Текст книги "Влюбится! И женится?"

глава 24

Элеонора

Что-то бурный у меня какой-то первый день в этом местном универе получился. Но и счастливый. Два! Целых два раза я разговаривала с Ратмиром! И вот сейчас он! Идёт! Ко мне! И даже золотоволосая фея отлепилась от него по дороге. Поцеловав, правда, при этом его в щёку. И прижавшись тесно. Но… Это же не он её поцеловал, верно? Мне хочется стереть с его щеки след её поцелуя. Это… та самая щека.Меня начинает разбирать неуместный смех. Ещё и Эльжбетта тихонько дунула вслед фее, отчего ту моментом отнесло за угол. Ха-ха-ха! Да, ведьмы, они такие.

А потом мы с Ратмиром вместе шли по длиннющему коридору. Встречные девчонки ели его глазами. Но он смотрел на меня. Мы идём, как я поняла, в кабинет ректора. Дааа, Сергеева, проучившись два с лишним года в своём универе, ты ректора видела только на собраниях. Здесь же, полдня, и ты уже на разборе полётов. Я понимаю, конечно, что случай, как говорится, беспрецедентный. Один ученик чуть не сожрал другого. Очень мило, ничего не скажешь.

Ещё милее то, что я рассчитывала тихой мышкой походить на факультативный курс параллельных миров, после чего спокойно рассчитать переход. И вуаля, мостик между нашими мирами готов. Сама я, конечно, всё равно бы не справилась, но мне обещал помочь Святослав. Да, да, вы не ослышались, Святослав, друг Ратмира.

Тот самый, что довольно часто бывал в нашем замке. И тот самый, что научил меня чувствовать алые нити магии, что оказывается, есть у всех. И именно благодаря занятиям с ним я открыла в себе довольно необычный для этого мира дар. Сотворить что-то, чего до сего момента не было, мне по силам только что-то элементарное, лист бумаги, например. Или ручку. Вот такое.

Но зато я могу призвать небольшой предмет откуда угодно, даже из своего мира. Вот такой талант. Интересно, он сохранится, когда я вернусь в свой мир? Святослав считает, что само магическое поле их мира помогает мне быть немного волшебником. То есть в нашем мире я опять стану обычной студенткой, такой, как все.

Ну так вот. У нас со Святославом есть одна тайна на двоих. Произошло сие, как и всё происходит всегда и везде, абсолютно случайно. Мне удалось путём многочисленных тренировок по выявлению своих нитей магии призвать из моего родного мира ничто иное, как мой собственный мобильник, забытый мною на кровати в то самое знаменательное для меня утро, когда жизнь моя дала столь резкий крен.

Вернее, я-то хотела мобильник сотворить. А получилось перенести мой собственный. Мой собственный мобильник, да ещё и с полной зарядкой!  Ну да, он же на зарядке так и лежал, забытый мною в спешке.

А что сделает счастливый путешественник, получив в свои руки иномирный артефакт связи, как обозвал мой мобильник Святослав? Попытается позвонить, естественно, самым дорогим людям. Маме. Лучшему другу. Ну, а Святик и подслушал, что его не красит.

Но дал мне клятву герцога, что тайну мою сохранит и всемерно поможет во всех моих помыслах. Да, Святослав герцог. Прикольно. И да, лучше бы сейчас рядом со мной шёл именно он. У него я могла бы хоть спросить, что такое артефакт проверки дара и с чем его едят.

Всё-таки, получается, что инстинкт самосохранения во мне превалирует над возможностью побыть рядом с любимым человеком. И это радует. Значит, я ещё не окончательно сдвинулась на Ратмире.

глава 25

Ратмир

-Артефакт проверки дара, Элинор, есть камень золотого цвета, -хочу добавить, «как искорки в твоих глазах», но малышке сейчас явно не до комплиментов.

–Ты просто кладёшь на него свою руку, вот так, -беру её ручку, раздвигаю пальчики и кладу на свою руку ладошкой кверху.

–Ты должна так подержать руку до тех пор, пока камень не вспыхнет огнём, -малышка испуганно вскидывает на меня глаза.

–Нет, не бойся, огонь магический, сие не больно.

Она никогда не видела артефакт проверки дара. Либо ей проверяли дар в раннем детстве. И не обнаружили ни капли. То есть, даже этот ничтожный род Сергов не имеет к ней никакого отношения. Видимо, кто-то из рода Сергов сдал малышку в обитель. В обители, проверив дар, обнаружили подлог. И из жалости не отдали девочку в приют. То есть, Элинор никто. Совсем.

В кабинете ректора нас уже ждут.  Кворум солидный. Сам Славен, Лучезар, Святик. Оба старикана ободряюще улыбаются Элинор. Конечно, она должна испытывать робость сейчас. Ещё бы, оказаться в такой компании.

–Ратмир поведал Вам цель нашу? -мягко спрашивает у Элинор Славен.

–Да, -без намёка на робость ответствует Элинор, успев ещё и приветливо улыбнуться Святославу. Она явно настолько рада Святику, что радость сия перевешивает осознание аудиенции у самого Славена.

–Да, давненько я сам не мерил дар, -весело говорит Святик, прикладывая руку к артефакту, кой вспыхивает, заливая светло-жёлтым огнём весь кабинет Славена и выливаясь мощным потоком чрез приоткрытое окно на улицу. Вся территория школы сейчас в огне дара Святослава. Студенты, конечно, смотрят восхищённо, мечтая о малой толике сей мощи.

–Ну, что, Элинор, ты покажешь такой же дар? -улыбаясь, спрашивает мой друг. Он мерил свой дар медленнее, нежели необходимо. Он… показывал Элинор.

Она уверенно кладёт свою ручку. Кладёт, словно сие обычная процедура для неё. Камень ожидаемо выдаёт лишь небольшой жалкий лучик. Но Элинор смотрит на сей лучик с таким восторгом, словно на величайшее чудо, когда-либо виденное ею. Она смогла сама развить дар. Сие удаётся немногим и требует значительного упорства и внутренней силы.

Малышка изо всех своих силёнок стремится выкарабкаться. Как жаль, что сие бесполезно. Никогда даже виконты не будут смотреть как на равную на неё. Даже если ей удастся выйти замуж за виконта. Что весьма и весьма маловероятно.

Ловлю взгляд Святослава, устремлённый на неё. Жадный взгляд. Отчаяние во взгляде сём. Она отказала и ему?

–Ну что ж, -с видом доброго дедушки приступает к цели нашего сбора Славен. Малышка смотрит на него доверчиво. И совсем не боится грозного императора всея империи, чей дар столь мощен, что артефакт взорвётся, вздумай приложить к нему руку Славен.

–Нам желательно понять природу силы, коя могла вызвать прорыв глубинной сущности ворфы. Ежели Вы имеете соображения по сему поводу, будем счастливы внимать им.

Маловероятно, что сия крошка имеет какие-либо соображения, кроме попыток забыть ужасные минуты, пережитые ею. Не вижу особого смысла мучить её напоминанием пережитого.

–Я много думала об этом … случае, -неожиданно говорит Элинор вполне спокойным голосом, -и пришла к выводу, что … сия сила называется «ревность».

–Я объясню, -в ответ на наши вопросительные взгляды спокойно и с достоинством продолжает наша бывшая служаночка, -перед этим …инцидентом несколько молодых людей оказали мне, гм, знаки внимания.

Знаки внимания? Несколько?

–Возможно, среди сих людей был тот, чьё поведение вызвало приступ ревности у Ребекки. Ну, а когда девушка ревнует… Она может превратиться в кого угодно.

Умница какая. Но откуда сии познания у девочки, с малых лет живущей в обители, куда лица мужского пола не допускаются?

–Я… много читаю… -отвечает на мой невысказанный вопрос Элинор, -и… стараюсь делать правильные выводы из знаний, в книгах почерпнутых.

–Сие похвально. Тяга к знаниям в молодой девушке украшает её более, нежели любые каменья. Не сомневаюсь, что Вы можете назвать и имя молодого человека, действия коего по Вашим предположениям могли вызвать сие чувство у ворфы с наибольшей вероятностью.

–Я … не очень знакома с нравами, царящими в сём учебном заведении. И что именно считается … действиями, способными вызвать столь сильную ревность, -малышка спокойно смотрит в глаза Славену своими чистыми глазками.

Что престранно. Так как простолюдин взгляд Славена не может выдержать по определению. И не только простолюдин. Спокойно смотреть в глаза Славену может лишь человек с мощным даром, коего у малышки нет.

–Но, всё же предполагаю, что это, гм, как его, -слегка запинается малышка, прежде чем небрежно произнести имя представителя древнейшей династии драконов. Древнейшей и известнейшей. А также всемерно уважаемой.

–Да, -немного морщит лоб Элинор, -да, думаю, Рамзэборг.

–Что ж, придётся пригласить представителя рода де Даргонс…

–Зачем? -удивляется Элинор, -вдруг это не он. Лучше саму Ребекку. И даже ежели он. Негоже ему знать, что… что из-за него…

–Вы правы, милое дитя, -умиляется Славен, посылая портальный вызов ворфе.

Ворфа, похоже, ждала под дверью. Вот она ведёт себя как раз так, как и положено вести себя подданной средней силы пред ликом императора всея империи. Она стоит, понурив голову, не смея поднять взор. Её бьёт едва заметная дрожь.

–Не бойся, Ребекка, -спокойно говорит ей Элинор, лишая тем самым дара речи всех присутствующих, -ты ведь уже сама поняла, что никто не стоит того, чтобы так… терять контроль над собой. Никто. Даже он.

–Я запечатала родовой печатью сие чувство, -тихо отвечает ей ворфа.

–Ну и хорошо, -беспечно говорит малышка, -и совсем неважно, кто он, в таком случае, верно?

И опять спокойно смотрит на Славена.

–Ежели разобралась сама и запечатала силой рода, неважно. Можешь идти.

Ворфа вылетает из кабинета как ошпаренная, бросив полный благодарности взгляд на мою малышку.

–Говорил же, нечего девицам в Высшей школе делать, -качает головой Лучезар.

–Почему же нечего? Девицы разные бывают… -задумчиво смотрит на Элинор Славен.

глава 26

Элеонора

Наконец-то эта тягомотина закончилась. Не люблю всякие разборки с участием преподавателей. Но всё позади. Ревнивая дурочка Ребекка вину осознала, меры приняла, всё ок. Правда, теперь проверка сущности предстоит всем ворфам, обучающимся в школе. Но до этого мне уже дела никакого нет.

Потому что мы сидим сейчас с Ратмиром в огромном зале, бальном, как сказал Ратмир, и он кормит меня вкуснющими пирожками баб Милонеи, сотворёнными для меня. Ратмир рассказывает мне всякие смешные случаи из своего студенческого прошлого, мне тоже хочется что-нибудь рассказать из жизни нашего универа, но я вовремя прикусываю язык.

С ним так весело и здорово, и он так смотрит на меня, что у меня начинает счастливо слегка кружиться голова.

А потом… а потом его лицо так близко… и он спрашивает меня… чуть хриплым шёпотом: «Ты разрешишь поцеловать тебя, Элинор?» Он целует мои волосы, глаза, он шепчет мне, что красивее меня он не встречал, его твёрдые горячие губы находят мои и он целует меня так, что стой я, земля давно ушла бы у меня из-под ног.

Я не замечаю сама, как оказываюсь у него на коленях, наши тела сплетены столь тесно, словно мы одно целое сейчас… Я задыхаюсь, моё сердце бьётся как бешеное, мне так сладко и хорошо, что я не сразу понимаю смысл всех тех слов, что шепчет мне сейчас Ратмир.

