Текст книги "Огненная пантира. Дотянуться до солнца"

– О пантире из рода Черновых и о Жёлтом пламени… – начал Никола Легран.

Но Адам прервал его:

– Подождите. Я тот, о ком говорится в Пророчестве. Позвольте хотя бы рассказать им всё самому. Не сейчас, позже.

– Ваше право, – согласился глава. – Что касается того, как найти Алмазный шар, – Никола Легран посмотрел на меня, – ты установишь с ним связь, и он укажет путь.

– Как это сделать? – Всё моё внимание было направлено на то, что говорил глава сообщества Алмазных пантир.

– Необходимо найти Свет, что был внутри тебя.

Никола Легран посмотрел на меня, и впервые его обычно сощуренные глаза широко распахнулись. Серо-зелёные, мутные от старческих прожилок, они словно проникли глубоко в душу и увидели меня насквозь.

– Ты полна страхов и сомнений. Неизвестность снедает тебя изнутри, наполняет душу тьмой. Ты должна обрести Свет.

Холодок прошёл по моему телу. Казалось, глава алмазных пантир знает обо мне всё. Свет – это то, чего мне так не хватало в последнее время. Невольно мой взгляд метнулся в сторону Адама. И это не укрылось от главы.

– Не пламя, а Свет. Свой огонь ты уже нашла и достигла того, что он испепелил тебя. Теперь дотянись до Света. Для этого открой в себе все его составляющие. Однажды ты уже нашла в себе силы, так сделай это снова.

– Снова? – Я непонимающе посмотрела на Никола Леграна.

– В Легенде про Жёлтое пламя говорилось, что носитель энергии Света должен умереть от потери сил. В действительности это совсем не обязательно. Умрёт только слабое духом Жёлтое пламя, ведь на протяжении всей жизни носитель хранит в себе две силы: собственной стихии и энергии Света. Лишаясь такого количества сил, можно умереть, но если вовремя задействовать силы стихии, то никакой угрозы жизни нет. Но сделать это можно лишь при большой воле и любви к жизни.

– Разве, – я снова посмотрела на Адама, который выглядел не менее шокированным, чем я, – во мне не родилось новое пламя?

– Нет, это была твоя собственная сила огня, которую тебе удалось активировать.

– Значит, наше пламя…

Наше с Адамом пламя. А существовало ли оно вообще?

– Не делай поспешных выводов, – остановил поток моих мыслей глава алмазных пантир, – пусть в тебе уже была сила, твой организм мог и не справиться с перестройкой. В данном случае важен не физический аспект, а то, что помогло тебе вытащить из себя эту силу.

Помогло мне наше пламя. Эта мысль вселяла надежду.

– В этот раз, – продолжал Никола Легран, – воли и любви к жизни будет недостаточно. Чтобы пробудить в себе все составляющие Света, тебе необходимо соединить в себе четыре стихии.

– Что?

– Это невозможно!

Одновременно Аква и Эмиль озвучили мои мысли, я же от шока лишилась дара речи.

– Я не сказал, что Лисандре придётся овладеть силами стихий, это не подвластно никому. Она должна будет посетить все союзы, проникнуться их бытом, понять суть каждой стихии, и в этом ей поможет прохождение Испытаний.

– Пройти все Испытания? – на сей раз возмущение звучало от Адама. – Испытание союзов можно пройти, только если владеешь соответствующей стихией. Более того, все Испытания проходятся по достижении совершеннолетия после минимум четырёх лет практики. Лисандре только шестнадцать, и вся её практика – это неполных два месяца!

– Несмотря на это, – спокойно ответил Никола Легран, – лишь Жёлтое пламя может совершить подобное. В противном случае Алмазный шар не будет обнаружен ближайшие несколько сотен лет.

В комнате воцарилась тишина, а я обдумывала слова главы алмазных пантир: «Зачем, ты думаешь, рождается Жёлтое пламя?.. Алмазный шар не будет обнаружен ближайшие несколько сотен лет».

– Вы говорите так, – решила уточнить я, – словно я не первое Жёлтое пламя.

– Да, – к моему удивлению, ответил Адам, – до тебя примерно раз в пятьсот лет, плюс-минус лет двести, рождались другие носители Света. Я выяснил это совсем недавно.

