Текст книги "Тень от козырного туза"

Глава 5

Денис Арбатов дело об убийстве Дины Тобеевой-Скрипак получил «по наследству»: майора Жирова, старшего следователя следственного управления и его непосредственного начальника, прямо по дороге к месту преступления скрутил приступ язвы. Пришлось сначала везти его в клинику медуниверситета, которая на пути оказалось первой.

Дину Денис знал хорошо, даже как-то пытался наладить внеслужебные отношения: так, легкий роман закрутить или ни к чему не обязывающий флирт. Одно свидание состоялось, но оба быстро поняли, что лучше держать друг друга в приятелях, потому что Тобеева оказалась властной и неуправляемой. И это при ангельском личике и открытой, какой-то даже детской улыбке. А он, как оказалось, не был готов к мощному напору и ее откровенному желанию закончить вечер в постели. Денис не постеснялся отказать, хотя мелькнула мысль, что этим оскорбит женщину. Но Дина совершенно не обиделась, а только рассмеялась. «Ну, неудачная попытка это была, Арбатов, прости. Я думала, ты как все: покормил и в койку. В любом случае, вечер с тобой был… занимательным. Не провожай, мой дом за углом», – остановила она его жестом, когда Денис привстал со стула.

После этой встречи они некоторое время все же избегали друг друга, здороваясь по утрам кивками: сталкиваться приходилось часто, их кабинеты находились рядом. Сблизились, если можно так сказать, после одного дела: отчим забил до смерти пятилетнего пасынка. Арбатову пришлось успокаивать Дину, ее буквально затрясло при виде окровавленного тельца ребенка. Удержать от беды (женщина уже готова была броситься на мужика) смогли только вдвоем с участковым. А потом Денис усадил ее в свою машину и приказал дожидаться его возвращения. «Уходить мне надо с этой чертовой работы!» – с горечью воскликнула она и расплакалась. Он не растерялся, достал из бардачка пачку салфеток и положил ей на колени. «Уходи, Динка, пока не поздно. Дальше хуже будет», – с сочувствием предупредил Денис и даже на миг возгордился собой: вот он, уже привыкший к специфике профессии капитан юстиции Арбатов, как старший раздает советы молодежи.

Ему в прошлом месяце исполнилось тридцать три, по этому поводу в отделе состоялась знаковая попойка, где развязались языки у всех мужиков, даже у самого стойкого и молчаливого майора Жирова. Он-то и поведал по секрету, что у Тобеевой-Скрипак есть любовник. А шифруется она потому, что женат он на ее лучшей подруге. «Мужик крутит Динкой, то приблизит, то оттолкнет. Деваха вся почернела: мало того, что подругу предала, так еще и любит этого подонка без памяти. Я Динку знаю вот с такого возраста, – Жиров показал примерно метр от пола. – Соседка она моя по лестничной площадке. И с моей женой дружит. Светка ей как старшая сестра: нет у Динки родных. Никого в живых! Там своя беда. Не лезь к ней, Денис. Известно мне, на свидание уже уговорил. Но ничего серьезного не вышло, так? Потому что с ума она сходит по своему женатому мужику. Ладно, между нами разговор, больше никому, понял? Ну и хорошо!» – Жиров сразу отошел от него, а вскоре и покинул сборище.

Арбатов тогда подумал: из Динки этому мужику жена хорошая бы получилась, любящая, домохозяйка. Детки-погодки, плюшки из духовки, кружевная скатерть на круглом столе. Прямо представил ее в этом образе! И правильно: зачем ей эта работа следователя?!

А сегодня он узнал фамилию Динкиного любовника, увидел и его жену, Маргариту Стрельцову. Почему-то сразу подумал: не пара они. Не для такого суетливого хлыща эта женщина. Есть в ней что-то… старомодное. Как держалась поначалу! Спокойно отвечала на вопросы без малейшей попытки что-то скрыть. А потом вдруг так искренне расплакалась. Динку пожалела! Это при том, что та у нее мужа увела. Вот это подруга! «Про таких женщин говорят: настоящая», – вдруг тепло подумал о Стрельцовой Денис. «Доигралась Динка, убил ее любовник. Или не он? Если правда, что гемофобия у Стрельцова в такой форме, что в обморок валится? Версия, конечно, удобная: любовник-убийца. Но игнорировать показания его жены нельзя. Да и какой смысл ей покрывать изменника? Или тоже влюблена в мужа? Как и Динка?» – закралась догадка, неприятно царапнувшая его.

