Текст книги "Дурман"

Глава 5

Мой дом – моя крепость.

Владе на себе пришлось убедиться в истине этой присказки.

Она не строила иллюзий, когда, сорвав с кровати простыню и обмотав себя, направилась к окнам. Убежать ей не удастся. Но и бездействовать она не могла.

Влада, не веря, что Крестовский оставил ее нетронутой, дала себе небольшую передышку, а потом начала исследовать комнату. Естественно, ее привлекли окна. И, естественно, не представлялось возможности их открыть.

Голос Севера хлестанул по нервам кнутом. Девушка испуганно вздрогнула и обернулась.

Чтобы ахнуть в еще большем испуге.

Крестовский явился к ней в абсолютно диком виде. Фактически голым – боксеры, липшие к телу и не скрывающие эрегированного члена, в расчет можно не брать. Весь покрытый бисеринками пота, волосы взлохмачены. Влада несколько раз растерянно моргнула. Тело альфы покрывали шрамы… Да и на лбу тоже один красовался. Раньше он был прикрыт челкой или, возможно, Влада к нему не присматривалась настолько?

И сразу же в голове вспыхнул вопрос: он же альфа с сильной регенерацией, тогда откуда на его теле шрамы?

Влада себя одернула. Не все ли равно? Ее не должно заботить, что да как было в прошлом Крестовского. Ее должна волновать своя судьба. И все же что-то екнуло внутри. Наверное, чтобы оставить шрамы на теле альфы, надо было постараться.

Его вид напугал Владу. Она смутно осознавала, что, скорее всего, он занимался спортом или бегал по лесу… Но тогда почему он возбужден? И эта его улыбка, не сулящая ей ничего хорошего.

Она интуитивно сильнее сжала узел простыни. Оказаться снова голышкой перед возбужденным голым мужчиной – незавидная перспектива.

– Спасибо, мне помощь не нужна.

Она старалась говорить спокойно, ничем не выдавая себя. И контроль, постоянный контроль. Хотя чего ей хотелось на самом деле – так это рвануть к двери, каким-то невероятным чудом проскочить мимо альфы – и дальше на свободу. От всех.

– Тогда позволь узнать, куда ты собралась?

Бровь альфы насмешливо изогнулась.

– Хотела свежим воздухом подышать.

А что она могла еще сказать?

– У меня в доме прекрасная вентиляционная система. Но я готов выслушать твои предложения по ее улучшению.

Сказал, оттолкнулся от двери и двинулся в сторону Влады.

Рано она порадовалась, что ее не тронули… ох, рано…

– Вижу, ты приоделась, – продолжал альфа в том же духе. – Тебе идет, Владлена.

– Что оказалось под рукой. Мне нравится.

– Не поверишь, но мне тоже. Может, так теперь и будешь постоянно ходить? Снимать очень удобно. Раз – и все.

Влада подобралась. Что затеял Крестовский?

Она снова на него смотрела бегло, не поднимая глаза, и ни в коем случае не встречалась взглядами. Не стоит его злить. Даже она чувствовала исходящие от него волны негатива.

Но почему он злится? Из-за нее?

Из-за того, что она его обворовала? Деньги – не причина, ущемленное самолюбие – да. Но если бы так обстояло на самом деле, разве он не должен был ее наказать? От мысли о наказании Владу передернуло, что не осталось не замеченным альфой.

– О чем сейчас подумала? – Его голос потерял саркастические нотки и сейчас резал воздух.

И в вопросе был прямой приказ, не подчиниться которому она не могла.

– О своей вине. О том, почему вы продолжаете злиться и какое наказание мне уготовили.

– Хм… Ты меня продолжаешь удивлять, девочка.

Он шел к ней.

Все же попробовать убежать?

Не будь дурой, Влада. Догонит.

И порвет.

В том, что точно порвет – сомневаться не приходилось.

Надо действовать иначе. Но как?..

Крестовский остановился в метре от нее. Достаточно, чтобы выкинуть руку и схватить ее, допустим, за плечо. Развернуть, нагнуть и… Дальше лучше не продолжать. А еще не смотреть на его боксеры.

Луна Всевидящая, какой же у него большой.

