Электронная библиотека » Марина Серова » » онлайн чтение - страница 3

Текст книги "Не люби красивого"


  • Текст добавлен: 16 октября 2016, 14:10


Автор книги: Марина Серова


Жанр: Современные детективы, Детективы


Возрастные ограничения: +16

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 3 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Шрифт:
- 100% +

Глава 6

Сев в машину, я вдруг вспомнила, что сегодня мне должны были наконец-то привезти долгожданный диван-гиневан и увезти бурое чудовище, нагло оккупировавшее мою гостиную. «Значит, едем домой, – сказала я своей «девятке». – И займемся опросом соседей. Может быть, нам повезет и кто-нибудь что-нибудь вспомнит». «Девятке», видимо, эта перспектива очень понравилась, она радостно завелась и резво рванула с места.

Войдя в подъезд, я буквально нос к носу столкнулась с Мишей, сыном Анастасии Федоровны.

– Привет! – поздоровался со мной он.

– Привет! Миша, ты не знаешь, кто мне всю дверь разрисовал? – начала импровизировать я.

– Когда?

– Вчера. Возвращаюсь я домой, а у меня во всю дверь сообщение «Спартак – чемпион!». Еле оттерла, полночи возилась. Вот найти бы этих художников да уши им оборвать!

– Вот придурки! Если бы я их увидел, я бы сам им уши оборвал. Но вчера вроде все тихо было. Как обычно.

– Ты, наверное, свой футбол смотрел.

– Не было вчера никакого футбола. Да и мама дома была. А она, ты сама знаешь, при малейшем шуме на лестничную клетку выскакивает.

– Ну, ладно, будем искать. Пока, – попрощалась я с Михаилом.

Разговор с соседом сильно меня разочаровал. По части информации на мать и сына Гавриловых я возлагала большие надежды, поскольку Анастасия Федоровна являлась, как раньше говорили, активной общественницей и всегда была в курсе событий, происходящих в доме. Михаил же, классный программист, работал дистанционно в какой-то московской фирме, поэтому почти всегда находился дома. Вставал поздно и ложился поздно. И вполне мог слышать то, что происходило либо на лестничной клетке, либо в моей квартире.

«Ну, что ж, отрицательный результат – тоже результат, – попыталась я утешить себя избитой истиной. – Вот только пользы от него никакой».

Теперь надо было придумать предлог, чтобы заглянуть к Терентьевым, мужу и жене, которые переехали к нам в дом всего несколько месяцев назад, но уже успели стать незаменимыми для половины жильцов подъезда. Галина Ивановна, приветливая и домовитая, быстро нашла общий язык с новыми соседями: делилась с ними рецептами домашних пирогов и житейской мудростью, помогала, чем могла, и никогда ни о ком не говорила плохо. Все знали, что Галина Ивановна работает в аптеке, поэтому при любом недомогании обращались к ней за советом или за лекарством, не дожидаясь приезда «Скорой помощи» или прихода врача из поликлиники. Геннадий Николаевич Терентьев был менее общительным, но таким же приветливым, к тому же мастером на все руки. Неизвестно, кем он был по профессии, но починить умел все: от компьютера и мобильного телефона до перегоревшего утюга и старых бабушкиных ходиков. Геннадий Николаевич на службу не ходил, и поскольку на свободного художника он походил мало, все решили, что он был либо бывшим военным, либо проработал положенное время на вредном производстве и теперь получал хорошую пенсию.

Я порылась в шкафу и достала красную сумку, которую когда-то давно купила себе с первого гонорара. Сумка была известной фирмы и стоила бешеных денег. Но со временем что-то случилось с замком, и она перестала закрываться. Выбрасывать сумку было жалко, а отнести в ремонт как-то не получалось. «Какая я умница, – похвалила я себя. – Заодно и сумку починю».

