Текст книги "Сочи. Черноморская Ривьера России"

Шапсуги – коренное население черноморского побережья. Они живут в 13 населенных пунктах Лазаревского района Сочи и в Туапсинском районе Краснодарского края. На черноморском побережье проживает около 10 тыс. шапсугов. Большие шапсугские общины есть в Туапсе, Лазаревском, Головинке и других поселках.

Считается, что название племени произошло от реки «Шапсухо». В письменных источниках они впервые упоминаются в 1725 году.

Шапсугская семья из долины реки Аше. 1916 г.

С шапсугами связаны хакучи и гуайе. Хакучами называли беглых горцев из разных адыгских племен. Среди других черкесов они выделялись свободолюбивым и независимым нравом. Группа гуайе слилась с шапсугами. Они соединились с шапсугской фамилией Коблевых.

Шапсуги сохранили свою свободу и политическую независимость от Крымского ханства и Турции. Во время Кавказской войны они вместе с убыхами оказывали упорное сопротивление русским войскам, участвовали в нападениях на укрепления и в их разорении.

На черноморском побережье существовал Малый или Причерноморский Шапсуг – территория от Джубги до Шахе. Этот район был густо населен. Шапсуги занимались земледелием – в основном выращивали просо. Древним и распространенным его сортом был чыш. Его семена обладали высокими качествами, уничтожали сорняки и способствовали восстановлению почвы. Чыш сеяли раз в четыре года. Также сажали кукурузу, пшеницу, ячмень, лен, коноплю, табак.

О древности горского земледелия говорит существование богов-покровителей. Хатегуаш – покровительница садов и огородов. Тхагаледжа – бог изобилия. Созереша – земледелия и благополучия. Созереша, единственный из всего черкесского пантеона, имел изображение идола – большую ветвь с семью сучками.

Урожай убирали серпами и реже – косами. Они были очень маленьких размеров. Все делалось вручную. Единственно, где использовали лошадей, – при молотьбе. Зерно тщательно очищали и сортировали. Затем складировали в специальные зернохранилища, например в земляные ямы.

Шапсуги удобряли и орошали пашни, террасировали горные склоны. Их поля вызывали восторг у иностранцев: «Холмы и долинки повсюду были так хорошо возделаны, а края полей так чисто и хорошо огорожены, что я мог подумать, что я нахожусь в одной из лучших по обработке местности Англии – Йоркшире».

В низинах шапсуги начинали работу после высыхания росы и заканчивали до захода солнца. Для отвода застоялой воды с низин устраивали дренажные канавы, вдоль рек – берегозащитные лесополосы. Поэтому горцы редко болели малярией.

Сажали фруктовые сады. Шапсуги знали прививку и обрезку деревьев с древних времен. Отправляясь в путь, каждый мужчина, старик или подросток всегда брали с собой острые прививочные ножи, обмазочно-обвязочные материалы и черенки плодовых пород, которыми прививали дикие растения.

У шапсугов были свои сорта яблок, груш, слив, винограда, фундука, грецкого ореха. Еще в первой половине 1950-х гг. в черкесских садах можно было увидеть 15 сортов яблонь, 9 сортов груш, 4 сорта сливы, 3 сорта фундука, 8 сортов винограда. Самыми распространенными породами были орехоплодные. С одного куста фундука собирали 50 и более килограммов орехов.

Шапсуги разводили столовые и винные сорта винограда. Виноградную лозу пускали на деревья. Белый виноград – на шелковицу, красный – на ольху. Из винограда делали вино, водку и спирт. По мнениям современников, адыгские вина по своим вкусовым качествам были ничуть не хуже французских и греческих. Сусло выдерживали в деревянных чанах. Потом сливали в керамические кувшины и выдерживали до готовности. После ухода горцев переселенцы часто находили в земле красноглиняные кувшины с вином.

На огородах выращивали помидоры, фасоль, редьку, капусту, огурцы, картофель, арбузы. Из домашних животных держали коз, коров, овец и лошадей. Почти все выводимые породы животных были местного происхождения. Они были выносливы, продуктивны и нетребовательны в уходе и питании. Шапсуги вывели особую породу лошадей. Они легко взбирались на горные утесы и не боялись воды. Ослов и буйволов у них не было. Занимались пчеловодством. Меду было много, и он был очень хорошего качества. Белого цвета, плотный, с сильным и приятным запахом. Сейчас пчелы берут мед в основном с каштанов, поэтому у него темный цвет и горьковатый привкус. Тогда каштановых деревьев было значительно меньше, и пчелы брали нектар с цветущих садов. Из меда делали спиртные напитки, использовали как лечебное средство.

Старинный шапсугский дом

Обычно в шапсугском доме были одна или две комнаты. У каждой – свой отдельный вход (чтобы соблюдать обычай избегания). В доме были кухня, комнаты для незамужней девушки, для стариков. Женатые сыновья предпочитали жить в отдельном доме.

На кухне центральное место занимал очаг. На нем готовили пищу. И он имел культовое, мифологическое значение. С ним было связано множество обрядов. В огонь запрещалось сметать сор, плевать, допускать, чтобы он погас. К очагу сажали почетных гостей.

Известный ученый Лавров, побывав в шапсугских аулах в 1930-е годы, описал свои наблюдения: «При мне шапсуги носили черкески только по праздникам, но буркой пользовались довольно часто, особенно в непогоду (она не промокает). Многие мужчины, особенно старики, носили сбоку на поясе самодельные ножи в деревянных ножнах. Кинжал надевали по праздникам, лишь при черкеске. Старинное женское платье – сай, расшитое золотыми нитками, кое-кто хранил в сундуках, чтобы на праздник нарядить девушку… Во всей шапсургии не существовало воровства. Уходя на весь день, жители оставляли дома незапертыми и уверяли, что любую вещь, брошенную на улице, никто не тронет. Убранство кунацких, как и полагается у адыгов, было самое скромное, но здесь были только самые дорогие вещи, показывающие достаток хозяев. На стене висели женский сай, седло, циновка для молений, изредка встречался самовар и женские туфли или ботинки городского образца».

Шапсуги и сейчас придерживаются традиций своих дедов. У них развиты взаимопомощь, уважение к старшим и к женщине, к гостю.

Влияние одновременно нескольких религий выразилось в религиозном синкретизме – смешении древних народных верований, христианства и ислама. Шапсуги не строили культовых сооружений. Молились и приносили жертвы в священных рощах, почитали отдельные могилы и дольмены. Христианство впервые появилось в VI веке и пришло в упадок в XIII–XV веках (прервались связи с христианским миром). Его отголоски сохранились в молитвах и жертвоприношениях перед крестами. Мусульманство распространяется с конца XVIII века. Оно стало основой объединения горцев для борьбы против России. Но ему не удалось вытеснить языческие верования шапсугов.

У адыгов были большие семьи. Обычно не менее десяти человек и, как правило, больше двадцати. В некоторых семьях количество членов превышало сто человек. Они все вели общее хозяйство.

Главой семьи был отец. Мать пользовалась непререкаемым авторитетом. Ее чтили все члены семьи. Она вела хозяйство, и все женщины и девушки находились в ее полном распоряжении.

Уважение к женщине – это один из главных обычаев горцев. Путешественники отмечали: «Храбрые рыцари прежних времен никогда не оказывали более уважительной галантности к прекрасному полу, чем простые горцы».

Шапсуги были самой многочисленной адыгской группой. Ими управляли выборные старшины. Важные вопросы обсуждали на народном собрании. Его решения имели силу закона. В 1835 году адыги объединились в военно-политический союз для войны с Россией. В 1861 году убыхи, шапсуги, абазехи учредили межлис. Его стали называть «Великое и свободное собрание».

Ачегу Алицук, мулла из аула Кичмай. Начало XX в.

Через тридцать лет после выселения горцев в Черноморской губернии проживало 1938 шапсугов.