Пусть Влада и оставалась девственницей, ханжой она не была. И обнаженных мужчин ей видеть приходилось, и порно она смотрела. Белогорцы порой перебарщивали и даже устраивали купание в обнаженном виде. Вид мужского тела не был для Влады сюрпризом. Поэтому сделать вывод о размере мужского достоинства альфы она была в состоянии. Да-а-а, природа к этому образчику была щедра во всех смыслах. А мускулатура? Луна… В костюме и рубашке он выглядел не так устрашающе. Сейчас же Влада имела возможность рассмотреть каждую его литую мышцу, носящую в себе смертельную угрозу. Такому разорвать человека голыми руками – как кофе сходить попить.

При мысли о кофе и еде ее организм отреагировал мгновенно – в тишине, наступившей в комнате, раздалось громкое урчание.

– Ты голодная? Когда последний раз ела?

И снова тон, которому невозможно солгать.

– Вчера вечером. Утром только чай.

– Почему?

– Губы болели.

Влада максимально честно отвечала. Так и было. После нападения придурка Дария, который напоследок, прежде чем уйти, саданул ей раскрытой ладонью со всей дури по губам. «Соска», именно так он окрестил ее. Плевать. Его мнение – последнее, чем она поинтересуется.

Крестовский все-таки сделал последний шаг. Приблизился, забивая ее легкие своим запахом. Поднял руку и сжал пальцами ее подбородок, не сильно, чтобы не оставлять новых следов, но достаточно властно, чтобы она не имела возможности вырваться.

– Посмотри на меня.

Как же ее раздражал его приказной тон! Природа Влады противилась беспрекословному подчинению, Зияр чувствовал это, даже над ней подтрунивал. «В кого же ты пошла, а, Владлена?» Он редко с ней беседовал, больше с бабкой. Лишь бросал на нее предостерегающие взгляды. Тогда она, глупая, не разобрала, что к чему. Какую участь он ей готовит. Радовалась, что ее никто не трогает, не посягает на ее девичью честь. Вот – дорадовалась.

Влада подняла голову, дыша через раз. Крестовского как-то стало слишком много. Он и раньше подавлял ее, находясь же вблизи, да еще голый, давил нещадно, казалось, сейчас на нее обрушится не то что крыша – небо и погребет под собой.

Так нельзя. Это неправильно.

Его глаза были насыщенно-кофейного цвета. Очень красивые. Даже находясь в пограничном состоянии, Влада оценила их цвет и где-то глубоко в душе восхитилась мужской красотой. Они завораживали. Если бы знакомство с Крестовским произошло при других обстоятельствах и он не был альфой, возможно, и эмоции у нее были бы иные.

– Тебя больше никто никогда не ударит, – жестко бросил Север. – Ты под моей защитой.

И что с этой защитой ей делать?

Как не спросила вслух, непонятно. Удержалась, за что похвалила себя.

Разговаривать с Крестовским – как ходить по тонкому весеннему льду. Опасно.

Наверное, стоило его поблагодарить. Он же, черт возьми, ее одарил. Под защиту взял, в клетку посадил. Только почему язык не поворачивается?

Как оказалось, ему слова не нужны. Большим пальцем он дотронулся до ее губ, осторожно. На них красовались порезы и ссадины. Все же Дарий хорошо ее приложил. А из-за настойки даже минимальное количество крови оборотней не смогло задействовать процесс регенерации.

Его прикосновение вызвало странную реакцию – вместе с его пальцами жаркая волна коснулась позвоночника, спустилась к пояснице и ниже. Влада шикнула на себя. Нельзя!.. Она была наслышана о способностях альф вызывать похоть у самок. На нее как раз сейчас, получается, и воздействовали подобным образом? Но это подло!

Крестовский прищурил глаза и недовольно рыкнул.

– Расслабься. Хотел бы тебя трахнуть, поверь, уже давно трахнул бы. Твои глаза, Влада, выдают тебя. Пытаешься казаться спокойной, покорной, а сама готова вцепиться мне в глотку. Что ж, нормальная реакция. Но все же не советую. А сейчас пошли есть. Я сам голоден. И да, ты все же понесешь наказание за свое своеволие – помоешь меня.