Сумку Геннадий Николаевич починил в два счета, а вот что касается основной цели визита, то здесь меня ждало очередное разочарование. Весь вчерашний вечер Геннадий Николаевич провел перед телевизором, внимательно наблюдая за перипетиями очередного этапа «Формулы-1», поэтому ничего определенного по поводу моей «изрисованной» двери сказать не мог – ничего не видел, ничего не слышал. У Галины Ивановны же разболелась голова, и она рано легла спать.

Последняя надежда оставалась на Ирину Александровну, пожилую даму неопределенного возраста, квартира которой находилась через стену от моей. Жила Ирина Александровна одиноко и замкнуто. Три ее комнаты были обставлены красивой антикварной мебелью, на стенах висели картины в золоченых рамах, и повсюду – прелестные безделушки, скорее напоминавшие произведения искусства. Про ее прошлое никто ничего не знал, но все, кто хотя бы мельком был знаком с Ириной Александровной, полагали, что в нем таилась некая загадка, которую моя соседка тщательно скрывала. Я же ничего загадочного в Ирине Александровне не видела. Повезло старушке. Богатый папенька или муж-коллекционер позаботились о том, чтобы у нее была безбедная старость. Вот и живет она в свое удовольствие. Не высовываясь. И правильно делает.

Хотя один раз Ирина Александровна все-таки «высунулась». Это было год назад. Возвращаясь как-то вечером домой, я увидела, как из ее квартиры грузчики выносили коробки и ящики. Первое, что пришло на ум, – соседка переезжает. Однако через три дня я встретила Ирину Александровну, которая как ни в чем не бывало выходила из своей квартиры. Она, как всегда, была при полном параде, хотя правильнее было бы сказать при полном параде в честь юбилея английской королевы. Я в очередной раз изумилась умению пожилой дамы выглядеть в свои сто лет – по моему твердому убеждению после пятидесяти женщине сразу стукает сто, и жизнь на этом заканчивается, – на тысячу долларов. Ирина Александровна, явно довольная произведенным эффектом, поздоровалась со мной и прошествовала мимо, загадочно улыбаясь.

Причина парадного выхода Ирины Александровны открылась вечером, когда я, сидя на кухне с чашкой своего любимого гватемальского кофе, щелкала каналы телевизора в поисках передачи или фильма, где бы не стреляли, не дрались и решали проблемы без привлечения бандитских крыш и правоохранительных органов. Задача была почти невыполнимая, поэтому я, заглянув на местный канал, чтобы узнать прогноз погоды на завтра, собиралась выключить телевизор. И тут мое внимание привлекла картинка на экране: Ирина Александровна с большим букетом цветов в компании с директором городского художественного музея. Сюжет подходил к концу, но я успела понять, что моя соседка подарила музею собрание картин из своей личной коллекции. На другой день это событие обсуждали все жители подъезда, но сама Ирина Александровна никаких комментариев не давала и хранила гордое молчание.

Дверь соседка открыла сразу. Несмотря на то что было еще утро, пусть и позднее, она была при полном макияже, тщательно причесана, одета в светлые брюки и красивую бежевую блузку навыпуск. Картину дополняли нитка жемчуга на шее и безукоризненный маникюр.

– Здравствуйте, Ирина Александровна!

– Здравствуйте, деточка! Чем обязана?

В третий раз я принялась рассказывать горестную историю о своей разрисованной двери.

– Помилуйте, при чем же тут я? – удивилась соседка.

– Ирина Александровна, может быть, вы видели кого-то вчера в подъезде? Или слышали шум какой-нибудь? Уж очень хочется найти этих недорослей и сообщить родителям об их художествах.

– Боюсь, деточка, я ничем не могу быть вам полезна. Вчера я была в опере, вернулась поздно. В подъезде никого не видела. И немудрено. Кто-то погасил свет, и из лифта до квартиры я добиралась на ощупь.

