Текст книги "Со змеем на плече"

А он, кстати, хорошенький. В простой кожаной одежде с тиснением, повторяющим перья птиц. Дополняли образ высокие сапоги и широкий с золотистыми бляшками пояс. Смуглый, черноволосый, темные глаза несколько озадаченно смотрят то на меня, то на сонного Шарика.

– Да, – кивнула я, – мы проснулись. А что?

– Уже утро, – чуть смущенно пояснил незнакомец.

Однако через пару секунд до меня дошло, что голос знаком, следовательно… передо мной стоял не кто иной, как снявший маску и доспехи Чаран.

Ну надо же. А очень даже ничего мальчик, хотя вчера такой серьезный был – жуть.

– Да, это аргумент, – согласилась я, понимая, что проспали мы немало, и поднялась с пола. – Шарик, хватит прикидываться спящим, к нам пришли.

– Угу, – раздалось из-под одеяла, под которое шаркань забрался, пока я говорила с Чараном. – Я еще чуть-чуть – и весь ваш.

– Не сомневаюсь, – проворчала я, прекрасно зная, что «чуть-чуть» у Шарика – это два часа минимум.

Чаран тихо рассмеялся:

– Можем его здесь оставить, пока сами слетаем к храму Небесной Искры.

– Куда? – изумилась я, внимательно глядя на фалрьяна.

Почему-то мне показалось, что на долю секунды он смутился.

– Отец сказал, что тебе стоит это увидеть.

– Отец?

Чем дальше в лес, тем толще партизаны.

– Рамаол – мой отец. – В голосе Чарана появились нотки гордости, и я поняла, что спорить не стоит.

Не успела попасть в другой мир, а уже началась «Санта-Барбара».

Только вот одно странно. Отец и сын совсем не похожи. Или, может, у фалрьянов это в порядке вещей? Или Чаран – приемный ребенок? Так, ладно, что-то меня занесло.

– Хорошо, не вопрос, – кивнула я. – Только дай немного времени, чтобы привести себя в порядок.

– Я с вами! – тут же подал голос Шарик, соскользнув с кровати и метнувшись к моим ногам.

Надо же, не хочет оставаться в четырех стенах, когда намечается что-то интересное. А еще, между нами девочками, – шаркани, несмотря на все свои способности – ребята трусливые. Особенно домашние шаркани. Поэтому нет ничего удивительного, что змей тут же изъявил желание совершить путешествие вместе со мной.

Однако одна деталь мне все же не давала покоя.

– Чаран…

– Да? – Он отвел взгляд от Шарика и внимательно посмотрел мне в глаза.

Впору бы стушеваться, но как-то не до этого.

– А зачем нам в храм?

В ответ – молчание. Возможно, Чаран и хотел бы что-то пояснить, но на его лице сначала отразилось замешательство, а потом черные брови чуть нахмурились.

– Ты вправе спрашивать, Шестопалая, – вздохнул он.

Почему-то мне показалось, что это обращение он подхватил именно от Рамаола.

– Так же, как и мы, вправе не только доверять ауре, но и пожелать услышать слова, – продолжил он. – Как бы там ни было, пока ты для нас по-прежнему загадка. В храме прародительницы все станет на свои места. Ты – дхайя.

Очаровательно. Меня хотят просветить фалрьянским рентгеном. Милый обычай, ничего не скажешь. Возможно, все не так страшно, но что-то мне не очень нравится имя прародительницы – Небесная Искра. Надеюсь, ритуал проверки правдивости слов чужестранцев не включает в себя костер и инквизитора рядом.

– Ну что ж. – Я чуть пожала плечами. – В чужой монастырь со своим уставом не ходят. Веди, раз такие правила.

Чаран, казалось, выдохнул с облегчением. Я бы не удивилась, если бы у него был приказ доставить меня силой, если вдруг откажусь принимать участие в запланированной экскурсии к храму верховной богини. Да и вообще, что-то я слишком хорошо стала думать об этих крылатых ребятах.

– Хорошо. – Чаран подошел к стене и коснулся ее пальцами. Тут же открылась дверца, о существовании которой я даже не подозревала. – Вот здесь находится вода и все, что может потребоваться. Я буду ждать тебя возле входа.