* * *

Он так и не дал ей одеться.

Более того, подхватил ее на руки, отчего она взвизгнула.

– А ну, не шуми.

Влада вцепилась одной рукой в злосчастный узел на груди, второй сначала попыталась не дать простыне обнажить бедра и живот, потом благоразумие взяло верх, и девушка вынужденно обняла мощную шею оборотня.

Не уронит, но все же…

Он был теплым. Очень. У оборотней температура тела выше человеческой, и Влада вроде бы должна была отреагировать адекватно на этот факт, она много раз прикасалась к представителям этой расы и сама себя к ним причисляла.

Прикасаться к альфе – значит испытать совершенно другие чувства. Его теплая кожа обжигала. Дурманящий запах мужского пота, помноженный на спиртное и парфюм, пьянил, вызывал странные, пугающие ощущения, и девушка взмолилась, чтобы не испытать даже маломальского оттенка возбуждения. Не должна, но вдруг… Тогда она точно пропала.

Влада, закрыв глаза, начала думать о чем угодно, только не о мужском теле. Вспоминать детство, как они с бабкой жили в клане, как беседовали с ней по вечерам. Ее наставления быть осторожной и предусмотрительной. Не ввязываться в авантюры. Последнее наставление она проигнорировала, о чем сожалела.

Альфа, абсолютно не чувствуя ее веса, спустился вниз, прошел через гигантский холл и лишь на кухне опустил ее. Влада обвела взглядом комнату. Большая, светлая, напичканная современной техникой. Деревянный стол из черного дерева, тоже очень красивый.

– Садись. Буду тебя кормить.

Альфа, ее кормящий?

Луна… Что же происходит? И главное – к чему приведет?

Многие оборотни-мужчины занимали принципиальную позицию – дома ни одного лишнего телодвижения. Есть жены-хозяйки, они и должны хлопотать. Привычный образ жизни. А тут сам Крестовский…

У Влады сжались мышцы живота.

– Я могу…

– Сядь.

Влада едва не присела на корточки – такой волной обдало ее. Крестовский даже голоса не повысил, а ее пришибло.

Она метнулась к столу, едва не запутавшись в чертовой простыне, споткнулась, умудрилась устоять на ногах, с шумом отодвинула стул и плюхнулась на него. Все. Сказали сесть – села.

Но это был нонсенс! Альфа, собирающийся ее кормить.

О последствиях Влада запретила себе думать. Ароматы, что витали на кухне, лишь способствовали возбуждению аппетита. В животе снова громко заурчало.

– Итак, Влада, я хочу знать о тебе чуть больше. Сколько, допустим, тебе лет?

– Двадцать, – быстро ответила она, не отрывая взгляда от его мощной спины. Мускулы от его движений перекатывались, играли. Боксеры сидели непозволительно низко.

Как бы Влада ни относилась к мужчинам в целом и к данному экземпляру в частности, вид голого сильного Севера с атлетическим телосложением, без намека на грамм жира, не мог ее оставить равнодушной. Взгляд снова и снова устремлялся к нему.

А тут и вкусно пахнущая еда. Бифштексы, что он достал из духовки. Мягкие. Сочные.

– В двадцать и остаться девственницей в стае Зияра – чудо.

Влада вначале даже не обратила внимания на его слова, ее взгляд намертво приклеился к белоснежной тарелке, которую поставили перед ней и на которой красовался нереально аппетитный кусок мяса. Остальное ушло на второй план.

На столе возникли еще две тарелки с овощами. Столовые приборы.

Как бы Влада ни хотела есть, она дождалась, пока место напротив нее займет хозяин дома, и лишь тогда взяла нож с вилкой и сразу же принялась ловко разделывать мясо на мелкие кусочки. Будь она одна, вцепилась бы в кусок прямо зубами.

– Я не знаю, почему меня не трогали.

– А если подумать?

В отличие от нее, Крестовский не спешил. Он сидел, скрестив руки на груди, отчего мышцы обозначились еще сильнее. Большой. Агрессивный. Возбужденный.

Она также чувствовала исходящую от него похоть, которая никуда не делась.

– Возможно, бабушка договорилась с ним.

– Бабушка? И кем же была твоя бабушка?

