Текст книги "Парящая для дракона. Прыжок в бездну"

– Вам придется взять животное на руки, – предупреждает портпроводница.

– Знаю. Не в первый раз.

У него, похоже, просто такая манера общаться со всеми.

– Прошу, пожалуйста. Руку на сканер.

В отличие от ВИП-переходов сканирующая система показателей жизнедеятельности в зале первого класса находится перед входом к телепортационному кольцу. Бен прикладывает ладонь исключительно ради формальности – к сканеру для иртханов. Я – к сканеру для людей.

Сканер мигает тонкой сиреневой линией и пищит.

– Ферна, у вас очень низкое давление…

– Мы в курсе. Я ее врач, – говорит Бен.

– Но этот показатель…

– Сиреневый – в пределах низкой нормы. Это допустимо для перехода. Она не спала всю ночь, очень волнуется из-за переезда.

Портпроводница хотела было возразить, но Бен просто кивнул в сторону зала. Мы выходим к кольцу вместе: под мощными сводами металла по бледно-голубой поверхности идет рябь, как по бассейну в ветреный день. Стрелка под ногами мигает оранжевым, и Бен шагает к кольцу по дорожке. Гринни оглядывается за миг до того, как они скрываются под полотном телепортационных волн.

– Ферна, – напоминает портпроводник.

Запирающий красный под ногами уже сменился оранжевым, и я тоже шагаю к переходу. Обычно телепорт обволакивает мягкой волной, шаг – и ты уже по ту сторону полотна, но сегодня внутри пространство смешивается. Смешивается настолько, что я теряю ощущение реальности и не сразу понимаю, что стою уже в Рагране и что меня всю трясет. Тошнота подкатывает к горлу с удвоенной силой, поэтому, почему ко мне обращаются на рагранском, я тоже понимаю не сразу.

– Риам! Риам, с вами все хорошо?

– Хорошо, – подтверждает Бен, подхватывая меня под руку.

Именно благодаря ему я сейчас выхожу из зала на своих ногах, но, оказавшись в постпортационном пространстве, первым делом бросаюсь в сторону дверей дамской комнаты.

Откуда выхожу спустя минут десять еще более зеленая, чем до этого, и уже без завтрака.

– Ну, с прибытием в Рагран, что ли, – хмыкает Бен, а потом добавляет: – Думаешь, здесь он вас не достанет?

Я собираюсь его послать, но вовремя вспоминаю, что он мне помог. Он держит Гринни на поводке, и именно благодаря ему она со мной, так что как бы плохо мне ни было (я сейчас просто как расплющенная литтоновая ягодка), не будем развивать тему, куда может пойти Бен. Просто попрощаемся и расстанемся.

– Если ты думаешь, что ему есть дело до нас с Гринни, ты глубоко ошибаешься. – Я протягиваю руку. – Спасибо. И удачи.

Бен смотрит на меня, как будто я сказала страшную глупость, а потом фыркает.

– То есть ты, – он шагает ко мне вплотную, – решила, что я говорил о тебе с Гринни? Девочка с коньками, ты явно скоро пополнишь этот мир на одного полуиртхана. Зато теперь я понимаю, что мозги у тебя все-таки есть. Или, наоборот, нет, все никак не решу.

Вместо поводка Гринни я хватаю пустоту.

– Ты очешуел? – интересуюсь я ему в лицо.

– Да нет, мне просто интересно, как в твоем возрасте можно быть не в курсе. Ты зеленого цвета, и в тебе – сын или дочь Торнгера Ландерстерга. Да я был уверен, что ты слиняла именно поэтому, хотя мне периодически хотелось поинтересоваться, почему ты не выбрала более простой способ самоубийства.

Вот теперь я вырываю у него поводок, а потом цежу:

– Я. Не. Беременна!

Разворачиваюсь и иду в сторону зала, где получают багаж. Меня даже тошнить перестает от злости, настолько я зла – «ты скоро пополнишь мир». Он совсем рехнулся?! У меня не было задержки… или была? Я вдруг понимаю, что не помню, когда у меня последний раз были месячные. Когда они у меня были? Я отмечаю их на календаре в мобильном, и в этот раз… Внутри все холодеет. Я вытаскиваю смартфон, листаю календарь и вижу, что отметка пропущена. Отметка пропущена.