В 1924 году образовался Шапсугский административно-территориальный район, который состоял из 10 аулов. В 1945 году его переименовали в Лазаревский.

В апреле 1989 года было создано национально-культурное объединение шапсугов – общество «Адыгэ Хасэ». Позже его стали называть Хасэ – общественный парламент шапсугского народа.

В честь рождения ребенка устраивался праздник – день совершения обряда укладывания младенца в колыбель. В этот день ему давали имя. Его мог назвать первый человек, вошедший в дом. Обязательно еще давали второе, обманное прозвище, чтобы отвлекать внимание злых духов от настоящего имени. Его также давали, когда ребенок часто болел.

С каждым из основных моментов жизни ребенка был связан магический обряд. Они совершались, когда ему впервые стригли ногти, волосы, когда прорезывались первые зубы. Обряд «развязывания ног», по поверью, учил ребенка лучше ходить. Для этого малыша ставили на специальный обрядовый пирог, который потом разрезали на части и раздавали. При этом заодно выясняли и будущие склонности ребенка. Перед ним ставили оружие, кнут, Коран, нитки и другие предметы и смотрели, к каким из них он потянется. На праздник приглашали женщин-родственниц и соседок.

Детей воспитывали, опираясь на авторитет родителей. Им не читали морали, не били и не ругали. Большую роль имело общественное мнение. До 8 – 10 лет братья и сестры росли вместе и спали в одной комнате с родителями. Затем мальчиков переводили в гостиную. У незамужней девушки была своя комната или даже отдельный дом на усадьбе. Она могла принимать гостей, устраивать вечеринки для юношей и подруг (в присутствии старшей женщины-родственницы).

Девушки не прятали лица и могли появляться в любом обществе, вступать в разговор со старшими. До замужества их не загружали работой. Они не занимались сельскохозяйственными работами.

Садзы – коренные жители Черноморского побережья Кавказа. Русские называли их джигеты, или джикеты, грузины – джиками, адыги – абадза. Обычно садзами именовали прибрежное население. Горные племена называли по селениям и общинам. В начале – середине XIX века садзы жили между реками Агура и Бзыбь, от берега моря до перевалов через Кавказский хребет. С одной стороны от них проживали убыхи, с другой – абхазы. Общины горных селений часто объединяли под общим названием мдазюй (медозюй, мдавей). Русские их называли медовеевцами.

На побережье от Сочи до Хосты вперемежку жили садзы и убыхи. Предпочтение они отдавали району Хоста – Адлер (он был наиболее заселен). Из множества селений сегодня нам известны единицы. Некоторые исследователи считают, что в прошлом садзы и убыхи были родственными племенами. Они отталкиваются от записок турецкого путешественника Эвлия Челеби. Он говорит о селении Садша. Его жители говорили по-убыхски, и их связывают с садзами.

Есть две версии происхождения садзов. Первая считает их абхазами, вторая – абазинами.

Во время Кавказской войны садзы активно сражались с русскими войсками за свою независимость. В 1861 году они вошли в состав конфедеративного государства, образованного Шапсургией, Абадзехией, Садзен-Джигетией. Власть в нем принадлежала межлису (Хасе). Прибрежные садзы вместе с убыхами, шапсугами, ахчипса, аибга возвели на Мамайке (долина реки Псахо) здание для заседаний и другие постройки.

В марте 1864 года произошло сражение отряда генерала Геймана с горскими племенами. Потерпев поражение, черкесы пропустили русские войска в землю садзов и убыхов.

Кавказская война завершилась последним столкновением между русскими войсками и горными садзами. Они в течение нескольких дней сдерживали продвижение одного из русских отрядов. После войны почти все садзы уехали в Турцию (около 20 тыс. человек).

Девушка выходила замуж, как правило, по своей воле. Горцы были очень разборчивы при вступлении в брак. В девушках ценились красота, умение в рукоделии и ловкость в ведении домашнего хозяйства. В молодых людях – храбрость.