Влада понимала – он снова с ней играет. Ему достаточно сделать один звонок, и полная ее биография будет собрана для него меньше чем за сутки. Насколько полная, оставалось только догадываться. Поэтому врать и выворачиваться – себе дороже.

– Повитухой. И немного ведуньей.

– Настойка – ее рук дело?

– Да.

– Отлично. Ешь.

Ели они молча, за что Влада мысленно сказала ему спасибо. Мясо оказалось нереально вкусным, или с голодухи так воспринималось?

Приборы они отложили с Крестовским в одно время.

– А теперь в джакузи, девочка.

В спину Влады словно лом вогнали.

Он сказал, что не тронет ее. Ладно, она поверила. На самом деле. Но мытье мужчины – это очень интимно.

Внезапно Крестовский подобрался. Крылья носа нервно раздулись.

– У нас гости, – прорычал он, и Влада явственно увидела, как у него появляются клыки.

Ее обдало холодной волной. Кто мог пожаловать к альфе, раз он столь негативно реагирует?

Ни один из беспокоящих ее вопросов задать она не успела, потому что Крестовский порывисто поднялся, едва не опрокидывая стул и, так же хмурясь, проговорил:

– Поднимайся в спальню и жди меня. И чтобы не высовывалась.

Влада быстро кивнула. Спорить с ним, когда он в таком состоянии, не было никакого желания.

Она встала и направилась к выходу. Уже дошла до проема двери, когда властная рука остановила ее. Влада замерла, приготовившись к худшему.

Крестовский пожирал ее глазами. Если бы Владе кто-то вчера сказал, что мужчина, который остановился на дороге, невольно став участником ее позора, и позже «снявший» ее, будет на нее смотреть с диким выражением, она не поверила бы. Его глаза выворачивали душу наизнанку, заставляя одновременно испытывать самые противоречивые чувства, пугающие и будоражащие ее.

– Ступай.

Контакт их глаз длился всего несколько секунд. И лишь чуть позже Влада поняла, что голову не опустила.

Она поднималась по лестнице на негнущихся ногах. Вроде бы и переступала быстро. Как оказалось – недостаточно. Она преодолела последний пролет и уже ступила на пушистый ковер, когда услышала, как открывается входная дверь.

Что нашло на Владу в тот момент, она не знала. Инстинкт? Возможно. Она замерла, встав чуть поодаль. За запах не переживала – ей пропах дом, да и спальня Крестовского находилась рядом. До метра определить ее местоположение не представлялось возможности.

В дом входили инкубы. Высокие, плечистые, до невозможности привлекательные. Такие же хищники, как и Крестовский, только носящие другую личину.

Их было трое. Двое в строгих костюмах остановились, третий, одетый в легкие бежевые брюки и в такую же летнюю куртку, прошел дальше. Север стоял, ожидая их за диваном. Одеться он так и не удосужился. Влада видела хозяина дома: сосредоточенный, мрачный, до предела напряженный.

– Верестов.

Влада, услышав, кто именно пожаловал к альфе, зажала рот рукой.

Сам глава инкубов.

Луна…

И выглядел он не дружелюбно.

Совсем.

Да и желанных гостей не встречают таким холодным тоном, на дне которого притаилась тщательно скрытая угроза.

– Крестовский.

Мужчина остановился в трех метрах от Севера. Скрестил руки за спиной, а потом продолжил:

– В твоем доме находится то, что принадлежит мне. Я пришел забрать ее.

Влада, абсолютно не понимая, что происходит, но повинуясь инстинкту самосохранения, сделала два шага назад, а потом развернулась и, быстро сверкая босыми пятками, побежала к спальне Крестовского, которая, как теперь ей казалось, выступала едва ли не единственным оплотом ее спокойствия.

Глава 6

– С хера ли так поздно, Верестов?

Север, мгновенно сбросив с себя агрессивную маску недружелюбного хозяина, перемахнул через диван, и через секунду они дружески обнимались с главой дома инкубов.

– Сукин же ты сын… сколько лет, сколько зим!

– Я проездом. Поэтому и в столь поздний час. Но вижу, ты на ногах. И в трусах.

