Текст книги "Ожерелье болотной царицы"

Глава 2. Среди кочек и коряг.

Еще не рассвело, а Лила уже причесалась, оделась и заправляла свою кровать. Она тщательно расправила толстое одеяло, вновь накинула поверх него красное лоскутное покрывало, прилежно оправила кружевные подзоры²¹ и уложила подушки одна на другую в порядке уменьшения их размера. Затем, повертев какое-то время в руках кружевную кисею²² с изображенными на ней сиринами, которые напоминали о себе в доме повсюду, Лила пристроила ее поверх возведенной подушечной пирамиды и с удовлетворением отметила, что кровать снова приняла прежний небывалый вид задремавшей красавицы.

За ее спиной заворочалась просыпающаяся Мимла.

– Ты не считааешь, что Наашим Высоочествам полагааются ну, если не слууги, то хотя бы помоощники? – важно растягивая звуки и манерно жестикулируя, обернувшись к ней, спросила Лила.

– Надо осведомиться об этом у Хмары, – еще сонно улыбаясь, ответила ей Мимла.

– Я тут подумала…и решила сделать тебе интересное предложение, – Лила заговорчески смотрела на младшую сестру. – Раз уж мы оказались в столь необыкновенном месте, быть может, нам стоит осмотреть окрестности? Как ты считаешь? Маловероятно, чтобы в столь ранний час кто-то из местных разгуливал по городу, поэтому нам не придется никому ничего объяснять.

– Я согласна! – Мимла тут же отбросила одеяло и спрыгнула с постели.

Сестры быстро привели себя в порядок, надели «бахилы» и выбежали из гостевых апартаментов на улицу.

Еще вчера Мимла отметила, что деревянная мостовая, хотя и была вся заляпана засохшей грязью, производила впечатление ровной и основательной дороги. Сейчас Мимла шла и с любопытством разглядывала ее, вспоминая рассказы Якова Кузьмича о том, что при возведении подобных сооружений строители очень часто первыми укладывают в землю камни, на которых размещают бревна и уже сверху обшивают последние досками. «Случается так, – пояснял ей дворник. – что одна мостовая стелется поверх другой, и получается что-то наподобие слоеного пирога.» Мысль о том, что они с Лилой идут по слоеному пирогу развеселила Мимлу, и она принялась считать дома, усевшиеся, точно большие курицы-наседки, по обеим сторонам дороги. Домов оказалось двадцать. Все они утратили былую симметрию и накренились какие-то на правый, какие-то на левый бок. Было очевидно, что им срочно требовался ремонт. Из-за этого Мимле сначала показалось, что дома совершенно одинаковые, но, приглядевшись, она поняла, что ошибается, и это совсем не так. Избы отличались друг от друга. У одних строений крылечки выходили прямо на улицу, у других были скромно приделаны сбоку. Иногда у самой крыши размещался балкон, и тогда Мимла высоко задирала голову, рассматривая его резные перила. С окнами дело обстояло тоже совсем не просто: их количество рознилось от дома к дому: с фасада на сестер смотрели иногда три, иногда четыре, а иногда сразу шесть оконных глаз. Все они, вероятно, когда-то имели, но не все смогли сохранить свои кружевные наличники²³. Необычному терему, по правую руку от Лилы, это удалось. Несмотря на все жизненные перипетии, по всей видимости, выпавшие на долю бревенчатого поселка, он не растерял былую красоту и все еще величественно возвышался над болотом. Мимле очень хотелось получше рассмотреть центральный эркер²⁴ этого статного двухэтажного здания, но высокий частокол не позволял ей этого сделать.

– Как ты думаешь, кто здесь проживает? – спросила она у Лилы.

– Не имею представления, – неопределенно пожала плечами Лила.

– Но, возможно, мы еще сможем это выяснить, – поспешила тут же добавить она, видя, что ее ответ не очень-то устроил любопытную Мимлу.

– В конце концов, спросим у кого-нибудь на балу! – Лила звонко и беззаботно рассмеялась.

