Книга: Цветаева. Избранная лирика с иллюстрациями - Марина Цветаева

"Ваши Роллсы и Ройсы — Змея ветхая лесть!"

И правда:

Лично я прислушаюсь к заветам Цветаевой, и никогда не куплю Роллс-Ройс: в худшем случае ограничусь Астон Мартином! )

Что же о поэзии, то ничего в Цветаевой сверхъестественного нет, та же https://www.metal-archives.com/artists/Cadaveria/5246 намного интереснее )

Даже совсем юная Марина правда жила тоской, она и любила с тоской, и страдала. Тоска, мне кажется, в каждом её стихе. Я не помню у неё весёлых, задорных стихов. Или не запомнила, я не утверждаю. Но! Кто думает о смерти в семнадцать лет?

Чем должна быть наполнена душа, чтобы писать такое? Даже если бы я не знала трагический финал её жизни, предвидела бы. Потому что в её стихотворениях так много безысходности, так много грусти, боли и смерти. Живая, она словно вещала из под земли. Помните? «Я тоже была, Прохожий! Прохожий, остановись!» И так уж вышло, ирония судьбы, точное расположение могилы поэтессы неизвестно. Но Прохожие останавливаются в Елабуге на Петропавловском кладбище возле гранитного надгробия «между четырех безвестных могил 1941 года». Потому что «её стихам, написанным так рано», конечно же настал черёд, и многим полюбилась её грустная, красивая лирика. Многие стихотворения стали песнями, и не все знают, что «Мне нравится, что бы больны не мной», «Я тебя отвоюю у всех земель, у всех небес», «Уж сколько их упало в эту бездну», и многие другие - это она, Цветаева. И это тоже она - Огни - как нити золотых бус, Ночного листика во рту - вкус. Освободите от дневных уз, Друзья, поймите, что я вам - снюсь.

И моя самая любимая, в исполнении Тамары Гвердцители:

В гибельном фолианте Нету соблазна для Женщины. — Ars Amandi — Женщине — вся земля.

Сердце — любовных зелий Зелье — вернее всех. Женщина с колыбели Чей-нибудь смертный грех.

Ах, далеко до неба! Губы — близки во мгле… — Бог, не суди! — Ты не был Женщиной на земле!

И мы следуем её советам - молимся за окно с огнём, живём не видя дня, позабывая число и век, целуем глаза, снимая бессонницу, и лоб, снимая заботу… Хорошо ли, плохо ли, не знаю… это помнится на каком-то инстинктивном уровне, если читаешь её стихи с 16 лет регулярно. Иногда соглашаешься, иногда споришь, бывает по настроению (Не мать, а мачеха - Любовь Не ждите ни суда, ни милости),но никогда не бывает равнодушия. Да и как можно оставаться равнодушным к столь яростной попытке открыть душу всему миру, оставаясь при этом загадкой.

Марина Цветаева, как личность, очень спорно. Как поэт - гениальна!

Когда гляжу на летящие листья, Слетающие на булыжный торец, Сметаемые - как художника кистью, Картину кончающего наконец,

Я думаю (уж никому не по нраву Ни стан мой, ни весь мой задумчивый вид), Что явственно желтый, решительно ржавый Один такой лист на вершине - забыт.

Неужели Вы не понимаете, что небо - поднимите голову и посмотрите! - в тысячу раз больше меня, неужели Вы думаете, что я в такой день могу думать о Вашей любви, о чьей бы то ни было. Я даже о себе не думаю, а, кажется, себя люблю!

Вот такая всегда прямолинейная, тем не менее отзывчивая душой на чужую боль и страдания, иначе не создала бы столько своих произведений, в которых она вся, вся со своей душой и огненным, пылающим сердцем. А её письма к друзьям, коллегам, просто знакомым - они замечательны и примечательны её меткими словами и мыслями, по которым можно проследить её жизненный и творческий путь. Конечно, многие вещи читаются очень тяжело, она не старается всё разжевать и преподнести на блюдечке нам, читателям, она любила думающих людей и призывала к труду, мысленному труду!

Автор необычная. Цельная. Со своими закидонами и акцентами на тему трагической любви и древнегреческих отсылочек. Но в целом самобытно и интересно. Мне больше понравилась проза "Мой Пушкин": невероятно выражена детская уверенность и наивность по отношению к окружающему миру, звонко и запоминается, а главное -- этим словам веришь.

Послушайте! - Еще меня любите За то, что я умру.

Мальчик с розой Хорошо невзрослой быть и сладко О невзрослом грезить вечерами! Вот в тени уютная кроватка И портрет над нею в темной раме.

На портрете белокурый мальчик Уронил увянувшую розу, И к губам его прижатый пальчик Затаил упрямую угрозу.

Этот мальчик был любимец графа, С колыбели грезивший о шпаге, Но открыл он, бедный, дверцу шкафа, Где лежали тайные бумаги.

Был он спрошен и солгал в ответе, Затаив упрямую угрозу. Только розу он любил на свете И погиб изменником за розу.

Меж бровей его застыла складка, Он печален в потемневшей раме… Хорошо невзрослой быть и сладко О невзрослом плакать вечерами!

И куда же без прекрасного "Мне нравиться...". Стихотворение на все времена.

* * * Мне нравится, что вы больны не мной, Мне нравится, что я больна не вами, Что никогда тяжелый шар земной Не уплывет под нашими ногами. Мне нравится, что можно быть смешной - Распущенной - и не играть словами, И не краснеть удушливой волной, Слегка соприкоснувшись рукавами.

Мне нравится еще, что вы при мне Спокойно обнимаете другую, Не прочите мне в адовом огне Гореть за то, что я не вас целую. Что имя нежное мое, мой нежный, не Упоминаете ни днем, ни ночью - всуе... Что никогда в церковной тишине Не пропоют над нами: аллилуйя!

Спасибо вам и сердцем и рукой За то, что вы меня - не зная сами! - Так любите: за мой ночной покой, За редкость встреч закатными часами, За наши не-гулянья под луной, За солнце, не у нас над головами,- За то, что вы больны - увы! - не мной, За то, что я больна - увы! - не вами!

"Все мои друзья мне о жизни рассказывают, как моряки о далеких странах. Из этого заключаю, что я в жизни не живу."

"Когда дерутся на улицах - я с теми или с другими, сразу и точно, когда борьба отвлеченная, я (честно) ничего не чувствую, кроме: было, есть, будет."

"Большому кораблю - большое плаванье, большие воды, а жизнь - сплошное царапанье дна: место, где даже утонуть нельзя."

"Такая странная жизнь, с мыслями и без чувств. Чувство требует времени, по крайней мере неограничения его в пределах. Если я буду чувствовать, нечего будет есть."

"Я- одна секунда в жизни читателя, толчок. Дальше - его дело, и больше ему не нужно."

"Ни из чьих рук не может выйти поэт, как из Божьих и ни из чьих - поэма, как только из собственных."