Никита саркастически глянул на его бедра. В ответ Север только усмехнулся.

Когда-то они были недругами. От того, чтобы их отношения переросли в открытую кровавую вражду, их отделял один шаг. Который так и не был сделан, за что Север чувствовал благодарность Судьбе. Не всегда удавалось сохранить приятельские отношения даже с теми, кого знал вечность назад и с кем прошел огонь и воду, с кем был покрещен кровью. Приобрести надежного, верного друга в их сумасшедшее время, при тех раскладах, что велись среди сильных мира сего, было сложно, фактически нереально.

Им удалось.

Но игра осталась. Так повелось, что они при встрече всегда делали грозные лица, и посторонним могло показаться, что эти двое воюют или сейчас же вцепятся друг другу в глотки. И такое между ними тоже бывало.

– Я – дома.

– Ну да, ну да. Кстати, твои парни не хотели меня пропускать.

– Правильно и делали. Утром кое-кому башку откручу.

– Не стоит. Захарий за нами следовал, он и пропустил.

– Предупредить о приезде не мог?

– Я люблю сюрпризы. – Никита довольно улыбнулся.

– Я – не очень.

– Понима-а-а-а-аю, – протянул Верестов, поворачивая голову в сторону лестницы.

Крестовский угрожающе зарычал.

– Нэкит, не смей.

Он был искренне рад видеть Никиту, но все, что касалось Влады, воспринималось остро. Слишком. Он мог сорваться, причем необоснованно.

Верестов вскинул руки кверху, мгновенно уловив изменение в эмоциональном фоне хозяина дома.

– Мне своих женщин хватает. И да – я правда спешу.

– И что, не выпьешь со мной?

– Смотря что предложишь.

– Твой любимый шотландский виски.

– Знаешь, чем заманить.

Верестов обернулся и кивнул своим парням.

– Ждите.

– Их-то зачем притащил?

– Для полноты картины.

Север покачал головой и снова направился на кухню.

Верестов в то время задумчивым взглядом окинул лестницу, ведущую на второй этаж, и на несколько секунд задержал взгляд. Прищурился, приглушенно выругавшись.

Север достал виски, нарезку.

– Я так понимаю, ты проездом.

– Нет, Сева, я специально к тебе. За ней.

Пришла пора выругаться Северу.

– У меня ее нет в доме. Она в другом надежном месте. Решил все-таки забрать?

– Да.

– И что будешь делать с этой долбаной реликвией?

Верестов дождался, пока Север наполнит стаканы, и лишь тогда ответил:

– Сева, я благодарен тебе за сохранность. Но пришло время вернуть плащаницу законному владельцу.

– Рискуешь.

Верестов поиграл бровями, мол, а куда денешься.

Около сотни лет назад, когда они оба находились в плену, при побеге они обнаружили тайник. И оба не смогли оставить его там. Тайник явно для кого-то представлял ценность. Север и Нэкит были в изрядно потрепанном состоянии, регенерация не работала в полную силу, но им каким-то чудом удалось справиться с охранным духом. Позже Север даже анализировал: а не была ли это подстава? Пришел к выводу, что нет.

Убегая, они прихватили свитки, даже толком не просмотрев их. Когда уже в безопасном месте, в убежище, пришли немного в себя, открыли, то прихренели. Казалось, их уже ничем нельзя было удивить. Они ошиблись.

Крестовский сразу сказал, что полотна ему не нужны. Все, что касается потустороннего мира и игр с темными силами, не для него. Его больше интересовал материальный мир и лично его место в нем. Борьба за власть – на тот момент именно она была в приоритете. Тайны и загадки прошлого он оставил другу.

Несколько лет назад Верестов пришел к нему и попросил снова взять на сохранность древнюю реликвию. От Нэкита воняло гарью и копотью.

– Ты в преисподней, что ли, побывал?

Тот в привычной манере усмехнулся.

– Почти.

Крестовский согласился. Нет-нет и любопытство брало верх, возникало желание тоже принять участие в авантюре. Тогда он спрашивал себя: а что станет с его кланом, если он пропадет на несколько лет или десятилетий?

Верестов был наследным принцем, и его статус не подлежал смене. Он мог еще несколько десятилетий пожить в свое удовольствие или в свою «дурь».