– Почему об этом не упоминается в курсе истории? – спросила Аква.

– Потому что Жёлтое пламя – большая ценность. Чтобы никто не использовал носителя Света в корыстных целях и не навредил ему, наличие Жёлтого пламени всегда держалось в секрете. В последний раз всё сложилось иначе, потому что Жёлтое пламя долго не появлялось, Алмазный шар ослабевал, между пантирами начались войны, и приход носителя энергии Света стал последней надеждой. Так и создалась Легенда. Ты первое Жёлтое пламя, о котором столько открыто говорят.

– Ясно, – медленно ответила я, хотя вопрос был задан не мной. Почему-то сейчас груз ответственности стал ощутимо тяжелее. – Значит, я должна познакомиться с бытом каждого союза, понять суть стихий, пройти Испытания, используя лишь огненные силы, и после этого объединить в себе все составляющие Света?

– Верно, – подтвердил мои слова Никола Легран.

– А что дальше? – спросила я, хотя не представляла, как можно справиться со всем вышеперечисленным. – Чем мне это поможет?

– Объединив в себе все элементы, ты сможешь призвать силы Света. Сделать это нужно будет в Целительном источнике, в том месте, где находился Алмазный шар. Там ты установишь с ним связь и увидишь, где он находится.

– Как выглядит источник? – поинтересовалась я.

– В самом его центре четыре стихии сливаются воедино, – таинственно изрёк Никола Легран. – Ты познакомишься с источником, когда вернёшься сюда, обретя Свет и гармонию внутри. В современном мире во время ужасной борьбы с Тьмой мы часто забываем о своём предназначении следить за балансом и гармонией природы и людей в мире.

После небольшой паузы глава алмазных пантир сказал:

– Не сомневаюсь, вы устали и голодны. Ваши комнаты готовы. Там вы найдёте все необходимые устройства и медикаменты. Скоро у нас будет ужин. Присоединитесь к нам или предпочтёте поесть отдельно?

– Если никто не возражает, мы бы отдохнули в комнатах, а после присоединились к совместному ужину, – ответил Адам.

Я переглянулась с Аквой и Эмилем, никто из нас не сказал ничего против, поэтому решено было поступить именно так. Но перед уходом мне хотелось задать один волнующий меня вопрос.

– Мои родители остались в Тёмном союзе. – Слова давались с трудом. Особенно осознание того, что мама жива. Пока не увижу её собственными глазами, не поверю этому. – Что с ними будет?

Никола Легран задумчиво посмотрел на меня, снова прищурив оба глаза. Он словно пытался отыскать ответ на вопрос во мне.

– Их используют как приманку и как источник энергии. Предводитель Тьмы остался без Алмазного шара. Ему нужны будут силы. К тому же заманить тебя туда, когда на кону жизнь твоих родителей, проще простого. Шантажа не избежать, это лишь вопрос времени.

– Ясно. – Слова главы принесли мне небольшое облегчение. Родители живы. А дальше я спасу их во что бы то ни стало. Сейчас мой главный противник – время. Нужно как можно быстрее начать действовать. Как нам связаться со Старейшинами? – продолжила я мысли вслух.

– Мы сами сообщим о вашем присутствии на острове и об исчезновении Алмазного шара, а вы сейчас нуждаетесь в медицинском обследовании и отдыхе, поэтому я настаиваю на том, чтобы вы сначала отправились в свои комнаты. Вас вызовут на разговор при необходимости. А так все вопросы вашего возвращения в Центр союза Красного пламени я беру на себя. – На этих словах Никола Легран загадочно посмотрел на Адама.

– Вы оказали нам неоценимую помощь, благодарю вас. – Ад склонил голову в знак почтения.

Чем дальше шло время, тем больше меня мутило. С ног я не падала только из-за всё ещё не уходящего адреналина. Скоро шок от произошедшего уступит место усталости, но до тех пор мне хотелось поговорить с Адамом. Думаю, это та причина, по которой еда и разговоры со Старейшинами отложены на потом. Сначала мы должны разобраться в том, что произошло.