Размышления прервал звонок мобильного.

– Слушаю, Анатолий Юрьевич, как вы? – капитан включил громкую связь и снизил скорость автомобиля.

– Нормально, приступ купировали. Но Светка меня не выпустит из отделения, пока не пролечит. Вот, Денис, не женись на медичке! Ладно, шутка… Рассказывай. Или вот что: заехать сможешь? Скажем, часов в пять, я выйду к тебе в холл. Лады?

– Хорошо, до встречи.

Полтора часа на обед в запасе было, Арбатов вспомнил про мамин борщ в холодильнике, кирпич свежего хлеба в плетенке на столе и уже нарезанную на овальные куски полукопченую колбасу в закрытом пластиковом контейнере. Он всегда ел первое с бутербродами и, хотя давно не жил с родителями, каждый день находил в холодильнике приготовленную мамой еду. Денис после переезда сначала грозился, что отберет у нее ключи, но, понимая, что смертельно обидит мать, до сих пор не сделал этого. И что говорить: было благом, вернувшись поздно вечером домой, не стоять у плиты в ожидании, когда закипит вода для пельменей, а просто сунуть в микроволновку тарелку с готовым ужином.

Он мог бы быть женат уже десять лет, но не случилось. Как в известном фильме, невеста сбежала в день свадьбы. Виноват был сам жених: в ЗАГС опоздал минут на двадцать, а она взбрыкнула, на глазах изумленных свидетелей села в свадебный лимузин и уехала. Арбатов тогда провел свое расследование: водитель высадил ее у автовокзала. Мужик видел, как его пассажирка подошла к какому-то парню, тот после продолжительного поцелуя подхватил сумку со скамьи, и они вместе вошли в здание. Денис почти догадался, кто тот парень, но сразу поверить не мог. Юля клялась, что не простит измену бывшего. Сколько об этом говорили перед свадьбой, и разговор всегда начинала она. Словно пыталась убедить себя, но он тогда понял по-своему: боится потерять его, Арбатова. Даже льстило самолюбию: намучилась Юлька с бывшим, а он-то, Денис, не такой. Да и она изменилась рядом с ним. Не верил, что можно вот так… Сомнения развеяли родители: его невеста, пока его не было, практически непрерывно сбрасывала чьи-то звонки. А потом вдруг ответила коротким «еду» и, ни на кого не глядя, кинулась к лимузину…

Бог бы с ней, если бы не ноющая боль в душе: Арбатов винил себя, ему стало казаться, что он меченый и для всех женщин теперь будет чем-то вроде запасного варианта. Поэтому больше и не заводил серьезных отношений и характеризовался коллегами женского пола как «совсем не вариант»…

Домой, к холодильнику с борщом, он так и не попал: позвонили из отдела, что его ожидает адвокат Артема Стрельцова. «Быстро Маргарита Николаевна подсуетилась», – с неприязнью подумал Денис, сворачивая на дорогу, ведущую к следственному комитету.

Капитан невольно усмехнулся, увидев сидящего на стуле возле его кабинета Бельского – лучшего в городе профессионала по уголовным делам. «И откуда у нас такие связи, интересно?» – вновь вспомнил он жену Стрельцова, показавшуюся ему там, в квартире, совершенно безразличной к судьбе задержанного. Он вновь ошибся. Хотя Маргарита и говорила о любовных связях мужа равнодушно, защитника ему нашла – часа не прошло. «Оперативненько. Посмотрим, что вы нам приготовили, Игорь Валентинович», – подумал Арбатов, вежливо приветствуя Бельского. Адвокат лишь небрежно кивнул в ответ, демонстративно посмотрел на наручные часы и прошел в открытую Денисом дверь.

Капитан предполагал, что беседа будет короткой, но чтобы настолько… Бельский выложил перед ним выписки из медкарты Стрельцова, медицинское заключение о том, что лечение гемофобии не дало положительной динамики, показания за подписью секретаря о том, что задержанный с восьми утра и до полудня сидел у себя в кабинете в офисе на другом конце города. Покинул здание в двенадцать ноль три (видно на записи с камеры наблюдения), это подтвердил (опять же письменно) и охранник на входе. Смерть же Дины Тобеевой-Скрипак, по предварительному заключению судмедэксперта, наступила не позже двенадцати тридцати. За двадцать пять минут Стрельцов добраться до центра никак бы не смог: пробки на дорогах в обеденное время километровые. Сопроводив эту кипу бумаг фразой «читайте внимательно», адвокат вновь бросил взгляд на часы и поинтересовался, когда будет отпущен домой его клиент. Денис не успел ответить – раздался звонок мобильного: экспертиза не обнаружила следов пороха и крови жертвы на руках и одежде задержанного. Версия о виновности любовника рассыпалась в прах.

– После соблюдения формальностей, – ответил Арбатов. – В ходе предварительного следствия Стрельцов будет опрошен как свидетель: с его слов, тело он обнаружил около часу дня, но полицию вызвал лишь спустя полчаса. Кроме того, неясно, зачем он вообще приехал к Скрипак, если отношения их прекратились, опять же с его слов, полгода назад. Вы будете присутствовать при опросе?

– Да. Сообщите время. Хотя уверен, что объяснения моего клиента будут логичны: он откликнулся на просьбу пострадавшей, возможно, не дозвонившись до нее, приехал и нашел уже мертвой. Увидев кровь, потерял сознание, а в полицию позвонил, когда, простите, пришел в себя. Гемофобия в такой тяжелой форме, Денис Иванович – даже не болезнь, а очень неприятная особенность реакции человеческого организма на вид крови. Управлять ею практически невозможно. У некоторых улучшение наблюдается при тренировках крупных мышц: при их напряжении можно снизить давление и, как следствие, избежать ухудшения состояния и потери сознания. Но не в случае Стрельцова. Почитайте заключение специалистов. Остальные доказательства непричастности моего клиента вы найдете, я думаю, в распечатках звонков с его мобильного и в записях с видеокамер.

«Без тебя не догадался бы никак!» – с усмешкой подумал капитан.

– Я сообщу вам о времени проведения опроса Стрельцова, господин адвокат. Всего хорошего, – произнес он спокойно и уткнулся в бумаги.

Бельский вышел не попрощавшись, а у двери вновь посмотрел на наручные часы.

* * *

Рита проводила взглядом бабушку и только сейчас обратила внимание, что ее поясница вновь обмотана шерстяным платком. Значит, опять сорвала спину, делая что-то из списка запрещенных работ. Рита сама составила ей этот список почти на целую страницу, внизу ярким фломастером написала «Звонить Рите! Приедет, сделает!» и повесила его на кухне. Дел в доме всегда было много, но звонила бабуля ей крайне редко.

Маргарита от бабушки скрывала многое, в том числе и связь с Павлом. И о многочисленных изменах Стрельцова молчала долго, но предательство Динки утаить не смогла. Было так плохо, что она позвонила бабуле сразу, как только эта информация дошла до нее самой. Риту накрыла истерика, она кричала в трубку, что убьет обоих. Трубку неожиданно вырвал дед и наорал на нее, а потом пробормотал что-то, вроде «яблочко от яблоньки» и зло приказал прекратить нытье. После его выговора Рита успокоилась неожиданно быстро.

Но вечером, не сдержавшись, она наехала на мужа, едва тот переступил порог дома. А Стрельцов, испугавшись ее состояния, сбежал. И тут ее накрыла вторая волна истерики.

Сейчас вспоминать о тех днях было больно и стыдно. Рита отключила телефон, Стрельцов дома не показывался, она уже убедила себя, что тот ушел к подруге-предательнице, и тут нагрянули бабушка с дедом. И вновь дед безжалостно поставил внучку на место.

Через какое-то время Артем вернулся – как бы из командировки. Рита встретила его спокойно, но при попытке объясниться оборвала на первой же фразе, указав на дверь гостевой спальни. «Спать будешь там, Стрельцов. Это не обсуждается», – отрезала холодно. С тех пор, сколько бы ни уверял он ее, что с Динкой у него все закончилось, Рита считала, что их брак расторгнут. «В любой момент можем оформить развод официально, возражать не стану», – предупредила она.

Позже, когда у нее появился Павел, Рита убедила себя, что Динка просто не смогла удержаться: так сильно была влюблена в Стрельцова. Наверное, такое бывает. Рита простила подругу, а легче не стало. На мужа было наплевать, но Динки, ее Динки, больше не существовало. Разве можно было теперь ей доверять? И все же нередко она мысленно разговаривала с той мудрой, хотя порой и резкой в суждениях подругой, какую помнила. В их паре Рита была ведомой, часто не успевая за быстрыми, искрометными поступками Динки…

И только сегодня Рита испытала настоящую горечь утраты. И, как ни странно, именно Динкина смерть поставила точку в ее браке со Стрельцовым. Рита окончательно решилась на развод.

За мужа можно было не беспокоиться. Адвокат, выслушав ее, лишь ухмыльнулся, в течение минуты изложил план действий по пунктам и заявил, что не позднее завтрашнего утра Артем будет дома. Рита поразилась, с какой скоростью Бельский оформил доверенность. Отвез к нотариусу, где их уже ждали, она поставила свою подпись, где он указал, и опомниться не успела, как уже вновь сидела в автомобиле адвоката. За десять минут пути от нотариальной конторы до дома бабушки они не перекинулись ни словом. И только высаживая Риту из автомобиля, Бельский задал вопрос: будет ли она пользоваться услугами адвоката при разводе со Стрельцовым? С долей испуга (такой напор!) она отрицательно помотала головой и даже прикрыла вновь дверцу автомобиля, ожидая продолжения разговора. Но Бельский лишь протянул ей визитку со словами: «Если надумаете…». Маргарита, кивнув, вышла из машины. Поднимаясь по лестнице, прочла фамилию на визитке: Корсун.

«На самом деле все, что происходит, не случайно. Я слишком долго пребывала в спячке, отгородившись от проблем с Артемом. Чего уж тут лукавить, одиночество рядом с ним было удобным. Да, да, удобно было ничего не делать, не волноваться, не думать, где взять денег на шмотки и бензин. Стрельцов от меня откупался, я была довольна. Непонятно только, зачем я ему была нужна? Бесполезный балласт, ведь он меня только на официальные мероприятия вывозил, а так мы даже спали порознь. Наверное, его просто устраивал статус женатого мужика. Или женатому проще отбиваться от размечтавшихся баб», – пришла Рита к невеселому выводу.

Глава 6

Яков тихо прикрыл дверь в комнату матери: та впервые за последние сутки забылась во сне. И он знал, что сон этот – чуткий, скорее временное забытье, дарованное отступившей на время болью. Он ставил уколы мастерски, научился за то время, пока ухаживал за ней, но инъекции требовались все чаще. Но самое страшное было впереди: вот-вот закончатся деньги, бесплатных препаратов выписывают мало, на что тогда покупать необходимые?

Сегодня Яков отнес в ломбард последнее украшение из подаренных маме отцом. А документы, которые могли бы выдернуть их из нищеты, пока не у него. Да и нет уверенности, что его не обманет этот Павел, показавшийся Якову при первом знакомстве неискренним и недоверчивым. Может быть, не стоило ему выдавать всю информацию сразу?

Если бы нотариус Горинец появился в их с мамой жизни раньше, когда старик только умер, не лежала бы она пластом в тесной комнатухе убогой квартиры, а выздоравливала бы после операции в одной из клиник Израиля. А потом Яков отвез бы ее в Италию: однажды мама призналась, что ее заветная мечта – побывать в Венеции.

Яков очень любил мать и ненавидел отца, Адама Блейхмана, этого труса, так и не решившегося на женитьбу против воли родителей. Папаше выбрали чистокровную еврейку из Хайфы, к ней он и уехал как раз в год рождения Якова, оставив любимой женщине на память о себе сына и ювелирные шедевры, которые сотворил сам. Им обоим, и маме, и отцу, было по сорок лет, стаж их любви насчитывал двадцать пять, а Адам так и не смог ослушаться свою мамочку.

Только однажды папаша проявил свою волю. Да как! Когда мама рассказала Якову, что произошло, он только руками развел: искренняя его реакция была бы обидной для нее, потому что говорила она о поступке отца с гордостью. А Яков был возмущен. И хотелось выругаться от души, до того диким он счел этот поступок: испугавшись потерять любимую, Адам Блейхман уговорил ее бросить мужа. При этом сам на ней так и не женился, продолжая лишь навещать тайком от своей властной родительницы. И тянулась эта канитель двадцать лет! Тогда мама решила родить ребенка. Но не успел Яков появиться на свет, как папаша, сдавшись, женился на еврейке и эмигрировал, то есть сбежал.

«Подлец!» – был убежден Яков. «Слабый человек», – со вздохом, все еще любя предателя, оправдывала Адама Блейхмана мама.

Яков, считавший мать однолюбкой, как-то поинтересовался, зачем она вышла замуж за другого, если так страстно любила отца? «Я пыталась убежать от своей любви. Игорь Корсаков был искренне влюблен, и я видела, что он порядочный и добрый человек. Самый лучший, но после Адама», – бесхитростно ответила она и попросила больше на эту тему ее не расспрашивать. Мол, что было, то прошло. Яков промолчал, но удивился: а что, любящий муж после того, как жена сбежала, ее даже не искал? Более, чем странно: в понимании Якова, за любовь нужно было бороться любыми средствами. Вот он, если вдруг Катюша откажется ждать… тьфу-тьфу, даже думать об этом нельзя!

Яков в свои тридцать три на брак смотрел серьезно и считал, что ничто не должно омрачать союз любящих сердец: ни неустроенный быт, ни нехватка денег, ни тяжелые моральные обязательства одного из супругов. Он выполнит свой сыновний долг до конца и только потом женится на Кате. У них будет все! Если Павел найдет эти чертовы документы. Найдет и отдаст Якову: Павлу-то они зачем? Он для них с мамой человек практически посторонний – так, внук бывшего маминого мужа. И к тому же, Яков пообещал Павлу за услугу приличную сумму. Конечно, после того, как получит свою долю наследства. Оставалось только ждать. Ничего, ждать он умеет…

Он услышал слабый стон и поспешил в комнату матери. Та лежала с закрытыми глазами, все еще пребывая в наркотическом сне.

Наступившая вдруг на прошлой неделе недолгая ремиссия не обнадежила, а насторожила. Лечащий врач клиники, где лежала мать, предупреждал, что временное улучшение возможно и перед близким концом. Тогда доктор предложил оформить маму в хоспис. «Вы даже не представляете себе, как морально тяжело ухаживать за медленно умирающим близким человеком, Яша. А в хосписе за вашей мамой будут присматривать круглосуточно квалифицированные сиделки. Соглашайтесь», – уговаривал он. «Я сам. Дома стены лечат», – решил Яков, поколебавшись всего с минуту: медицинский уход там, несомненно, был бы лучше. «Хотел бы я иметь такого сына… Я выпишу вам необходимые препараты», – вздохнул врач.

Яков ни дня не жалел о принятом решении. Хотя порой от бессилия хотелось выть в голос.

Он поправил маме одеяло, натянув повыше – в комнате было прохладно из-за всегда приоткрытой форточки. «Получу деньги, сразу же продам эту халупу хоть за копейки и куплю нам дом в Анапе. С открытой верандой, чтобы дышать круглый год морским воздухом. Поедем в Венецию, а потом поселимся там. Сколько бы мама ни прожила», – мечтал Яков.

Он понятия не имел, сколько денег придется на его долю. Нотариус сразу предупредил, что по воле умершего он должен сначала найти всех до единого потомков наследодателя. А уж потом будет озвучена сумма по завещанию. А отыскать нужно и детей, и внуков, и правнуков. Даже младенцев. «У меня, возможно, есть кузены и кузины. И внучатые племянники!» – чуть ли не с восторгом подумал тогда Яков.

* * *

Рита напрочь забыла о странной записке на столе в комнате Динкиной бабушки, словно кто-то убрал из памяти тот разговор со следователем. Она не упомянула о ветхом клочке бумаги в разговоре с бабулей и дедом, не сказала о нем и Бельскому. А сейчас вдруг отчетливо осознала, что Арбатов почти что обвинил ее в смерти подруги. И именно из-за этой записки. Слава богу, его тоже смутил возраст бумажки. «А действительно, кроме Динки, меня почему-то никто и никогда в разговоре не называл Маргаритой, тем более – Марго, хотя и могли бы. Ритуся, Ритуля, Рита, а для папы – принцесса. До сих пор! Для Динки же с детского сада я Марго. Ну, допустим, она написала эту записку. Нашла где-то в комнате старый листок, нацарапала… нет, почерк не ее. Скорее, привет из прошлого – эта записочка. А кто-то прикололся и выложил листок на стол… кто? Убийца Динки, конечно. Он явно шарил в комнате Лидии Ильиничны. Случайно наткнулся на бумажку и решил пошутить, положив на видное место. Псих какой-то, больной на всю голову!» – разозлилась вдруг Рита на незнакомца. Почему она была уверена, что убил мужчина?

– Ритуля, о чем задумалась? – бабушка поставила в центр стола блюдо с ватрушками. – Давай-ка чайку попьем. Или чего посущественней хочешь? Борщика?

– Спасибо, давай чай. Бабуль, ты не знаешь, была ли в окружении Лидии Ильиничны женщина по имени Маргарита, Марго? Вы же учились в одном классе. Может быть, в детстве или в юности?

– Что-то не припомню такую… почему ты спрашиваешь?

– Динка меня называла Марго. Я подумала, может быть, у ее бабушки была такая подруга или родственница, – скрыла настоящую причину своего интереса Рита. – Ладно, не бери в голову.

– Жаль Диночку все же, – осторожно высказалась бабуля, а Риту вдруг прорвало:

– А меня? Меня тебе не жалко? Я живу с уродом, который даже не считает нужным скрывать, что изменяет мне. Почти семь лет! Нет, ну первый год я еще верила в сказки о командировках и деловых встречах. Кстати, Динка пыталась мне намекать, что, мол, кобель Стрельцов. Только забыла сказать, что сама с ним спит. И представляешь, он и ей, выходит, изменял! С первой женой Ростиславой, с которой в официальном браке прожил всего год. Правда, бросила его она, уж не знаю, по какой причине.

– Муж сам тебе признался, что изменяет с ней?

– Сам, бабуля… и добавил, что ничего, кроме секса. Типа, не ревнуй, Ритуля, это бизнес. Зато банк отца Ростиславы ему, Стрельцову, кредиты льготные выдает без проблем. Гадость какая…

– Почему ты мне не рассказывала, детка? – с печалью в голосе спросила бабушка. Рита внимательно на нее посмотрела: жалости, которой она ожидала, не было.

– Тебе меня не жалко? – вновь задала вопрос она.

– Нет, Рита. Я просто тебя не понимаю. Ты могла от него уйти в любой момент, благо, есть мы с дедом, поддержали бы. Но ты сама выбрала этот путь – страдать в одиночестве.

– Ну, да… страдать. В какой-то момент мне стало безразлично, где и с кем мой муж. Я как-то раз даже задумалась, каким образом я вдруг стала Стрельцовой? Все воспоминания туманны, свадьбу почти не помню: лица, поцелуи, тосты. Помню, что мечтала скорее оказаться от всего этого шума подальше. А Артем никак не хотел уходить из ресторана. Он напился, а я была рада: в первую брачную ночь он ко мне не приставал.

– Ты его совсем не любила? Но я помню, глаза твои светились счастьем, когда ты нам сообщила, что Артем Стрельцов сделал тебе предложение руки и сердца.

– Мне только исполнилось восемнадцать, бабуль! Кто в этом возрасте не мечтает о белом платье? – невесело усмехнулась Рита, вспомнив, как выбирала это самое платье. Отчаявшись найти элегантное, простое, облегающее фигуру, она в итоге надела привезенное из Милана родителями. Пышные юбки, слишком открытый лиф и оголенные плечи – все детали, каких она хотела избежать.

– Прости, детка, что тогда не поняла тебя. Я должна была разглядеть фальшь. А вот Лида меня сразу предупредила…

– Лидия Ильинична? Я не помню, она тоже была на свадьбе?

– Ну, как же, Рита! Дина с бабушкой пришли к нам еще утром, разве ты забыла? Мы все вместе готовили закуски к шампанскому, вы с подружкой со смехом обсуждали, на какой выкуп расщедрится жених. А помнишь, уже перед выходом ты встала вдруг перед зеркалом, стянула с пальцев перчатки, рывком скинула туфли и начала отцеплять венок из флердоранжа? Медленно, с какой-то обреченностью, вынимала из прически невидимки и аккуратно складывала в ряд на столик трюмо. Лида первой заметила, что ты как-то неестественно напряжена: все же она была опытным психиатром. Сразу догадалась, что ты не в себе. Вытолкала нас с Диной за дверь… Что она тебе говорила там, в комнате, не помнишь?

Рита помотала головой. Забыла она эту сцену.

– Ты вышла из спальни довольная, спокойная. Улыбалась радостно – совсем другой человек, чем пять минут назад. А буквально через мгновение раздались голоса жениха и его друзей.

– Дальше я помню: выкуп, поездка по городу, ресторан. Но я была уже уставшая… Ладно, бог с ней, со свадьбой.

– Я думаю, Лидия применила гипноз, – вдруг твердо произнесла бабушка. – А мне, сколько ни терзала ее, не призналась! Ты была готова сбежать из-под венца, а Лида посчитала это временным помешательством. И как психиатр быстро решила проблему. Точно. Потому ты этот эпизод и не помнишь.

– Может быть, не нужно было…

– Так, забудь. Все в прошлом. Ты мне скажи только, развод с мужем – дело решенное?

– Да, бабушка, – твердо ответила Рита, вновь ничего не сказав о Павле.

На самом деле, так было только на словах: произнести «я решила развестись с мужем» было легко, но как это сделать, чтобы из брака выбраться живой и здоровой? И без потерь? В том, что Стрельцов так просто не отпустит, можно было не сомневаться. Давно как-то пробовала в шутку пригрозить. Нет, муж пальцем ее не тронул, но показательные выступления отработал на десять баллов: отнял телефон, ключи от дома и машины, заблокировал карты. Отпустил домработницу и уехал на три дня «в командировку». Перед отъездом проверил-таки холодильник (Рита видела, что днем привезли из супермаркета большой продуктовый заказ). «Еда есть. Мне не надо, чтобы ты тут умерла с голоду», – бросил напоследок и ушел. Рита, замерев, сидела на кухонном стуле, не в силах поверить, что он всерьез. Вернулся на третий день, уже к ночи. Она читала, лежа в постели, а услышав, как хлопнула входная дверь, тут же выключила лампу и притворилась спящей. Через некоторое время Артем вошел в спальню. Молиться Рита не умела, но в панике мысленно повторяла, как заведенная, одну фразу: «Помоги, господи, пожалуйста, пусть он уйдет, пусть уйдет». Не помог: муж разделся и лег рядом. «Малышка, я вернулся», – проворковал он сладким голосом, а Риту всю передернуло от отвращения. На смену страху пришла ярость: Стрельцов вел себя так, будто ничего не произошло. Она одним резким движением сбросила его руку с плеча. Не глядя на мужа, Рита знала, что тот ухмыляется.

Больше она вопрос о разводе не поднимала. Вплоть до истории с Диной. Тема-то возникла, но Стрельцов никак не отреагировал, просто переселился в другую комнату. Вот уже три года прошло, живут как соседи, а Рита до сих пор ждет, когда инициативу проявит муж. Малодушно решила: пусть он объявит, что готов развестись, а не она сама. Чтобы опять не стать пленницей, пусть и на короткий срок…

Сейчас Рита задумчиво смотрела на визитку адвоката, которую ей дал Бельский, прикидывая, как и когда преподнести мужу свое решение. Каковы будут последствия, Рита не представляла, но надеялась, что сейчас, когда столько всего случилось, Стрельцов согласится расстаться мирно. Тем более, ни на какое имущество она претендовать не собирается. «Впрочем, хотелось бы оставить машину, я к ней привыкла, – помечтала Рита. – Стрельцов из вредности может и в позу встать, мол, не заработала. В таком случае, видимо, и придется воспользоваться вашими услугами, господин Корсун», – решила она, собираясь убрать визитку в портмоне.

– Что это? – бабушка кивнула на кусок картона. Пока Рита размышляла о предстоящем разводе, она успела разлить чай по чашкам и открыть коробку с шоколадными конфетами.

– Бельский порекомендовал адвоката по бракоразводным делам. Боюсь, уйти от Стрельцова будет непросто, бабуль.

– Жаль, что Сережи нет рядом, он бы тебе помог, – услышала Рита и посмотрела на бабушку с удивлением: что это вдруг та вспомнила о старшем внуке? Столько лет молчания! С тех самых пор, как тот вдруг решил насовсем уехать в Канаду. Тогда бабушка, единственная из всей семьи, восприняла решение Сергея эмигрировать в штыки. Даже дед, помнится, одобрил. Кстати, когда Таня собралась к брату, он тоже промолчал. Впрочем, бабушка из-за Татьяниного отъезда, как ни странно, особо не переживала.

– Бабуль, Сергей не стал бы вмешиваться.

– Много ты понимаешь в мужчинах! Я не знаю, Ритуля, в кого у твоего брата такая тяга к справедливости, но именно этого качества не хватает твоему отцу. Да и деду тоже. Они в случае конфликта скорее отойдут в сторону – мол, разбирайтесь сами. Сергей же с детства кидался на защиту слабых. Он единственная опора для членов нашей семьи, – с горечью и совершенно серьезно заявила бабушка.

Рита с сомнением покачала головой.

– Поэтому ты так не хотела, чтобы он эмигрировал? – спросила она.

– Да, Ритуля. Я была уверена, что он нас бросает. Он поступил, как эгоист, – упрямо подтвердила бабушка. – Вот сейчас ты, его младшая сестра, вынуждена жить с подонком и терпеть его измены.

– Бабушка, ты неправа. Если живу со Стрельцовым, значит, меня это устраивает. Пока. Есть причины…

– Не обманывай себя, детка! – резко перебила бабуля, пугая своим тоном Риту: пожалуй, такую реакцию на свои слова она наблюдала впервые. – Нет оправданий подлым поступкам твоего мужа! – добавила бабушка, сердито отворачиваясь от нее.

Рита промолчала. Этот разговор был ей неприятен. Пожалуй, впервые захотелось встать и уйти, но она понимала, что выглядеть такое бегство будет по-хамски. Нужна была какая-то веская причина.

– Мне необходимо срочно позвонить, бабуль, я скоро, – решила Рита не лукавить: она так и не дозвонилась до Павла.

– Да, детка, конечно, – рассеянно ответила обычным голосом бабушка, размышляя, видно, о чем-то своем.

Пока Рита шла по коридору, набрала номер друга снова.

– Паша, Паша, ну, ответь, – шептала она в отчаянии, не зная, что и думать. Но вновь абонент был не абонент, Павел явно не хотел говорить с ней, отключив телефон. Рита расстроилась, решив, что это означает только одно: плохие новости о Злате. Представив, как тяжело сейчас другу, она решила ехать в Березняки.

– Ритка, с кем болтала? Что за Паша? – высунулся из спальни уже изрядно хмельной дед.

– Друг Артема, – соврала без заминки она. – Я уезжаю, дед, пока.

– Ну да, друг, а ворковала-то! Складно врешь! – хохотнул тот, кивнул и скрылся за дверью.

– О ком это он? – с тревогой спросила, видимо, услышавшая последние слова мужа бабуля.

– Да я пыталась дозвониться до друга Артема, – обманула и ее Рита. «Почему не говорю о Павле? Ну, уж точно не потому, что начала встречаться с ним, будучи замужем. Бабуля не осудит, а дед так будет даже рад: Стрельцова он терпеть не может. Но что я скажу? Кто я Паше? Я по уши влезла в его жизнь, а в свою пускать не тороплюсь. Он ничего не знает о моей семье. За исключением того, что нас много! Однажды я пыталась перечислить всех родственников, но вовремя заметила, что он не слушает. На лице было написано такое безразличие, что я запнулась. Павел, похоже, этого даже не заметил, продолжая думать о своем. И никаких вопросов после долгой паузы. Он даже о Стрельцове никогда меня не расспрашивал: кто у меня муж, что за человек, как живем? Наверное, так удобнее – ничего не знать», – решила Рита, наверное, впервые подумав о Павле с чувством обиды.