Она реально пропущена, драконы меня дери!

Как я вообще могла ее пропустить?

Как? Может, потому что сначала из меня чуть не выдернуло бедро на катке, потом я согласилась стать женой Торна перед телекамерами, потом… Я смотрю на отметку, она реально была последняя прямо перед тем, как я упала. То есть сразу перед тем, как мы поехали на горнолыжный курорт, где у нас…

Меня опять начинает тошнить.

Тошнота настолько сильная, что мне приходится остановиться.

– Выдохнула, девочка с коньками?

Я его сейчас убью.

– Еще раз назовешь меня девочка с коньками – и я тебе врежу.

– О, ты еще и на такое способна? – Бен приподнимает брови.

– Ты даже не представляешь, на что я способна.

– Давай поводок. Ветпаспорт у меня, и ее не выпустят из зала без отметки ветслужбы. Это первое. А второе – я тебя провожу.

– Обойдусь.

– А я тебя не спрашивал. Кувыркнешься в обморок в заказном флайсе – поедешь в больничку. Поедешь в больничку – и завтра на столе Торнгера Ландерстерга будет отчет о том, что ты беременна. Или ты уже передумала и возвращаешься?

Что я там говорила про послать?

Тем не менее Гринни не выпустят из зала без отметки сотрудника ветконтроля, и мне приходится отдать поводок Бену.

– Сиди здесь, – говорит он. – Вернусь – заберем сумки.

Я хочу отказаться, но понимаю, что сейчас мне действительно лучше сесть. Лучше сесть, потому что иначе я кувыркнусь в обморок прямо здесь. На меня вдруг обрушивается волна деталей, которые из-за дикого напряжения последних недель я просто не замечала. Тошнота – она не была систематической, но холод… что, если так проявляется пламя ребенка Торна? У него же будет дико сильное пламя, если я правильно помню. Когда шло раскрытие информации о пламени иртханов, говорили, что первенцы вбирают всю мощь или основную мощь пламени матери и отца. В этом случае просто отца. И что…

Мысль «что мне теперь делать» обрывается словами Торна: «Если бы у нас был ребенок, Лаура, я бы не позволил тебе к нему даже приблизиться».

Если это так, если я беременна, он его заберет. Заберет, а меня вышвырнет, как сделал это с моей семьей. Меня начинает тошнить с удвоенной силой, я с трудом сдерживаюсь, чтобы не броситься в сторону туалетов. Теперь уже у меня случается паранойя – как это еще назвать, когда я думаю, что повсюду камеры и что он – Торн – может меня видеть. Даже мысль о другой стране не спасает, я стараюсь дышать ровно, но у меня это плохо получается.

Он меня везде достанет.

Если ему нужен будет его первенец… а у него первенец будет именно от меня…

Стоп!

Я обрываю поток мыслей раньше, чем он меня захлестнет и окончательно, с головой утащит на дно.

Во-первых, я действительно в другой стране. Даже то, что здесь повсюду камеры, не отменяет того, что получить информацию из другой страны Торнгеру Ландерстергу гораздо сложнее, чем с любой камеры Ферверна.

А во-вторых, вполне возможно, что я не беременна. Эта мысль – совершенно дикая. Я точно помню, что в доме на горнолыжном курорте Торн предохранялся. Это я помню точно, а значит, никакой беременности быть не может. Второй раз… Я закрываю глаза. Второй раз.

Все, хватит!

Прежде чем впадать в истерику, как минимум нужно купить тест. Что я и сделаю в ближайшей к дому аптеке. Или… прямо здесь. Аптечный пункт в здании телепорта мигает знакомой эмблемой, я поднимаюсь и иду к нему.

Моя голова напоминает какой-то сумасшедший дом, в котором мысли выпихивают друг друга со скоростью несущегося по пустой аэромагистрали флайса. Если бы это был второй раз, у меня бы уже стояла отметка. Но там, в доме, Торн предохранялся. Как это могло получиться? Я зависаю у витрины, где выставлено несколько видов тестов. Причем различаются они не только производителями, их в принципе два. Для иртханесс и для людей. Для самых обычных женщин.