Никола Легран лично проводил нас. До моря здесь было два шага, из окна открывался прекрасный вид, и, главное, располагался дом по соседству с апартаментами главы алмазных пантир. Расположение мебели, внешний вид комнат почти не отличались от жилья, которое мы видели только что.

После того как каждого из нас обследовал местный компьютер, нам дали нужные мази и лекарства. Когда все необходимые процедуры завершились, мы наконец остались одни.

– Здесь уютно, – попыталась развеять атмосферу Аква. Её фраза повисла в воздухе без ответа.

Адам выглядел ужасно и наверняка нуждался в еде. При взгляде на него мне тут же захотелось оставить разговор на потом, но Ад в своём решении был непреклонен. Он стоял в центре комнаты, хотя мог сразу сесть, а лучше лечь.

– Я должен вам рассказать, как всё было, но сначала…

– Сначала, – неожиданно Адама прервал Эмиль, – мы устроимся во второй комнате.

– А вы с Лисандрой оставайтесь здесь, – закончила его мысль Аква.

С этими словами наши друзья отправились к выходу.

– Стойте! – В голосе Адама звучала чуть ли не паника. – Вы не можете уйти сейчас! Вы тоже должны всё знать!

– Расскажешь нам в другой раз, – немного помедлив, ответил Эмиль.

– Удачи, – добавила Аква, и за ними закрылась дверь.

Такой побег удивил даже меня, но я была им благодарна за то, что оставили нас вдвоём. Адама же их поступок шокировал.

– Почему все хорошо относятся ко мне? – Непонимающим взглядом он смотрел куда-то в пустоту. – Почему так легко оставили тебя со мной?

От его вопросов по спине пробежал холодок.

– А ты опасен? – Это были мои первые слова, обращённые непосредственно к нему, с тех пор как мы виделись в последний раз. На удивление, мой голос звучал ровно и спокойно, хотя внутри разгоралась буря.

Сейчас, когда я находилась в шаге от раскрытия правды, мне стало страшно. Захотелось закрыть глаза, а потом открыть и вернуться в реальность, в которой мой любимый Адам никогда не предавал нас.

– Ты зло? – спросила я.

Мне вспомнился сон, с которого всё началось.

Глаза, в которых отчаянно метались красные огоньки, наконец посмотрели на меня. Ещё несколько мгновений огоньки дрожали, словно пытаясь найти выход, а затем успокоились. Обречённо-уверенный взгляд пронзил мою душу, и Адам прошептал:

– «Душа, что нет черней».

Глава третья

«Душа, что нет черней»

– Это произошло в день моего совершеннолетия, – начал Адам, и я погрузилась в воспоминания. – На празднике ты сказала, что видела, как со мной разговаривал человек в чёрном. Действительно, один тёмный пантир проник в Центр, используя иллюзию. Он внушил мне прилететь ночью в их логово и забыть о состоявшемся разговоре.

«Я ни с кем не разговаривал», – вспомнилось мне.

– Ночью, когда ты уснула, гипноз начал действовать. Не помню, что и как я делал, но, когда очнулся, уже стоял перед Вифлаем Уайтом, а рядом с ним… Рядом с ним был твой отец. – По моему телу пробежала настоящая дрожь. – Связанный, без сознания, абсолютно беззащитный перед силами тьмы. Предводитель тёмных пантир сказал, что пощадит твоего отца, если я присоединюсь к ним. – Волна ненависти к Тёмному союзу поднялась во мне с новой силой. – Я бросился на Вифлая, используя весь огонь по максимуму, но…

Адам замолк, не в силах продолжить.

– Я не смог справиться с иллюзией боли. Они показали, как убивают твоего папу, а затем – как умираешь ты. После Вифлай сказал, что мне решать: либо они убьют невинного человека и всё равно выполнят свои планы без меня, либо я присоединюсь к ним. Тогда, – руки Адама сжались в кулаки, – я должен был бороться с ним, должен был победить их иллюзии!

– Адам… – Я попробовала остановить его, но он меня не слышал.

– Я должен был одолеть его! Но не смог…

В глазах Ада плескалась нескрываемая боль, граничащая с отчаянием и ненавистью, а в голосе кричало сожаление.

