Текст книги "Одинокая блондинка желает познакомиться, или Бойтесь сбывшихся желаний!"

В самом деле, зачем вмешиваться в настоящую мужскую беседу? Пускай себе сами разбираются, где и кому место. Не женское это дело – на баррикады впереди них лезть. Покричат, подерутся, помирятся, напьются – и стресс долой, программа выполнена. Милое занятие!

В конце концов бузотерам надоело швырять друг друга направо и налево, и они угомонились. Встрепанные, тяжело дышащие, но уже более-менее адекватные мужчины обменялись многозначительными взглядами и… заключили мир.

А я что говорила?

Развернувшись дружным фронтом в мою сторону, они поглазели на занятую своими ногтями девушку, вздохнули и начали собираться в дорогу. Их благосклонность распростерлась даже на мою железную униформу, которая была аккуратно сложена и задвинута под кровать. Меня такая постановка вопроса заинтересовала. Указав пилочкой на сие безобразие, я полюбопытствовала:

– А как же безопасность на дорогах? Мало ли что может случиться?

Блондин закатил глаза, шатен замялся, а Магриэль уселся рядом со мной и проникновенно сказал:

– Леля, мне кажется, мы очень плохо начали наше сотрудничество.

О! Это что-то новенькое в наших быстро развивающихся пролетарских отношениях. С чего вдруг такая вежливость?

Вслух говорить ничего не стала, лишь кивнула, соглашаясь.

– Нам действительно предстоит трудная дорога, и мне бы не хотелось ожидать от тебя каких-то подвохов…

Точно! Это же я во всем виновата! Ай-ай-ай мне, нехорошей!

– …И постоянно оглядываться. Может быть, заключим перемирие?..

Лучше пакт о ненападении!

– …И попробуем начать все сначала?

Как у вас все просто! Обга… обидел – и давай попробуем начать все сначала. Так и подмывает сказать: «Давай! Начнем с того мгновения, когда тебя запланировали: попробуем переубедить твоих родителей». Но это, к сожалению, невозможно. Что ж, сделаем хорошую мину при плохой игре и пойдем навстречу пожеланиям эльфийских трудящихся! Но только для того, чтобы при изменении правил игры смести их со своей дороги… цивилизованными способами.

Прокрутив все это в голове и мило улыбнувшись в ответ на предложение, я состроила наиглупейшую рожицу и счастливо защебетала:

– Ой! Конечно! Я согласна! Это так чудесно! Ты такой милый, добрый и замечательный!

Эльф порозовел от удовольствия и, обретя заново мужское самоуважение и уверенность в своей неотразимости, приложился к моей ручке и отбыл в направлении своей сумки. Проводив его взглядом и вытерев руку о покрывало, я ощутила желание съесть лимон, чтобы уменьшить приторно-липкое послевкусие. Уже вставала, когда нечаянно заметила понимающую усмешку тролля.

Странно. Может быть, он лишь прикидывается недоразвитым существом с косноязычной речью и ужасными манерами? Стоит понаблюдать за ним попристальней…

Мгновением позже это необычное выражение пропало, как будто и не было. Не умей я замечать нюансов, наверняка подумала бы, что померещилось.

Как у них тут все запутано…

Эльфы собрались, нагрузились пожитками и потопали вниз, корректно попросив меня спускаться не торопясь и аккуратно. Одарив заботливых мужчин широкой восторженной улыбкой, я со всем прилежанием закивала головой:

– Спасибо! Обязательно!

Поползу со скоростью улитки… Чтоб забота зря не пропала. И мужчины возрадуются своей необычайной прозорливости…

Вскоре за ними засобирался тролль, напоследок погрозив мне пальцем:

– Ты… это. Того! Не шали. Тихонько топай.

Вот ему искренне улыбнулась, от всей души:

– Спасибо.

Он уже открывал дверь, когда услышал вопрос:

– Мыр, а ты зачем в эту авантюру впутался?

Тролль замер и, оглянувшись через плечо, скомканно ответил:

– Дык проводник я местный, – и ушел.

Пожитков у меня не было, значит, и собирать нечего. Оглядев в последний раз свой временный приют, в который я так неожиданно попала, решительно вышла за дверь, навстречу новым приключениям. Спустившись по лестнице, я обнаружила абсолютно пустой главный зал.