Мимла заметила, что Лила стала чаще смеяться. Несмотря на всю запутанность ситуации, в которую их угораздило попасть, Лила наслаждалась отдыхом на болоте. Свежий воздух подрумянил ее щеки, крепкий сон разгладил тревожные складочки вокруг глаз, сочные ягоды в рационе придали блеск пепельным волосам. Лила безусловно похорошела.

«Так случается всякий раз, когда тебе нравится обстановка, которая тебя окружает, – рассуждала про себя Мимла. – Но все-таки нам рано расслабляться, ведь мы еще так мало знаем о болотной стране и ее жителях,» – подумала она, и в ее голове тут же зазвучали слова ее матери. «Прежде, чем зайти, подумай, как выйти,» – всякий раз говорила им хранительница Нея. Вспомнив об этом, Мимла начала тревожно вглядываться в непривычные очертания обступающих их кочек и коряг.

О болоте всегда ходило много рассказов и легенд. Говорили, что не стоит надолго задерживаться среди топи: может появиться странный звон в ушах или закружиться голова. Вспоминали и старика-болотника, заманивающего путников в трясину. Мимла зябко поежилась.

«Все же это заболоченное озеро, – постаралась успокоить она саму себя. – У нечисти еще не было возможности захватить весь водоем.»

Постепенно сестры миновали все перекошенные избы и оказались на окраине поселка. Деревянная мостовая здесь переходила в булыжную и, по всей видимости, вела в низину, потому что впереди них утренний туман сгущался и уже не позволял в деталях рассмотреть погруженную в него местность. Серые камни, словно пытаясь вырваться из удерживавших их песчаных оков, неравномерно выступали из мостовой, и Лиле с Мимлой пришлось на какое-то время сосредоточиться исключительно на передвижении по ним, то уменьшая, то увеличивая ширину своих шагов, поэтому они не сразу заметили, что приблизились к настоящему городу, раскинувшемуся вдоль восточной части озера. Завеса тумана больше не скрывала аккуратные домики из светлого камня, заполнившие песчаное побережье. Домики тесно прижимались друг другу, и от этого казалось, что их белые стены вьются вокруг узких улочек. Улочки бежали к озеру, навстречу легкому, свежему ветру, приносившему озерную прохладу.

– Какое милое место! – Мимла скользила взглядом по трехэтажные особнячкам, в изобилии украшенным всевозможными балконами и террасами. Предрассветные сумерки слегка подрумянивали их белые стены. Просыпающиеся цветы с многочисленных клумб, балконных ящиков и каменных горшков тянулись к поднимающемуся солнцу…

– Должно быть, это так приятно – жить у озера… Наблюдать за его изменчивым настроением… слушать его взволнованный шепот… – Мимла устремила взгляд на виднеющуюся изумрудную поверхность. Ей захотелось, подобно большой белой чайке, покачаться на пенных волнах. Вероятно, она слишком глубоко погрузилась в собственные переживания и на какое-то мгновенье оторвалась от окружающей ее реальности, потому что ей вдруг показалось, что великолепный город вздрогнул и качнулся вместе с далекой чайкой… Мимла напряглась и стала внимательно оглядывать прелестные домишки, но прежняя картинка уже настроилась полностью, и ничто не выдавало произошедшего сбоя…

– А западное побережье утратило свою привлекательность, – Лила напряженно всматривалась вдаль. Мимла проследила за ее взглядом.

Действительно с западной стороны на озеро агрессивно наступал камыш, казалось, зеркало воды начало задыхаться в его крепких объятиях. Этим тут же воспользовались земноводная гречиха и водяная лилия. Сцепившись своими корнями, они стали образовывать на поверхности губительные островки. Пришла в движение и длинноволосая осока: у самых торфяных берегов она давала бой болотному плющу, и тот то, скорчившись, отступал, то сам отваживался нападать на нее. Любопытному рдесту удавалось подсматривать за всеми воюющими одновременно и, между делом, захватывать новые территории, обосновавшись сразу и на отмели, и на глубинах.

– Пройдет какое-то время и озеро совсем обмелеет и зарастет, – вздохнула Лила, отводя глаза от печального зрелища.