Какой, спрашивается, нужен мне?

– Риам? – обращается ко мне консультант. – Чем я могу помочь?

Я автоматически перевожу ее слова на фервернский. Зачем-то. Я теперь в Рагране, и говорят здесь совсем на другом языке.

– Мне нужен…

– Спрей для рук, – за меня отвечает Бен. – Антибактериальный. Любой, можно этот. Да, спасибо.

Я автоматически смотрю, как он расплачивается, и только когда мы отходим, резко интересуюсь:

– Что это было?!

– По дороге обсудим, Лаура.

Он выделяет мое имя, а я протягиваю ему руку.

– Ветпаспорт. Поводок. С тобой я ничего обсуждать не буду.

– Будешь, – хмыкает Бен, а потом добавляет: – Потому что иначе убьешь и себя, и ребенка.

Во мне кончаются слова. И эмоции. Во мне как-то разом все кончается, поэтому я иду с ним. Как еще иначе объяснить, что я иду с ним? Он мне никто, и то, что он помог забрать Гринни, не отменяет того, что произошло раньше.

– Я не знал, – неожиданно говорит он, когда мы заходим в зал для выдачи багажа. Сумки на аэропотоке плавают внутри прозрачной трубы и выпадают в специальный отсек. Я только сейчас понимаю, что он сказал, но мне все равно. – Эй.

Я на него не смотрю. Мне хочется плакать, кричать или просто вернуться в то мгновение, когда я этого всего не слышала. Но я это слышала, и я, если Бен прав, я бы все равно это узнала. Может, сразу, может, чуть позже, а может, когда прошла бы кастинг (если бы меня на него допустили).

При мыслях о кастинге с губ едва не срывается смешок, и я их плотно сжимаю. Не хватало еще начать истерично хохотать на глазах у всех. Кастинг, ну да. И ведущая роль в придачу. А живот у меня будет для притяжения, чтобы ветром не унесло.

– Лаура. – Бен хватает меня за плечи и встряхивает. – Лаура, дракон тебя раздери, я думал, ты в курсе.

– Мне все равно.

Я стряхиваю его руки и на автопилоте иду к аэротрубе, где уже плавает наш багаж. Потом вспоминаю, что надо достать карточку, без которой я не вынесу сумки из зала. И еще Гринни.

Моя жизнь рушится. Снова.

Сколько раз за последнее время она рухнула? Сколько раз я еще узнаю, услышу, увижу то, что будет испытывать меня на прочность? А ведь могла бы просто выйти за Торна и просто жить с ним. Ничего не пришлось бы делать, он бы все делал за меня. Все решал за меня. Мне всего-то и нужно было, что мило улыбаться в камеру, встречать стилистов и визажистов и запоминать речи.

Всего-то.

– Все, пойдем.

Бен держит в руках и мои, и свою сумку. Она у него небольшая – это что, вся жизнь в ней уместилась? С другой стороны, в моих уместилось не больше. Одна сумка практически полностью принадлежит Гринни. Там ее игрушки, чтобы на новом месте было проще привыкнуть, и… что там еще?

В салоне флайса мы молчим. Я думала, что буду жадно льнуть к окнам, разглядывая город, где родилась и выросла мама, но я его даже толком не вижу. Было бы странно, если бы видела, потому что я смотрю на свои руки. Непривычно видеть их без маникюра. Впрочем, если я права, в ближайшее время его отсутствие перестанет меня волновать. Все, что меня будет волновать, – это как найти работу, будучи беременной, и как с нее не вылететь. А еще как выносить ребенка иртхана.

В те годы, когда раскрывали информацию, на людей вывалилось просто море того, что им нужно знать про иртханов. В частности, о полукровках. Полукровок в наше время было не сказать чтобы много, но они были. Если у иртхана было пламя средней силы или слабенькое, женщина справлялась сама. Но если пламя было сильным или таким, как у Торна, чтобы выносить ребенка, нужно было постоянное вливание огня.

Было кое-что еще.

Иртханы никогда не отказывались от своих детей. То есть остаться матерью-одиночкой с полукровкой на руках могла только иртханесса, но никак не простая женщина. Хотя бы потому, что пламя предсказать невозможно. Среднее пламя могло проснуться в подростковом возрасте или чуть позже, слабое – ближе к совершеннолетию, но сейчас по всему миру наблюдалось общее увеличение силы иртханов. Поэтому как поведет себя огонь именно в этом ребенке, сказать не мог никто.

В случае такого пламени, какое мог передать своему наследнику Торн…

Ну, подозреваю, что оно могло проснуться в колыбели. Наверное.

– Вы же говорили, что будете жить одна, – это были первые слова, которыми встретил меня риелтор.

– Она и будет. Я просто ее провожаю.

Невысокий лысый мужчина недоверчиво посмотрел на нас, но ключи все-таки отдал.

– Пойдемте.

Мне надо было осмотреть квартиру, чтобы проверить, что все исправно, и на предмет видимых повреждений, но я лишь мельком оглядела поверхности и кивнула. Риелтор что-то еще говорил про подключение каналов к сети, но Бен его выставил, сказав, что мы разберемся сами.

Мы.

Гринни уже вовсю бегала по квартире, изучая ее, а я стояла на кухне, символически разделенной с гостиной барной стойкой. Когда Бен вернулся, я уже относительно вытряхнула себя из состояния, которым меня накрыло в здании телепорта. Взгляд его зацепился за что-то за моей спиной, потом он хлопнул в ладоши.

– Так. Кофе будешь?

Я обернулась, увидела кофемашину. Когда он шагнул к ней, выставила руку вперед.

– Зачем тебе это? – спросила, глядя ему в глаза.

Как я оказалась в Рагране, на кухне квартиры, в которой стою впервые, вместе с Беном? Как такое вообще могло произойти со мной? Беременность, которая обрушилась мне на голову, как сошедшая с гор лавина?

Все эти мысли промелькнули в тот момент, когда он пожал плечами и сказал:

– Предлагаешь просто тебя бросить?

– Мы с тобой не друзья.

– Знаю, ты мне уже неоднократно на это намекала.

– Я?!

– Да, ты, женщина. И если ты сейчас просто не сядешь, пока я делаю нам кофе… – Бен остановился возле кофемашины раньше, чем я успела ему высказать все, что думаю, и расхохотался.

Выглядело это, мягко говоря, странно, поэтому я на всякий случай отодвинулась.

– Ты чего?

– Кофе, – фыркнул он. – Если только твой риелтор не предугадал магическим образом, какой кофе ты любишь, и не забил им все шкафы…

Пару минут я смотрела на него, а потом закрыла лицо ладонями и опустилась на барный стул. Не знаю, сколько прошло времени в молчании под шуршание Гринни, изучающей новую территорию, пока движение воздуха рядом не заставило меня вздрогнуть. Я убрала ладони от лица и взглянула на остановившегося напротив меня Бена.

– Слушай меня внимательно, девочка с коньками. В свое время моей матери пришлось бежать из страны, и тогда у нее на руках был я. Такая мелочь, которая даже ходила, держась за стену, и создавала гораздо больше проблем, чем могла помочь. Так вот, не окажись тогда рядом с матерью мужчина, который вытащил ее из этого дерьма, я не знаю, как бы ей пришлось. Не знаю и знать не хочу. И я не собираюсь тебя с этим бросать только потому, что мы не сошлись характерами.

– Мне не нужна твоя помощь.

– Серьезно? – Он прищурился. – Давай ты это повторишь, когда придешь в себя.

– Я в себе. – Я поднялась. – Мне. Не нужна. Твоя. Помощь.

– Супер. И как ты будешь его носить?

Я глубоко вздохнула.

– Ребенок иртхана – совсем не то, что обычный ребенок, Лаура Хэдфенгер. Особенно ребенок такого иртхана.

Можно подумать, я этого не знала.

– Да. Есть еще отличный выход – аборт. О нем ты не задумался? – Я обхватила себя руками. – Зря. А я задумалась. И кроме того, что это отличный выход – если эта беременность все-таки есть, – я вижу, что он не просто отличный. Он единственный.

– Ты этого не сделаешь.

Я сложила руки на груди.

– Ты у нас кто? Кардиохирург? А по ощущениям психолог, социальный работник и еще представитель течения «Аборт – это убийство».