– Я понял, что смогу остановить Тёмный союз, только если буду контролировать процесс. К тому же у них находился твой отец. Как понимаешь, – на мгновение Адам закрыл глаза, – я согласился стать предателем. И первым их заданием было – лишить тебя сил.

Ад посмотрел на меня, и в его взгляде я увидела простирающуюся бездну боли и тьмы. Мои любимые глаза сейчас отражали душу, которая сгорала изнутри.

– Способ был очевиден, ведь твои новые силы родились из нашего пламени. – Адам осёкся, вспоминая слова главы алмазных пантир. – По крайней мере, на тот момент мы думали так. Я должен был уничтожить тебя шаг за шагом.

Сейчас Ад неотрывно смотрел на меня, и я видела, как рушится стена его самообладания.

– Первым пунктом шло сообщение о воскрешении Тёмного союза, вторым – весть о похищении твоего отца, а третьим…

Он должен был бросить меня.

– Той ночью, вернувшись в Центр, я больше не мог уснуть. Знал, что утро станет началом конца. Я обдумывал дальнейшие действия, тщательно подготавливал каждое слово будущей лжи, но на самом деле мог думать лишь о тебе. Ты лежала рядом со мной такая умиротворённая, тёплая, хрупкая и счастливая… Ты не заслуживала всего, что должно было случиться с тобой! Я думал, представлял: родись ты человеком, прожила бы счастливую жизнь с живыми родителями, без войн, без магии, без меня! – Казалось, в глазах Адама полыхало по-настоящему адское пламя. – В нашу последнюю ночь больше всего на свете желал, чтобы утро никогда не наступило. Но оно неизбежно приближалось, и я знал лишь одно: я сделаю всё, чтобы тебя защитить.

«Я люблю тебя. Люблю бесконечно. Ты же знаешь, что ради тебя я сделаю всё что угодно?» – мгновенно всплыло у меня в голове. Эти слова он сказал той ночью сразу, как вернулся ко мне.

– Первым делом нужно было осмотреть твой дом, установить присутствие тёмных сил и объявить о пропаже человека. Я не мог допустить, чтобы кто-нибудь обнаружил это раньше нас, поэтому мне пришлось…

Адам не договорил, и я решила помочь ему:

– Обвинить меня в том, что осталась у тебя ночевать, а потом выставить за дверь?

Во взгляде, и так наполненном болью, всколыхнулась новая волна боли.

– Я не представлял, как заставить тебя уйти. Придумал на ходу слова, которые должны были стать первым шагом к тому, чтобы ты возненавидела меня. Знаешь, сколько времени я простоял у двери, борясь с желанием всё исправить?

После велел охране без промедлений следовать за мной. Когда мы пришли к тебе домой, вещи в квартире были разбросаны, а мебель сломана. Твой папа явно не сдался без боя, – губы Адама исказились в подобие улыбки, – видимо, это у вас семейное. Пока другие считывали тёмную энергию, я осмотрел раскиданную одежду и подумал, что тебе понадобится другая.

«Я в его подачках не нуждаюсь!» – подсознание услужливо напомнило мою реакцию на обнаруженные новые вещи в шкафу.

– Убедившись, что компьютер не взломан, я установил с ним связь и заказал в Центр немного похожей одежды твоего размера. Уходя, забрал оттуда единственную сохранившуюся вещь – нашу свечу.

В Центре первым делом собрал всех в Главном зале, чтобы сообщить новость: Тёмный союз вернулся. – На лице Адама промелькнула тень усмешки. – Это было первое и последнее собрание в моей жизни в качестве Старейшины. Я знал, что за каждым моим шагом наблюдает кто-то из тёмных пантир, поэтому должен был действовать без ошибок и промедления. Я велел пантирам молчать об инциденте, в один миг заставив всех ненавидеть меня. Знаешь, никогда не слышал, чтобы отец так кричал. Значит, со своей ролью я справился великолепно. После собрания оставалось последнее и самое сложное – лишить тебя сил.

На последних словах голос Адама надломился, а меня захлестнули воспоминания: «Человек, которого похитили, – твой отец».

«Всё, что мне надо, я и так знаю. Остальное – не мои проблемы». «В том, что произошло, целиком и полностью твоя вина!»