В первой половине XIX в. шапсуги похищали невест (умыкали). Это делалось с согласия девушки и ее родителей. Но при этом все делали вид, что ничего не знают. Поднимали шум и снаряжали погоню. Если мужчина насильственно похищал жену, он все равно платил выкуп. Сумма при этом увеличивалась вдвое. Половина выкупа оставалась в семье мужа как собственность жены. Как правило, большая его часть возвращалась в дом жениха в виде свадебных подарков и при рождении детей.

Чтобы окончательно выкупить невесту и «дать» ей дорогу в дом родителей жениха, нужно было предложить ценный подарок или большую сумму. Это делал близкий родственник.

После своего увоза девушка месяц жила в семье друзей жениха или его аталыка. Там же играли первую, малую свадьбу. Мулла совершал обряд бракосочетания сразу после увоза. Молодой муж навещал жену ночью, соблюдая обычай избегания.

Затем девушку в сопровождении свадебного кортежа торжественно, с соблюдением обычаев и обрядов, везли в дом родителей мужа. Жених и невеста на свадьбе не присутствовали. Невесту только выводили к гостям, снимали покрывало, и совершался обряд приобщения молодой жены к роду мужа. Для этого ее с определенными церемониями три раза обводили вокруг очага.

Судьба этого народа сложилась трагично. После окончания Кавказской войны все убыхи уехали в Турцию. Там они полностью ассимилировались. Убыхский язык был потерян. И на сегодняшний день ни одного убыха в мире нет.

Это был малочисленный, но необыкновенно воинственный народ. 50 тыс. человек в течение 35 лет были стержнем сопротивления горских племен русским войскам. Они отличались дерзостью, предприимчивостью и славились среди горцев Западного Кавказа своей энергичностью и храбростью.

У убыхов действовали пережитки общинно-родового устройства. Это было анархическое общество. Каждый человек мог носить и применять оружие. Представители одной фамилии отвечали за поведение каждого ее члена. Они обязаны были ему помогать и мстить за его смерть или нанесенную ему обиду.

Аулы горцев чаще всего назывались по имени местных рек, урочищ, близлежащих гор и священных рощ. Иногда – по фамилиям живших в них знатных родов. В аулах не было улиц. Все постройки были разбросаны беспорядочно.

Все аулы, находящиеся в одной долине, составляли общину. Жители выбирали обычно самого старого человека, который разрешал их споры. Во время войны он становился предводителем. Часто его влияние было сильнее, чем у представителей знати. Оно зависело от его набожности, храбрости и от количества выдвинувших его аулов. Особенно поднимало авторитет паломничество (хадж) в Мекку и Медину.

Важные вопросы убыхи решали на народном собрании. На него выбирали депутатов со всех поселений Убыхии. Собрание обычно проводилось в священных рощах – в местах совершения культа.

Для координации действий разрозненных горских племен против русской армии в последние годы Кавказской войны образовался черкесский или убыхский парламент. Здания для него построили в 1861 году на Мамайке.

Уровень развития рабства у убыхов был значительно ниже, чем у других горских племен. Они мало задействовали рабов в домашнем хозяйстве. Весь живой товар шел на продажу. Для его пополнения горцы нападали на дальние и соседние племена, на русские укрепления и кубанские станицы. Захват рабов был доходным промыслом.

Со своими рабами убыхи обращались демократично. Они были вооружены, часто питались с хозяевами за одним столом, их можно было продавать только с их согласия, и они могли перейти к другому хозяину.

Свободные общинники (вагыш) были свободны от любых повинностей по отношению к знати. Хотя были приняты натуральные приношения, «дарения», «взаимопомощь» и прочие виды завуалированных поборов.

Знатные господа у убыхов назывались «кушатхъа». У кушатхъа было знатное происхождение и богатство. Они возглавляли поморские общины и получали пошлины с купцов.

Убыхи были уверены в недоступности своих земель для врагов, поэтому не сомневались в своей безнаказанности за набеги на соседей. Они всегда были готовы к войне и захвату пленных. Совершеннолетие мальчика-убыха определялось способностью носить и пользоваться оружием.

У убыхов была высокая военная организация. Перед выступлением в военный поход они выбирали предводителя. Как правило, этот человек отличался храбростью, мужеством, опытом военных действий, распорядительностью, хорошим здоровьем и выносливостью, легко переносил голод и трудности похода. Его власть была безграничной, но только во время военных действий.

Каждый воин брал с собой необходимую одежду и еду. Горцы все вещи несли на себе. От этого освобождался только предводитель, потому что он должен быстро передвигаться из одного конца отряда в другой.

Каждый аул составлял в отряде отдельную часть. В них назначались кашевары и дровосеки. Они готовили пищу и носили котлы. Дровосеки заготавливали дрова, расчищали площадку для лагеря, разбирали снежные завалы или другие препятствия.

Все ели из одного котла. Каждый воин ежедневно сдавал кашевару определенную часть своей провизии, которую он нес сам. Обычно готовили пшено и суп с мясом и пшеном.

Нападали убыхи, как правило, в ночное время или утром. Они врывались в село, выбивали дверь, вязали сонных людей, в случае сопротивления – убивали и забирали ценные вещи. На все это им вполне хватало часа.

Уйдя от преследования, отряд останавливался на отдых. Горцы молились и начинали делить добычу и пленных. Предводитель всегда выбирал для себя одного пленного или пленницу и по одной вещи из всех предметов.

Остальная добыча (кроме людей) делилась поровну между всеми участниками похода, кроме кашеваров и дровосеков. Доля каждого убитого удваивалась и шла его родственникам. Часть добычи откладывалась на поминки и выкуп пленных. Выручка за проданных пленных также делилась поровну. Затем убыхи расходились по своим аулам.

Во время Кавказской войны убыхи совершали набеги на русские береговые укрепления и станицы Кубанской кордонной линии. Набеги малых отрядов горцев были многочисленнее и опаснее своей внезапностью. О нападениях больших групп черкесов русское командование узнавало заранее от лазутчиков.

Черкесы верили в единого бога. Они считали, что он – в трех лицах. Тга-Шхуо (Великий Бог), Марием-Тга Пши (Мария – бог – князь) и Шергуна (смысл и значение слова утрачены).

Горцы молились и верили в покровителей. Их было великое множество – на все случаи жизни. Зейгут – покровитель наездников, Емиш – покровитель овец, Хапегуаша – дева вод морских, Псегуашаха – дева вод речных, Хатегуаша – дева, покровительница садов, Кодес – бог в виде рыбы, удерживающий море в пределах берегов, Мезитх – бог лесов и покровитель охотников, Шибле – бог грома.

В честь богов приносились жертвы. После удачного похода лучшая часть добычи перепадала Зейгуту. Ее вешали на деревья в священной роще. В честь Хапегуаши плясали на берегу моря, в честь Псегуашахи – плескались водой и обливали друг друга.

Горцы верили в силу бога грома Шибле. Поэтому убитого молнией человека они считали святым и хоронили на том месте, где она его настигла. Они думали, что быть убитым молнией – это почетно и что это ангел приносит убитому знак своего благословения. Животных, убитых электрическим разрядом, также погребали на месте их смерти.

Хоронили убитых молнией по особому обряду. Над телом животного праздновали три дня. Над телом убитого человека – семь. Родственники поздравляли друг друга с честью, дарованной им богом.

Разбитые или расколотые молнией деревья особо почитали. Считалось, что они могут лечить людей. К такому дереву ехали с приношениями, которые, впрочем, тут же и съедали. Кусок дерева зашивали в материю и вешали больному на шею. Клочок ткани привязывали к ветке дерева.

Осенью и в день уборки хлебов черкесы благодарили бога Тга за прошедшее лето и просили его за следующее.

Чтобы покровитель крупного рогатого скота Ахин сохранил стада, ему приносили жертву. По народному поверью, Ахин был очень силен, и к нему относились с особым почетом.

По преданию, на жителей Ахиновой рощи (находилась в верховьях реки Шахе) однажды напали враждебные племена и увели их в плен. Разбойники по дороге расположились на отдых. Довольные захваченной добычей, они предались увеселениям и, нарушив обычаи своей страны, заставили плясать своих пленниц. Одна из них была беременна. Захватчики остались глухи к ее просьбам оставить ее в покое и требовали, чтобы она тоже плясала.

«О, Ахин, – проговорила она со слезами. – Поневоле пляшу».

Божество пришло к ней на помощь. И победители один за другим начали проваливаться сквозь землю. Тогда один из рода Цебе обратился с мольбой к прогневанному божеству.

«О, Ахин, – закричал он в отчаянии. – Если возвратишь меня домой, то каждые три года я буду пригонять к твоей роще корову на жертву».

Он был спасен и выполнил свое обещание.

Как уверяют, перед праздником Ахин сам выбирал себе в жертву еще не телившуюся корову из стада, принадлежавшего роду Цебе. Корова давала понять о том, что ее удостоило чести божество, ревом и различными движениями. Члены семьи мыли животное молоком, молились и выпроваживали из дому. Хозяин ее сопровождал, взяв с собой тхе – вареное тесто вроде освященной булки.

Корову никто не гнал. Она сама шла к месту жертвоприношения в священную рощу по определенному пути. Поэтому ее еще называли самошествующей коровой. Ахинова корова останавливалась передохнуть у дверей рода Чаемух, и, отдохнув, снова продолжала путь, сопровождаемая крепостным человеком старшины Чаемух, с тхием и черной козой. В обществе Ордане (Вардане) ее принимал старшина рода Зефш и присоединялся к ней (тоже с тхием и козой). В общине Десчен к корове присоединялись старейшины разных кланов и следовали за ней до места жертвоприношения. Оно находится в верховьях реки Шахе. Это роща из вековых огромных деревьев, на которых висит покрытое ржавчиной оружие.

Шествие ахиновой коровы выглядело так. Огромная толпа празднично одетых людей с непокрытыми головами шла за коровой и гнала перед собой множество черных коз. Черкесы уверяют, что когда реки разливались и сопровождающие искали броды, корова переплывала на другой берег и сама доходила до места заклания.

Дойдя до рощи, она ложилась в тени дерева и ждала отставших. Всю ночь корова была на одном месте. Сопровождавшие ее тоже ночевали в лесу. Они не ели и не пили до утра. Утром корову закалывали, произнося определенные слова. Они просили Ахина даровать им победу, когда они пойдут на войну и если неприятель придет в их земли.

Зарезанную корову переносили несколько раз с места на место. Снимали кожу и разделывали на части уже в другом. Мясо варили в котлах на третьем. Каждый раз участники обряда, взявшись за руки, образовывали круг и с пляской и песнями сопровождали жертву.

Под священными деревьями всегда находился огромный ковш. Его наполняли вином. Через каждые три года, в день жертвоприношения, старейшины пили это вино, произнося определенные молитвы. Тут же постоянно находился вековой котел, в котором варилась жертва. После приготовления пищи мясо делили на части и, как особую святыню, разносили по домам. Им угощали всех (даже младенцев).

Кожа, голова и ноги коровы зарывались на месте жертвоприношения. Под священным деревом оставляли кусок мяса от ахиновой коровы для самого Ахина. Говорят, что однажды бедняк, не наевшись своей порцией мяса, взял ахинову, и с этих пор обиженное божество перестало приводить коров.

Посвящаемые богам животные были обычно белого цвета и мужского пола – быки, бараны, козы, нетелившиеся (чистые) коровы. Составной частью магических обрядов был черный цвет. Черные животные олицетворяли собой темные, вредоносные силы и одновременно благоприятно воздействовали на них. Когда человек приносил в жертву черных коз, он предохранял себя от несчастья и всяческих невзгод.