Бен хмыкнул, а я указала ему на дверь.

– Так что давай закончим наше знакомство здесь и сейчас. Мне без разницы, что ты обо мне думаешь, что ты думаешь о моем положении, и не тебе вытаскивать меня из дерьма, выражаясь твоими словами. Я справлюсь сама, спасибо за Гринни. Всего хорошего.

Бен покачал головой, но сумку все-таки подхватил. Направившись к двери, остановился, чтобы потрепать подлетевшую к нему виари по голове, уже на выходе обернулся.

– Как только ты купишь тест, об этом будет доложено его величайшему предводительству всех драконов Ферверна. Думаю, не стоит говорить, что будет дальше? – Он взялся за ручку двери, пиликнул электронный замок. – Не хочу тебя расстраивать, но в Рагране запрещены аборты.

Я не представляла, сколько времени просидела на барном стуле после ухода Бена. Действие – то, что спасало всегда, но сейчас я не хотела действовать. Хотела, чтобы меня кто-нибудь обнял и сказал, что все будет хорошо, но рядом никого не было. Ринни, Сэфл, Даргел и Мелори остались в Хайрмарге, и, должно быть, к лучшему, что они там остались. Грузить их такими проблемами, если они существуют, совершенно точно ни к чему. Нужно спуститься в магазин, купить себе еды, заодно выяснить, как пройти до парка, где можно погулять с Гринни. И ей, кстати, тоже надо купить еды.

– Так, зверь, – сказала я, – у нас здесь уже поздний вечер, поэтому гулять пойдем, как только вернусь из магазина. Пока – только вода.

Расчехлив сумку, ополоснула миску и налила воды из фильтрующего крана.

– Веди себя хорошо, поняла?

Гринни виркнула и перевернулась на спину.

– Сильно не топай и не пищи. Я быстро.

В Рагране было тепло. Гораздо теплее, чем в Хайрмарге, – Мериуж раскрывался дождем, впитывающимся в тонкий слой талого снега. Наверное, стоило поехать в Зингсприд – там солнышко и жара, валялась бы сейчас в шезлонге и плевала на все. А еще там аборты разрешены.

При мысли об этом с губ сорвался смешок.

Если представить, что я ношу малыша, я никогда не смогу сделать аборт. Просто физически не смогу, потому что это – ребенок Торна. Потому что он наш… мой, не знаю, как еще выразиться. Потому что если это так, у меня всего два варианта. Согласиться на помощь Бена или сразу вернуться в Хайрмарг. И что потом? Ждать рождения в резиденции, а после никогда больше его не увидеть?

Нет.

В ближайшем супермаркете нашлось все самое необходимое: пусть не специализированный корм для тэльсов, но вполне нормальный. Завтра поищу зоомагазин, а сейчас, главное, покормить зверюгу, которая в скором времени захочет есть. Я складывала продукты в пакеты, когда на глаза мне попался аптечный пункт. На другой стороне улицы. Я смотрела на него через панорамные витрины супермаркета, вспоминая слова Бена.

«Как только ты купишь тест, об этом будет доложено его величайшему предводительству всех драконов Ферверна. Думаю, не стоит говорить, что будет дальше?»

Я хорошо представляла. Я представляла это слишком хорошо, чтобы просто туда зайти и купить тест. Но разве Торну на меня не плевать? Зачем ему я, он же просто вышвырнул всю нашу семью из Ферверна. Повезло разве что Даргелу с Мел, но… Но. Все это ерунда. Я не хочу становиться такой, как он. У Бена паранойя, и у меня она тоже будет, если продолжу в том же ключе.

Я подхватила пакеты и решительно направилась в сторону аптеки. Поднялась на лифте, прошла по мерцающему неоновой рекламой переходу и снова спустилась.

– Два теста на беременность, – сказала я. – Для иртханов и для людей.

Расплатившись, вышла на улицу и решила пройтись именно по этой стороне. Насколько я поняла, парк располагался сразу за поворотом, и я заглянула туда. Подсветка фонарей была слабенькая, дорожки блестели от влаги, кое-где протянулись корочки льда. Да, гулять здесь с Гринни надо будет пораньше, а то даже соваться в глубину страшновато.