– Всё почти разрушилось, когда ты попыталась убежать домой. Я не мог пустить тебя туда и чуть не раскрыл себя.

«Там слишком опасно», – тогда думала, что тревога в его глазах – лишь игра моего воображения.

– Перед тем как пойти с тобой в сад, я отправил сообщения Акварине и Эмилю. Не мог оставить тебя в таком состоянии одну.

Воспоминания и боль, что испытывала тогда, поглотили меня, не давая больше мыслить здраво.

– Ты ушёл. Я всё равно осталась одна.

– Знаю, – прошептал Адам. – Я не представлял, что заставить тебя поверить в то, что всё было ложью, окажется так сложно. Я рассказывал тебе бред, придуманный ночью, уверенный, что возненавидишь меня с первых слов, но ты… – Голос Ада был пронизан отчаянием. – Ты упорно не верила мне, приводила аргументы в доказательство, что люблю тебя! Как мне хотелось бросить всё, прижать тебя к себе, молить о прощении и никогда не отпускать, никогда больше не причинять боль. Я ненавидел себя всей душой, каждой клеточкой своего тела. Но должен был защитить тебя и твоего отца, поэтому другого выхода для меня не существовало.

«Поздно, уже слишком поздно».

– После ухода я отправился в Тёмный союз. Вифлай был доволен тем, как я справился с заданием, и поставил новую цель: украсть Алмазный шар и уничтожить всех, кто помешает мне. Я хотел отказаться и наброситься на него, но потом понял одну вещь: они в любом случае проникнут в Кунсткамеру, использовав иллюзии или гипноз на мне, ведь только меня, как Старейшину, пропустят туда. А спасти вас можно будет, лишь находясь в сознании, поэтому я согласился. Наплёл им сказку про то, как давно мечтал о власти, но думал, что быть Старейшиной – достаточно, и лишь теперь, когда передо мной открылись такие перспективы, осознал, что хочу большего и что только Тёмный союз поможет достичь желаемого. Сначала они не поверили мне, но все последующие дни я старательно рисовал для них чертёж здания, придумывал, как разом обезвредить всю охрану. Я делал это с таким энтузиазмом, что в конце концов даже Вифлай поверил моей лжи. Параллельно с этим я узнавал всё о Тёмном союзе и думал о том, как уничтожить Вифлая в одиночку. Это было почти невозможно, потому что ко мне приставили охрану, которая не отходила ни на шаг, а на меня надели наручники, не позволяющие использовать магию.

Наблюдая за Вифлаем, я заметил, что он каждый день уходит в некую комнату, куда не пускает никого, и не выходит долгое время. Это было идеально для меня, и одним вечером я обезвредил пантир, что находились рядом со мной, и отправился за Вифлаем, решив, что буду сражаться даже без сил, но то, что услышал, заставило меня остановиться…

Я приоткрыл дверь, думал, Вифлай сразу это заметит, но он увлечённо с кем-то разговаривал. Присмотревшись, увидел женщину в полубессознательном состоянии. С первого взгляда мне показалось, что это ты, только старше, поэтому я быстро понял, что передо мной твоя мама. Огонь во мне вспыхнул моментально, желая порвать Вифлая на части, но он произнёс следующее: «Как мне повезло, что в тебе скрыто столько сил, Лана. Ты можешь стать моим бесконечным источником энергии. Жаль будет, если мальчишка всё испортит. Вздумай он напасть на меня, придётся использовать гипноз, ведь для проникновения в Кунсткамеру нам нужно его участие, а длительное внушение требует большого количества сил. В таком случае придётся вытянуть из тебя всю энергию. В конце концов, у меня есть запасной источник – твой муж. Возможно, позже, если никто не будет мне мешать, я позволю вам умереть в один день».

Я понял, что, даже если выиграю поединок с Вифлаем, твои родители пострадают. Это слишком высокая цена, поэтому в тот вечер я отступил. На следующий день мой план по захвату Алмазного шара привели в исполнение. Но худшим было не украсть шар, а встретиться с тобой. Даже после того, как я бросил и предал тебя, ты сказала, что любишь меня. В тот миг мне показалось, что у меня галлюцинации, ведь такое невозможно. Но в твоём взгляде всё ещё горела вера в меня. Я нашёл в себе силы отрезвить тебя, переключив твоё внимание на отца. Даже специально обвинил тебя в его исчезновении, хоть и знал, что твоего папу похитили ещё утром в день моего рождения. Я продолжал тебе твердить про него, чтобы ты сосредоточилась на спасении отца и думала лишь о нём.