– Мимла, взгляни туда! – ее лицо неожиданно смягчилось, на губах появилась легкая улыбка. Она указывала сестре на необычное здание, возвышающееся на северо-востоке у самой кромки воды. Это здание словно одновременно и принадлежало этому миру, и господствовало над ним. Изящные белые колонны обступали его со всех сторон и поднимали антаблемент²⁵ с опиравшейся на него двускатной крышей к самому небу.

– Что это, Лила?! Что это такое?! – взволнованно воскликнула Мимла.

– Вероятно, какая-то местная достопримечательность, – предположила Лила.

Она часто бывала в мире людей, и ей постоянно приходилось видеть подобные сооружения.

– О, Лила, обещай мне, что мы обязательно его осмотрим! – Мимла умоляюще сложила у груди руки.

– Только не сейчас, вот-вот уже рассветет, нам лучше вернуться, – сморщила лоб Лила.

И она как всегда была права – не стоило забывать о собственной безопасности. Пока им лучше избегать контактов с местными жителями, по крайней мере, до того момента, когда они смогут узнать, как им следует себя называть.

Мимла вздохнула и нехотя повернула обратно. Вскоре сестры вновь оказались на булыжной мостовой. Туман уже почти рассеялся, и город из белого камня представал отсюда во всем своем великолепии, поэтому время от времени Мимла останавливалась и оглядывалась назад. Ей хотелось получше рассмотреть и навсегда запомнить и изящные навесные балкончики, и причудливо парящие друг над другом кажущиеся невесомыми этажи, уютные террасы и быстрые лесенки, фонтанчики и податливые резные калитки, словом все то не виданое ею раньше великолепие легкомысленного и прекрасного озерного городка. Пока Мимла думает о нем, ноги неумолимо несут ее к бревенчатому поселку. Вот и деревянная мостовая. Она все еще пуста…Кривые домики по-прежнему грустят, оплакивая свою нелегкую долю.

– Стой, Мимла! Там кто-то есть! – Лила неожиданно хватает замечтавшуюся Мимлу за руку и увлекает ее за зеленую веранду²⁶ ближайшего от них дома. Сестры быстро прячутся за ней.

– Слышишь? – Лила вопросительно смотрит на Мимлу.

И та молча кивает, потому что действительно различает два беседующих друг с другом голоса: мужской и женский. Голоса звучат совсем рядом, скорей всего их обладатели находятся на той же стороне мостовой, что и Лила с Мимлой. Вероятно, они стоят у высокого частокола терема.

– Я бы хотела лично убедиться в том, что твоя помощница хорошо всему обучена! – настаивает дама.

– Не сомневайтесь в этом, госпожа. Я потратил на ее обучение много времени, – убеждает ее мужчина.

– А если она не захочет возвращать нам добычу?! Что тогда?! – вновь возражает его собеседница.

– Этого не произойдет. Она предана мне и беспрекословно выполнит все мои поручения, – кажется, мужчина действительно уверен в своих словах.

– Ты должен понимать, что слишком многое поставлено на карту, и у нас просто нет права на ошибку, – упорствует дама.

– Ошибки не случится. Все будет сделано точно так, как Вы требуете.

– Хорошо. Иди, – наконец, уступает женский голос. – Мне надо отдохнуть. Не нужно, чтобы нас видели вместе. Иди и помни: именно от твоих усилий будет зависеть успех всей операции, а значит, и твой личный успех.

– Да, госпожа.

Голоса стихают, и Лила с Мимлой отчетливо слышат приближающиеся к ним уверенные шаги. Сестры замирают и прижимаются к бревенчатой стене…

Да, Лила с Мимлой решили подстраховаться и пока не знакомиться с внезапно объявившимися обитателями Болотного царства, тем более что те и сами не стремились себя обнаруживать, но если вы думаете, что Мимла так и будет терпеливо стоять и ждать, когда незнакомец покинет деревянный поселок, то, я вам скажу, что вы еще плохо знаете Мимлу. Прямо сейчас она поднимается на цыпочки и осторожно выглядывает из-за веранды. Лиле приходится лишь молчаливо наблюдать за своей сестрой, она понимает, что любой лишний шорох может привлечь к ним ненужное внимание. К сожалению, смелость Мимлы не приносит ожидаемого результата: ей удается рассмотреть лишь развивающийся черный бархатный плащ незнакомца и его широкополую зеленую шляпу, помпезно украшенную пестрым птичьим пером. Никогда раньше Мимла не видела таких шляп у мужчин. Словно завороженная, она стоит и провожает взглядом удаляющийся силуэт незнакомца.

Вскоре скрип ворот высокого терема убеждает сестер в том, что и собеседница мужчины покинула мостовую, и, стало быть, теперь их путь чист.

Лила делает Мимле знак, и сестры срываются с места. Они перебегают на другую сторону улицы и, прячась за домами, несутся к гостевым апартаментам. Острая осока то и дело хватает их своими кремнеземовыми зубками²⁷, пытаясь прокусить толстые комбинезоны, но сестры не обращают на нее никакого внимания. Они лишь стараются выбирать кочки, облюбованные трехлистниками вахты²⁸, потому что не совсем доверяют вязаным тапочкам. Вахта, хотя и осуждающе посматривает на них, все же по привычке указывает на безопасную дорогу. Миновав последние два дома, Лила с Мимлой, наконец, оказываются у приютившего их дома. В это время солнце уже появляется над горизонтом, и его слепящие лучи застилают всю поверхность болота.

– Уф! – прячась от них, Мимла вслед за Лилой забегает в темные сени и тут же запирает входную дверь на задвижку. Какое-то время она еще стоит и прислушивается к звукам с улицы, но не обнаруживает среди них ни одного, способного озадачить или напугать ее, Мимла успокаивается.

– Кажется, она нас не заметила. Я так проголодалась. Давай позавтракаем? – она вопросительно смотрит на сестру.

– Давай, но не забывай – к вечеру нам нужно успеть сшить платья, – напоминает ей Лила.

– Нелегкая доля у принцесс, – шутит Мимла, торопясь пройти в избу.

Лила с Мимлой разжигают в печи огонь, не забыв предварительно открыть вьюшку²⁹, чтобы образующийся угарный газ не задерживался в доме. Пока печь топится, капризно потрескивая отсыревшими дровами, сестры расстилают лунную ткань на столе и продолжают колдовать над своими нарядами. Не зная, как будут выглядеть остальные гости, они останавливаются на одном из самых простых, но эффектных фасонов: закрытые и облегающие сверху, оставляющие обнаженными только руки, внизу их платья будут свободно расширяться, позволяя подолу легко скользить, а ткани загадочно играть разноцветными бликами света.

Через пару часов, аккуратно приметав все детали, Лила с Мимлой откладывают шитье в сторону и садятся пить чай с белыми, чуть сладковатыми лепешками из змеиного горца.

Мимла пьет чай из толстостенной керамической чашки и размышляет о том, как загадочно устроена жизнь на этом свете: порой кажется, что событиями в ней кто-то управляет и делает это так умело, что, попадая под это управление, они начинают выстраиваться особым образом, так, что ничуть не мешают друг другу, а, наоборот, текут плавно и удивительно логично. Вот и сейчас едва они с Лилой успели закончить свой завтрак, одну театральную сцену тут же сменяет другая, и кто-то громко и настойчиво стучит в их входную дверь.

– Открывайте, Высочества! – доносится с крыльца знакомый тонкий голос.

И Мимла спешит в сени, для того, чтобы отпереть Хмаре дверь.

– Я смотрю, вы и печку уже истопили, – переступив высокий порог избы, удивляется ключница. – Домовитые какие! А я вам горячую кашу принесла, яйц перепелиных и мармеладу ягодного, – она достает угощения из плетеной корзинки и принимается суетиться у стола.

– Хмара, в апартаментах у вас, наверно, часто гости останавливаются. Может быть, и родители наши у вас бывали? – решается спросить у нее Лила.

– Короли из Приозерья? Нет, на моем веку такого не было. Наша болотная жизнь спокойная. Мало кто приезжает, мало кто уезжает. Вот царевна наша недавно с учебы вернулась. Первый год в Речной академии отучилась. Прогрессивная она у нас. О Приозерье узнала и приглашения вам на бал отправила. Говорит, дипломатические связи нужно налаживать и укреплять! – Хмара важно поднимает тонкий подбородок, при этом ее курносый нос задирается еще выше.

– Мы как раз хотели попросить тебя проводить нас к царевне, – подключается Мимла. Ей не терпится поскорей вернуться в город у озера.

– Так царевна Леонтия на охоте пребывает, Они вместе с Их Величествами Силием Пятым и Кассией Второй на тетеревов изволили охотиться. Скоро вернуться должны.

– А кто занимает терем на другой стороне улицы? – продолжает расспрашивать Хмару Лила. – По-моему, сегодня туда кто-то приехал. Мне кажется, я слышала женский голос.

– Очень может быть, – неохотно отвечает Хмара. – Раньше в тереме жила статс-дама Вилия, приемы, выставки в нем устраивала, а потом его передали посольству Болотной топи. Туда теперь часто ее представители заглядывают. Кто сегодня туда прибыл, не могу знать, сегодня ночью не я дежурила. Ну, если я вам больше не нужна, Высочества, побегу в сторожку. Вот-вот Величества с охоты вернутся, попадет мне за то, что я на рабочем месте отсутствую. Дел у меня сегодня невпроворот, вы уж не серчайте, если не сразу на зов прибегу.

– Хорошо, Хмара, – сдержанно отвечает ключнице Лила. Похоже, она всерьез решила войти в роль приозерной принцессы, а заодно и проучить не желающую откровенничать прислужницу. – Думаю, в ближайшее время мы справимся со всем сами.

Хмара, уловив изменения в тоне Лилы, учтиво склоняет перед ней голову. Видимо, это означает, что она признает в ней высокопоставленную персону. Лила остается вполне довольна проявленным знаком уважения, она улыбается, глядя в спину удаляющейся из избы ключницы.

– Подведем итоги, – говорит она Мимле, как только Хмара покидает гостевые апартаменты. – Теперь мы знаем, что королевская семья из Приозерья никогда не была в Болотном царстве. Раз. Мы так же знаем, что нас пригласила болотная царевна. Два. Наконец, нам известно, как зовут всех членов королевской семьи. Три. Неплохо бы выяснить и наши собственные имена, но с этим, я думаю, мы разберемся во время приема…

– И еще мы можем увидеть царскую семью. Четыре! – восклицает Мимла. Услышав непривычный шум за окном, она забирается на лавку и, кажется, просто прилипает носом к стеклу.

Лила аккуратно отодвигает рядом с собой занавеску и тоже смотрит на улицу. Теперь ей становится понятен восторг, охвативший Милу.

Прямо под окнами их дома разворачивается по истине удивительное зрелище. Всю мостовую заполнили белогривые пепельно-серые кони в яблоках, оседланные белокурыми наездниками, одетыми в совершенно одинаковые выездные костюмы изумрудного цвета, серые шляпы и высокие темно-зеленые сапоги. Серебряные пуговицы и окантовки карманов на их камзолах того же оттенка, что и узоры на графитовых уздечках, паперсти³⁰ и тебеньках³¹ лошадей. Цвет бархата, которым обиты арчаки³² невысоких, удобных луков³³ седел, вторит цвету костюмов всадников. На высоких лбах лошадей красуются серебряные решмы³⁴ с изображением водяных лилий. Создается впечатление, что вся процессия составляет единое, нерушимое целое. Есть что-то еще, что приковывает к себе внимание, не позволяя отводить от нее глаза… Рассматривая привязанную к седлам добычу, Лила никак не может осознать, что это…

– Они словно плывут… – тихо шепчет Мимла.

Плывут! Какое верное определение нашла ее сестра: кажется, кони скользят по земле, едва касаясь ее копытами. Такая же необычная плавность царит и в движениях седоков, в том, как они поворачиваются, обращаясь друг к другу, как натягивают поводья, осаживают лошадей, привстают в седлах…

В центре процессии выделяются три всадника. Они также облачены в изумрудные костюмы и на их головах красуются серые шляпы с перьями, но гордо расправленные плечи и величаво поднятые головы выдают в них членов королевской семьи. Его Величество Силий Пятый, несмотря на некоторую грузность своей фигуры, уверенно восседает в седле. По-видимому, охота взбодрила царя, и он пребывает в прекрасном расположении духа. На его гладком лице нет ни тени усталости, серо-голубые глаза сияют. Время от времени Его Величество наклоняется к Ее Величеству и что-то уточняет у нее. Перед тем, как ответить супругу, Кассия Вторая каждый раз ненадолго задумывается, при этом лицо ее сохраняет спокойное, доброжелательное выражение, положение тела практически не меняется, и только слегка склоненная на бок голова и словно обращенный внутрь взгляд больших синих глаз свидетельствуют о том, что она занята обдумыванием какого-то вопроса. Царственных супругов сопровождает их дочь Леонтия Первая. Юная царевна очень похоже на своего отца, от матери она унаследовала только цвет глаз. Как и большинство молодых девушек, Леонтия эмоциональна и даже порывиста, но привитые манеры не позволяют ей этого демонстрировать. Беседуя со своим спутником, она очень старается оставаться сдержанной и соответствовать дворцовому этикету. Судя по тому, как решительно спутник царевны отдает приказания двум молодым людям, управляющим следующей за ними повозкой с охотничьими трофеями, им является егерь-мейстер³⁵.

Увлекшись необычным действием, Лила с Мимлой совсем перестали заботиться о том, чтобы никто их не заметил. Как завороженные, они провожают взглядами королевский охотничий кортеж. Лила первой приходит в себя:

– Мимла, нам нужно дошить платья! Давай позавтракаем и вернемся к шитью.

– Давай! – кивает Мимла.

Закончив с завтраком, сестры берутся за иголки, и портновская работа продолжается вновь.

К вечеру платья полностью готовы, теперь Лила с Мимлой могут достойно представить незнакомое им Приозерье на балу у болотной царицы.

Лила с удовлетворением рассматривает готовые изделия. Платья получились именно такими, какими и были задуманы: закрытый прилегающий верх призван подчеркивать их благородное происхождение, а летящий объемный низ и изящная шнуровка, гибкой змейкой бегущая по их спинкам, делает наряды праздничными и романтичными. К сожалению, сестрам не удается примерить их, потому что в эту минуту в дверь снова громко стучит Хмара, и Мимле приходится отнести платья в горницу.

– Высочества, у меня важные известия. Открывайте! – докладывает ключница.

– Царевна Леонтия вернулась с охоты, ей доложили о том, что вы прибыли из Приозерья, и она желает пригласить вас на ужин, сейчас будет подан экипаж, – важно сообщает она.

– А где будет проходить ужин? И кто на нем будет присутствовать? В нашем распоряжении только дорожные костюмы, – морщится Лила.

– Ничего страшного. Вашими костюмами вы не удивите нашу царевну. Его Величеству с трудом удается уговорить ее саму носить платья. А на днях ему даже пришлось издать королевский указ, запрещающий царевне Леонтии носить туфли без каблука. Но в своих покоях она продолжает надевать балетки.

– И мне их подарила, – хихикает Хмара. – Вот!

Ключница поднимает длинный подол своего платья и выставляет носок изящной черной туфельки на плоской подошве, игриво украшенной блестящими пайетками.

– Красивые, – подтверждает Мила.

– Последний писк моды, как она сказала. Ну, Высочества, я вам все передала. Не тяните, выходите, пожалуйста. Дисциплина прежде всего!

Сделав сестрам назидательное замечание, Хмара исчезает в дверном проеме.

Глава 3. Город из светлого камня.

Причесав и осмотрев друг друга (как вы уже поняли, в их временном пристанище по какой-то необъяснимой причине отсутствовали зеркала), Лила с Милой вышли из гостевого дома.

Изящная, открытая повозка уже ждала их у крыльца. Мимла невольно залюбовалась ее небесно-голубым замшевым откидным верхом. Такого же оттенка были и спицы высоких колес, а обода их, как и сама повозка, были окрашены в переливчатый жемчужно-серый. Пепельный конь, косясь на сестер, нетерпеливо переминался в упряжи.

– Добрый вечер, Ваши Высочества! – с козел легко соскочил белокурый молодой человек в гвардейской форме антрацитового цвета и устремился к Лиле с Мимлой.

Мимла никак не могла себе объяснить, почему она не сразу увидела его. Возможно, все дело было в комбинации повторяющихся цветов или в вечерней дымке, окутывающей болото, а, возможно, и в магических способностях местных жителей…

– Добрый вечер, Ваши Высочества! Мне поручено доставить вас во дворец. Прошу садиться! – белокурый гвардеец по-лакейски склонил свою голову, и Мимле показалось, что в его светлых усах пряталась легкая усмешка.

– Добрый вечер. Мы готовы к поездке, – непринужденно ответила ему Лила и сама, без посторонней помощи, впорхнула в коляску.

Вслед за ней и Мимла осторожно поставила ногу на высокую кованую ступеньку. Ее скромный зеленый ботиночек выглядел жалко и неуместно на фоне царского экипажа, ей показалось, что он и сам понимал это и сейчас весь сморщился, скукожился, жалея о том, что не может по собственной воле взять и раствориться в воздухе. Чтобы облегчить его участь, Мимла постаралась как можно быстрей подняться, а, оказавшись, внутри тут же спрятала ноги под роскошное кожаное сиденье. Теперь ботиночки больше не напоминали ей, что она не приглашенная на бал приозерная принцесса, а всего лишь жалкая авантюристка, игрой судьбы заброшенная на незнакомое болото.

Мимла тяжело вздохнула – ей так не хотелось никого обманывать. Расслышав ее вздох, Лила ободряюще сжала ее руку:

– Все будет хорошо! – шепотом заверила она Мимлу. – Мы справимся.

Белокурый кучер вновь занял место на козлах. Он слегка ударил вожжами по крупу коня, и животное послушно тронулось с места. На городских праздниках Мимла не раз каталась в повозках, в которые Никифор³⁶ запрягал своих лосей. Она прекрасно знала, как чувствуют себя в них пассажиры, и даже приготовилась к качке и тряске, но то, что произошло дальше, опровергло весь ее предыдущий опыт. Ей показалось, что, сделав всего лишь несколько оборотов по мостовой, высокие колеса, оторвались от нее и… начали скользить по воздуху… Стремясь избавиться от этого странного ощущения, Мимла прислушалась, ожидая уловить их привычный стук, но различила лишь недовольное бормотание встречного ветра… Тогда она осторожно огляделась и увидела, как по обеим сторонам от повозки проплывают два ряда бревенчатых домов. Их косые глаза молчаливо провожали царский экипаж. Ни один местный житель не выбежал на улицу, не закричал, не замахал руками, значит проплывающие в небе экипажи не были здесь уж такой редкостью.

Подгоняемый кучером конь мчал их вперед. Совсем скоро они оказались у загадочного терема. Теперь Мимла могла хорошо рассмотреть его высокий центральный эркер. «Посольство Болотной топи… Интересно, кто же работает в нем?» – Мимла снова хотела было обсудить это с Лилой, но в этот момент в одном из окон второго этажа чья-то рука неожиданно отдернула зеленую занавеску, и в окне появилась женщина… Ее волосы были аккуратно зачесаны назад, отчего высокий лоб казался еще выше, а непомерно длинный нос еще длинней. Женщина смотрела прямо на Мимлу. Тонкие губы презрительно морщились, а в глазах застыло выражение крайнего пренебрежения. Мимла совсем не хотела быть невежливой, но дама в окне появилась так неожиданно, и ее нос был такой необычной длины, что глаза Мимлы сами впились в него и никак не хотели отрываться. Уловив это, незнакомка в раздражении вновь задернула штору.

Мимла поежилась и перевела взгляд на кучера. Он все так же уверенно управлял повозкой. Его руки легко парили в воздухе, то натягивая, то ослабляя поводья. Серо-пепельный конь точно улавливал все приказания своего хозяина и легко менял направление и темп движения, переходя с рыси на галоп. Деревянная мостовая заканчивалась. У последнего дома кучер сделал ловкий поворот, и повозка начинала двигаться в сторону города из светлого камня. Вечерний туман уже вольно разгуливал вокруг озера, и путникам пришлось подниматься еще выше над землей. Пальчики Мимлы невольно впились в кожаные сиденья, хотя она понимала, что в этом не было никакой необходимости – даже набирая высоту, повозка не сделала ни одного резкого движения.

Серые облака непривычно низко нависали над ними, августовское небо уютно куталось в их рыхлую шаль, и Мимла, поеживаясь, жалела о том, что у них с Лилой нет такой возможности согреть себя. Внизу уже вились светлые змейки домов. Они вновь зачаровали Мимлу. Она радостно улыбалась им, удивляясь возникающему внутри нее ощущению легкости и свободы. Разноцветные цветы у журчащих фонтанов радовали глаз. Местные жители отдыхали на открытых террасах своих домов. Город жил неторопливой вечерней жизнью. Неожиданно они вновь повернули, и у Мимлы перехватило дыхание, ей даже показалось, что она вот-вот совсем перестанет дышать, потому что рядом с ней материализовывалась ее мечта во весь размах своих величественных стен, грациозных колон и нарядных фронтонов³⁷. На белокаменных фризах³⁸ оживали толстощекие русалки. Они таращили на Мимлу свои круглые русалочьи глаза и словно посмеивались над ней… «Принцесса без наследства, без права на престол! – зло повторяли их красиво очерченные губы. – Расскажем всем, все узнают!» Не в силах больше выносить насмешки Мимла отвернулась от них и тут же вздрогнула от новой иллюзии – ей начало казаться, что фруктовые деревья, окружающие дворец, расступаются перед белоснежными мраморными статуями, пропуская их к высоким лестницам, а сами статуи готовятся подняться по ним во дворец болотного царя. Быть может, и они получили приглашения на бал и прибыли на него раньше положенного срока? Быть может, и они хотят сообщить царю о подложных принцессах? Мимла совсем запутывается в происходящих событиях, а ведь еще вчера все было так просто и понятно, все было на своих местах: она с Лилой, их дом в Мёльве, друзья…Как же так случилось, что все их жизнь поменялась в одно мгновение, и теперь Лиле с Мимлой предстоит играть не свойственные им роли? Нет-нет, нужно срочно бежать из Болотного царства, бежать из царского дворца! Встревоженная Мимла не сразу осознает, что кучер и не собирается останавливаться, их повозка проносится мимо диковинного сооружения и вновь погружается в летние сумерки. Какое-то время они продолжают лететь над городом, и только когда внизу появляется блещущий яркими огнями каменный прямоугольник, кучер заставляет коня снижаться. Повозка послушно опускается все и ниже и ниже, пока не касается светлых камней просторной площади, выстроенной перед большим трехэтажным зданием.

– Ваши Высочества, мы прибыли во Дворец Его Величества Силия Пятого! Далее вы проследуете в апартаменты царевны Леонтии, – белокурый гвардеец покидает козлы и спешит к сестрам, его лицо принимает важное выражение. Он помогает Лиле и Миле спуститься на землю. И Мимле опять приходится стыдиться своих зеленых ботиночек.

– Благодарим Вас! – все так же невозмутимо произносит Лила, отсылая необычного кучера.

«Хорошо, что Лила так устроена, что никогда не теряет дар речи,» – с облегчением думает Мимла.

Кучер вежливо кланяется и вновь поднимается на козлы. Не проходит и минуты, как и он, и его повозка исчезают в вечернем небе.

– Я еще никогда не видела таких повозок, – смотря ему в след, восхищенно шепчет Мимла.