Вообще у меня создавалось ощущение, что я делаю все, чтобы не делать тест.

Чтобы как можно дольше откладывать этот момент и просто его не касаться. Потому что пока я не увидела результат, у меня еще была надежда на то, что в жизни будет все как прежде. Когда увижу… А вдруг ничего нет? Вдруг это просто стресс, дикое напряжение, давление и все остальное? Что, если Бен ошибается?

Он врач, да, но он кардиохирург. А это совершенно другое.

С этой мыслью я ускорила шаг, на полном ходу подлетела к переходу как раз напротив моего дома.

В квартире первым делом сбросила сумки и метнулась в туалет.

Чтобы спустя несколько минут увидеть положительный результат.

Глава 7

Не представляю, как так получилось, но я выспалась. На новом месте, одна в другой стране, в которой у меня не было пока ни работы, ни каких-либо определенных планов (после того, что я узнала), да еще и после смены часовых поясов. Тем не менее, вышвырнув тесты в мусорное ведро, я покормила Гринни, пообещала ей прогулку завтра рано утром и легла спать. А проснулась оттого, что меня осторожненько покусывали зубами за пальцы.

Открыв глаза, я обнаружила виари, которая с самым несчастным видом тут же вскочила и умчалась к двери. А я поняла, что для виаренка прошло, должно быть, слишком много времени после предыдущей прогулки. Поэтому, не особо заморачиваясь внешним видом, стянула волосы в хвост, натянула свитер, накинула куртку и влезла в джинсы (кажется, я начинала понимать их прелесть). Спросонья застегнула ботинок вместе со штаниной, сказала целых два неприличных слова. Расстегнула молнию, нормально застегнула ботинок, и мы наконец-то вышли на улицу.

В солнечных лучах район Мериужа выглядел не таким пугающим, как ночью. Смущали меня сейчас разве что старые переходы с одной стороны улицы на другую и низко ползающие флайсы. Собственно, их даже флайсами назвать можно было с большой натяжкой, у них был немного другой принцип действия, нежели чем у тех, что двигались по аэромагистралям, а аэроподушки были низкого уровня мощности. Как бы там ни было, именно из-за них в Мериуже кое-где еще сохранялись эти переходы, и для меня это казалось… каким-то ну очень необычным.

В центре, разумеется, такого не встретишь, этот транспорт ползал (иначе и не скажешь) только по обводным, но кто-то, чтобы сэкономить, предпочитал его. Я подумала о том, что, пока не смогу позволить себе нормальный флайс, буду пользоваться подземкой. Как раз в тот момент, когда меня посетила эта мысль, взгляд зацепился за вывеску на противоположной стороне улицы.

«Танцевальная студия Лари Э́рро».

Странно, что я ее вчера не заметила, а с другой стороны, странно было, если бы я заметила ее – потому как вчера думала только о тестах, которые лежали в моей сумке. Студия, судя по вывеске, располагалась на шестнадцатом этаже небольшого офисного здания с панорамными окнами. Вообще, в этом районе выше двадцати этажей я ничего не встречала, и это тоже было дико непривычно. Чтобы найти здания такой высоты в Хайрмарге, нужно очень постараться.

В парке подтаял ночной лед, а дорожки уже не казались такими устрашающе пустынными. Правда, помимо меня вдалеке виднелась только женщина с аэроколяской, и это невольно вышвырнуло в мысли, которых не было целых часов десять, пока я спала.

Значит, у меня будет ребенок. Ребенок Торна, которому очень нужно его пламя.

Или пламя в принципе? Таких нюансов я не знала, а прояснить это без последствий для меня мог только Бен. Пока что существо внутри моего тела еще не воспринималось как что-то реальное, точнее, как кто-то реальный. Но я знала, что он или она – сын или дочка? – растет, и с каждым днем это будет становиться все более заметно. Не сразу, но месяца через четыре или пять, наверное. А может быть, даже раньше.

– Гринни! – Я хлопнула себя по ноге, и виари подскочила. Она решила, что погрызть куст – хорошая идея, а я понимала, что не очень. За такое могут выкатить серьезный штраф, не считая того, что палки и веточки – не самая лучшая еда для длинношерстного тэльса.