– Снова пустишься во все тяжкие? – поинтересовался Крестовский, разливая виски.

– Я нашел старца, способного прочесть иероглифы.

– Ого. Где откопал?

– В горах Тибета.

– Даже так…

– Да.

– Потом мне хотя бы вкратце расскажешь, что за чертовщина была запечатлена на реликвии?

– Ты всегда можешь ко мне присоединиться.

– Нет уж, уволь.

Темно-карие глаза Севера заволокла поволока. Слишком долго он создавал свою империю, чтобы ей рисковать. Мужчины выпили и еще несколько минут поговорили.

– Завтра привезу свитки.

– Отлично.

Верестов пружинисто поднялся и более внимательно посмотрел на Крестовского.

– Слушай…

Он не договорил, и Север мгновенно насторожился. Он примерно знал, о чем пойдет речь.

– Твоя гостья. – Снова пауза, которая еще больше не понравилась Северу, и тот тоже поднялся. – Никак не могу понять.

– Что именно? – сквозь плотно сжатые губы процедил Север. Даже Никите он не позволит на нее не то что претендовать, даже взглянуть. Особенно сегодня, когда она голая. В голове набатом отразились звериные собственнические инстинкты, которые грозились сорваться и требовали крови противника. Верестов противником не был, и все же! Он находится в доме, где и она! Этого было достаточно.

– Крестовский, не кипешуй, вижу, весь напрягся. Того и гляди мне в глотку вцепишься. Меня твоя девочка как сексуальный объект не интересует, усмири своего зверя. Меня интересует другое. Я чувствую в ней кровь оборотня. Ладно, это понятно. Но скажи, какого черта я в ней ощущаю и кровь инкубов?

– Кровь инкубов? Бред. Она жила в стае оборотней и…

– И что, Сева? Вот что?

Взгляды мужчин встретились.

– А то, – еще больше заводясь и злясь, рыкнул Север.

– Так, все, я сваливаю от греха подальше. Завтра пересечемся в городе. Жду от тебя звонка.

Кивнув на прощанье, Верестов направился к выходу. Север провожать его не пошел – найдет дорогу. Он снова налил себе виски и залпом выпил.

Что-то ему совсем не нравится происходящее.

Пора снова начать задавать вопросы.

Он преодолел лестничные пролеты за считанные доли секунд. Открыл дверь и замер, не поверив глазам.

Влада спала. Свернулась клубочком, подложив ладонь под щеку.

Ее безмятежное во сне лицо подействовало на Севера успокоительно. Напряжение и затаенная агрессия отпустили мышцы, и разом навалилась усталость. Пора все же сходить в душ. Причем холодный.

Север задержал взгляд на Владе.

– Кто же ты такая, девочка?

* * *

Ей снилось поле. Душистое, невероятно зеленое и бесконечное. Влада стояла на траве босыми ногами и наслаждалась пробуждающимся утром. Щебетом птичек, стрекотом кузнечиков, жужжанием пчел.

Обернуться бы диким зверем и пробежаться. Почувствовать, как ветер играет с короткой жесткой шерстью, уткнуться носом в траву или завалиться на спину, лапами кверху.

Лишь сон… иллюзия, из которой не хотелось выныривать.

Влада открыла глаза и настороженно проморгалась.

Она спит?

Откуда в ее спальне лилии?

И не ее это спальня.

Пренебрегая инстинктами самосохранения и осторожности, вспоминая события минувшего дня и ночи яркими слайдами, промелькнувшими в голове, Влада резко села. Чертово покрывало все-таки развязалось во время сна, и она снова сверкала голой грудью. Да что ж такое… Пришлось поправлять.

Цветы. Много цветов. Лилии. Разбросанные на полу, на покрывале, в ее ногах, несколько на подушке, рядом с отметиной от ее головы.

Влада от неожиданности растерялась. Она могла предположить что угодно, но только не то, что проснется в окружении цветов, отсюда и дурманящий запах, пробравшийся сначала в ее обоняние, потом и в бессознательное.

Ей никогда никто не дарил цветы. Даже в подростковом возрасте, когда мальчишки дурачились и на спор залезали в чужие сады.