«Вместо того чтобы думать о себе и своей несчастной любви, лучше бы побеспокоилась об отце», – перед глазами вспыхнула картина, как Адам кричит эти слова.

– Единственное, – продолжал Ад, – что в плане захвата шара придумал не я, – это последняя часть. Тёмные пантиры должны были наслать на вас чёрный шар, который медленно бы поглощал ваши силы и уничтожил вас. Этот момент и был тем, ради чего я добровольно украл главный источник Света.

«Я тоже хочу в этом участвовать», – пронеслись воспоминания в голове.

– Когда я послал огненный удар, он попал точно в цель – в поглощающий шар, созданный тёмным пантиром. Из-за их столкновения произошёл взрыв, и от чёрной энергии, которая должна была вас уничтожить, остался лишь едкий запах, лишивший всех присутствующих сознания. Как только его учуяли тёмные пантиры, они схватили меня и сбежали. На этом моя миссия предателя была окончена.

Я поражённо застыла. Так тем ударом он спас нас!

– Не думал, что так преуспею в обмане. Сначала обманул и предал вас, затем обманул Тёмный союз. «Душа, что нет черней».

И снова эта фраза!

– После того как Вифлай узнал обо всём, он пришёл в ярость, и я испытал на себе все прелести иллюзии боли. Он показывал мне, как один за другим умирают все, кто мне дорог, потом – как их убиваю я сам, а затем – как вы убиваете меня. Последнее было бы облегчением.

Меня поместили в темницу и день за днём показывали различные вариации того, как вы приходите, чтобы спасти меня. Лишь первый раз был болезненным, ведь тогда я подумал, что это правда, но постепенно привык. И это стало в некотором роде спасением для меня. Иллюзии давали возможность видеть вас и хотя бы на время избавляли от мыслей о том, что я отдал Свет в руки Тьмы, что я подлый предатель, и о том, как поступил с тобой. – С каждым словом грудь Адама вздымалась всё чаще, ногти всё сильнее впивались в ладони, вены норовили прорвать кожу, а каждая чёрточка на лице искажалась от внутренней боли. Иногда до меня доносились обрывки разговоров тёмных пантир, из которых я узнал о существовании Кристиана и о том, что вы живы. Мне даже в голову не приходило, что всё это время сын Вифлая находился рядом с тобой! – В глазах Адама полыхнула ярость, но тут же погасла. – В одной из тех иллюзий, где меня спасала ты, он пришёл вместе с тобой. Ты сказала, что ненавидишь меня и мечтаешь, чтобы твой принц избавил мир от прогнившей души вроде моей. После этого ты ушла, а он убил меня. Конечно, это была всего лишь иллюзия, но видение твоих глаз, полных ненависти ко мне, не выходило у меня из головы. Худшим было то, что я понимал: это именно то, чего я заслуживаю, и то, что мне предстоит увидеть. Тогда я впервые не сдержался и нащупал браслет, который в день ухода надел на ногу. Это была единственная вещь, напоминавшая о тебе, о прежнем мне, о той жизни, где я не был предателем. В тот миг мне хотелось кричать, умолять о том, чтобы ты простила меня, но я знал, что не заслуживаю прощения. Я худшее существо на земле. Настоящее зло. И я никогда не прощу себя за это.

Постепенно тело Адама отражало то, как выглядела его измученная, израненная, искалеченная душа. Она горела живьём в личном аду, закованная в цепи по собственному желанию. И в данный момент выхода из этой темницы для неё не существовало. Наверное, нет наказания страшнее, чем нескончаемая ненависть и отвращение к самому себе.

– Лисандра, прости меня, – повторила я шёпотом его слова.

– Что? – Адам удивлённо посмотрел на меня.

– Это те слова, что я услышала из браслета.

– Ты носила его с собой?

– Он всегда со мной.