Небесная Искра. Я, наивная женщина, подумала, что Искра предстанет предо мной в облике прекрасной богини. Ан нет. На самом деле все оказалось не так. Когда Чаран поднял нас на своей птице еще выше – в сферы, где фалрьяны бывали, чтобы вознести молитву и прикоснуться к знаниям древних, то поняла, что все без исключения здесь будет для меня сюрпризом.

Храм праматери фалрьянов выстроили из удивительного материала, по виду напоминавшего двухцветное стекло: молочно-белый и темно-синий цвета переплетались друг с другом, создавая причудливые узоры внутри стен и крыш. В храме все было построено так, что создавалась иллюзия, будто ты стоишь на облаке, под золотистыми лучами солнца. А вокруг мечутся и сверкают сапфировые молнии, ослепляя своим блеском и завораживая причудливым искрящимся танцем. Действительно небесная искра. Только не одна, а много. Трудно понять, то ли это мастерство фалрьянов, которые отобразили так свою богиню, то ли эти синие всполохи – какая-то неизвестная нашей науке материя.

Вопреки моим ожиданиям, ничего плохого не произошло. Оказавшись в кругу искр, я почувствовала лишь приятное тепло и легкое покалывание кожи, словно ко мне мимолетно прикасались электрические заряды. Но при этом делали это настолько быстро, что толком ничего не разобрать. Увидев это, Чаран облегченно вздохнул. На вопрос, что бы со мной было, если бы Небесная Искра обнаружила во мне недобрые замыслы, атор ответил просто:

– Ты бы умерла.

М-да, приятненько. Оказывается, у дхайи нет иммунитета к касаниям Небесной. Нет, все же потрясающий народ! Тем не менее чрезвычайно радует, что меня не поджарили, словно цыпленка. Решив перебраться в более безопасное место, я попросила Чарана показать нам с Шариком окрестности. Он не стал спорить и предложил показать нам храмовые сады. В целом же атор разговорчивостью не отличался.

– Сады так сады, – пробормотал Шарик, обвиваясь вокруг моей шеи и раскладывая кольца на плечах.

– Дорогуша, а ты не охамел? – прошипела я.

Как только мы оказались в гостях у людей-птиц, шаркань забыл, что умеет ползать, и все время путешествовал на мне.

– Мне страшно, – возразил он, – у меня нет крыльев. Если я упаду – обратно не соберем.

– То есть, согласно твоей логике, у меня крылья как раз есть? – возмутилась я.

– Нет, но у тебя есть руки, которыми ты можешь держаться за птичку, – возразил Шарик. – Или за…

Он не договорил. Птичка, нужно сказать, пугала меня саму. Нечасто приходится летать на создании, которое ростом с тебя.

– Не ссорьтесь, – примирительно попросил Чаран, едва сдерживая улыбку. – Здесь все равны.

– Да не скажешь, – заметила я, бросив выразительный взгляд на его черно-красные крылья.

– К нам часто приезжают представители других стихий, – ни капли не смутился Чаран, – и все приспосабливаются. Во всяком случае, мы стараемся все для этого сделать.

– А какие гости? – спросила я, сделав вид, что понятия не имею, о ком он может говорить.

Птица плавно взмахнула крыльями и оторвалась от невысокого мостика, который вел к храму.

– Держись крепче. Гости – ирийцы, нарвийцы и туаты, – пояснил Чаран. – Никто из них не имеет крыльев, однако они не против провести у нас несколько дней.

Мне почему-то вспомнился сон. Вряд ли он нес какой-то определенный смысл, но я не удержалась от вопроса:

– А есть какие-то определенные черты, характерные для расы, чтобы, взглянув на человека, можно было определить, к которой из них он принадлежит?

Чаран на некоторое время задумался.

– Все весьма условно. Но если в целом, то фалрьяны – светлоглазые и светловолосые, ирийцы – рыжие, нарвийцы – смуглые и темноволосые, а туаты… – Он покачал головой. – Туаты, пожалуй, самая невероятная раса среди нас. Они больше похожи на древних жителей моря из легенд, нежели на реальных людей. Кожа у всех бледна, как морская пена, волосы… – Чаран хмыкнул. – По цвету напоминают водоросли, чем что-то иное.

Хм, водоросли. Из всех описаний это подходит как нельзя лучше. Разумно ли рассказывать о своем сне? Наверно, не очень. Но с другой стороны, я прошла всевозможные проверки и буду говорить правду. Собравшись с духом, выдала:

– Чаран, а что такое Врата всемирных вод?

– Что-о-о? – Он резко обернулся, но тут же вцепился в перья птицы, чтобы не рухнуть вниз.

Однако дальше продолжить Чаран так и не сумел: перед нашими глазами вдруг что-то ослепительно вспыхнуло, опаляя шафрановым и коралловым пламенем, заставив быстро зажмуриться.

– Мамо! – подал голос Шарик, уткнувшись мордой мне в шею.

Уж не знаю, чем это помогло, но, кажется, такое положение в пространстве шарканя вполне утешило.

– Что это такое? – пробормотала я, удерживаясь за Чарана и искренне надеясь, что не поврежу ему крылья.

– Приказ Арамала – короля Фалрьян’Олы, – где-то совсем близко прозвенел кристально чистый голос. – Немедленно явиться во дворец. Прибыла делегация из Ирия.

– Чтоб тебя ветра приласкали, – буркнул Чаран. – Огнян, разве так можно?

Раздался довольный смех, и, открыв глаза, я поняла, что все «громы и молнии» миновали. Перед нами в воздухе парил невероятно красивый молодой мужчина. Красно-рыжие волосы спускались мягкими волнами на плечи и спину. Кожа удивительного золотистого оттенка. Тонкие черты лица, смеющиеся темно-зеленые глаза, словно яшма японских императоров, прямой нос. Одежды в привычном понимании этого слова на нем не было. Все тело окутывало оранжево-коралловое пламя, которое осыпалось вниз сверкающими искрами. Такое же пламя обвивало и его руки, яркими языками создавая иллюзию огненных крыльев.

– Повинуемся, вестник, – вздохнул Чаран и направил свою птицу вниз, вслед за вспыхнувшим рыжими отблесками Огняном. – Вика, сады мы посмотрим в следующий раз. Понимаешь… с огневиками лучше не спорить.

Глава 7
Дорога в Ирий

Огневики. Хм… Вот про огневиц знаю. Символы-обереги, которые использовали замужние женщины. Не могу, конечно, ручаться, что речь идет об одном и том же. Как и утверждать, что огневица – выдумка современных товарищей-неоязычников.

Однако здесь огневики – живые существа. Дети от смешанных браков фалрьянов и ирийцев. Пламенные девы и парни в юном возрасте поступали на службу матери Небесной Искре и являлись чем-то вроде элитного подразделения аторов крепостей. Вестники и воители несли службу днем и ночью, принося известия прямо из дворцовых палат. Они оставляли свое прежнее имя и принимали новое: Огнян, Огнеш, Огнай, Огнир и тому подобное. После посвящения у них появлялась способность в долю секунды превращать руки в огненные крылья. Со стороны смотреть на них было очень интересно и, чего скрывать, приятно. Но при этом я не особо уверена, что можно взять и вот так запросто подойти к одному из этих красавцев.

Чаран пояснил, что Огнян – предводитель отряда и, несмотря на порой хулиганское поведение, уважаемый и почетный гость в доме Рамаола. И не только. Впрочем, после того как мы последовали за Огняном, все ребячество куда-то испарилось. Теперь нас вел серьезный, блистающий в солнечных лучах парень из огня и живой плоти, выполнявший свой долг и не отвлекавшийся на такие мелочи, как веселье.

Сначала я подумала, что Чаран меня доставит в крепость, а сам отправится с огневиком. Однако он даже не подумал свернуть в сторону (крепости, а не огневика).

– Не стоит ничему удивляться, Вика, – спокойно пояснил Чаран, когда я все же задала уточняющий вопрос. – Если бы Арамал желал видеть только меня, то Огнян не стал бы говорить «вас».

– Хм… Да, но… Я же всего лишь чужеземка, с чего это мне такая честь предстать пред очами царя?

Чаран тихо рассмеялся:

– Ты не простая дхайя. Правда, я не могу утверждать, что мое предположение верно, но, думаю, я прав.

– Ты сейчас вообще о чем говоришь? – чуть раздраженно спросила я, понимая, что абсолютно потеряла нить разговора. – И какое предположение?

– Узнаешь, – невозмутимо ответил тот. – А предположение… это всего лишь слова ветра. Но именно ими и говорит наш царь.

М-да. Разъяснил ситуацию, ничего не скажешь. И после этого мама смеет утверждать, что я непонятно изъясняюсь! Полетала бы она вместе с фалрьянами! Я бы посмотрела на ее реакцию.

– А что насчет него? – Я поправила немного сползший с плеча хвост Шарика, подразумевая, что несчастного шарканя придется взять с собой.

– Он тоже, – кивнул Чаран. – А теперь держись – идем на посадку.

Уже в который раз за время пребывания в Фалрьян’Оле мои мечты и догадки накрываются медным тазом! Вообразив, что нас сейчас привезут во дворец, я несколько упустила тот факт, что конкретных указаний не было. Мы действительно приземлились на широкой, выложенной яркой мозаикой площадке перед огромным кристально белым зданием, наполовину скрытым облаками. Однако на этом экскурсия по царским территориям закончилась, потому что почти в тот же миг распахнулись изящные золотые высокие двери. Оттуда нам навстречу вышла небольшая делегация крылатых людей в белых одеждах. Все как один были невероятно рослые и крепкие, со снежно-белой кожей и убранными назад золотыми волосами, скрепленными маленькими цепочками. В руках они держали зеркальные круглые щиты и короткие мечи.

«Ага, свита Арамала», – определила я.

Чаран опустился на одно колено и склонил голову. Я стояла в замешательстве. С одной стороны – никак не подчиненная воздушного правителя, с другой – стоять столбом крайне невежливо. Поэтому, недолго раздумывая, я повторила все за фалрьяном. Шарик недовольно пискнул и, не удержавшись, резко плюхнулся вниз.

– Тихо! – шикнула я и, подняв глаза, замерла на месте.

Что ж… Это создание действительно имело право называться царем и носить серебряный обруч царя Фалрьян’Олы. Я не заметила, откуда он появился, однако это и не важно.

Арамал стоял передо мной. Его рост превышал два метра. Учитывая, что мы почтительно склонились, это лишь усиливало эффект, превращая его в башню света, окутанную мягким серебристым сиянием. Я не знаю, откуда оно исходило, но царь фалрьянов был полностью окутан слабо мерцающей дымкой. Возникло ощущение, что его ауру мог рассмотреть даже такой человек, как я.

Кожа была такой же белоснежной, как и у окружавших его воинов, серебряные волосы убраны за спину и по цвету не отличались от широкого рельефного металлического обруча, инкрустированного хрусталем и молочно-белыми камнями.

Глаза… Они как прозрачный лед – холодные и мудрые. Глядя в них, понимаешь, насколько ты мала и невежественна по сравнению с царем крылатых людей. Однако… вслух эту мысль никто не высказал. В глазах правителя фалрьянов я не увидела ни презрения к более слабому, ни снисходительного покровительства, ни чего-то такого, что могло бы оттолкнуть. Только безграничная мудрость, понимание и спокойствие.

Несколько секунд он смотрел на меня, словно оценивая увиденное, а потом, протянув руку, произнес:

– Рамаол был прав, сообщив, что мне нужно с тобой встретиться. Твои способности нам пригодятся.

Сообразив, что мне предлагают встать, я оперлась о руку царя, отметив, что она удивительно крепка, и поднялась на ноги.

– Вы имеете в виду созидание?

– Да, – кивнул Арамал.

Хм… Встать-то я встала, но от этого ощущение, что я по сравнению с ним просто ребенок (не только физически), никуда не делось.

– Можешь подняться, Чаран, – мягко обратился царь к атору. – Ты полетишь с нами и будешь везде сопровождать Шестопалую.

Тот поднялся и чуть склонил голову в знак согласия. Решив, что имею право знать, я все же спросила:

– А можно ли уточнить, куда мы направляемся?

Черт, как обезличенно и почти невежливо. Но я так и не спросила у Чарана, как следует обращаться к их царю. Впрочем, судя по виду Арамала, он ни капли не оскорблен моим поведением и готов к беседе. Ну… или просто делает вид.