А ей хотелось. Очень. Она втайне завидовала, когда видела девочек с букетами, в ее душе образовывалось горечь. Влада частично была виновата сама, что ее никто не воспринимал как объект для ухаживания. С другой стороны, на нее было наложено «вето». Да и проходя мимо цветочных магазинов, Влада неизменно замирала от восторга. И даже позволяла себе шалость – помечтать о собственном цветочном магазине. Но эти мечты были из того же разряда, что и вождение автомобиля. Недостижимо.

И тут… лилии.

Влада, словно находясь в каком-то другом мире, сдвинувшем ее привычный серый и наполненный тоской и толикой отчаяния, протянула руки и коснулась одного бутона. Мягкий. И живой.

Легкая улыбка заиграла на лице девушки.

Она позволила себе небольшую слабость и немного полюбовалась цветочной красотой, потом вспомнила, что в прошлый раз за ее пробуждением наблюдал Крестовский.

Стоп.

Получается, она по-прежнему в его доме, и он не отдал ее инкубам?

А еще она вчера самым позорным образом уснула. Прилегла и задремала. Странно.

В комнате никого не было. По крайней мере, на первый взгляд.

Влада спустила ноги с кровати и прошлась, огляделась. С ночи ничего не изменилось. Девушка, увидев смежную комнату, заглянула за дверь и с облегчением обнаружила ванную. Справив нужду и умывшись, кое-как завязав волосы в узел, Влада почувствовала себя лучше. На вешалке имелись белоснежные мужские халаты. Позаимствовать? Влада остановилась в последний момент. Испытывать на себе злость альфы не хотелось. Лучше она попробует с ним все же договориться по поводу одежды. Сколько он будет держать ее без нее? День? Два? И не помешало бы узнать, какие у Крестовского планы в отношении нее.

В комнате по-прежнему никого не было, и Влада выглянула в коридор. Так же – ни звука. Получается, она в доме одна?

Адреналин подскочил в крови, и сразу же возникла мысль о побеге. Пришлось одернуть себя. Куда она побежит на территории стаи Белых Волков? До первого патруля. Черт! Черт! Влада прикусила губу до крови.

И почему она не может перекидываться? Стала бы зверем – и в лес. В личине зверя у нее был бы шанс уйти, затеряться. Она не сомневалась – по ее следу пошли бы, но она смогла бы выиграть время и, возможно, у нее все получилось бы.

Невозможность решать собственную судьбу убивала без ножа. Быть фактически пленницей альфы – что хуже? Лишь неизвестность.

Влада решила спуститься вниз и осмотреться. А еще она не отказалась бы от крепкого черного кофе.

Вчера ей было не до интерьера дома, сейчас же она рассматривала его с легким любопытством. Красивый, просторный, с высокими панорамными тонированными стеклами разных форм. Сводчатые потолки с изящными люстрами. Теплые ковры. Паркет. Но мебели было маловато, она фактически отсутствовала.

– Нравится?

Когда голос Крестовского раздался над ее ухом, Влада от удивления вздрогнула, инстинктивно приложив руку к груди, хорошо, что не взвизгнула.

– Вы меня испугали. И вы ходите… беззвучно.

– Как и полагается оборотню. А вот ты, Влада, как оборотень, как раз и не обладаешь нужными качествами и навыками.

Он обошел ее со спины, мгновенно сужая пространство вокруг. У Влады возникла потребность сделать шаг назад, но она заставила себя стоять на месте. Пусть Крестовский и альфа, она соблюдает все полагающиеся законы в обращении к нему. Большего не стоит от нее ждать.

Своим альфой она его не признавала.

– Я больше человек, – ровным тоном ответила она, надеясь, что стук ее сердцебиения не раздается слишком громко.

Оборотней в этом плане ввести в заблуждение сложнее. Они чувствовали и осязали то, что другим видам было недоступно.

Сегодня Крестовский выглядел одомашненным. Светлые спортивные штаны. Белая футболка с рваными рукавами, подчеркивающая его здоровенные ручищи. Луна, да он Владу этими руками порвет и не напряжется.

В глазах Крестовского промелькнуло нечто, отдаленно напоминающее предупреждение. Влада спохватилась: он, черт побери, ее считывает, как открытую книгу!

– Человек, говоришь, – протяжно отозвался он. – Что ж… Тем интереснее будет тебя разгадывать.

– Не надо меня разгадывать, – взбрыкнула Влада и тотчас прикусила язычок, поспешно опуская глаза.

Черт-черт-черт!

– Это уже мне решать, девочка. Как у тебя самочувствие? Выспалась?

Влада медленно кивнула. Как же хотелось отойти! А лучше вообще уйти.

– Спасибо за цветы, красивые.

В ответ раздалось пренебрежительное хмыканье.

– Рад, что тебе понравилось. А теперь пойдем-ка на свежий воздух. На улице погода – прелесть. Нечего киснуть в доме.

– Север, – Влада стушевалась. – Извините, но на мне нет одежды, и я…

– Ты отлично выглядишь, милая. И для того места, куда мы пойдем, твой наряд очень даже подходит.

Взгляд наглых карих глаз прошелся по ее закутанной в простыню фигуре, и Влада могла поклясться, что еще ни один мужчина на нее не смотрел столь плотоядно.

По широкой, выложенной трехцветной брусчаткой тропе он привел ее на озеро, которое разбили прямо за большой верандой. Влада шла, не задавая лишних вопросов и стараясь максимально незаметно осматриваться, запоминая, что и где находится. Искала пути отступления.

Пока их не было.

На озере ее ждал второй сюрприз – накрытый стол с завтраком. Несколько прикрытых тарелок, запах свежеиспеченных булок, чай в фарфоровом запарнике. Влада, несмотря на то что вчера поздно поужинала, сглотнула голодную слюну.

– Моя девочка голодная? – Альфа не сменил ироничного тона, и Влада внутренне содрогнулась от его собственнического обращения.

Она не его! И таковой становиться не собиралась.

– Что ж… Понимаю тебя. Я тоже голоден. – И снова взглядом по ее телу, давая понять, о каком именно голоде он ведет речь. – Но сначала освежимся. И давай, Владлена, не задерживайся. Не заставляй меня долго ждать.

У него слова не расходились с делом. Потому что Крестовский начал энергично раздеваться.

Вот тут девичье сердце заколотилось. Как бы она ни относилась к альфе, как бы ни говорила себе, что она пленница, и ее удерживают насильно и, дай ей волю, она даже голышом убежит с его территории, она не могла не оценить мужчину, что в данный момент щеголял перед ней голой задницей.

Раздевался Крестовский уверенно. Правильно, чего стесняться-то? Сколько раз он представал перед женщинами обнаженным – и не счесть. Нечто похожее на досаду полоснуло Владу внутри, и она сразу же себя одернула – ей какая разница? Девочка, эй-эй, очнись! Не смей поддаваться какой-то глупой, не имеющей под собой реальной подоплеки иллюзии.

Да, он тебя привел в дом.

Да, обращается странно.

Да, вроде бы как пытается приручить… цветы… завтрак на озере…

Но возникает закономерный вопрос: какую цель преследует?

И женская сущность Владлены не хотела прислушиваться к доводам разума. Она внаглую уставилась на уже раздетого Крестовского.

Хорош.

Черт побери, как же он хорош!

Широкая спина, переходящая в упругие ягодицы и мускулистые стройные ноги с крепкими икрами. Пока Влада пыталась отвести взгляд от его ягодиц, Север повернулся к ней.

У Влады перехватило дыхание. Сбилось, встало комом в горле. Она понимала, что ведет себя, как дура, но ничего не могла с собой поделать. Когда в паре метров от тебя стоит один из лучших представителей мужской половины человечества, при этом он уже находится в возбужденном состоянии и абсолютно этого не стесняется, напротив, демонстрирует ей это, сложно остаться равнодушной.

Матерь Луна была щедра к Крестовскому. И если фигуру можно было «вылепить», создать интенсивными тренировками, то мужское достоинство – а в его случае именно достоинство – невозможно. Крестовский был блондином, но волосы на груди и в паху были темнее, чем на голове. Кучерявые, на вид жесткие. И вызывающие определенные импульсы в теле Влады.

Девушка поспешно отвернулась.