Когда недовольная зверюга вернулась ко мне, я подцепила ее на поводок и развернулась.

А ведь я действительно ровным счетом ничего не знаю о беременности. Даже о самой обычной, не говоря уже о беременности от Торна. То есть от одного из сильнейших иртханов нашего мира.

Странное дело, но мысли выстраивались какими-то очень прагматичными цепочками – то ли я не до конца проснулась, то ли, наоборот, слишком проснулась и понимала, что если допустить в них чувства, ничего хорошего из этого не выйдет.

Итак, мне надо позвонить Бену.

Для начала.

Пусть расскажет мне все, что знает о том, что меня ждет в самое ближайшее время. Потом я сяду искать работу (исходя из тех сведений, которые он мне выдаст), а потом… ну, потом мы с драконенком будем жить вместе девять месяцев, а дальше воспитываться, если я правильно понимаю. Если я придумаю, как сделать так, чтобы об этом не узнал Торн.

Закусив губу, я чуть укоротила поводок. Дружелюбие Гринни все воспринимали по-разному, поэтому пришлось зверю подстраиваться под мой шаг. Где-то на подходе к дому я поняла, что у меня нет номера Бена, и придется звонить Сэфлу. А когда приложила карточку ключа к замку и открыла дверь, услышала, как надрывается мой смартфон.

Мелодией Торна.

Я подходила к телефону осторожно, как к белому дракону. Или к его витуйе. Белые – разновидность драконов, живущих далеко в пустошах. Основное их отличие от ледяных – шипастые стрелы, спрятанные под чешуей. В бою чешуйки поднимаются, и одна такая стрела может нанизать человека, как кусочек сыра на шпажку. Витуйя таких стрел лишена, но если ей кто-то не понравится… В общем, ее самец запросто насадит этого кого-то на шпажку по первому рыку.

Эти мысли пришли совершенно не вовремя, когда я подкрадывалась к забытому дома смартфону. Он перестал звонить, и тут же звонок повторился снова.

Я сглотнула.

Что от меня нужно Торну?

Он вышвырнул меня из своей жизни, и все правильно. Все так и должно быть. Тогда зачем ему сейчас звонить мне?

Воспоминания о словах Бена – о том, что мне не стоило покупать тест на беременность, отозвались желанием вышвырнуть телефон в окно. Если бы это еще могло поправить ситуацию. Поэтому к тому времени, как звонок оборвался, а потом возобновился, я уже держала смартфон в руках. И ответила, стараясь придать своему голосу как можно больше ледяных интонаций:

– Да.

– Ты беременна, Лаура?

Мне показалось, что я сама лечу в окно. С небольшой (относительно) высоты, а после меня накрывает лавиной.

– Что? – переспросила я.

– Ты отлично расслышала мой вопрос.

Вот кому точно не стоило притворяться – так это ему. Ни вкладывать в свой голос холодных интонаций, ни добавлять льда, всего этого у ферна Дракон-номер-один и так было в избытке.

Значит, Бен был прав.

– С чего ты взял? – уточнила холодно.

– Ты прекрасно знаешь, с чего. Ты покупала тесты на беременность.

Именно так. Тесты. Он не сказал – тест, он знал, что их было два.

– Давай-ка сразу уточним, Торн, ты за мной следишь?

– Не за тобой. За моим возможным наследником.

Я задохнулась.

– Тебе не приходило в голову, что это вмешательство в частную жизнь?! И что я сейчас нахожусь на территории другого государства, не имеющего никакого отношения к…

– Ты уехала, зная, что ты беременна. Если это так, это попытка вывезти нерожденного наследника первого лица Ферверна за пределы страны. Не согласованная с его отцом. Я не стану говорить, чем это может для тебя обернуться, поэтому в твоих интересах сейчас же прямо ответить мне: ты беременна, Лаура?

– Нет.

Ответ вырвался сам собой, но он и не мог быть никаким другим. Я не собиралась сообщать монстру по ту сторону границы о том, что он станет отцом. Если у меня и могли быть какие-то сомнения по этому поводу, то все они разом отпали после этого разговора. Я сделаю все от меня зависящее, чтобы он не узнал. Все что угодно.