Любопытно, куда все подевались? Или отъезд нашей беспокойной компании – эпохальное событие? Те, кого мы достали, собрались нас провожать? Вышли удостовериться, что мы действительно покидаем сие место, и заодно помахать нам вслед транспарантами и белыми платочками, смахнув набежавшую скупую слезу?

Но я немножко ошиблась в своих предположениях. Зато выяснила другую, очень приятную и полезную вещь: я понимаю местную письменность.

Выйдя за массивную входную дверь, сделанную из цельного куска дерева и оснащенную множеством металлических запоров, на крыльце я зажмурилась от яркого света. Постояв немного с закрытыми глазами и дав им привыкнуть, открыла их и чуть не ахнула.

Залитые солнцем огороды издали казались разноцветным ковром. Гостиница притулилась на краю села, и отсюда отлично просматривался пустынный тракт до самого горизонта. Домики в деревне были из категории тех, которые именуются «мазанками». Без уничижительного оттенка. Такие себе вполне уютные разноцветные домишки с крохотными оконцами, по большей части крытые соломой или тростником. Особенно умилили розовые и голубые хатки, но попадались белые, красные и даже ярко-синие.

Колодцы журавлями высились у каждого подворья. У ближайших домов кудахтали куры, хрюкали свиньи. Ветер теребил на веревках стираные пестрые юбки, развевал подобно флагам полосатые простыни и штаны.

Сельчан почти не было видно, должно быть, часть их мелькала точками на полях и огородах, а большинство женщин занималось обычными домашними делами и не рассиживалось у дороги.

Я перевела взгляд поближе. Орк вел хозяйство исправно, и двор радовал глаз ухоженностью и чистотой. Так вот, на этом дворе столпились постояльцы и проезжие и за чем-то с любопытством наблюдали, перешептываясь и подталкивая друг друга локтями. Перед толпой носился Дирк, размахивая руками, как ветряная мельница, и выкрикивая команды:

– Выше! Теперь ниже! Дармоед! Куда угол задрал? Из какого места у вас руки растут? Бездельники!

Немедленно заинтересовавшись, я присоединилась к зрителям и, когда углядела, чем так занят трактирщик, сначала замерла, фыркнула, а вскоре меня согнуло пополам от смеха. Под вывеской с названием трактира «Обжираловка орка» команда из двух подростков крепила следующее объявление, написанное большими корявыми буквами: «Гостиница высшего имперского разряда, пять звезд! Питание и обслуживание – все включено! Расторопная челядь, круглосуточно готовая оказать милые сердцу услуги!»

И снизу шла надпись помельче:

«Баня, теннис, луки со стрелами, топоры и снегоступы оплачиваются отдельно. Гостиница для тигоров и прочих домашних любимцев – за углом. Просьба в трапезную с кьяфардами, слонами, лошадьми и прочими транспортными средствами не входить! Штраф – мешок овса».

Хорошо сказано: «Штраф – мешок овса». Устрашающе. Надо бы еще добавить: «Который мы заставим вас съесть у нас на глазах»! Честное слово, после такого опуса никаких других устрашений не понадобится!

В общем, я знатно повеселилась, пока они вешали рекламный щит. После окончания работ ко мне подошел Дирк и гордо спросил:

– Ну как?

Обижать его не хотелось, и я осторожно ответила:

– Миленько.

– Во! – напыжился орк, поднимая большой палец кверху. – Ни у кого такого нет. Просто и со вкусом!

– Это да, – покивала я головой.

Дирк еще раз окинул гордым взглядом «двигатель прогресса» и приказал:

– Стой тут. Сейчас принесу твой мешок.

– Спасибо, – расчувствовалась от такой заботы. – Я так тебе благодарна!

– Да ладно, свои – сочтемся! – добродушно махнул рукой орк, направляясь в трактир.

– Значит, у меня пожизненная скидка в твоем заведении? – немедленно развила я тему.

Остановившись и пожевав губами (получалось это у него довольно забавно при наличии торчащих клыков), Дирк подумал, прикинул и сказал:

– Согласен. Но только тебе. На других не распространяется!

