Текст книги "Ведьмина книга"

– Он разозлился. Он знать меня не желает. Они уехали-и-и! – в промежутках на протяжении всего рассказа причитала девушка.

– Да как же так уехали-то? – с недоумением смотрела на неё старуха. – Не могли они вот так взять и уехать. Куда? Выписаться надо, документы все переоформить. Это не на один день делов-то. Да и отца хоронить ещё…

Но девушка рыдала и продолжала твердить одно и тоже. Повздыхав, Клавдия заварила очередной чаёк, напоила им девушку и, когда та немного успокоилась, сказала:

– Пора взрослеть вам, девоньки, пойдёмте посмотрим, что там. Заодно поучу вас немного уму разуму, чтоб не думали впредь, что старая из ума выжила и ерунду всякую мелет.

– Да что там смотреть, ба? Уехали они, – обречённо шмыгнула носом успокаивающаяся Света.

– Ну вот и посмотрим, куда уехали, – загадочно произнесла пожилая женщина и вышла из комнаты.

Вскоре все трое уже подходили к нужному дому. Клавдия бережно несла с собой немалых размеров чемоданчик. Предложения Маши помочь старуха отвергла так, что девушка больше не посмела и рот открыть. Подойдя к дому, Клавдия словно ушла в какое-то другое измерение, её лицо просветлилось, ноздри трепетно втягивали воздух, глаза смотрели в одну, только ей видимую, точку в пространстве, но при этом пожилая женщина уверенно шла вперёд, ни разу не оступившись и не натолкнувшись на препятствия.

Подойдя к порогу, пожилая женщина жестом приказала внучке оставаться на месте. Приложив ладонь к дверному косяку, слегка склонив голову и прикрыв глаза, она к чему-то прислушалась. Минуту спустя, пожилая женщина тихо произнесла:

– Так и есть. Время пришло.

– Что? – не поняла Мария, но та не ответила и прошла в дом, девушки безропотно последовали за старухой.

Все ящики шкафов выдвинуты и пусты. На полу то тут, то там рассыпана то ли земля, то ли пыль. Холодильник включен и, как оказалось, под завязку набит банками с домашней тушенкой, топлёным маслом, смальцем и вареньем.

– Ба… я ничего не понимаю, – наблюдая за старухой жалобно пролепетала Света.

– Коснитесь, – пожилая женщина указала на спинку стула. – Левее. Вот так. Отключите чувства. Вы умеете.

Девушки подчинились. И Света, и Мария видели и чувствовали одно и тоже. Окружающий мир растворился в белесой пелене, звуки и запахи исчезли, а руку обожгло холодом. Не выдержав, Маша открыла глаза. Картина получилась странная: с одной стороны, она видела комнату такой, какая она сейчас – с распахнутыми зёвами пустых выдвинутых ящиков, стоящей рядом с закрытыми глазами Светой и Клавдией в отдалении, а поверх этого наслаивалась вторая картинка, более размытая. Прикрыв веки, Мария избавилась от раздвоения. Увиденное потрясло девушку. Она словно перестала быть собой. И тут до неё дошло: она – тётя Таня. И всё вокруг видится глазами женщины, не сейчас, а когда-то ранее. Внутри всё кипит от обиды и гнева: «Как… Как он посмел меня оставить? Что мне с этим делать? Я себя-то прокормить не смогу…» За окном темно. Где-то тикают часы, но их не видно. За столом, опустив голову на руки, сидит Костя. Слышится скрип открываемой двери и входит… Витя. Маша ощущает, как раздражение сменяется удивлением. Женщина явно знакома с гостем. И вдруг её волю словно сковали: она не в силах ни что-либо сказать, ни что-либо сделать. Витя вытягивает руку, и из Костиного тела вырывается извивающийся хоровод из многочисленных темных частичек, напоминающих пепел. Эта змейка дотягивается до руки «гостя» и исчезает. А еще миг назад крепкий и здоровый парень, оседает на пол кучей трухи и пыли. Рука направляется в сторону той, чьими глазами смотрит Мария. Сознание девушки проясняется. Уже не той женщине, а ей самой становится страшно, она хочет прервать это наваждение, но видение не отступает. Она ощущает, как жизнь уходит из её тела. Картинка исчезает. Маша опять стоит в комнате, вцепившись побелевшими от напряжения пальцами в спинку стула.