Я задрала рукав, чтобы показать браслет, который до этого был спрятан.

– Почему ты не выбросила его после всего, что произошло? – В глазах Адама застыли растерянность и искреннее непонимание, но они быстро сменились болью. – Прости, я не хотел, чтобы ты это слышала. Просто был не в себе тогда. Не волнуйся, я никогда не посмею просить у тебя прощения. Это немыслимо.

В комнате повисла тишина, а внутри меня поднималась буря протеста. Кажется, Адам действительно ничего не понимал.

– И что теперь? – спросила я. – Зачем ты рассказал всё это мне?

– Чтобы ты знала правду.

– И что дальше?

– Дальше я расскажу её в суде, после чего мою судьбу решат Старейшины и все члены судебного процесса.

Суд? От этого слова всё внутри сжалось от страха, но об этом я подумаю позже, когда разберусь с главной проблемой.

– Так, значит, пойдёшь отбывать наказание в тюремной капсуле?

Адам непонимающе посмотрел на меня и, помедлив, ответил:

– Да.

– И снова бросишь меня одну?

Мой вопрос повис без ответа на целую минуту, которая показалась мне несколькими вечностями. Адам, кажется, пытался осмыслить для себя какие-то вещи, которые никак не желали укладываться в его голове. После видимой внутренней мыслительной и эмоциональной борьбы он наконец задал ответный вопрос:

– Что?

– Что слышал. Ты собираешься вновь бросить меня одну?

Адам не ответил, и я продолжила:

– Оставишь меня один на один с Тьмой и сядешь в капсулу за предательство, которого не совершал?

– О чём ты? Я предал вас! – В голосе Адама снова появилось отчаяние, словно я сейчас насмехалась над ним, доказывая, что он предатель, а не наоборот.

– Значит, желая защитить моих родителей, ты предал меня? Когда спас Старейшину, Акву, Эмиля и ещё многих пантир от потери сил и смерти, ты предал нас?

– Да, предал! Я не смог защитить вас так, чтобы не причинить боли! Не смог победить Тёмный союз. Не смог удержать Алмазный шар и добровольно отдал его в руки Тьмы. Это всё лишь подтверждает Пророчество.

– Что за Пророчество?

Его столько раз упоминали, что меня уже раздражало моё неведение.

– Пророчество об одном пантире из рода Черновых.

– О чём оно?

Адам вздохнул и зачитал наизусть:

 
Когда наступит время
И в мир придёт война,
Сосуд твой опустеет
И Свет заменит Тьма.
В тебе будет сокрыто
Всё мировое зло,
Но пламя так велико,
Что победит его.
Как только Свет восстанет
Из глубины морей,
В небытие уж канет
Душа, что нет черней.
 

Закончив, Адам с горечью произнёс:

– Теперь ты всё понимаешь, да?

На удивление, я ничего не поняла.

– Понимаю что?

– Предав вас, перейдя на сторону Тёмного союза, отдав им в руки Алмазный шар, я променял Свет на Тьму, чуть не лишил мир Света, совершил самый ужасный поступок за всю историю существования пантир! Это Пророчество обо мне. Во мне «сокрыто всё мировое зло». Я «душа, что нет черней».

Видимо, в моём взгляде не появилось согласия, поэтому Адам продолжил:

– Дальше говорится про пламя, что «так велико». Это может быть только Жёлтое пламя, то есть ты. Не каждый год появляется носитель сил Света, к тому же я единственный из рода Черновых, кто совершил подобное злодеяние, и сейчас идёт война. Других вариантов нет и быть не может. Мы с тобой те, о ком идёт речь в Пророчестве. Я – «душа, что нет черней». Ты – пламя, «что победит его».

В словах Адама была логика, но я всё равно не могла с этим согласиться.

– Что значит «победит»?

Адам немного помолчал, словно решая, сказать мне или нет.

– Думаю, ответ на этот вопрос кроется в словах «в небытие уж канет душа, что нет черней».

В небытие? Пламя победит и отправит в небытие? Это значит…

– Я должна убить тебя?

В ответ на мой вопрос повисла пугающая тишина. Затем Адам наконец сказал:

– Не знаю. Мы не можем точно знать этого, но, думаю, иначе расшифровать слова «в небытие уж канет душа» невозможно.