–Ты ведь согласна, Элинор? Скажи, что ты согласна, и мы уйдём порталом прямо сейчас…

Согласна… Он… Зовёт меня… замуж?! Я умру сейчас от счастья! Я… Я поверить не могу!

–Я куплю тебе дом, Элинор. Какой захочешь и где захочешь. И самое лучшее обеспечение, Элинор, какое пожелаешь…

–И самое лучшее обеспечение… -повторяю я тупо…

глава 27

Элеонора

-Не, ну что делать-то будем? Загнётся так, к лешему. И доказывай потом, что сие не мы всю кровь у ней выпили…

–Какая ты, Лизелла! Тебя только то и волнует, что на нас подумают!

–Меня волнует, что Эля уже почитай второй час без кровинки в лике валяется. Ну и то, что на нас подумают, ежели она в грани собралася, тоже. Воля твоя, Лайт. Иди за ведьмой.

–Почему я, Лизелла, почему всё время я?

–Потому что ты дурочка. И не шипи. Нашла кого пугать. Математику кому сдавать? Мне? Вот и дуй за ведьмой…

–Ну что тут у вас? -голос Эльжбетты. Очень надменно, -Оооо…

Лёгкое дуновение лесного ветерка, лёгкая прохладная ладонь ложится мне на лоб. Мне не становится легче, нет. Его слова по-прежнему жгут мою душу адским огнём. Я по-прежнему чувствую себя обманутой, словно ребёнок, который со всех ног счастливо бежит, бежит навстречу Деду Морозу и вдруг останавливается, увидев, что это всего лишь дядя-алкаш из соседнего подъезда, надевший красную куртку…

Мне не становится легче. Но слёзы спасительным потоком наконец-то льются и льются из моих глаз, растворяя в своей солёной мокроте всю ту горечь, что едкой кислотой разъедает мою душу. «В подавляющем большинстве кислоты хорошо растворяются в воде» всплывает в моём мозгу строчка из учебника химии.

Мне становится смешно. Мой мозг, словно издеваясь, подсовывает финальную сцену фильма «Жестокий романс». Как он там сказал-то ей… «Лариса, гм, Дмитриевна.  Вам надобно ехать домой…» Ха-ха-ха! Так и Ратмир сказал бы мне: «Элеонора, гм, Андреевна. Вам надобно валить в свой мир.»

Как смешно. Он не знает ни моего имени, ни отчества, ни кто я и откуда. И тем не менее, априори считает нормальным предложить мне место содержанки. Я начинаю хохотать как ненормальная. Это просто истерика. Она сейчас пройдёт.

Потом я стою под душем долго-долго. Вода стекает по мне тонкими струями, смывая с меня его запах. Запах весенней грозы. И огонь его тела смывает с меня вода… А потом я иду по длиннющему зигзагообразному коридору этой иномирной общаги в свою комнату. Всё хорошо, Элеонора, всё хорошо. Ты не будешь больше думать об этом. Ты будешь думать о том, как понятнее объяснить Лайтинэлле её хвосты по математике.

А завтра ты пойдёшь на лекцию по параллельным мирам. В конце концов, тебе всего двадцать лет. И мир остался прежним. Он не рухнул, Эля, не рухнул. Оглянись, всё на месте. О, не только всё на месте, но и появилось кое-что, что совсем не к месту. Потому что на моём пути так знакомо откуда ни возьмись опять выросли всё те же Арман с Гарольдом.

Они привычно стоят на моём пути, не давая пройти. Коридор зигзагообразный, и на нашем участке этой ломаной никого нет. Тихое бешенство медленно зарождается во мне. Целый день я вынуждена терпеть унижения в этом логове высшей знати. За что? Ни за что.

Я снимаю мокрое полотенце, накрученное на голову, не торопясь, скручиваю его потуже. Мне не нужно спрашивать отморозков, что им надобно. Всё говорят их сальные улыбочки и похотливые взгляды, скользящие по мне. Я тоже ослепительно и, надеюсь, зазывно улыбаюсь им. Мысленно говорю огромное спасибо себе за то, что догадалась одеть в душ местную физкультурную форму в виде широченных, но штанов.

И пока ублюдки растерянно пялятся на мою доброжелательную улыбку во все тридцать два зуба, резко бью мокрым жгутом полотенца по мордасам одного, стараясь попасть строго по глазам, и ногой с маха врезаюсь в интимное хозяйство другого. Искренне жалея лишь об одном. Второму врезать туда же не успею.

Потому что сейчас меня спасёт скорость и только скорость. Спасибо, спасибо Вам, Лев Андреич, за наши мучения в получении зачёта по физкультуре! Спасибо! Век помнить буду! Если убегу, конечно…

глава 28

Элеонора

Влетаю, запыхавшись и едва дыша, в нашу комнату, захлопываю дверь, лихорадочно нащупывая задвижку. Задвигаю кусок тёмного гладкого железа дрожащими руками и опускаюсь на корточки спиной к двери.

На меня вопросительно смотрят три пары глаз. Офигеть. Одна ведьма и две вампирочки. И я убегаю к ним. От людей.

–Эту дверь легко выбить? -спрашиваю внезапно охрипшим голосом у девчонок.

–Вообще не выбить. Она заговорённая, -успокаивает меня Лизелла.

–Ох, ну слава Создателю, -я устало прикрываю глаза, откидываю голову, прислоняясь к тёплому дереву. Сил не осталось даже пошевелиться. И да. Я совсем забыла про Ратмира. Да пошёл он. Я себя не на помойке нашла, чтобы продолжать страдать по любителю доступных девиц. Коей он посчитал и меня. В коридоре слышится шум, пронзительно визжит сирена. Я вздрагиваю.

–О, у нас опять изменение магфона! -радостно констатирует Лизелла.

–В смысле? -устало спрашиваю я.

–Магфон настроен на безопасность каждого студента школы. При угрозе безопасности любого он срабатывает.

Поздновато чёт он сработал. Меня уже двести раз изнасиловать бы успели! Блинский блин!

–Обычно магфон изменяется, если на кого-то наслали иллюзию или разыграли. Это всегда весело, -жизнерадостно продолжает Лизелла.

Не сказала бы, что мне было очень весело наблюдать откровенную похоть в глазах двух накаченных ублюдков, не сказала бы.

В нашей комнате раздаётся нежное звяканье колокольчика, и прямо передо мной гостеприимно загорается сверкающая серебром арка портала. Я затравленно смотрю на очередное чудо, приветливо горящее переливающимися буквами знакомых слов «Элинор. Род Сергов».

–О, Элинор! Ты удостаиваешься аудиенции у самого Славена!

–Да кто такой этот Славен, ё к л м н? -нервно спрашиваю я.

–Наш император… -растерянно смотрят на меня девчонки.

А, ну да, и Эльжбетта что-то такое говорила.

–А… куда этот портал?

–Как куда? В кабинет ректора, конечно. Что с тобой, Эля? И почему ты примчалась как ошпаренная кошка?

–Уже ничего. Забейте, девчонки.

–Что такое забейте?

–Это значит забудьте. И как мне, интересно, высушить голову? Я же не могу явиться к императору в таком виде…

Я встряхиваю мокрыми волосами. Меня действительно заботит больше всего мой кошмарный внешний вид. А не всё остальное. И это очень и очень здорово. Это значит, что я опять обрела себя. Да, часть моей души по-прежнему покрыта чёрным пеплом обманутых надежд.

Но я уже знаю, что и сквозь этот пепел скоро, очень скоро пробьются и наберут силу ростки моей обычной весело бурлящей жизнерадостности. Я буду жить дальше, словно ничего не было. Мне всего двадцать лет. Я обязательно ещё встречу, встречу того, кто будет ждать меня у алтаря. А весенние грозы… Они пройдут.

–Эляяя, -передо мной Лайтинэлла, -как сушить? Обычно иль картинно?

У Лайтинэллы сейчас вид как у заправского парикмахера. Из какого-нибудь ВИП-салона. Ей только ножниц не хватает.

–Картинно.

–О, Лайт, сделай ей, как у фей!

Лайтинэлла вроде ничего и не делала, лишь на миг подул лёгкий ветерок. И вот я уже кручусь перед зеркалом, не узнавая себя. Нежные сияющие локоны обрамляют моё лицо. Глаза блестят после моря пролитых слёз. И даже круги под глазами, которые у меня всегда появляются после слёз, совсем не портят меня. Наоборот, глаза кажутся ещё больше.

–О, Элеонора! Ты стала похожа на принцессу фей!

–Да, ничё так. Ты великий мастер, Лайт!

–О, Лайт у нас лучший мастер на все Сумеречные горы! К ней даже феи перед свадьбами летают! Но наряд необходимо другой, воля твоя, Эля. Лекции кончились, можем ходить не в форме. Покажи свои платья. Нет, воля твоя, не то. И сие не то.

–Сие. Только сие, -Лайтинэлла держит передо мной платье из тёмно-синего бархата. Оно очень закрытое, как и вся одежда в этом мире. Но это классический пример, когда можно с уверенностью сказать, что вот эта простота ооочень дорого стоит.

–Надень, надень это скорее, -притаптывают от нетерпения девчонки.

Да, девочки любят наряжать подружек. Мы в общаге тоже часто одёжками меняемся. Наверное, это идёт ещё из детства, когда мы с удовольствием наряжаем своих кукол. Каждая девочка, она ведь и сама немножко куколка.

Ох, ну какое же классное платье! Но при этом видно меня, а не платье. Оно как бы обрамляет мою, скажем прямо, красоту! Мне кажется, я стала похожа на диснеевскую Золушку. Так что в грязь лицом перед самим императором всея империи я, Элеонора Сергеева, не ударю.

Уже собираюсь наконец шагнуть в арку портала, но вовремя вспоминаю кое о чём важном. Шарю в своей тумбочке, на ощупь нахожу то, без чего я по этому универу больше ни ногой. Это он, мой серебристый баллончик, мой перцовый защитничек, подаренный мне Валюшкой.

Баллончик совсем новенький, неиспользованный. В своём мире он не понадобился мне ни разу. Всё-таки брешут, брешут в этих книжках фэнтези, что в волшебных мирах всё класс и что героиня непременно выходит замуж за принца. Некоторые книги так вообще начинаются со свадьбы.  Это не так, поверьте. Совсем не так…

глава 29

Элеонора

«И снова здравствуйте» хочется сказать мне всё тем же лицам всё в том же огромном кабинете, куда я шагнула прямо из своей комнатки. Вернее, не совсем тем же. Нет Лучезара. Остались давешний дедуля, Ратмир и Святослав. Прибавились двое моих недавних оппонентов. Выглядят не очень.

На глаза Гарольда, если честно, смотреть страшно. А Арман вроде ничего. Если что и болит, вида не подаёт. Болеть должно. И я не такая уж слабенькая, и серенькая школьная туфелька с прекрасным острым носком тоже не ватная. Ха-ха.

Доброжелательно улыбаюсь своим однокурсникам. Армана от моей улыбки слегка передёргивает. Ничего, ничего, дружочек. Это только начало. Не стоило тебе обижать Элеонору Сергееву, группа двадцать семь, не стоило. Сейчас ты это поймёшь, малыш.

Скромно расправляю складки своего обалденного платьица, не торопясь усаживаюсь на своё давешнее место. Доверчиво и открыто смотрю в глаза дедули. Странно, конечно, а где же император? И что здесь делает Ратмир? Святик-то понятно.

Здесь так заведено, что в универах наряду с классическими преподавателями ряд курсов преподают, как сказал Святик, люди, которые смогли добиться выдающихся успехов в службе на благо империи. Например, в этой Высшей школе у старших курсов некоторые лекции читает сам император. Как скромно поведал мне Святик, в этом году пришлось и ему отдать долг своей Высшей школе.

Правда, очень жаль, что на первом курсе у Святика лекций нет. Было бы очень интересно послушать. Хотя здесь любой курс можно прослушать факультативно. Не в ущерб основным занятиям, конечно.

–Система безопасности зафиксировала некий всплеск конфликта, одним из участников коего являетесь Вы, Элинор, -посвящает меня в курс дела дедуля, -посему право первого слово предоставляю Вам.

Здорово. Значит, эти додики свою версию развития коридорных событий ещё не озвучивали. И это очень хорошо. Не удивилась бы любой ахинее с их стороны. Здесь ведь дело-то какое. Вроде сейчас мы в кабинете одни. Но вот голову даю на отсечение, что не успеет наша беседа завершиться, как слухи о том, что сказано, а ещё больше о том, что не сказано, поползут быстрыми лёгкими змейками по школе.

И всё, что сейчас будет сказано, обрастёт не пойми откуда появившимися подробностями. По итогу ближе к вечеру все всё знать будут. По крайней мере, в нашем универе происходит именно так. У нас откуда-то всегда все всё знают. Вот и сейчас. То, что у них было намерение меня изнасиловать, ни один из них не признает.

А вот придумать, что, например, я сама пыталась на них запрыгнуть, а, получив отказ на интим, озверела и обидела бедных не ожидающих такой реакции мальчиков, запросто. За-про-сто. По итогу на мне клеймо шалавы. Не осчастливить интимом которую уже просто грех.

Опять же. Скажи я сейчас, как есть, к вечеру в глазах общественности я уже сто раз изнасилованная. Мне такая слава нужна? Нееет. Ну, и, в конце то концов, клятвы говорить правду и только правду я тоже не давала. А потенциальных насильников надо учить. Чтобы вот так же другую девчушку из рода попроще в коридоре не зажали.

–Я… имела несчастие лицезреть недостойную распутную сцену с участием оных… юношей, – судорожно вздохнув, тихим, дрожащим от пережитого голосом начинаю свою грустную повесть я, – К ужасу моему, один из юношей заметил нежеланного свидетеля в лице моём и… предложил другому… вырвать мне язык, дабы не могла я поведать о распутстве их, коему в стенах школы предавались оне бесстыдно…

Как говорится, кратко и по делу. Весёлое удивление Святослава при взгляде на обалдевших придурков подтверждает, что я на верном пути. Я немножко боялась, конечно, что толерантность в этом обществе границ не знает и мой поклёп особой силы не возымеет. Но нет. Границы есть. Ха-ха-ха! И ещё какие!

–Что же было далее, дитё? -сочувственный голос дедули слегка дрожит, словно он пытается сдержать смех.

–Далее… Далее сам Создатель руководил рукою моей… Я… я не помню, -я закрываю лицо руками, боясь разулыбаться. Особенно смешит меня возмущённое бешеное сопение со стороны моих обидчиков. Но долго я не протяну. Поэтому я встаю и, тихонько всхлипнув, выбегаю из кабинета.

Ну, и что мы тут видим? Оу! Бинго! От рывком распахнувшихся дверей отскакивает парочка сереньких мышек в лице невзрачных девчушек с блеклыми волосиками неопределённого цвета. Я, по-прежнему не отрывая от лица дрожащих рук, пробегаю мимо.

Везде, в любом коллективе есть вот такие вот мышки, которым интересно абсолютно всё, что их не касается. И не менее интересно со значительным видом рассказывать потом всем желающим, что такая мышка видела и что она же не видела, но увидеть хотела бы.

Меня они толком не запомнили бы, даже не закрывай я лицо. Потому что пикантнейшая новость о лучших, не сомневаюсь в этом, женихах курса уже взбудоражила их пытливые мозги до предела. Ну да. Ещё бы. Я и сама бы удивилась, узнав такоое. Ха-ха-ха!