– Нет, – повторил Торн таким голосом, словно задумался. Глубоко задумался, сидя своей драконьей задницей на своем ледяном троне. – Что ж, Лаура. Ты сама выбрала, в течение нескольких часов к тебе приедут мои сотрудники. Результаты анализов все покажут, и для тебя же лучше – если ты мне солгала – перезвонить мне до того, как я их получу.

– Ты совсем…

Дослушивать меня не стали: короткий щелчок оборвал наш разговор на полуфразе. После этого меня затрясло. Я швырнула телефон через всю комнату, не на шутку перепугав Гринни, которая подскочила и принялась часто махать крылышками. Я же сползла по стенке, прижимая колени к груди и пытаясь унять дрожь, сотрясающую все тело. Меня колотило так, что зубы только чудом остались целы. Лед вползал в меня подобно пламени сквозь харргалахт или, наоборот, – без харргалахт, когда оно обрушивается всесокрушающей волной.

Он же не может просто вывезти меня из страны… из другой страны, на которую его власть не распространяется?

Что-то подсказывало: может.

И вывезет.

Потому что я действительно беременна его наследником или наследницей, и меня никто уже не спасет.

Я заставила себя разогнуться. Подняться. Подошла к смартфону, который каким-то чудом пережил полет, удар о стену и об пол. Негнущимися пальцами взяла его, потом отложила снова. Смысла звонить Сэфлу больше не было, равно как и не было больше смысла звонить Бену. Пройдет каких-нибудь несколько часов – и я окажусь в Ферверне.

Сбежать?

И куда, интересно?!

В Аронгару!

Я могу сбежать в Аронгару, я могу пойти… да никуда я пойти не могу. Аронгара ничего не изменит, они точно так же выдадут меня, как и Рагран. Как любая другая страна, потому что это международный конфликт: шутка ли – похищение нерожденного первенца правящего. Тот факт, что это похищением не было, потому что я об этом не знала до вчерашнего дня, уже значения не имеет. Я действительно солгала, я сказала, что я не беременна.

Поэтому бежать мне некуда.

Мне вообще некуда бежать – от него. Если он узнал о тестах на беременность…

Звонок в дверь заставил меня подпрыгнуть.

Что? Так быстро?! Но ведь еще и десяти минут не прошло. Я подавила желание надавать себе пощечин, сняла наконец куртку. Все, хватит. Кто бы там за этой дверью ни стоял, я не собираюсь выходить к ним бледная и трясущаяся. Обойдутся.

Я усилием воли вытолкнула себя к двери. Это не могут быть они, потому что вся власть Торна не способна устроить мгновенную телепортацию и перемещение до моего района. А кто, кстати, это может быть?

Звонок повторился, я приблизилась, включила видеосвязь.

Чтобы увидеть стоящего у дверей Бена.

В последнее время моя жизнь не просто перевернулась с ног на голову, она, похоже, парила вместо меня где-то за облаками, поскольку последнее, что я могла предположить, как буду стоять вот так, прижимаясь щекой к двери, и думать о том, впускать или не впускать в квартиру другого мужчину, пока отец моего ребенка собирает выездную команду, чтобы вытряхнуть из меня правду.

Бен, судя по всему, уходить не собирался, поэтому я дотянулась до панели замка и коснулась разблокировки.

– Привет. Поскольку кофе у тебя вчера не было, я решил не рисковать и взял его по дороге. – Он остановился напротив меня и замолчал. – Так. Судя по выражению твоего лица, кофе не в тему, а ты все-таки купила тест?

– Кофе в тему, – сказала я и взяла стаканчик с подставки. – Проходи, располагайся, у нас есть несколько часов. К сожалению, точной информации, сколько именно, у меня нет, но, думаю, на кофе хватит. Что там еще у тебя?

Не дожидаясь ответа, я взяла пакет из его рук и обнаружила совершенно умопомрачительно пахнущие слоеные рогалики.

– Мм… с ума сойти!

Вместе с пакетом и кофе я устроилась на барном стуле и показала Бену на соседний.

– Ты не переживай. Если что, я тебя спрячу, у меня шкаф есть.