Не в силах воспринять полученную информацию, я попросила Адама ещё раз зачитать слова Пророчества. После повторного прослушивания смогла вынести вердикт:

– Это не имеет к нам никакого отношения.

– Почему? – искренне удивился Адам. – Всё сходится.

– Ничего не сходится! – не выдержав, я повысила голос. – Что значит «сосуд твой опустеет»? Ты можешь это расшифровать? У тебя что-то опустело? Нет. Ты правда веришь, что в тебе «сокрыто всё мировое зло»? Не смеши меня, на эту роль подходит лишь Вифлай. Или ты считаешь, что хуже, чем он? Думаешь, повелитель Тёмного союза бросится защищать или спасать кого-то? Никогда. «Как только Свет восстанет из глубины морей» – о чём эта фраза? Если о Жёлтом пламени, то я не восставала из моря, я не из водных пантир. Если имеется в виду Алмазный шар, то он тем более не был в воде, когда восставал после угасания. Ни одно из слов этого Пророчества не имеет к нам ни малейшего отношения. И даже если бы имело, я никогда бы не смогла убить тебя! – последнюю фразу выкрикнула из последних сил, чувствуя, что мне уже не хватает кислорода.

Адам смотрел на меня широко распахнутыми глазами, словно перед ним сейчас сделали невероятное открытие. В его взгляде читалось абсолютное непонимание происходящего.

– Разве ты не ненавидишь меня?

– Даже когда осталась одна, я не смогла возненавидеть тебя. Почему думаешь, что сейчас, узнав правду, буду ненавидеть?

– Но как ты можешь верить мне? Почему не сомневаешься, что всё, что я говорил в саду, – ложь, а сейчас – правда?

– Потому что вижу это в твоих глазах. – Я сделала первый шаг в сторону Адама, затем второй и третий, постепенно приближаясь к нему. – Тогда они были холодны, как лёд, и, словно каменная стена, скрывали чувства своего владельца, но сейчас так ярко показывают огонь боли и отчаяния, что горит в тебе.

Когда я оказалась совсем близко, Ад рвано выдохнул, а в его взгляде засветилось призрачное пламя надежды.

– К тому же ты сохранил браслет. Если бы твои слова в саду были правдой, ты бы и не подумал оставить его.

– Лисандра…

В одном моём имени звучало столько боли, надежды и любви.

– Я верю тебе. – В свой шёпот я вложила всю искренность, на какую была способна.

Впервые в жизни увидела блеск слёз в любимых глазах.

– Ты не должна мне верить.

– Но я верю.

– Я бросил тебя!

– И спас меня.

– Ненавижу себя за то, что причинил тебе боль.

Нужно избавить его от этого, и как можно скорее.

– А я люблю тебя, – прошептала я, затягивая его в нежный, наполненный любовью и прощением поцелуй.

Адам быстро оторвался от меня и упал на колени:

– Как ты можешь трогать меня? Как можешь любить после всего, что сделал?

Я опустилась на колени прямо перед ним и заставила Адама посмотреть мне в глаза:

– Ты не сделал ничего, за что можно было бы считать тебя предателем. Ты не зло, ты тот, кто смог пожертвовать всем ради спасения близких. Адам, ты не заслужил всего, через что тебе пришлось пройти!

– Прости меня. – Это всё, что он произнёс в ответ. И потом снова и снова, как отчаянную молитву, Ад повторял лишь одно: – Прости, прости, прости, прости, прости!.. Потому что я не в силах простить себя.

Я обняла его, пытаясь успокоить:

– Мне не за что тебя прощать.

– Нет! – Меня протестующе отодвинули. – Я так жестоко поступил с тобой.

В его глазах плескалось столько боли, что я поняла: всё, что испытывала, когда он бросил меня, ничто по сравнению с тем, что чувствовал Адам тогда и сейчас. Осознанно заставить всех ненавидеть себя ради их спасения. Уйти во Тьму в одиночку, зная, что не будет возврата. Смогла бы я так поступить? Смогла бы преодолеть всё это? Не знаю. Мне не за что его прощать, но ему это прощение необходимо.