– Мы летим в Даарью – столицу ирийского края. Несколько часов назад я получил известие от царевича Светодара, что народ Нарви прислал послов, которые требовали полного и безоговорочного подчинения Ирия. – Арамал чуть криво усмехнулся. – Но послы ушли ни с чем. Огненный народ так просто не сдается. К тому же, – выражение серых глаз стало мрачным, – вернулся царь Силорад. Его раны не в состоянии вылечить ни один лекарь Ирия. Поэтому мы и берем тебя с собой. Возможно, твои силы и способности помогут ему.

– Да уж, – пробормотала я, растерянно потерев пальцами бровь. – Как я посмотрю, не очень-то приятные ребята – эти ваши нарвийцы.

Арамал вздохнул:

– Мы и сами не знали, что они могут быть такими. Но хватит терять время. Оно не ждет. Идем, ты поедешь со мной в колеснице.

Находясь в мире фалрьянов, я уже почти привыкла, что, даже если слышу знакомые слова, это не значит, что увижу знакомые предметы. Колесница не была похожа ни на одну из тех, что я видела ранее в учебниках по истории, в фильмах, в Интернете… Начнем с того, что это была машина. Непонятно, каким образом появившаяся у людей, которые носят мечи. Колесница напоминала рассеченный от вершины до основания конус из какого-то голубого металла, внутри которого находились необычной формы сиденья. Ни колес, ни чего-то вроде этого я не заметила. Крыши тоже не было. Но стоило нам только сесть, как колесницу окутало сине-белое пламя, и я почувствовала то самое покалывание, что ощущала в храме Небесной Искры.

«Вероятно, какая-то родственная энергия», – подумала я и взглянула на Шарика.

Змей, конечно, не был физиком, но на его морде также появилось озадаченное выражение. Свита царя и Чаран поднялись за нами. Колесница плавно качнулась и вдруг стремительно полетела вперед. Тихо ойкнув от неожиданности, я вцепилась в гладкий поручень сиденья.

Арамал чуть улыбнулся, увидев мою реакцию. Да уж. Ничего не скажешь. Только он на этом получелноке в странном огне постоянно катается, а я в первый раз.

– Я вижу, ты удивлена, дхайя, – мягко произнес царь.

– Не то слово, – даже не подумала возражать я. – Что приводит колесницу в движение? Точнее, мне приблизительно ясно, что. Но вот… совсем непонятно – как.

– Небесная Искра – это не только наша богиня и персонаж из легенд, – ответил царь. – Это также источник энергии, который позволяет нам иметь машины вроде этих.

Я задумалась и краем глаза глянула на летящих невдалеке статных стражников:

– Но почему тогда большинство летает на птицах?

О том, почему у них такое примитивное оружие, я не спрашивала, решив, что пока это невежливо.

– Птицы – наши лучшие друзья, – пояснил Арамал. – Сила машин используется в исключительных случаях.

Мне это объяснение показалось не очень подходящим, однако спорить глупо. Возможно, были причины, о которых не хотели говорить чужеземке. Почему-то в данный момент мне вспомнились истории о Мохенджо-Даро и Хараппе, где ученые отыскали оплавленные кирпичи, а также предметы и рисунки странных колесниц богов, чем-то напоминавших ту, на которой мы сейчас летели. Может быть, представители исчезнувшей хараппской культуры сохранили какие-то знания фалрьянов и использовали их в своих целях? Хороший вопрос. Жаль, что те, кто бы мог на него ответить, давно исчезли с лица земли.

– Прям небесный бурштын, – пробормотала я.

Арамал неожиданно нахмурился и внимательно посмотрел на меня:

– Что тебе известно о бурштыне, дхайя? – В голосе царя зазвенели металлические нотки.

Вот вам и раз. Как только упомянула заветное беличье-покойленковское слово, сразу официальное обращение «дхайя». Выкручивайся, Виктория Алексеевна. Видишь – человек извелся. Сейчас еще, чего доброго, возьмет и выкинет из этой плошки, придется добираться до Ирия своим ходом.