– Как… такое… возможно… – с трудом прохрипела Маша и совершенно опустошенная сползла на пол.

– Его больше нет, – выдыхает очнувшаяся Света и вдруг резко поворачивается к сестре: – Это всё ты виновата! Ты этого колдуна сюда привела! Ты к озеру таскалась и меня за собой… – на большее её запала не хватило, слезы хлынули рекой.

Клавдия Семёновна положила свои руки на головы девушек. Света утихла, а Мария ощутила внезапный прилив сил. Всё ещё шокированная происходящим, она села и так посмотрела на пожилую женщину, словно впервые её видела. Ещё вчера девушка от души посмеялась бы, услышав от кого-нибудь такую историю. Она и на фольклористику пошла, потому что ей сказки нравились, но теперь ей стало страшно. Получается, это всё не вымысел? Да и как получилось, что она сама смогла увидеть произошедшее тут накануне?

– Лучше б это был колдун, – прервала Машины размышления пожилая женщина. – Твой друг всё-таки не наркоман, Маша, он – ведьмина кукла. И да, Света, нет больше твоего Костика. И ничего не поделаешь уже. Варвара… после того как озлобилась… вот так всех и высасывала, – она повела рукой, указывая на пару кучек тлена оставшихся до сих пор на полу. – Видно поняла, что гости редкость, а руки коротки. Вот и завела ручного зверька.

– И что теперь делать? Что будет с Витей? – пребывая в шоке от увиденного, пролепетала Маша.

– Откуда мне знать? Увози его. Чем дальше, тем лучше. Может, она не дотянется. Худо, что к озеру теперь торная тропка есть, да и дорога будет. Тут уже не в моих силах помешать. Как мне с Варварой дальше бороться, ума не приложу. Но то уже наша со Светой беда, тебе друга срочно увозить надо.

– Но… такого же не бывает… – только и смогла выдавить Маша.

Пожилая женщина лишь вздохнула в ответ. Достала из котомки церковную свечу, несколько пакетиков с сушеными травами, ступку. Выложила всё это на стол. Тихо что-то бормоча, зажгла свечку, прошла с ней по комнате, едва не касаясь фитильком углов и стен. Растёрла травы в ступке. Высыпала полученный порошок на то место, где когда-то стоял «гость». Вспыхнули, замерцали фосфоресцирующие следы на полу. Подхватив свои вещи, Клавдия Семёновна жестом позвала внучек и вышла наружу. В лучах солнца слабо светящаяся цепочка была плохо различима. Она вела к конуре, скотному двору, на улицу и к дому Саныча.

– Если это его же рук дело, то почему дед утонул, а не так же… ну… исчез, – взглянула на бабушку Света.

– Стар потому как, – коротко ответила пожилая женщина. – Да и не знала достоверно Варвара умер ли Саныч. Вот куклу и отправила проверить.

– Да за такое и убить не грех! – зло зыркнула на сестру Света.

– Ой, ли? – наблюдая за девушками, невесело усмехнулась пожилая женщина. – Не ты ль убивцей-то будешь? Помалкивай лучше. Ты, когда курам головы рубят – отворачиваешься, а тут человека решила убить. Да и руку поднять не успеешь – в прах обернёшься. Осторожно с ним надо. Это он, видать, при Машке смирный, потому как она с Варей на одно лицо. Придём, я тебе в бутыль чаю заварю, да травки нужные с собой дам и уезжайте. Подальше.

Маша слушала в пол-уха, она стала свидетелем того, чего не могло быть! Мало того, что она и сама стала частью того, во что никогда не верила. А её друг… она вроде как и не винила его. Но помнит ли он это? Хотя нет, вчера после чайка болтал как ни в чём ни бывало. Каково ж ему будет, если вспомнит? Рассказать ему правду или лучше умолчать? Но ведь если промолчу, он через время вновь на проклятое озеро припрётся и опять по новой? Что же делать-то?

Собралась Маша быстро. Витя всё в той же позе сидел и глупо улыбался. Клавдия вновь дала парню выпить своего отвара, а потом, смотря ему в глаза, коснулась руки и тихо произнесла:

– Ты забудешь об этом посёлке, об этом доме, об этом озере. Ты хочешь поехать с Марией на море. Сюда никогда больше не возвращайся.

