Текст книги "Операция «Асфальт». Холодная война на военных могилах"

Перенос советских захоронений стал актуален по санитарно-гигиеническим соображениями вскоре после окончания войны, дело не терпело отлагательств. Приходский священник из Эрланна сообщал в 1947 году, что вплотную к кладбищу похоронены 180 советских и 65 сербских военнопленных. Прежде чем выжившие военнопленные смогли летом 1945 года уехать домой, они воздвигли в честь своих погибших товарищей памятный знак. Священник выразил пожелание, чтобы это захоронение освятить и присоединить к кладбищу; таким образом, о нем смогут заботиться муниципальные власти. Могилы впоследствии перенесли в Южный Трёнделаг. Только в 1953 году вскрыли 76 советских могил в Эрланне и перенесли на церковное кладбище Виньеора. За работы по переносу останков из Эрланна отвечала частная компания Гордуса148148
  Частная компания Гордуса – фирма в Осло, занимавшаяся специальными поручениями, транспортировкой и похоронными работами.


[Закрыть]. Священник, церковная похоронная служба и рабочие помогли идентифицировать могилы. Захоронение привели в порядок, большую часть погибших похоронили в гробах149149
  RA, Krigsgravtjenesten, eske 26–35. «Ørlandet». Oslo 1953.


[Закрыть]. Возник вопрос, почему могилы перенесли из Эрланна так далеко – в Виньеору, но, возможно, это сделали из-за близости аэродрома, располагавшегося неподалеку от кладбища в Эрланне.

Кое-где предложение о переносе могил сочли безнадежным, принимая во внимание отношение местных жителей и стоимость памятников. Осенью 1949 года в муниципалитет Уппдал поступило сообщение о возможном переносе советских военных захоронений по стратегическим соображениям по инициативе Министерства обороны. Районная контора Службы по уходу за воинскими захоронениями проинформировала об этом муниципалитет и организации, занимавшиеся памятниками. Представительство Службы по уходу за воинскими захоронениями в Тронхейме не хотело, чтобы возможный перенос останков из Уппдала обрушился на муниципалитет как снег на голову, поэтому заблаговременно проинформировало об этом местного главу150150
  SAT, E1, Tilv. 2, Distriktskontor for krigsgraver Trondheim. Notat, Trondheim 22.10.1949.


[Закрыть].

Глава муниципалитета Уппдал подчеркнул, что местная администрация испытала потрясение. Дело в том, что мемориальный комплекс с памятником и ограждением был уже почти готов, его открытие планировалось на 17 мая 1950 года. Теперь, получается, весь комплекс подлежал ликвидации. Мемориал находился в удобном для посещения месте как со стороны местных жителей, так и приезжих. Захоронения и памятник стали бы напоминанием о годах войны и важным элементом работы по сохранению мира. Кроме того, советский военный атташе из Осло побывал на месте и выразил глубокое удовлетворение по поводу мемориала151151
  SAT, E1, Tilv. 2, Distriktskontor for krigsgraver Trondheim. Notat, Oppdal 25.10.1949.


[Закрыть].

В региональном отделении Службы по уходу за воинскими захоронениями разделили беспокойство главы муниципалитета и выразили надежду, что могилы останутся на своем месте, поскольку проведена такая большая работа по строительству мемориала. Полевой священник отделения Службы сослался на военно-стратегические аспекты дела и боязнь шпионажа, но поскольку в Уппдале нет значительных военных объектов, вряд ли это станет решающим аргументом в пользу переноса могил. По мнению священника, все работы по строительству мемориала превратятся в злую шутку, если будет принято решение о его ликвидации152152
  SAT, E1, Tilv. 2, Distriktskontor for krigsgraver Trondheim. Notat, Persaunet 02.11.1949.


[Закрыть].

Обмен информацией с Центральной службой по уходу за воинскими захоронениями относительно дела Уппдала оставлял желать лучшего. Об открытии мемориала весной 1950 года в центральной конторе узнали из газет. Представитель Службы капитан Евген Сивертсен сообщил полевому священнику из Тронхейма, что ему ничего не известно об открытии мемориала в Уппдале, и попросил его расследовать это дело. Священник указал на то, что это дело уже рассматривалось и решение достигнуто. Вопрос еще долго обсуждался, но в конце концов все стороны пришли к согласию и было решено официально открыть мемориал 17 мая 1950 года153153
  SAT, E1, Tilv. 2, Distriktskontor for krigsgraver Trondheim. Notat, Persaunet 27.05.1950.


[Закрыть].

Памятник на кладбище Уппдал, 2010.

Источник: Per-Otto Gullaksen.

В Центральной службе не получили никакой информации и об одиннадцати советских погибших, чьи останки перенесли из муниципалитета Грюттен на мемориал в Уппдале. В общей сложности количество похороненных советских граждан в Уппдале составило 104 человека. В данном случае вмешательство на местном уровне и заинтересованность в сохранении советских могил со стороны местных жителей предотвратили перенос захоронения.

Список имен похороненных на кладбище Уппдал. 2010.

Источник: Per-Otto Gullaksen.

Пытаясь составить представление об общем количестве воинских захоронений и о том, какие могилы требуют переноса, представители 5-го Пехотного полка Эст-Уппланда направили всем приходским священникам региона список вопросов относительно могил, находящихся на подведомственной им территории.

Вопросы были следующие:

1. Сколько воинских захоронений находится на Вашей территории?

2. Количество граждан разных национальностей – военные, гражданские?

3. Имеются ли захоронения вне кладбищ, подлежащие переносу?

4. Существуют ли специальные воинские кладбища, если возникнет вопрос о переносе?

5. Существуют ли могилы, за которыми не ухаживают родственники, частные или официальные лица, организации или объединения?

6. Другие аспекты, которые, по мнению господина священника, могут представлять интерес в отношении воинских захоронений154154
  SAH, Östopland I.R.5. «Krigsgraver». Elverum 08.05.1947.


[Закрыть].

Священник из Омота в провинции Хедмарк сообщил о том, что в лагере Лёссет (Рена) были расстреляны в годы войны двое советских военнопленных, но одного из них так и не нашли. Другого похоронили по советской традиции, могила отмечена деревянным крестом. Захоронение находилось в жилой зоне бывшего лагеря. Советские власти не проявили интереса к этой могиле после войны155155
  SAH, Östopland I.R.5. «1 russer-grav i Lösset fangeleir». Åmot 13.06.1947.


[Закрыть]. Священник из Довре сообщил о существовании неосвященного советского военного кладбища, на котором похоронено 17 военнопленных. Захоронение находится в удаленном месте, поэтому, по мнению священника, нет необходимости его переносить. Он также сообщил, что летом 1945 года при окружной администрации был создан специальный комитет, которому поручили заниматься вопросами союзных солдатских захоронений. Члены комитета связывались с советским посольством в Осло и договорились установить на могилах кресты с указанием имен156156
  SAH, Östopland I.R.5. «Krigsgraver». Dovre 09.08.1947.


[Закрыть]. Ни одно из захоронений, указанных в донесениях, не нуждалось в переносе. Среди зарегистрированных захоронений граждан других национальностей преобладали могилы норвежцев – гражданских и военных, погибших в боях с немцами в 1940 году или умерших в годы войны, а также могилы немецких солдат, похороненных в 1945–1946 годах. Полевой священник Финн Гуттормсен попросил в сентябре 1949 года подготовить перенос советских могил из Эстланна в Йорстадмуен. Также просили перенести захоронения из Болэрне, Ставерна, Санде, Хаслемо, Трандума и Гардемоена. Все эти могилы находились вне кладбищ. Все могилы, за исключением Санде, находились на территории воинских частей или в непосредственной близости. Йорстадмуен выбрали местом для переноса захоронений потому, что там уже лежало много советских граждан, кладбище было благоустроено и представляло собой достойное место. Кроме того, не представляло никакого труда взять в аренду дополнительные участки для расширения кладбища. Гуттормсен указал также на отсутствие планов по переносу кладбища из Йорстадмуена157157
  RA, Krigsgravtjenesten, eske 26–35. «Ad. Flytting av russergraver». Feltpresten Østlan-det. Oslo 05.09.1949.


[Закрыть].

Перенести могилы рекомендовал и Евген Сивертсен из Центральной службы по уходу за воинскими захоронениями. Однако в результате их перенесли не в Йорстадмуен, а на кладбище Вестре в Осло. Сначала Министерство обороны стремилось собрать отдельные разбросанные по стране могилы в объединенные мемориалы по соображениям удобства и более дешевого ухода. В 1949 году министерство направило распоряжение о воинских захоронениях иностранных граждан в Генеральный штаб. К нему прилагались списки всех воинских захоронений иностранных граждан, найденных на обычных церковных кладбищах, военных кладбищах и вне кладбищ по всей стране. От штаба требовалось оценить, какие захоронения можно сохранить, а какие необходимо перенести по военно-стратегическим соображениям. Генеральный штаб, в свою очередь, поручил Верховному командованию сухопутных войск выбрать захоронения, подлежащие переносу с точки зрения близости к оборонным объектам. Верховное командование направило соответствующие приказы всем командирам районных подразделений, в военную инспекцию и специалистам составить свое мнение по этому вопросу и доложить как можно скорее158158
  SAT, Kirkevergen i Trondheim, krigsgraver, E1. «Flytting og sammendraging av krigs-graver i Norge». Oslo 19.12.1949.


[Закрыть].

Кладбище Вестре в Осло, 2008 год.

Источник: Per-Otto Gullaksen.

В связи с вопросом о переносе и сборе воинских захоронений в Южной Норвегии командование Военно-морского флота также собрало донесения от различных подразделений страны. Региональное командование Эстланна сообщило о наличии двадцати восьми могил в Мидтре-Болерне, а также о двух могилах в Вардосе на острове Неттерой. Все захоронения находились на территории военных объектов, но сами по себе не вызывали беспокойства. Тем не менее, командование ВМФ сочло, что эти могилы могут стать поводом для нежелательных визитов со стороны представителей соответствующих государств, а поэтому лучше их перенести. В Сёрланне на территории военно-морского округа не было воинских захоронений, подлежащих переносу. Четверых немцев, похороненных на острове Оддерой, перенесли на гражданское кладбище в Люнде. На территории провинции Вестланн также не нашлось могил, требующих переноса, но поступило предложение объединить существующие захоронения на каком-либо участке. Военно-морское командование округов Трёнделаг и Северная Норвегия сообщило об отсутствии захоронений в такой близости к военным объектам, чтобы их требовалось переносить по соображениям стратегической безопасности159159
  RA, RAFA-2018/D/Da/L0026. «Flytting og sammendraging av krigsgraver i Norge». Oslo 18.01.1950.


[Закрыть].

Армия также участвовала в работе по переносу и сбору воинских захоронений. Что касается Эстланна, в сухопутных войсках не знали о том, что в Болерне и Вардосе находятся могилы. По мнению представителей армии, могилы иностранных граждан не должны находиться на территориях, куда запрещен доступ обычному населению. В командовании округа Уппланд считали, что по военным соображениям необходимо перенести могилы из Трандума, Хаслемоена, Домбоса и Йорстадмуена. Захоронения в Домбосе находятся прямо под забором складов с оружием. Что касается Йорстадмуена, главный инспектор связи армии сказал, что военное кладбище находится в стороне от находящегося поблизости военного объекта, не занимает много места и, кроме того, как военные, так и гражданские лица провели большую работу по благоустройству этого мемориала. Поэтому, по мнению инспектора, кладбище нужно сохранить, хотя его близость к месту проведения учений нежелательна. Верховное командование армии согласилось с необходимостью переноса могил из вышеуказанных мест. На основании заключения главного инспектора, мемориал в Йорстадмуене не является приоритетным объектом для переноса. Представители армии в Сёрланне считали, что необходимо перенести могилы из Эвьемоена. Предполагалось, что Военно-воздушные силы выразят свое мнение по поводу могил в Сола и Соме. Местный полевой священник сообщил, что в районе уже произошли некоторые перемещения, и командование в Ставангере уже в конце ноября отказало в переносе двенадцати русских могил из Сомы на кладбище Эйганес. В округах Вестланн и Трёнделаг представители армии не нашли захоронений, которые нужно было бы перенести по военно-стратегическим соображениям160160
  RA, RAFA-2018/D/Da/L0026. «Flytting og sammendraging av krigsgraver i Norge». Oslo 26.01.1950.


[Закрыть].

Что касается могил в Хаслемоен, Министерство обороны сделало специальный запрос в Генеральный штаб, есть ли необходимость в их переносе по военно-стратегическим соображениям. Для благоустройства ряда воинских захоронений в Оснесе и Хаслемоене с целью повысить уровень их почитания создали специальную комиссию, поэтому хотели знать, будут ли переносить эти могилы161161
  RA, Krigsgravtjenesten, eske 26–35. «Ad russergraver Haslemoen. Forsvarsdepartementet». Oslo 24.11.1949.


[Закрыть]. Командование округа Уппланд проинформировало о том, что могилы находятся вне пределов территории, планируемой в будущем для создания военного объекта. Командование полка не видело никаких препятствий со стороны наличия захоронений для строительства и эксплуатации военного объекта в Хаслемоене162162
  RA, Krigsgravtjenesten, eske 26–35. «Ad russergraver Haslemoen». DKO. Oslo 08.12.1949.


[Закрыть]. Генеральный штаб в своем рапорте сообщил, что не видит необходимости в переносе могил по военно-стратегическим соображениям. Они также указали на то, что работы по подготовке установки памятника близки к завершению и в такой момент вряд ли уместно предлагать переносить могилы. В связи с этим Генеральный штаб выразил мнение, что подобные вопросы следует обсуждать заблаговременно, чтобы избежать неловкой ситуации, когда уже начаты работы по благоустройству. Представители штаба соглашались с тем, что иностранные воинские захоронения в общем и целом следует перенести с территорий военного значения, отчасти по соображениям безопасности, отчасти в связи с военными учениями. Воинские захоронения легко использовать в качестве предлога для шпионажа в районах, соседствующих с военными объектами, под видом посещения могил и торжественных мероприятий163163
  RA, Krigsgravtjenesten, eske 26–35. «Ad russergraver Haslemoen». Oslo 23.12.1949.


[Закрыть]. Генеральный штаб подробно разъяснил, какие могилы следует перенести, даже если они не находятся на режимной территории.

Командование Военно-воздушных сил высказалось за перенос захоронений в Южной Норвегии. По соображениям военной безопасности требовалось перенести могилы, находившиеся к западу от территории базы в Гардемоене. Захоронения находились в частных владениях в Наннестаде и к северу от базы, у прачечной, – на государственной земле. В обоих случаях могилы находились за пределами воздушной базы, поэтому желательно было выслушать мнение начальника базы. Однако мы не располагаем документами, фиксирующими такое мнение. Что касается базы Рюгге, то в этом районе не было советских могил, но гражданские власти сообщали о том, что на кладбище Рюгге похоронен один польский военнопленный. В Ставерне находилось 40 могил на территории лагеря ВВС у верфи Фредриксверн, и их настоятельно просили перенести. Причина заключалась в том, что захоронения занимали значительную часть территории, где проходили учения школы офицеров. Территория значительно уменьшилась из-за строительства новых домов, поэтому перенос могил был крайне необходим. Кроме того, указывалось на тесную близость захоронений к расположению школы164164
  RA, RAFA-2018/D/Da/L0026. «Flytting og sammendraging av krigsgraver i Norge». Fornebu 27.01.1950.


[Закрыть]. Главный инспектор ВВС доложил, что 39 советских и 5 немецких военных могил у верфи Фредриксверн создают препятствия для выполнения служебных задач и поэтому должны быть перенесены. Он подчеркнул, что могилы необходимо перенести и из уважения к погибшим165165
  RA, RAFA-2018/D/Da/L0026. «Flytting og sammendraging av krigsgraver i Norge». Oslo 01.02.1950.


[Закрыть]. Верховное командование ВВС предложило на основании всех поступивших мнений перенести могилы из Ставерна, Гардемоена и Листы. Кроме того, было бы желательно перенести воинские захоронения, находившиеся в Эггемоене. По мнению командования, польскую могилу на кладбище Рюгге можно оставить на месте, необходимости в ее переносе нет166166
  RA, RAFA-2018/D/Da/L0026. «Flytting og sammendraging av krigsgraver i Norge». Oslo 08.02.1950.


[Закрыть].

На руднике Кнабен в Квинесдале умерло пятеро пленных 5 марта 1943 года. Пленных заставляли убирать неразорвавшиеся бомбы после воздушной атаки на рудник. Во время этих работ одна бомба взорвалась и пятеро военнопленных погибли. Приходский священник Фьотланда получил от немцев разрешение похоронить советских граждан, однако спустя некоторое время могилы были разорены немцами. В 1945 году ходили слухи, что погибших похоронили на картофельном поле в Квосе. Священник проинформировал епископа Агдера о просьбе местного населения, чтобы эти несчастные упокоились с миром у часовни Нетландснес, если не будет принято иного решения. Только в 1947 году полевой священник Командования Южного округа написал о возможности перенесения могил из Квоса в Кнабен. Оказалось, что могилы находились не на картофельном поле, но место захоронения все равно не подходило для этих целей. Представитель советских властей Рыльников заявил, что такие могилы лучше бы перенести куда-то в центр, желательно перезахоронить останки в Кристиансанне. Полевой священник на это ответил, что такую дальнюю транспортировку вряд ли удастся осуществить. Взамен он предложил перенести могилы на церковное кладбище Лингдал. Рыльников согласился. Если могилы все-таки будут перенесены в Кнабен, священник рекомендовал узнать мнение русских, не будут ли они возражать, поскольку место достаточно удаленное. Капеллан также подчеркнул, что перенос в Кнабен обойдется дешевле, поскольку местное население позаботится о благоустройстве и об уходе за могилами. Священник предложил, чтобы рудник Кнабен покрыл расходы на транспортировку эксгумированных жертв167167
  RA, Krigsgravtjenesten, eske 26–35. «Ad russergravene i Kvås, Lyngdal». Kristiansand S. 12.02.1947.


[Закрыть]. Письмо священника ясно давало понять, что Министерство обороны пыталось снять с себя большую часть ответственности по уходу за могилами советских военнопленных, а также стремилось минимизировать расходы, связанные с переносом могил. Вскоре после начала первого сбора советских могил и лагеря и захоронения стали центральной темой дипломатических отношений Норвегии и Советского Союза.

ГЛАВА 2
Дипломатические перипетии и советско-норвежская комиссия по военнопленным

По инициативе советской стороны 15 февраля 1946 года была создана советско-норвежская комиссия по делам военнопленных. Комиссии было поручено посетить важнейшие бывшие лагеря советских военнопленных в Норвегии и рабочие места, где они трудились. Изначально комиссия создавалась для обследования всех бывших лагерей для советских военнопленных, но впоследствии ей поручили и уход за могилами погибших советских узников. Целью было собрать сведения о занятиях военнопленных, условиях их труда и информацию об узниках, убитых немцами.

Согласно первым отчетам норвежских членов комиссии, советские члены не интересовались судьбой военнопленных. Их интересовало количество рабочих часов и ценность выполненных работ, а также другие сведения, касающиеся вклада советских военнопленных в экономику Норвегии. Советские представители подсчитывали среди прочего количество рабочих дней в лагере военнопленных Исренна, они также установили, что стоимость одного метра копки канавы составляла 14 крон. Когда в Министерстве иностранных дел Норвегии поинтересовались, зачем собираются эти сведения, советская сторона объяснила, что не намерена выставлять Норвегии какие-либо требования возмещения стоимости работ. По мнению представителей норвежского МИДа, советские члены комиссии вели себя крайне высокомерно и недостойно, по этой причине между норвежскими и советскими членами комиссии нередко возникали конфликты. Причиной тому в немалой степени послужила разница в понимании задач комиссии, и в первой половине 1947 года в ее деятельности наступил перерыв по причине разногласий, в первую очередь в том, какие именно лагеря следует посетить. В инструкции для норвежских членов говорилось, что необходимо проводить осмотр только самых важных лагерей, которыми, по представлениям норвежцев, считались те, где содержалось как минимум сто советских военнопленных. В конце концов норвежцам удалось убедить советское посольство принять их точку зрения на полномочия и задачи комиссии. Несмотря на то что комиссия получила возможность посетить самые важные места, где, как считалось, были когда-то похоронены или похоронены до сих пор советские военнопленные, советская сторона жаловалась на получение информации в усеченном виде. С норвежской стороны все сведения, полученные с мест, передавались в советское посольство, однако, по всей видимости, их оказалось недостаточно. Из посольства постоянно просили разрешения на самостоятельные поездки и на контроль поступающей информации, а также на возможность самим вести работу по получению новых сведений. Посольство также продолжало направлять прямые запросы местным властям, так что норвежскому МИДу приходилось просить посольство действовать исключительно через них по всем вопросам в отношении советских военнопленных в Норвегии168168
  RA, Krigsgravtjenesten, eske 26–35. Notat. «De sovjetiske krigsgraver i Norge». Utenriksdepartementet. Oslo 02.02.1952.


[Закрыть].

По плану советско-норвежская комиссия должна была посетить районы, находившиеся в ведении командования округа Уппланд в период с 25 по 27 августа 1947 года. В связи с этим визитом было необходимо уладить вопрос с разрешением для членов комиссии посещать военные территории. Речь шла о Гардемоене, Хамаре, Лиллехаммере, Йорстадмуене, Элверуме, Рена и Хаслемоене. По Хамару решили, что комиссию будет сопровождать офицер из командования округа. В Лиллехаммере и Йорстадмуене местных командиров попросили выделить сопровождающего офицера. Для посещения Херадсбюгд и Рена (Лёсет) поручение предоставить сопровождающего офицера дали 5-му Пехотному полку. В Хаслемоене также решили вопрос с надзором. В случае визита в Гардемоен следовало известить напрямую местного командира. Кроме того, выразили пожелание, чтобы в каждом из посещаемых мест комиссию встретил еще и гражданский представитель, который мог бы рассказать из первых уст о жизни советских военнопленных во время оккупации169169
  AH, I.R.5, jnr. 1451/47. «Tillatelse til aa besöke militäre omraader m.v. for den norsk-russiske krigsfangekommisjon». Aker gård, Hamar 14.08.1947.


[Закрыть].

В протоколе комиссии от 19 декабря 1947 года значилось, что, по регистрационным данным, в Норвегии похоронено более 10 тыс. советских военнопленных. Комиссия подчеркивала, что не все умершие военнопленные были похоронены и зарегистрированы, поэтому предположила, что количество погибших военнопленных на самом деле гораздо выше170170
  RA, Krigsgravtjenesten, eske 26–35. «Protokoll for den blandete norsksovjetrussiske kommisjon for undersøkelse av leve– og arbeidsvilkårene blandt tidligere sovjet krigsfanger som i 1941–45 var i tysk-facistisk fangenskap i Norge». 19.12.1947.


[Закрыть].

Советско-норвежская комиссия опубликовала в 1948 году коммюнике, где указывалось, что военнопленные содержались в концентрационных лагерях и других лагерях пребывания в нечеловеческих условиях. Далее комиссия констатировала, что немцы игнорировали общепринятые в мировом праве нормы обращения с военнопленными. Так, например, полностью отсутствовала медицинская помощь нуждающимся в ней узникам. Высокая смертность стала следствием голода, холода, антисанитарии и бесчеловечного обращения. Во многих случаях обращение немцев с советскими военнопленными, по мнению комиссии, имело такой характер, что его следует рассматривать как осознанное проявление политики геноцида171171
  RA, Krigsgravtjenesten, eske 26–35. «Kommuniké fra den blandete Norsk-Sovjetiske krigsfangekommisjon om dens arbeid med å undersøke leve– og arbeidsvilkårene for sovjetrussiske borgere i tysk krigsfangeskap i Norge.» 28.04.1948.


[Закрыть].