– Ирина Александровна, а у подъезда вы никого не встретили? Я подозреваю, что над моей дверью компания из соседнего дома потрудилась. Они частенько на лавочке у нашего подъезда собираются. Я пару раз им замечание сделала – очень они шумели.

– Нет, никакой компании на лавочке не наблюдалось, а вот барышня на лавочке сидела. Хотя вряд ли ей было дело до вашей двери. У нее, похоже, у самой были серьезные проблемы. Мне показалось, что лицо у нее было заплаканное.

«Ленка», – подумала я, а вслух сказала:

– И то верно. Тем более что фанаток «Спартака» среди, как вы говорите, барышень единицы.

В дверь позвонили. Ирина Александровна извинилась и пошла открывать. Это оказалась Галина Ивановна. В руках у нее был пакет с продуктами.

– Ирина Александровна, все, как вы просили: творожок, кефирчик, огурчики, помидорчики, зелень.

Увидев меня, Галина Ивановна всплеснула руками:

– Танюша, какое безобразие! Мне Гена все рассказал. Вы так ничего и не выяснили?

– Нет, пока нет. Но я обязательно доберусь до этих хулиганов.

«И до тех, других, тоже доберусь», – добавила я про себя.

– Не буду вам мешать, – я поспешила откланяться, не желая продолжать разговор на эту тему.

И вовремя, потому что не успела я оказаться в своей квартире, как зазвонил мобильный, и ставший уже знакомым голос менеджера мебельного магазина радостно сообщил, что мне везут диван.

На этот раз все прошло без сучка и без задоринки, бурое чудище вынесли, и белый диван-гиневан наконец-то занял свое законное место.

«Жизнь потихоньку налаживается, – говорила я себе, развалившись на мягких подушках гиневана. – И прожить ее надо так… Да просто надо ее прожить. И умереть своей смертью в сто лет. А не так, как Алекс, – в самом расцвете. Поэтому думай, Танюха, думай. Итак, Алекс. В Тарасов он приехал явно не к Ленке, и планы у него были далеко не матримониальные. Какой же мужик сбежит в первую ночь от женщины, на которой собирается жениться? Да еще так поспешно, без объяснения и без благовидного предлога. Значит, Алексу надо было попасть в Тарасов, но окольными путями, чтобы кого-то не спугнуть или что-то разведать, не вызывая подозрения, на вполне легальном основании. Ленка с ее легкомыслием и бесшабашностью была для этого идеальным вариантом. А жаль, красивая могла бы получиться пара! Стоп! Не отвлекаться! Генеральная линия у нас не любовная. Генеральная линия у нас – выяснить, к кому на самом деле приехал Алекс в Тарасов. А приехал он к кому-то, кто живет в моем доме, более того, в моем подъезде. Вот почему он так встрепенулся, когда я назвала свой адрес в разговоре с менеджером. И по той же самой причине он начал расспрашивать Ленку обо мне. Видимо, теми же окольными путями хотел выудить у нее какую-то информацию. А может, он ко мне приехал? Да нет! Размечталась! Алекс, хоть и сказочно красив, совсем не похож на принца на белом коне, который явился, чтобы поцелуем разбудить спящую красавицу, которую никогда в жизни не видел, но точный адрес, куда надо ехать, знал. Да еще по пути мертвую царевну поцеловал для верности эксперимента. Нет, не любовная у нас история, не любовная. Поэтому никаких красавиц, принцесс и царевен. Есть некто, кто живет в моем подъезде и кого Алекс хотел застать врасплох. Иначе зачем же он отправился к нему на ночь глядя? А может быть, у него с этим некто была договоренность? Вряд ли. Если Алекс мог открыто явиться к этому некто, зачем же тогда забор городить с женитьбой, брачным агентством и прочими заморочками? Но что-то у Алекса пошло не так. Что? И при чем тут я? А то, что и меня этот некто захотел втянуть в эту историю, ежику понятно. Только где тот понятливый ежик, который растолковал бы мне смысл немой сцены у меня в квартире».

