Текст книги "Дом потерянных душ"

Марина Комарова
Дом потерянных душ

© Комарова М., текст, 2017

© Петрова Е., иллюстрация на переплете, 2017

© Оформление. «ООО «Издательство «Э», 2017

* * *

С благодарностью Александру Белову

Часть I. Шаги прошлого

Глава 1. Дорога воспоминаний

– Осторожнее!

Мимо Тамилы протиснулась дородная дама в красном костюме, бросив презрительный взгляд. Мол, стоят на дороге всякие, ишь!

Только… не до неё сейчас. Настроение и без того мерзкое: вечер, духота, усталость.

Осень выдалась в этот раз поздней, горькой и пыльной. Совсем не московской. Пропахшей зноем, одиночеством, густыми и терпкими запахами, которых не бывает в маленьких городках. Летняя жара не хотела уступать место подбирающейся на мягких лапах прохладе, цеплялась сухими жёлтыми руками за дома, машины и спешивших по своим делам прохожих.

Кожа взмокла, тонкая ткань платья прилипла между лопатками, а ручка пакета больно врезалась в ладонь. На улице было людно, все спешили домой.

Тамила шумно выдохнула и перебросила пакет в другую руку. С собой пришлось забрать обувь, чтобы отнести в ремонт. Хорошо, что хоть на работе запасная пара была. А то бежать в разорванных босоножках ещё то удовольствие.

– Тамила Владимировна, а в котором часу вы завтра будете? – спросила шедшая рядом девушка.

Рыжая, тоненькая, с большими ланьими глазами и упрямо поджатыми губами. С постоянным «извините, я не поняла». Одновременно вежливым и до ужаса раздражающим.

Новая сотрудница. Вика? Ника? Тамила не помнила, девица и так довела её за день. Больно уж не нравились те, кто собственную лень и нежелание что-то делать прикрывал непониманием.

Даже программист Вадька на её фоне мог считаться вполне милым существом. В другой раз, может, обошлось – Тамила не стала бы брать дурного в голову, но сейчас хотелось послать всех далеко и надолго.

– Не знаю, как из банка вернусь, – отрезала она.

– Я тогда позвоню?

Вика-Ника переминалась с ноги на ногу, явно не желая портить отношений с будущей начальницей и в то же время понимая, что любезной беседы не выйдет. Даже Тамила заметила, что той было не по себе – слишком бледная и очень боится сказать что-то не то. Словно девица-красавица перед чудовищем из пещеры. Впрочем, после работы статус чудовища Тамилу устраивал. Особенно учитывая, что девица-красавица изначально произвела не слишком приятное впечатление.

Решив, что новенькой подчинённой займётся завтра, Тамила кивнула и поставила тяжёлый пакет с обувью на землю.

– Хорошо. Завтра.

Девушка закивала, спешно распрощалась и тут же растворилась в толпе.

«Мышка, – подумала Тамила. – Серая, вроде незаметная. Только может впиться острыми зубками да попортить хозяйское имущество. Вот проявишь себя, задержишься, тогда и попробуем поговорить нормально».

Духота не спешила сходить на нет. Тамила исподлобья глянула на солнце, которое уже должно было клониться к закату, но по-прежнему посылало на столицу горячие лучи.

До спуска в метро оставалось не так много, поэтому, вновь подхватив пакет, она зашагала к нему.

Счета, разговоры, сломанный телефон и шеф, который вечно не в настроении. Партнёры из Прибалтики неожиданно потребовали пересмотреть контракты, а экономист ушла в декрет. Неудача? Или сговор? Как назвать череду неприятностей, которые валятся одна за одной, будто кто дёрнул за верёвочку, и они игрушечными шариками свалились вниз. Прямо тебе на голову. Только ушибы и синяки от этих шариков весьма болезненные.

Вспоминать о разрыве с Кириллом и вовсе не хотелось. Два месяца прошло, а ощущение, что только вчера. Тамила вздохнула. Так в мыслях можно завязнуть, как в болоте. А потом бежать к психоаналитику с просьбами о помощи. Другой вопрос, что вряд ли психоаналитик подлатает прорехи в душе, прорезанные осточертевшим бытом.

Кофе, кот, кондиционер. Остальное потом. Кот, кстати. Дворовый бездельник. Привык уже, что его кормят и лелеют. Купить ему колбасы надо, а то в холодильнике ничего и не осталось, а зверь голодовку не оценит.

Послышался неприятный треск. Внутри ёкнуло, Тамила чуть не выронила пакет. Ну вот, порвался. Слава богу, успела поймать. Босоножки остались внутри, а не лежат на земле. Процедив сквозь зубы какое-то ругательство, она вздохнула и встала на эскалатор.

Спокойный спуск дал возможность немного передохнуть и подумать. Понять, что не всё так плохо. Даже можно сравнить с нищими, которые сидят тут и выпрашивают подаяние. У неё всё есть. Не в тех количествах, в которых нужно, и не в то время, когда необходимо, но всё же есть.

– Тамила-а-а…

Она оглянулась. Странно, никого из знакомых.

Люди были заняты своими делами, никто на неё не обращал внимания. Откуда-то ветерок принёс едва уловимый запах сирени, внезапно чересчур сладкий и тошнотворный. Миг – и всё прошло.

Показалось.

Тамила посмотрела вперёд. Усталость и жара всё же действуют. Чем скорее она окажется дома, тем лучше.

В шумном людском потоке, казалось, можно забыть обо всём. Нужно смотреть, чтобы не затоптали, и самой ни на кого не наступить. Огромная живая змея из множества чешуек-людей медленно двигалась вперёд. Рядом – гладкой серебристой стрелой неслись вагоны метро. Жизнь идёт размеренно и спокойно. Её не волнуют проблемы простых смертных.

Ранее Тамила не допускала таких мыслей. Теперь они стали появляться всё чаще. Скорее всего, это надо было списать на возраст. Юность уже не вернётся, до старости ещё далековато, но задуматься не помешает. Хотелось бы по-прежнему вставать по утрам и, глядя за окно, радоваться новому дню, а не думать, как пережить ещё один день.

Тамила бросила взгляд на изящные часы с серебристой веточкой металлического браслета. Без чего-то восемь. Скоро можно будет полностью перебраться на работу и жить там. Это уберёт ряд проблем вроде визгливой соседки и её ребёночка, которому никогда не придётся страдать от переизбытка интеллекта.

– Тамила-а-а…

Она вздрогнула. Снова осмотрелась. Плохи дела, кажется уже не пойми что.

Вернувшись к невесёлым мыслям, Тамила вспомнила совет подруги-психолога Лизы Корженевской:

– Не расстраивайся и не перенапрягайся. Остальное подтянется.

Будь на её месте кто другой, Тамила бы не поверила, но Корженевская – особый случай. Её удача – зверь пугливый и неприрученный, появляющийся только тогда, когда ему пожелается. Но даже при таком раскладе она не падала духом. Имея такой пример перед глазами, Тамила понимала, что всё возможно.

Долго ждать не пришлось. Сев между пожилой женщиной с огромной сумкой и вертлявой девицей лет шестнадцати, Тамила почувствовала, как заломило спину и заныла поясница – весь день приходилось помнить про осанку, на встрече с партнёрами не расслабишься. Она откинула голову, касаясь затылком холодной поверхности, и прикрыла глаза. Ехать далеко, можно даже вздремнуть. Обычно электронная книга – лучший спутник в поездке, но сейчас ей лучше лежать в сумке. Вникнуть в текст всё равно не получится, а перечитывать заново – глупая трата времени. К тому же среди разнообразия на прилавках всё никак не попадалась та, которую бы можно было читать с удовольствием. Чтиво было похоже на серую однородную массу, не вызывавшую никакого интереса.

Тамила выдохнула. Справа громко заиграла мелодия из фильма про Шерлока Холмса. Старого, ещё с артистом Ливановым в главной роли. Уже было подумав на пожилую даму, Тамила искренне удивилась, когда по мобильному вдруг затараторила юная девица справа.

«Надо же, – хмыкнула она про себя. – Оказывается, не всё потеряно. Молодое поколение не отвергает хороших вещей. Впрочем…»

Хорошие вещи – понятие очень широкое. Кому нравится слушать Магомаева, а кому лучше «Роллинг Стоунс» и «Скорпионс». Или «Сплин» с «Ночными снайперами». Выбор огромный, бери что хочешь. Единственное, что от Тамилы было так же далеко, как Нептун от Земли, так это современная популярная музыка. С экранов телевизоров её подавали в неограниченных количествах, однако Тамила предпочитала такие вещи для себя исключать.

– Да я же говорю тебе, – звонко произнесла девица, – вчера мне Ирка рассказала. На сайте вычитала. Ну да! Представляешь, что творится уже! Ты только своей старшей не вздумай сказать. Ей-то страшилки такие слушать нельзя. Ещё дома рожать надумает.

Тамила повела плечами, чтобы не занемели в такой позе. Сидеть оказалось уже и не так удобно. Она открыла глаза и осмотрелась. Напротив находились мальчишки-подростки, чуть поодаль – молодая мать с ребёнком лет шести, хмурый старик неодобрительно поглядывал на говорившую по телефону девушку. Её голосок был слышен в каждом уголке вагона. Тамила ничего не имела против разговоров в общественных местах, но считала, что можно говорить потише. Не обязательно, чтобы все вокруг знали о твоих проблемах. Девица проронила неприличное слово, пожилая дама брезгливо поджала губы и бросила на Тамилу взгляд, мол, видите, чему их учат в школах? Тамилу это не особо волновало. Замолчала бы, и то хорошо.

– Ненормальная она у тебя, – буркнула девица в трубку. – Говорю же, лучше не давать ей поводов нервничать. Да ещё и Димка её козёл. Может, не бросил бы – иначе всё повернулось, а так…

Тамила невольно усмехнулась, бездумно глядя на пакет с обувью. Ситуации везде одинаковые, про своего Кирилла она думала точно так же. Когда-то.

– Ну как знаешь! – вдруг рявкнула в трубку девица и раздражённо нажала на «отбой».

Она вдруг посмотрела на Тамилу. В серых глазах, щедро накрашенных тушью и тенями, почему-то появилось странное выражение, словно она искала поддержки.

– Вот скажите, – её голос прозвучал неожиданно тихо и глухо, будто доносился откуда-то издалека. Тамилу поразила такая перемена: чуть ли не кричала, а тут – раз! – совсем другой человек.

Пожилая женщина даже чуть подалась вперёд, чтобы послушать, что скажет девица. Но та, кажется, ничего не видела вокруг.

– Если детей воруют прямо в роддоме, то можно ли кому-то верить? Но ведь если сказать матери, то ничего хорошего же не будет, так?

Старик снова уткнулся в газету, молодая мать недоверчиво поглядела на неё, но крепче прижала к себе ребёнка – неосознанно, порывисто, будто пытаясь защитить.

Пожилая женщина покачала головой и цокнула языком.

– Да, детонька, сейчас творится страшное. А уж что потом делают с ними – один бог знает. Ведь и на органы могут продавать, и в рабство.

Тамила поморщилась: соседка слева оказалась сплетницей, которая красит всё в чёрные тона. Всё плохо, будет ещё хуже. От таких людей не скрыться, но жаль, что выходить не прямо сейчас, поэтому придётся слушать.

– Я не знаю, – медленно произнесла девица, – только ничего хорошего – это точно. – Она снова посмотрела на Тамилу, словно недовольная тем, что не услышала от неё ни слова. Серые глаза вдруг стали почти чёрными – верно, свет так упал. – Вот вы бы что сделали, если б узнали о таком, а ваша подруга должна была бы рожать?

Тамилу озадачила такая постановка вопроса. Хотя бы потому, что в её окружении никто рожать не собирался. Разве что Корженевская могла бы. Но та была из рода таких дам, что дала бы прикурить самому Ганнибалу Лектеру, вздумай он покуситься на её ребёнка.

– Зарезала бы вора, – сухо сказала Тамила.

Пожилая женщина еле слышно охнула и даже забыла, что хотела что-то сказать. Девица чуть рассеянно похлопала ресницами и уткнулась в свой мобильный, будто там резко возникло что-то очень важное.

Старик неодобрительно посмотрел на Тамилу и покачал головой, мать с ребёнком сделала вид, что ничего не слышала. Сама Тамила понимала, что ответ оказался резким, но тем не менее была довольна, что все вмиг замолчали, перестав приставать с дурацкими разговорами.

Вагон плавно остановился, и с тихим шипением открылись двери. Тамила встала и покинула его, радуясь, что скоро будет дома.

И снова показалось, что кто-то еле слышно прошептал её имя.

Глава 2. Голосами прошлого

Москва, 27 лет назад

В парке было шумно, людно и празднично. Ярко и нарядно одетые мужчины и женщины смеялись и громко разговаривали, обходя Тамилу и её родителей. Праздник. Улыбки на лицах, громкая музыка, радостный визг детворы.

Тамила с любопытством глазела по сторонам. Такие выходы у них бывали нечасто, поэтому на душе становилось радостнее в два раза. В правой руке она сжимала ладонь мамы, в левой – папы.

Оба сегодня выглядят не так, как обычно. Мама надела коричневое платье, прям как шоколад, и приколола брошку-бабочку с разноцветными крыльями. Те едва заметно подрагивали и ослепительно сверкали в свете фонарей, заставляя жмуриться или отворачиваться.

Тамила долго разглядывала брошку, считая, что её сотворил настоящий волшебник. Мама смеялась и говорила, что это всего лишь «аметисты и гранаты». Ни первое, ни второе слово четырёхлетнему ребёнку было не понять, поэтому Тамила решила, что это всего лишь какие-то заклинания, благодаря которым получаются такие красивейшие вещи. И когда она вырастет, то у неё будет множество таких украшений, которые она сможет менять хоть каждый день. Только всё равно казалось, что есть что-то такое, что заставляет маму быть в напряжении и внимательно смотреть по сторонам. Причём старается она это делать так, чтобы отец ничего не заметил.

Сам отец – в строгом тёмном костюме. Почему-то кажется, что именно так должен выглядеть самый настоящий папа. Не так красиво, конечно, как мама, но так… солидно и уверенно. Тамила, по словам обоих родителей, выглядит, как «настоящая принцесса». Розовое платье с оборками, которые колют коленки, стоит только сесть на скамеечку, пышные банты на тёмных волосах и маленькие туфельки.

– Золушка, – сказал папа, улыбаясь и глядя на неё. – Самая настоящая Золушка. Разве что кареты нет.

– С каретами сейчас сложно, – рассмеялась мать.

На удивление, она делала это искренне и открыто, что бывало так редко. Родители вообще тогда часто говорили друг с другом резко, громко и неприятно. И всегда хотелось закрыть уши ладонями, чтобы не слышать ругань.

Тамиле уже читали сказку про Золушку, однако ей эта история совсем не понравилась. Ведь прежде чем стать принцессой, бедной девушке пришлось страдать и терпеть очень много плохих вещей. Единственная, кто Тамиле нравился в сказке, это тётушка-волшебница. Она добрая, красивая и… волшебница. Этим всё сказано, и ведь это же так здорово! Наверно, такая же, как и тот, кто сделал маме бабочку с «аметистами и гранатами». Мама, кстати, говорила, что это всего лишь камни. Но Тамила не верила ей. Камни она видела во дворе возле дома. И на дороге, ведущей к большому магазину с конфетами и печеньем. Камни большие, серые и некрасивые. А тут глаз отвести нельзя. Поэтому никакие это не камни!

– Хочешь сладкой ваты? – спросил папа и кивнул в сторону низенькой женщины-продавщицы возле столика.

Тамила радостно подпрыгнула, норовя повиснуть у родителей на руках, и закивала.

– Хочу! – возвестила она тем непререкаемым тоном, которым могут говорить лишь маленькие, точно зная, что взрослые обязательно исполнят их желания.

В этот раз даже мама не ругалась и не говорила, что много сладкого – очень вредно, а открыла кошелёк и вынула деньги. Вата оказалась по-настоящему вкусной. Казалось, что её можно есть на завтрак, обед и ужин. Тамила решила тогда, что вата эта особенная, праздничная. Оттого и настолько вкусная. Вот если, например, прийти завтра, то уже всё будет совсем иначе, ничего подобного попробовать не удастся.

На миг сказка, правда, исчезла. В толпе Тамила заметила странную женщину, которая неотрывно на неё смотрела. Внимательно, цепко и нехорошо. Не взгляд, а острые иголки, которые впивались в кожу. Потом незнакомку закрыл собой какой-то высокий человек, и та исчезла из поля зрения. Вместе с неприятными ощущениями девочка выбросила из головы и незнакомку.

Руки после лакомства стали сладкими и липкими. Такими, что хотелось вытереть их о надоевшее платье. Особенно о гадкие оборки. Кто и зачем их придумал? Хоть мама и говорила перед прогулкой, что так красивее, Тамила её совершенно не понимала, считая, что взрослые совсем ничего не знают о красоте. Вот мама красивая, но оборок у неё нет. И папа тоже. Так зачем же они?

Руки ей вытерли чистым платком, который пах мамиными духами, и сказали, что принцессы должны быть чистыми. Тамила в жизни не видела ни одной принцессы, поэтому ничего возразить не могла, но уже стала считать всех принцесс занудами. Тем же платком ей пытались вытереть губы и щёки, но Тамилу это совершенно не интересовало.

– Мама! Папа! А мы пойдём кататься?

Родители только переглянулись и как-то синхронно вздохнули.

Она увидела карусель, раскрашенную в голубой, жёлтый и зелёный цвета. На смешных пони сидели дети и ездили по кругу. Пони, разумеется, не живые, а карусельные. Совсем не страшные и маленькие. Живую лошадку Тамила видела той осенью. Хорошая лошадка была, ласковая. С тёмными печальными глазами, мягкой густой гривой и бархатным на ощупь бочком. Но покататься на ней так и не вышло. Когда Тамилу попытались посадить на лошадку, девочка начала кричать и плакать. Тогда почему-то не получилось объяснить, что лошадку жалко, она живая и не должна возить тяжести.

Возможно, расскажи Тамила о своих соображениях, её сумели бы успокоить, но, увы, никому это не пришло в голову. И даже когда детство осталось в далёком прошлом, будучи взрослой женщиной, Тамила всё равно не могла заставить себя сесть на лошадь или прокатиться в повозке, запряжённой симпатичными пони. Порой детские убеждения так же сильны, как и детские страхи.

В какой-то момент мать начала часто озираться, теребить в руках сумочку и крепко хватать дочь за руку, держа так, будто должно произойти что-то страшное, от чего придётся убегать.

Отец недовольно посмотрел на неё. И в то же время взгляд у него был немного растерянный, он всё время смотрел в сторону, будто не желая видеть своих жену и дочь.

– Володя, людей становится слишком много, – с нажимом произнесла мать. – Погуляли, и хватит, пора возвращаться.

Отец тяжело вздохнул, уходить ему явно не хотелось:

– Ань, ну чего ты? Даже до вечера ещё далеко. И день такой хороший.

Мать сжала руку дочери ещё сильнее, и Тамила ойкнула от неожиданности:

– Мам, больно!

– Отпусти её, – тихо сказал отец. – Прогони свою паранойю хоть сейчас.

Мать зло сощурила глаза и сказала так, что по спине у девочки побежали мурашки:

– Паранойю? Ты хочешь повторения, да? Повторения? Одного раза тебе было мало?

Отец бросил взгляд на Тамилу.

– Не сейчас, – коротко сказал он, а потом наклонился и взял дочь на руки. – Смотри, – это уже матери, – так всё будет в порядке. Давай ещё пройдёмся чуть-чуть. И пойдём домой, честно.

Мать рассерженно фыркнула, но, поймав непонимающий взгляд Тамилы, будто смирилась и молча пошла за отцом. Тамила же рассматривала людей вокруг, стараясь не думать о странном разговоре родителей.

Чуть вдалеке, возле раскидистых деревьев, в тени маленькой аллеи, стояла та же высокая женщина. Совсем худая, можно даже сказать – вытянутая, напоминающая злодейку из книжки, которую вчера на ночь читала мама.

Женщина вдруг резко повернула голову, отчего у Тамилы ёкнуло внутри. Лицо разглядеть было нельзя – сплошное размытое пятно, и только глаза сверкали. Большие, чёрные, прожигающие насквозь. От них стало жарко и холодно одновременно. А ещё вдоль позвоночника пополз влажной змейкой страх, от которого онемели губы и нельзя было произнести ни слова. Женщина подняла руку и указательным пальцем поманила Тамилу к себе.

– Ты мне ухо оторвёшь, – неожиданно послышалось бурчание отца.

Тамила виновато убрала руку, понимая, что вцепилась в него изо всех сил.

– Но там…

– Опусти её, – устало сказала мать. – Большая уже, сама должна ходить. За руку со мной пойдёт.

Отец хмыкнул:

– Да перестань ты бояться каждой тени!

– Ты мне так уже говорил! – в голосе матери появились опасные дрожащие нотки. – С самого начала!

Тамила увидела прилавок с мороженым и потянула мать за юбку:

– Мам, купи мороженое, а?

Начавший уже набирать обороты скандал резко затих. Чтобы купить мороженое, пришлось встать в очередь. Мать потянула Тамилу за собой. Людей было много, среди очереди мальчишки-подростки затеяли возню, и тут же со всех сторон посыпались возмущения и ругань. Тамила отошла на шаг от матери, чтобы посмотреть, что же там такое происходит и почему так громко все это обсуждают.

– Интересно, да?

От хриплого ледяного голоса сердце ушло куда-то вниз. Тамила подняла голову. Свет солнца ослепил, не давая разглядеть склонившуюся женщину. Крик «мама» застыл где-то в горле.

– Ну что, маленькая, узнаёшь меня? – голос незнакомки звучал почти ласково, однако у Тамилы всё сжалось от ужаса.

Она сделала маленький шажок назад.

Женщина протянула руку и коснулась плеча Тамилы. Кожу обожгло холодом, будто через тонкую ткань платья приложили кубик льда.

– Пойдём со мной, – мягко, но настойчиво произнесла женщина.

– Тамила! – услышала она крик отца.

Незнакомка резко дёрнулась, съёжилась, мигом уменьшившись. Зыркнула на Тамилу и моментально скрылась в толпе.

Отец подошёл к девочке и отвёл в сторону:

– Стой рядом со мной, а то мама нам даст…

Договорить он не успел, подошла мать и протянула Тамиле рожок с мороженым. Но есть почему-то уже не хотелось. Она взяла когда-то бывшее желанным лакомство и вдруг неожиданно сама для себя произнесла:

– Мам, пока вы тут стояли, меня тётя пыталась увести.

– Что? – Глаза матери расширились от ужаса. – Какая тётя?

– Ну, такая… – секунда раздумья. – Страшная.

Мать быстро встала и бросила отцу:

– Как ты мог от неё отойти?! Ты же сам говорил, что в порядке всё будет! Где твой порядок? Куда ты смотришь?

– Да я… – начал он.

– Так всегда! Тебе плевать на неё! И на меня тоже! Что тебя вообще интересует? Да… – она сдавленно всхлипнула и, схватив Тамилу за руку, быстро пошла вперёд, проходя между людьми.

– Анна! – крикнул ей вслед отец.

Но мать только ускорила шаг, не став его слушать. Тамила обернулась.

Никогда она не видела его таким потерянным.