Стоило убрать руку, парень встрепенулся.

– Мне это… пора уже. Машк, ты собралась?

Маша смотрела то на друга, то на Клавдию. После пережитого в доме Светкиного жениха, ей казалось, что она разучилась удивляться. Но это было – слишком. Однако времени на то, чтобы привести мысли в порядок, не было. Витя уже собрал разбросанные Машей (в поисках наркотиков) вещи, и ждал у калитки.

– Как мне-то жить с этим знанием? – смотря в глаза пожилой женщины, спросила Маша, она так искренне желала забыть обо всём, хотела, чтобы всё произошедшее стало сном.

– На тебя такое не подействует, девочка, – поняла её мысли пожилая женщина. – А как с этим жить? Научишься. Ты всё знаешь, просто пока не осознаёшь. Придёт время – вспомнишь всё что нужно и поймёшь. Я тебе там помимо бутыли с отваром, сухую смесь положила, будешь сама заваривать.

Простившись со ставшей родной старушкой, Маша грустно взглянула на дом, куда скрылась не желающая её видеть Света. Было обидно так расставаться, но ничего не поделаешь, надо уезжать.

– Кстати, а где моё авто? – терпеливо шлёпая следом за девушкой по направлению к выходу из деревни вспомнил Витя.

Девушка мысленно выругалась и, взяв парня за руку и, посмотрела ему в глаза:

– Сломалась твоя золоченая карета, потом её пригонят, а пока ты с удовольствием поедешь со мной, – не очень веря в успех, завершила она.

– А… ну ладно? – улыбнулся парень, а девушке от этой беззаботности стало совсем не по себе.

Что же я такое? – этот вопрос не давал ей покоя ещё довольно долго.

Глава 6. Из огня да в полымя…

Выбраться на новую трассу по косогору труда не составило, как и поймать попутку до города, где Маша арендовала на длительный срок джип, не лежала у неё душа к легковушкам. Ехали почти без остановок, сменяя друг друга за рулём. Маша с облегчением вздохнула и поудобнее устроилась на пассажирском сиденье, однако отдохнуть девушке не удавалось. Оживлённо болтавший парень вдруг умолк, а вскоре ехавшая справа машина издала протяжный, режущий барабанные перепонки сигнал. Маша взглянула в окно: соседняя машина, отжимаемая их джипом, вынужденно пылила по обочине.

– Эй, ты что творишь? – обращаясь к другу, воскликнула девушка и заметила на его лице всё ту же глуповатую улыбку и рассредоточенный в пространстве взгляд.

Придерживая руль, девушка прямо на ходу нашарила наощупь на заднем сиденье бутыль, и напоила его бабкиным отваром. И больше не расслаблялась. Кто знает, когда его вновь накроет? А жить почему-то очень хотелось.

На ночь они остановились в придорожном отеле. И вновь ей приснился сон.

Маша сквозь сон услышала далекий зов о помощи. Подскочив с постели, она прислушалась. Ничего. Прошлась по дому в поисках бабушки, заглянула во двор. Но той нигде не было. На душе стало неспокойно. Она чувствовала – что-то случилось. Но что именно? Не удавалось даже вспомнить, кому принадлежал звавший на помощь голос: женщине или мужчине? Плеснув пару раз водой на лицо, пригладила растрепавшиеся волосы и вышла на улицу. Небо заволокло тучами. Было зябко и пасмурно. Где-то мычала корова. На улице, жалобно смотря девушке в глаза, жалась к забору Ромашка. Она оказалась не доена. Ощущение боли в раздувшемся вымени, исходящее от животины, сводило с ума. Осторожно подоив страдалицу и задав ей корма, девушка вышла на улицу. Вечером она себя плохо чувствовала и до утра так и не встала с кровати. Да и бабушка почему-то не заходила. Что с ней? Она никогда не стала бы так обращаться с Ромашкой. О Свете почему-то мысли даже не возникло.

– Хочу найти бабушку, – тихо произнесла она, но ничего не произошло.

«Я неправильно задала вопрос?» – досадовала девушка. Как должно работать заклинание поиска? Спросить не у кого. Бабушка говорила, что все знания придут сами по мере необходимости. А вот не работает, и всё тут!

– Ты всё можешь, всё знаешь, – раздался возле самого уха чей-то шёпот.

Девушка заозиралась по сторонам. Вокруг – ни души. Голос принадлежал женщине. Маша готова была поклясться, что слышала его.

– Не пытайся меня увидеть, – звучал голос мягко, напевно.

– Варвара? – передернув плечами, в надежде отогнать неприятно бегущие по коже мурашки, догадалась девушка.

– Да, девочка, это я. Клава счастливая, у неё есть жизнь, есть ты. У меня была она, был он, но сестра отняла у меня последнее.

– Бабушка ни в чём не виновата…

– Вместо того, чтобы отомстить, она связала мне руки. Забрала всё, что имело для меня значение. Всё, что было дорого. Больше полувека я старалась обойти её заклятия и обрести какое-то подобие свободы, отомстить…

– Месть глупа и бессмысленна, – выпалила девушка.

– А моя смерть была разумна и осмысленна?

– Она не могла помочь! Они убили бы и её!

– Может и так, – согласилась Варвара. – Было так.

– Где бабушка? – в голосе девушки ощущалась враждебность.

– Я почти обрела вторую жизнь, а она их изгнала, – словно не слыша вопроса, продолжал вещать голос.

– Где она?!

– Там, где и положено быть. У неё есть родной дом, не место ей среди убийц. Думаешь, я погубила собственную сестру? Нет. Хотя… были такие мысли, были… но давно. Я вам не враг. Мне помощь ваша нужна. Но она и говорить со мной не желает.

– Зачем ты убила Костю? – произнесла Маша и ужаснулась: ей-то какое дело до неведомого парня? Это что же получается? Она во сне видит то, что происходит с сестрой?

– Хм… я ожидала вопроса: «Чего ты хочешь от меня?» Сдался тебе этот юнец. Ты красавица, а с моей помощью к твоим ногам упадут самые завидные женихи.

– Не нужны мне женихи. Он мой друг.

– Вот и мне не нужны были, – произнёс голос, и послышался звук, похожий на вздох. – Эти безмозглые курицы думали – мне одного мало. Мол, я всех хочу! Вот и забрала бы… потом… если б не Клавка. Помоги мне вернуться. Я научу тебя всему, что знаю…

Где-то заорали петухи. Маша в холодном поту вскочила с постели, окинула взглядом комнату. Они по-прежнему были в отеле. На соседней кровати тихо посапывал подозрительно улыбающийся Витя. Господи, когда же его отпустит-то? И тут до Маши дошло, что у неё во сне вопреки обыкновению были светлые волосы, и она говорила с Варварой о явно неактуальных для себя темах, и даже в какой-то момент это отметила. Получается, теперь она видит сны из жизни Светы? Что у них там произошло? Неужели и вправду Клавдия пропала? Волнение возрастало, вопросов становилось всё больше, а ответов – ни одного.

Девушка взглянула на часы и, достав бутыль с отваром, подошла к улыбающемуся во сне Вите. Парень приоткрыл глаза и, призывно улыбнувшись, привлёк девушку к себе. Через мгновение Маша забыла о необходимости куда-то ехать, чем-то кого-то поить. Она ощутила тот незабываемый сон наяву.

Прервались молодые люди только после того, как в комнату начали усиленно стучаться, напоминая о том, что пора освобождать номер. Маша с сожалением напоила друга отваром и с горечью осознала, что он ничего не помнит о происходящем в состоянии транса. К вечеру второго дня друзья оказались возле Новороссийска и встали перед выбором: куда ехать дальше? Немного поспорив, Маша настояла на каком-нибудь тихом местечке на Азовском море. Совсем не хотелось оказаться в водовороте туристической жизни, суеты, тянуло к покою и песчаным пляжам.

До окончательного пункта назначения они должны были добраться уже затемно, но судьба решила иначе. Не доезжая километров семи, автомобиль зачихал и заглох. Витя, несмотря на сгущающиеся сумерки, с умным лицом залез под капот, но это не помогло. Решили переночевать в машине, а утром поискать мастерскую, и вдруг в окно кто-то постучался. На Машу сквозь оконное стекло смотрела высокая, худощавая старуха с кажущимися очень странными в темноте глазами.

– Сломались, касатики?

– Да, бабушка, – отозвался Витя.

– Так вы машину-то оставьте здесь, не бойтесь, не украдут. Небось, дом ищете? У меня есть, где поселиться. Может, посмотрите? Не понравится, так переночуете, а на утро сосед вашу машину глянет, да и поедете.

Предложение оказалось как нельзя кстати, и друзья согласились. И лишь оказавшись в просторном, уютном доме, Маша в шоке уставилась в незрячие бельма старухи.

– Что смотришь, девонька, – морщинистое лицо исказилось в пародии на щербатую улыбку.

Закрытые бельмами глаза обратились к девушке и, казалось, смотрели прямо в душу. Старуха прислушалась к чему-то и, поняв, что они одни, произнесла:

– Не случайно вас сюда занесло, девонька. Ты с куклой таскаешься, да только сделать ничего сама не сможешь.

Маша вылупила глаза: эта-то откуда всё знает? Мир окончательно терял последние черты привычности. Это что ж получается? Куда ни плюнь, сплошные ведьмы?

– А плевать, девонька, не надо, – явно прочитав её мысли, ухмыльнулась старуха. – Много нас по миру, не спорю. Да только никто в том не признается. Пришло моё время перед создателем за грехи ответ держать. Помоги мне. Я в долгу не останусь. И мальца спасу и… отвязать тебя не смогу. Это кровное. Но силу ты получишь достаточную и сама надеюсь от темной избавишься… жизнь наладишь…

– И чем помочь? – почуяла неладное девушка.

– Так-то я тебе и сказала. Хочешь куклу свою человеком вновь сделать? Помогу. Но сначала пообещай, что выполнишь всего лишь одну-единственную мою просьбу.

Предложение странное, но заманчивое. Воздействие Варвары на Витю так и не прекращалось, хотя их разделяло уже почти две тысячи километров. Видимо, расстояние не имело значения, и ехать дальше смысла не было. Да и сны, когда-то затмевавшие реальную жизнь, теперь пугали и выматывали девушку. Вот только справится ли бабка и чего запросит?

Забрав из машины часть вещей, вернулся Витя, и возможности продолжить разговор в тот вечер так и не представилось.

Ночь в очередной раз измучила девушку странными снами, да и Витя на утро опять сидел кукла – куклой. Взглянув на друга, Маша решила согласиться. Старуху, как оказалось, звали Валентиной, и было ей ни много, ни мало, а целых сто два года. Родных у неё никого не осталось, так и доживала свой век в одиночестве, изредка сдавая часть дома отдыхающим. Благо место было удачным: располагался дом на окраине небольшого хуторка, приютившегося на холме возле самого моря, а из окон открывался потрясающий вид на бесконечный синий простор.

– Ну что, решилась, девонька? – за утренним чаем, не обращая внимания на присутствие вопросительно приподнявшего бровь Вити, поинтересовалась старушка.

– Да, – проигнорировав интерес товарища, коротко ответила девушка.

– Ну что же, – покивала каким-то своим мыслям хозяйка. – Одно скажу, парнишка вспомнит всё, хоть и связь с тёмной потеряет. Уж потом ты сама его от внутренних терзаний спасать будешь. Согласна?

– Хорошо, – не совсем понимая, почему старуха потом не поможет, согласилась девушка.

Витя кидал ничего не понимающие взгляды то на одну, то на другую. Маша собралась поинтересоваться, сколько они должны за проживание. Деньги были, и место ей нравилось, но, не желая оказываться в долгу, девушка всегда предпочитала предоплату. Однако старуха её опередила:

– Ничего вы не должны. Кроме твоего обещания, – отмахнулась она и едва слышно добавила: – Деньги на тот свет не заберёшь…

Дальнейшее удивило Машу. Хозяйка вручила ей какую-то корзинку, велев идти на море и до сумерек не возвращаться. Девушка надела купальник, прихватила всё необходимое и, снедаемая тревогами и любопытством, побрела на пляж.

Погода выдалась чудесная, приятный песочек и обилие ракушек радовало, однако девушка не могла в полной мере оценить все прелести, помимо всех тревог давило ещё и ощущение, словно она продала душу. Чего от ведьм ждать? Ближе к полдню солнце начало немилосердно жарить, и она перебралась в тень невысокого разлапистого куста, где впервые за долгое время спокойно продремала пару часов. Жара спала. Перекусив найденными в корзинке продуктами, Маша искупалась и, нежась на теплом песочке, попыталась разложить по полочкам события последней недели. С трудом верилось, что это происходило в реальности и с ней, но факты оставались фактами, привычные стереотипы рушились на глазах. Колдовство, гипноз, жизнь после смерти, управление чужим телом на расстоянии… стоп… – что-то внезапно осенило Машу, но, мелькнув на границе сознания, растворилось в сумбуре мыслей. Девушка чувствовала: это что-то важное. Она попыталась вспомнить все, о чём думала до того, ощущая, что та самая мысль где-то рядом…

И вдруг многое встало на свои места: по словам Клавдии, Варвара подпитывалась чужой жизненной силой, контактируя через Витю с окружающим миром. Но это прекратилось. Или нет? Девушке казалось, что она своевременно успевала привести в чувство друга… хотя той ночью… в отеле она крепко спала. Кто знает, что успел натворить не отвечающий за свои поступки товарищ? Маша понимала, что ответа на этот вопрос не получит, да и не хотелось ничего знать. Витька… благодаря её стараниям выходит из-под ведьминого контроля, а значит… именно ему грозит опасность. Девушка молилась о том, чтобы Валентине удалось снять заклятие с друга. В нынешнем состоянии он, сам того не подозревая, представлял опасность для окружающих.

Солнце клонилось к закату, и Мария, искренне надеясь на добрые вести, засобиралась «домой». На пороге её встретила жутко осунувшаяся хозяйка дома.

– Всё хорошо, девонька, спит твой касатик, – сиплым голосом произнесла старуха. – Пришёл и мой черёд отдохнуть, – добавила она и поманила девушку за собой.

Войдя в дом, Валентина, не говоря ни слова, прошла в свою довольно просторную комнату и указала на старомодное трюмо:

– Маша… в том ящике все нужные бумаги, – упоминание настоящего имени из уст старухи вызвало удивление девушки. – Не будь смешна, я многое о тебе знаю, – заметив реакцию собеседницы, невесело усмехнулась та. – Даже то, что тебе пока неведомо. Ты же, как кутенок слепой, носом тычешься, а во что, не разумеешь. Но ничего, девонька, это ненадолго. Скоро прозреешь. Сейчас ящик не тронь, – заметив, что Мария направилась к трюмо, остановила её Валентина. – Придёт время, тогда и возьмёшь.

– Что там?

– Любопытство сгубит тебя. Потерпи. Ты поймешь, когда время придёт, – деловито расправляя кровать, словно собралась укладываться спать, произнесла пожилая женщина. – Ты лучше мне водицы принеси… уморилась я что-то… только чистой, с колодца набери.

Девушка послушно исполнила просьбу старухи, которая к её возвращению уже лежала в кровати. Маша понимала, что в столь почтенном возрасте усталость дело нормальное, однако не терпелось узнать, чего же хочет от неё эта пожилая женщина. Но спросить сейчас не решалась, уж очень жалко смотрелась старуха.

– Возьми, – протянула ей пустой стакан Валентина.

Их пальцы коснулись, и девушку словно молнией пронзило. Стакан со звоном упал на пол. Ошарашено отскочив прочь, Маша переводила взгляд со своей руки, в которой до сих ощущалось покалывание, на беззаботно улыбающееся лицо старой ведьмы. И что-то в выражении лица старухи настораживало. Появилась в нём не свойственная той безмятежность. Девушка осторожно коснулась руки пожилой женщины, и та безвольно сползла с матраца. Возникшее мгновение назад непонятно откуда появившееся плохое предчувствие ударило по нервам. Маша попыталась нащупать пульс. Ничего. Сбегав за зеркальцем, поднесла к лицу. Ничего. Хозяйка дома была мертва.

– Ещё одна, – не зная, что делать в подобной ситуации, сокрушенно выдохнула девушка.

Маша опрометью бросилась в их с Витей комнату, на ходу собирая вещи. Однако, как она ни теребила друга, тот лишь сонно ворчал и норовил зарыться головой под подушку. Осознав тщетность своих попыток, она выудила из сумочки лежавшие там на черный день сигареты и вышла на улицу. Вообще-то она не курила, но в стрессовых ситуациях, нет-нет, да выкуривала одну – две сигаретки.

И вдруг многое встало на свои места: Валентина знала о своей смерти, она была готова, и излечение Вити – это посмертный подарок преемнице. Преемнице? Именно так в сознании сформулировалась её роль. Бог с ним. Пусть и так. Теперь это не имело значения – сделанного не вернуть. Главное, что понятно стало и многое другое: например, её книга по сути описывает жизнь Варвары. Пусть в тот момент, когда строки рождались на экране ноутбука, девушка и была уверена, что пишет о своих фантазиях, но незнание не освобождает от ответственности. Могло ли это разгневать Варвару? Могла Варвара влиять на тех, кто, прочитав книгу, узнавал о её существовании? Возможно, она подпитывалась ими? В принципе – да, но… тогда ей было бы невыгодно исчезновение книг. Значит, наоборот, она не хотела, чтобы о ней стало известно? Или был некто ещё? Тот кто разыскивал и уничтожал эти книги? Опять же зачем? Возможно чтобы предотвратить влияние ведьмы? Увы, это всего лишь догадки. Жаль, правоохранительным органом это никак не объяснишь. Если у Валентины всё вышло, а девушка чувствовала, что Витина связь с ведьмой разорвана, значит, нет смысла прятаться. Не будет книг о Варваре, не будет и жертв.

Где-то в небе вспыхнула, оставив на мгновение белый росчерк, падающая звезда. «Моё желание… чтобы ведьма сгинула навсегда!» – мысленно выпалила девушка и вернулась в дом. Переполненная решимости Маша вошла в комнату покойной. Трюмо. Бумаги. И лишь мельком просмотрев документы, безвольно сползла на пол. Здесь были незапечатанный, слегка потёртый, словно его неоднократно открывали, конверт и разложенные в два прозрачных полиэтиленовых пакетика стопки бумаг и документов. Среди последних оказались паспорт, свидетельство о рождении, пенсионное, удостоверение блокадника… хм… так она тоже из Питера? – удивлённо констатировала девушка. Однако второй пакетик с документами удивил гораздо больше. В нём оказались бумаги на дом и земельный участок, в которых полноправной совладелицей числилась Вронская Мария Степановна. Маша протерла глаза, проверила все данные из документов, ошибки быть не могло: она уже давно является владелицей этого дома. Дальше лежали бумаги на квартиру… в Питере. Но как такое возможно? Документы оформлены семь лет назад. Получается, Валентина откуда-то знала об её существовании уже тогда? Ей было-то ещё восемнадцать!

– Да уж… ничего не скажешь, хорош подарочек, – пробормотала Маша, окидывая взглядом просторную комнату.

Подарок, конечно, был королевским. Однако девушка находилась в недоумении. Что ей теперь делать? Первым порывом было разбудить друга и уехать из дома странной старухи, но теперь она не могла так поступить. Предстояло похоронить женщину. Удивительно, но, то ли потому, что она мало была знакома с усопшей, то ли учитывая её почтенный возраст, горечи при виде беззаботно улыбающегося бездыханного тела Маша не испытывала. Взгляд упал на конверт с письмом, откуда-то появилась уверенность, что оно адресовано ей, и, прихватив послание, девушка вышла на улицу, где устроилась на лавочке и в пробивающихся из окна лучах света начала читать:

«Если ты читаешь это письмо, девонька, значит, судьба сжалилась надо мной, и привела тебя в мой дом. Всё моё имущество принадлежит теперь тебе. Ты удивишься, откуда старая тебя знает? Не бывает в жизни случайностей, куда ни посмотри, сплошные закономерности. Я твоя прабабушка, со стороны отца. Возможно, он обо мне никогда не говорил. Его вины в том нет. Его мать – моя дочь, была жутко своенравной, и однажды, пойдя против воли родителей, отказалась поддерживать отношения. Ни я, ни мой покойный супруг для неё больше не существовали. Когда я узнала, на ком женился мой внук, то попыталась вразумить его через нежелающую меня знать дочь. Конечно же, она не послушала. Я почувствовала, как ты появилась на свет, уже тогда ощущался потенциал, но кто-то постоянно тянул из тебя жизнь. И я обнаружила связь, ту самую, которой так боялась. Не мне было тягаться с застрявшей между мирами озлобленной ведьмой. Уехав сюда, я признала свою слабость. Да, я струсила, сдалась. Но ради тебя. Останься я там, и нам обоим пришлось бы худо. Я откуда-то знала, что придёт день, и ты войдёшь в этот дом. Я обязательно дождусь встречи с тобой. И если ты читаешь это письмо, то этот момент настал. Перед уходом я посильно помогла тебе, в этом я уверена. И моя смерть станет тем лезвием, что разрежет нить, связывающую тебя и ту ведьму. Прости, что не сумела оградить тебя, слишком далека я была. Теперь ты обладаешь немалой силой, начни новую жизнь, я верю – ты справишься. И не вздумай горевать. Ты меня не знала, ни о какой любви с твоей стороны и речи нет. Похорони меня и какое-то время поживи в этом доме. Вид из окон в нём не плох, не правда ли? Он успокаивал меня. А по ночам здесь такое яркое звёздное небо, не то, что в пасмурном Питере. Вот только с глазами всё хуже становится. Счастья тебе, Машенька. Целую тебя, девонька моя».

Маша несколько раз перечитала послание. Во всё это сложно было поверить. Как же тесен мир, как непредсказуемы людские судьбы. Вот жила себе одинокая старушка, а оказывается, у неё до недавнего времени, и внук был, и правнучка. Вот только что-то мешало ей пойти навстречу, а они об её существовании и не догадывались. Да и Маша, со смерти отца считавшая себя сиротой, обрела кучу родных. Да и каких родных!

В эту ночь девушка так и не сомкнула глаз, а наутро началась суета. Представилась она дальней родственницей, но вопросов относительно «своевременно» почившей хозяйки это не устранило, лишь оправдало присутствие. Благо дом был оформлен на её настоящее имя и никому в голову не пришло проводить параллель, иначе бы точно обвинили бы в покушении ради наследства. С учётом возраста Валентины лишних сложностей не возникло, заключение патологоанатома и прочего, удалось получить довольно быстро. Чему Маша была искренне рада. Эта часть прабабкиного подарка её не очень устраивала. Похороны прошли уже к вечеру второго дня. Как оказалось, Валентину на хуторе любили – на поминки собралось всё местное население.

Витя тем временем почти ни на что не реагировал. Девушка даже успела испугаться, что у Валентины ничего не вышло, но каким-то неведомым ранее чутьём поняла: у парня в голове каша, он вспомнил всё, что происходило, когда он был вне себя. Маша старалась лишний раз его не тревожить. Когда будет готов, сам заговорит, а пока её дело сторона.

Жизнь для девушки обрела новые краски, появилась жажда действия, вот только, что именно делать, она не знала. Начали происходить странные вещи: то она знала, о чём думает собеседник, ещё до того, как тот озвучит свои мысли, то предугадывала, что какой-то предмет вот-вот упадёт, и успевала подхватить его на лету. Ничто уже не удивляло, всё происходящее казалось само собой разумеющимся.

До конца лета оставался месяц и, наблюдая за медленно приходящим в себя другом, Маша твердо решила провести остаток каникул здесь. А потом… ну, во-первых, её ожидала учёба, во-вторых, она решила написать новую книгу. Нет, конечно же, не о Варваре. Сюжет уже созрел, несколько сопливо-романтический, но именно этого ей сейчас и не хватало. Она никак не могла забыть ту ночь в придорожном отеле, которая окончательно расставила всё по местам. Но, к сожалению – лишь для неё. Витя в тот момент был не в себе. Да, сейчас наряду со всем прочим, он вспомнил и об этом, но слишком сильным оказалось потрясение. Ведь его руками, пусть и против воли, были убиты как минимум четыре ни в чём неповинных человека, и это только те, о ком было известно Марии. Витя об этом говорить не хотел. К тому же и девушка осознала, что с самого начала его влечение было навязано извне, да и тянулся он не к ней, а к давно сгинувшей ведьме, впоследствии нашедшей способ, пусть и ненадолго, но воплотиться.