И скрылся внутри. За ним потянулись остальные, и двор быстро опустел. Скучать долго мне не дали. Из пристройки рядом с основным зданием показались конюхи, ведущие в поводу сказочно красивых изящных тонконогих зверюг. Честно говоря, кьяфарды один в один смахивали на лошадей, но были нюансы. У эльфийских любимцев росли рога. Я бы назвала кьяфардов единорогами, но рогов было аж два, и они располагались не посредине, а по бокам головы. На меланхоличных коров, нервных коз, тупых баранов и прочую домашнюю живность лошади эльфов тоже не походили.

Все же это были именно лошади… с гривами, копытами и прочими лошадиными частями тела, включая хвосты. У высоких, рослых кобыл рогов практически не было… так, небольшие аккуратные бугорки, почти намек. Болик и Лелик владели милыми булаными кобылками с белыми чулками и звездочками на благородных мордах. У Магриэля (кто бы сомневался!) под седлом горделиво вытанцовывал прекрасный игреневый жеребец с элегантными острыми рогами, похожими на французские сельскохозяйственные вилы – помните, такие, из двух зубцов. Рога длинные и прямые, словно у антилопы из Африки… Этот выкормыш эльфийских конюшен показался мне норовистым, надменным и злющим. Словом, весь в хозяина. Жуть!

Короче, я решила держаться от них обоих (Маголика и его вооруженного жеребца-кьяфарда) как можно дальше. Наша позиция была обоюдной. Всадник с жеребцом тоже меня почему-то недолюбливали.

Нет, животных я обожала… на расстоянии, так сказать. Что не мешало мне гладить и почесывать домашних любимцев у знакомых, хотя своих животных у меня никогда не было. Сначала – потому, что бабушка страдала аллергией на шерсть, а потом все мое свободное время занимала работа. Но что до крупных экземпляров… тут совсем другая статья.

У подошедших мужчин я с волнением спросила:

– А где мой вид транспорта? На чем я поеду? Ослика или самобеглую тачанку мне приготовили?

Они как-то странно переглянулись. Это заставило меня понервничать и задать следующий уточняющий вопрос:

– А у меня вообще есть транспорт?

М-да, судя по их растерянным лицам, этим вопросом они не заморачивались. Замечательное планирование! «Авось» называется.

– Ребята, вы серьезно думали, что если выпросили у ваших Демиургов помощь, то она свалится вам на голову при полной экипировке и с конем в обнимку?

Похоже, так и думали. Вон как застыли в удивлении. Ухохотаться с них можно! Ей-богу! Стоит лишь представить, как открывается дверь к ним в комнату и верхом на лошади въезжаю я с воплем: «А вот и мы! Не ждали?» Или как иной вариант – я перед дверью в комнату объясняю животному, куда ему следует идти. И бедная лошадь дисциплинированно сама ковыляет по ступенькам, пересекает зал, пугая посетителей, и врывается в конюшню, где опять-таки сама себя расседлывает, чистит и ставит в стойло. Или они надеялись, что лошадь у меня складная? Ну типа дорожного уменьшенного варианта: помещается в кармане, работает от батареек, проста и удобна в эксплуатации? Если так, то они еще наивнее, чем я предполагала. Нетронутая природа, неискушенные обитатели с неразвитым интеллектом… А это что? Ой, мама!

Из-за поворота на зрителей надвигалось что-то невероятное до ужаса. Первое впечатление – абстрактный экспрессионизм. Это било в глаза зелено-желто-синим цветом, двигалось и пыхтело. У меня начался небольшой шок, выраженный в значительном отупении. Такого в своей жизни я еще не видела. Эта… «не мышонок, не лягушка, а неведома зверюшка»[2]2
  А. С. Пушкин. «Сказка о царе Салтане».


[Закрыть] дотопала до нас, притормозила и, вывалив громадный фиолетовый язык, сказала:

– Гы!

– Зд-драв-вств-вуйт-те, – заикаясь, выговорила я, помахав гиганту враз ослабевшей рукой.

– Гы, – повторила неведомая зверюшка и хлюпнула языком, собирая стекавшую с клыков слюну и доброжелательно поглядывая на меня маленькими красными глазами, утопленными под выпирающими надбровными дугами.

Шокирующая своим внешним видом тварь, казалось, состояла из фрагментов нескольких животных, знакомых мне по земной фауне. Ростом выше лошади, она имела длинное массивное тело, крепко стоящее на медвежьих лапах. Весело мотала из стороны в сторону лысым крысиным хвостом сзади и щерилась полным набором острых клыков с торчащими из пасти маленькими бивнями. Выступающая нижняя челюсть указывала на неправильный прикус и навевала мысли о пособии для студентов стоматологического факультета, вариант из кунсткамеры. Тело создания покрывала волнистая длинная шерсть желтой расцветки в синих яблоках. Шея практически отсутствовала, или ее не было видно в густом волосяном покрове. Приплюснутая харя, похожая на морду персидского кота, была опушена более коротким ворсом. Венчали это великолепие треугольные уши неимоверных размеров, жившие своей, отдельной друг от друга жизнью. Одно, например, сейчас свисало вниз, а второе двигалось локатором на сто восемьдесят градусов.

В голове пробежала сплошная линия, как на мониторе, сигнализирующая о полной потере жизнедеятельности или, вернее, – мыследеятельности. Сейчас я выглядела как типичная представительница племени натуральных блондинок: ни проблеска мысли в глазах, полуоткрытый рот и выражение идиотки на лице. Для завершения образа олигофренки не хватало лишь стекающей тонкой струйкой слюны.

Если это, не дай бог, произойдет (это я про развешивание слюней), то зверюшка запросто примет меня за родственницу по масти и сопутствующим признакам. Так и будем друг перед другом слюной капать…

У меня редко случалось такое состояние. Можно было по пальцам пересчитать. Вот сейчас следовало загнуть безымянный…

– Гы, – повторило животное и сделало ко мне шаг.

– Не «гы»! – вырвалось у меня при отступлении.

– Че? – свесилась сверху зверюшки физиономия тролля.

Так вот почему издалека мне еще и зеленое пятно мерещилось! Это тролльное средство передвижения… или троллевое? В общем, для троллей! А они чем-то похожи. Цвет глаз идентичный, овал лицеморды и форма носа сходны. Только один на двух ногах передвигается, а другая – на четырех лапах. И по общей цветовой гамме немного дисгармонируют…

– Мыр, – отмерла я, выходя из шокового состояния, – это кто?

– Монь! – с гордостью поведал мне тролль, ласково поглаживая животное по массивному загривку.

– Это имя, ругательство или название вида? – уточнила.

– Все вместе, – получила в ответ.

Понятно. Экономия слов и понятий. Конь по имени Конь. Монь по имени Монь. Мыр на Моне. Мыр-Монь. «Тра-ля-ля-ля-ля-ля, а я сошла с ума… Какая досада»[3]3
  Мультфильм «Карлсон вернулся».


[Закрыть]. Я спятила… Прямо всем организмом чувствую: еще немного, и в моем лексиконе останутся лишь «гы», «че» и «ага». И наступит полнейшая деградация личности…

– Ага, – сорвалось с языка. Мобилизовав все свои умственные усилия, еще не сбежавшие в панике, я продолжила познавать новый вид животного. – Чем питается Монь? – попробовала понять, какое расстояние будет считаться безопасным.

– Всем, – обрадовал меня Мыр.

– Какая прелесть… – отозвалась я полуобморочным голосом и включила заднюю передачу.

– А то! – загордился тролль, слезая с животного. – Жрет о-го-го! Но все!

– Очень экономно, – согласилась, проявляя дальновидность и ускоряя отход.

Монь посмотрел на мои телодвижения и, облизав длинным языком кровожадную морду, двинул за мной.

Пока мы с ним играли в салочки, тролль поинтересовался у эльфов, увлеченно и с некоторым злорадством наблюдавших за нашим с Монем передвижением на местности:

– Че встали?

Эльфы начали рассказывать о возникшей проблеме моей перевозки, завершив бурные объяснения потрясающими словами:

– Наши кьяфарды ее к себе не подпустят.

Моню надоело меня преследовать. Догнав в два прыжка, он обхватил меня передними лапами и пригреб к себе.

– А-а-а! – завопила я и была немедленно обслюнявлена.

Животное, урча и облизываясь, нежно прижимало меня к покрытой мягкой шерсткой груди и активно создавало мой новый имидж. Видимо, старый ему не понравился, и Монь решил его радикально изменить, не спросив моего согласия. И ему это удавалось выше всяческих похвал. Изменение шло семимильными шагами…

Убедившись, что мужчины слишком заняты обсуждением архиважных вопросов и не реагируют на мои вопли, я смирилась с незавидной участью, предупредив Моня:

– Я невкусная!

– Гы? – удивился он, на секунду прекратив «утюжить» мои волосы, зализывая их в разные стороны.

– Диарею, гад, заработаешь, – вздохнула, понимая, что самой мне от этого «имиджмейкера» не освободиться. – Или холеру!

Оно гыгыкнуло, заверив меня в крепости своего пищеварительного тракта и стойкости иммунитета, аппетитно продолжив увлекательное занятие под названием «Наведение красоты по системе Моня». Пришлось расслабиться и получать удовольствие, искренне надеясь не облысеть после интенсивной терапии.

Знаменитым стилистам остается только удавиться от зависти к такому новшеству в мире гламура…

– Эй, мужики, пока вы тут болтаете, у вас там девчонку до смерти залюбят! – прокомментировал подошедший Дирк, привлекая внимание к моей основательно пожеванной особе.

И тут я поняла, как люблю орков!

Участники горячих дебатов соизволили оторваться от решения глобальных проблем и сообразили: еще чуть-чуть – и перевозить будет некого. Меня элементарно залижут до скелета, как эскимо.

Мыр первым бросился мне на помощь, ревя во всю глотку:

– Брось!

Правда, мило? Брось каку, она плохая! Настоящий героический поступок – вырвать замурзанную и обслюнявленную девушку из лап симпатизирующего ей монстра…

Монь обиделся за меня. Рассерженно заворчав:

– Гы-гы-бу-бу-гы, – он прижал полузадушенную чрезмерной любовью девушку к себе покрепче и повернулся к мужчинам тылом, отгоняя защитников чести прекрасной дамы ударами хвоста. Куда он им там попадал, я не видела, но звуки долетали своеобразные и нецензурные.

Наконец моему новому поклоннику надоело проявление повышенного внимания к объекту его благосклонности. Он сел на задние лапы и попытался запихнуть девушку в меховой карман на животе.

Йе-о-о, кунгуру! Извините, кенгуру. Я сейчас или тронусь умом, или скончаюсь на месте… Или все сразу, в любом порядке! Любопытно, труп может сойти с ума?

Дело нашлось всем.

Я в карман не помещалась. Монь злился, пыхтел и утрамбовывал. Мыр бесился, орал и выковыривал. Эльфы ржали и мешались под ногами и лапами. Дирк руководил и давал советы. Одна я истерично хихикала, индифферентно наблюдая за собственным спасением…

Если после этого я останусь в живых и в полном рассудке, то диэры мне уже не страшны! Подумаешь, какой-то гарем! Вот тут ого-ого, а там… плюнуть и растереть! И где мое воспитание? Где-где… в кармане!

Наконец кому-то в голову пришла умная идея, и перед Монем поставили корзину красных и вонючих корнеплодов. Зверь повел носом, принюхавшись, сравнил меня и овощи и сделал выбор в пользу еды, поставив меня на ноги и разжимая меховые объятия. Лизнув меня напоследок, Монь потрусил к корзине и занялся угощением, чавкая и брызгая соком.

Окружившие меня мужчины наперебой интересовались самочувствием:

– Как ты себя чувствуешь?

Обалденно!

– Ну, ты че? Живая?

Нет! Разве не видно?

– Как ты?

Никак!

– Скажи хоть что-нибудь! Пожалуйста! – высказал общую просьбу Магриэль.

– Гы-гы-гы, – откликнулась я.

– Это шок, – авторитетно заявил орк. – Сейчас принесу проверенное средство.

Быстро смотавшись в дом, он притащил большую кружку жидкости, которую заставил меня выпить чуть ли не залпом. Вкус у «лекарства» оказался мерзким, горьким и отдавал сивухой.

– Что это? – пришла я в себя на последних глотках.

– Гномий самогон – лучшее средство от шока. Поправляет здоровье практически мгновенно!

Гы-гы-гы! И так же мгновенно сносит крышу, вырубает сознание и подламывает ноги… Спасибо тебе, добрый и заботливый друг!

Против ожидаемого, эффект потребления алкоголя вовнутрь в больших количествах оказался не таким уж страшным. Из трех вышеперечисленных вещей у меня всего лишь снесло крышу. Настроение стало безбашенным и вредоносным.

И кому тут сейчас повезет первым? А? Как их много! С кого начнем? Ой, ну как все-таки сложно сделать выбор! О! Придумала!

Танцующей походкой от бедра (это мне так казалось – на самом деле ползя зигзагами) я отправилась на поиски ромашки. Ромашки здесь не росли… Лютики… ик, тоже… Под песню «Ромашки спрятались, поникли лютики…» я ринулась на дальнейшие поиски.

Какая жалость! Придется искать замену? А это что? Симпатичный кустик с цветочками. Вот тебя-то мне и надо!

Выбрав самый привлекательный, на мой взгляд, цветок, я, поднатужившись, дернула за ветку и вытащила из земли весь куст под горестные стенания Дирка о загубленном элитном сорте глюмотемазии. Подивившись своей недюжинной силе и названию цветочка, я попеняла трактирщику:

– Кто ж редкие орхи… ик… деи посреди дороги сажает? – сразив жадного садовника выхлопом ядреных самогонных паров. Потом сразу успокоила: – Эльфы сегодня банкуют – все претензии к ним.

Закончив с финансовыми делами и подставив эльфов, взялась за гадание, собираясь сделать нелегкий выбор. Обрывая лепестки, перечисляла:

– Мыр, Лелик, Болик, Маголик, Дирк… – На этом месте вспомнила, что орков я люблю, и заменила его на тролля.

И так по кругу несколько раз, пока последний лепесток не остался у меня в руках с именем… Маголик.

И кто бы сомневался! Только не я!

Вычислив таким стопроцентно надежным способом врага всех времен и народов, я окинула его злобным взглядом и, взяв куст наперевес, пошла в лобовую атаку, мстя за испорченную внешность и потраченные нервы. Этот трус оказался быстрее и спасся на крыше сарая. Остальные не вмешивались, давая мне возможность пошалить. (Это Дирк научно обосновал мои действия, отчего я возлюбила орков со страшной силой.)

На сарай мне залезть не удалось. После третьей попытки, потирая ушибленные места под ехидным взглядом довольного эльфа, я осмотрелась вокруг в поисках чего-нибудь длинного и тяжелого и…

– Монь!

– Гы? – оторвался он от опустевшей корзинки.

– Ты меня любишь?

– Гы!

– Ты моя радость! – умилилась я и мстительно скомандовала, ткнув пальцем в ухмыляющегося Магриэля: – Фас! Взять его! Монь, он твой и в карман точно поместится! А если нет, то я с тобой в четыре… руки запихаю! Кубом станет, в ленту Мёбиуса сверну, но влезет!

Больше Магриэль не улыбался. Совсем. Ему было некогда как никогда. Воитель трудился в поте лица своего, героически отпихивая взлетевшего на крышу в мгновение ока Моня, который задержался с расправой лишь на пару секунд, чтобы стряхнуть с хвоста вцепившегося тролля. Эльф сражался отчаянно, отстаивая свое право на свободу, но, увы… проиграл грубой силе. Заехав животному в нос, он сильно разозлил последнего. И тот, раззявив широкую пасть, вобрал туда думательный аппарат эльфа, слегка прикусив. Лишив противника таким кардинальным способом ориентации, зверь недолго подержал того и выплюнул.

Умный! Правильно! Нечего всякую дрянь в пасть тащить!

Покрутив в лапах сомлевшего Магриэля и не добившись реакции, животное потеряло к нему всякий интерес и спрыгнуло с крыши. Эльфа Монь прихватил с собой в качестве трофея, подцепив бивнями за одежду. Прибежав ко мне, зверь мотнул башкой, освобождаясь от ноши, и загыгыкал. Похвалив помощника, я сообщила Магриэлю и всем окружающим:

– И так будет с каждым! – поковыляла в дом в надежде на горячую воду и мягкую постель.

За мной последовал орк, мотая головой и громко возмущаясь нанесенным ущербом, предоставив остальным разбираться с пострадавшим.

К несчастью, моим надеждам на комфортную и безоблачную жизнь сбыться было не суждено: бочку с горячей водой и чистую одежду мне предоставили, но в постели отказали, сославшись на необходимость срочно выезжать. А в ответ на негодование и упреки в качестве конфетки пообещали купить в ближайшем селе на ярмарке лошадку, смену одежды и сапоги.

Уломали, черти красноречивые!

Все это шепотом перечислял мне Болисиэль, постоянно оглядываясь. Я заподозрила подвох и осведомилась:

– Что за шпионские игры? Почему такая секретность?

Разговаривали мы с ним рядом с дверью в прачечную, в которой предприимчивый орк устроил еще и купальню.

– Понимаешь, – пустился он в разъяснения, – сейчас Дирк выставляет Магриэлю новый счет, и мне бы не хотелось, чтобы он услышал про дополнительные расходы. Ну, по крайней мере пока…

– А потом, когда узнает, – ему что, легче будет? – скептически отнеслась я к объяснению причин.

Шатен подумал, почесал затылок и признался:

– Не думаю. Но все ж не сразу.

Послышался шум, и вскоре обнаружился его источник. Им оказались блондин с троллем, подпирающие с двух сторон Магриэля, который выглядел серьезно потрепанным жизненными обстоятельствами и хромал. Поочередно на каждую ногу…

Только я собралась его пожалеть, признаться, что погорячилась, и, возможно, даже извиниться, как он, узрев меня, страдальчески закатил глаза и пробурчал длинную и невнятную фразу. Смысл ее сводился к «мыгбырр таррах», паре непереводимых, незнакомых мне терминов, «исчадию», «каре Демиургов» и «за что нам такое наказание».

Меня это невероятно задело и сильно оскорбило, поэтому, прищурившись, оповестила брюнета:

– Еще одно слово – шагу за порог не сделаю, пока не получу полный женский гардероб, бриллиантовый гарнитур, коня и полцарства в придачу!

В ответ на требование мужчина застонал и обмяк. В купальню его уже заносили.

Проводив его взглядом и устыдившись в глубине души (очень глубоко, вытаскивать не рекомендуется – можно вывернуть душу наизнанку), вознамерилась пойти посидеть в столовой, когда меня остановил Мыр. Он попросил, смущаясь:

– Леля, ты это, того. Не серчай на Моня. Он хороший.

– Просто любвеобильный, – добавила я. – Поняла и не сержусь.

– Угу, – согласился тролль.

– Мыр, а мне ведь до ярмарки придется с тобой ехать. Ты не возражаешь?

– Не-а, – пожал он широкими плечами. – Давай. Рад.

Достигнув соглашения, мы пошли с ним в общий зал, куда Дирк принес троллю большую кружку пенистого эля, а мне кринку молока. Вскоре к нам присоединились братья. И пока мы ждали Магриэля, я решила удовлетворить свое любопытство и задать некоторые вопросы.

– А скажите-ка мне, господа эльфы, – начала я, – зачем вам понадобились местные труженицы эротического фронта, которых вы заказывали перед моим появлением?

Эльфы помялись, посмущались, но выложили правду:

– Мы просто подумали: если Демиурги не помогут, то можно девок в гарем подсунуть.

О-о-о! Какое у нас логическое мышление! Закачаешься! Они «просто подумали»! Хи-хи! А если бы они не «просто подумали», то до чего бы додумались?

– Всех скопом? – уточнила, пробуя постигнуть суть задумки.

– Нет, – ответил блондин. – Выбрали бы несколько помоложе и посимпатичнее и по одной бы засылали…

Обогатились бы! Сколько бы золота на девушках заработали! Халявщики!

– …Кому-то же должно повезти?

Все с вами ясно! Проведем естественный отбор жриц любви! И…

– А если нет? Вдруг они все пали бы жертвами обаяния диэра? За новыми бы вернулись?

Моя догадка оказалась верной. Эльфы переглянулись, понимая, как глупо звучит их план «Б».

М-да, таскали бы они девушек, пока не укомплектовали бы ими гарем князя. Он был бы счастлив! Такая экзотика ему и в страшном сне наверняка не приснилась! Толпы трактирных девок в гареме – это нечто! Так и представляю себе следующий диалог:

Князь: «На сегодняшнюю ночь я выбираю тебя!»

Девушка: «Согласная я. Тока пару монет вперед. Я задарма не обслуживаю».

Ну как-то так. На большее у меня фантазии не хватает.

– Получше кандидатур найти не могли?

– Пытались, не получилось, – пояснил Лелигриэль.

– А какая нормальная девушка по своей воле отправилась бы в гарем к диэрам? – высказался второй брат. – Этим-то хоть заплатить можно! И вообще, тебе Магриэль все более четко объяснит: и почему, и как, и где!

Миленько! Теперь я в курсе своих умственных способностей. Спасибо. Просветили.

– Да-а, мальчики, – протянула я, рассматривая ушастых умников, – вы творчески подошли к делу! Хорошо, я буду терпеливо ожидать инструкций.

Мальчики покраснели и уткнулись в кружки, всем своим видом выражая нежелание продолжать затронутую тему. Настаивать на дальнейших подробностях я не стала, справедливо рассудив, что время еще будет. Но поговорить хотелось, поэтому задала отвлеченный вопрос:

– У вас у всех разный цвет волос. Разве так принято у эльфов? Мне всегда казалось, что эльфы должны быть светловолосые или, в крайнем случае, шатенистые. Вот как он, – кивнула на Болисиэля. – Откуда брюнет затесался?

– Э-э-э… Магриэль – полукровка, – шепотом открыл страшную тайну блондин. – Отец – дроу, мать – эльфа.

– Понятно… Значит он – дрэльф.

– КТО?! – изумились братья и возмущенно уставились на меня.

Тролль, как всегда, абстрагировался и в разговоре не участвовал, с удовольствием потягивая пенный эль и внимательно разглядывая ползающую по столу муху. Но меня почему-то не оставляло гадкое чувство, что он все слышит и запоминает. Или я ошиблась, напридумав себе черт знает чего?

– Когда в моем мире скрестили хорька и норку, то получили хонорика. У вас союз дроу и эльфа вывел принципиально новый вид – дрэльфа, – растолковала я им, глядя невинными глазами на ошарашенных эльфов. – А если соединить дрэльфа и, к примеру, тролля, то их потомок будет дрэлль. Правда, звучит очень поэтично?

Наука генетика эльфам пришлась не по вкусу. На меня тут же вылупились как на врага номер один. Еще бы, я же покусилась на чистоту их расы. (Темные, узколобые невежды, Менделя на ваш мир нету. Давно уже небось скрещивали бы магией огурцы с помидорами, скручивая в бараний рог несчастную ДНК.)

Хм… а как насчет беспорядочных половых связей с другими расами? Или у них тут налажено производство контрацептивов? Надо будет уточнить… потом… как-нибудь.

Лелигриэль отмер первым и решил отыграться:

– Если следовать твоей логике, то ребенок от союза блондинки и тролля будет броллем.

Неумело ты, мальчик, кусаешься! Зубы еще не выросли…

– Во-первых, тогда уж бролликом, пока маленький, – парировала я. – А во-вторых, блондинка – это не раса, это цвет волосяного покрова. Если ты не в курсе, то я человек.

– Броллик, – мечтательно повторил Мыр, выйдя из алкогольной нирваны. – Нравится.

Я развернулась в сторону клыкастого Мичурина. О-ох, и дала бы я этим самым увесистым глиняным кувшинчиком по рукам новоявленным последователям академика Лысенко! Век будут потом помнить, как на вербу груши прививать, а из блондинок броллей выводить!

Первая мысль: только через мой труп! Но вдруг его это не остановит, а жить хотелось.

Вторая мысль: мне с ним ехать. Какой ужас! А если он решит осуществить понравившуюся идею?

Третья мысль (подсознательная): а он в общем-то ничего… местами даже очень. Это не моя мысль! Кыш отсюда!

Пока я открывала и закрывала рот в попытках найти достойный ответ, в зале появился пришедший в себя Магриэль. Окинув тусклым взглядом нашу компанию, он скривился и скомандовал:

– Выезжаем!

Вздохнув с облегчением – хватит глупости выдумывать! – я вскочила с места и резво поскакала на выход, по дороге сообщив Дирку: