Текст книги "Одинокая блондинка желает познакомиться, или Бойтесь сбывшихся желаний!"

Это они здесь никого не стесняются? Или в туалет по трое ходят? Один дверь подпирает, а второй третьего страхует, чтобы в выгребную яму не занырнул?

Еще двоих искать мне было некогда и негде, поэтому я стала действовать на свой страх и риск. Притворив дверь, почти ползком кое-как добралась до нужной дырки (слава богу, взошла луна и сквозь щели дала немного света). Но только я пристроилась, как дверь открылась. Конечно, можно было и наплевать на это неутешительное обстоятельство, но тут неподалеку раздались голоса. А мне совсем не улыбалось оказаться на толчке, с задранным подолом при посторонних особях мужского полу. Костеря изобретателя и посетителей архитектурного «шедевра» на все лады, я сползла с дырки. Закрыла дверь, вернулась, села… Дверь опять открылась.

А-а-а-а! Да что ж за день такой нелепый!

Подогреваемая злостью и раздражением, я подошла к этой мерзкой скрипящей и не закрывающейся, когда нужно, двери, изо всех своих слабых женских сил долбанув ею по косяку. Дверь жалобно взвизгнула, закрылась и осталась у меня в руке. В смысле, осталась нижняя половинка двери. Верхняя, подчиняясь приказу, надежно заслонила мне обзор. Я присела и обозрела окрестности. И мне, и меня видно было… как на ладони. Потеряв терпение, совесть и надежду на лучшее, я гневно зашвырнула кусок деревяшки подальше и отправилась в ближайшие кустики, маячившие неподалеку от деревянной будочки для важных персон.

До кустиков я доскакала очень шустро. Сделав свои неотложные дела, счастливо вздохнула и с облегчением выяснила для себя, что душа таки находится под мочевым пузырем. Потому как на ней стало намного лучше. Минут на пять… Вокруг лишь кусты и темнота, слегка прорежаемая тусклым светом молодой луны. Куда идти обратно, я не то чтобы смутно – я вообще никак себе не представляла!

«Куда ты завел нас, Сусанин-герой? Идите вы лесом! Я сам здесь впервой!» Ну не ночевать же мне тут! Или кричать: «Люди! Вы где?» А это что?

Я прислушалась. Вроде бы кто-то где-то разговаривал. Спотыкаясь в потемках, осторожно побрела на звук голосов. И вдруг они замолкли!

Я так не играю!

Пришлось подать свой голос и позвать:

– Есть тут кто? Я заблудилась. Помогите, пожалуйста, дойти до гостиницы.

– Леля? – Из соседних кустов высунулась физиономия тролля, которой я обрадовалась, как родной. – Че?

– Заблудилась, – развела руками и проявила типично женское любопытство: – А ты с кем? Я тебе не помешала?

– Не-а, – протянул Мыр, выбираясь из кустов и закидывая меня на руки снова. – Патки хошь?

– Да, – умиленно согласилась я, обхватывая мощную шею тролля и с комфортом доезжая до кровати.

 
Хочешь, я убью соседей, что мешают спать?[1]1
  Земфира. «Хочешь».


[Закрыть]
 

Эта навязчивая строчка из песни уже второй час крутилась у меня в голове. Потому что тролль безбожно храпел. Беспрерывно. Меняя тональность. И ничего не помогало! Хотя – вру! Помогало! Он затыкался, если я гладила его по бритой голове. Тогда он громко сопел!

Господи! Сколько можно?

Я встала и пошлялась по комнате. Поглазела в окно на темный двор. Улеглась и покрутилась в кровати. Сунула голову под подушку. Бесполезно! Подошла к троллю. Присела рядом и попыталась разбудить, чтобы высказать свои обоснованные претензии. Побудка закончилась тем, что это громадное, противно храпящее создание облапило меня и, не просыпаясь, уложило на своей широкой груди. И заткнулось!

Спасибо тебе, Господи! Хоть так, но высплюсь!

Утром меня разбудил грохот, сдавленная ругань и хрипы. Открыв глаза, увидела разъяренного Магриэля, нависшего надо мной демоном возмездия.

– Доброе утро! Тебе никто не говорил, что врываться в спальню к девушкам считается дурным тоном? – Присев в кровати, я зевнула и сладко потянулась, решив не смущаться и не давать ему повода для насмешек.

– Ты не можешь считаться девушкой после ночи, проведенной с троллем в одной постели, – прошипел эльф, тыкая пальцем в спящего Мыра, на котором я сидела.

– А это уж, прости, не твое дело! – решительно сообщила ему свою точку зрения.

– Мое!

– Это почему? – проявила некоторое любопытство.

– Потому что я тебе плачу! И имею право…

…Меня не иметь! В смысле морально. До чего нудный и привязчивый тип! Тоже мне, лопоухая полиция нравственности…

– …Делать любые замечания! И мне не нужен развратный член в команде!

Он сам-то понял, что сказал?

– Член и в гареме не нужен, – просветила я его. – Зато разврат там вполне приветствуется.

Он замолчал, с трудом переваривая убийственный тезис. В тишине я слезла с кровати и узрела братьев, чуть ли не ползком пробирающихся на выход.

– Доброе утро! – дружелюбно поприветствовала их, дав понять, что маневр отступления оценен по достоинству.

– Доброе утро, – откликнулись братья и шмыгнули от греха подальше.

Как я их понимаю! Уже с утра буянит, что ж вечером-то будет? Или он до вечера не доживет? Посинел весь… Жалко, если такой молодой от инфаркта загнется. Зато мне предоплата останется как неустойка…

– Ты?!

Заело… запило… залюбило… Это я о чем? Все! Сумасшествие заразно. Нужно выпроваживать!

Выпрямив спину и придав себе позу оскорбленной добродетели, я нахмурила брови и, указав на дверь, строгим голосом заявила:

– Будь столь любезен, покинь спальню и дай мне привести себя в порядок!

Магриэль прошипел сквозь стиснутые зубы невразумительное, но очень длинное ругательство и выскочил наружу, проорав уже из коридора:

– Поторопись! После завтрака выезжаем! Потрать оставшееся время с пользой!

От грохота проснулся тролль и спросил:

– Че орет?

– Жалуется – ты ночью громко храпел, – свредничала я. – Не выспался, вот и бесится.

– Да? – поразился Мыр. – Дык и через стенку слыхать?

– Наверное, – пожала плечами, отправляясь к умывальнику.

Предлагаемые для употребления рукомойник, кувшин и тазик были созданы явно не для женщин. Слишком громоздкие и неподъемные. Пользоваться сим допотопным приспособлением я не умела, поэтому облилась вся с головы до ног. И моя импровизированная ночная рубашка промокла насквозь. И это только при попытке помыть руки! В мокром ходить оказалось не слишком-то приятно. Я смущенно повернулась к Мыру, намереваясь попросить его покинуть комнату и дать мне возможность переодеться.

Тролль, выслушав мою просьбу, кивнул и направился на выход, а я кинулась к своим вещам и не смотрела под ноги. А там остроухие диверсанты разложили полный боекомплект металлолома, за который я невзначай запнулась и начала падать:

– А-а-а! – явно выражая нежелание близко познакомиться с железяками.

Услышав мой крик, на помощь мне кинулся Мыр и успел поймать. За что ему досталась от меня благодарная улыбка.

В тот момент, когда я пребывала в объятиях тролля и в мокрой облепляющей рубашке, открылась дверь… На пороге нарисовался Магриэль, держащий в руках сапожки и стопку одежды.

– Меня тут Дирк попросил занести… – Он увидел открывшуюся картину. Ушастый примолк, а затем, набрав в грудь воздуха, заорал: – Когда я говорил о проведении времени с пользой, то имел в виду не это!

– Извини, – произнесла я, изящно спрыгивая с рук Мыра, – надо учиться четче выражать свои мысли.

– Ты!!! – закончились слова у эльфа, сменившись местоимениями.

– Я, – согласилась с ним. – А ты покинь, пожалуйста, комнату. Мне все же нужно переодеться. – Повернувшись к троллю, попросила: – Мыр, будь любезен, научи Магриэля культурно изъясняться более длинными фразами. И постарайся расширить его скудный словарный запас.

Эльф побледнел от еле сдерживаемой ярости и бросился в мою сторону, намереваясь в который раз за наше короткое знакомство лишить меня жизни.

Нет, я, конечно, вызывала различные чувства у противоположного пола, но чтобы несколько раз подряд пытаться меня убить – это впервые. Какой темперамент!

Разгадав его лелеубийственные намерения, Магриэля на подступах перехватил тролль и вынес в коридор, приговаривая:

– Лелю трогать низзя!

Я расчувствовалась и прониклась.

Второй раз расчувствовалась, когда, одеваясь, обнаружила приложенные к сапожкам носки. Две пары. Тонкие и теплые.

Долой безразмерную обувь и портянки! Да здравствует цивилизация и комфорт!

И уже даже не привередничала, что сапожки все же были чуть больше, чем требовалось. На пару размеров.

Боже! Какая мелочь по сравнению с сорок последним!

Быстро собравшись (по моим меркам быстро – всего-то чуть больше часа), вышла в коридор и принялась пристально изучать номера комнат.

Вчера я как-то не обратила внимания на слова о трех наличествующих комнатах. Но если эльфы занимали комнату номер шесть, а мы с Мыром номер семь и дальше по коридору выявилась дверь с номером пять, то где остальные четыре?

Больше дверей не обнаружилось, и, насколько я помню, на второй этаж вела всего одна лестница.

Да… загадка. Интересная система нумерации помещений. Крайне интересная.

Мое любопытство разыгралось со страшной силой, и я поспешила вниз, ведомая неуемным желанием выяснить у Дирка, где же остальные номера. Правда, слегка притормозила на лестнице, побоявшись повторить вчерашний экстремальный спуск.

Хорошего помаленьку. Горького – не до слез.

Осторожно начав спускаться по ступенькам, первым же делом наткнулась на орка, торопящегося по своим очень ответственным делам наверх. На его физиономии было явно написано: «Не лезь – прибью на месте!» Вняв предупреждению и не приближаясь, я искренне поблагодарила дарителя:

– Дирк, большое тебе спасибо за вещи и обувь. Ты меня, можно сказать, спас! – (Это уже с патетикой – для пущего эффекта.)

Орк остановился и, глядя на меня исподлобья, сказал:

– Да ладно, чего уж там. Если хочешь отблагодарить, то иди своего Магриэля угомони, пока он мне всю таверну по щепкам не разнес.

– А что такое? – поинтересовалась я, прислушиваясь к шуму, доносящемуся снизу.

– Этот гызркоо гярнгзоо ооьеркогв тсхаов уже второй час пытается справиться с троллем, который, в свою очередь, пытается научить его говорить «че» и «можа». Твоя работа? – уставился он на меня с подозрением.

Сделав вид, что это ко мне не относится, я азартно спросила:

– И кто побеждает?

– Тебе зачем? – сощурился орк, заподозрив подвох.

Пришлось делиться идеей:

– Хочу делать ставки – кто победит. Участвуешь?

На широком лице Дирка отразилось тягостное раздумье, гулявшее от одного уха к другому. Так как расстояние между ними было приличное, то процесс грозил затянуться. Чтобы ускорить, предложила:

– Если да, то научу, как привлечь посетителей и увеличить выручку.

Трактирщик почесал затылок и согласился, задав лишь один вопрос:

– На что спорить будем?

– На то, что эльф выучит эти слова, – усмехнулась я. И продолжила: – Иди принимай ставки, но смотри не продешеви.

Дирк хмыкнул, потряс кулаками в знак «обижаешь, подруга!» и рванул в зал. Неторопливо спустившись, я присела на нижней ступеньке. Там, никем не замеченная, с интересом наблюдала за разворачивающимися событиями.

За нашим столом сидел тролль, удерживая чуть ли не на коленях вырывающегося эльфа, и уговаривал его произносить правильно и длинно:

– Ты… эта! Того! Не балуй… Леля сказала. Вот и давай, учися! Повторяй: «че»…

И так по кругу. Глаза у Магриэля уже отсвечивали красным пламенем ярости. Мужчину явно перемкнуло, по каковой причине изъясняться внятно он не мог. Его хватало исключительно на змеиное шипение. Вокруг «сладкой парочки» воронами кружили Лелик с Боликом в стремлении освободить друга и будущего родственника. Но как только они перли на штурм, бдительный тролль подвигал к себе свой громадный топорик и недвусмысленно давал понять, что он может сделать с этими двумя освободителями.

За всем этим занимательным безобразием наблюдала троица гномов, рядом с которыми крутился сейчас Дирк, два зеленых приземистых типа, похожие на лягушат-переростков, и один эльф.

Маловата компания, но денег много не бывает. Если все получится, то мне на «булавки» хватит. И основной капитал нетронутым останется.

В это мгновение орк переговорил с гномами и, отыскав меня взглядом, дал жестом понять, что он закончил окучивать денежную грядку.

Очень хорошо! Вторая часть Марлезонского балета!

Встав со ступеньки, я танцующей походкой направилась к своим мужчинам, стараясь пока не попадать в их поле зрения. Приблизившись, уселась напротив Магриэля и громко заявила, обращаясь лишь к нему:

– Я тут подумала, надо бы увеличить предоплату и сделать надбавку за риск.

Эльф застыл, поменял несколько раз цвет кожи, переваривая очередную малоприятную новость, и завопил во все глотку:

– Че?! Можа, еще замок подарить? Та-а-аперича меня… ик… го-о-олым и бо-о-осым… ик… заделать надумаеси? – обзаведясь икотой и заиканием на нервной почве.

– Вынуждена отвергнуть столь заманчивое предложение, – скромно отказалась ваша покорная слуга, сдерживая рвущийся хохот. – Мне даром ничего не надо. Предпочитаю не быть обязанной. Спасибо, Дирк. – Это уже трактирщику, принесшему мне небольшой, но приятно звенящий мешочек.

Брюнет уставился безумным взглядом на мешочек, потом перевел его на довольного орка, потирающего руки, понял, что произошло, и возмутился, желая озвучить свое отношение к происходящему:

– Кардарюк… – но тут его рот запечатала лапа тролля, который высказался:

– Некулюторно! Она – дама!

Благодарно улыбнувшись Мыру, я приступила к завтраку. Моему примеру последовали остальные, исключая Магриэля. Тот окончательно потерял дар речи, аппетит и сбежал на улицу проветривать злость и плохое настроение.

И мне не стыдно! Приходится бороться за место под солнцем… или под двумя. Как-то же нужно устраиваться в этой жизни?

Мои мысли улетели далеко. С тех пор как погибли при теракте в конце девяностых мои родители, мне жилось несладко. Оставшись с бабушкой, которая потеряла все жизненные реалии и пребывала в мире любовных исторических романов, приходилось как-то выживать самой. Не теряя при этом достоинства и не опускаясь до хамства и грубости. Это был долгий и нелегкий путь… Вспоминать не хотелось. Два года назад, после смерти бабушки, я осталась совсем одна, не имея ни близких, ни далеких родственников, но к тому времени достаточно твердо стояла на ногах, будучи полностью уверена в завтрашнем дне. Зная, как выживать в том мире волчьих законов, думаю, смогу приспособиться и здесь, если уж возникнет такая необходимость.

А что движет любым миром? Что стоит в его основе? Деньги! Деньги и власть! К власти я не стремлюсь, но деньги приветствуются. Чувство независимости сильно поднимает самооценку. Причем мне никогда не нравились подачки, предпочитаю зарабатывать сама. И в этой ситуации не хотелось пользоваться деньгами, которые я еще не отработала, так что мой маленький выигрыш пришелся как нельзя кстати…

– Леля, ты где? – прервал поток моих мыслей озабоченный голос Болисиэля.

– Что? – очнулась я.

Шатен, стоявший рядом, объяснил:

– Ты так глубоко ушла в свои мысли, что мы не могли тебя дозваться. С тобой все в порядке?

– Более чем, – заверила его.

– Тогда пошли наверх. – Это влез второй братец. – Пора собираться в дорогу.

– Минуту, – остановил нас подошедший Бефур. – Это вам, – протянул он мне изящный золотой медальон.

– Спасибо, – удивилась неожиданному подарку, – но я не беру…

– Наслышан о вашей жизненной позиции, – улыбнулся гном, – но кулон – не подарок, это ваш доступ к золоту. Простите, мы не знакомы с геральдикой вашего рода, поэтому сделали личный ключ на свой страх и риск. Но вы всегда сможете его заменить родовым гербом в любом нашем торговом доме. И помните о моем предложении поработать у нас!

– Конечно, спасибо, – растроганно поблагодарила я, приняв медальон на цепочке тонкого плетения. На нем по краям были выбиты знаки, а в середине красовалась свернувшаяся в клубок большая кошка. Рассмотрев чеканку, я с удивлением уставилась на Бефура.

– Просим прощения, если не угодили, но вы очень напоминаете это животное по повадкам, – пустился в разъяснения мужчина, хитро улыбаясь в бороду и собрав вокруг глаз лучики морщинок. – Такая же спокойная и независимая, пока ее не трогают, и выпускающая когти при малейшей опасности.

Никогда не думала о себе в таком свете. Интересное наблюдение.

– Благодарю вас, – церемонно попрощалась с гномом, еще раз заверив его: – Я подумаю о вашем предложении.

На том и расстались. Уже приближаясь к лестнице, вспомнила о нумерации комнат и вернулась к стойке трактирщика.

– Дирк, скажи на милость, почему у тебя наверху комнаты под номерами пять, шесть и семь? А где остальные номера?

Орк посмотрел на меня со всем удивлением, на которое был способен (видимо, я первая задала ему подобный вопрос), и ответил:

– Здесь.

– Где? – огляделась я по сторонам.

– Ну, здесь. Зал – раз, кухня – два, кладовка – три, прачечная – четыре…

Поморгав округлившимися глазами, я ошеломленно призналась:

– Дирк, ты самый большой оригинал, которого я знаю.

Трактирщик напыжился от удовольствия и выдал:

– Я там в дорогу кое-что тебе собрал и в счет эльфу включил. Он уже оплатил. А что ты говорила о привлечении посетителей?

Потратив еще несколько минут на рассказ в благодарность за искреннюю заботу, я потопала в комнату, по дороге спросив у блондина:

– Если это не государственный секрет, скажи мне, пожалуйста, почему Магриэль с утра так злобствует?

– Не секрет, – засмеялся Лелигриэль. – Просто он ждал, что ты придешь упрашивать его не оставлять тебя в одной комнате с троллем. Весь вечер прислушивался к шагам в коридоре и строил планы, как будет себя вести.

– А вот с этого места поподробнее. – До меня дошел смысл его подлянки. – Он надеялся, что я испугаюсь соседства с троллем и приползу его умолять избавить меня от этой участи? А он немного поломается и снизойдет к моей нижайшей просьбе?..

Блондин пожал плечами, подводя меня к двери комнаты:

– Да нет особых подробностей. Магриэль всю ночь не спал. Прислушивался – вдруг тебя понадобится спасать…

Как это знакомо. Сначала устроить провокацию, а потом ввалиться эдаким рыцарем и спасти прекрасную даму. И дама сама упадет в протянутые жадные ручонки, как спелое яблоко. Из благодарности за спасение. Ага! Фиг ему на постном масле!

– …С раннего утра предлоги изобретал, чтобы к вам в комнату зайти и проверить, все ли в порядке. Нашел…

Нашел. Зашел и снова нашел. Меня в обнимку с Мыром. Какой же Мыр умница! Так изящно подставить подножку у меня бы не получилось.

– …Возможность и сразу нас загрузил твоей экипировкой. А дальше ты сама все знаешь, – закончил повествование Лелигриэль. Подвел итог: – Он, как только про тебя слышит, сразу дурным становится. Все думаю: вдруг это заразно?

Я хихикнула и сообщила:

– Понятия не имею. В первый раз в отношении себя такую агрессивную реакцию наблюдаю.

– И боюсь, что не в последний, – весело хмыкнув, ответил мне блондин, распахивая дверь в комнату, где уже собрались участники туристического похода, конечной точкой которого намечался гарем.

Может, этому диэру сделку предложить? Меняю одну худенькую девушку на четырех… нет, трех упитанных мужчин детородного возраста и приятной наружности? Не клюнет?

Помечтать и представить танцующих эльфов в чадре и прозрачных шальварах мне, к сожалению, не дали, подтолкнув в направлении кровати.

Ой, что-то мне нехорошо! Пойти разве свежим воздухом подышать? Это как на меня столько железа налезет? Чует моя душенька, погибну во цвете лет, не успев доползти до гарема.

На кровати были разложены предметы облачения девы-воительницы, которые я предположительно обязана носить с радостью и не испытывая абсолютно никаких неудобств. Но почему-то именно эти неудобства я уже начала испытывать заранее, только рассматривая отдельные части этого самого, хм, дамского туалета.

Знаете, что странно? Я себя считаю девушкой образованной и искусства не чурающейся. И вот что я вам скажу… Ни на одной из предлагаемых зрителю картин о фэнтезийном мире я не видела женщину в полном боекомплекте. Обычно художники ограничивались бронебюстье и бронешортами. Или того хуже – системой непонятного назначения ремней. Сильно смахивающих на конскую упряжь и совершенно ничего не скрывающих. Как в такой амуниции возможно ходить – известно, видимо, лишь самим мужчинам-художникам. И натурщицы подобрались как одна, сплошняком морозостойкие. У всех полуголых дам на картинах идеально ровная кожа без малейшего признака гусиной. Честное слово, внимательно искала. Или у них встроенный электрический обогреватель вшит в лямочки?

Растерянно оглядев доставшееся мне богатство, я спросила полуобморочным голосом:

– Может, не надо?

– Надо, Леля, надо! – зловеще откликнулся Магриэль, пришедший в радостное состояние духа от моего явного испуга. И дал строгую команду: – Надевай кольчугу.

Не отрывая глаз от милой рубашонки, сплетенной из металлических колечек и не имеющей четкого обозначения переда и зада, я призналась:

– Не умею.

Одарив меня горделивым взглядом, полным мужского превосходства, и самодовольно усмехнувшись, брюнет сграбастал кольчужку и попытался ее на меня натянуть. Тут же прищемив мои волосы.

– А-а-а! – высказалась я и попробовала вылезти обратно, при этом стараясь отцепить прядь волос с изнанки рубашки и крутясь, как вьюн на сковородке.

– Ум-м-м! – выразил несогласие с моими действиями Магриэль, отскакивая в сторону и держась за пострадавшую челюсть. – Помвите ей хто-нифуть!

На помощь пришел мой верный зеленый рыцарь и вытряхнул меня из металлической смирительной рубашки. Покрутил ее туда-сюда в лапах и рыкнул:

– Руки вверх!

Не ожидавшая такого обращения, я в испуге подняла руки, собираясь добровольно сдаться без боя, и тут же на меня опустилась холодная тяжесть, легшая на плечи многокилограммовым грузом. Кажется, я стала ниже на пару сантиметров. Колени согнулись и начали дрожать мелкой дрожью.

И в этом мне следует ходить? Не хочу!

Но моего желания никто не спрашивал. Полюбовавшись на дело рук своих, клыкастый предатель затянул на моей талии… э-э-э… бедрах пояс с ножнами, или как там называется чехол для холодного оружия, почти достигший пола. И путающийся у меня в ногах.

После этого тролль отошел в сторону за очередным пыточным предметом, нечаянно задев меня легонько. Я начала падать. Меня поймал Болисиэль и поставил на место.

– Спасибо, – сказала я вежливо.

– Пожалуйста, – ответил он и убрался подальше…

Вернулся Мыр и что-то надел мне на одну ногу. Нога отнялась. Я начала падать. Меня снова поймал Болисиэль и поставил на место.

– Спасибо, – сказала я как можно вежливей.

– Пожалуйста, – не поленился скороговоркой ответить эльф и поспешно отскочил.

Пока мы обменивались любезностями, тролль воспользовался и коварно утяжелил вторую ногу. Нога отнялась. Я начала заваливаться назад. Меня поддержал Лелигриэль и выровнял, сразу сказав «пожалуйста» и сэкономив время.

В эту минуту ко мне подскочил очухавшийся от травмы Магриэль и со злобной ухмылкой надел мне на руки утяжелители. Руки повисли.

– Это что? – проявила я любопытство.

– Наручи, – любезно ответил блондин, внимательно наблюдая, в какую сторону меня поведет теперь.

– А! – выразила понимание. – Я-то думала, это ограничители.

– Ограничители чего? – не сразу разобрался эльф.

– Как – чего, – искренне поразилась я его недогадливости, с интересом глядя на припухшую щеку Магриэля. – Выбивания зубов, конечно.

Брюнет попытался сжать челюсти и продемонстрировать мужественные желваки, но ему это не удалось. Скривившись, он протянул троллю металлический блестящий колпачок и жестами показал, куда мне его надо приладить. Разгадав его коварные намерения, я попыталась предотвратить покушение на прическу и потерпела поражение. На меня сверху плюхнулась тяжелая шапочка, утопившая голову в плечи и полностью закрывшая мне обзор.

– В этом виде я обязательно покорю сердце князя, – сообщила я им скептически. Голос прозвучал как-то глухо и с некоторым эхом. – Вы, главное, уточните – принимает ли он металлолом с начинкой.

Видимо, либо они не знали, берет ли князь взятки фаршированным металлом, либо испугались возможности поработать собакой-поводырем, но шлем стащили, открыв мне обзор.

Какая прелесть! Вот когда начинаешь понимать, как прекрасен солнечный свет! А это что?

С длинным блестящим мечом ко мне подступал Магриэль. Вид оружия мне сразу не понравился, и я решила спастись бегством, позабыв о стильном модерновом прикиде от коротышек-дизайнеров. Сделав шаг назад, я начала медленно падать. Вовремя подскочивший сзади блондин меня поймал, но выровнял как-то неудачно. Потому что я принялась заваливаться вперед. Между брюнетом, укомплектованным мечом, и мной никто не встал. С радостной улыбкой я смела Магриэля с ног и улеглась сверху. Своими выпуклостями делая у него заметные впадины.

Простите за грубое сравнение. Другое просто на ум в этой ситуации не приходит. И так прикладывала все возможные и невозможные усилия для удержания рвущегося наружу смеха. Как представлю со стороны наш «бутерброд» с торчащим вверх мечом в роли зубочистки, так и давлюсь хохотом.

Тут героический блондин решил выступить в роли спасителя и разлепить наш тандем. Не знаю, каким местом он думал, когда наклонялся над нами, старательно оттаскивая меня за плечи от Магриэля и елозя по моему лицу своей распущенной шевелюрой.

Одна из прядей пощекотала мне нос.

– Апчхи! – оглушительно чихнула я. – Ой!

От неожиданности Лелигриэль выпустил меня из рук.

– Х-х-х, – прокомментировал свое отношение ко всему брюнет, сдуваясь от плюхнувшейся на него снова тяжести. И глаза у него стали грустные и отсутствующие…

А как ты хотел? Все познается в сравнении! Зато научишься ценить жизнь… без меня и справляться с трудностями самостоятельно.

– Извини, – покаялась я. – Вырвалось. Случайно. Больше постараюсь не чихать.

Магриэль никак не отреагировал. Все забеспокоились о его душевном состоянии. Беспокоились мы чрезвычайно своеобразно: я – лежа на нем, братья и тролль – присев на корточки рядом. Поглазев на него вчетвером и детально обсудив проблему, мы все же пришли к логичному выводу об освобождении его тела от моей тяжести.

На этот раз к делу приступил тролль, который не мудрствуя лукаво просто стащил меня с эльфа за шиворот. Такой подход не понравился ни мне, ни брюнету. Мне – потому что в процессе стаскивания меня чуть не удушили, и я отреагировала весьма негативно. Магриэлю – потому что по нему снова поелозили, придавили и нечаянно наступили. (Это я, когда выражала свое негодование.) Правда, он промолчал…

Мужчины поставили меня на ноги и вежливо, но твердо попросили стоять на месте. Не шататься в разные стороны и не заваливаться на кого ни попадя. И пошли реанимировать брюнета, смирно лежавшего на том месте, где его оставили, и глядевшего в потолок добрыми-предобрыми глазами… не выпуская меч из руки. Я клятвенно пообещала попробовать:

– Это уж как получится!

Понаблюдав за хлопотавшими над безучастным телом мужчинами, я внесла дельное предложение:

– Отберите у него оружие.

Они задумались, согласились и, высвободив из руки брюнета меч… всучили его мне.

И у кого где были в тот момент мозги? Про себя вообще помолчу! Зачем я вцепилась в эту железяку? И бог-то с ним, вцепилась и вцепилась! На кой ляд мне понадобилось ее поднимать? Никто не в курсе? Нет? И я о том же…

Признаюсь… Если там я могла хоть немножко влиять на события (совсем чуть-чуть), то здесь ситуация полностью вышла из-под моего контроля…

С расширенными от ужаса глазами, практически полностью парализованная происходящим, я падала вперед с мечом, удерживаемым обеими руками. Прекрасно понимая, куда сейчас воткнется эта штуковина и какое место у Магриэля при этом серьезно пострадает.

Его невеста мне этого не простит…

Ошалевший мозг достучался до речевых центров, дав команду предупредить и предотвратить. Сведенные судорогой челюсти разжались, и я заорала:

– Поберегись!!!

Слава богу, что у них у всех оказалась быстрая реакция! Брюнета выдернули из-под надвигающегося лезвия в последнюю секунду, чуть не порвав на части – каждый тянул в свою сторону.

Острие меча воткнулось в пол. С облегчением вздохнув, я повисла на оружии сверху, глубже вгоняя его в доску и глядя на всех ошарашенных участников металл-шоу счастливыми глазами.

В это время из ступора выпал Магриэль и, оценив свой и общественный ущерб, завопил, тыкая в меня пальцем:

– Раздеть!!! Немедленно!!! Она опасна!!!

Все с ним дружно согласились и мигом стащили с меня амуницию. Ощутив небывалое облегчение, я женственно поправила волосы, оглядела металлическую одежду и скромно поинтересовалась:

– Объясните, а зачем было нужно на меня это напяливать? Мы же, по-моему, разобрались, что я не валькирия и не воительница. Так для чего весь этот цирк?

Эльфы переглянулись и пространно заявили:

– Дорога длинная и непредсказуемая. Мало ли что…

М-да уж, логика на грани фантастики! Представляю себя в этом облачении, отмахивающейся мечом от бандитов. Или кто тут у них водится… Злодеи животы от смеха надорвут и трагически помрут раньше, чем я до них дотянусь!

Выразив красноречивым взглядом отношение к эльфячьим замыслам, я полюбопытствовала, указывая на металлическую кучку:

– А как с этим быть?

Отошедший от шока брюнет собрал все, что мог, в охапку и поскакал к окну, вопя:

– Выкинуть к мгбырровой матери, чтобы никто не пострадал больше!

И был остановлен на подступах. Мной.

– Это почему ты моим имуществом распоряжаешься? – задала свой первый вопрос.

И была нагло проигнорирована. Магриэль попытался обойти меня стороной.

Ах так!

– И почему ты упоминаешь маму Мыра в таком нелестном свете? – приступила я к провокационным действиям.

После моих слов эльфы застыли, хлопая длинными ресницами, но зато активировался тролль. Изобразив на зеленой физиономии повышенную умственную деятельность, Мыр сжал в руке топор и двинулся на Магриэля, выражая претензии:

– Маму?! Низзя!!! Ух!

Брюнет возвел очи к потолку, шваркнул металлом об пол и возопил:

– За что? О Демиурги! За какие мои прегрешения вы послали мне эту женщину? Чем я вас прогневил?

– Наверно, много попросил? – выдвинула я предположение, откровенно наслаждаясь своей маленькой местью за ночь с троллем.

– А? – отвлекся страдалец от прочувствованного монолога.

Я пожала плечами и повторила глухому тетереву:

– Чем больше просишь, тем больше получаешь. Иногда по голове, но чаще по шее.

– Убью! – заорал брюнет. – Убью, и плевать на последствия!

– Не надо! – завопили братья, повиснув на нем. – А как же наша сестра?

– Ей в гареме самое место! – не унимался разъяренный мужчина, пытаясь стряхнуть налипших родственников и прорваться ко мне. – Если мозгов не хватило, пусть другим местом содержание отрабатывает!

Братья немедленно оскорбились и полезли отстаивать честь сестры, устроив куча-малу. Посмотрев на достигнутый результат и полностью удовлетворившись, я преспокойно отошла в сторонку. Удобно устроившись на кровати и достав из сумочки маникюрную пилку с алмазным напылением, я приводила в порядок ногти и приглядывала за веселой заварушкой, предоставляя мужчинам свободу выяснить отношения.