Поскольку ежик, видимо, затерялся в тумане и разгадок на тарелочке с голубой каемочкой не предвиделось, я решила получить подсказку старым, не раз испытанным способом. Я взяла с полки мешочек и бросила кости. «34+9+18» – вы вспомните о том, что у вас есть старый верный друг, способный поддержать вас и даже преподнести сюрприз.

Я знала только одного старого и верного друга, который мог бы мне сейчас помочь, но Кирьянов был далеко, и беспокоить его прекрасное далеко мне не хотелось. Я вздохнула и потянулась к банке с кофе. «Гарик! – воскликнула я, как только банка оказалась у меня в руках. – До старого и верного друга он слегка не дотягивает, но и милый друг может на что-нибудь сгодиться».

Глава 7

Наутро, наведя неземную красоту – Гарика надо было убить сразу и наповал, я отправилась в отделение полиции, находящееся в центре Трубного района, где тянул лямку честный мент Гарик Папазян (душа Гарика не принимала слова «полицейский», а уж тем более входившего в обиход «понта»).

Когда он увидел меня в маленьком – ну, очень маленьком – белом платье на бретельках, в золотых босоножках на высоченных каблуках и с распущенными волосами, в груди Гарика забили барабаны ярхушты, и он встал в стойку.

– Танюша-джан, какими судьбами?

– Помощь мне нужна, Гарик, – взяла я быка за рога.

– Тебя кто-то обидел? Ты только скажи – я его из-под земли достану, шашлык из него сделаю и собакам скормлю.

– Со мной, Гарик, слава богу, все в порядке, а вот у подруги моей беда.

– У Ленки, что ли?

– Что ты! Ленка сидит у матери в Рябиновке, пьет молоко и хорошеет на глазах. Гарик, есть у меня еще одна подруга, Аня. Ты ее не знаешь. Она после академии в Питер укатила, а год назад вернулась. На работу устроилась, парня себе хорошего нашла, замуж за него собирается. Только дня четыре назад пропал ее кавалер. Аня в полицию обратилась, а там говорят, что заявление о розыске могут только родственники подать. А где те родственники. У него мать одна, и та в Мурманске живет. Анька все больницы обзвонила: ни живого, ни мертвого.

– Так сбежал, наверное, кавалер твоей подруги. Сама говоришь, что дело у них к свадьбе шло, вот парень и струхнул.

– Вот и я Ане говорю: ты погоди расстраиваться и горячку пороть, найдется твой Ромео. А она ничего слушать не хочет. Честно говоря, не похож Олежка на мерзавца. Видела я их вместе пару раз. Очень серьезный молодой человек.

– Так что ты, Танюша-джан, от меня хочешь?

– Гарик, солнце мое, посмотри сводки по городу за последние четыре дня. Может, что-то и прояснится.

– А что мне за это будет?

– Все, чего пожелаешь, дорогой. Очень мне Аньке помочь хочется. Мне почему-то кажется, что жив ее Олежка и скоро объявится. Но все-таки хочется быть уверенной.

– Значит, говоришь: все, чего пожелаю?

– В пределах разумного, конечно. Канкан на мосту в три часа ночи я танцевать не буду, и не надейся.

– Танюша-джан, канкан я тебе и сам станцую. Обещай, что придешь ко мне в гости.

Я многое бы отдала, чтобы увидеть Гарика, танцующего канкан, но только не то, чего он жаждал от меня получить.

– Хорошо, я согласна. В гости так в гости. Неси сводку.

– Лечу, радость моя.

Как ни странно, 90 килограммов Гарика действительно выпорхнули из кабинета и через пять минут впорхнули обратно.

Мы с приятелем склонились над листками сводки.

– Убийство в пьяной драке. Убитый – мужчина лет сорока, – начал читать Гарик. – Две машины столкнулись на перекрестке улиц Рабочей и Урожайной. Погибли водитель и женщина-пассажир. В районе Нового порта выловлен утопленник. Пожилой мужчина лет семидесяти. В парке Трубного района найден труп мужчины. Не он?

«Он», – чуть было не вырвалось у меня.

– Нет, – спохватившись, сказала я, – Олежка хоть и хорош собой, но до этого красавца ему далеко. А этого, похоже, подружки не поделили. Или чей-то ревнивый муж постарался.

– Все может быть, хотя из медицинского заключения следует, что смерть наступила в результате сердечного приступа. Ох, чувствую, глухарем пахнет этот красавчик. В розыск его никто не объявлял. Местная шпана, видать, постаралась – не только из карманов все выгребли, но даже ботинки сняли.

– Гарик, мне кажется, ты слишком увлекся этим красавчиком. А у меня Анька места себе не находит.

Просмотрев сводку до конца и не обнаружив в ней ничего, касающегося парня подруги (что неудивительно), я стала прощаться с Гариком.

– Танюша-джан, а когда тебя в гости ждать? Ты обещала!

– Гарик, ты же мне Олежку так и не нашел, поэтому и договор наш будем считать недействительным. Пока.

И, послав ему воздушный поцелуй, я скрылась за дверью.

«Значит, сердечный приступ. Я бы в эту сказочку поверила, если бы Алекс умер где-нибудь в другом месте, а не у меня в квартире, – рассуждала я, сидя за рулем «девятки» и направляясь к себе домой. – А что, Таня, не навестить ли тебе славный город Париж? И не попытаться ли распутать клубок с другой стороны?»

Глава 8

Когда я подъехала к своему дому, мысль о поездке в Париж из изначально бредовой превратилась в вполне осознанную необходимость. Чтобы распутать этот клубок, надо дернуть за другую ниточку. Та ниточка, которая была у меня в руках, только запутывала дело. Ждать, когда честный мент Гарик Папазян и его доблестные коллеги доберутся до разгадки смерти красавца-француза, бессмысленно. Скорее всего, чтобы не плодить глухарей, они примут ту версию, которая лежит на поверхности, – сердечный приступ. Оказывать помощь следствию я не собиралась. Это было мое дело. Мне самой надо было найти убийцу. И не только потому, что он поднял руку на потенциального мужа моей подруги, но и потому, что этот нахал посмел втянуть меня в эту мерзкую историю. Я ощущала себя графом Монте-Кристо, вынашивающим план мести. «Тем более надо ехать в Париж, – подвела я итог своим рассуждениям, выходя из машины во дворе своего дома, – но сначала мне надо поговорить с Ленкой».

Ехать в Рябиновку не хотелось, поэтому я решила обойтись телефонным разговором. Подруга трубку взяла сразу, как будто целый день сидела у аппарата в ожидании новостей.

– Лена, ты должна сосредоточиться и вспомнить все, что ты знаешь об Алексе, – я сразу же попыталась настроить ее на деловой лад.

– Хорошо, Таня, я поняла. Зовут его Алекс, фамилия – Миро.

– Ленка, не тупи. Как его зовут, я и так знаю. Давай так, я тебе скажу, что я уже о нем знаю, а ты добавишь то, чего я не знаю. Договорились?

И не дожидаясь Ленкиного ответа, я приступила к изложению фактов.

– Итак, Алекс Миро, тридцать четыре года, холост и никогда не был женат, учитель истории в лицее Людовика Великого, живет в Париже. У него есть мать, которая проживает в Провансе в городке Кассис. Правильно?

– Правильно.

– А теперь постарайся вспомнить подробности. Говорил ли Алекс что-нибудь про родственников: отец, брат, сестра, про друзей? Где он конкретно живет в Париже? Был ли он когда-нибудь в России? Есть ли у него здесь друзья, знакомые, родственники?

– Что касается родственников, то мы говорили только об отце. Он умер очень давно, когда Алекс был еще совсем ребенком. Алекс его не помнит. Не помнил, – поправила себя подруга и заплакала.

– Ленка, реветь не время. Возьми себя в руки и продолжай. Алекс называл какие-нибудь имена?

– Нет, не помню. Хотя… Однажды он упоминал кого-то из своих коллег.

– Ты не помнишь, как зовут этого коллегу?

– То ли Жан, то ли Жак. Но я могу посмотреть в почте. Я тебе перезвоню.

Через какое-то время Ленка радостно сообщила:

– Таня, нашла. Слушай: «Прости меня за вчерашнее молчание, у коллеги Жана Леблана был день рождения. После работы он пригласил всех в кафе, где мы засиделись».

– Лена, а говорил ли Алекс что-нибудь про своих знакомых в России?

– Никогда.

– Что ж, не густо. А теперь слушай внимательно: на днях я лечу в Париж.

– В Париж?! – в трубке раздался грохот.

– Ленка, ты что? С дуба рухнула?

– Таня, что ты будешь делать в Париже? Ведь ты же французского языка не знаешь!

– По-английски говорить буду. Французы – не мы. Они языки знают.

– Они-то знают. А вот твои десять фраз на английском тебе вряд ли помогут.

Что правда, то правда. Не было у меня способностей к языкам. Зато были кураж и здоровое нахальство. На них-то я и делала ставку. Ведь сдавала же я английский в академии два раза в год. И не всегда на «удовлетворительно».

– Как-нибудь выкручусь. Не впервой, – заверила я подругу. – Ленка, ты только сиди тихо в своей Рябиновке и не высовывайся. Приеду – позвоню.

Утро следующего дня выдалось хмурым и дождливым. Сетуя на то, что рейс на Москву могут задержать, я сидела в пустынном аэропорту Тарасова, где немногочисленные пассажиры, вылетающие московским рейсом, казались единственными выжившими на земле людьми после взрыва нейтронной бомбы. Моя деятельная натура не выносила длительных ожиданий и требовала принятия каких-либо мер.

– Волнуетесь? – услышала я мужской голос, явно обращенный ко мне.

– С чего вы взяли? – вопросом на вопрос резко ответила я и повернулась к говорящему.

– Ого! – невольно вскрикнула я, когда увидела рядом с собой красу и гордость всего Тарасова – журналиста-международника Анатолия Аверьянова. В свое время он окончил французскую школу, университет и на протяжении последних нескольких лет работал в Париже, регулярно мелькая на центральных каналах телевидения, приводя в восторг своих бывших одноклассников, однокурсников и многочисленных знакомых.

– Простите, мне показалось, что вы нервничаете. Вы в первый раз летите на самолете? – Журналист давно привык к тому, что в родном городе его считали звездой первой величины, поэтому оставил без внимания мой возглас.

– В первый, – соврала я, моментально оценив выгоду от знакомства с Аверьяновым – передо мной стоял тот самый авось, на который я надеялась, отправляясь в страну, где люди разговаривали на непонятном для меня языке.

– Я знаю один старый испытанный способ, который вам поможет.

– Боюсь, что он мне не поможет. Я не пью.

Анатолий рассмеялся:

– Впервые вижу такую догадливую девушку. Только вы ошибаетесь. В этой фляжке не коньяк, а лекарство, хотя и называется оно «Camus». Французы рекомендуют принимать его в стрессовых ситуациях.

– Может, они еще и рецепт на него выписывают?

– Да. Этот рецепт называется «Правило трех «С»: café, cognac, cigare.

– Это просто озверин какой-то!

– Именно.

И Анатолий увлек меня в небольшое кафе, где мы сначала выпили по чашечке кофе, затем по рюмке коньяка. От сигареты я отказалась. Но даже в таком усеченном виде лечение явно пошло мне на пользу.


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 | Следующая
  • 3.4 Оценок: 5

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации