Текст книги "Звезда астронавта. Голубая планета. Книга 1"

14

Салют, задуманный по случаю выхода из темноты малыша, пришлось отложить на неопределенный срок: ребенок почти все время спал. Проснувшись через сутки, на следующее утро, малыш попросил есть. Дан покормила сочными измельченными фруктами, ведь зубки только начинали резаться, и он снова уснул.

Александр откладывал намеченный разговор, оправдывая нерешительность материнской занятостью возлюбленной, на самом деле, он боялся равнодушия, боялся спугнуть женщину признанием. На третий день, астронавт вернулся к обычным занятиям: первое, что он сделал, снова нанес визит в город у подножия Да-Гу. На этот раз, никакого представления не было, а на площади шла бойкая торговля. Каждый продавец громко расхваливал свой товар, поворачивая его и так и сяк. Люди, не увлеченные зрелищем, обращали внимание на чужеземца, боязливо разглядывая, показывали пальцами. Не чувствуя враждебности, Александр пытался общаться с ними, но его не понимали и шарахались как от чумного. С твердой мыслью рано или поздно найти способы вхождения в контакт с горожанами, Алекс вернулся к вертолету с тем, чтобы продолжить исследования. Путь лежал теперь вдоль горной гряды.

Перед ним, как на ладони, раскинулась зеленая долина, в самом центре которой он заметил небольшое поселение, а правее, километрах в четырех, окруженное небольшими холмами, еще одно. И, вдруг, вдалеке засверкала ярко-голубым светом бескрайняя водная ширь. Океан?!

Да, океан. Прозрачные ясно-голубые воды катят неспешные валы на белый песчаный берег косы.

Яркое солнце, давно достигнувшее апогея, неумолимо катилось вниз, не оставляя исследователю времени для молчаливого созерцания величественной картины голубого безмолвия, нарушаемого лишь тихим шорохом прибоя. И все же, в нарушение своих планов Алекс сделал осторожную посадку на белый берег и вышел из вертолета. Мелкий рыхлый песок тормозил шаги. Ноги утопали в пляжной роскоши.

– Курорт, – сказал Алекс, – а где отдыхающие?

Из воды на берег вылез огромный серый краб с ярко-оранжевыми глазами, и застыл, не сводя глаз с незнакомца.

– Ну, вот тебе, пожалуйста, первый курортник.

Присев на корточки, астронавт зачерпнул горсть песку и пересыпал тонкой струйкой на ладонь другой руки. Ощущение было приятным, теплый сухой песок легко щекотал ладони. Из воды выскочила рыбина и, птицей взмыв в небо, воспарила над океаном, широко раскинув крылья. То ли птица, то ли рыба амфибия. Какие тайны хранил океан неведомой планеты? Какие тайны хранила планета, не желая раскрыться перед посланцем из будущего, жителем другой планеты и другой цивилизации.

Внезапно на расстоянии нескольких километров, из вод океана поднялась огромная водная пирамида, над которой чернела большая туча, и стремительно двинулась к берегу. Не желая искушать судьбу, Алекс поспешил к вертолету, и спустя несколько мгновений, стальная серо-голубая стрекоза, уносила его от гостеприимного берега, не слишком радушного океана.

– Что это? «Опасно ли?» – спрашивал себя астронавт. – Обязательно покажу океан подруге, она, верно, даже не имеет понятия о том, что находится за пределами леса, реки и Города Двуносых. И еще: необходимо присмотреть места для нескольких стоянок, такие, скажем, временные минибазы, чтобы с них осуществлять вылазки. Большие перелеты отнимают время.

Лишь спустя несколько часов астронавт увидел очертания космического корабля.

Дан вышла из комнаты сына, чтобы встретить Алек-Суса. Маленький Сашка спал, но воспринимал во сне все, о чем рассказывали, во сне учился и рос. Алекс поинтересовался, как успехи, но Дан взяла его за руку:

– Алек-Сус, хоть ты и бог, но тоже можешь погибнуть как Иисус Христос, уж слишком добрый и доверчивый.

– Дорогая, да ведь мог Иисус спастись, но знал, что должен принять мучительную смерть, мог, но не стал. И вообще, я голоден и устал, слишком много впечатлений. А после еды, за чашкой кофе, расскажу тебе о полете, а ты расскажешь о сыне, ведь малыш повзрослел еще на целый день.

– Свежее мясо кончилось, – доложила женщина.

– Ладно, завтра по пути добуду кого-нибудь, кто покажется мне съедобным. Как ты думаешь, Чарли вкусный?

Дан округлила глаза:

– Чарли? Ты про нашего щенка?

– Ну, уже довольно отъевшийся зверь, а не щенок. А вообще, я пошутил, мы ведь к нему привыкли, он наш друг, – успокоил Алекс любимую.

Пока астронавт ужинал, Дан, с восторгом внимала рассказу о сегодняшних приключениях. Она не удивилась тому, что астронавту не удалось войти в контакт с жителями города у подножья Да-Гу, но рассказ об океане ее потряс. С горящими глазами она вновь и вновь расспрашивала в деталях о воде, о песчаном береге, о любопытном крабе, об амфибии и о странном явлении, от которого ушел Алекс.

– Как бы я хотела увидеть своими глазами, – говорила она, – водный простор такой беспредельный, что с одного берега до другого птице не долететь. Это под силу только Алек-Сусу. А что там, за океаном?

– Придет время, и мы узнаем, что за океаном, а город и песчаный берег посетим в любой день, когда захочешь, – ответил он, – хоть завтра.

Дан слегка улыбнулась:

– Дай недельку, пусть маленький Александр подрастет.

– На моей планете дети рождаются беспомощными, беззубыми, первые слова произносят после года, как и делают первые шаги. Зато появляются на свет живыми младенцами. – Астронавт покачал головой, – я потрясен тем, что малыш начал петь и говорить еще в яйце, а вышел на свет, практически ножками.

– Многие живые существа выходят из яйца, и сразу могут самостоятельно есть, пить и передвигаться. – Дан рассуждала спокойно, объясняя, как маленькому.

– Не могу не согласиться с тобой, на моей планете тоже не все существа живородящие, – он стушевался, – некоторые вопросы смущают и заводят в тупик, потому, что не знаю как спросить.

– Может, тебя мучает ложный… – женщина замялась, подыскивая слово, – иногда чувствую что-то, ставящее меня в неловкость, что ли, но у нас нет этого понятия. Здесь все считается нормой, если не доставляет физическую боль или не связано со смертью человека.

– Выходит, нет понятия греха? – он поднял в удивлении брови, дернув себя за мочку правого уха.

– У нас ведь не было пришествия Иисуса Христа. Теперь есть ты, который должен дать людям десять заповедей, – уверенно заключила Дан.

– Дорогая, – Алекс, вздохнув, перевел разговор, – завтра буду искать место для временной базы, где-то между городом возле Да-Гу и побережьем океана. Когда обустрою новый лагерь, перевезу вас туда, конечно, если ты захочешь дальше быть со мной.

– Алек-Сус, ты спас нас от гибели не один раз, я и сын не покинем тебя, пока сам не захочешь, – глаза Дан наполнились подозрительной влагой.

– Родная, нет никого ближе, но я не хочу, что бы вы чувствовали себя обязанными. Вы не должны мне ничего, – он испытывал страх, говоря эти слова: вдруг они покинут его, для чего тогда все.

– Нет, милый, и давай больше не будем об этом, – она коснулась его руки, заглядывая в глаза.

– Помнишь, ты рассказывала историю Таг-козлицы, о любви к ней молодого человека из Города Двуносых. Они поженились. А был ли у тебя муж или любимый мужчина в племени, – Сердце Алекса покатилось, будто с горки.

– Больно вспоминать тот день: сам видел, что мужчины поселка были убиты, навряд ли кто-то мог спастись, – с горечью проговорила женщина, прижимая к груди руки, – у меня был муж, которого назначил совет старейшин, когда решил, что готова к материнству. Я уважала мужа, – она внезапно взглянула на Алекса, и озорная искорка блеснула в глазах Дан, но женщина промолчала. Молчал и мужчина.

– Давай посмотрим кино о земной любви, называется «Ромео и Джульетта», интересно твое мнение, ─ предложил, наконец, Алекс. Дан кивнула.

Она умела слушать не перебивая, смотреть, не задавая вопросов до окончания фильма. Астронавт же не мог сдержать слез, так взволновала его история двух влюбленных. Подруга смотрела спокойно, даже слишком: не поняла или что-то не тронуло. Может, земляне кажутся уродами? Тогда понятна реакция, вернее, полное отсутствие таковой.

– Довольно глупая история, – вдруг сказала Дан, – можно было сделать проще и быть вместе. Твой Шекспир навыдумывал, но плохо все расставил.

– А скажи, пожалуйста, тебе люди Земли кажутся уродами?

– Они, возможно, странные, но ты один из них, и кажешься мне самым прекрасным и не странным. Наверное, бог и должен быть таким, – вздохнула, потерев пальцем переносицу.

– Я не настоящий бог, просто мужчина с планеты, где развита цивилизация. Возможно, через тысячу лет, с Нео взлетит космический корабль, и, кто знает, не приземлится ли он на моей Земле.

– Бог не бог, главное, ты привез десять божьих заповедей, а это не спроста. Ты здесь, и изменишь мой мир в лучшую сторону. И не спорь. – Дан положила ладошку на его губы. Алекс едва сдержался, чтобы не покрыть поцелуями.

15

Следующий день Алекс решил посвятить поискам хорошей стоянки, откуда удобно посещать лагерь возле Да-Гу, и чтобы от океана не далеко. Площадку, где удобно жить, и безопасно оставлять подругу с ребенком. Целый день вертолет курсировал между океаном и городом.

Наконец, увидел поляну на высоком берегу шикарного озера, обрамленного тёмно-зелёным лесом игольчатых, усыпанных крупными алыми и белыми цветами-шишками, над которыми весело кружили бабочки размером с мужскую ладонь. Из-за коричневатой, торфяной воды, озеро казалось бездонным, и никакая рябь не тревожила эту тихую таинственную глубину. Берег был обитаем: на другой стороне ютился маленький поселок, что не смутило Алекса: полянка далеко.

На следующий день рьяно принялся за работу, и, не прошло недели, лагерь был готов к приему хозяев, которые сразу и переселились на новое место. Женщине очень понравилось новое жилье: здесь можно проводить время на воздухе, а пустыня далеко позади. Она была в восторге. По-детски радовалась деревьям, траве, птицам и каждой букашке. Маленький Сашка, визжа, катался по мягкому разноцветному ковру из трав и цветов. Бабочки кружились над ним, приветствуя малыша. Алекс сплел венок и надел на голову мальчику, который сразу стал похож на ангелочка, да, в сущности, он и был им: завораживающим голосом ребенок запел веселую песню, пока пел, замолкли птицы, и бабочки опустились на цветки, вслушиваясь в чарующую красоту звуков, не слыханных до сих пор.

Целый день были заняты обустройством жилья. А когда солнце пошло на убыль, Александр взял спиннинг и позвал Дан на озеро. Астронавт увлекался рыбалкой, не было лучшего отдыха на Земле, а теперь он решил попытать счастья на другой планете.

Маленькой соломинкой двигалась вдалеке рыбацкая лодка. Астронавт поднес к глазам бинокль, висевший на шее: рыбаки выбирали сеть; в крупных ячейках билась золотистая рыба. Лица рыбаков были покрыты желто-зеленой переливчатой чешуей, нижние челюсти резко выдавались вперед, обнажая небольшие клыки, которые заходили на верхнюю губу. Протянул спутнице бинокль:

– Полюбуйся на этих красавцев, видела таких?

Дан внимательно всматривалась в таинственную даль:

– В наших местах таких уродов не бывало.

Они с Дан неторопливо шли по берегу, подыскивая удобный спуск к воде, иногда останавливаясь, чтобы полюбоваться красотой вечернего пейзажа. Вдруг нечто привлекло внимание: из темной глубины коричневых вод царственно выплывал скелет огромной рыбины, крепкие кости светились желтым светом. Но скелет не просто выплывал, он двигался плашмя, параллельно поверхности, направляясь к лодке. Александр торопливо схватил бинокль и сжал руку напарницы, отбросив спиннинг в сторону.

– Ну, не может такого быть, не бывает этого! – передал Дан бинокль, – скажи, мне снится.

– Смотри, смотри! – женщина вернула бинокль, – смотри, что делает!

Скелет тащил за собою сеть с рыбаком в ней. Приблизившись к берегу, с которого за ним наблюдали Алекс и подруга, странный монстр увлек добычу в глубину тяжелых вод.

– Ну как может быть такое, ведь это скелет, Дан, скажи.

– Алек-Сус, – строго возразила женщина, – ты бог, кому, как не тебе знать, почему задаешь вопросы? Если все-таки хочешь мое мнение, то, все бывает на свете, что тут сверхъестественного, почему у всех должно быть тело?

– Да, ты права, рыбалка отменяется, хочу побыть один. Приближаться к воде небезопасно. Побеседовать бы с рыбаками.

– Всему свое время, дорогой.

Вернулись на базу, когда светило коснулось макушек деревьев, в изобилии росших вокруг Озера Тайн, как окрестили водоем, Дан и Алекс. Географическая карта местности, которую составлял космический путешественник, постепенно пополнялась новыми названиями. Александр извинился перед подругой, и, взяв чашку кофе, удалился в кабинет, попросив не беспокоить.

Астронавт сидел в комнате и на листке бумаги рисовал картинку: скелет огромной рыбы тащит сеть с рыбаком в глубину. Поверх скелета поставил большой знак вопроса. Наливая четвертую чашку крепкого кофе, вдруг понял, как сильно устал; до боли хотел оказаться в родном доме, на оставленной родной Земле. Сердце сжала невыносимая мука: Мэделин, старина Бакс и потертое кресло у камина – вся его холостяцкая жизнь. Не знал, что будут давить воспоминания, так жестока будет тоска по родной траве и деревьям, голубым озерам, где играет обычная серебристая мелочь, спасаясь от хищного окуня и зубастой щуки. Даже город, с его суетой и небоскребами, город, ненавидимый ранее за пыль и пробки на дорогах, казался теперь мечтой, потому что то, что впитал с детства, было своим.

И даже, если ты один

И тусклый день стучит дождем,

Ты все равно не одинок

Пока есть мир, где есть твой дом.

Слова любимой песни. Он умел подавлять чувства, но сегодня, впервые со дня старта космического корабля, желал страдать, потому что именно сейчас страдание делало его сильным. Александр налил стакан виски и выпил, за ним выпил и второй, после чего уронил голову на руки, лежащие на столе, и крепко заснул.

Снилась Земля, аккуратно подстриженный газон возле дома, на траве стол, уставленный яствами. За столом Мэделин, рядом старина Бакс. Сам он, как в замедленной съемке кружится, взяв за руки Дан и Сашеньку, на головах у которых чучела погибших крыс Толстяка и Недотроги. Алекс хочет спросить, откуда у них чучела, но не слышит голоса, как в немом кино. Астронавт приоткрыл глаза: глубокая ночь, а он полусонный и пьяный.

– Следовало бы лечь в постель, как нормальные люди, – пробормотал Алекс себе под нос, – о, и это, правда, – после чего, еле стянув одежду, завалился на кровать и мгновенно уснул.

Серебряные колокольчики зазвенели в ушах:

– Телефон? – Очнулся, голова побаливала, и астронавт не сразу сообразил, где он. Колокольчиков не было, в голове стоял звон.

– Динь-Дон, Динь-Дон, пить надо меньше, – пропел себе Алекс, и прямиком в душ. Через полчаса, бодрый и свежий с чашкой кофе в гостиной. Два часа дня.

– Как долго ты спал, я уже стала волноваться, – сказала Дан.

– Ой, ну раз в жизни могу проспать все на свете. Дорогая, а не прогуляться ли к озеру; отдохнем на природе, поохотимся.

Дан согласно кивнула. Светило давно прошло полуденную отметку. Вдвоём ехали на мини вездеходе по берегу озера, осматривая окрестности.

– Дым, – заметила женщина, показывая рукой в сторону леса. Алекс ничего не видел.

– Запах, – пояснила она.

Остановились, чутко втягивая воздух и до рези в глазах всматриваясь в поисках дыма в чащу леса. Определенно, пахло дымом. Но дыма не было. Алекс сделал поворот на девяносто градусов, и взял курс на лес. Выяснить причину странного явления. Вскоре вездеход проник в густой лес, куда с трудом пробивались редкие солнечные лучи. В сиреневом полумраке двигались таинственные полутени и полутона: раскидистые кроны деревьев запугивали путников, играя в призраков с солнечным светом, причудливо преломляющим лучи. Запах дыма усиливался; внезапно выскочили на край поляны, в центре которой еще теплились угли большого костра.

Час назад здесь были люди. Путешественники приблизились к костровищу, где, вперемежку с угольками и тлеющими головешками, валялись кое-как обглоданные небольшие косточки. Алекс подобрал палку и выгреб их из костра, желая рассмотреть поближе: кости мелкого человекообразного существа.

– Обезьяна?

Вскоре удалось извлечь раскромсанные части черепа.

– Новорожденный младенец?! – вскричал мужчина, – они съели ребенка. Мы убьем их, в погоню!

Дан прижала ладони к губам:

– Алек-Сус, хочешь убивать?

– Нет, хочу уничтожить каннибалов.

– Алекс, ты не знаешь, с чем столкнулся, может это дикие люди, не ведающие заповедей. Надо проследить, узнать кто они.

– Хорошо, Дан, завтра узнаю. Вернемся в лагерь. Малыш, наверно, волнуется.

Похоронили безымянные косточки в земле, поставив над могилкой самодельный крест из палочек, и двинулись в обратный путь. Желание охотиться пропало, но по пути удалось подстрелить небольшое, размером с зайца, животное, с ярко-малиновой грудкой и серой спинкой, с мордой очень отдаленно напоминающей бульдожью.

– Дан, как думаешь, эта дичь съедобна?

– Дорогой, вся дичь съедобна, ─ в тон ему ответила Дан.

Вскоре прибыли в лагерь, где с нетерпением ждали малыш и Чарли, уставшие от игры в догонялки. Мальчик и собака бросились к ним с визгами и шумом, а Чарли, как простая собака всех облизал, в том числе, малыша.

Ребенок называл астронавта отцом, и мужчина, закоренелый холостяк и одиночка, чувствовал, как тепло разливается у него в груди, когда слышит слова мальчика. Сам он любил малыша и считал сыном, и, если бы пришлось отдать за него жизнь, он отдал бы, не задумываясь. Ребенок рос в яйце, еще не видя окружающего мира, но общаясь и разговаривая с матерью, а также улавливая каким-то образом сигналы извне. Он вышел из темноты, когда физическое развитие соответствовало примерно полуторагодовалому возрасту земного ребенка. Но словарный запас гораздо больше и говорил он чище. Алекс как-то задал вопрос Дан, все ли дети выходят из темноты с такими речевыми данными, на что она ответила:

– Зависит от того, как много общается с яйцом мать, разговаривает, рассказывает о том, что видит и чувствует. Мой малыш самый развитый из всех, потому что ты дал полную защиту, и я смогла все время посвятить воспитанию сына, когда ты отсутствовал или был занят. А когда было время, ты учил меня.

Дан показала сыну животное, убитое на охоте. Ребенок осмотрел дичь, не выказывая жалости. Алекс спросил:

– Сынок, не жалко бедное животное?

На, что ребенок ответил:

– Мужчина, охотник, и не пристало ему плакать от жалости к убитой дичи. Ведь это для еды, а не развлечения.

Ответ разочаровал астронавта, оставив неприятный осадок в душе. Он решил переубедить малыша, на конкретных примерах показав, что животные тоже испытывают и страх, и боль. Оставшись наедине с Дан, сказал:

– Не надо показывать убитую дичь.

На что Дан не согласилась:

– У нас в племени охотники приходят с добычей и все сбегаются посмотреть на трофей и послушать мужчин. Правда нам с тобой и рассказать нечего: ехали на вездеходе, зверь бежал мимо, а Александр пиф-паф из ружья – и готово.

– Хорошо, не буду спорить на этот счет, – с легкой обидой ответил Александр, – займусь лучше дичью.

– Дорогой, занимайся своими делами, пиши толстый дневник, а дичь предоставь женщине, – и, взяв добычу, проследовала на кухню, куда вскоре прибежали Чарли с Сашкой и устроили веселую возню.

Алекс уединился в кабинете.

16

Еще солнце не взошло над линией горизонта, лишь озаряя небесную даль красно-оранжевым светом, Александр, плотно позавтракав и хорошо выспавшись, выехал на своем бесшумном мини вездеходе по вчерашнему маршруту. Он спешил, поэтому, не прошло и сорока минут, как поляна, с, едва заметной могилкой, осталась позади. Перед ним открылась широкая тропа, по которой людоеды ушли после кровавого пиршества. Их было, по меньшей мере, человек шесть, как определил по следам Алекс. При этом вьючно-тягловых животных было не больше четырех, так что очень далеко уйти не могли. Куда они направлялись и откуда держали путь?

Вчера вечером астронавт хотел найти их и покарать за смерть ребенка, сегодня же утром он задавал себе вопрос, что это за люди и куда идут.

Через два с половиной часа безостановочного передвижения, путешественник почувствовал, еще не видя, что цель близка. Вскоре до него донеслись голоса, по большей части выкрики. Алекс сбавил скорость – и вот, мелькнули несколько полуодетых мужчин, которые тут же скрылись за поворотом. Желая с максимальной осторожностью приблизиться к шествию, астронавт, начал двигаться по самому краю тропы, вдоль которой раскинули широкие листья гигантские папоротники, бросающие фиолетовую тень на дорогу. В густой тени, он полагал приблизиться незамеченным.

Свернув за поворот, оказался метрах в пятидесяти от людей: шествие замыкала повозка, прикрытая сверху, разлохматившимся от ветхости, тряпьем, когда-то, видимо служившим тентом. За повозкой следовали четверо вооруженных пиками и самострелами охранников, одетых в кожаные штаны и матерчатые рваные безрукавки грязно-кирпичного цвета. В повозке десятка полтора женщин с младенцами на руках. Солнце бежит к зениту, обещая скорое наступление жаркого дня, но пока прохладно и свежо, особенно оттого, что листва плотной тенью накрыла хорошо укатанную тропу, говорящую о частых передвижениях.

Видимо она связывает населенные пункты. Минут через сорок туземцы, свернув с тропы, выехали на отличную поляну и остановились, развернувшись полукругом на привал. Наконец-то Алекс мог, как следует разглядеть караван, выглядевший весьма колоритно. Открывали шествие восемь вооруженных человек в кожаных штанах, большей частью обнаженные по пояс, чешуйчатые гривы на головах выкрашены белой краской, а лица, заросшие шерстью, как у пуделей, густо смазаны жиром и тщательно расчесаны. Две повозки, запряженные тягловыми животными, доверху заполнены тюками и бочками. За ними четыре мощных двухметровых полуобнаженных гиганта, мягко ступая по утоптанной дороге, легко несли крытые тентом носилки, сзади которых налегке шли еще четыре гиганта, готовые в любой момент подменить товарищей. Остановившись, атлеты бережно опустили носилки на землю и, повинуясь команде, один из них откинул тент и помог выйти наружу человеку, вероятно очень важному и влиятельному. Астронавт содрогнулся, насколько отвратительно выглядел повелитель: на лысом лице, если это можно назвать лицом, на расстоянии трех сантиметров два носа, сросшиеся вверху переносицей. Огромные круглые глаза непрестанно вращались в разных направлениях, наводя страх на подчиненных; синие губы открывали рот, наполненный крупными оранжевыми, почти красными зубами, из-за которых периодически высовывался длинный и узкий черный язык. Половина лица была розовой и гладкой, но другая половина не имела живого места: кровоточащие язвы и гниющее смрадное мясо привлекало несметные тучи летающих насекомых-паразитов, с гулом и жужжанием атакующих урода, несмотря на усилия двух слуг, беспрестанно размахивающих ароматными ветками. В черепе монстра зияла дыра, слегка замазанная черной мазью и ничем не прикрытая. Какая-то ужасная болезнь безжалостно расправлялась с этой плотью: руки и ноги, перебинтованные с особой тщательностью, вероятно, были не в лучшем состоянии. Этот полутруп уселся на, подложенные заботливыми руками слуг, подушки, тяжко вздыхая и постанывая от невыносимых страданий.

Возле повозки с женщинами началась возня – несколько наиболее смелых дам, с младенцами на руках, что-то горячо доказывали дюжим охранникам, которые терпеливо теснили их к повозке. Повелитель кликнул охрану и, махнув рукой в свою сторону, указал на одну из женщин. Ее пропустили. Подойдя к гниющему монстру, женщина бухнулась на колени и, протягивая младенца к «живому мертвецу», стала о чем-то умолять. Повелитель отрицательно мотал головой, отказываясь выполнять ее просьбу. Она настаивала, но охрана, по первому приказу хозяина, вернула ее вместе с младенцем к остальным женщинам. Началась раздача пищи и питья: это были крупные плоды и напитки. Насытившись и размяв, затекшие от сидения конечности, женщины снова забрались в повозку. Тем временем один из слуг, исполнявший роль лекаря, смазал череп властителя свежей мазью и промокнул его лицо тряпкой, смоченной в жидкости. Закончив привал, вся кавалькада снова тронулась в путь. Солнце клонилось к вечеру, и Александр Франклин повернул к лагерю: не терпелось рассказать Дан. Может быть, она прольет хоть каплю света на происшедшее, которое вызвало недоумение у человека Земли.

Дан радостно встретила его и, накормив ужином, стала расспрашивать о приключениях этого дня. Маленький Алекс, игравший с Чарли, явно не хотел уходить, также ожидая интересного рассказа. Не желая травмировать психику ребенка мерзкими подробностями, астронавт предложил малышу посмотреть мультик, после чего, уединившись с подругой, рассказал об увиденном в лесу. Дан была в шоке: минут пять она сидела молча, пока он сам не потревожил вопросом:

– Ну, и что ты об этом думаешь?

– Алекс, думаю не надо упускать караван из виду. Проследи, только так сможешь сделать вывод. Возьми с собой еды и питья на несколько дней, и не оставляй их из виду.

Астронавт погладил Дан по руке:

– Милая, ты улавливаешь мои мысли. Вот такая у меня умница.

Дан, молча покачала головой.