– Мне пришлось столкнуться с этим понятием у себя на родине. Я мало знаю, однако…

Потом, повинуясь суровому взгляду серых глаз, я рассказала историю янтарного глобуса. А также упомянула о появлении Радистава Покойника. Почему-то пришло в голову именно то прозвище, которое я слышала в янтарном подземелье.

Арамал был явно озадачен моим рассказом.

– Мы не умеем подчинять себе время, Вика. Поэтому я не могу представить, что подобное возможно. Тем не менее в свите Горебора, владыки Нарви, есть человек по имени Радистав. И о нем я, увы, невысокого мнения. Поэтому не буду исключать возможность, что ты говоришь неправду.

– Не говорю, – хмыкнула я, впервые позволив себе не совсем уважительную реакцию.

Арамал строго посмотрел на меня, а потом кивнул:

– Во всяком случае, твоя аура не указывает обратное.

– А у нее врать вообще не получается, – неожиданно выдал Шарик. – Даже в детстве не умела скрывать свои шалости. Если родители ловили, то обязательно во всем признавалась.

Услышав это, царь фалрьянов расхохотался, явно развеселившись, а я в свою очередь почувствовала, что неумолимо краснею.

Неожиданно меня осенило, что ему можно задать вопрос о моем странном сне. Почему – лучше не спрашивайте. Разумом я это объяснить не могла, а вот интуитивный порыв был налицо. Ведь Чаран так и не сумел мне ничего сказать.

– Скажите, а что такое Врата всемирных вод?

Арамал искренне изумился моему вопросу, однако его реакция все же существенно отличалась от реакции Чарана.

– Всемирные воды – это владения туатов. Врата – это условное место, которое никогда не должно быть открыто. Иначе это приведет к нехорошим последствиям.

– А к каким именно? – настороженно уточнила я. Кажется, я нашла первое упоминание о возможности потопа.

– Царство воды больше, чем царство земли, – сказал Арамал. – Если ворота откроются, то вода покроет почти всю поверхность суши. И что ирийцам, что нарвийцам придется искать новое место для жизни.

– Только вряд ли найдут, – пробормотала я, теперь отчетливо осознав слова приснившегося юноши.

– Да, – подтвердил царь. – А почему ты спрашиваешь?

Мне ничего не оставалось, кроме как рассказать правду. Трудно было предугадать, поверит мне Арамал или нет. Но царь на удивление принял все от первого до последнего слова.

– Значит, вот как. Ну, Нихетх… – Он вздохнул.

– Это вы о чем? – поинтересовалась я.

– Ты во сне видела Нихетха – жреца вод, будущего правителя Туа-Атла-Ка. У него… особые способности. Приходить в сны – одна из них. Но с туатами мы всегда жили дружно.

Разумеется. Людям неба и воды нечего делить. Разве что драться за землю, но все равно она не станет их постоянным местом обитания.

– То есть, получается, он сказал о том, что должно быть в вашем мире всегда?

– Как чудно ты выражаешься, – покачал головой Арамал. – Но нельзя с тобой не согласиться. Врата всемирных вод должны быть закрыты. Первые обитатели этого мира заключили в воду такую огромную силу, что после сами не сумели с ней совладать. Поэтому и пришлось возвести Врата.

Предки? Вот как! Интересненько. Значит, расы Коловрата – не первые на Земле. Был еще кто-то до них.

– А кем были эти первые? – спросила я.

Арамал неожиданно резко пожал плечами:

– Мы не знаем. Порой мне кажется, что мы – самые невежественные из всех существовавших здесь рас.

О, могу вас утешить, царь крылатого народа. Не стоит так убиваться, ваши потомки будут еще хуже. Во всяком случае, в сфере сохранения древних знаний.

– Но скорее всего это были предки туатов. Старая пословица нашего мира гласит: «Мы из воды вышли, в воду и войдем».

– Наша тоже, – автоматически выдала я, услышав знакомые слова.

Арамал чуть хмуро посмотрел на меня, но потом кивнул, будто соглашаясь. Вдруг его рука плавно поднялась и указала вниз:

– Смотри, Вика. Мы на месте.

Опустив глаза, я увидела простиравшийся внизу город, сияющий золотом в солнечных лучах, словно высеченный из цельного янтаря. Вот она – Даарья, столица края огнепоклонников.