияны. Но нет, просто такими были именно те несколько человек, с которыми мне приходилось работать. Ну как так?

Впрочем, это больше не моя проблема, верно?

– Ванесса! – проревел откуда-то сверху знакомый голос.

– Что? – крикнула я, закрывая видеочат. Интересно, он подслушивал мой разговор с Тревором? Ну то есть, он ведь сам сказал в первую очередь позвонить ему, так что…?

– Ты постирала белье? – раздался вопль примерно из спальни Эйдена.

Я стирала его постельное белье по понедельникам, средам и пятницам. Каждую неделю с тех пор, как меня наняли. Для парня, который тренировался чуть ли не каждую минуту своей жизни и потел почти так же, как дышал, Эйден был просто помешан на чистоте. Я сразу поняла, насколько ему важно, чтобы его чертовы простыни были чистыми, и всегда вовремя стирала белье.

– Да, – ответила я.

– Сегодня?

– Да.

Какого черта он об этом спрашивал? Я всегда… а-а. Я всегда оставляла на подушке пару мятных конфеток, которые он любил, – просто забавы ради. А сегодня не положила. Их не было в магазине. Вот почему он спросил. Я сама виновата, что избаловала его. Эйден никогда не показывал, что замечает мои маленькие подарки, и я думала, ему все равно. Видимо, нет.

Он не ответил, и я уже представила, как он неуверенно бормочет себе под нос, прежде чем понюхать простыни, чтобы убедиться, что я говорю правду. Он долго молчал, и я решила, что он понял, что я не врала. Но тут он снова закричал:

– Ты забрала мою одежду из химчистки?

– Да. Она в шкафу.

Я не поморщилась, не закатила глаза, не разозлилась. У меня было самообладание самурая. Самурая, который мечтает стать воином.

Едва я убрала ноутбук в сумку, как он снова закричал:

– Где мои оранжевые кроссовки?

На этот раз я не удержалась и закатила глаза. Это напомнило мне, как в детстве я просила маму о помощи, когда не могла найти что-то дольше пяти секунд. Кроссовки были ровно там, где он их оставил.

– В ванной.

Я услышала, как наверху начали двигаться. Зак еще не вернулся в Даллас, так что это мог быть только здоровяк, искавший свои кроссовки. Я редко прикасалась к его кроссовкам без надобности. Не то чтобы его ноги воняли – на удивление это было совсем не так, – но они действительно потели, и я имею в виду, очень сильно потели. Последние два месяца он так усердно тренировался, что степень пота достигла небывалых масштабов. Мои пальцы старались даже не приближаться к обуви, если это было возможно.

Я как раз пролистывала кулинарную книгу, пытаясь решить, что приготовить на ужин, когда лестница затряслась под стотридцатикилограммовым парнем, сбегавшим по ней вниз. Нет, серьезно, если он шел по ней не в темпе черепахи, в доме дрожали стены. Непонятно, как лестница вообще его выдерживала, похоже, ее строили на века.

Даже не оглядываясь, я знала, что он шел на кухню. Хлопнула дверца холодильника, и я услышала, как он принялся что-то жевать.

– Купи мне крем от загара, – обронил он. – Мой почти закончился.

Я уже заказала крем пару дней назад. В интернете он стоил дешевле, чем в магазине, но объяснять это Эйдену не было никакого смысла.

– Принято, здоровяк. Еще я сегодня завезу швее твои шорты. Я заметила при стирке, что у них расходятся швы.

Примерно половина одежды Эйдена была сшита на заказ, потому что размер «для бегемота» редко встречается в магазинах. И я была не в восторге от сшитых на заказ шорт, которые уже нуждались в починке.

– У меня сегодня тренировка, – сказал он, держа в одной руке грушу, которую ел, и пару яблок в другой. – Есть что-нибудь, что я должен узнать до того, как уйду?

Поигрывая дужкой очков, я пыталась вспомнить, что хотела сказать ему.

– Утром я оставила на твоем столе несколько конвертов. Не знаю, видел ли ты их, но, похоже, это что-то важное.

Судя по его красивому, крупному лицу, он задумался. Затем кивнул.

– Роб уже отменил встречу с фанатами?

Я едва не поморщилась, вспомнив разговор с его агентом, еще одним козлом, которого я терпеть не могла. Я не удивилась бы, если бы узнала, что его не любит его собственная мать, такой он был урод.

– Я сказала ему, но он не перезвонил. Я выясню, получилось ли.

Он снова кивнул и нагнулся со своей двухметровой высоты, чтобы поднять с пола спортивную сумку.

– Обязательно выясни, – он сделал небольшую паузу. – В этом месяце день рождения Лесли. Отправишь ему подарок и открытку?

– Ваше желание для меня закон.

За все то время, что я работала на Эйдена, только Лесли получал от него поздравления. Даже Заку он ничего не дарил – я это точно знала, потому что этот подарок покупала бы я.

– Ах да, я приготовила твои любимые батончики с гранолой, если захочешь взять их с собой, – добавила я, указывая на пластиковый контейнер, оставленный возле холодильника.

Он последовал туда, открыл контейнер и вытащил два батончика, завернутых в пергаментную бумагу, после чего кинул перекус в спортивную сумку.

– Приезжай завтра утром в спортзал с камерой и завтраком. Я рано уеду и вернусь только к обеду.

– Хорошо.

Надо будет поставить будильник на полчаса раньше. В межсезонье Эйден обычно делал дома кардиотренировку, потом завтракал и отправлялся в зал тягать вес и заниматься с тренером, которого он посчитает достойным себя. Но иногда он вставал раньше и сразу ехал в зал.

Зал находился на противоположном конце города, так что мне либо придется готовить завтрак у себя дома и ехать прямиком туда, либо просыпаться еще раньше, чтобы заехать к нему, что было совсем не по пути, а уже после направляться в зал. Нет уж, увольте. Я еле-еле выживала на своих привычных четырех-пяти часах сна. Я не собиралась терять то малое, что у меня оставалось.

Встав из-за стола, я взяла бутылку с водой, которую подготовила заранее, и протянула ее Эйдену. Мой взгляд остановился на его мощной шее, прежде чем я заставила себя посмотреть ему в глаза.

– Кстати, я поговорила с Тревором насчет ухода, и он сказал, что найдет мне замену.

На долю секунды его темные глаза, как всегда холодные и безразличные, встретились с моими, а затем он отвел взгляд.

– Хорошо, – кивнул он, убирая воду в сумку.

– Пока, – крикнула я, когда он подошел к двери в гараж.

Он ничего не ответил и закрыл за собой дверь, но мне как будто показалось, что Эйден слегка шевельнул пальцем или даже двумя.

Кого я обманываю? Надо быть полной дурой, чтобы хотя бы допустить, что такое возможно. Я не самый приветливый человек на свете, но Эйден обошел меня по всем статьям.

Смиренно вздохнув, я пересекла кухню, и тут зазвонил мой личный телефон. Быстро взглянув на экран, я приняла вызов.

– Привет! – сказала я, зажимая телефон между ухом и плечом.

– Вэнни, у меня совсем нет времени. У меня клиент буквально через минуту, – быстро объяснил бодрый голос на другом конце провода. – Просто хотела сказать, что Родриго видел Сьюзи.

Повисла тишина, тяжелая и неловкая. Впрочем, как раз это получалось у Сьюзи лучше всего – все портить.

Я хотела спросить, уверен ли Родриго, что это была именно Сьюзи, но передумала. У нее было лицо, которое трудно не узнать даже после стольких лет.

Я нервно откашлялась, пытаясь убедить себя, что мне не нужно считать до десяти или хотя бы до пяти.

– Где? – мой голос прозвучал хрипло.

– Вчера в Эль-Пасо. Он приезжал на выходные к родственникам жены с Луи и Джошем и видел Сьюзи в продуктовом в нашем старом районе.

Раз, два, три, четыре, пять, шесть, семь.

Нет, этого не хватило.

Пришлось считать заново, в этот раз до десяти. Тысяча мыслей разом промелькнули у меня в голове, когда прозвучало имя Сьюзи, одна хуже другой. Не надо быть гением, чтобы догадаться, что она там делала. Только один человек из нашего общего прошлого до сих пор жил там. Я все еще отчетливо помнила наш старый вытоптанный дворик.

Там я и познакомилась с Дианой. Когда я жила со своей родной матерью, Диана и ее семья были нашими соседями. У них был такой красивый дом – свежевыкрашенный в синий цвет с белой отделкой, приятная лужайка. Папа играл с детьми на улице, мама целовала их синяки и ссадины. Касильясы были семьей, о которой я всегда мечтала в детстве. Особенно когда дела шли совсем плохо, и единственным моим утешением был блокнот, а не семья.

Диана была моей лучшей подругой, сколько я себя помню. Не сосчитать, сколько раз мы с моим младшим братом ужинали в их доме, пока маму не лишили родительских прав. Диана всегда заботилась обо мне – чего никогда не делала моя семья. Это она нашла меня, когда… Хватит. Хватит. Оно того не стоило – тратить время и силы на то, что осталось в прошлом. Оно правда того не стоило.

– Надо же. Понятия не имела, что она вернулась, – сказала я голосом робота. Так же звучал мой внутренний голос. – Я разговаривала с мамой неделю назад, и она ничего не сказала.

При упоминании моей родной матери Диана еле слышно хмыкнула. Для нее было загадкой, почему я поддерживаю отношения с этой женщиной. Честно говоря, мне не раз приходилось жалеть об этом, но Диане – самому близкому человеку – я ничего не говорила. Я знала, что она скажет, и просто не хотела этого слышать.

– Я подумала, тебе лучше знать. На случай, если ты решишь зайти в гости, – наконец пробормотала она.

Я нечасто приезжала в Эль-Пасо, но Диана была права. Я определенно не хотела ехать туда теперь, когда знала, кто там был.

– Ладно, Вэнни, мне правда пора, – быстро добавила моя лучшая подруга. – Скажи только, ты уже сообщила Миранде, что уходишь?

Я так давно называла своего босса Мирандой, что даже не обращала на это особого внимания.

– Только вчера.

– И?..

Она не могла позволить мне спокойно прозябать в своем личном мирке.

– И ничего.

Не было смысла врать и делать вид, будто я что-то значу для Эйдена. Я ничего не рассказывала о нем из-за договора о неразглашении, который подписала, когда только начала работать. Но Диана знала достаточно, чтобы понимать, почему Эйден записан в моем телефоне под именем Миранды Пристли из «Дьявол носит Prada».

– О-о, – разочарованно выдохнула она.

Ага. Я тоже так думала.

– Он будет скучать по тебе, когда ты уйдешь. Вот увидишь.

В этом я сильно сомневалась.

– Ладно, моя клиентка уже здесь. Перезвони мне, Вэн-Вэн. Я освобожусь в девять.

– Конечно. Люблю тебя.

– И я тебя. Кстати! Подумай о том, чтобы я покрасила тебе волосы, когда ты наконец выберешься оттуда, – сказала она и положила трубку.

Последняя ее фраза заставила меня рассмеяться. Все еще улыбаясь, я прошла в офис Эйдена, чтобы разобраться с его почтой. Разговоры с Дианой всегда поднимали мне настроение. Тот факт, что она была одним из самых беззаботных людей, которых я когда-либо встречала, чаще всего помогал мне успокоиться. И она никогда не отчитывала меня за то, что я слишком много работаю, потому что сама трудилась с утра до вечера.

Я говорила ей то же, что сказал мне мой приемный отец, когда я в семнадцать поделилась с ним, что хотела бы уйти в творчество: «Занимайся тем, что делает тебя счастливой, Ваннé. Никто не позаботится о тебе, кроме тебя самой».

Этим я руководствовалась, когда объявила приемным родителям, что пойду в университет за полторы тысячи километров от дома. Это я говорила себе, когда не получила стипендию, а моя льгота оказалась лишь каплей в море. Я не собиралась отступать от своей цели, несмотря на то что пришлось расстаться с младшим братом – с его благословения. И я сказала то же самое уже ему, когда он получил стипендию для обучения в колледже сразу после того, как я вернулась в Техас, чтобы быть ближе к нему.

Иногда давать советы гораздо легче, чем следовать собственным заповедям.

В этом и была суть моих проблем. Я боялась. Боялась, что клиенты уйдут и у меня не будет работы. Боялась, что мое вдохновение вдруг исчезнет навсегда и я не смогу заниматься дизайном. Боялась, что дело, ради которого я совершила столько усилий, прогорит и все пойдет к черту. Я не понаслышке знала, что иногда жизнь ведет тебя в одну сторону, а в следующий момент уже в совершенно другую.

Неожиданности так и устроены, что их невозможно предугадать. Они не встраиваются в твой график и не сообщают о себе заранее.